☽
В небе было темным-темно, и Нил, закрыв за собой дверь, вспомнил ощущение, как выскальзывал из дома и тайком сбегал в лес. Он вгляделся во мглу, но ничего не разглядел, поэтому зашагал по невидимой тропинке к лугу. Во тьме было куда сложнее. Щелк-к ветки под ногами, будто Аарон пошел за ним. Может, даже Эндрю. Ночное небо над головой, мрачные деревья кругом, лесная земля под подошвой, побуждали невероятное желание бежать, но после пары шагов поясницу пронзила острая боль. Ой. Остановившись, Нил дотронулся до этого места. Еще одна невидимая метка. — Тебе, кажется, в самом деле нравится боль, — донесся голос из темноты. — Думаю, мне просто в самом деле нравится быть твоим, — ответил Нил, старясь не улыбаться. Ночь была тихой. — Как ты меня нашел? — Ты пахнешь мной. У Нила на лице расцвета улыбка. А потом что-то теплое коснулось тыльной стороны его левой ладони. Нил протянул руку, переплел их пальцы и позволил увлечь себя в лес, во тьму, на луг. Тишина мглы окутала их одеялом. Что-то вдруг легонько коснулось его ног, и Нил вздрогнул раньше, чем узнал мягкую землю под подошвой. Устремив взгляд вдаль, за силуэт Эндрю, он увидел луг. Они уселись на бесцветную, бледную-бледную траву, спокойно глядя на небо — десятки вздохов — столь же легко, как смежить веки. Столь же легко, как полюбить Эндрю. — Чем я отличаюсь? — спросил Нил. В тишине раздался громкий вздох. — Я впервые встретил тебя, будучи волком. И ты спросил меня, я ли тот монстр.☽
На следующий день Нил помогал Эллисон собирать растения для ядов. Би сказала, что никогда прежде не изготавливала и не использовала яды, поэтому, гуляя по лесу, Эллисон была в восторге от количества трав в полном цвету. Нил на миг задумался, не потому ли она так сосредоточена на задании, что скучает по Рене. Но тоже сосредоточился, задавая вопросы о свойствах всевозможных растений — наперстянки, ландыша, белой змеи и олеандра. Да, убивать могли лишь их листья, но цветы тоже привлекали взгляд. Они не выглядели так, будто могут убить. Нил посмотрел на Эллисон, вспомнил Рене и не смог не провести параллель — они точь-в-точь как эти цветы. Их милая внешность обманчива, тая под собой непоколебимую стойкость.☽
Время почти пришло. Темно-оранжевый свет лился в окна домика, подсказывая Нилу, что солнце садится. Что Эндрю вот-вот вернется. Он вскочил, в тот самый момент, когда Би ахнула в тот самый момент, когда в небе над головами прогр-р-ромыхала гроза. Все повернулись к Би. Она была за столом, корпя над дневниками, но уронила перо и уставилась невидящими взглядом в никуда. Лицо ее побледнело. Раздался еще один низкий, опасный грохот. Напомнив Нилу предупреждающий рык Эндрю. — И часто здесь бывает гроза? — спросила Эллисон. Би покачала головой; губы у нее дрогнули, будто она пыталась что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова. Аарон, стоявший на кухне, быстро зашагал к ней. — Что не так? Казалось, звук голоса Аарона или, может, его вид отвлекли ее от бездумного созерцания. Она моргнула, а затем, потрясенная, повернулась к ним. — Барьер, — шепнула Би, — сломан.☽
Ноги понесли Нила быстрее, чем он успел опомниться; ветер трепал его кудри, подхватывая концы алого плаща и развевая по воздуху, будто за спиной у него полыхало алое пламя. Он бежал по весеннему лесу, назад, а изумрудные деревья, мягкий мох и смертоносные цветы были для него как в тумане. Все, на чем получалось сосредоточиться, — цель вернуться в зимний лес. Отец не мог добраться сюда. Если он нашел это место, если он нашел остальных, или Эндрю… Нил не позволил страху овладеть собой, вместо этого заставляя себя бежать все быстрее и быстрее. Хр-р-руст листьев под ногами; он покинул тепло, шагнув