Сегодня, завтра, всегда

Со временем все вернулось на круги своя. После вечернего разговора Джеймс и Северус снова стали общаться, как ни в чем не бывало. Джеймс выполнил обещание и не давил на Северуса, избегая любого упоминания собственных чувств, а Северус делал вид, что между ними вовсе не произошло ничего странного. Поцелуй со временем стал туманным воспоминанием, затерявшимся в памяти, однако его влияния сложно было не заметить. Северус вздрагивал и неловко отстранялся каждый раз, когда Джеймс оказывался слишком близко, или когда ловил на себе внимательный взгляд сквозь линзы очков. Джеймс это замечал, и чувствовал ужасную горечь от того, что их дружба изменилась раз и навсегда, так или иначе. Но он ценил попытки Северуса игнорировать произошедшее, и был уверен, что стоит лишь подождать, когда смущение полностью оставит их. Не считая стеснения Северуса, все обстояло неплохо. Джеймс, как и прежде, ежедневно навещал друга в подземелье. Слизеринец готовил зелья, делал уроки, а Гриффиндорец сидел рядом и возбужденно рассказывал о своем дне, вспоминал особенно смешные ситуации, и упрямо старался рассмешить их пересказом друга. К счастью, Джеймс умел говорить много и красочно, и потому Квиддич или Элвис Пресли были неиссякаемым источником все новых и новых идей. Именно поэтому между ним и Северусом не могло возникнуть того неловкого молчания, в котором возвращалась прежняя тревога. Отношение к Северусу в школе заметно изменилось с момента окончания турнира. К нему подходили просто поболтать, похвалить за победу, и часто обращались с просьбами подтянуть навыки зельеварения за символическую плату. Снейп порядком устал от желающих пообщаться вокруг, и не мог достойно поддерживать дружелюбные разговоры для заведения новых приятелей, даже если человек не вызывал моментального отторжения и говорил о любимых Северусом зельях. Раньше он завидовал популярности Джеймса, но, впервые ощутив нечто подобное на собственной шкуре, чувствовал острое желание немедленно скрыться от толпы и спрятаться в привычную, безопасную раковину. Впрочем, Северусу было приятно, что его способности наконец-то заметили, и на просьбы помочь с учебой отказом не отвечал: деньги никогда не были лишними, а желающих оказалось очень и очень много. У Джеймса в жизни не происходило ничего особенно примечательного, кроме того, что ему и Марлин пришлось объясняться перед друзьями за то, что на турнире они разместились в кругу Слизеринцев. Это оказалось нетрудно, и не затянулось надолго, так как оправдание: «Марлин поддерживала Доркас, а Джеймс сел за компанию чтобы никто из змей не посмел ее тронуть» — вполне зашло Мародерам. С проведения турнира прошла почти неделя, и на седьмой день декабря был назначен матч по Квиддичу между Когтевраном и Пуффендуем. После каждого матча Мародеры устраивали вечеринку в Выручай-комнате, и не важно, кто выиграл, не считая, конечно, победы Слизеринцев. —Мы будем принимать ставки? — дежурно осведомился Сириус, чиркая на листке пергамента план завтрашней вечеринки. — Нам бы не помешали деньги, — задумчиво протянул Римус. — Родители Лили до сих пор присылают пластинки, а мы постоянно задерживаем плату. — Тогда принимаем, — тут же решил Сириус. — Если Когтевранцы не выиграют, то вряд ли придут к нам. А вот Пуффендуйцам все равно: и так и так навестят, — пробубнил Питер. — Пуффендуйцы не безразличны к победе. У них очень сильная команда, — возразил Джеймс. — Надо чем-то занять Филча, чтобы он не шатался вокруг Выручайки. Может, подарить ему ненужную пластинку, чтобы он подольше задержался в своей каморке? — предложил Римус. — «Обращайся со мной хорошо» от Элвиса ужасно шумит, так что… — Нет, ее трогать не смейте! — тут же вскинулся Джеймс. — Она моя, и я не позволю отдать ее Филчу! — Хорошо-хорошо, — не став спорить, отступил Римус. — Может подкинуть Филчу пачку сигарет, чтобы они ему понравились, и он отвлекался каждые десять минут на перекур? — со всей серьезностью предложил Питер, и парни дружно расхохотались. — А потом делать поставки ему каждую неделю? Увольте! Ты не представляешь, как сложно было найти человека, который может их нам продавать. Сириус как раз кстати достал самокрутку, кончиком волшебной палочки зажег ее кончик и затянулся. Питер тоже попросил, а вот Римус отказался. Он не курил и не планировал начинать, но запаха против не был. Джеймс увел взгляд, лишь бы на них не смотреть, и тяжело взглотнул, ощущая сильную тягу присоединиться. Начиная курить, он и подумать не мог, несколько этот процесс затягивает человека. Друзья, наверное, ощущали это неприятное чувство тревоги, когда в легких слишком долго нет дыма, но вряд ли понимали, насколько зависимы от этого дела. — Сохатый, ты не будешь? — спросил Сириус, протягивая сигарету Джеймсу. «Я ненавижу, когда ты куришь» — послышались