☽
Нилу было тревожно. Он знал, что думает, знал, что мысли проносятся в голове, но сгорали они моментально. Ничего не задерживалось. Думать было почти невозможно, а дом изнурял удушливой жарой. Нил был заперт в доме уже три дня. А отец все это время занимался самыми обыденными делами: чинил скрипучие стулья и наводил порядок в шкафах. Нил в десятый раз за день обошел главный зал. Он знал. Счет был чем-то, что каким-то образом засело в голове. Захотелось выглянуть в окно, но вот уже два дня стекло оставалось запотевшим от жара пламени. Пока внезапно, на четвертый день, отец со вздохом не поднялся со стула. — Я направляюсь в совет, — он смерил Нила ледяным взглядом, но теперь это не заставило даже вздрогнуть. Было слишком жарко, чтобы ощущать стужу. — А когда вернусь, ты будешь здесь. Нил потерянным взглядом уставился ему в плечо. — Да, отец, — устало прохрипел он. Нил не проронил ни слова за два дня. Разговоры отнимали слишком много драгоценного воздуха. Не сказав больше ни слова, отец развернулся, уже с плащом в руках. И тут дверь распахнулась впервые за четыре дня. Поразительно холодный, нет, ледяной воздух ударил наотмашь, и Нил задохнулся, пытаясь набрать побольше кислорода в легкие. Прежде чем осознал, что делает, он уже мчался к двери. Но она захлопнулась прямо перед носом. Сердце заныло от тоски; Нил дышал загнанно, так быстро, слишком быстро, и подбежал к запотевшему окну. Ему н-нужен… нужен воздух. Нил прижал ладонь к стеклу. Оно было настывшим, и всю руку начало покалывать от невиданного ощущения. От облегчения у Нила подкосились колени. Или, быть может, просто от нехватки кислорода. Он медленно осел на пол. Но продолжал прижимать руку к холодному стеклу.☽
Отец не вернулся ни через несколько минут, ни через час, и в руке Нила, как и во всем теле, чувствовались усталость и вялость. Его всего ломило от пронизывающего холода. Оторвав взгляд от пола, Нил посмотрел на свои обожженные руки. Посмотрел на шрамы, бегущие вниз по коже. Бегущие. Судорожно вздохнул пару раз, опустил ладони на пол и принялся устало подниматься. Сначала на колени, а затем медленно встал и на ноги. Схватился за дверь и распахнул ее. Холод метал ледяные ножи, пронзая кожу всюду, но Нил не стал дожидаться, пока они заденут что-нибудь жизненно важное, ступив на замерзшую землю, а затем побежал, побежал, побежал. Сейчас на нем не было плаща, поэтому люди обращали куда меньше внимания, и Нил воспользовался этим в полной мере, чтобы свернуть на главную улицу — самый короткий путь к пекарне. Когда начал доноситься запах хлеба, Нил ускорился, пока не завидел крошечный домик, а затем навалился всем телом на дверь и, спотыкаясь, ввалился внутрь. — Привети… Нил?! Ники тут же поспешил к нему, подхватив, когда Нил упал. — Я так беспокоился, прошло уже несколько дней, а от тебя ни слуху ни духу, — бессвязно пролепетал Ники, — и ты, ну, знаешь, живешь с ним, так что я уже было начал думать о худшем. — Как Эллисон? — Нил охнул; легкие горели блаженным холодом. Вместо ответа Ники провел Нила через дверь в дом. Аарон, смешивая травы, сидел за столиком, но когда они вошли, он поднял взгляд — сначала удивленный, а затем раздраженный. — Что он… — Можешь присмотреть за магазином? — спросил Ники. — Я уже ухаживаю за пациентом, мне не нужен еще один, — ответил Аарон. — Я в порядке, — заверил Нил. Аарон посмотрел на него так, словно не поверил. — Уверен, что с тобой все в порядке. Даже не шатаешься. Только в обморок снова не грохнись в моем доме, а то уже надоедает. Аарон встал и прошел мимо. Ники вздохнул и подтолкнул Нила за бледно-голубую ткань. За ней, на самой большой кровати — потому что, ну, конечно же, — сидела Эллисон и