в мерзлоту. Вдалеке полыхало нечто ярко-алое. Огонь. Сердце испуганно екнуло в груди, но Нил не дал себе остановиться или вспомнить, что с ним всю жизнь творили языки пламени. Они не давали ему урвать и вздоха, и хотели отобрать новую семью. Только в этот раз он использовал бы последний вздох, чтобы их задуть. Стоило подойти ближе, из леса послышался рокот голосов, поэтому Нил замедлил шаг и бесшумно прокрался между деревьями. Вдали виднелась шайка отца — с факелами в руках, ножами, топорами и… молотом. Рядом с отцом стоял Ромеро, уверенно и преспокойно сжимая огромный молот. У ног отца лежала темная фигура — почти тень, и Нил попытался разглядеть, кто это, но свет не доходил так далеко. Кто бы это ни был, кровь его стекала у Натана по горлу, заляпав лицо и руки. Не знай Нил точно, подумал бы, что отец ее пьет. — Да почему он не ломается? — прошипел Натан с тяжело вздымающейся грудью, дикими глазами глядя в лес. — Я думал… — Попался, — шепнул Нилу кто-то на ухо. Лола. Нил тут же взмахнул локтем, чтобы попасть ей в лицо, но Лола оказалась проворнее, схватив его за руки и заломив за спину, толкая его вперед и заставляя согнуться. Ее прикосновение обожгло. — С твоей стороны, знаешь ли, некрасиво было так меня подставлять. — Да пошла ты, — выплюнул Нил, яростно вырываясь из ее хватки. — Но теперь я подставлю тебя! — взвизгнула она слишком громко, слишком громко, слишком… — Натан! Ты погляди только, кого я нашла! Страх затопил сердце, тело, ноги, и стало так тяжело сопротивляться Лоле. Но она толкала его вперед, дергая назад, если он спотыкался и падал. Ее пальцы, слишком крепко обхватившие его запястья, пылали, так ужасно пылали, обжигали, и медленное, всеобъемлющее ощущение огня прямо по коже секунда за секундой разбивало решимость вдребезги. Теперь они стояли лицом к лицу. Отец наблюдал за их шагами с одичалым, безумным оскалом. — Натаниэль! — воскликнул он так, словно был рад его видеть. — Как славно, что ты присоединился к нам. В столь важный момент. Нил поймал его взгляд, вырываясь из хватки Лолы. С каждым рывком руки пронзала боль. Отец ведь не мог найти домик Би. Дом Эндрю. — Тебе не нужно ломать барьер, — хрипнул Нил первое, что пришло в голову. — Не нужно, я вернусь. Слова сорвались с губ каплями крови. Как бывало всегда, после каждого преподанного отцом урока. Отец расхохотался. — Ты просто снова сбежишь. Сбежишь обратно в лес, к своему любимому монстру, — он покачал головой. — Я не могу так рисковать, Натаниэль. Ты же знаешь, здесь небезопасно. Знаешь, сколько людей этот монстр убил. Но теперь настало наше время убивать. Лишиться прикосновений Эндрю, его взгляда, его присутствия, его слов… Никогда бы не сравнилось с болью потери его навсегда. Слова обожгли горло, но Нил просипел: — Я больше не вернусь в лес. Отец уставился на него. Наклонился ближе. — Смотри мне в глаза, когда разговариваешь со мной, — прошептал он. Судорожно глотнув кислород вперемежку с болезненной стужей одиночества, Нил посмотрел на отца и повторил: — Я не вернусь в лес. Студеный холод голубых глаз отца пронзил его; Нил смотрел — два судорожных вдоха, — а потом Натан разразился смехом. — Ты и правда такой глупый. Позади него Ромеро с шайкой тоже принялись гоготать. — Ты в самом деле думал, что я забочусь о тебе? Неужели ты не слышал ни слова из всего, что я говорил? Никому нет дела до тебя, Натаниэль. Ни мне, ни твоей матери, и уж точно этому монстру. Слова обожгли сильнее болезненной хватки Лолы. Отец так редко упоминал маму. — Тем более, — продолжил Натан, схватив Нила за подбородок и с отвращением смеряя его взглядом. — Тебе нечего обменять у меня. Ты уже здесь. И я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда не сбежал. На этих словах Лола раскрыла ладони на его руках, выжигая кожу до мяса, и он старался, правда, он старался, но разум на мгновение помутился, и Нил закричал. Левую руку свело невыносимой судорогой. Сквозь туман, сквозь болезненный алый, Нил туманно услышал, как отец бросил: — Ромеро. Позаботься об этом. Лола хихикнула: — Сделай так, чтобы он больше никогда не смог бегать. Хр-р-руст листьев под ботинками Ромеро, — он раздавил их так же легко, как голову того человека. И размахивал молотом по ледяному воздуху, когда приближался. Стиснув зубы от боли жжения, от инстинктивного желания потерять сознание, чтобы не быть здесь, Нил все еще отчаянно вырывался из хватки Лолы, дергая руками так сильно, как только мог. Но она лишь вонзила пальцы в свежие ожоги. По щекам у Нила потекли слезы — от невыносимой, всепоглощающей боли. — Давай, братец, — поторопила Лола. — Я хочу еще немножко повеселиться. Прошлый мальчишка сопротивлялся слишком сильно. Какая жалость, что удалось поиграть с ним лишь единожды. В сознании вспыхнула алая ярость, разлившись по венам, и Нил закричал: — Я убью тебя за то, что ты сделала с Эндрю! Лола рассмеялась: — Ох, ага, точно-точно. Его звали Эндрю. Хочешь послушать, что я сделала с Эндрю, милый Нил? Хочешь послушать, как я обжигала его и вгрызалась в его плоть, потому что он не мог просто лежать и спокойно терпеть? Ее хватка усилилась так, что по рукам перестала течь кровь. Наступившее онемение принесло огромное облегчение, и Нил судорожно вздохнул. — Держи покрепче, сестренка, — сказал Ромеро. — Я замахнусь на его ноги. Нил в панике вскинул голову. И увидел мерзкую ухмылку Ромеро, слишком близко, но не это заставило его сердце замереть. Позади Ромеро отец держал в воздухе стальной нож, медленно углубляясь в лес, полный решимости разнести преграду на куски. — Нет! — Нил закричал, брыкаясь в руках Лолы, пиная ее, стараясь вложить всю силу в удар и задеть ее плечом. Одна из ее рук ослабла. — Блять… ты, мелкая тварь, — выругалась Лола сквозь стиснутые зубы, тут же снова потянувшись к нему. Но Нил быстро сделал шаг назад, не задумавшись, что теперь на миг повернулся к Ромеро спиной. Вложив всю мощь и скорость, он занес ногу и со всей силы пнул ее по руке. Хр-р-руст костей в руке Лолы. И звук этот был куда приятнее хруста листьев. — Я убью тебя за это! — заорал Ромеро, и Нил услышал с-с-свист его молота, рассекающего воздух. Не теряя ни секунды, Нил рухнул наземь, стараясь лечь как можно ниже. Рядом с ним на траву упало что-то тяжелое. Нил повернул голову и увидел молот Ромеро. А следом позади что-то булькнуло. Нил спешно обернулся, вскакивая на ноги, но замер, увидев, что Ромеро таращится на него широко раскрытыми глазами, захлебываясь собственной кровью. Горло у него было перерезано. А за спиной стояла Рене, держа в руках окровавленный нож. Нож, которым убить можно всех монстров. Когда тело Ромеро рухнуло на пол, дыхание Рене оставалось ровным. Она просто вытерла кровь о штаны и протянула Нилу руку, помогая подняться. — Барьер, — выдохнул Нил. — Он собирается… — Пойдем, — кивнула Рене, немедленно развернувшись, чтобы побежать к остальным прихвостням отца. К самому отцу, нараспев кричащему в темноту. Воздух пронзил вопль, заставивший Нила остановиться как вкопанного. Лола. Держа сломанную руку под странным углом, пошатываясь, направлялась к нему, сверкая пылающими глазами. — Я убью тебя, мелкий уродец! — заверещала она. Отец позади замолчал. Воцарилось напряженное молчание, на два — три, быть может, — судорожных вдоха, а затем тишину пронзил вой. И еще один. И еще. Волки. Нил не мог отвести глаз от Лолы, но видел удивление на ее лице, видел, как