***
Джуд какое-то время тупо смотрела в потолок после своего пробуждения. Четко отпечатавший в ее голове сон всплывал все новыми и новыми образами, словно незримая ниточка соединяла разбросанные кусочки пазла. Поморгав, сбрасывая последние остатки сна, она поднялась с постели. Когда девушка завязала последний узел на своей короткой накидке, в дверь постучали. В голове сразу же выстраилось множество догадок, кто бы это мог быть. Джуд совсем не хотелось видеть сейчас ворчащего старого Рандалина, который вполне мог сейчас оказаться по ту сторону двери со свежими новостями, приглашением на очередное собрание Живого Совета или же с очередной попыткой сместить смертную девушку с королевского престола. Подумав про это, Джуд помрачнела, однако...видеть сейчас Кардана ей бы хотелось еще меньше. - Все это время...на самом деле это Я был недостойным ее. Девушка положила руку на грудь. Так сильно стучит. Просто разрывается от мысли об одном черноволосом язвительном прекрасно-испорченном Короле Эльфхейма, и ей это не нравилось. Хотелось ударить кулаком в грудь и прекратить эти бесконечные метания между ненавистью, неприязнью, раздражением...любовью. Любовью. Я люблю его? Правда, люблю? Я люблю Кардана. Люблю. Неужели, я все же влюбилась? Черт побери... Это жестоко. Самая жестокая вещь, которую ты когда либо делал со мной, Кардан - это заставил в себя влюбиться. И я ненавижу тебя за это. Ненавижу, потому что действительно влюбилась в тебя, не смотря ни на что. Стук в дверь повторился более настойчивыми ударами, возвращая смертную королеву в реальность. Она неловкими движениями поправила волосы и, задержав дыхание, направилась в сторону нежданного гостя. Дверь со скрипом открылась, но на пороге была вовсе не причина ее безмолвных терзаний. - Таракан, - весь задержанный воздух с шумным облегчением прокатился по комнате, а ее плечи расслабленно опустились. Здоровенный гоблин дружелюбно улыбнулся, заметив счастливое расположение духа своей подруги, открыто показавшей ему, насколько она рада его сейчас видеть. Но тень беспокойства на его лице никуда не делась, поэтому улыбка получилась слегка сдержанной, что не ушло от внимания девушки. Она высунула голову и посмотрела в разные стороны. Убедившись, что поблизости никого нет и подслушивать некому, она приглашающим жестом впустила Таракана в комнату. Как только дверь за ними захлопнулась, девушка сразу же с нескрываемым интересом обернулась к фейри. - Есть какие-то новости? Таракан одобрительно кивнул и посмотрел на нее серьезным взглядом. - Происходит что-то странное, Джуд. Смертная беспокойно нахмурила брови, не отрывая от собеседника глаза. - Бомбе пришло письмо от генерала, твоего отца. Он просит, чтобы ты покинула территорию Двора и направилась к ним на север на переговоры. - Почему он отправил письмо именно Бомбе? Она перехватила гонца от Мадока? - Все верно. По словам Лиливер, гонец передал ей слова генерала, а затем исчез. Я удивлен, что она до сих пор не появлялась у тебя и не передала все подробности этой встречи. - Мадок хочет встретиться со мной на его территории. Возможно, заключить мирный договор. И чтобы я отправилась туда одна. Подвохом за версту тянет от такой просьбы. Как то опрометчиво предлагать такие условия, прекрасно осознавая, что это безумство. Да кто пойдет на верную гибель в логово своего злейшего врага? Не знаю, что между нами происходит, но что-то подсказывает мне, что Мадок не даст мне и шанса уйти целой и невредимой. Ему очень нужна эта корона, он не ценит предателей и пойдет на что угодно, чтобы захватить трон. Даже убьет свою не родную, ничем не примечательную, смертную дочь. В груди неприятно кольнуло, разболелось. Ей совсем не хочется идти на верную смерть, но еще больше ей не хочется схлестнуться в поединке с Мадоком, совершенно не представляя, из-за чего им пришлось встать по разные стороны баррикад. - Что же он задумал, предлагая что-то столь некорректное? - Это не единственная странность во всей этой ситуации. Лиливер, она... Джуд заинтересованно подняла на него глаза, когда гоблин резко запнулся, но под пристальным вниманием смертной вновь продолжил: - С ней тоже происходит что-то странное. Она другая. - Что значит «другая»? - Это не Лиливер. Похоже, кто то хочет нас обмануть. Настоящая Лиливер куда то пропала, а фальшивую после той встречи я видел лишь пару раз, и то мельком. Кто то дергает за ниточки и пытается спутать карты. Кто то хочет подвергнуть тебя опасности, Джуд. По телу девушки пробежал холодок и Таракан заботливо взял ее за плечи, напряженным голосом продолжая: - Уж не знаю, правда ли это насчет Мадока, в ином случае у нас остается очень мало времени. Если то, что сказала Лиливер, все таки правда, тогда...