смотрела в окно. Она повернулась, когда Нил устало присел рядом. И ничего не мог с этим поделать. Нил уставился на нее. — Вот только не говорите мне, — начала Эллисон, — что в кои-то веки он тут ради меня. Нил старался вернуть себе дар речи. Потребовалось три попытки, прежде чем он смог прохрипеть: — Что случилось? Эллисон посмотрела на него. А затем протянула руку и коснулась изуродованной, обожженной кожи на левой стороне собственной шеи. В основном шрам виднелся слева, за исключением одной изогнутой линии, вившейся вокруг горла ножевой раной. Шрамы казались почти идентичны тем, что были на спине и левой руке Нила. — Я шла в лес, — начала Эллисон. — Пыталась прикинуть, как далеко смогу зайти, когда заметила, что меня кто-то преследует. Очевидно, преследование без последствий не заканчивается, — она откинула волосы за плечи. Теперь Нил смог разглядеть шрамы более отчетливо. — Я швырнула в воздух немного ядовитой пыли, но огонь был совсем рядом. Как можешь заметить, увернуться я не успела. — Но кровь… — Нил вздрогнул, вспоминая, какой они нашли Эллисон. Если бы ее лишь обожгли, не было бы так много крови. — Ага, понятия не имею, — ответила Эллисон, разглядывая ногти. — Я, вроде как, была без сознания. Нил оглядел шрамы у нее на шее. От этого у него самого зазудела кожа. Было слишком жарко, слишком неуютно; левая рука бесконтрольно дергалась. Дышать становилось все труднее. — Нил, — внезапно позвала Эллисон, возвращая его в «здесь и сейчас». — Я вылечила раны, но оставила шрамы. — Зачем? — прохрипел он. — Потому что, блять, они точно не должны решить, что победили. Глаза Эллисон, темно-синие, как небо в ночи, огромные и бесконечные, смотрели в его собственные. Было нечто в том, как она держалась, даже будучи прикованной к постели. «Им меня не прикончить», — твердили ее глаза. Потирая правой рукой обожженную кожу на левой, Нил пожалел, что не обладает ее силой. Когда он снова поднял глаза, Эллисон все еще смотрела на него. Она улыбнулась — яростно, почти агрессивно, будто хотела встряхнуть его своей улыбкой. — Ты здесь, верно же? — спросила она.☽
Возвращаясь через пекарню, Нил услышал аромат сладкого хлеба, витающего в воздухе облаками. Это напомнило о сильных руках, сверкающих глазах и мягком прикосновении полевого цветка. — Мы, значит, не будем болтать о ядовитой пыли или, типа, «огонь был совсем рядом»? Пораженный, Нил повернулся к Ники, — он смотрел на него с недоверием. — Прям совсем? — переспросил Ники. — Я думал, ты знал, что Эллисон… — Нил замолчал, не уверенный, можно ли ему говорить об этом. — Эллисон что? Нил неловко поерзал на месте. Он искал способ объяснить без… озвучивания. — Ну, просто. Что-то большее. — Между тобой и ней? — удивленно спросил Ники. — Я думал, они с Рене вместе. — Что? — Погоди, я думал, ты знаешь? Нил с Ники пару секунд смотрели друг на друга в замешательстве. Затем Ники прошептал: — Что ты имеешь в виду под… «большее»? Чувствуя себя неловко, Нил отвел взгляд, рассматривая полочки, заставленные хлебом. — Словно раны за день превращаются в шрамы, — ответил он. — Так, значит, она целительница? — Да, — медленно кивнул Нил. — Но она также… кое-что большее. Ники слабо улыбнулся. — Ты имеешь в виду магию. Вместо ответа Нил подошел к корзинке, наполненной выпечкой. Поднял одну. — Можно купить? — Ага, — рассеянно ответил Ники, направляясь к стойке. — Хотя мне интересно… Что еще было возможно? — он посмотрел на Нила. — Если такие серьезные раны можно залечить за день… Как думаешь, можно тогда спасти кого-то от смерти? У Нила неприятно скрутило живот. Он знал, о чем Ники спрашивает. — Не думаю, что кого-то можно спасти от смерти, — ответил он. — Ага, — согласился Ники, и улыбка исчезла с его лица. В голосе сквозило так много печали. — Наверное, ты прав. Но Нил не знал, действительно ли произнес верные слова.☽
