Электричество и шерсть

      Никита Легостаев энергично подпрыгивал на беговой дорожке городского стадиона, щурясь от яркого летнего солнца и разминая мышцы ног. На нём были красные спортивные шорты и белая майка с эмблемой спортклуба на спине. Другие ребята из секции лёгкой атлетики щеголяли в такой же форме. Все готовились к забегу на четыреста метров: кто-то прыгал, кто-то делал растяжку, некоторые девочки садились на шпагат. Это были их первые соревнования с начала летних каникул.       Мальчишкам предстояло бежать первыми. От секции тренера Анатолия Сергеевича Авдеева на дорожку вышли Никита, Денис Воробьев и Антон Василевский. Их соперники, трое парней из спортивной школы другого района, уже заняли свои места на стартовой прямой и угрюмо поглядывали на конкурентов.       Антона Никита знал давно: он учился в параллельном классе и состоял в школьной баскетбольной команде. К тому же Василевский был в некотором роде знаменитостью. Несколько лет назад, когда они ещё учились в младших классах, всех учащихся отправили на медосмотр в районной поликлинике. Посещение рентген-кабинета входило в обязательную программу. Дождавшись своей очереди, Антон шагнул в устрашающего вида железную будку — и рентгеновский аппарат, с грохотом взорвавшись, разлетелся вдребезги. Короткое замыкание, как сказали позже техники. С тех пор лоб Антона пересекал небольшой вертикальный шрам белого цвета. Зато все девочки были от него без ума и считали настоящим героем. А с Денисом Воробьевым Никита познакомился, когда начал ходить на тренировки. Это был крепкий, немногословный парень высокого роста. Денис славился своей невозмутимостью, его ничто не могло вывести из себя. Вообще в их секции было двадцать человек: двенадцать мальчиков и восемь девчонок. Все они жили в том же районе, что и Никита. — Посмотри на того долговязого, — шепнул Никите Денис. — Я с ним уже соревновался. Настоящий зверюга, так и норовит столкнуть тебя с дорожки! — Буду иметь в виду, — сказал Никита и взглянул на длинного худощавого молодчика в форме конкурирующей секции.       Тот стоял на дорожке, уперев руки в бока, широко расставив ноги, и насмешливо ухмылялся, наблюдая за ними. Он чем-то смахивал на Мебиуса.       Сказать честно, Никита даже немного соскучился по своему врагу. Тут же перед его глазами встал Мебиус, Гордецкий, доктор Клебин, профессор Греков… Люди, полностью изменившие его жизнь, сделавшие его тем, кем он теперь был.       «Оборотень», «мутант», «чудовище» — каких только прозвищ не придумали ему журналисты Санкт-Эринбурга. А всё из-за того, что он как-то появился при большом скоплении народа в ином своём облике. Человеку свойственно бояться того, чего он не понимает. Так было и так будет всегда. Никто ведь не подозревает, что оборотень — пятнадцатилетний подросток. Большую часть времени Никита выглядел как обычный парень: высокий, стройный, вечно взлохмаченные чёрные волосы падают на лоб, глаза — красивые, зелёные, от них млеют почти все старшеклассницы в школе.       Но иногда в человеке просыпался дикий зверь. А точнее, пантера. В такие моменты тело Никиты начинало меняться, появлялись клыки и когти, мышцы наливались сверхъестественной силой, а глаза становились кошачьими, жёлто-зелёными, с вертикальным зрачком. Окончательно в пантеру он не превращался, по крайней мере пока, но и этого хватало, чтобы привести окружающих в ужас.       Наперекор древним легендам, превращение Никиты никак не было связано с фазами луны, и он умел контролировать процесс, хотя поначалу это давалось ему с трудом — он мог начать превращаться в любой самый неподходящий момент, особенно если находился во взвинченном состоянии, впадал в ярость. Бывали в его жизни такие случаи. Позже Никита научился сдерживать себя, и теперь превращение не доставляло ему особых неудобств. Ему это даже нравилось. Легостаев стал гораздо сильнее и ловчее своих сверстников. Он и в секцию записался, чтобы, в случае чего, можно было объяснить свои необычные способности долгими и упорными тренировками.       Вообще Легостаев тщательно скрывал эти способности от окружающих. Открылся он лишь Артёму Бирюкову, своему лучшему другу, и то лишь тогда, когда тот разгадал Никитину тайну.       О причинах появления оборотня знали ещё люди из корпорации «Экстрополис», чьими стараниями он таким и стал. Но им было известно лишь то, что он может превращаться, и больше ничего. Никите посчастливилось вовремя удрать из их секретных лабораторий, прихватив с собой свое досье.       Возможно, они до сих пор не оставили попыток разыскать его, но юноше об этом было неизвестно. Уже пару месяцев он жил спокойной, размеренной жизнью, без драк, погонь и постоянного ощущения опасности. Хотя…       Сегодня утром родителям удалось выбить его из колеи. Началось всё как обычно. Никита проснулся, смахнул с себя нагло развалившегося кота Апельсина и вылез из-под одеяла. Его больше не будили чуть свет громкие вопли старшей сестры Марины. Не так давно она переехала к своему жениху Андрею Чехлыстову, и теперь все Маринины выходки приходилось терпеть ему. А в доме Легостаевых сразу воцарились мир и покой. Никто не кричал, не болтал по телефону с подругами, перемежая бесконечный трёп громким хохотом, не занимал по часу ванную и не приставал к Никите со всякими глупостями. Но стоило только Марине появиться дома, как все начиналось по новой. К счастью, это происходило не чаще двух-трех раз в неделю, что Никиту вполне устраивало.       