генерал обещал нагрянуть сюда с минуты на минуту. Мы должны действовать быстро, иначе мы обречены, - никогда еще Таракан не был так серьезен, как сейчас. Его глаза горели пламенем и были готовы на что угодно, лишь бы вернуть прежний распорядок Эльфхейму. А может, огонь в его глазах не только из-за этого? Джуд не могла сейчас об этом думать. Она была целиком поглощена его сказанными словами, а в голове выстраивались всевозможные мысли и планы, на которые она сейчас была способна даже без утраченной памяти. Она не знала, насколько правдивы слова ее приемного отца и было ли это письмо настоящим, не знала, где теперь искать настоящую Бомбу и что делать с фальшивкой, не знала, кому понадобилось добавить перчинки в не без того сложную ситуацию в Эльфхейме, она даже не могла разобраться в собственных чувствах, что уж там говорить про грядущую войну. Но отчаиваться было нельзя. Никак нельзя, ведь сейчас только она и Кардан могут как то изменить текущую обстановку, перевести игру в свою пользу и ударить неожиданным выпадом настолько быстро, насколько это возможно. Девушка похлопала друга по плечу в успокаивающем жесте и уже через несколько минут они распрощались. Смертная беспокойно запустила руку в волосы и выдохнула. Ситуация набирала неожиданные и, отнюдь, неприятные обороты. Джуд не могла больше находиться в этой комнате, все больше утопая в омуте своих мыслей и пулей вылетела из помещения. Было бы неплохо в первую очередь отыскать Кардана и обдумать дальнейший план действии, однако...ноги сами привели ее к этой комнате. Она даже не до конца понимала, почему считает, будто эта комната точно должна принадлежать этой женщине. - Если захочешь поговорить о том, что я говорила ранее...приходи, - каждое слово она произносила почти шепотом, как будто только Дуарте могла ее таким образом услышать. - Приходи, Джуд, - и она ушла, захлопнув дверь. Девушка неловко постучалась костяшками в покрытую красным лаком древесину, на которой ярко отсвечивались причудливые золотистые узоры, заканчивающиеся почти у самой ручки, и дверь отворилась. С раздражающим скрипом, она отворилась как будто сама собой, и когда Джуд шагнула за порог помещения, то обнаружила в кресле напротив расслабленно развалившуюся тоненькую фигурку феи, непринужденно потягивающую деревянную трубку. К превеликому удивлению девушки, штуку из мира людей. Когда смертная остановилась в центре комнаты, леди Аша наконец обратила на нее внимание, будто бы перед ней стоял кто то нечто незначительный, не стоящий ни единого ее внимания. Но потом на ее губах расцвела светлая, обворажительная улыбка, а взгляд сильно смягчился, словно женщина всю жизнь ждала ее появления на своем пороге. Или, может, не всю жизнь, а какое-то время ее пребывания во дворце. - Ты все таки пришла, Джуд. - Я хочу знать про Кардана. Все хочу знать. Ты сказала, что расскажешь мне, - девушка смело шагнула вперед. «Что же я делаю?..» - Что ж, я могу рассказать тебе все, что только пожелаешь. «Ей нельзя верить и ты это знаешь». - Кардан...он мог меня зачаровать, чтобы сделать Королевой Эльфхейма? Он мог как то повлиять на мои чувства? Он мог это сделать со мной? «Зачем ты спрашиваешь это, если уже знаешь ответ?» - Милая, откуда столько вопросов и мыслей? Он дал тебе повод как то усомниться в нем? - женщина с наслаждением растягивала слова, упиваясь в своей беспроигрошной позиции вцепиться в юную неопытную девушку своими цепкими лапами, заматывая ниточку за ниточкой, стягивая цепи на ее запястьях. Королева уже почти попалась на крючок. - Просто ответь. Мог. Или. Нет. - ее голос начинал предательски дрожать и ей приходилось прикладывать немало усилий, чтобы держать свои эмоции в узде. И леди Аша это прекрасно видела, что доставляло ей