Он знал, что должен вернуться в дом до возвращения отца, он знал, но то, как ноги сами привели в лес, было похоже на ледяную воду, текущую по руслу реки, следуя неизбежному течению. Голые ветви скрипели и стенали на ветру, и Нил позволил лишь носкам ботинок коснуться лесной земли. Он сделал глубокий, глубоченный вдох и смежил веки, когда знакомый морозный воздух наполнил легкие. Еще раз глубоко вдохнул — так, словно мог забрать с собой еще больше, словно мог хранить кислород в безопасности до тех пор, пока он не понадобится ему особенно сильно. Наконец, он сделал еще один, последний вдох. Только на этот раз, когда выдыхал, почувствовал прикосновение теплого воздуха к губам. Сердце бешено заколотилось. Он тосковал по холоду, лесу и этому. — Прикоснись ко мне, — выдохнул Нил. Когда снова вдохнул, воздух на вкус казался медом и землей. Теплые пальцы коснулись его шеи, пробежались по замерзшей коже, обвили горло и запутались в волосах. Потянули вперед. Дыхание Нила участилось, и каждый вдох был наполнен теплом. Веки были закрыты, но он все равно видел голубой небесный, бледно-голубые полевые цветы и ярко-зеленую траву. На этот раз губ коснулся не цветок, но прикосновение оказалось таким же мягким, таким же кратким. Нил пропустил тот момент, когда прикосновение исчезло. Когда открыл глаза, его встретили темно-рыжие лучи солнца, пробивающиеся сквозь деревья, окрашивая все вокруг в осенние тона. Он был один.☽
На следующий день отец приказал надеть алый плащ. Нил не стал спрашивать зачем. Все, что угодно, лишь бы только выбраться из дома. Но когда они шли к площади, а многие жители шли тем же путем, Нил понял, что будет еще одно объявление, и знал, что оно будет не из приятных. — Встань позади меня — туда, где тебе самое место, — прошипел отец, прежде чем они поднялись на сцену. Посмотрев вниз на застежки отцовского плаща, Нил кивнул и последовал за ним на сцену. Все эти лица, все эти глаза наблюдали за ними, но Нил смотрел лишь вперед, ища глазами деревья за мрачной деревней. Захотелось взвыть. — Еще одно нападение, — тихо начал отец. Сделал паузу и словно бы заглянул каждому в глаза. Если это вообще возможно. Нил верил, что отец б. — Я не хочу для вас подобного, — грустно произнес Натан. — Я не желаю такой участи никому из нас. Никому из ваших дочерей… ваших сыновей. Нил видел, как родители крепче прижали к себе детей. — Мы все считали, словно находимся в безопасности от монстра, но это не так. Теперь это не просто монстр. Мы думали, что будем в безопасности, если будем держаться подальше, но он стал сильнее, он начал действовать вместе с ведьмой. Когда это слово слетело с его губ, по толпе прокатился ропот испуга. Люди закрывали ладонями рты и хватались за талисманы удачи. — Магия… — продолжил Натан, — это гадость. Она должна быть стерта из нашего мира. Нам нужно что-то с этим сделать. Кивки, согласные шепотки. — Я хочу, чтобы мы все вместе боролись с угрозами! — голос Натана стал громче. — Сообщайте о любой магии, которую только завидите! Если заподозрите, что кто-то — ведьма, тут же убейте! Защищайте себя и своих соседей! Не дарите никоего милосердия этим монстрам, что никогда не проявляли милосердия ни к нам, ни к вам, ни к вашим детям! Мгновенно ужас от того, к чему отец призывал жителей, обрушился на Нила тяжеленным ударом. Эллисон была в опасности. Но отец еще не закончил. Как и обычно, когда сбивал Нила с ног, отец заботился, чтобы он никогда больше не поднялся. — Я пошлю небольшую группу в деревню у реки, — промолвил Натан. — Где знают, как бороться с монстрами. Деревню у реки? Любая торговля с ними прекратилась много лет назад, и Нил не знал почему.☽