недавние слова Северуса в голове, — «Этот запах невыносим, напоминает отца». Тобиас Снейп до сих пор оставался загадкой для Джеймса, но быть похожим на него, а уж тем более на образ боггарта Северуса, ему совсем не хотелось. — Я бросил, не провоцируй, — тяжело выговорил Джеймс, стараясь дышать не слишком глубоко. Под ложечкой у него сильно засосало, и во рту начала скапливаться слюна, которую часто приходилось сглатывать. — А что такого? Раньше тебе нравилось, — удивился Питер, и прежде, чем раздражение Джеймса обрушилось на него, Римус быстро сменил тему: — Я пить не буду. Через две недели полнолуние, а я уже чувствую себя неважно. — Лунатик, если ты будешь так рассуждать, то пропустишь все веселье. А то две недели до, две после, — вот и весь месяц вырисовывается, — хохотнул Блэк. — Я вот напьюсь в стельку, — уверенно заявил Сируис. — Но только после того, как мы выступим и споем Beatles. Марлин научилась играть на пианино ради нее. Джеймс, ты учил песню? — Конечно! Я люблю играть на сцене. Последний раз был так давно, что я… — Джеймс тут же замолчал вспомнив, какую глупую песню исполнял в прошлом учебном году, и ему стало стыдно. — Кто-то хочет привести особого гостя? — уточнил Сириус, двинув бровями. — Я собираюсь уговорить Амелию Боунс повеселиться с нами. Ее красота не должна увядать за постоянной учебой. — А я постараюсь привести Лили, — добавил Римус. — Она не любит шумные компании, но уверен, ей понравится завтрашний вечер. Тем более мы теперь хорошие друзья. А еще было бы здорово позвать Фрэнка и Алису, они классные ребята, но редко бывают на общих мероприятиях… Хвост, а у тебя на примете кто-то есть? — Римус повернулся, и Питер отрицательно покачал головой. — Нужно позвать Пандору, — предложил Джеймс, но энтузиазма это не вызвало. — Я не против, но Марлин ее не переносит, — пожал плечами Сириус. — И Лили она не нравится. — Я тоже не против, — поддержал Римус, ничего не добавив. — Она как-то обратилась ко мне и сказала, что я милый, — признался Питер, густо покраснев. — Помянем ее вкусы, — усмехнулся Блэк, и Джеймс тоже не смог сдержать усмешки. Питер поник и решил промолчать. — А еще Северуса, — простодушно произнес Джеймс, и вся комната моментально погрузилась в кромешную тишину. Мародеры переглянулись. Сириус скривился, Римус едва заметно поджал губы, Питер непонимающе уставился на Поттера. Джеймс нахмурился, почувствовав себя крайне неприятно. Он удивился подобной реакции, почувствовал возмущение, но сдержался, и только спросил немного грубо: — Нет, я серьезно. Почему он не может пойти? Сириус вскинул брови, всем видом выражая немой вопрос «Ты действительно хочешь знать, почему?». Он знал, что отношение лучшего друга к Снейпу кардинально поменялось и дошло до приятельского общения, но точно не представлял, насколько им удалось сблизиться за это время. — Если честно, мне до сих пор совестно перед ним за тот случай в Визжащей хижине… — угрюмо прошептал Римус, опуская взгляд. — Не представляю, как буду смотреть ему в глаза. — А я до сих пор считаю его противным, высокомерным Пожирателем смерти, — высказался Питер, внезапно осмелев. Джеймс покраснел от злости и только раскрыл рот, чтобы бросить в ответ что-то оскорбительное, или найти хотя бы достойные аргументы, но Сириус опередил его: — У нас правило еще с четвертого курса: будущих Пожирателей смерти никуда не зовем, и вообще с ними не общаемся, — произнес он, укоризненно взглянув на Джеймса. — Да бросьте, Северус им не станет! Сейчас он знает, что у него полно возможностей для будущего и без Слизеринских приятелей. Конечно такого Снейп не говорил, а Джеймс лишь додумал за него, но был вполне уверен в своих словах. — Допустим, — без особого энтузиазма согласился Сириус. — Но я считаю, что общение на чувстве вины ни к чему хорошему не приводит. — Вина здесь ни при чем, — твердо проговорил Джеймс. — Речь идет об обычной вечеринке, который может посетить каждый! Почему Северус не может прийти?! — Я не хочу с ним общаться, — нахмурился Сириус. — А кто сказал, что тебе надо с ним общаться? Вы спросили, кого бы я хотел привести, вот я и дал ответ! Я что, навязываю вам общение с ним?! — Ладно, закрыли тему, — отступил Блэк, махнув рукой. Дружба с Джеймсом ему была куда дороже этого склизского типа.