оно сменилось ужасом, услышал, как шайка отца начала вопить, услышал рычание — угрожающее и опасное, услышал, как тела грудами падают наземь. В руке Лолы вспыхнуло пламя, и она снова уставилась на него. — Я убью тебя, — прошептала она. И рванула к нему. Лихорадочно оглядываясь, Нил искал что-нибудь, хоть что-нибудь, чем можно было бы защититься от огня, рвущегося из ее ладоней все сильнее и сильнее. Внезапно Лолу окружило облако зеленой пыли, оседая сверкающей взвесью. — С удовольствием бы посмотрела на твои попытки, сука, — выплюнула Эллисон. В ответ Лола только раскашлялась. Снова кашлянула, и продолжала кашлять, кашлять, кашлять. А по губам и горлу у нее текла кровь, пачкая платье. А потом две руки схватили ее за голову и одним быстрым движением яростно вывернули в сторону. Хр-р-руст шеи Лолы. Она замертво упала на землю. Позади нее Эндрю опасно сверкал глазами, уставившись на Нила. И Нила будто током прошибло — настолько резко перехватило дыхание, и ничего так не хотелось, как побежать к Эндрю навстречу, но Эндрю уже бежал к нему. — Я ненавижу тебя, — хрипнул Эндрю, свирепо глядя на него. Нил увидел, что плечи у него дрожат. — Не думай, что мне не по силам тягаться с твоим отцом. Я могу, и я буду, — пообещал Эндрю низким, тихим голосом. А потом пробежал мимо Нила, и Нилу потребовался всего один болезненный вдох, чтобы рвануть следом, но он едва не замер, когда заметил вспоротые глотки, оторванные конечности. И мертвые тела приспешников отца. Но самого отца было не видать. — Где он?! — прокричала Эллисон, догоняя Нила. Заслышав ее голос, Рене подоспела к ним, — вся в крови, но хотя бы не ее собств… — Кровь твоя?! — в панике спросила Эллисон. — Нет, — быстро ответила Рене. — И я не знаю, где Натан. Он исчез в темноте. — Он не мог далеко уйти, — произнес Эндрю. — Мы должны проверить барьер. — А у нас нет, ну, волков? — заговорила Эллисон. — Его что, никак не учуять? Эндрю покачал головой. — Слишком много крови. Она сбивает запах. Нил вспомнил алые брызги смерти на лице отца и вздрогнул. Отец все еще был где-то там. Все еще дышал. — Мы должны найти его, — сказал он. — И я отправлюсь на поиски. Один. Эндрю уставился на него. — Не твори глупости. — Это не глупости. Я знаю, что ему на меня плевать, но он не упустит шанса сделать мне больно. Боль для него то же, что лес для меня. Причинение боли кому-то заставляет его улыбаться. Молчание. В лесной мгле было тихо, раздавалось одно лишь тяжелое дыхания волков, и пристальный, кричащий взгляд Эндрю. — Нет, — в конце концов отрезал Эндрю. — Я пойду… Внезапно в лесу вспыхнул жгучий, ослепительный свет, озарив все вокруг, окрасив удивленные лица в гнетущий алый. Где-то загорелось дерево. Нил наблюдал, как полыхают высокие ветви, наблюдал, как они сгорают в ночном небе. И ненавидел отца за это. За то, что лишил его воздуха, кожи, ненавидел за попытку отнять у него любимое место, за то, что в жизни не ему дал ничего, кроме страха. Поэтому Нил побежал — прежде, чем кто-либо успел его остановить. — Где ты, эй, проклятый трус? — крикнул он в темноту, чувствуя, как гнев заставляет ноги двигаться быстрее, а слова срываться с губ. — Не смог разрушить барьер и теперь закатываешь истерику? Как ребенок, блять! Нил опоздал на один, всего один вздох, когда услышал с-с-свист. Молот Ромеро попал ему прямо в грудь. И выбил весь воздух из легких. Напрочь. Нил рухнул на землю, на секунду ясно-ясно разглядев деревья над головой, когда легкие начало жечь в попытке урвать вдох. Нил кашлял, кашлял и кашлял, а потом услышал смех отца. — Такой никчемный… Снова здесь, на земле. Подо мной. Нил вскинул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как отец