После встречи Нил сразу же помчался в пекарню, чтобы предупредить Эллисон. Он заметил Ники и Аарона, шагавших чуть позади, но прежде, чем они успели добраться до маленького, сладко пахнущего домика, кто-то прочистил горло. Нет, не кто-то. Отец Нила. Они все замерли в шоке. Медленно повернулись. Натан стоял посреди дороги, глядя на них сверху вниз. Ледяной порыв ветра подхватил концы его плаща и колыхнул в воздухе. Звук напомнил Нилу взлетающего ворона. Леденящий взгляд Натана скользнул к Аарону. Он холодно улыбнулся: — А вы в самом деле похожи. А затем сосредоточил внимание на вздрогнувшем Ники, прожигая его взглядом насквозь. — Ты присоединишься к остальным, — приказал отец. — И отправишься в деревню у реки. — Ч-что? — тихонько переспросил Ники. Аарон тут же сделал шаг вперед. Нил увидел, что руки его сжаты в кулаки. — Ты не можешь так поступить! — сердито воскликнул Аарон. — Ты не можешь просто отобрать другого моего… Взгляд отца пронзил воздух, прорвался сквозь слова Аарона, когда он повернулся и прорычал: — Закрой свой рот. Аарон задохнулся, будто его ударили в живот. Нил знал, каково это. — Для меня это ч-честь, — запинаясь, прошептал Ники. — Но не думаю, что я… — Тогда решено, — были последние слова отца, и он переключил внимание на Нила. — Я жду тебя дома до заката. Потупив взгляд, Нил молча кивнул. Отец повернулся обратно к площади. Ники захныкал, прижав к себе дрожащие ладони. — Он не может… — начал Аарон, сердито глядя удаляющемуся Натану в спину, но голос его срывался. От горя или страха. Возможно, и того, и другого. — Он может, — прошептал Нил. Лгать было бессмысленно.☽
Нил направился к лесу, хотя до заката оставалось еще несколько часов. Ему нужно было избавиться от страхов хотя бы на несколько минут. Хр-р-руст листьев под ботинками, когда он шагал по лесу, пальцами скользя по стволам деревьев; шершавая кора была холодной и серой. Нил выдохнул и посмотрел, как дыхание клубится перед глазами. Аромат леса — теплый, землистый запах, напомнил о том времени, когда он был здесь в последний раз. Нил зажмурился и вспомнил мягкое прикосновение к губам. Пальцы впились в дерево справа. Прерывисто выдохнув, Нил наклонил голову вбок, обнажая шею, представляя, как теплые пальцы скользят по его холодной коже. Он почти чувствовал, как губы Эндрю прижимаются к точке пульса. Это заставило нечто жгучее, нечто жидкое разлиться по телу. Словно пламя, распаляясь все горячее у зоны горения. Это было пугающе. Нил снова быстро распахнул веки. Дыхание вырывалось короткими вздохами, когда он широко раскрытыми глазами оглядел неподвижный лес. На этот раз было совершенно тихо; тишина нарушалась одними лишь неглубокими вдохами Нила, пытающегося наполнить тело ледяным воздухом. Хр-р-руст листьев за спиной. Он знал, что увидит, когда обернется, что вид бронзовых глаз и тихое дыхание, затуманивающее воздух, заставят сердце забиться чаще. Он задавался вопросом: очевидно ли это? Задался вопросом: а видит ли Эндрю, как он горит? Это было довольно странно, подумал Нил, пятясь назад, неуверенный, будет ли волк выслеживать его на пути из леса. Было немного странно, что он больше боится, что волк узнает, нежели что поймает. Нил знал, потому что уже был пойман.☽
