Сегодня, завтра, всегда

По традиции, последний день перед полнолунием должен полностью принадлежать Римусу Люпину. Мародеры сопровождали его на уроках, отдавая все свое внимание только его персоне. В этот день их ничего не тревожило, кроме состояния близкого друга, но это волнение никого не обременяло. Они были покладистыми как никогда, предоставляя возможность всем профессорам расслабиться, а объектам для насмешек быть более чем уверенными в своей безопасности. Все шло хорошо, без каких-либо осложнений, если уж сравнивать предыдущие дни перед полнолунием, когда Люпин мог впадать в глубокое отчаяние, не желая ни с кем разговаривать. Конечно факт того, что дорогие друзья будут с ним в трудную минуту облегчал его несчастье, но ведь не просто так его боггартом всегда была полная луна. Он переживал небезосновательно, страшась ранить друзей в обличии оборотня, или что кто-то на стороне узнает его тайну. Подобные мысли посещали его и сегодня, но в итоге отошли на задний план, ведь впечатление от карты Мародеров было таким же сильным, как и вчера. Компания носила пергамент с собой, пользуясь ею в свободную минуту, вдали от нежелательных взглядов. Они находили укромные места, с бесконечным интересом наблюдая за перемещением учеников, фантазируя об их времяпровождении. — Фрэнк Долгопупс в гостиной факультета наедине с Алисой! Я же говорил, что между ними что-то есть! — горячо вещал Сириус. — Барти Крауч сейчас в пустом классе заклинаний вместе с Эваном Розье и Мальсибером, — зафиксировал Питер. — Чего ему с ними возиться, он же из хорошей семьи. Обучаются, наверное, темной магией. — Будущие Пожиратели Смерти, — с несвойственной колкостью высказался Люпин. — Филиус Флитвик уже совсем близко, и точно поймает их с поличным. Друзья пылко обсуждали всех подозрительных им личностей, пока Джеймс молча слушал их разговор, пытаясь отыскать свою пассию. Его взгляд вскоре упал на чернильные ботиночки, подписанные именем Лили Эванс, которая находилась в большом зале за обеденным столом, о чем-то явно беседуя с Мэри МакДональд. Парень усердно пытался предположить, о чем они могли поговорить, но на ум ничего не приходило. Ему нравилась Лили, но он понятия не имел, что ей интересно, чем она живет, и о чем с ней вообще можно было поболтать. Джеймс просто смотрел на табличку с ее именем, пока не заметил, как Северус Снейп медленно приближается к девушке. «Не смей к ней подходить!» — яростно подумал парень, внимательно следя за их возможным взаимодействием. Как только Снейп оказался совсем рядом к своей подруге — она вдруг поспешила к выходу, подняв за собой МакДональд. Они вдвоем вышли из зала, проигнорировав Слизеринца, и устремились отлучиться в женский туалет, что означало их явное желание посплетничать о чем-то наедине. Джеймс готов был поклясться, что в этот момент девчонки увидели парня, и не желая общаться оставили его, не сказав ни слова. Мародер удовлетворенно улыбнулся понимая, что Лили бы не стала так без причины отталкивать от себя друга. Он догадался, что между ними явно произошло что-то неладное, но что — неизвестно. Джеймс просто надеялся, что узы дружбы между ними ослабнут, а вскоре и вовсе оборвутся, позволив ему полностью претендовать на место того единственного в сердце Лили. — Нужно идти на урок, — с тяжелом вздохом произнес Люпин, взмахивая волшебной палочкой. — Шалость удалась. — и карта исчезла. Этот день можно было смело назвать идеальным, если бы не урок зельеварения, проходившем совместно с учениками Слизерина. На нем предстояло приготовить «Умиротворяющий бальзам» — зелье, достаточно сложное по составу. Его эффект заключался в том, что он успокаивал нервы и снижал все тревоги до минимума, чего так не хватало Римусу, да и Джеймсу с его бессонницей. Он изо всех сил старался сосредоточиться, и настроить себя на безупречное приготовление зелья, но отвлекся на приятные мысли, впервые наблюдая то, как Эванс в первый раз за все годы отсела от Северуса