невероятное моральное удовольствие. Она расхохоталась и резко вскочила с кресла. Прошла к своему безупречно чистому столу и недолго покопалась в ящиках. Уже через пару минут она торжественно вывалила горсточку бережно сложенных раскрытых конвертов с письмами, так и не достигших своего адресата. Девушка смотрела на них с легким недоверием. - Что это? - Письма, что Кардан отправлял тебе после того, как изгнал в мир людей. Романтичные, страстные, полные искренних чувств, - на последних словах она чуть ли не пропела, и Джуд уловила нотки ядовитого сарказма в ее голосе. Она неуверенными движениями принялась раскрывать и без того раскрытые конверты один за другим, быстро пробегаясь глазами по знакомому заковыристому почерку. И она погружалась в них с головой, она отчитывала каждую горячо написанную строчку, она проводила пальцами по исписанным страницам, где четко и красиво были выведены ее имена, разбросанные по бумаге в каком то исступленном отчаянии. В голове представилась картина склоненного в полумраке черноволосого короля с бутылкой очередного алкоголя на столе, где он так старательно и настойчиво просит ее вернуться обратно в Эльфхейм, быть с ним рядом, остаться здесь навсегда; все, что угодно, лишь бы она вернулась домой. Все, что угодно, лишь бы она не вычеркивала его из своей жизни. Все, что угодно, лишь бы она почувствовала его немыслимую тоску по ней через эти письма. И которые, к сожалению, так и не дошли до своего адресата. У Джуд задрожали руки, пока она держала в руках свои законные письма. Молодая фея растянулась в слегка сочувствующей улыбке. - Вот видишь, Джуд? Теперь ты понимаешь, какие чувства к тебе питает Верховный Король? Джуд подняла на нее свои сбитые с толку, растерянные, на грани слез, глаза. - Одержимость. Он по настоящему одержим тобой, Джуд. «Он одержим мной». - Он настолько сильно жаждет твоей любви, что зачаровал бедную девушку и вынудил отправиться в Эльфхейм против твоего согласия. Он сделал тебя Королевой и заставил бороться с приемным отцом опять же, против твоей воли. А может, - женщина с напускным испугом и заботой ахнула и приобняла смертную за плечи. - Может, и твои чувства к нему он тоже зачаровал? Он сделал так, чтобы ты его полюбила, ведь ты так сильно его ненавидела. Кардан не смог бы смириться с безответной любовью и, в своей обычной манере, он решил силой заставить тебя принадлежать ему. Мне так жаль, Джуд. Это просто ужасно, - она гладила ее плечи и заботливо укачивала в своих объятиях, уверенная, что девушка смягчится и расплачется в ее руках, как маленькая обманутая дочь в руках своей матери. - Я помогу тебе, Джуд. Я избавлю тебя от Кардана. Мы снимем твои чары и тебе больше не придется нести на себе этот крест, эту корону, врученную тебе силой. Я помогу тебе и все снова встанет на свои места. Ты вернешься к своему приемному отцу или же в мир смертных и будешь жить, как раньше. Я тебе это обещаю. Не нужно так расстра... Смешок. А затем еще, и еще, и еще... Пока эти смешки не превратились в безудержный смех. Леди Аша недоуменно отпрянула от развеселившейся девушки и уставилась на нее с замешательством. Джуд крепко держалась за живот и все никак не могла успокоиться. Фейри не знала, был ли этот приступ смеха в результате нахлынувшей истерики от осознания жестокого предательства или же... - Забавно, - наконец выдавила из себя девушка и смахнула с глаз слезы. - Боже мой, ты купилась. - Что? - женщина ощущала все больше и больше, как она постепенно начинает терять контроль над ситуацией. - В чем дело, Джуд? Ты не можешь этого принять? - Впервые вижу настолько жалкую и жестокую фейри, способную пойти по головам ради собственного самолюбия. Это мне должно быть тебя жаль. Ты утратила последние остатки своего достоинства, когда решила рискнуть на такой грязный трюк с манипулированием моих чувств. - Джуд, что...я не понимаю, - продолжала притворно недоумевать леди Аша, все еще надеясь вернуть власть над сказанными словами. - Ты не можешь отрицать, что Кардан...что он... - Я хочу, чтобы он был одержим мной, - она подошла к женщине вплотную и прошептала угрожающим, чуть ли не рычащим голосом.