Нил никогда не задавал вопросов, но слова Аарона «он не может» крутились в мыслях, поэтому, прежде чем подняться в свою спальню, Нил остановился и повернулся к отцу. — Кого ты отсылаешь? Отец оторвался от писем, которые читал за столом; на заднем плане громко трещал огонь. — Не волнуйся, — ответил он. — Тебя я никогда не отошлю. Никогда. Нил никогда не освободится от этого. Сделав горячий, липкий вдох, Нил опустил глаза на руки отца, все еще державшие письма. — Зачем ты послал Ники? — тихо спросил он. Отец положил письма. Оперся руками о стол и поднялся на ноги. — Нил, — позвал он, двигаясь ближе. Нил боролся с желанием сбежать. И попытался урвать еще один вдох. — У тебя нет времени на… друзей. Через месяц ты женишься. Тебе следует начать думать о своих обязанностях. — Я не… — начал Нил, но рука отца взметнулась, закрывая ему рот прежде, чем он смог закончить предложение. Крепко сжав челюсть Нила, отец заставил его поднять голову. — Посмотри на меня, — прошипел он. Нил заглянул в ледяные синие глаза. Хотя они заставляли его чувствовать себя застывшим на месте, рука, закрывающая рот, заставила ощутить, как тело пылает; ноздри раздувались, когда Нил пытался хлебнуть тяжелый, удушливый кислород. Отец наклонился так близко, пока всем, что Нил мог видеть, не остался раскаленный лед, окружавший так, словно тонешь в ледяной воде. — Ты не знаешь, что для тебя лучше, — медленно прочеканил отец. — Знаешь почему? Отец крепче сжал его лицо, и дыхание Нила стало прерывистым, болезненным, жгучим, когда он начал чувствовать головокружение от нехватки воздуха. Жар давил на него. Душил. — Я спросил, ты знаешь почему? — разъяренно повторил отец, встряхивая Нила. Борясь с дыханием, Нил протянул дрожащие руки и попытался отвести ладонь отца от своего лица. Но хватка оказалось стальной. Каждый удар сердца отдавался болью в груди, и Нил почувствовал, как слезы покатились по лицу, а перед глазами медленно поплыли черные точки. Но потом, наконец, отец отпустил. Нил осел на землю, с громким стук ударившись коленями о темный пол, а затем и руками, едва удержавшись от падения. Руки сильно дрожали, когда Нил хрипло, с упоением глотал липкий воздух. Он кашлял, и кашлял, и кашлял, и как раз в тот момент, когда был уверен, что сейчас задохнется, отец спокойно спросил: — Почему ты не знаешь, что для тебя лучше, Нил? Сквозь слезы Нил посмотрел на свои обожженные руки. — Потому что я слишком глуп, — прохрипел он.☽
Должно быть, Нил и в самом деле глупец. Потому что, как только отец лег спать, Нил сделал большой, прерывистый вдох и прокрался вниз по лестнице. Спрятав плащ под рубашку, выскользнул из невыносимо жаркого дома на леденящий воздух. Безумно хотелось отдышаться на холоде, но Нил заставил себя бесшумно красться между всеми этими мрачными домами, а затем между всеми мрачными деревьями; шаги ускорялись, пока он не побежал. Побежал от отца, страха, удушья на каждом вздохе. Побежал от жара, но. Когда Эндрю побежал рядом, Нил почувствовал, как вспыхнули щеки. Теплое дыхание, теплые руки, теплые губы, тепло, тепло, тепло. Нил глотнул ледяной воздух и сосредоточился на холоде, обжигающем горящие скулы. Толку от этого было мало. Эндрю ничего не говорил, лишь следовал за Нилом, куда бы он ни бежал, сверкая глазами во мраке. Сердце бешено колотилось; Нил заставил себя бежать быстрее, так быстро, как только мог, ноги подкашивались, когда он несся к огромному дереву, обогнув его. Он слышал шаги Эндрю совсем рядом, тише своих собственных по замерзшей лесной земле, что вскоре стала мягче, пока деревья, по мере движения, становились теплее, коричневее, зеленее. Но Нил не останавливался. Дыхание стало грубым и быстрым; морозный воздух жег легкие. И все же Нил заставлял себя двигаться быстрее. Это было похоже на погоню, Нил пытался убежать от Эндрю, пытался убежать от жжения, от жары. Они пробежали мимо дома Би, не останавливаясь, оставляя позади дым, клубящийся вверх из трубы, оставляя позади весь огонь, пока единственным огнем не остался тот, что полыхал у Нила в