в дальний угол кабинета, прикусив язык. А они ведь всегда были вместе на уроках зельеварения, общались и помогали друг другу, разделяя интерес. Никто из учащихся не мог этого не заметить, негромко обсуждая их за спиной: Гриффиндорцы радовались, что такая прилежная девушка, возможно, оборвет все связи с мерзким Сопливиусом, а Слизеринцы ликовали потому, что Снейп перестанет крутиться вокруг девчонки из вражеского факультета. Поттера интересовало лишь то, что теперь Лили уж точно обратит внимание на его нескромные ухаживания, и у него появится шанс на отношения с ней. — Мистер Поттер, что происходит с вашим зельем? — потрясенно спросил профессор Слизнорт, не веря своим глазам. Джеймс вернулся в реальность и взглянул на свою работу осознав, что все пошло по наклонной с самого начала. После варки зелья в течении семи минут (которые случайно продлил до десяти), он добавил три капли чемерицы, хотя необходимо было всего две, а затем и вовсе перепутал в инструкции пятый и шестой пункты местами. Из его котла начал исходить черный пар, в то время как у правильно приготовленного зелья он должен быть легким серебристым. Даже Гораций Слизнорт никогда не видел подобной реакции, и обратил внимание всего курса на его кошмарную работу. Профессор даже не успел перечислить все ошибки в приготовлении зелья, как произошел взрыв, и густое варево на подобии цементного раствора разлетелась по всему кабинету. Вонючая жидкость задела пару учеников, которые в тот же миг завизжали и выбежали из кабинета, оставив свои не доготовленные, а соответственно — испорченные зелья. Гораций в шоке стоял перед котлом Джеймса, больше остальных запачканный ужасной смесью, и в глазах его не было ничего, кроме депрессии. Он с грустью осознал, сколько нулевых отметок ему придется выставить. — Мистер Поттер, — с бесконечной печалью произнес Гораций, расстроенно осматривая свой любимый кабинет. — Не буду рисковать, предоставляя вам вторую попытку…Приберитесь в моем кабинете, а я продолжу проводить урок, пожалуйста… В абсолютной тишине, отчетливо послышался протяжный вздох, который издал Снейп. Все включая Джеймса устремили на него свой взор, рассмотрев крайне надменное выражение лица, вызвавшее агрессию внутри каждого, в особенности Мародеров. Нюниус высоко вскинул брови, поджал губы и увел их в сторону, сделав самое раздражающую физиономию, которую приходилось когда-то наблюдать. Сохатый был готов схватить чей-то полный котел, подбежать к врагу и опрокинуть его на голову ненавистного слизеринца… Но Гораций Слизнорт выглядел так огорченно, что пришлось сдержать свое желание и приняться за уборку. Мародеру пришлось отскабливать свое неудачное зелье от котла, а в придачу и всего кабинета. Джеймс ненавидел зельеварение всеми фибрами своей души, но не столько из-за незнания предмета, сколько оттого факта, что уроки проходили совместно с факультетом Слизерина, а это означало то, что за его малейшими оплошностями мог наблюдать Снейп, который единственный имел отметку «Превосходно». Тем более, весьма неприятная ситуация произошла между ними только вчера, отчего падать в грязь лицом никто друг перед другом не хотел, чтобы второй не смел отыграться. Сейчас эта возможность прекрасно представилась Слизеринцу. Джеймс прекрасно чувствовал на себе его насмешливый взгляд, гнусную ухмылку и еле заметные смешки, пыточно капавшие ему на мозги. Он пыхтел от злости, но молча продолжал убирать кабинет, вымученно терпя демонстративное поведение Нюниуса, который прекрасно понимал, что ему ничего за это не будет. Джеймс Поттер, только недавно начавший обдумывать свое отношении к слизеринцу, и захотевший исправить их в лучшую сторону — решил навсегда выбросить из головы подобные мысли. Когда урок окончился, и профессор Слизнорт выбрался из путаницы распределения оценок: все учащиеся поспешили отправить на долгожданный ужин. Джеймс еще не успел закончить уборку, и эта муторная работа жутко раздражала его. Казалось, что