— Пусть приходит, если хочет, мне все равно. Джеймс злился на друга, но гордился тем, что смог добиться согласия. А потом сник и посчитал себя большим дураком от того, как эмоционально отстаивал присутствие Северуса на завтрашнем вечере, когда даже не спрашивал его об этом. Тем более он понимал, насколько Мародерам неприятно и неловко находиться с тем, кто постоянно вставлял им палки в колеса. Их отношение к Северусу не изменится только из-за того, что Джеймс общается с ним. Сказали бы ему год назад то, что говорит сейчас он сам — точно бы не поверил и высмеял… Спорить с друзьями ему больше не хотелось, но видеть Снейпа на вечеринке было бы славно. С этими мыслями он к нему и отправился. — Джеймс, зачем мы ходим кругами? — спросил Северус, спотыкаясь от такого быстрого темпа ходьбы. — Я покажу тебе то, что ты искал многие годы! — вдохновленно воскликнул Джеймс, не выпуская из пальцев рукав Слизеринца. — Джеймс, я умею ходить сам. — Надо пройти три раза, чтобы вход открылся. Они ходили кругом, пока не остановились у голой стены, и Снейп тут же понял, в чем дело. Именно здесь он сторожил Мародеров на пятом курсе, когда догадался об их тайных встречах. Он видел, как ученики входят во внезапно возникшую из ниоткуда дверь, но когда пытался войти сам — натыкался лишь на каменную кладку прямо за дверью. Но теперь стена трансформировалась и воссоздала большие двери, тут же распахнувшиеся перед учениками. Когда Джеймс повел Северуса за собой, они оказались в большом помещении, наполненном книжными полками, стендами с пустыми колбами, растениями и разных размеров котелками. — Ну даешь! — изумился Джеймс. — Ты готовил зелья полчаса назад, и уже хочешь вернуться к процессу?! — Не понимаю о чем ты, — пролепетал Северус, восхищенно рассматривая пространство. — Что это за место? — Выручай-комната! — радостно объявил Джеймс. — Здесь проходят лучшие вечеринки Хогвартса! Это лучшее место для тайных встреч и свиданий, а еще отличный вариант для времени, когда хочется уединиться… Но ты выбрал личные увлечения, и теперь вся эта комната в твоем распоряжении! Ты можешь приходить сюда, когда захочешь. Согласись, что это место куда просторнее и ярче нашего кабинета зелий. — Значит эта зачарованная комната воссоздает то, в чем человек сильно нуждается, — с блаженной задумчивостью перефразировал Снейп. — Именно так, — улыбнулся Джеймс, увлеченно следя за его умилительно-сдержанной реакцией. — У комнаты и твоих желаний хороший вкус. Помещение было ярким и светлым. Чистый камень, белая древесина, густое озеленение: все это нравилось Джеймсу куда больше, чем тусклость в кабинете зелий. — Странно… Я ведь не думал о зельеварении и не хотел готовить зелья, — Северус задумался, а потом поглядел на приятеля. — Это твое желание. Джеймс очень удивился его словам и хотел возразить, но все же поразмыслил и понял, что это вполне похоже на правду. В момент прихода он не думал о зельеварении, а о Снейпе, и это все объясняло. — Вероятно, мне хочется радовать тебя, и комната это поняла, — мягко произнес Джеймс, с улыбкой смотря на Северуса, который тут же увел взгляд, но не смог сдержать ответной улыбки. Северус поскорее прошел на свое почетное место за большим столом. Он рассматривал пустые колбы, растения и разные книги. К сожалению, Выручай-комната не могла создавать зелья и ингредиенты, но это было до банальности понятно, поэтому Северус не стал задавать лишних вопросов. — В следующий раз возьмем все необходимое и что-нибудь приготовим, — с неподдельным интересом предложил Джеймс. — Хочешь, я что-нибудь куплю для тебя? Какие-то редкие ингредиенты, например. — Не стоит. Не хочу оставаться в должниках. — Но это ведь подарок. — Мне все равно будет не по себе. Не думаю, что я заслужил подарки, тем более за просто так. Джеймс не стал спорить, но расстроился из-за настоящей причины его отказа. Он знал, что Люциус Малфой часто отправляет Северусу некоторую сумму и дорогие ингредиенты. Хоть Снейпу неловко принимать их — он не отказывается и использует дары для создания новых рецептов. Похвально, конечно, но Джеймс испытывал ревность из-за того, что Люциус имеет больше доверия Северуса, чем он. Это легко объяснялось многолетний дружбой, но чувства Джеймса от этого не утихали. — Мы в этом месте устраиваем вечеринки, когда есть повод, — Джеймс перевел тему, чтобы подойти к долгожданному разговору. — Завтра после матча по квиддичу соберутся Гриффиндор, Пуффендуй и Когтевран. Не всем составом, конечно, и желающих не так много, как раньше, так что вечер обещает быть не слишком многолюдным, — этот момент он сильно преуменьшил, потому что на таких встречах собиралось довольно много учеников, но ему было необходимо расположить Снейпа. — В общем-то нам не хватает Слизеринцев. Ты не хочешь сходить? — Нет, — тут же ответил Северус, и Джеймс растерялся. — Даже не подумаешь? — А что мне делать на вашей вечеринке? Ты будешь с друзьями, а я сидеть в углу и терпеть осуждающие взгляды? — Опять ты додумываешь, — тяжело вздохнул Джеймс. — Я уделю внимание и тебе, и друзьям. Никто не будет донимать тебя, потому что на вечеринках люди развлекаются и общаются. — Я не хочу ни с кем общаться. — Да кто ж тебя заставляет! — раздраженно бросил Джеймс, но тут же смягчил тон, когда Снейп дернулся: — Ты можешь ни с кем не разговаривать, и уйти когда захочешь. Я буду за тобой приглядывать, обещаю. — А