груди, когда он пытался дышать. Зеленая трава пригибалась, когда он летел по ней, когда бежал по лугу, плащ развевался за спиной. Воздух здесь был теплее, легче. Мягко светило солнце. И Нил больше не хотел убегать. Посреди зеленого луга, сквозь окружающие деревья и струящийся мягкий желтый солнечный свет, увидев белые и бледно-голубые полевые цветы по всему полю, Нил остановился. Не нужно было ждать, пока Эндрю догонит. Он не отставал от Нила ни на шаг. На деревьях тихонько пели птички. Нил обернулся. Его грудь тяжело вздымалась. Как и у Эндрю. Они долго смотрели друг на друга. А потом прозвучали слова: — Прикоснись ко мне снова. Два бешеных удара сердца, и Эндрю оказался перед ним, протягивая руки и притягивая Нила ближе; ладони блуждали по его изуродованной спине, притягивая его ближе, их тела соприкасались, ладони Эндрю перебирали его кудри, притягивая ближе. А потом Эндрю поцеловал его. На мягком лугу Эндрю яростно поцеловал его, прижимаясь губами к губам Нила так же, как делал это руками. На мягком лугу Нил впился ногтями в шею Эндрю, посылая к чертям страхи, прижимая Эндрю как можно ближе, когда целовал его в ответ, и их языки скользили в поцелуе. Для человека, кто дорожил каждым вздохом, Нилу было плевать, что он делился каждым своим вздохом с Эндрю. Лишь когда едва не задохнулся от желания, Нил отстранился. Прильнул лбом ко лбу Эндрю и попытался отдышаться. Дыша так же хрипло, Эндрю мягко провел рукой по его шее. Но сердце Нила не успокоилось. — Думать совсем не получается, — тихо признался он. Вместо ответа Эндрю придвинулся ближе. Его щека на миг коснулась щеки Нила, и он наклонил голову и нежно чмокнул его в подбородок. Нил откинул голову назад и тут же закрыл глаза, когда Эндрю поцеловал его в шею. Мягкие и теплые касания пробежались по коже. — Это не помогает, — задыхаясь, рассмеялся Нил, крепко обнимая Эндрю за плечи. Эндрю остановился, но его губы все еще оставались на шее Нила. Теплое дыхание, коснувшееся горла, заставило Нила вздрогнуть. — Ты хочешь остановиться? — спросил Эндрю. Нет. Но Нилу нужно было произнести эти слова до того, как в голове ничего не останется. — Мой отец отсылает Ники. Руки Эндрю сжались на его шее, всего на секунду, а затем Эндрю сделал несколько шагов назад. — Что? — Он хочет остановить магию. Он посылает группу людей в деревню у реки просить о помощи. Ники — один из них. — Аарон? — спросил Эндрю. Это был первый раз, когда он произнес его имя. Нил покачал головой. — Он остается. Руки Эндрю дернулись, сжались в кулаки, а затем снова расслабились. — Он осторожен? — Кто? Аарон? Я так думаю. Не понимаю, почему нет. — Ты не знаешь? — спросил Эндрю. Нил опустил взгляд в землю. слишком глупый. — Аарон — целитель, — произнес Эндрю. — Да, он изучает медицину. — Нет, он изучает магию. Ответ был настолько неожиданным, что Нил вскинул глаза. И осознание обрушилось на него. — Там он не в безопасности, — прошелестел Нил. — Ненадолго. — Нигде не безопасно, — ответил Эндрю. Это было неправдой. — Я чувствую себя в безопасности с то… — начал Нил, но Эндрю быстро закрыл ему рот рукой. Его глаза вспыхнули. Но Нил выдержал его пристальный взгляд. Взял Эндрю за запястье и отвел руку. — Здесь, — прошептал Нил, — я чувствую себя в безопасности. — Тебе не следует, — ответил Эндрю, но не отпрянул от прикосновения Нила. Он посмотрел на него. Он остался.☽
Чувствуя, как накатывает страх и волнение, Нил направился к кузнецу. Ему нужно было, чтобы этот страх подтвердился. Ляз-зг молота по железу наковальни. Рене стояла спиной, поэтому Нил остановился перед ней. — Ты тоже идешь, — прошептал он. И надеялся, что она скажет «нет». Глупый. Надеялся. — Да, — таков был ответ Рене.☽