день был испорчен напрочь. — Джеймс, долго еще? — строго и нетерпеливо спросил Люпин не осознавая, в каком напряжении находится его друг. — Да ладно, мы подождем, — спокойно вставил Сириус, ощущая неприятности. — Еще немного осталось, — сдержанно произнес Сохатый, стараясь не срываться на друзьях. — Можно не торопиться, все равно на ужин не пойдем, — добавил Питер. — Как всегда пропадете, — за спиной снова раздался голос Снейпа, неприятный и мерзкий, действовавший на слух будто скрежет ногтей по стеклу. — И как раз в полнолуние. Слизеринец высказался так громко, как не позволил бы себе ни в каком другом моменте. Он знал, что окружающим будет более интересно содержимое его слов, и те немногие ученики, которые еще не успели выйти из кабинета обернулись, устремив на Мародеров пристальные взгляды. Конечно же этот вопрос волновал абсолютно всех, но никто не осмеливался заговорить с ними напрямую. Джеймс чуть с ума не сошел. Он просто не мог поверить, насколько гадкий слизеринец обнаглел, чтобы говорить такое в открытую перед всеми. Если бы не профессор, находившийся в кабинете, и к слову: тоже поглядевший на них, парню бы не удалось сдержать себя. Снейп смело вышел из кабинета, и ученики тут же поспешили за ним, чувствуя наколенную до предела обстановку. Они оборачивались, смотрели на Мародеров и перешептывались, обдумывая их "темные" делишки в ночь полнолуния. Джеймс пришел в себя не сразу, и тут же обратил внимание на Римуса, смотрящего куда-то в пустоту. Мародеры поспешили покинуть кабинет, подхватив остолбеневшего друга под локти, выведя его в почти опустевший коридор. — Лунатик, ты как? — обеспокоенно спросил Джеймс заметив, как сильно его руки начинают дрожать. — Он догадался… — с ужасом произнес парень, тяжело дыша. — Они все знают… Господи, все смотрели на меня… Мародеры беспомощно наблюдали за тем, как их друга поспешно настигает паническая атака. Они быстро зашли за угол, где никто не мог их потревожить. Люпину не хватало воздуха. Еще чуть-чуть, и истерики не избежать, а Мародеры уже давно не сталкивались с таким тяжелым состоянием друга. — Римус, никто ничего не знает, — успокаивал его Сириус. — Все забудут об этом совсем скоро за ужином, когда они начнут пихать в себя сладости. — Он неуверенно улыбнулся, но ответной улыбки не получил. — Слова Нюниуса никто всерьез не воспринимает, и доказательств у него нет. — Да-да! Права голоса Нюниус не имеет, всем плевать на его слова! — судорожно пытался помочь Питер. — Они скорее удивились его дерзости, и ждали какой-то сценки для собственного удовольствия! — А вдруг поползут слухи?.. — тихо спросил Люпин, начиная потихоньку успокаиваться. — И тогда даже профессора не смогут игнорировать это… — Римус, даже если кто-то о чем-то заговорит — мы придумаем, как замять дело. Тем более ты же сам говорил, что Дамблдор на твоей стороне, и не позволит тебя вызволить из школы! — Вот именно, Римус. Все будет хорошо. С картой мародеров мы проскочим незаметно, и никто ничего не заметит, — убаюкивающе говорил Сириус. — Сегодня мы можем не бродить по лесу, чтобы нас точно не видели, а остаться в Визжащей хижине. Как тебе идея? Римус выровнял дыхание, подумал, и расставил все по полочкам решив, что эта идея единственное, что могло бы его успокоить в эту ночь. — Да, так будет лучше, — тихо согласился он, держась за голову. — Простите, за эту сцену... — Да все нормально! — поддержал его Джеймс. — Ты молодец, что пережил этот день. Просто молодчина! Мародеры вселили в Римуса уверенность и помогли ему хоть немного расслабиться. Он больше не смог печалиться и улыбнулся, чувствуя бесконечную благодарность близким друзья, но беспокойство никуда не ушло: засело глубоко в душе, обещая выбраться наружу в самый неподходящий момент. Чувство тревоги тяготило его, но он смог убедить себя в том, что это самые обыкновенные навязчивые мысли, которые редко превращались в правду. Когда учащиеся отправились на ужин — Мародеры