Парень прошлёпал в ванную, умылся и побрился. С тех пор как Никита стал оборотнем, у него на подбородке усиленно начала расти чёрная щетина. Отец, Игорь Николаевич, был немало этим удивлен. Сам-то он начал бриться лет в девятнадцать, когда уже служил в армии. Но вскоре родители списали все на раннее взросление отпрыска и успокоились. К счастью для Никиты.       Побрившись, парень вышел на кухню. Мама как раз закончила готовить завтрак. Вскоре к ним присоединился и отец, уже одетый в светлый деловой костюм. Мама поставила перед Никитой стакан молока. С недавних пор Легостаев стал неравнодушен к этому напитку, хотя раньше на дух не переносил молочные продукты. Апельсин, вразвалочку вошедший вслед за Игорем Николаевичем, громко мяукнул, требуя к себе не менее бережного отношения. Его миска стояла возле стола, и Никита нагнулся, не вставая с табуретки, чтобы поделиться с другом.       И тут мама сказала: — Никита, мы тут с папой подумали… Может, тебе съездить на пару недель к бабушке в деревню?       Никита дёрнулся и врезался затылком в столешницу. Табурет опрокинулся, и парень свалился на пол, едва не придавив Апельсина. Молоко разлилось по кухне. Довольный кот принялся энергично лакать из молочной лужи. — Чего?! — вскрикнул подросток, явно не ожидавший такого поворота судьбы.       Ирина Юрьевна уже присела на корточки и с самым невозмутимым выражением лица вытирала пол тряпкой. Она давно привыкла к приступам неуклюжести у любимого сына. — Мы же собирались сделать в квартире ремонт, — пояснил Игорь Николаевич. — Сменить обои, перестелить линолеум, поменять сантехнику. Марина заберёт к себе на время кота, а ты бы в деревню съездил, чтобы краску не нюхать. — А сами-то вы куда денетесь? — спросил Никита. — У тёти Лены пока поживем.       Никита задумчиво почесал затылок: — Даже не знаю… Так все неожиданно.       Он поднялся с пола и поставил упавший табурет. — Давай соглашайся, — сказала Ирина Юрьевна. — Бабушка будет только рада, она давно тебя не видела. И Артёма с собой захвати — вдвоем веселее. С его родителями я сама поговорю. — Спрошу у него сегодня, — пообещал Никита. В принципе он был не против прокатиться за город и повидаться с бабушкой. Но напрягали сроки поездки: за две недели в деревне можно было с ума сойти от скуки. Ни компьютера, ни кабельного телевидения, ничего такого, к чему он привык. Вот если бы Артём согласился поехать, примириться с лишениями было бы намного легче. — Спроси! — подхватил отец. — Электричка идёт сегодня вечером. Сразу бы и отправились, чтобы время не тянуть.       Об этом и думал Никита, подскакивая на беговой дорожке. — Вон Авдеев идёт, — сказал вдруг Антон Василевский. — Похоже, сейчас побежим.       Через футбольное поле к ним двигался тренер Анатолий Сергеевич Авдеев, солидный мужчина средних лет, обладающий мощным телосложением борца-тяжеловеса. Никиту всегда интересовало, где он покупает спортивные костюмы, вмещающие его огромное тело. Весил Авдеев, должно быть, килограммов сто тридцать, а может, и того больше. На шее тренера висел секундомер, в руке он сжимал небольшой стартовый пистолет. — Ну что, парни, готовы? — спросил Авдеев, приближаясь. — Покажите противнику, что вы тоже не лыком шиты. А то вражеский тренер мне все уши прожужжал, расхваливая своих бегунов.       Ребята разошлись по своим местам на беговых дорожках и приготовились. Болельщики на трибунах — почти все учащиеся школы и даже некоторые учителя — поневоле затаили дыхание. — На старт! — крикнул Авдеев, поднимая пистолет к небу. — Внимание! Марш!!!       Грохнул выстрел. Бегуны сорвались со своих мест. Никита начал быстро набирать скорость, но вовремя опомнился и несколько сбавил темп.       Он мог с лёгкостью обогнать всех парней, но тогда привлёк бы к себе ненужное внимание, а этого ему совсем не хотелось. Поэтому приходилось сдерживаться, в то время как все остальные бежали в полную силу, на пределе своих возможностей. А сдержаться было очень непросто.       Тощий конкурент вдруг ступил на чужую дорожку и, поравнявшись с Никитой, попытался столкнуть его. Легостаев оскалил зубы и угрожающе зашипел. Тощий изумлённо вытаращил глаза, споткнулся и, покатившись кувырком, исчез где-то за спиной. Никита тихонько фыркнул. Пусть не лезет!       Первым к финишу пришёл Денис Воробьев. Никита оказался вторым, Антон — третьим. Трое их соперников остались далеко позади. Над стадионом прогремел восторженный вопль болельщиков и группы поддержки. Сам Анатолий Сергеевич, несмотря на своё могучее телосложение, прыгал и размахивал руками, крича: — Ай да мы! Молодцы! Всех соком угощаю за свой счет!!!       Болельщики, соскочив с трибун, окружили победителей, подхватили их на руки и начали качать. Среди болельщиков оказался и Михаил Фёдорович, физрук Никиты. В своё время он почти силой записал парня в эту секцию и теперь был очень рад, что тот делает такие успехи на спортивном поприще. Никита, не успев опомниться, пару раз кувырнулся через голову. Когда его поставили наконец на ноги, он был зелёным, как трава на футбольном поле, и с трудом сдерживал тошноту.       К нему подошли Артём Бирюков с Ириной Клепцовой. — Привет! — поздоровался Артём. — Хорошо пробежал!       Никита опустил голову и громко сглотнул. — Уносим ноги! — воскликнула Ирина. — Сдаётся мне, сейчас беда будет! Придётся потом стирку устраивать! — Не будет, — сказал Никита, выпрямляясь. — Мне уже лучше. Просто голова немного кружится. — От успехов, не иначе! — От качки! Никогда не думал, что у меня морская болезнь!       