если Филч схватит? — У нас в наличии карта и мантия-невидимка. Другие, разумеется, не знают о них, но полностью доверяют нам, когда мы провожаем самых опасающихся до их гостиных. Никто еще не был пойман. А если ты захочешь уйти раньше, то я провожу тебя в мантии. Северус в раздумьях замолчал, перелистывая страницы книг, но не читая их. Джеймс чувствовал, что вот-вот добьется его согласия, и с нетерпением ждал ответа. Он сказал все, что могло успокоить Снейпа, поэтому очень расстроился, услышав от него лишь: — Мне там будут не рады. Я буду не рад твоим друзьям. — Мои друзья даже не взглянут на тебя, и остальные тоже. Если возникнут проблемы — я буду рядом. Тем более не забывай, что недавно ты выиграл в турнире, и многие рады будут с тобой поговорить. Северус лишь усмехнулся, а Джеймс почувствовал, как прямо сейчас хочет биться головой о стенку из-за его упрямства. На самом деле он понимал, что слишком давит на него, но завтрашнее присутствие Северуса было слишком важно: Джеймс не просто хотел увидеть его на вечеринке, а показать ему свое выступление, а еще небольшой подарок. — Окей, забудь. Не иди, если не хочешь. Не хочу тебя заставлять, — отступил Джеймс, с огромной надеждой на то, что тон его прозвучал достаточно жалостливо, чтобы Снейп передумал. Северус взглянул на Гриффиндорца, и испустил тяжелый вздох. — Вот и не заставляй. Джеймс был очень расстроен, и уже очень пожалел о своем споре с друзьями. Он думал, что отказ Снейпа очернит весь следующий день, но когда началась суматоха по поводу матча, то напрочь об этом позабыл. Ничто не могло испортить ему настроение в день матча по квиддичу — уж слишком он его любил. Сегодня в этом виртуозном спорте боролись за победу две противоборствующие команды — Когтевран и Пуффендуй. Мародеры обошли весь Большой зал, собирая ставки. Сами они болели за барсуков. Для зимы погода стояла хорошей. Ветер не дул, снег не шел, но и солнце не слепило глаза. Командам очень повезло сражаться именно в первой неделе декабря, когда можно падать не на жесткий песок, а в мягкие сугробы. Единственное, что не нравилось Мародерам — комментирующим остался Эван Розье, и закрепился за всеми будущими матчами. Рядом с ним сидела Доркас, и всем было понятно, что она воспользовалась связями, лишь бы оставить его на этом посту. Зрители заполнили трибуны, ожидая начала матча. Их крики и аплодисменты были оглушительны, когда команды поднялись вверх в ожидании сигнала. И вот, после звонкого свистка, игроки обеих команд рассредоточились по полю, получая, наконец, мячи. — Когтевран отбирает квоффл и атакует по полной! Загонщики окружают их для защиты: прекрасная стратегия! Пуффендуй не остается в стороне, но вороны вытесняют их с линии и пытаются отобрать мяч! — возбужденно вещал Розье, максимально погружаясь в игру. — О, да! Вратарь барсуков не дает врагам забить очко, и теперь квоффл достается Пуффендую! Послушав со стороны, Джеймс понял, что воодушевленные комментарии Розье очень скрашивают матч. Он не сказал это вслух, и даже мысленно отругал себя за такие мысли, но как комментирующий, Эван был очень неплох. В скором времени игроки разошлись, и каждая команда с бесконечным упорством стремилась забить максимальное количество очков. Зрители вместе с игроками переживали, радовались и расстраивались, впитывая в себя всю энергию игры. Что-то важное происходило буквально на каждой стороне игрового поля, но комментатор ловко уводил внимание зрителей на самые увлекательные сцены. Матч продолжался и продолжался, не показывая явного победителя: счет был практически равным, и любой гол мог стать решающим. Наконец на поле показался золотой снитч и после долгой гонки за победой оказался в гордо вскинутой над головой руке одного из ловцов. — Пуффендуй победил! Победил! — торжественно объявил Эван, крича в микрофон. Пуффендуй праздновал заслуженную победу. После игры команды поздравляли друг друга и вместе со зрителями наслаждались впечатлениями от чудесной игры. Мародеры раздали деньги тем, кто делал ставки, и сами забрали себе оставшуюся часть. Они сразу встретились с командами и обговорили с ними время встречи. Назначили через час после ужина, чтобы никто не заподозрил неладное из-за отсутствия учеников. Мародеры подготовили все заранее. Совершеннолетние семикурсники, как всегда, притащили им алкоголь, а остальные были ответственны за еду. Выручай-комната воссоздала большое пространство со сценой и магические музыкальные инструменты. Пока никто не пришел, друзья отрепетировали выступление, украсили помещение, притащили пластинки и начали ждать остальных. Первыми подошли Когтевранцы, желающие поскорее скрасить свой неудачный день. Среди них Сириусу в срочном порядке пришлось искать Амелию Боунс, так как она была его личной приглашенной девушкой. Остальные Мародеры общались