поспешили вернуться в гостиную Гриффиндора, готовясь к предстоящей вылазке. Джеймс рассматривал карту и подбирал лучшие варианты лазейки, чтобы выбраться из школы без каких-либо препятствий, которые преследовали их даже под мантией-невидимкой. Нарушителей правил, бродящих по Хогвартсу, часто сдавали волшебные картины и призраки, в особенности противный полтергейст Пивз, который только и живет тем, что досаждает ученикам. Карта Мародеров обещала избавить компанию друзей от всевозможных затруднений, поэтому бояться ничего уже не стоило. Сириус в это время делал дубликаты вещей, потому что троица анимагов не до конца знала, как сохранять свою одежду после перевоплощения. Трансформация по-прежнему не затрагивала ее, хотя это начало случаться куда реже, чем в предыдущие годы. В общем, они еще не научились контролировать этот процесс, и все зависело только от удачи. Питер прихватил с собой, на всякий случай, всевозможный набор лечащих зелий, ибо мелких царапин было не избежать, а оборотень время от времени мог наносить себе увечья, которые нельзя оставлять без внимания. Римус морально готовил себя к предстоящему перевоплощению, постоянно повторяя себе о том, что ничего страшного не случиться, и все пройдет гладко, как и всегда. Друзья как могли отвлекали его разговорами, не замолкая ни на минуту: — Переживем полнолуние: а дальше матч по квиддичу не за горами! — с веселым нетерпением напомнил Джеймс четвертый раз за день. — Как всегда будем болеть за Пуффендуй? — А как иначе! — с благоговением отозвался Петтигрю, будто не замечая постоянные повторы этого разговора. — Мне больше нравятся весельчаки, чем серьезные зазнайки. — А по-моему, Когтевранцы самые смышленые, и за ними всегда интересно наблюдать, даже когда за них не болеешь, — мягко добавил Люпин, задумчиво смотря себе в ноги. — За то Пуффендуйцы хорошо поддерживают друг друга, и сообща обходят все преграды на пути к победе, — сказал Сириус. — Хотя Когтевранцы чаще выигрывают, так что ставку будем делать на них, а поддерживать барсуков. Питер и Римус только хотели вставить слово, но Джеймс резко перевел тему: — Лили и Мэри на подходе! — громко высказался он, но волнения в его голосе не ощущалось. Напротив, он заинтриговано следил за передвижением двух девушек. — А в гостиной по-прежнему никого не было. — Тогда нужно поторопиться, — всполошился Люпин. — Они же могут нас заметить. — Как? У нас же мантия-невидимка! — беззаботно заявил Питер, которого определенно ничего не беспокоило. — Ну знаешь, они явно удивятся, если двери начнут открываться сами по себе, дурная твоя башка, — нетерпеливо высказался Бродяга. — Сохатый, мы успеем через них проскочить? — Не-а, они уже тут. — О Мерлин, не просто так у меня было плохое предчувствие, — с отчаяньем промолвил Римус, заметавшись по всей комнате. — А я считаю, что Сохатому нужно дать возможность сблизиться со своим любовным интересом. Как считаете? — ухмыльнулся Сириус, сложив весь пазл в голове. — Он же их и отвлечет. Мы возьмем мантию-невидимку, и никто нас не заметит, а Джеймсу оставим карту Мародеров. Без нее все-таки справлялись и раньше. Люпин немного подумал и решил, что мысль звучит благоразумно, и беспокойство вновь испарилось в его сознании также быстро, как и появилось. Парень подхватил мантию, которую подкинул Джеймс, и укрыл в ней свои плечи, захватив с собой Сириуса и Питера. — Джеймс, ты ведь придешь? — тихо спросил Римус, с надеждой смотря на него. — Ну разумеется, — улыбнулся парень, потрясывая в руках карту Мародеров, перед тем как всунуть ее в карман школьной формы. — Я ненадолго, обещаю. Люпин ответил ему молчаливой улыбкой, а после натянул мантию на голову, и трое друзей полностью скрылись от человеческого взора. Джеймс прошел вперед и вышел из комнаты, придержав для них дверь. Затем компания прошла в общую гостиницу, в которой сидели их однокурсницы, вполголоса о чем-то разговаривая. — Какое счастье вас видеть, красавицы, — ухмыльнулся