вновь взмахивает молотом. И спешно отполз назад, обожженными руками царапая промерзлую почву, стараясь отдалиться хотя бы немного. С громким бум-м молот вонзился в землю всего в дюйме от его ног. — О-о-ой, — протянул отец тихим голосом, подходя на шаг ближе, — я же ведь не говорил тебе двигаться, м? Нил задохнулся, увидев снова взлетевший в воздух молот. Страх, страх, страх, сковавший его, полыхал ярче новообретенной ярости, и Нил должен был уйти, но он не мог. Он не мог. Отец растянул губы в оскале. — В конце концов ты все равно будешь послушным. Но даже не имея возможности двигаться, возможности говорить он не лишился. — Оказывается, это ты никчемный, — выплюнул Нил, гневно уставившись на отца. — Потому что не смог сломать даже один жалкий барьер. На лице отца промелькнула ярость. — Не волнуйся, — прошипел он. — После того, как покончу с тобой, я сломаю его. Твоя мать была убогой тварью, раз подумала, будто сможет сдержать меня в деревне. Что? У Нила зазвенело в голове. Он знал, что отец не может покидать деревню, но. Мама? Была ли она той, кто установил барьер? Неужели она увидела, во что превращается Натан, и решила запереть его в клетке? — И ты такой же убогий, какой была она. Мне и правда следовало убить тебя раньше, — улыбнулся отец. — Но не волнуйся, я исправлю ошибку, которой было твое рождение. Продолжая лыбиться, он замахнулся молотом на ноги Нила. Или туда, где секунду назад они были. Потому что прежде, чем он успел ударить, сильные руки оттащили Нила в сторону. — Извиняй, — хмыкнул Эндрю, тут же встав рядом. — Сначала придется разобраться со мной. Отец, ни секунды не колеблясь, поудобнее перехватил молот и замахнулся на Эндрю. Но он был медленнее Ромеро, медленнее обращался с этим оружием, потому что все эти годы использовал лишь ножи, пытая Нила. С оглушительным рыком Эндрю рванул вперед, когда отец открылся, замахиваясь, и ударил его прямо в лицо. Отец, пошатываясь, сделал шаг назад. И не успел ни вдохнуть, ни восстановить равновесие, когда Эндрю полос-с-снул его по лицу когтями. И снял кожу. Из ран в глаза хлынула кровь, и отец завопил от боли и ярости. А потом воздух наполнился рычанием, и раздался хр-р-руст листьев со всех сторон — волки начали приближаться к добыче. Эндрю зарычал. Волки прыгнули. Атаковали. И их огромные, тяжелые тела повалили Натана на землю, лишая возможности подняться. Секунда — и тело отца растащили по лесу. Тишина. Нил глубоко втянул ледяной воздух и с трудом поднялся на дрожащие ноги. Сделал шаг вперед, еще один, пока не оказался перед изуродованным телом отц… Нет. Нил вдохнул, в кои-то веки ощутив в воздухе запах не собственной крови, и исправил мысль. Он стоял перед изуродованным телом монстра.☽
Было странно осознавать, что все закончилось так скоро. Будто вдох и выдох. Жив и мертв. Но рубцы на левой руке, на спине, свежие раны от ожогов на предплечьях и запястьях говорили ему, что на самом деле все закончилось слишком, слишком поздно.☽
Кто-то шел ему навстречу. Нил поднял голову и увидел, как темноволосый парень с переливающимися синевой глазами подошел ближе и протянул ему руку. Нил уставился на нее. Моргнул пару раз. А затем еще и еще. И только потом пожал. И понял, что пожимает руку тому, кто убил его отца, будто говоря «спасибо». Говорил ли? Да, определенно да. — Спасибо, — произнес Нил. Хватка на секунду усилилась, а потом незнакомец кивнул. — Я Жан, — представился он. — Я сирота, — выпалил Нил, и внезапно его накрыло осознанием. В ответ Жан отпустил его ладонь, и рука свободна повисла, ударившись о бедро. Мышцы разом ослабли. — Не неси чушь, — цокнул Эндрю, подходя и становясь рядом с Нилом. Он пристально смотрел на Жана, когда потянулся