Отныне и во веки веков

— Говорить буду я, — заявил Шэнь Цзю, скрывая лицо за расписным веером. Лю Цингэ хмыкнул, но не сказал и слова против. Они уже подъезжали к Хуаньхуа. Собрание, организованное Хозяином Дворца, без сомнений, должно было унизить орден Цанцюн, поскольку единственным мастером пика, который мог на нём присутствовать, был Владыка пика Байчжань, печально известный своей патологической неловкостью на светских мероприятиях. Шэнь Цзю не знал, допустимо ли ему говорить от лица мужа, но им попросту не оставили выбора, ведь Цингэ превращался в настоящую катастрофу, если дело требовало дипломатичности и такта. Однако катастрофы не случится, потому что Шэнь Цзю не позволит кому-либо смотреть свысока или дурно отзываться о своем супруге. Он скорее сотрет кости обидчиков в порошок и скормит останки крысам, чем допустит явные или скрытые насмешки в сторону мужа. Глупцы те, кто думают, что Лю Цингэ некому защитить. —Ах, Владыка Лю! Рады приветствовать! — Хозяин дворца Хуаньхуа был омерзителен. От его лицемерия тошнило, особенно после всего, что Шэнь Цзю слышал и что удалось раскопать после исчезновения и побега старшей ученицы Хозяина дворца с тем небесным повелителем демонов. Шэнь Цзю настоял, чтобы муж предоставил добытые сведения на собрании глав пиков: следовало помешать их бестолковому ордену подвергнуть опасности всех адептов и учеников, ввязываясь в нелепую «любовную историю». Пускай себе женщина сбегает, пускай рожает от своего демона. Если ей угодно, то почему бы и нет? В начале Цингэ сопротивлялся подобной идее, но если Шэнь Цзю и был в чем-то хорош, так это в умении доказывать мужу свою правоту. Прогнуть Лю Цингэ было непросто, но он готов был изменить мнение под влиянием убедительных аргументов и доказательств, в которых Шэнь Цзю никогда ему не отказывал. Хозяин дворца все ещё медоточил приличествующую случаю бессмыслицу. Полускрытый за веером, Шэнь Цзю хранил невозмутимость, хотя в голове у него не укладывалось, как этому скользкому человеку до сих пор позволяли оставаться при власти (общество совершенствующихся не отличалось благоразумием, и Шэнь Цзю с радостью умыл бы руки, если бы не его муж-простак). — А это ваш… — Муж, — грубо оборвал его Лю Цингэ. — Приятно с вами познакомиться, — прикрываясь веером, Шэнь Цзю растянул губы в вежливой улыбке. Разумеется, он все еще был уличной крысой, но после стольких лет, проведенных среди знатных господ, он научился так хорошо подражать им, что его едва ли можно было от них отличить. От Шэнь Цзю не укрылось, как хозяин дворца Хуаньхуа силился понять, на ком же женился почтенный Лю Цингэ. — Это взаимно, — должно быть Хозяин дворца заключил, что перед ним кто-то влиятельный. Что ж, так даже забавней. Шэнь Цзю снова улыбнулся, скрываясь за веером. При этом он удостоверился, что высота и угол наклона расписного шелкового полотна идеально дополняют его изящные черты и продуманный до мелочей образ. Лю Цингэ мог быть сущим кошмаром во всём, что касалось закулисных игрищ, однако Шэнь Цзю мог выиграть любую игру, если знал её правила. Факт того, что супруг Шэнь Цзю потакал ему во всём, не задавая лишних вопросов, и при этом обладал такой силой, что ему боялись и слово поперёк сказать, был просто вишенкой на торте. Прохаживались среди гостей, под руку с Лю Цингэ, Шэнь Цзю вынужден был признать, что после времени, проведённого на Байчжань, он чувствовал определенную долю ответственности за судьбу жалкого сборища, которое повсеместно называли сильнейшим орденом совершенствующихся. В конце концов, Шэнь Цзю очень привязался к своему бамбуковому домику в Цанцюн. Посмел бы кто-то сказать, что он не умел быть благодарным. Шэнь Цзю наслаждался полной свободой действий: под его руководством они с мужем перемещались от одной группы людей к другой, не задерживаясь нигде подолгу, но легко включаясь в любую беседу. Конечно, Шэнь Цзю не позволил бы своему мужу запереть себя в клетке, только потому, что они женаты, но уровень свободы, который оставлял ему Лю Цингэ превышал все допустимые в знатных семьях нормы. Если оба супруга были сильными совершенствующимися, то их семейные отношения выстраивались иначе, но, в том-то и дело — Шэнь Цзю совершенствующимся не был, а потому он ни на мгновение не забывал, что куда слабее и, следовательно, его позиции во всех отношениях куда более неустойчивые. Однако Лю Цингэ, похоже, не придавал этому значения. Его муж-простофиля, конечно знал, что в вопросах совершенствования Шэнь Цзю ему и близко не ровня, но в остальном Лю Цингэ напрочь игнорировал пропасть между их статусами. Его не интересовали низкое происхождение или отсутствие хотя бы минимального дохода — ничего из того, что понижало Шэнь Цзю в глазах общества. Иногда это тревожило Шэнь Цзю: он целиком и полностью зависел от Лю Цингэ, который, не задумываясь, делился с ним своей силой, даже не осознавая, что делает. Вот и теперь, увешанный драгоценностями семейства Лю, в дорогом изысканном одеянии Шэнь Цзю стоял среди всех этих господ, пока его муж невозмутимо держался рядом и не общался ни с кем, кроме него одного. Иногда Шэнь Цзю не мог поверить, что Лю Цингэ настолько далек от социального взаимодействия, что не понимает, как это выглядит со стороны. Временами, от такого безраздельного внимания становилось душно, но сейчас молчаливая поддержка мужа согревала сердце Шэнь Цзю. Может быть, он и зависим от силы Лю Цингэ, пусть так, но Шэнь Цзю позаботится, чтобы влияние Лю Цингэ только росло и крепло ради их обоюдного блага. Мир кишит ловушками и подводными камнями, которых его глупому мужу удавалось до сих пор избегать только благодаря немыслимой силе, но по мере того как Шэнь Цзю прощупывал мир совершенствующихся, он всё больше убеждался, что общество бессмертных мастеров прогнило ничуть не меньше мира смертных и демонов. Его муж — простак, и он уязвим перед интриганами, чьи ловушки даже не может распознать. Что ж, зато у Лю Цингэ теперь есть Шэнь Цзю, который за ним присмотрит. — Я и не знал, что бог войны пика Байчжань женился, — усмехнулся один из совершенствующийся. — Не ожидал, что такой… суровый человек остепенится. Ой ли? Шэнь Цзю опустил свой веер ровно настолько, чтобы показать собеседнику оскаленные в улыбке зубы, прежде чем в безупречно вежливом кружеве слов разорвать неосторожного глупца в клочья.