с гостями и держались близко друг к другу. У всех было хорошее настроение, и даже Лили не осталась в стороне и много болтала с гостями. На заднем плане играла песня «Милая женщина» Роя Орбинсона. Когда Выручай-комната начала наполняться учениками, Джеймс вдруг подумал о Северусе и взгрустнул на мгновение. Проводить дни без его присутствия теперь становилось удручающе-непривычно. — Сохатый, — отвлек его вдруг взволнованный Сириус. — Какого черта здесь забыла староста Слизерина? — он нахмурился и укоризненно уставился на него. — Мы об этом не договаривались. Джеймс посмотрел на входные двери и увидел, как только что внутрь вошла приглашенная им Пандора в компании Медоуз. Он тяжело вздохнул, с отчаяньем смотря на свою чудаковатую подружку. Он ведь говорил ей, что бы она не приводила на этот вечер ни Барти, ни Регулуса. Джеймс даже не знал, что она может пригласить сюда Доркас, хотя в этом была и его вина: нежелательных гостей он назвал конкретных людей, а не Слизерин в целом. — Я к Медоуз отношусь нормально, и на факультет мне плевать, — зло зашептал Сириус, — Но она староста, которая не видит дальше учебы и школьных правил. Она сдаст нас! — Знаю… я не ожидал увидеть ее здесь, — со стыдом оправдался Джеймс. Пока друзья разгоряченно обсуждали сложившуюся неприятную обстановку, все сильнее рассчитывали на подставу от Доркас. Они прекрасно видели, как по сравнению с расслабленной Пандорой, Доркас была вне себя от возмущения: она оглядывала каждого ученика, осматривала все пространство с широко распахнутыми глазами и раскрытым ртом. Вероятно, в этот момент вся ее надежда в человечество разбилось в пух и прах. Мало кто не заметил ее в таком нервном состоянии. Она не была злой, но неподдельный шок говорил о том, что этот мир ночных вечеринок вне гостиных открылся ей впервые. — Что она здесь забыла?! — вскрикнула Марлин, чуть не обронив поднос с закусками. — Ты про кого из? — уточнил Джеймс, хотя сам знал, что вопрос был направлен к обеим девушкам с разным настроем. — Неужели эта чудачка ее привела? — хмуро уставившись на Пандору произнесла МакКиннон. — Она самая, — раздраженно выдал ее Сириус в надежде, что Марлин выпустит пар. — Она что, не знает, насколько Доркас не поддерживает подобных затей?! — Пандора не специально, — Джеймс пытался смягчить обстановку, хотя сам понимал, какая опасность нависла над ними. Без лишних слов Марлин отставила поднос и яростно выдвинулась на встречу Когтевранке. Джеймс тут же увязался за ней, пытаясь отговорить от возможных конфликтов. Он сам был не против устроить скандал из-за такого дурного поступка, но точно не с Пандорой, которая даже мысленно никому зла не желала. Доркас в это время отошла в угол с алкогольными напитками, чтобы яростно отругать однокурсников в таких серьезных нарушениях закона. Пандора стояла неподалеку, непринужденно качаясь, витая в облаках. — Эй, ты! — прокричала Марлин. — Какого черта… — О божечки! — изумленно вскрикнула Пандора, прижав ладони к щекам. — Какая ты красивая! — умилилась она, поглядев на Марлин. — Тебе так идут платья! Просто чудесно! Марлин тут же опешила и растерялась. Брови ее поползли вверх, лицо зарумянилось и от прежней ярости не осталось ни следа. Джеймс стоял рядом и был рад разрядившейся атмосфере. — Спасибо, — смущенно произнесла Марлин, поправляя волосы. — Слушай, Пандора, я очень рада, что ты пригласила Дори, но ты ведь знаешь, как она относится к таким вечеринкам. Пандора улыбалась, но после этих слов осознанность пропала с ее лица. Она задумчиво увела взгляд и закивала головой, словно прокручивала речь Марлин в голове, подобно пластинке. Ответа друзья не дождались, так что Джеймс попытался объяснить получше: — Доркас — староста с огромным чувством ответственности. Ей будет тяжело держать язык за зубами. — Но мне одной было бы одиноко, — простодушно ответила Дора. — А больше подруг у меня нет. Джеймс и Марлин даже не знали, что говорить в такой малоприятной ситуации. Она уже произошла, и ничего поделать было нельзя. Пока они стояли в неловкой тишине, к ним начала приближаться Медоуз. Гриффиндорцы напряглись, но Пандора не переставала улыбаться. — Это ужасно… безответственно… жуть… — как в тумане бормотала Доркас. — Пятнадцатилетние студенты пьют алкоголь… курят самокрутки… — Доркас, будет здорово, если ты сохранишь этот вечер в секрете, — осторожно высказался Джеймс, с паникой в глазах поглядывая то на нее, то на Мародеров в стороне. — Извращенный шабаш… — прошептала Слизеринка, схватившись за голову. — Марлин, и часто вы такое устраиваете? — Не совсем, — Марлин готова была сгореть от стыда. — Разочарована? Доркас не сразу ответила. Глаза ее, постоянно уставшие и узкие, стали непривычно большими от шока. Она отдышалась, еще раз оглядела весь ужас, творившийся вокруг, и устремила свой взгляд на подругу. В