Он вдруг замер, увидев лицо Артёма. — Удивлён? — рассмеялся тот.       На нём сегодня не было очков, а ведь он не снимал их с первого класса. — Перешёл на контактные линзы, — доверительно сообщил Артём. — Очки меня достали! — Но без них ты как-то на себя не похож, — заметил Никита. — Я ему то же самое постоянно говорю, — сказала Ирина. — Словно пластическую операцию сделал. Но мне так даже больше нравится! Стал гораздо симпатичнее. Эти голубые глаза и светлые кудряшки… Хей, смазливый красавчик, ещё немного, и я примусь за тебя всерьёз!       Артём покраснел как помидор. Толстушка пихнула его в бок и рассмеялась. — А вы откуда здесь взялись? — спросил Никита. — Я не видел вас на трибуне.       Бирюков сконфуженно приглаживал свои светлые вихры. — Мы только что подошли, — сказала Ирина. — Шли в редакцию, дай, думаем, зайдём посмотрим, как ты тут бегаешь.       В течение учебного года Артём и Ирина писали статьи для школьной газеты «Прожектор». С началом летних каникул «Прожектор» приостановил работу, так как большая часть его сотрудников разъехалась с родителями на отдых. Но Артём и Ирина остались в городе, и тогда редактор известной газеты «Полуночный экспресс», взявшей шефство над «Прожектором», предложил им практику в своей редакции. Теперь оба числились внештатными фотографами. В обязанности практикантов входило сопровождать журналистов на задание и делать снимки для газеты. А курировала их работу старшая сестра Никиты — Марина, сама уже довольно известная журналистка. — Это хорошо, что вы зашли, — сказал Никита. — Я как раз собирался с вами поговорить. Меня родители хотят в деревню спровадить на две недели. Не желаете со мной прокатиться? Дом у моей бабушки большой, места всем хватит. Загорать будем, в озере купаться… — Ой, нет, я — пас, — быстро проговорила Ирина. — Деревенская жизнь не для меня, я там со скуки помру! К тому же родители просили помочь им в семейном бизнесе, а мне не резон отказываться, я ведь коплю деньги на новый ноутбук. — А я бы съездил, — задумчиво произнёс Артём. — И мои возражать не будут. Если, конечно, твоя сестра меня отпустит. — Куда она денется? — улыбнулся Никита. — Значит, решено! Сегодня вечером отправляемся. Смотри, на поезд не опоздай. — Постараюсь.       В это время на стадионе снова появился Авдеев. Одной рукой он придерживал на плече огромную пластмассовую канистру, в другой держал пакет с множеством пластиковых стаканов. — А вот и обещанный сок! — весело крикнул он. — Налетай, народ! — Пойдём? — позвал Никита. — Нет, — покачал головой Артём. — Мы только что газировкой упились. Ещё немного жидкости, и я просто лопну! — О, тогда стирать вещи придётся мне, — понимающе кивнул Никита. — Да и в редакцию уже опаздываем, — подхватила Ирина. — Пойдём, пожалуй… — Ну, как хотите, — пожал плечами Легостаев. — Созвонимся перед отъездом? — Конечно.       И Никита побежал к тренеру, возле которого уже собралась целая толпа спортсменов, а Ирина с Артёмом двинулись к воротам стадиона. — А где у нас Воропаева? — спросил вдруг Анатолий Сергеевич. — Я с утра её сегодня не видел!       Никита вообще не видел её ни разу с тех пор, как записался в легкоатлетическую секцию. Девочки занимались отдельно от мальчиков. Некоторых он знал ещё по школе. А вот с таинственной Воропаевой ему никак не удавалось познакомиться. Она пропускала занятия, то опаздывала, то уходила раньше времени, выводя из себя Авдеева. Но он всё же терпел её выходки, потому что девчонка была хорошей спортсменкой. И если Никита был лучшим среди мальчиков, то она была сильнейшей среди девочек. Никита много слышал о её фантастических рекордах, сравнимых разве что с мировыми. Мальчишки наперебой твердили, что она хороша собой, но слишком крута. Мол, ей палец в рот не клади. И чем больше Никита узнавал о Воропаевой, тем больше хотел её увидеть.                                           ***       Выйдя из ворот стадиона, будущие журналисты направились к ближайшей автобусной остановке, но тут у Артёма в кармане вдруг завибрировал мобильник. Секунду спустя зазвучал мотив новой песни молодого певца Дамиана, кумира молодежи. Ирина недовольно сморщила нос — она терпеть не могла этого молодчика и не понимала, чего все сходят по нему с ума. — Тьфу! — воскликнула Клепцова. — Ну ладно Леонова, Кирсанова и Кизякова! От них я ничего другого и не ждала! Но ты-то! — Мне просто нравится одна его песня, — сконфуженно проговорил Артём. — Вот эта.       Он ответил на вызов. Звонила Марина Легостаева, и голос её звучал несколько раздражённо. — Куда вы пропали? — с ходу спросила она. — Я жду уже полчаса! — Заходили к Никитосу, — быстро проговорил Артем. — Минут через пятнадцать уже будем в редакции. — Стоять, мелюзга! Не надо в редакцию! — воскликнула Марина. — Вы где сейчас? — У стадиона. — Отправляйтесь в центр города. И ждите меня через полчаса у кафе «Рассвет».       И Марина бросила трубку. — Взбудораженная какая-то, — сообщил Артём Ирине. — Она всегда такая. Весёлая психопатка, но мне в ней это и нравится! — рассмеялась Ирина. — Хочу и сама стать такой же. — О, тебе уже недолго осталось, — со знанием дела заметил Артём.       