Джеймс, взлохмачивая волосы. — Секретничайте? Неожиданное появление парня испугало девушек, но в отличии от серьезной Лили, лицо которой выражало очевидное нежелание общаться с ним — Мэри с озорством глядела на Джеймса, радуясь его появлению. Тем не менее, он косился только на Эванс, широко ей улыбаясь. — Джейми, а ты чего на ужин не пошел? — ласково спросила его девушка, перетягивая внимание на себя. — Без тебя и твоих шуточек было совсем тоскливо! От ее слов Лили еле заметно закатила глаза. Сохатый прекрасно знал, что все приемы пищи девушки держались друг друга общаясь о чем-то своем, и называть это времяпровождение тоскливым при собеседнице было некрасиво, но это позабавило парня. Он приложил усилия, чтобы не сказать это в слух и не рассмеяться, ведь понимал, что Мэри очень хороший человек, просто любит иногда прилизаться, делая это не совсем умело. — У меня были жизненно важные дела, но я обещаю, что больше вас не покину, — благородно заявил Джеймс, но его заносчивый тон не понравился Лили. — Мэри, может пойдем в комнату? — вопрос звучал больше как просьба. — Да ладно тебе. Мне уже лучше, так что я хотела бы пообщаться с Джейми. Лили вздохнула, и молча уселась на диван, стараясь не показывать свой неприветливый настрой. Ей не нравился Поттер, но демонстративно разворачиваться и обижать его она не хотела. Он все-таки имел возможность рассмешить ее время от времени. Джеймс смотрел на нее как на изящную и гордую принцессу, которая не отвечала ему взаимностью, но его это не сильно тревожило. Он точно знал, что когда-нибудь сможет завладеть ее вниманием, как было и со многими другими девушками. В это время позади компании отворилась дверь, и трое Мародеров в мантии-невидимки успешно покинули гостиную Гриффиндора незамеченными, пока Джеймс продолжал вести с Мэри пустые разговоры, и пытаться хоть как-то выводить Лили на общение с ним. — Кстати говоря, Эванс, я тебе вопрос задать хотел, — с интересом начал парень, держа эту мысль в голове с самого утра. — Что произошло между тобой и Нюниусом? — Не называй его так, — спокойно проговорила она, прикусив от злости щеку. Она явна была не в настроении, и тема была ей неприятна. Тем не менее, девушка до сих пор защищала своего друга. — Черт, постоянно забываю, как его зовут! — театрально бросил Поттер, схватившись за голову, незаметно разлохмачивая волосы. Мэри угодливо посмеялась над его словами. — А неважно! — небрежно добавил он. — Что он натворил? Какой такой грех он совершил, что ваша дружба в один миг разрушилась? — Не разрушилась, — твердо сказала она, хотя доля сомнения в ее голосе присутствовала. — Мы по-прежнему друзья, просто мне не нравится, что он... — Лили хотела высказаться, но остановила себя решив, что доверять свои чувства Поттеру просто глупость. — А впрочем, неважно. — Заинтриговала, а после в молчанку играем? — усмехнулся Джеймс, подойдя к ней поближе. — Как же мне тебя разговорить то.. — Я не хочу об этом разговаривать, — сказала девушка, и не выдержав навязчивого диалога встала, направившись в спальные комнаты. — Спокойной ночи. — Ну куда же ты, Эванс! — крикнул ей парень, но она проигнорировала его. — Ну и ладно. — он сделал вид, будто его это совсем не волнует, и снова повернулся к Мэри. — Ну а ты? Ничего не расскажешь? Дело ведь тебя касается, если я правильно понял. — Мне от тебя нечего скрывать, — сказала она, внезапно снизив тон и поникнув. — Вчера Эйвери и Мальсибер решили «очень зло пошутить» надо мной, использовав заклинание, призывающее змей, а я ведь очень их боюсь. — на глазах ее выступили слезы, а Джеймс смотрел на нее с сожалением вспоминая, как тяжело ей давалось справляться со своим боггартом на уроках защиты от темных искусств. — Но это еще не все. Они создали вокруг меня кольцо пламени, и я просто не могла сбежать от них. Я плакала и звала на помощь, но никого не было... Никто меня не услышал... — голос ее предательски задрожал, и одинокая слеза скатилась по