ее глазах не было ни злости, ни презрения, и, кажется, ей тоже понравилось платье Марлин. — Здесь есть безалкогольные напитки? — вдруг спросила она. — Тыквенный сок, вода, чай, — перечислил Джеймс, настороженно ожидая ее последнего слова. Доркас постаралась справиться с эмоциями и успокоиться. Пандора помогла ей немного расслабиться, беззаботно щебеча о всякой ерунде. На фоне играла умиротворенная музыка, а шум вдруг стал не таким режущим, словно все в этот момент решили угодить старосте Слизерина. В конечном счете Медоуз выпрямилась, выровняла выражение лица и собралась с мыслями. — Один раз можно и нарушить правила, наверное, — эти слова дались ей тяжело, но окружающие одновременно выдохнули с облегчением. — Хотите сыграть в настольный квиддич? — спросила Марлин, радостно подхватив Пандору и Доркас под локти. — Мы сами его сделали! — Я люблю настольные игры, — пролепетала Пандора, с воздушной покорностью следуя за ней. Джеймс посмотрел на друзей и показал им большой палец. Мародеры пришли в себя и порадовались минувшей беде и отсалютовали сэндвичами. Теперь можно было продолжить веселиться. Джеймс поспешил к своим друзьям, взяв каждому из них по бокалу эльфийского вина. Вот только не успел он до них дойти и раздать алкоголь, как лица Мародеров снова исказилось от неприятного замешательства, но на этот раз они не могли поступить иначе, кроме как тактично промолчать. Когда Джеймс обернулся к дверям, то чуть не выронил бокалы от изумления: в Выручайку вошел никто иной, как Снейп. — Извините, Господа, я ненадолго! — воскликнул Джеймс, как можно быстрее пристраивая бокалы в чужие руки. Мародеры по-прежнему ничего не говорили, хотя им явно хотелось вставить пару словечек. Лица их выглядели недовольно и недоуменно, но Джеймс старался не зацикливаться на этом. Он понимал, что должен находится с друзьями и не отвлекаться на очередного «нежелательного» Слизеринца, но справедливости ради — Снейп не так часто посещал подобные места, чтобы оставить его без внимания. Шагая навстречу Слизеринцу, Джеймс не слишком торопился, решив с любопытством понаблюдать за его реакцией. Северус выглядел не так плохо, как Доркас, но и не хорошо. Вместо шока и возмущения в глазах его преобладали страх и неловкость. Он сгорбился и натянул капюшон мантии на голову, маниакально оглядываясь по сторонам, считая взгляды на себе. Похоже, к моменту, когда Поттер подошел близко, он насчитал достаточно, чтобы развернуться и уйти, но Гриффиндорец опередил его: — Северус, я так рад тебя видеть! — Джеймс раскинул руки для чувственных объятий, но тут же опомнился и по-дружески хлопнул Снейпа по плечам двумя ладонями. — С каждым разом ты удивляешь меня все больше. Не думал, что ты передумаешь и решишься прийти! Не представляешь, как я счастлив! Снейп потерялся в словах от оцепенения. Его капюшон соскользнул с головы, и теперь окружающие смогли опознать Слизеринца. Он выглядел так, словно его насильно загнали в клетку. Джеймс тоже чувствовал на себе десятки взглядов, но ему было плевать. Он перегородил Снейпу взор и постарался сконцентрировать его внимание на своей персоне. — Если честно, я поражаюсь твоей смелостью в последнее время, — без доли вранья признался Джеймс. — Никогда бы не подумал, что ты можешь так себя пересилить. Не верил, что ты придешь, хотя честно признаюсь — очень хотел. — Я тут ненадолго, — ответил Снейп, заламывая пальцы от смущения. — Заскочил по пути. — Ну ничего, мы успеем хорошо провести время, — ни капли не расстроившись, сказал Джеймс. В то, что Северус совершенно случайно проходил мимо по пустому коридору верхнего этажа, Поттер не поверил ни на секунду. Северус не переставал напряженно смотреть куда-то вдаль. Тогда и Джеймс обернулся, без страха встретив на себе недоуменные взгляды учеников. Большинство, кто не ходил с ним в одну группу по зельеварению, до сих пор считали их врагами, и даже представить не могли, насколько они подружились, позабыв прошлые обиды. Они без стеснения шептались, не скрывали своих взглядов. Джеймсу было неприятно такое внимание, но оно не действовало на него так, как на Северуса. — Ты чего? Расслабься! — Джеймс готов был плясать для него, лишь бы он успокоился. — Доркас Медоуз всех напугала, но ее здесь тепло приняли, значит и тебя никто прогонять не станет. — Доркас Медоуз? Ну и навела она паники, наверное, — Снейп криво улыбнулся, в попытке слиться с обстановкой. — Все было не так страшно. Мы всем рады, — Джеймс оценил его старания, еле сдерживая смех от такого вида. — По-моему твои друзья не очень довольны, что ты со мной, а не с ними, — вторую попытку он не стал предпринимать. — Не думай о них, — отмахнулся Джеймс. — Они просто не привыкли до конца. Хочешь подойти к ним со мной? — Ну уж нет! Джеймс засмеялся и извинился. Во время разговора он совсем не замечал, как