Назначенное Мариной место встречи было относительно недалеко, поэтому они решили пройтись пешком. Ребята медленно брели по проспекту, наслаждаясь тёплой погодой, разглядывая витрины магазинов и художественных галерей, вывески банков и небольших ресторанов. Времени ещё было предостаточно. — А ты куда пропала вчера вечером? — ненавязчиво поинтересовался Артём. — Я тебе несколько раз звонил. — Помогала родителям, — как-то недовольно буркнула Ирина. — Говорю же, у них новый бизнес. Покупают за бесценок полуразвалившиеся дома, ремонтируют их, приводят в порядок, а затем перепродают по более высокой цене. Неплохие деньги на этом зарабатывают. Все бы ничего, да только они заставляют меня помогать им в этом безобразии. Вчера, например, я весь вечер красила крыльцо какой-то покосившейся развалины. Перепугала всех местных кошек и видела крысу размером с крокодила! — Но ты сама сказала, что тебе нужен новый ноутбук! — Нужен! И в данный момент другим способом я заработать не могу! Знал бы ты, как меня это нервирует! А когда я нервничаю, я всегда хочу есть!       Высказавшись, она покрутила головой по сторонам и сразу заметила неподалеку небольшой ларёк с надписью «Хот-доги». — Ну-ка, давай подойдём, — сказала она Артёму. — Что-то я разнервничалась!       Они подошли к киоску и встали в очередь за высоким парнем в поношенном плаще. На спине его болтался видавший виды рюкзак, из которого торчало нечто напоминающее рукоятку меча. — Отказалась бы, если тебе это не нравится, — заметил Артём, продолжая разговор. — Ноутбук-то мне необходим! — Ну, тогда терпи, — усмехнулся Артём. — Что я и делаю! — Три хот-дога! — сказал продавцу парень в плаще. — Последние, — буркнул тот. — Что?! — взревела Клепцова. — Не многовато ли ему будет?!       Парень вздрогнул и обернулся. — Оставишь один мне, или тебе не поздоровится! — заявила Ирина. — Ну и местечко! — округлил глаза парень. — Тут, похоже, одни психопатки обитают! Да ещё и обжоры!       Артём, не сдержавшись, захохотал. Ирина, покраснев от злости, сунула парню под нос кулак размером с его голову. Тот сразу счёл за лучшее взять два хот-дога и ретироваться. Последняя булочка с сосиской досталась Клепцовой, и девица с наслаждением впилась зубами в «трофей». Капли майонеза и кетчупа так и брызнули в разные стороны.       Артёма аж передёрнуло. — Копишь жир на зиму? — раздражённо поинтересовался он. — Чего?! — с набитым ртом прогудела Ирина. — Ты же вроде на диету собиралась садиться?       Клепцова раздражённо взмахнула рукой. Капля кетчупа шлёпнулась Артёму на лоб. — Передумала, — сказала Ирина. — Толстый живот не портит красивое лицо.       Артём окинул взглядом её фигуру и с сомнением покачал головой. Ирина это заметила и прищурилась: — Ещё одно слово, и я заставлю тебя доесть эту сосиску! — Молчу! — смирился тот.       Ирина открыла сумочку, вытащила из неё цифровой фотоаппарат и протянула Артёму. — Вот! Лучше пока снимки погляди. Все ли удались.       Они подошли к кафе «Рассвет» — уютному заведению с большой крытой террасой, заставленной множеством столиков. Марины пока не было видно, и друзья присели на скамейку в зелёном скверике напротив кафе. Ирина неторопливо доедала свой хот-дог. Артём включил фотоаппарат и принялся просматривать снимки на дисплее.       Между столиками кафе то и дело сновали молоденькие официантки с подносами в руках, бойко обслуживая посетителей. Лицо одной из них вдруг показалось Ирине знакомым. — Чтоб мне провалиться! — воскликнула она, едва не подавившись. — Это же Леонова!       Артём оторвался от экрана камеры и бросил взгляд на террасу. Вероника как раз отошла от одного из столиков с большим блокнотом в руке и подносом под мышкой. — А я думал, ты знаешь, — сказал Артём. — Они уже почти неделю здесь работают. Леонова, Кирсанова и Кизякова — вся троица. Кстати, хорошее место, чтобы подработать на каникулах.       В этот момент из кухонного помещения вышла Алёна Кизякова в форме официантки. Несла кому-то кофе. — Ну надо же, — удивилась Ирина. — Кто бы мог подумать, что эти фифы согласятся работать простыми официантками? Даже выглядят не такими дурочками, как обычно.       Тут Алёна споткнулась и с грохотом растянулась на полу. Все посетители так и подпрыгнули от неожиданности. Чашки и ложки разлетелись по террасе. — Нет, я ошибалась! — удовлетворённо кивнула Ирина. — Всё как всегда!       Вероника Леонова, Лариса Кирсанова и Алёна Кизякова считались самыми популярными девушками школы. Самыми красивыми, высокомерными и… глупыми. С первого класса эти девицы относились к Никите, Артёму и Ирине как к никчемным неудачникам, но после недавних событий отношения между двумя компаниями стали гораздо теплее. По крайней мере, теперь они здоровались друг с другом при встрече, а не молча проходили мимо, как бывало раньше. Но иногда всё же ни те, ни другие не могли удержаться, чтобы не отпустить в адрес друг друга пару-тройку колкостей. — Алёна и Вероника работают официантками, а Лариса — помощником повара, — сообщил Артём. — Куда катится мир! А тебе-то откуда это известно?! — воскликнула Ира. — Когда владелец кафе объявил о наборе школьников на временную работу, Никита хотел сюда устроиться. И меня с собой звал. — Что?! Легостаев решил податься в официанты?! — Ирина даже привскочила со скамейки. — Вот потеха! Да он им все тарелки переколотит! — Посмотрим, — улыбнулся Артём. — Место освободится через две недели. К этому времени мы как раз вернёмся из деревни, и Никита устроится сюда. А мы с тобой будем ходить к нему обедать. Надеюсь, он сделает нам скидку. — Хорошо бы, — произнесла Ирина. — Я что-то опять есть захотела. — Ты же только что сжевала булку размером с подушку! — изумился Бирюков. — И что с того?! — Да тебя пристрелить проще, чем прокормить! — Хватит уже выступать! Смотри лучше снимки! — Я и смотрю!       