***

— Тебе нужно тренировать своих учеников, — заметил Шэнь Цзю лёжа на кушетке в их бамбуковом доме и пролистывая страницы очередной книги. — Со всех сторон только и слышно о кровожадных отродьях с пика Байчжань, а на деле эти мальчишки не особо-то хороши в бою. Лю Цингэ даже не мог этого отрицать. После долгого молчания муж подошел и тяжело опустился рядом с Шэнь Цзю, положив голову ему на бедро. — Я не знаю, как их учить. — пробормотал он. — Они не понимают моих объяснений. Шэнь Цзю отложил свою книгу: — Ты гений, и всё время об этом забываешь. Твои ученики не могут усвоить движение в три попытки, как это делаешь ты. Хотя слова Шэнь Цзю по сути были комплиментом, звучали они не слишком лестно. Лю Цингэ застонал. Иногда он позволял себе побыть драматичным. — Когда ты учишь меня, то объясняешь вполне доступно, — добавил Шэнь Цзю, снова переключаясь на книгу. — Так что либо эти дети крайне глупы, и в этом случае не стоят твоего беспокойства, либо их ты обучаешь совсем не так, как меня. Лю Цингэ покачал головой: — Ты куда лучше любого из моих учеников, — прямо сказал он. Шэнь Цзю согрели эти слова, но верный себе он только фыркнул: — Ещё бы! Я же не какой-то сопляк с Байчжань. Лю Цингэ глубоко вздохнул и сильнее вжался лицом в бедро мужа. — Я слишком избаловал тебя, — хмыкнул Шэнь Цзю, проводя рукой по волосам супруга. — Тебе понравился новый веер, который я тебе подарил. — ответил Лю Цингэ, подставляясь под ласкающую руку. — Хочешь сказать, что из нас двоих это я избалован? — воспользовавшись возможностью Шэнь Цзю стукнул Лю Цингэ книгой по голове, на что тот немедля попытался вырвать её у него из рук. Они боролись с таким энтузиазмом, что упали с кушетки на пол и дело наконец приняло серьезный оборот. Шэнь Цзю сжал своего мужа локтями, а более тяжёлый Лю Цингэ в ответ попытался придавить его. Они словно малые дети, долго катались по полу, поочередно оказываясь сверху. Наконец Шэнь Цзю пнул стул, воспользовавшись грохотом, чтобы отвлечь мужа, но Лю Цингэ был слишком силен, чтобы так просто выпустить его из рук. Не успел Шэнь Цзю отползти достаточно далеко, как муж перехватил его за талию и снова притянул к себе. — Попался, — низким голосом выдохнул Лю Цингэ ему на ухо. Тон мужа подсказал Шэнь Цзю, что Цингэ уже возбужден. — Оу? — он придал голосу побольше непристойности. — Теперь я в твоих руках. Что же со мной сделает муж? Лю Цингэ застонал и ослабил хватку, свободной рукой оглаживая грудь супруга. Шэнь Цзю воспользовался этим, и стремительно перевернулся, меняя их позиции местами. Настал черёд Лю Цингэ лежать под мужем. — Ха! И кто здесь попался? — Шэнь Цзю не сдержал торжествующей улыбки, которая чуть дрогнула под снисходительным и совершенно довольным взглядом его мужа. Лю Цингэ ничего не сказал. Просто приподнялся за поцелуем. Что Шэнь Цзю оставалось делать? Лишь потакать этому нелепому человеку. Они были настолько увлечены друг другом, что даже не заметили стук в дверь и того, как быстро ретировался Му Цинфан, стоило ему понять, что происходит. Ну эти альтруистические порывы! Не стоило ему самолично приходить, чтобы доставить лекарства, которые запрашивал пик Байчжань.