часто дотрагивается до Снейпа, хватая его то за предплечья, то за край мантии, то притягивая к себе, держа руку прямо у него затылке. Эти действия казались слишком интимными не только окружающим, но и Северусу. Ему приходилось часто одергивать Джеймса, который благополучно забывал о просьбах и продолжал бессознательно тянуться к нему. — Сохатый! — крикнул Сириус позади. — Будем выступать? — Конечно! — перекричал шум собравшейся толпы Джеймс. — Сев, постой здесь, хорошо? Посмотришь, какой я певец. Только никуда не уходи, понял? — он требовательно схватил Слизеринца за руку и пальцем указал на место под его ногами, которое ему не следовало покидать. — Иди уже, — смущенно произнес Снейп, чувствуя себя какой-то невзрачной девчонкой, с которой ради шутки заигрывал всеми любимый, популярный ученик. — Смотри только на меня! — Джеймс отдал последний указ и подбежал к друзьям. Выглядели они так странно, что Джеймсу не удалось распознать их истинные эмоции. Самым правдивым по его мнению предложением было презрение, которое они до сих пор не могли отпустить. Он пытался отнестись к ним с пониманием, но сильно раздражался, когда они снова поворачивались к Снейпу. — Давайте поскорее выступим! Где там Марлин? — торопился Джеймс, желая поскорее вернуться к Северусу. — Скоро подойдет, — невесело отозвался Сириус, оглядываясь по сторонам, и в особенности наблюдая за тем, чтобы Снейп не испортил веселье. Они отошли подальше ото всех, к сцене, и теперь им точно было, о чем поговорить. Джеймсу не было интересно мнение Питера, вина Римуса перед Снейпом была всем известна, а Сириус был ему ближе всех, и перед ним он не мог молчать о своих чувствах. — Бродяга, чем мы заслужили от тебя такое внимание? — спросил Джеймс, настраивая гитару. — Если тебе есть, что сказать, то говори сейчас. Вблизи Сириус перестал казаться злым: скорее взволнованным. Джеймс еще пару дней назад начал замечать некоторую отрешенность в его поведении, но не слишком хотел углубляться в нее, не желая раскрывать тайны своего отношения к Снейпу, и тем более доказывать кому-то, почему их дружба имеет право существовать. — Раньше мы всегда держались вместе, как команда, а теперь у тебя вдруг появился кто-то, с кем приходится тебя делить, — начал Сириус серьезно, и прежде, чем Джеймс вставил слово, он ответил на его возможное недовольство: — Не подумай, что я внезапно стал твоей фанаткой и вообще против, чтобы ты с кем-то общался. Мне не очень приятно думать об этом, но это, скорее, просто с непривычки. Я не буду придурком и не стану запрещать тебе общаться с кем-то еще. Знаю, что нас ты все равно не бросишь, что бы ни случилось. Дело в другом. — В том, что Северус будущий Пожиратель смерти, — опередил его Джеймс, и не прогадал. Мародеры даже представить не могли, как сильно эта тема мучила Джеймса. Он думал об этом каждый день, каждую минуту, проведенную со Слизеринцем, вот только поднимая с ним этот вопрос — обязательно принимал болезненный удар прямо в сердце. Именно поэтому Джеймс старался обходить эту тему стороной, и как огня боялся дотрагиваться до нее. Но сейчас слова Сириуса вызвали у него не страх или замешательство, а раздражение. После турнира зельеваров он почти убедил себя в том, что Северус ни в коем случае не встанет на темную дорожку. — Ты многого не знаешь, Бродяга, — серьезно отрезал Джеймс, хмуро уводя взгляд в сторону. — Вот именно, — согласился Блэк совсем грустным голосом. — Ты ничего не рассказываешь нам, ничем не делишься. Я не знаю, чем ты занимаешься со Снейпом, и если честно, мне в голову лезут кое-какие мысли о вас двоих. У Джеймса перехватило дыхание. По спине пробежал холодок, волосы встали дыбом, как от статического электричества, и он напряженно посмотрел на Сириуса, встретившись с его глазами, горящими подозрением. Джеймс знал, что когда-нибудь ему придется рассказать лучшему другу о своем новом мире, но не думал, что это произойдет так рано, и именно в этот момент. — Скажи честно, Сохатый. Он не склоняет тебя к темной магии? — совершенно неожиданно спросил Сириус. У Джеймса от сердца отлегло, и он с облегчением выдохнул, подавив в себе нервный смех. Утерев со лба выступившие капли пота, он усмехнулся, и расслабленно поглядел на Сириуса. — Спасибо, что волнуешься, дружище, но все хорошо, — Джеймс хлопнул его по плечу, и не мог перестать улыбаться. — Я все еще твой друг, который, так же, как ты, презирает темную магию. Сириус улыбнулся, кивая, и крепко обнял Джеймса, но что-то явно не могло в нем успокоиться. Он выглядел так, будто хочет спросить еще кое-что, но в этот момент к ним подбежала Марлин, и им пришлось выходить на сцену. — Леди и джентльмены, прошу вашего внимания! Сейчас на сцене будет выступать наш дуэт! — крикнул Джеймс в толпу, схватив микрофон. — Как вы знаете, начало этого учебного года было