к руке Нила, переплетая их пальцы, и большим пальцем гладя шрамы на тыльной стороне его ладони. Нил не смог сдержать улыбки. Эндрю его помечал. — Ты не сирота, — монотонно прервал его размышления Эндрю. — Нет… — медленно согласился Жан. — Когда ты в стае, ты — часть семьи. Слова прозвучали отрепетировано и очень искренне. Прекрасное противоречие. — Стая? — переспросил Нил. Жан указал на их руки, но Нил с Эндрю не успели ответить, — к ним подошла Рене. — Пора возвращаться к Би, — улыбнулась она. — Рассказать ей, что произошло, — и повернулась к Жану. — Спасибо. За то, что ты и твоя стая сделали для нас. — Мы рады, что смогли помочь, — ответил Жан сквозь стиснутые зубы. Сначала Нилу подумалось, что это сарказм или неискренность, но потом он увидел, как тело Жана содрогнулось, увидел, как сжимаются и разжимаются в кулаки его ладони. Казалось, ему больно. Эндрю сделал шаг вперед, встав так, чтобы заслонить Нила, но Рене, кажется, достаточно поняла ситуацию, чтобы быстро положить руку Жану на плечо и мягко потянуть его в сторону весеннего леса. Хр-р-руст листьев под подошвой, когда Нил пошел следом оставив тело отца позади. Оставив, наконец, позади свой страх.☽
В ночи раздался радостный визг Ники, осветив тьму так, как могло осветить только лишь счастье. — Эндрю, я сейчас тебя как обниму! — закричал Ники, подбегая со всех ног. Позади него стояла Би, прислонившись к дверному проему. Аарон же стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди и свирепо сверкая на всех глазами. Хоть Ники и несся, он все равно замедлился достаточно, чтобы Эндрю мог предупреждающе зарычать или отойти и сказать «нет». Но Эндрю не сделал ни того, ни другого. Просто кивнул. У Ники по щекам текли слезы, а на лице расцвела широченная улыбка, когда он едва не запрыгнул на Эндрю, крепко обвив его руками. Эндрю не обнял в ответ, но коротко провел рукой по его спине. У Нила в голове вновь зазвучали слова Жана. Стая. Семья. — Значит, в этот раз ты решил-таки вернуться, да? — буркнул Аарон, явно дуясь. Ники отпрянул и бросил на Нила всего один-единственный взгляд покрасневших глаз, а потом снова разрыдался, притягивая его к себе, обнимая и всхлипывая ему на ухо, как рад видеть его живым и невредимым. В ответ Нил смущенно похлопал его по спине. Еще одно легкое касание. К пояснице. Нил уже собирался заглянуть Ники через плечо и кудри, когда рука исчезла, и мимо него прошагала Эллисон. — Не знаю как вы, а я собираюсь отоспаться, — окликнула она. Ники немного отстранился, все еще держа Нила в объятиях. — Как ты можешь спать, когда вокруг столько чувств? — спросил он шокировано. О, Нил мог бы. Легко. Прямо сейчас, если честно. Он почувствовал, как нетвердо стоит на ногах. А в мышцах совсем не осталось сил. — Ники, — тихо позвала Рене, — Нила ранили. Ему нужно отдохнуть. Но, похоже, Ники увидел ее впервые после боя, потому что сдавленно икнул, и голос его сорвался от шока и неверения. — Ты это серьезно?! Ты свою-то кровь видела? — Это не ее! — крикнула Эллисон, прежде чем исчезнуть в темноте домика. — Ники, — низким голосом произнес Эндрю. — Отцепись от Нила. К облегчению Нила, Ники отцепился. Его руки тут же сменились руками Эндрю, держащими крепко, но не слишком сильно. Он повел Нила к домику, в постель. Постель была как раз жизненно необходима его обессиленным мышцам, и уставшим глазам. — Не думай, что я тебя не ненавижу, — пригрозил Эндрю вполголоса. Но Нил уже закрыл глаза, и все, на чем получилось сосредоточиться — ощущении падения на что-то мягкое и неописуемо чудесное. — Останься, — прошептал он мальчику, который его ненавидел. К спине его прижалась теплая тяжесть. — Пока ты не скажешь мне уйти, — был ответ шепотом.☽
