Встретимся мы вновь, иначе быть не может

      Они прогуливались по какому-то городку, когда увидели толпу людей, окруживших что-то. Это что-то оказалось объявлением. В нем говорилось про сбор Великих Орденов на принесение обета в Безночном Городе. Обет на тему того, что они навсегда останутся противниками Старейшины Илин, захватившего гору Луанцзань. «Что они опять напридумывали себе?»       — Я слышал, что псов из клана Вэнь убили, а их прах развеяли по ветру! — обсуждали заклинатели.       — Именно такого конца и заслуживают все псы из клана Вэнь!       — Старейшина Илин оказался не всемогущий, раз не смог защитить свою армию!       — На этот раз он должен был познать страх, так ведь? Я слышал, что большинство собравшихся на принесение обета глав Орденов уже высказались. Прекрасная новость!       — И правда прекрасная!       — Ты не боишься, что он может услышать тебя? — боязливо спросил третий заклинатель.       — А что он мне сделает? Зачем ему тратить время на таких слабых заклинателей, как мы? Он же сразу может пойти разбираться к Великим Орденам! — и всё остальное в таком духе. Ляоцзе Цинсюй раздражало то, о чем говорили эти нелюди, Вэй Усяня тоже, поэтому она взяла его под руку и отвела подальше. Хотя она была бы и не против ничего не делать и позволить этим сплетникам встретить свою смерть.       — Знаешь, кое в чём они правы. — с мрачным смешком произнёс он. — Мне не за чем тратить время на отбросов. Пойдём навестим людей из крупных Орденов.       — Я не против! — вот эта затея ей понравилось. Хотя по хорошему, его надо было отговорить, но это она поймёт значительно позже.

***

      В эту ночь площадь заполняли шеренги отрядов больших и малых кланов, перед которыми стояли их главы. Цзинь Гуанъяо поднёс главе каждого клана по чарке вина. Они, приняв чарку, высоко подняли ее, а затем пролили на землю в знак жертвоприношения.       — Вне зависимости от клана и фамилии, это вино мы проливаем в честь павших героев! — торжественно объявил Цзинь Гуаньшань.       — Вечная жизнь душам героев.       — Да упокоятся они с миром.       — Недавно были развеяны остатки клана Вэнь. А завтра такая же участь ждёт самого Старейшину Илин, Призрачного генерала и его ученицы! — громко вещал глава ордена Ланьлин Цзинь. «Хм? Они всё-таки решили остановиться на этом варианте?»       Внезапно два тихих смешка прервали воодушевленные речи. Они звучали неуместно, поэтому оказались неожиданными и режущими слух. Все посмотрели туда, откуда они послышались. На крыше Знойного Дворца обнаружились две сидящие чёрные фигуры.       — Призрачного генерала? Вы разве не знаете, что я давно его развеял? — тихий, холодный голос. Он сдерживал свою ярость.       — К тому же, вы настолько уверенны в себе, чтобы утверждать, что способны справиться со мной? — добавила она, используя Дар, чтобы заклинатели почувствовали страх и неуверенность в своих действиях. Таким образом некоторые из них отсеются.       — Вэй Усянь! Как ты посмел явиться сюда? — потрясённо и разгневанно воскликнул Цзинь Гуаньшань. — После того, что ты натворил, недостаточно будет развеять свою марионетку! К тому же, где доказательства, что он уничтожен, а не сидит где-то в пещере?       — Натворил? — удивлённо переспросил Ляоцзе Цинсюй. — Когда ты успел? — она обратилась к нему.       — Самому интересно. — он мрачно ухмыльнулся.       — Не притворяйся, что не знаешь! Сначала ты проклял Цзинь Цзысюня, а потом, когда понял, что оправдать себя не получится, убил его и всех свидетелей, которые были на тропе Цюнци! — не сдержавшись, выкрикнул кто-то из рядов.       — М? — он сделал вид, что задумался. — Позволь узнать, какими доказательствами ты располагаешь?       — И с чего вы на этот раз решили, что это его рук дело? — как-то обречённо и устало прозвучало одновременно с Вэй Усянем.       — Чьих же ещё? Они все умерли от страха, также как и адепты ордена Вэнь во время Аннигиляции Солнца! — ясно, то, что говорила девушка на собрании на счёт темных заклинателей, они проигнорировали.       — Вообще-то он первый задумал убить Старейшину Илин, почему бы нам не ответить ему тем же? — заметив, что глава Цзинь хочет что-то сказать, перебила его. — Вот вы вспомнили про проклятие. А зачем нам убивать его столь рано? Почему бы не дать ему помучиться от того, что произойдёт с его внутренними органами?       — Даже если он первым устроил засаду, вам не следовало поступать так жестоко! Не за чем было убивать невинных людей. — девушка поняла, что он специально пропускает все её слова, хоть как-то доказывающие их невиновность.       — Так значит, если он хотел убить меня, ему можно было спокойно проявлять жестокость, действуя без оглядки. Мою смерть посчитали бы просто моим собственным невезением. А если я защищал свою жизнь, то непременно должен был проявить сдержанность, этого не трогать, того не трогать, а с кого-то и волосинки не должно упасть, так? Проще говоря, вам можно окружить меня и убить, а я не вправе дать отпор, так или нет? — вслух размышлял Вэй Усянь. Ему тогда и правда повезло, что с ним была Ляоцзе Цинсюй.       — Дать отпор? Ты решил дать отпор, но почему вовлек в это тех невиновных? Более сотни убитых с тропы Цюнци! — закричал глава какого-то клана.       — Более пятидесяти адептов клана Вэнь на горе Луанцзань точно так же были невиновны! Почему вы решили вовлечь их? — Ляоцзе Цинсюй было все сложнее терпеть этот бред, а Вэй Усяню тем более.       — Да что за великую милость эти псы тебе оказали, раз ты до сих пор защищаешь эту горстку мусора? Ты не смог сохранить им жизни, мы оказались сильнее!       — Как я посмотрю, никакой великой милости не было и в помине. Он просто возомнил себя героем, что выступил против всего мира, возомнил, что вершит справедливость, бросил вызов всему свету, и почувствовал себя великим, не более того! — после этого высказывания Вэй Усянь резко замолчал.       — Я не настолько долго знакома со Старейшиной Илин, как хотелось бы, — начала девушка, — но одно я успела понять. Если бы он хотел какого-то убить, то он бы сразу убил. Не стал бы ждать, когда подействует проклятие. Так что держите эти обвинения при себе!       — Сегодня вы, можно сказать, открыли мне глаза. Я никогда ранее не встречал настолько бессовестных людей… Убив кого-то, вы еще смеете оскорблять его в своих речах, сквернословить в его адрес? Неужели в вас действительно не осталось ни капли сочувствия, ни капли стыда? — потрясённо проговорил какой-то глава клана. Вэй Усянь терпел все бранные слова в свой адрес. Он пытался успокоиться, чтобы не потерять контроль, но эти люди совсем не помогали в этом. Как будто специально ищут своей смерти.       — Вэй Усянь, я полностью разочаровался в тебе! Раньше я даже восхищался, считал что ты сможешь стать достойным основателем клана. Теперь же, стоит вспомнить об этом, я содрогаюсь от омерзения. С этого момента я объявляю себя твоим непримиримым врагом! — с лютой ненавистью прокричал какой-то адепт из передних рядов. Девушке вся эта ситуация показалось довольно забавной. Она уже давно перестала понимать этих людей. Было бы и правда проще просто воспользоваться силой заставить их замолчать. Навсегда.       — Ха-ха-ха-ха, — безумно рассмеялся Вэй Усянь. У него уже не оставалось сил сдерживаться. Девушка чувствовала похожие чувства. У этих заклинателей было сильное чувство ненависти, из-за неё они не могли почувствовать страх и чувство самосохранения. Даже Дар оказался бессилен, хотя если насильно внушить… — Ты восхищался мной? Ты говоришь, что восхищался мной, но почему же я ни разу не видел тебя, когда ты мной восхищался? А когда все накинулись на меня с руганью и кулаками, тут-то ты и выскочил размахивать флагом! Я знаю только одно существо, которое искренне восхищается мной и уважает меня!       — О, братец, надеюсь ты про меня? — она улыбнулась Тёмному заклинателю.       — А про кого же ещё? — подтвердив, он продолжил свою речь. — Как ты сказал, объявляешь меня своим врагом? Прекрасно. Повлияет ли на меня твое заявление о непримиримой вражде и смертельной ненависти? Будь то восхищение или отвращение, в твоих устах все звучит ничтожно. И ты еще пытаешься с их помощью покрасоваться перед остальными? — Ляоцзе Цинсюй резко вскинула руку и словила стрелу, которая была в нескольких сантиметров от тела Вэй Усяня. Её обуял гнев. «Как они посмели?! И это они говорят что-то про совесть?» Девушка и мужчина подняли взгляд на толпу. Они увидели в середине отряда молодого человека, до сих пор стоявшего в стойке лучника. Вэй У Сянь понял, что стрела была нацелена ровно в сердце, удар был бы смертельным, если бы не Ляоцзе Цинсюй.       Заклинатели вокруг лучника потрясенно, даже испуганно смотрели на него, решившегося на подобный неосмотрительный шаг. Девушка с полным ярости взглядом бросила стрелу обратно. Вэй Усянь был очень зол, и она его прекрасно понимала. Если он решит сейчас устроить уничтожение светлых заклинателей, то она его поддержит. Раздался крик боли, и молодого заклинателя, что выстрелил без предупреждения, пронзила его же стрела. К нему с плачем тут же подбежал юноша, стоявший рядом.       — Ты… и ты. — глава какого-то клана указала сначала на Вэй Усяня, а после на Ляоцзе Цинсюй. — Вы бессердечные и жестокие!       — Что значит — мы бессердечные и жестокие? Он посмел выстрелить в меня без предупреждения, значит должен был предполагать, что с ним станет в случае промаха. Если уж вы все зовете меня отступником, не могли же вы ожидать, что я великодушно не потребую возмездия?       — А что на счёт меня, — ответила девушка на слова про бессердечие и жестокость, — так разве у демона есть сердце? — холодная ухмылка. Заклинатели, осознав, что она назвала себя демоном, не поверили, однако особенно впечатлительные, подпитываемые Даром, затряслись от страха.       — Поле, ставьте магическое поле! Сегодня мы не можем позволить им уйти живыми! — скомандовал глава клана Цзинь.       Несколько адептов тут же поднялись на мечи и натянули луки, окружая дворец и крышу. Они, наконец, первыми развязали бой. Вэй Усянь с холодной улыбкой снял с пояса и поднес к губам Ченьцин. Вместе с пронзительной трелью флейты из земли на площади Безночного города начали одна за другой появляться, разрывая землю, костяные руки.       — Будь осторожен, я прикрою твою спину. — тихо произнесла девушка. Он прикрыл глаза, показывая, что услышал её. Ляоцзе Цинсюй достала из ножен свой меч, одновременно выпуская Тёмную энергии, чтобы в любой момент воспользоваться какими-либо заклинаниями.       Трупы, прорываясь сквозь землю, вылезали наружу из почвы под ногами. Тех заклинателей, которые только что поднялись в воздух на мечах, мертвецы немедленно потащили вниз. Вэй Усянь стоял на крыше Знойного дворца и играл на флейте, его глаза в темноте ночи источали холодное красное сияние. От девушки, стоявший рядом с ним, расходились волны страха, паники и ужаса. Природа посчитала, что этого мало, и на небе начали сгущаться тёмные тучи, а где-то высоко-высоко уже был слышен гром. Вскоре полил дождь. Нет, ливень.       Внезапно мелодию Ченьцин расстроил журчащий звон струн. Тёмный заклинатель отнял флейту от губ и обернулся. Он увидел на противоположном краю крыши человека, который сидел, положив на колени гуцинь. Белоснежные одежды в темноте ночи немного резали глаз. Ляоцзе Цинсюй сразу же встала перед Вэй Усянем, тем самым давая защиту от заклинателя.       — А, Лань Чжань. — ледяной голос поприветствовал его. Вэй Усянь снова поднес флейту к губам, сказав. — Ты должен был давно догадаться, что Песнь Очищения на меня не действует!       Хангуан-Цзюнь убрал гуцинь за спину, вынул из ножен Бичень и направил удар на Ченьцин, таким образом желая разрубить призрачную флейту. Однако девушка была на готовое и смогла отразить его удар, а Вэй Усянь крутанулся, уходя от удара, который не последовал.       — Отлично, просто замечательно. Я всегда знал, что в один прекрасный день мы с тобой столкнемся по-настоящему, в смертельной битве. Ты же всегда ненавидел меня, давай! — рассмеявшись, воскликнул Старейшина Илин.       — Вэй Ин! — немного замедлившись, выкрикнул он. Звуки сражения внизу, завывания мертвецов, гром, ветер и ливень — в этом шуме, чтобы хоть что-то услышать приходилось кричать. Вэй Усянь уже наполовину обезумел, наполовину его сознание помутилось. Любую угрозу он воспринимал преувеличенной во множество раз. Ему казалось, что все на свете ненавидят его, кроме Ляоцзе Цинсюй. И он тоже ненавидел всех. Он никого не боялся, всех воспринимал одинаково, никаких исключений. Только девушке он мог довериться. Сейчас он осознал, что сам не заметил, как эта девушка стала ему близка.       — А-Сянь! — неожиданно девушка и мужчина расслышали слабый голос. Они узнали его. Это была Цзян Янли. В этот момент Ляоцзе Цинсюй осознала, что не видела среди присутствующих Цзинь Цзысюаня. «Возможно, он знал, что здесь собрание и был рядом со своей женой, зная как она относится к Вэй Усяню? Он не уследил за ней?»       — Шицзе?! — он похолодел. «Что она могла здесь забыть?» — Сестра? Сестра! Где ты? — закричал ещё один голос. Это был тот мужчина, которого они встретили в Илине.       — Шицзе? Шицзе? Где ты? Я не вижу тебя! — Вэй Усянь, забыв про Лань Ванцзи, спрыгнул с крыши. Девушка поспешила за ним, пока он будет искать деву Цзян, она будет отбиваться от заклинателей, которые воспользуются шансом.       Старейшина Илин плевать хотел на бесчисленные клинки и вспышки мечей, нацеленные на него. Посреди хаоса битвы он с голыми руками продвигался вперед, так быстро, как только мог, как вдруг увидел белый силуэт Цзян Янли, который тут же поглотила толпа. Вэй Усянь, изо всех сил расталкивая людей, загораживающих путь, с трудом помчался к ней. Между ними еще оставалось немалое расстояние, а также множество людей. Он не мог в одном порыве добежать до девушки. И глава ордена Цзян не мог. Но самым страшным оказалось то, что прямо в этот миг они оба внезапно увидели, как за спиной Цзян Янли стоит, покачиваясь, лютый мертвец.       — Убирайся! Пошел прочь! Не смей тронуть её! — надрывно заорал Вэй Усянь, увидев, как мертвец поднимает уцелевшую руку с мечом.       — Прикажи ему проваливать! — взревел Цзян Чэн. Вэй Усянь же все больше поддавался панике и потому все хуже справлялся с контролем. Мертвец не послушался приказа. Подняв меч, он направил удар на Цзян Янли!       — Остановись, остановись, сейчас же остановись! — Он обезумел. Ляоцзе Цинсюй же все это время спасала его от мечей и заклинаний, она не могла помочь деве Цзян. Как бы сильно ей не хотелось этого, но она выбрала Вэй Усяня.       Всё вокруг были заняты битвой, никто не обратил внимания, что над кем-то другим нависла смертельная опасность. Мертвец замахнулся и рубанул мечом по спине Цзян Янли.       — А-Ли! — в последний момент Цзинь Цзысюань разрубил мертвеца. Из-за этого рана на спине девушки оказалась не настолько сильной, как могла быть. Муж Янли спешил изо всех сил, боясь что может не успеть. Он не смог уследить за женой, которая подгадала момент убежать, когда Цзысюань отошёл проведать сына. Цзян Янли упала на колени, а её муж, бросив меч, присел рядом, поддерживая и говоря, что всё в порядке, всё равно будет хорошо. В этот момент побежали её братья.       — Что произошло? Ты разве не говорил, что сможешь удержать контроль? Разве не говорил, что все будет в порядке?! — поняв, что смертельная опасность миновала его сестру, Цзян Чэн толкнул Вэй Усяня.       — Я и сам не знаю. — побледневший Вэй У Сянь от удара резко сел на землю и рассеянно проговорил. — Я не могу удержать… Я не могу удержать контроль.       Спина Цзян Янли окрасилась красным. Она вдруг пошевелилась. Цзян Чэн крепко обнял её.       — Сестра! Все хорошо! Все хорошо, как ты себя чувствуешь? Ничего, всего лишь порез. Ничего, я прямо сейчас уведу тебя отсюда…       — А-Сянь, я пришла, чтобы сказать тебе. Я не верю, что ты виновен в смерти Цзысюня. — она смотрела прямо в глаза Вэй Усяню. Вздохнув, она добавила. — А-Сянь, тебе… тебе нужно остановиться. Не надо, не надо больше…       — Хорошо, я остановлюсь. — быстро проговорил он. Он взял флейту, поднес к губам и начал играть, опустив голову. Ему пришлось приложить усилие, чтобы успокоить душевное состояние, и на этот раз лютые мертвецы, наконец, услышали приказ. Один за другим, издавая низкий утробный рык, словно выражая недовольство, они опускались на землю. Ляоцзе Цинсюй облегчением выдохнула. «Кажется, обошлось. Он смог вернуть контроль.» Он смог, а у девушки все ещё Тёмная энергия требовала показать, кто здесь настоящий демон.       