- Я хочу быть Королевой Эльфхейма. И я хочу быть его Королевой. Я этого хочу. По своей. Воле. - щелчок пальцев, распространившийся по всему помещению, и в дверях показалась местная поджидавшая удобного случая стража, мигом среагировавшая на сигнал королевы. - Она больше не будет жить здесь в качестве матери Короля. Я изгоняю ее из Двора Зеленого Вереска. Не успела леди Аша и пискнуть в знак протеста, как расторопные услужливые слуги-фейри схватили ее за локти и потащили прочь из комнаты. На губах смертной до самого конца растягивалась победная насмешливая улыбка. - Да, и еще кое-что, это очень важно, - Кардан повернулся к своей супруге и со всей серьезностью в голосе продолжил. - Помни, никто не может зачаровать тебя. С самого начала, как ты заключила этот чертов контракт с Дайном, тебе была обещана такая награда, как полное сопротивление к чарам. Ни один фейри не может тебя после этого взять под свой контроль. - Что, даже ты? - Даже я, - убедительно произнес парень и, для большей достоверности своих слов, поднял за плечи собеседницу, вынуждая удержаться на ногах. - Смотри на меня, я прямо сейчас попробую тебя зачаровать. - Хорошо, - с готовностью выдохнула Джуд и посмотрела в его немигающие серьезные глаза, полные чернильного омута -ее самых страшных и жестоких кошмаров. - Джуд, прямо сейчас ты, - сделав паузу, пристально перебирал Кардан взглядом каждое движение зрачков девушки. - Скажешь, как сильно ненавидишь меня. Скажешь, что твоя ненависть ко мне настолько глубока, что это сводит тебя с ума. Девушка простояла какое-то время в полной тишине, затем сморгнула легкое наваждение и уставилась на того осознанным взглядом. - Я могу сказать тебе это и без чар, Кардан, - на губах расцвела насмешливая улыбка, но в груди потеплело от осознания того, что никакой фейри не сможет ее больше контролировать. - Теперь ты убеждена, что твоим сознанием никто не мог управлять. Твою память просто вытащили из тебя. Кто то, кто способен это сделать в два счета. Кто то, кому это было бы выгодно. - И мы пока что не знаем, кто это мог быть. Они глубоко задумались, снова приземлившись на кровать, а в груди у Джуд отбивал последний ритм, пока она постепенно приводила в порядок свое дыхание. Она безусловно не поддавалась контролю фейриских чар и никто не мог вторгнуться в ее разум, однако... Джуд смотрела, как мягкие, изогнутые в едва уловимой улыбке губы произносят свои заклинательные слова, и они были совсем близко от нее, в нескольких сантиметрах, так, что она чувствовала его дыхание на своем лице, и ей хотелось прямо здесь и сейчас поддаться вперед. Ей хотелось целовать его, его губы, его шею, его скулы, его ключицы, его грудь. Она бы протянула руку и погладила пальцами его мускулы на животе, а потом прошлась бы по ним губами и обязательно оставила бы влажную дорожку языком. Она бы оставила свои следы на каждом открытом участке его тела, и это было словно наваждение, хотя она точно знала, что никто не мог сейчас управлять ее разумом. Джуд ужаснулась от своих мыслей, а затем густо покраснела и спрятала лицо за волосами. И, конечно же, Кардан не мог этого не заметить. Его недоуменный взгляд заскользил по растерявшей свою былую уверенность девушке, но виду он не подавал. И смертная ругала себя за такие мысли, за такие желания и за нарастаюшую теплую волну внизу живота, но продолжала думать о сидящем совсем близко черноволосом короле.***
Длинные узкие коридоры, больше похожие на секретные тоннели, ведущие в потайную комнату, как в каких-нибудь известных книгах Энида Блайтона, были погружены в полумрак, но так как фейри обладали безупречным зрением, то это не стало большой проблемой для решительно настроенного обыскать каждый уголок Эльфхейма Вана, бесшумно прокладывающего себе путь. Под одобрительным напутствием своей смертной подруги, смело дающей добро на прочесывание королевского особняка, гоблин проверял все потайные ходы почти каждого доступного уголка, принадлежащие высшим фейри. Так как у него не было ни единой зацепки, где искать пропавшую Бомбу, а фальшивая девушка как в пропасть канула, Таракан со всей серьезностью взялся за поиски своей дорогой Лиливер. И вот теперь, прямо сейчас, уже который день и который час настойчиво продолжая свое дело, фейри пробирался через секретные тоннели королевской спальни, которыми