Льющийся в окно солнечный свет оказался таким приятным способом проснуться, что Нил заморгал и подумал: что-то точно не так. Он нерешительно вытянул руки и вздрогнул, когда пребольно натянулась обожженная кожа. А вместе с этим пришло и пребольное осознание, что наступило утро. Эндрю уже ушел. Только вот открыв глаза, Нил встретился взглядом с ореховыми радужками Эндрю, наблюдавшими за ним с другого края кровати. Нил протянул руку. — Коснись меня, — сонно выдохнул он, не веря, что Эндрю настоящий. — Я все слышу! — крикнул Аарон. Подняв голову, Нил поймал свирепый взгляд Аарона, сидящего за столом, балансирующего одним из дневников Би на поднятых коленях. А потом Эндрю провел кончиками пальцев по внутренней стороне его пальцев, очерчивая их, прослеживая линии на его ладони, и тут же его пленил. — Почему ты здесь? — спросил он. — Уже утро. Вместо ответа Эндрю потянулся к шнурочку у себя на шее. Нил заметил его только сейчас. Это был серебряный наконечник стрелы. — Это амулет, — сказал Жан, входя в домик и не сводя глаз с серебра. — Он поглощает силу и отрицательную энергию. Эллисон фыркнула. Все повернулись к ней. Она, кажется, порхала по кухоньке, готовя завтрак. Заметив, что все уставились на нее, она спешно отмахнулась от их пристальных взглядов. — Не обращайте на меня внимания. Продолжайте болтать о своих побрякушках. — Это не побрякушки, — раздраженно шикнул Жан. — Угум. Жан зыркнул на нее. — Ты тоже носишь амулет? — спросил Нил. Отведя взгляд от Эллисон, Жан коротко кивнул и вытащил его из-под рубашки. — Да ты меня разыгрываешь, — буркнула Эллисон. — Поглощает отрицательную, в рот ее шатать, энергию. Глаза Жана вспыхнули синим, но в конце концов он проигнорировал ее и просто раздраженно спрятал амулет обратно. — Он позволяет нам контролировать перевоплощения, — объяснил он. — Но недолго. Он из серебра, поэтому может негативно сказаться на наших инстинктах или сделать перевоплощение слишком агрессивным. Мы можем спокойно носить его три дня, а потом придется вновь вернуться к обычным перевоплощениям. — Значит, это одноразовая штука? — спросил Ники. Нил не видел его в комнате, поэтому предположил, что он был за углом, помогал Эллисон по кухне. — Нет, — ответил Жан. — После трех обычных перевоплощений мы можем снова его надеть, если захотим. Нил повернулся к Эндрю. — Тебе больно? Эндрю покачал головой и убрал амулет. Нилу стало интересно, кто эти амулеты создал. — Так зачем вы нам помогли? — внезапно спросил Аарон. — Не понимаю, какая вам с этого выгода. — Потому что Джереми слишком добр себе же во вред, — со вздохом ответил Жан. — Поверь мне, половине стаи это не понравилось. — У вас целая стая? Жан кивнул. — В основном мы живем в лесах вокруг, но у многих из нас есть и домики в деревне. — У вас там так чудно, — вздохнул Ники. — Да, наш совет куда менее предвзятее вашего. — Но ведь есть еще и общий дом! — взволнованно воскликнул Ники. Он повернулся к Аарону. — Аарон, ты бы видел это место, просто нереально, сколько же людей и комнат помещается всего в одном здании! О! И еще у них есть эта бесконечная башня… — Ники затих. — Бесконечная? — уточнил Аарон. Ники рассмеялся, но прозвучал неискренне. — Не-а, — ответил он. — Конец у нее, все-таки, славный.☽