Артём показал ей одну из фотографий. — Эту нужно удалить, — сказал он. — Я тут похож на заморенного хомячка. — Надо было думать, прежде чем фотографироваться!       В нескольких метрах от них, у самой кромки тротуара вдруг остановился небольшой тёмно-синий фургон без опознавательных номеров. Через тонированные стёкла машины невозможно было разглядеть сидящих внутри людей.       Из фургона вышел человек в чёрной, плотно облегающей тело одежде. Он был высокий, атлетического сложения. Голову покрывала чёрная маска, какие носят бойцы спецназа, узкие прорези для глаз были закрыты чёрными стеклами очков. Заметив его, Ирина пихнула Артёма в бок. — Это… это… Это они! — прошептала она, задыхаясь от волнения.       Артём похолодел. Он заметил аккуратную белую четвёрку, нашитую на груди человека в чёрном. Ему доводилось слышать о серии дерзких ограблений, прокатившихся по Санкт-Эринбургу. Все газеты города писали о банде отчаянных грабителей в чёрной одежде с белыми цифрами на груди. Их всегда было четверо, поэтому журналисты прозвали их «Чёрной четвёркой». Группировка славилась своей дерзостью: все налёты бандиты совершали среди бела дня при большом скоплении народа. Грабили банки и ювелирные магазины, а также дома зажиточных горожан и влиятельных бизнесменов.       Артём и Ирина приросли к скамейке. От террасы кафе их отделяли кусты буйно разросшейся сирени, поэтому посетители «Рассвета» не могли видеть то, что видели они. А посмотреть было на что. Человек в чёрном вытащил из кабины фургона моток толстого стального троса, с лёгкостью взвалил его на плечо и, не обращая внимания на проезжающие мимо машины, прямо поперёк проезжей части двинулся на противоположную сторону. Его объезжали, громко гудя, но ему, похоже, было на всех плевать.       Он протянул трос через дорогу, обмотал свободный конец вокруг опоры массивного уличного фонаря на другой стороне улицы и закрепил его специальным карабином. Покончив с этим, человек так же спокойно вернулся к своему грузовику. Теперь машины проезжали прямо по тросу. — Что он задумал? — вполголоса спросила Ирина. — Понятия не имею, — прошептал Артём.       Вскоре из-за поворота показался инкассаторский фургон с эмблемой центрального банка Санкт-Эринбурга. Он быстро приближался. Рядом с водителем в кабине сидел вооруженный охранник в синей форменной одежде.       Человек в чёрном только этого и ждал. Он взял свободный конец троса в руки и замер. Ирина и Артём смотрели на него во все глаза. Когда банковский фургон поравнялся с бандитом, он вдруг резко натянул трос.       Стальная струна взмыла в воздух прямо перед фургоном и захлестнула его передние колёса. Раздался громкий скрежет. Машина словно споткнулась; её задняя часть резко рванулась вверх, тогда как кабина рухнула вниз. Банковский фургон перевернулся и с ужасным грохотом рухнул на дорогу вверх колёсами. В него тут же врезалась роскошная красная «Тойота», её развернуло на дороге. Ещё пара машин с истошным визгом тормозов разлетелась по проезжей части, раздался грохот бьющегося стекла и жуткий скрежет. Движение на дороге было заблокировано. Но никто из водителей даже не вышел из автомобиля. Они увидели члена знаменитой банды и не особо стремились привлекать к себе внимание.       Человек в чёрном, номер четвёртый, даже с места не двинулся, когда всё произошло. Он стоял, словно монумент! Как только фургон перевернулся, бандит бросил конец троса на дорогу. Ирина и Артём застыли, как громом поражённые. Посетители кафе повскакали со своих мест и побежали в их сторону. Пробка на дороге становилась всё больше. Автомобили отчаянно гудели, некоторые объезжали опрокинутый инкассаторский фургон по тротуару.       Из тёмно-синего грузовика выбрались еще трое в таких же чёрных костюмах. Различались они лишь номерами на груди: первый, второй и третий. Их действия были чёткими и слаженными.       Второй подскочил к перевёрнутой машине, размахнулся и с лёгкостью пробил кулаком стальную бронированную дверь. Затем он обхватил другой рукой своё запястье и резко дёрнул. Дверь с лязганьем распахнулась.       В это время охранник, висевший вниз головой, попытался высунуться из окна кабины и вскинуть карабин. Ему не сразу удалось это сделать. Он прицелился во второго номера, который как раз юркнул в искорёженный дверной проём. Номер первый вытянул руку, карабин охранника вдруг сам собой прыгнул в его ладонь, словно притянутый мощным магнитом. Бандит двумя руками согнул винтовку пополам, затем брезгливо отбросил оружие в сторону.       Второй уже вовсю хозяйничал в кузове. Оттуда слышался скрежет, лязг, и вот уже на асфальт посыпались матерчатые мешки, набитые деньгами. Злоумышленники быстро подбирали их и бросали в свой фургон. Охранник закричал от бессильной ярости. Он включил рацию и заорал в неё: — Внимание!!! На нас…       Ирина выхватила из рук опешившего Артёма фотоаппарат и быстро защёлкала затвором камеры, снимая происходящее.       Третий грабитель повернулся к охраннику. За тёмными стеклами его маски вдруг сверкнули ярко-жёлтые искры. В ту же секунду рация в руке охранника задымилась и с треском разлетелась на кусочки. Одновременно фотоаппарат Ирины громко щёлкнул и отключился. От него пошел лёгкий дымок. — Эй! — возмущённо крикнула Клепцова. — Ты хоть знаешь, сколько он стоит?!       Не стоило ей этого делать. Четвёртый молча глянул в сторону Ирины и Артёма. Затем оторвал от банковской машины дверцу и швырнул её в них.       