ее щеке. Она прикрыла лицо ладонями, тихо всхлипывая. Джеймс осторожно обнял Мэри, чувствуя неловкость от чьего-нибудь плача. Он просто молчал не зная, как ее приободрить, решив отделаться простыми объятиями. На самом деле, история девушки и правда вызвала у него жалость, и кроме бранных слов на ум ничего не приходило. Он поверить не мог, что Слизеринцы так бесстыдно перешли грань дозволенного, решив обидеть именно Мэри, одну из самых безобидных и добрых девушек школы. — Они получат по заслугам, когда-нибудь точно, — сказал Джеймс, покачиваясь с Мэри из стороны в сторону. — Скажи нам, если они будут доставать тебя. Мы с ними разберемся. — Спасибо, — слабо улыбнулась девушка, шмыгнув носом. — Нюниус в этом участвовал? — Нет, но он ведь общается с этими негодяями, и это не нравится Лили, поэтому она решила его игнорировать какое-то время. — Ну и хорошо! Пусть бросает его, да поскорее, — на середине фразы Джеймс понял, что по такой логике: Римус должен был давным давно попрощаться с Мародерами, смотря на их оскорбительные действия по отношению многим Слизеринцам. От таких мыслей ему стало не по себе, и вдруг, в его голове всплыло давно забытое воспоминание, о котором ему случайно напомнила МакДональд. Класс защиты от темных искусств, Снейп, Боггарт, издевательские крики. Он тяжело взглотнул. Ему не хотелось вспоминать этот случай. Никогда. Даже сейчас он ничего о нем не знает, потому что упорно сопротивляется, блокируя эти мысли, чтобы выбросить из головы, запрятав так глубоко, как только можно. — Ладно, я пойду к Лили, — сказала Мэри, с неохотой выбравшись из ослабевших объятий Джеймса. — Она целый день меня поддерживала, так что я ей очень благодарна. — Хорошо, иди, — улыбнулся парень, обрадовавшись тому, что Мэри отвлекла его от навязчивого воспоминания. — Вам обоим сладких снов, не забудь передать Эванс. Мэри кивнула, стерла влажность с лица и поспешила в свою комнату, оставив Джеймса наедине с собой. Он какое-то время походил по гостиной, обдумывая всю ситуацию, сложившуюся с МакДональд, и насколько же страшно и унизительно было ей в тот момент. Еще он думал про то, что Лили совсем отдалилась от него, хотя и близости у них до этого было всего ничего... Все равно обидно. Парень потряс головой и хлопнул себя по щекам, вспомнив про то, что обещал не задерживаться, и быть рядом с друзьями в момент превращения. Он достал карту Мародеров, произнес пароль и начал искать удобные пути, через которые прошел бы без проблем. Еще пару минут, и в башню Гриффиндора начнут возвращаться ученики, что могло серьезно ему помешать. Он поспешил выйти из гостиной, как вдруг, увиденное на карте заставило его остановиться. В какой-то момент ему просто стало интересно, что делают его друзья. Нет, ему прекрасно известно, что они делают в полнолуние, но инстинктивно взгляд упал туда, где они должны были быть, на визжащую хижину. Только на этот раз, в ней был не только Лунатик. Рядом с Гремучей ивой (явно обезвреженной) стоял Сириус, с ним же Питер, а внутри... О ужас! По мимо Люпина находился Северус Снейп. Он был не близко, еще вначале секретного прохода, через который Слизеринец медленно приближался к опасному оборотню. Но как... как он мог проскочить через Сириуса и Питера?! Недолго думая — Джеймс вылетел из гостиной Гриффиндора, мчась так быстро, как только мог. Он не смотрел на карту, его не интересовали удобные ходы и чужие взгляды. Парень несся с бешеной скоростью, сталкиваясь с учениками и профессорами, не обращая внимание даже на выкрикивания Филча в его сторону. Плевать, что в это время ученики должны быть в своих спальнях, и не важно, что его выход из школы и определенное нарушение будет известно всем. Нужно спасти Снейпа, уберечь его от опасности. Как бы сильно Джеймс его не презирал, как бы сильно ненавидел — смерти ему он точно не желал. «Дождись меня, Снейп. Замедлись хоть на пару минут,» — думал он, с бесконечно сильным чувством тревоги и ужаса внутри.