Другие волки пробыли там целый день. Все относились друг к другу настороженно, особенно волки, оставшиеся в этой сущности, потому что не хотели нарушать график перевоплощений, как это сделал Жан, чтобы смочь поговорить с Рене. К удивлению Нила, Эндрю оказался самым… тревожным, за неимением более подходящего слова, среди других оборотней. Казалось, он постоянно хотел быть рядом с Нилом, но каждый раз, когда Нил протягивал руку, чтобы коснуться его, он вновь уходил. Это сбивало с толку. В какой-то мере Эндрю поступал так же с Аароном и Ники, но они в основном держались подальше от волков, и Эндрю, кажется, был не против за ними приглядывать. Нил наблюдал за всем этим с земли, прислонившись спиной к домику и неуверенно, робко наслаждаясь солнцем. Это был первый раз, когда он видел Эндрю в дневное время, и это было чарующе. Глаза Эндрю, казалось, искрились на солнце, и Нил вдруг на миг подумал: может, и к лучшему, что он нечасто видит Эндрю таким. Дышать вновь стало трудно. Жан присел рядом, и хоть это даже не было прикосновением, просто короткий контакт их плеч, прежде, чем он отодвинулся, глаза Эндрю вспыхнули, когда он уставился на Жана — один, два, три напряженных вдоха. А потом снова повернулся к Би. Чтобы помогать ей в саду. Нилу поведали — Би, а не Эндрю, — что он частенько занимался этим в обмен на разрешение жить с ней. Би тогда рассмеялась и сказала, что убеждала Эндрю, что он ничего ей не должен, больше раз, чем деревьев в лесу. — Он хорошо контролирует инстинкты, — прокомментировал Жан. Нил кивнул. — Поначалу это непросто, — продолжил Жан. — Держать волка в узде. То, что тебя пугает, что злит, все это усиливается. Трудно взять себя в руки и успокоить сущность волка. Что-то вспыхнуло на задворках сознания. — И страх тоже? — спросил Нил. Жан кивнул. — Это реакция на бегство или сражение. Нил повернулся, чтобы посмотреть на Эндрю. Наблюдал за ничего не выражающими глазами, за тем, как ловко он срывает увядшие листья, за спокойствием его позы. Он всегда задавался вопросом, ответственен ли Эндрю за те убийства. Самые первые. Слова Жана эхом отдавались в голове. Бегство или сражение. Для Нила это всегда было бегство. Бегство, потому что оставаться слишком опасно. Но он подумал, нет — знал, наверное, что для Эндрю это была борьба. Не подпускать никого близко, потому что люди могут вновь причинить боль. И пусть перевоплощение залечило физические раны, шрамы все еще оставались там, в душе. Ушло много месяцев, но в конце концов Эндрю научился справляться с ними. «А я смогу?» — спросил он. «Всегда» — шепнул в ответ его разум. И Нил улыбнулся. А для Эндрю, наверное, это было слишком, потому что он поднялся на ноги и подошел, глядя на него сверху вниз. Нил понял намек.☽
Среди нежно-зеленого, бледно-голубого и ослепителного-белого ореховые глаза Эндрю переливались золотом, наблюдая за ним. Нилу хотелось протянуть руку и дотронуться, но в то же время не хотелось. Не хотелось нарушать этот момент, момент, когда они смотрели друг на друга, видели друг друга и не дышали. Ему хотелось, чтобы Эндрю тоже увидел что-нибудь красивое, но он знал, что глаза его — настывший лед. Эндрю протянул руку и провел пальцем между его бровями, разглаживая хмурую складочку. — Расскажи мне, — попросил он. Слова казались нелепыми и глупыми. — Я бы хотел, чтобы мои глаза были другого цвета, — признался Нил. — Хотел, чтобы в них было нечто большее, чем холод… Он остановился, удивленный собственными словами. В ответ, все еще наблюдая, Эндрю провел пальцем вниз по его переносице и середине губ. Пульс Нила участился, но Эндрю лишь опустил руку обратно на траву. — Они не холодные, — шепнул Эндрю. — Ты видел цвет неба в теплый день? Поразительно ярко-голубой. Оттенок голубого, который Эндрю не мог видеть месяцы, месяцы напролет. Нил открыл рот, но слова застряли в горле, желая вырваться каждое наперебой, но в конце концов все, что он спросил, было: — Можно? — Да, — ответил Эндрю. Солнце согревало их кожу, касаясь волос, окрашивая мир перед глазами в яркие оттенки. И когда Нил наклонился вперед и поцеловал Эндрю, он почувствовал его — это тепло.☽