***

— Итак, шиди Лю, когда мы сможем встретиться с твоим таинственным супругом? — с любопытством спросила Ци Цинци, наклоняясь над столом для совещаний. Лю Цингэ пожал плечами: — Не знаю. — Как тебе удаётся так долго скрывать его? — едва ли не с обидой спросила Ци Цинци. — Я не пытался его скрывать. Вы все были на свадьбе. —возразил Лю Цингэ, весьма обоснованно, как ему казалось. — Но никто из нас не виделся с ним должным образом! А вуаль совершенно скрывала его лицо, мы даже не знаем, как он выглядит! — с излишней прытью воскликнул Шан Цинхуа. Лю Цингэ нахмурился: — Он живет со мной на Байчжань. Его никто не прячет. Му Цинфан демонстративно молчал. — Шиди говорит, что мы могли бы заглянуть к нему с визитом и встретиться с его супругом? — нетерпеливо спросила Ци Цинци. — Минъянь часто нас навещает. — ответил Лю Цингэ. — Может он придет на следующее празднование ордена? — по крайней мере, голос Вэй Цинвэя звучал спокойно. — Возможно для твоего супруга это был бы более приятный и непринужденный способ со всеми познакомиться. Лю Цингэ пожал плечами: — Я спрошу у него. Хотя они уже довольно давно были женаты, как-то получилось, что Шэнь Цзю никогда не встречал боевых братьев и сестер Лю Цингэ. Правду сказать, супруги проводили больше времени на ночных охотах вдали от ордена, а возвращаясь Шэнь Цзю, как правило, был занят, помогая Цингэ с бумагами. Муж не уставал сетовать на то, что в бумажной работе на Лю Цингэ совершенно нельзя положиться (что ж, с этим было сложно поспорить). Было бы хорошо, если бы Шэнь Цзю познакомился со всеми. Лю Цингэ казалось, что они отлично поладят. После встречи он отправился на поиски мужа и нашел его медитирующим в бамбуке, который разросся и превратился в полноценный лес вокруг их дома. Это было, пожалуй, самое ухоженное место на пике Байчжань. Хотя его муж и приступил к обучению достаточно поздно, он изо всех сил старался развивать свое совершенствование. Лю Цингэ так им восхищался. Он, как мог, пытался помочь: охотился на зверей и искал травы с качествами, которые могли бы помочь укрепить основу и нарастить силы Шэнь Цзю. Му Цинфан, безусловно, был рад даже остаткам этих ценных находок. Он присел рядом с изящной фигурой Шэнь Цзю, стараясь не потревожить его, и тоже приступил к медитации. Лю Цингэ надеялся, что вскоре сможет попросить у Главы разрешения помедитировать в пещерах Линьси вместе с мужем. Это помогло бы значительно улучшить совершенствование Шэнь Цзю, особенно если бы он смог перейти на инедию. Спустя какое-то время Цингэ ткнули в бок, и без предупреждения у него на коленях, устроился его липуче-колючий муж. Лю Цингэ так сильно любил его. — Как прошла встреча? — поинтересовался Шэнь Цзю. Лю Цингэ пожал плечами: — Скучно. Они хотят встретиться с тобой на следующем собрании ордена. Шэнь Цзю хмыкнул: — Ладно, но тебе придется подкупить меня сладостями или подарками, иначе я могу устроить некрасивую сцену прямо посреди мероприятия, и ты потеряешь лицо оттого, что у тебя такой неучтивый супруг. Не удостоив его заявление должным ответом, Лю Цингэ предложил: — Давай сходим на ночную охоту. Я куплю тебе танхулу. Шэнь Цзю фыркнул: — Ах, мой муж такой транжира! Постоянно меня балует! — А разве нет? — спросил Лю Цингэ. Шэнь Цзю посмотрел на него сверху вниз и хитро улыбнулся: — Возможно, если бы муж побаловал меня прямо сейчас… — тут он наклонился и прошептал на ухо Лю Цингэ нечто настолько грязное, что тот лишился слов. Цингэ только и смог, что повалить Шэнь Цзю на ковёр из листьев и овладел им здесь же, под открытым небом.