Артём и Ирина бросились в разные стороны и упали на траву. Скамейка, на которой они только что сидели, превратилась в груду обломков. Четвёртый грубо выволок водителя и охранника из кабины и поднял их в воздух, держа за шиворот. Их ноги болтались в полуметре над землей. Второй уже закончил обчищать хранилище и выбрался наружу. Мешки с деньгами исчезли в тёмно-синем фургоне. Где-то вдалеке слышался вой сирен. Четвёртый забросил водителя и охранника в хранилище, захлопнул за ними дверь и одним ударом кулака вбил её внутрь. После этого все четверо бандитов запрыгнули в свой грузовик и быстро скрылись из виду. Вся операция заняла не более пяти минут.       Ирина присела на бордюр и ошеломлённо взглянула на лежащего рядом Артёма. — Что это было? — тихо спросила она. — Нас чуть не убили, — пришибленно пробормотал Артём. — Это я и сама знаю! Но ты видел?! Видел, на что они способны? Это не люди…       Она поднялась на ноги. — А ещё они сожгли мою камеру!       Сирены звучали всё ближе. Вокруг фургона уже начали собираться зеваки. Водители наконец осмелели и стали выходить из машин, присоединяясь к толпе. Артём всё ещё стоял на четвереньках. — Знаешь что, мой четвероногий друг, — сказала Ирина, смерив его взглядом, — пора нам сматываться отсюда! А иначе ни в какую деревню ты сегодня точно не поедешь! — Ты права. — Артём резво вскочил с земли.       Что-то вдруг блеснуло в траве у самых его ног. Артём наклонился, заинтересовавшись странным предметом. Ирина уже уходила, озираясь по сторонам, и ничего не заметила. Парень подобрал тонкую разорванную золотую цепочку. На ней висел небольшой золотой медальон в виде треугольника.       Недолго думая Артём сунул её в карман. А затем догнал Ирину, и они задали стрекача.                                                 ***       Ирина Юрьевна на кухне укладывала Никитины вещи и провизию в дорожный рюкзак. Сам Никита, сидя перед маминым компьютером, проверял свою электронную почту и вполуха слушал сестру. А Марина ходила туда-сюда между кухней и комнатой, общаясь одновременно с обоими. — Конечно, я их понимаю, — раздражённо говорила Марина. — На их месте я бы тоже сбежала куда подальше. Но могли бы хоть позвонить! Я тащилась туда через полгорода, чтобы дать им задание, а попала на какой-то следственный эксперимент! Бедных шофера и охранника полчаса не могли освободить. Грабители ухитрились так заклинить замок, что полиции пришлось вызывать сварщика и срезать дверь фургона автогеном! Вообще с этими ограблениями не всё чисто. Говорят, преступники ведут себя как-то необычно. Эх, хотела бы я увидеть происшествие своими глазами! — Встретишься завтра с Клепцовой, она расскажет тебе всё во всех подробностях, — сказал Никита. — Естественно! — Марина ехидно ухмыльнулась. — Это в её интересах!       Она наклонилась и подняла с пола вбежавшего в комнату Апельсина. Кот тут же положил рыжие лапы ей на плечи и, довольно замурчав, ткнулся носом в шею. — Мам! — спохватилась Марина. — А чем я кота-то буду кормить?!       Она вышла из комнаты. А Никита наконец загрузил почтовую страницу. И едва не вскрикнул от радости — пришло первое письмо от Ольги Ожеговой.       К этой девушке, своей бывшей однокласснице, Никита ранее испытывал нечто большее, чем просто дружескую симпатию. Несколько недель назад она оказалась втянутой в очень опасную историю. Её отца, известного ученого Алексея Винника, обманом заставили участвовать в незаконном научном эксперименте, проводимом в секретном подразделении корпорации «Экстрополис». Когда Винник обо всём узнал, обратного пути для него уже не было. Он стал пленником управляющего корпорации Эммануила Гордецкого и его приспешников. Никита помог профессору бежать. Сразу после этого Винник уехал из города, забрав с собой и Ольгу. Они даже не успели обменяться номерами телефонов. Да в этом и смысла не было — и Никите, и Ольге пришлось поменять свой телефонный номер. В соцсетях Ольга тоже больше не появлялась. Перед отъездом она пообещала Никите написать, как только они с отцом устроятся на новом месте. И вот наконец-то! «Привет, Пардус! — писала Ольга. Ей нравилось это старинное слово, обозначающее то ли пантеру, то ли барса. Себе она взяла имя Калипсо — так звали героиню древнегреческих мифов, чьё имя означало «та, что скрывает». Никите показалось, что псевдоним очень уместен. — У нас все нормально… если, конечно, это можно назвать нормальной жизнью. У меня теперь другое имя, как и у отца. Он сумел раздобыть нам поддельные документы. Так шпионам из «Экстрополиса» будет труднее разыскать нас. Всё кажется таким странным и непривычным, но мы постепенно втягиваемся. Отец нашёл работу, теперь он преподаёт в университете и одновременно собирает доказательства незаконной деятельности «Экстрополиса». Как только он добудет всё необходимое, мы пришлём информацию твоей сестре и тут же обратимся в прокуратуру… Я так хочу, чтобы всё поскорее закончилось. Чтобы члены директората корпорации ответили за свои злодеяния. Но на это потребуется время. Очень по тебе скучаю. Обнимаю. Калипсо». Никита ещё раз перечитал её послание и стал быстро набирать ответ: «Здравствуй, Калипсо. А я ведь даже не знаю, как тебя теперь зовут. Я тоже ужасно соскучился и хочу поскорее тебя увидеть. Мы с Артёмом уезжаем в деревню. Там нет Интернета, и сомневаюсь, что мобильная связь хорошо работает, поэтому в ближайшие пару недель написать тебе не смогу. Но ты присылай весточки. Отвечу, как только вернусь. Удачи вам. Обнимаю. Пардус».       