не раз пользовалась сама королева, и наконец добрался до какого-то просторного помещения с высокими, сделанными в форме купола, потолками, в которой не было почти никакой мебели, никакого убранства, кроме одной единственной широкой нарядной кровати в углу комнаты. Пусть сейчас в этом месте было недостаточно светло для человеческих глаз, все же здесь можно было разглядеть обстановку куда лучше, чем в узких коридорах. Впрочем, к Вану это все равно не относилось, для него был открыт любой кругозор будь в темноте или же на свету. Он не обращал на единственную находящуюся здесь мебель никакого внимания, пока краем глаза не заметил на ней какое-то движение. Все фибры души сразу же подсказали ему, что в данный момент он здесь находится не один. Доверяясь подступившей из ниоткуда тревоге, Таракан медленными движениями достал из-за пазуха свой остро заточенный клинок, без резких движений аккуратно передвигаясь по комнате, ближе к опасному подозрительному углу с шикарной постелью. То, что он обнаружил на ней, повергло его в неподдельный шок. - Лиливер, - он сразу же убрал обратно кинжал и в ужасе дотронулся до нешевелящейся девушки, проверяя ее состояние. Холодная и без сознания, она была крепко по рукам и ногам привязана к постели и еле втягивала носом воздух. Похоже, она пролежала в таком состоянии не один день и даже не два, без единого шанса на спасение, ведь здесь, в этой комнате, она находилась словно в вакууме. Никто бы не мог ее услышать. Таракан ловко разрубил веревки на ее руках и подхватил на руки. Следующие минуты для него были, как во сне. Он плохо помнил, как с моментальной скоростью добрался до их пристанища теней с Лиливер на руках и попытался привести ее в чувство. Спустя некоторых попыток, значительно ослабевшая и вымученная девушка открыла глаза и смотрела на своего приятеля большими затуманенными глазами. - Ван...ты пришел, - на ее губах появилась слабая улыбка. Здоровенный гоблин крепко сжимал ее плечи. - Кто это сделал? - в его голосе слышался нетерпеливый рык, который он тут же попытался спрятать под нежным обеспокоенным взглядом. Еле пришедшая в себя девушка часто смаргивала, стараясь отогнать подступающий сон и накатившую со всех сторон усталость. Слова Таракана достигали до нее очень медленно. Она долго смотрела на гоблина, как будто видела его впервые, а затем сложила руки на его шее и обняла. Она обнимала его слабо, но так тепло, до тех пор, пока вовсе не обмякла в его объятиях. Таракан слегка опешил от неожиданных действии своей подруги, но не шевельнулся ни на дюйм и, только спустя время, прижимал маленькую хрупкую фейри к себе аккуратными движениями, страшно боясь нарушить ее покой. Он положил ее на постель и дал время прийти в себя. Немного погодя, принес травяной отвар с добавлением лесных ягод и напоил им девушку. Проверил ее на наличие каких-либо физических увечий, но ничего не обнаружил. Лиливер была очень слаба и истощена. Она постоянно спала и почти не разговаривала. Ван терпеливо ждал каждое ее короткое пробуждение, пытался кормить и поить ее, разговаривал, стараясь разузнать больше о том, что на самом деле произошло. Но после нескольких неудачных попыток разговорить подругу Таракан решил попробовать снова после того, как девушка целиком пойдет на поправку. Спустя несколько дней она уже могла самостоятельно сидеть, отпивать малиновый чай с лекарством и смотреть на воспламеняющиеся огоньки в камине. Гоблин тихонько подобрался к ней сзади и заботливо натянул на плечи одеяло. - Спасибо, Ван, что выхаживал меня все это время, - на ее лице сразу же озарилась светлая улыбка. - Самое главное, что я успел вовремя тебя найти, - улыбнулся ей также тепло фейри и приземлился рядом. Они сидели достаточно близко друг другу и вместе наблюдали за потрескивающими дровами в камине. В голове то и дело крутились навязчивые мысли, которые Таракан всеми силами старался отогнать. Он посмотрел на мирно молчащую Лиливер. - Не расскажешь, как ты там оказалась? Девушка сначала никак не отреагировала на его вопрос, глубоко задумавшись, после чего неуверенно пробормотала: - Это странно, но...