Вмешательство

Дом офицера был окружён садом, который немного походил на лес, вдоль парадной аллеи деревьев не было, были посажены цветы. Нар Кимр прошёл по дорожке. Он был единственным человеком, который пришёл пешком, все остальные прибыли на карете или машинах, которые ползли как черепахи и дымили, как паровозы. Был чудесный вечер. Дул тёплый юго-западный ветер. На тёмном фоне неба сверкали крупные звёзды, в воздухе пахло розами. А со дна обрыва, которым оканчивался сад, виднелись странные красноголовые цветы, и поднимался какой-то удивительно нежный аромат. Это было чудное благоухание, целая симфония запахов, состоявшая из самых разнообразных нот, сливавшихся в стройные аккорды. Иногда ветерок выделял тот или иной запах, и это походило на сладкозвучную песню. Из открытых окон бального зала доносилась музыка. Серебряноликая луна заливала сад таинственным сиянием. И это сияние, вместе с огнями фонарей и блеском звёзд, давало ощущение симфонии, но симфонии света. Ким поднялись по парадной лестнице, и зашёл в зал, мебелью в темно-молочных тонах с золотыми ножками, всё это великолепие стояло около стен и дополняло интерьер. Пол и потолок были бежевого цвета. На потолке контрастно выделялась чёрная лепнина, барельеф змей, ползущих к стенам, которые были отделаны в тонкие тканевые обои с мелким рисунком. Нар Кимр неуверенно огляделся, а затем медленно подошёл к хозяину дома и поклонившись произнёс что-то типа: «Употреблю все старания заслужить ваше милостивое расположение», скороговоркой, что эти слова скорее угадывались, чем звучали. — Я польщён, что вы приняли моё приглашение, — ответил генерал. — Вы давно в свете? — Честно признаться, я впервые на подобном приёме и немного растерян, — честно произнёс Ким. — Буду надеяться, Нар, что вы быстро освоитесь. Вы же выходец не из привилегированных сословий? — Да, я сын зажиточного мещанина. В первые месяцы войны я ушёл добровольцем на фронт. Я не мог видеть страдания родной земли! И как видите, преуспел в службе. — Вы настоящий патриот! На таких людей, как вы нужно ровняться! — Спасибо! Вы чрезмерно добры ко мне. Хозяин отвлёкся на следящего гостя, а Нар Кимр прошёл по залу, ища нужную компанию, в которой бы велись бы нужные разговоры. В одном кружке стали девушки и так быстро говорили, что переводчик не успевал улавливать смысл сказанного. Линии их платьев были весьма причудливы и напоминали собой высокие стройные колонны. Чтобы сходство было наиболее полным, в изготовлении платьев использовали плотные однотонные ткани с симметричными узорами в отделке. Струящийся силуэт позволяли создать тонкие ткани – газ, муслин, батист, которыми была обшита плотная основа наряда. Пропорции были весьма элегантны высокая талия и прямая юбка в соотношении 1:6. Зато декоративных деталей было очень много, всякие рюши и оборки, кружева и вышивка. Все платье имели низкое декольте и рукав-фонарик на манжете. Нередко оно украшалось шлейфом. Дополнением наряда была шаль — шёлковая или шерстяная, с бахромой или каймой в виде орнамента. Чуть поодаль стояли молодые люди и рассказывали о своих любовных похождениях, и о том кто кого любит и на ком собирается жениться. Это определённо не касалось Кима. В следующем кругу говорили об усах, краем уха он зацепил обрывки фраз. — … Усы императора, кажется, были самыми роскошными, до того, как он их сбрил, — говорил безусый генерал. — Император отважный человек, коль решился на такой шаг. Я бы со своими усами только под страхом смерти бы расстался, — ответила чрезмерно усатая персона. — Но усы у него были больше и красивее моих… В другом кругу разговаривали о серьёзных вещах, а именно о болезни наследника престола. — Да, это война трудна для нас, — говорил генерал, Ким насторожился и подошёл к этой компании. — Но император бы лучше бы позаботился о наследнике. Как бы правящая семья это не скрывала, а царевич Денин болен. Я сам видел этот ужасный припадок. Когда бедный мальчик сам себе будто не принадлежал, он кричал, как одержимый… Видимо, поэтому это секрет. — Хватит нести ерунду! — не сдержано воскликнул другой офицер. — Наследник престола вполне здоров. Он посещал детский бал у нас в доме, не давеча как вчера и с ним было всё хорошо. — Будете более сдержаны. Будь на мести меня другой человек, он бы счёл за оскорбления такие «низкие» слова. Киму перестал быть интересен этот разговор, и он продолжил свой путь по зале, пака не наткнулся на небольшую компанию, которые тихо говорили о положение на фронтах. — Потери колоссальные! — сокрушался молодой офицер. — Но у нас есть шанс победить. — И более того, мы выиграем эту войну и разгромим Чёрную республику! Император и Совет хотят в случае победы контрибуцию в несколько миллионов и Земли Горные, а так же Северный архипелаг. Нам нужны колонии. — Вы правы. Эта война закончиться только тогда, когда мы достигнем своих целей, — проговорил третий и внезапно обратил внимания на Кима, взглядам дав понять, что ему лучше уйти. Он далее продолжил путь по залу. В зале всё так же шли разговоры, где-то об решение императора сбрить усы, где-то об алкоголи, о носах и, наконец, о войне, причём её обсуждали в полголоса и постоянно прогоняли Кима, кто взглядом, кто словом вежливым или не очень. Но вряд ли кто подозревал, что этот чужак на рауте записывает на диктофон всё что слышит. Этот приём послужил важную службу делу. Теперь были понятны истинные цели войны. Ким ушёл с приёма рано, и быстрым шагом пройдя через сад, скрылся за воротами. Он спешил вернуться на корабль, чтобы не терять времени и скорее остановить эту бессмысленную войну. Но, однако, вернуться на корабль ему удалось только через два часа, капитан мирно спал на мостике, видимо не дождавшись его. — Здравствуй, — тихо потормошил его за плечо Ким. Капитан зевнул, открыл глаза и посмотрел на своего помощника достаточно уставшим взглядом. — Полетели? — спросил он. — Ну, если ты не уснёшь по дороге. *** Рано утром состоялось совещание через коммуникаторы, в котором принял участие даже Федька. — Итак, из разговора усатых персон, воспоминаний священника и солдата, из бумаг полка можно заключить о причинах и следствиях. Я предлагаю продолжить печать листовок. Но теперь Ким ты останешься со мной. Аунел и Федя вы остаётесь на своих местах, — сказал капитан. — Я устроился в армии священником, — сообщил Аунел. — Превосходно! — Я всё ещё в деревне, — сказал Федя. — Здесь что-то не чисто. Я хочу понять что. — Федя, аккуратнее. Не хватало, чтобы ты вляпался в нехорошую историю. — Со мной ничего не произойдёт, — заверил Фёдор. — Кстати, капитан, я должен доложить… — начал второй помощник.