Никита едва успел отправить письмо, как в комнату, задумчиво осматриваясь, вошла Ирина Юрьевна с его рюкзаком в руках. — Ну вот вроде и всё, — произнесла она. — Одежду я тебе собрала, еду положила. Эсэмэску бабушке отправила ещё днём. — У неё есть сотовый?! — изумился Никита. — Такое ощущение, будто ты считаешь, что мы отправляем тебя в каменный век! — возмутилась Ирина. — А разве не так? — не понял Никита повода возмущений. — Там гораздо веселее, чем ты думаешь! — Поверю тебе на слово! Ничего другого мне не остается.       Ирина Юрьевна взглянула на настенные часы: — Собирайся, сынок. У тебя через час электричка. — Да я уже почти готов, — сказал Никита, выключая компьютер. — Мне только обуться да скейтборд взять.       Он вышел в коридор, уже загроможденный банками с краской, рулонами линолеума и новых обоев, и сунул ноги в кроссовки. — Зачем тебе скейтборд в этом колхозе? — спросила Марина, всё ещё обнимавшаяся с Апельсином. — Там, наверное, даже асфальта нет! — Ещё одна! — возмутилась Ирина Юрьевна. — Асфальт там есть! Только если берёшь доску, придётся взять и шлем!       Это был скорее приказ, чем предложение. Мама всё никак не могла забыть, как Никита однажды на полной скорости влетел в стеклянную витрину. Шрам на его правой брови, похоже, останется на всю жизнь. Но Никите он даже нравился: с этим шрамом он выглядел круто.       Никита молча снял с вешалки шлем и пристегнул его к лямке рюкзака. Ирина Юрьевна чмокнула сына в щёку на прощание и потрепала по макушке. Потом они с Мариной спустились во двор, где их уже ждал Андрей Чехлыстов в машине Департамента безопасности. Никита плюхнулся на заднее сиденье, и Марина захлопнула за ним дверь.       Пенсионерка Никанорова, гревшаяся на солнышке у подъезда, одобрительно кивнула. — Арестовали паршивца?! — прошамкала она. — Давно пора!       Никита на это заявление лишь молча закатил глаза и оскалился. Ирина Юрьевна показалась в окне с котом на руках и помахала им вслед кошачьей лапой. Апельсин не возражал.                                                 ***       Когда Никита прибыл на вокзал, по громкоговорителю уже объявляли о прибытии его поезда. Электричка до станции Ягужино — той самой деревни, где ему предстояло жить две недели, — отправлялась через пятнадцать минут. Андрей крепко пожал Никите руку, сестра чмокнула в щёку совсем как мама, и они тут же умчались: Марина уже опаздывала на какое-то мероприятие, о котором ей предстояло писать статью. А Никита взвалил рюкзак на плечо и двинулся к нужной платформе. Артём ждал его на перроне с большой спортивной сумкой в руках. Его провожали мама Лолита Игоревна и младший брат Эдик.       Завидев Никиту, Эдик нахмурил тонкие белесые брови: — Легостаев! — Вот мы и снова встретились, мистер Бонд! — мрачно произнёс Никита.       Эдик выхватил из кармана пистолет с присосками и прицелился Никите в лоб. — Теперь никуда не скроешься! — завопил он, сильно картавя, и прыгнул на Легостаева.       Лолита Игоревна едва успела ухватить его за шиворот и сунуть себе под мышку. Эдик верещал и дрыгал ногами. Ладно хоть кусаться перестал, а то раньше Никита даже подходить к нему боялся. — Что, сильно Маринка разозлилась, что мы не дождались её у кафе? — не обращая внимания на вопли брата, спросил Артем. — Не очень. Но завтра она Клепцовой всё выскажет. Тебе повезло, что ты уезжаешь из города, — усмехнулся парень.       Артём расхохотался. — Действительно, повезло… — Никита, ты уж следи за ним, — озабоченно попросила Лолита Игоревна, с трудом удерживая Эдика. — Как бы не заблудился где-нибудь… Он же у нас тот еще разиня! — Мама! — раздражённо вскинулся Артём. — Я просто беспокоюсь!       Лолита Игоревна, одной рукой прижимая к боку беснующегося малыша, другой обхватила за шею старшего сына и энергично расцеловала. Артём недовольно морщился, но молчал и терпел. — Всё будет в порядке! — заверил Лолиту Игоревну Никита. — Я еду туда не в первый раз!       В этот момент щёлкнул выстрел, и стрела с присоской впилась Артёму в лоб. Эдик зловеще захохотал. Артём разразился проклятиями в его адрес, но подъехавший электропоезд заглушил гневную тираду. Очень скоро Никита и Артём уже сидели в полупустом вагоне и махали руками Лолите Игоревне и Эдику, оставшимся на перроне. На прощание Эдик скорчил им жуткую рожу.       Наконец состав тронулся. Парни уставились в окно, разглядывая быстро мелькающие мимо дома и деревья. Никита с детства любил смотреть в окно по пути в Ягужино. Городские здания попадались всё реже, затем исчезали вовсе и начинался густой, непроходимый лес, вплотную подступающий к железной дороге. Вот тогда Никита окончательно понимал, что вырвался из каменных джунглей мегаполиса и впереди его ждут чистый воздух и вольная жизнь в деревне. — А далеко ехать? — спросил Артём, отворачиваясь от окна. — Минут сорок. — А нас там встретят? — Должны, по крайней мере… — Солнце уже садится! Ты уверен, что нас встретят?! — Мама отправила бабушке сообщение! — вскипел Никита. — Успокойся уже! Ты заставляешь меня нервничать! — Извини, — смутился Артём. — Просто я впервые в жизни выезжаю за пределы Санкт-Эринбурга! — Что, правда? — удивился Никита. — Тогда всё понятно. Не волнуйся, я ведь ездил в Ягужино не один раз. Не пропадём. — Ягужино? Так называется деревня? — Ага.       