меня как будто чем-то опоили. Я отключилась почти сразу же, а проснулась привязанная на кровати без единой возможности освободиться. Я ни до кого не могла докричаться и проводила дни одна, почти в полной темноте, связанная и беспомощная. В голове такой бардак, никак не могу прийти в себя, - Лиливер потерла лицо ладонями, стараясь приободриться, а Ван сочувственно на нее смотрел, не прерывая ее рассказ. - В последний раз, помню, как после банкета в честь новых правящих лиц, спустя две недели, как Джуд была провозглашена Королевой, ко мне подошла смертная прислуга и принесла на подносе вино, - девушка сделала неловкий жест рукой, наглядно изображая этот момент. - Сказала, что Королева приказала угостить всех ее друзей первоклассным алкоголем из королевских запасов. И я поверила, ведь это не выглядело подозрительным. Я подумала, что Джуд, как только взошла на престол, хочет теперь тем самым отблагодарить нас с тобой за все время, проведенное вместе. Это было мило с ее стороны и я выпила это вино до последнего глотка, но потом...потом все словно перевернулось, - Бомба сделала заминку с хмурым выражением лица, усиленно о чем-то размышляя. - Я почувствовала усталость и решила удалиться с праздника, но на полпути уже упала в обморок. Возможно, меня отравили. Это...ведь это не могла сделать Джуд, правда? Взгляд гоблина сразу же приобрел твердые оттенки, смахивая пелену бесконечной жалости. - Нет, Лиливер, это не Джуд. Ей незачем было бы тебя травить, - как можно убедительнее уверил ее в этом мужчина. - Кто то хочет ее подставить. Есть вероятность, что Мадок подослал сюда своих шпионов и они теперь пытаются навредить Королю и Королеве. Нужно быть осторожными. - Прости, конечно, это так, просто...пока я проводила свои бесконечные дни в той комнате, мне что только в голову не приходило. Даже появлялась мысль, а вдруг это действительно сделала Джуд? Она потеряла память и по сути совсем нас не знает, вдруг она в чем то нас подозревает, но чтобы не разбираться с нами напрямую, решила поступить таким способом? Это были ужасные мысли, но я не могла об этом не думать. - Твой похититель наверняка на это и рассчитывал. Чтобы ты начала подозревать во всем Джуд, чтобы разжечь между тенями и Королевой неприязнь, пока сама фальшивка умело притворяется тобой и толкает саму Королеву на верную смерть. Какой изощренный план, ничего не скажешь. Бомба плотнее укуталась в одеяло, почувствовав неуютный дискомфорт от его слов, от предчувствия надвигающейся опасности, и положила голову на плечо своему другу. Милому другу, который отыскал ее и привел в чувство. Который раз Ван спасает ее - девушке уже и не сосчитать. С чувством бесконечной благодарности она поднимает на него глаза, вглядываясь в его мрачный, полный глубоких размышлений, профиль. Брови хмуро сведены, а губы плотно сжаты. Она задержала взгляд на этих губах. - Ван. Гоблин возвращается в реальность и наконец устремляет на нее заинтересованный взгляд, полный доброты. Его хмурое задумчивое выражение лица испаряется, едва услышав голос девушки. - Что такое? Бомба продолжает на него смотреть долгим взглядом, молча наблюдая. Затем ее губы приоткрываются и она шепчет: - Я тебе правда благодарна. За все, что ты сделал для меня. Мужчина едва заметно улыбается и крепче прижимает ее к себе, окружив девушку ощущением полной безопасности. - Ван, - снова она обращается к нему, когда тот вновь поворачивается к камину. Он снова обращает на Лиливер внимание, а та уже смелее говорит то, что думает: - Поцелуй меня. Прямо сейчас. Брови гоблина взлетают вверх настолько, насколько это возможно. - Я хочу поцеловать тебя, - повторяет она. Таракан густо краснеет, но не нарушает их долгий зрительный контакт. - Ты мне ничего не должна, Ли... - но Бомба уже поднимается на колени и прижимается к его губам, не в силах выносить эту присущую ему нерасторопность. Она целует его крепко, а Ван вкладывает всю свою нежность, на которую он только способен, в этот поцелуй, даже в такой момент беспокоясь о не до конца поправившейся девушке. Он знает, что Лиливер для него, словно дорогая хрупкая ваза, которая от одного касания может сломаться, хотя это вовсе не значило, что девушку так легко можно сломить. Она была сильной, когда это было нужно, и слабой перед кем то, вроде Таракана, который уже настойчивее притягивал к себе целующие его губы.