Внезапно глаза Цзян Янли расширились. Вэй Усяня оттолкнули в сторону. От толчка он снова повалился на землю, а когда поднял голову, то увидел, как ослепительно-яркий длинный меч пронзает горло Цзинь Цзысюаня. Муж Янли, поняв, что хочет сделать его жена, сделал это вместо неё. У его сына должна быть мать, а ему принесет чувство покоя и радости знание, что его любовь жива.       Меч в руках держал тот юноша, который с плачем бросился к молодому заклинателю, стрелявшего в Вэй Усяня. Он до сих пор громко плакал, слезы застилали его глаза. Старейшина Илин сидел на грязной земле и не мог поверить тому, что видел. Голова Цзысюаня неестественно наклонилась, из раны на шее стремительно хлынула кровь. Цзян Янли обняла тело своего мужа и, кажется осознала что произошло. На её лице и лице Цзысюаня капли дождя размывали слезы. Он из последних сил поднял руку и погладил её по щеке.       — Позаботься об А-Лине… — его глаза потухли и закрылись. Вокруг бушевала природа: ветер усилился, а звуки грома раздавались всё ближе, стали видны молнии на небе. Словно что-то почувствовав, Цзян Чэн оттащил сопротивлявшуюся Цзян Янли от тела мужа. Только он это сделал, как в Цзысюаня попала молния, не оставляя от него даже пепла. И только брошенный меч оставался лежать рядом.       Никто не мог поверить своим глазам. Особенно Вэй Усянь. Это из-за него произошло. Если бы… Если бы его не оттолкнули. У него была Ляоцзе Цинсюй, разве же она бы не отбила удар? Почему она не отбила удар? Он просмотрел на неё. Она стояла, держась за голову. Кажется, тёмная энергия буйствует. Вэй Усянь встал и подошёл к тому храбрецу, который убил Цзысюаня.       — Нет, это не я, нет… я хотел убить Вэй У Сяня, я хотел отомстить за брата… он сам напоролся на меч! — он понял, что убил наследника ордена Цзинь. Вэй У Сянь словно молния оказался перед юношей и схватил того за горло.       — Демон, отпусти его! — закричал кто-то. Вэй Усянь на глазах у всех голыми руками с хрустом сломал юноше шею.       — Ты! Ты… когда-то довел до смерти Цзян Фэнмяня и его жену, а теперь убил и мужа своей шицзе! Все это полностью твоя вина! И ты еще смеешь вымещать гнев на других? Вместо того чтобы одуматься, продолжаешь забирать чужие жизни! За такое преступление не видать тебе прощения! — Вэй Усяню надоело сдерживаться. Он почти полностью отдался тьме, но кое-что вспомнил.       Ляоцзе Цинсюй стало чуть лучше, она сквозь ярость и ненависть смогла найти Вэй Усяня, который забрался на скалу. Она побежала к нему. Что бы он не делал, она сделает то же, всё-таки у неё была возможность помочь. Тогда внезапно для неё тьма вышла из-под контроля, у неё долго не получалось хоть немного успокоить её.       В руках Тёмный заклинатель держал половину Тигриной печати. Девушка поняла, что он хочет сделать. Она не будет отговаривать его, это его выбор.       — Ты уверен?       — Да, нельзя позволить им владеть этой штукой. — с этими словами он, собрав всю тьму, направил её в печать. Она раскололась на кусочки.       Вэй Усянь бросил их в заклинателей, которые, поняв, что это Тигриная печать, начали драться за куски, желая завладеть этим оружием. Тёмный заклинатель, Старейшина Илин, Вэй Усянь поддался тьме. Она была очень зла, что он разрушил её оружие. Она вызвала из глубин его души самые ужасные желания, она ожидала, что там будет желания мести, смерти своим врагам, власти. Там было желание смерти. Желание смерти себе. Вэй Усянь в бессознательном состоянии подошёл к краю скалы. Внизу зияла пустота. Девушка встала рядом, плечо к плечу. Дождь продолжал лить, но тучи уже начинали расходиться. Скоро будет восход солнца. Новый день мира без Старейшины Илин.       Они одновременно шагнули в пропасть, не заметив, как Лань Ванцзи наконец удалось прорваться через толпу заклинателей, чтобы остановить Вэй Усяня. Он не успел. Ему оставалось только смотреть в черную пустоту.