Артём немного успокоился. И, как оказалось, зря. Его худшие опасения подтвердились: на станции их никто не встретил. Поезд остановился всего на пару минут. Никита и Артём выпрыгнули из вагона, и поезд тут же умчался. По сути, никакой станции здесь и не было. Это место даже полустанком нельзя было назвать. Два низеньких строения — покосившийся деревянный сортир да будка стрелочника, стоящая неподалеку, — вот и всё, что они увидели.       Друзья озадаченно переглянулись. Они были совершенно одни в быстро сгущавшихся сумерках. — Отлично! — удовлетворённо сказал Артём. — Похоже, мы влипли! Я уже даже не удивляюсь. Мне всегда везёт как утопленнику…       Никита взглянул на наручные часы. — Девять вечера, — сказал он. — Мы прибыли точно по расписанию. И где бабушка? Ничего не понимаю!       Артём покрутил головой по сторонам: — Ладно бабушка! Куда делась эта деревня?! Что-то я ничего похожего не вижу! — Деревня в пяти километрах отсюда, — смотря вдаль, произнёс Никита. — Что?! — взвился Артём. — И ты предлагаешь идти до неё пешком?! — А ты хочешь предложить что-то другое? — А автобусы здесь не ходят?       Никита посмотрел на висящее на стене будки расписание: — Один ходит, только мы на него уже опоздали. — Я так и знал! — горестно воскликнул Артём. — Знал, что обязательно во что-нибудь вляпаемся! — Я — нет, — спокойно заметил Никита. — А вот ты — да. На ноги посмотри. Стоишь в коровьей лепёшке! — Что-о-о?! — завопил Артём, резко отпрыгивая в сторону.       Он завертелся волчком на месте, пытаясь обтереть подошвы о траву. Никита с невозмутимым видом поправил рюкзак. — Пойдём пешком, — заявил он. — Срежем напрямик через лес. Я знаю короткую дорогу. Часа через полтора уже будем на месте.       Артём с обескураженным видом взвалил на плечо свою сумку. — Ну тогда пошли! — буркнул он. — Раз уж ничего другого не остаётся. Я бы включил на всякий случай навигатор на телефоне, да что толку? Быстрее спасательной службы нас волки найдут! — Думаешь, у них есть поисковое оборудование? — рассмеялся Никита.       Они двинулись по широкой тропинке, начинавшейся прямо от станции, и очень скоро углубились в лес.       К этому времени уже совсем стемнело. Никита вытащил из рюкзака миниатюрный фонарик, включил, и дальше они двигались при его тусклом свете. Высокие дубы, сосны и берёзы обступили их со всех сторон.       Со всех сторон?! Никита резко остановился, Артём тут же налетел на него сзади. До Легостаева вдруг дошло, что они сошли с тропы. Но когда именно это произошло? — Я уже устал идти, — сообщил Артём. — Ты уверен, что это короткая дорога? — Уже не так уверен, как полчаса назад, — хмуро сказал Никита. — Что ты имеешь в ви… Мы что, заблудились?! — завопил Артём. — Только этого не хватало! Ночью! В лесу! Где-то у черта на куличках! Нас тут звери сожрут! — Не сожрут, — спокойно сказал Никита. — Почему это?! — Кроме белок тут никто не водится. — Бешеные белки-убийцы обглодают наши кости! — продолжал истерить Бирюков. — Вообще-то я сам зверь.       Артём уставился на него, не понимая. Затем до него дошло, и черты его лица медленно разгладились. — Ах да, — уже тише произнес он. — Я и забыл. Значит, белок отогнать сумеешь. Это радует! Так что будем делать дальше? — Главное — не паниковать. Лес тут исхоженный вдоль и поперёк. Плутать негде. Мы сейчас вернёмся обратно, отыщем тропу и пойдём по ней дальше. К тому же я чувствую запах дыма. Только ещё не понял, с какой стороны он идёт. А где дым, там и люди.       Артём шумно повел носом: — Что-то я ничего не ощущаю. — Просто у меня нюх острее… С некоторых пор. — Понятно. Заведёшь нас куда Макар телят не гонял. А когда нас найдут? Весной, когда снег сойдёт? Обглоданные белками косточки и пару моих новеньких кроссовок! — Ты всё видишь в мрачных тонах! — Никита развернулся и двинулся обратно, весело насвистывая.       Луч его фонарика метался по тёмной земле в поисках тропинки. Артёму оставалось лишь, громко чертыхаясь, топать за ним следом. Они прошли несколько метров и вскоре вновь оказались на тропе. — Видишь? — удовлетворённо сказал Никита. — Я же говорил, что всё будет в порядке. — Угу! Тропинку мы нашли. Вот только в какую сторону нам по ней идти? Направо или налево? — Сейчас посмотрим.       Никита подал другу фонарик, снял со спины рюкзак и положил его на тропу. Затем подошёл к высокой толстой сосне, росшей у самой дороги. Он выпустил когти и быстро, по-кошачьи, лавируя между ветвей, вскарабкался на самую вершину дерева. На горизонте отчётливо виднелись многочисленные огоньки. — Направо! — крикнул Никита. — Я вижу огни деревни! — Слава богу! — сразу повеселел Артём. — Наконец и ты для чего-то пригодился!       Никита спрыгнул на землю и, встряхнув руками, втянул когти. — Я уже не первый раз вижу, как ты это делаешь, — сказал Артём. — Но каждый раз у меня случается шок! — Мне тоже не нравится, когда ты хрустишь суставами пальцев. Я ведь тебе ничего не говорю! — Вот язва! — воскликнул Артём.       В это время облака, небольшими островками плывущие по небу, немного разошлись, и лес залило мягким светом огромной луны.       Никита и Артём двинулись по тропе. — Ты ещё не начал реагировать на полнолуние? — с опаской осведомился Артём. — Нет. Я же говорил тебе, что эти превращения никак не связаны с луной. Пока… — Это радует, — признался Артём. — Не хотел бы я…       Земля вдруг резко ушла у них из-под ног. Раздался громкий треск сухих веток. Парни рухнули в глубокую чёрную яму, выкопанную прямо посреди тропинки. На головы им посыпалась земля и сломанные палки, прикрывавшие ловушку.       Никита успел выпустить когти еще до того, как свалился на дно ямы. Артём упал на него сверху. Свет фонарика мигнул и погас.