тяжелым, но нас спасали магловские вещи, а в особенности — музыка. Она помогала нам расслабиться, стать ближе к маглорожденным волшебникам и к миру, от которого мы вынуждено ограждены! Окружающие начали хлопать и выкрикивать слова поддержки. Лили выглядела радостной, и намного счастливее, чем в ее первое посещение подобного мероприятия. А с ней был Римус, глядящий на подругу с невероятной нежностью. Рядом стояли Мэри Макдональд и Питер Петтигрю. А у входа обретался Северус Снейп, смотрящий прямо на него. Джеймс чувствовал себя смущенным, влюбленным подростком, словно кавалер, поющий серенады под окном любимой. Он был бескрайне счастлив, что Северус наблюдает за ним в этот миг, и смотрит только на него. — Пластинки Beatles были самым популярным товаром, — продолжил вещать Джеймс. — Поэтому мы взяли песню их группы для вашей радости и, в особенности, радости их главной фанатки Марлин! Зал захлопал, засвистел, и быстро стих, когда послышались первые нотки мелодии. Марлин начала играть на пианино, с неумелой но уверенной грубостью отбивая клавиши. Джеймс зажал нужные грифы и ударил по струнам, извлекая из гитары уверенный аккорд. Он удовлетворенно прикрыл глаза, пока сердце отбивало ритм песни от радости, что Северус слушает его. Джеймс не без волнения, но уверенно набрал в грудь в воздух и начал петь: Desmond has a barrow in the market place, Molly is the singer in a band. Desmond says to Molly:"Girl, I like your face». And Molly says this as she takes him by the hand: Ob-la-di ob-la-da, life goes on bra. La-la how the life goes on. Ob-la-di ob-la-da, life goes on bra. La-la how the life goes on. Ученики танцевали и подпевали: никто не стоял в стороне. Они весело плясали под такую заводную мелодию и наслаждались тайной школьной жизнью. Доркас смотрел на Марлин, и голова ее моталась в разные стороны в ритм. Резкость клавишного инструмента иногда резала слух, и она морщилась, но в глазах ее было неподдельное восхищение. Лили и Римус танцевали, словно влюбленные не отрывая друг от друга глаз. А Северус… Если зрение Джеймса не подводило — он улыбался. Desmond takes a trolley to the jeweler's store, Buys a twenty carat golden ring, Takes it back to Molly wating at the door, And as he gives it to her she begins to sing. Ob-la-di ob-la-da, life goes on bra, La-la how the life goes on. Ob-la-di ob-la-da, life goes on bra. La-la how the life goes on. Бархатный голос Джеймса ласкал слух, так что никто не обращал внимание на некоторых ошибок в аккордах и фальши клавиш. Ученики веселились и растворялись в музыке, наслаждаясь прекрасной вечеринкой. Сириус не мог стоять на месте и танцевал на сцене, словно рок звезда. Он подпевал, и его низкий, немного хрипловатый голос отлично сочетался с мягким баритоном Джеймса. Марлин пела только припев, так как концентрация внимания на клавишах не давала ей отвлекаться. Но голос ее был чудесным, высоким и звонким, и очень украшал песню. In a couple of years they have built A home, sweet home. With a couple of kids running in the yard Of Desmond and Molly Jones. Happy ever after in the market place Desmond lets the children lend a hand. Molly stays at home and does her pretty face. And in the evening she's a singer with the band. Yes! Ob-la-di ob-la-da, life goes on bra. La-la how the life goes on. Ob-la-di ob-la-da, life goes on bra. La-la how the life goes on. And if you want some funTake Ob-la-di bla-da! Ударили последние аккорды, и песня закончилась. Ее продолжением стали воодушевленные крики, свист и смех исполнителей. Джеймс, слегка вспотевший, ощущал приятную усталость и боль в горле. Он отдышался, радостно дал пять Бродяге и потормошил волосы Марлин. Они гордо поклонились публике, но со сцены не ушли. Впереди были еще выступления, и одно из них — подарок, который Джеймс подготовил для своего особенного человека. Он посмотрел на Снейпа, и на мгновение забыл, как дышать, увидев, как тот хлопает ему. — А теперь я хочу выступить со своей собственной песней! — объявил Джеймс. — Я придумал ее недавно, так что она может звучать не слишком умело, но уверен: она вам понравится. Название ей: Сегодня, завтра… Джеймс резко замолчал и впал в ступор, когда увидел, что Северус осторожно открывает дверь и скрывается от его глаз. Никто этого не заметил: все смотрели на артистов, удивившись внезапным молчанием. Джеймс не знал, что и думать, ведь он не мог исполнить песню без того, кому она была посвящена. «Почему он ушел?.. Он понял, что я буду петь для него?» — подумал Джеймс, и ужаснулся от этой мысли и оттого, насколько безрассудным было это решение. — Прошу прощения… — сказал Джеймс в микрофон и тут же бегом спустился со сцены. — Продолжайте без меня! — крикнул он друзьям, и стрелой вылетел за дверь, оставляя без внимания возмущенные и шокированные взгляды за спиной.