Электричество и шерсть

      Бабушка ложилась спать очень рано. В это время Никита и Артём ещё только садились ужинать. Сказывалась многолетняя привычка, — она ведь и вставала чуть свет. Вечером Зинаида Александровна, как всегда, накрыла на стол, поставила перед парнями ещё дымящиеся пироги и кувшин тёплого козьего молока, а затем ушла в свою комнату ложиться. — Посуду за собой помойте, ребятки, — попросила она напоследок. — Сама бы вымыла, да только умаялась я сегодня… — Конечно, бабушка! — бодро произнёс Никита. И тут же шепнул Артёму: — Помоешь? А то я на развалины… — Не передумал ещё? — спросил Артём.       Глянув на приятеля, Никита едва сдержал смех. Зинаида Александровна подарила Артёму свои старенькие очки с большими круглыми стёклами и изогнутыми дужками, после чего он стал ужасно похож на сову. — Нет! — сказал Никита. — К тому же меня так и тянет побегать по ночному лесу. — Инстинкты! — понимающе кивнул Артём. — Угу! — Никита схватил кувшин с молоком и залпом опустошил его почти до дна. — Не знаю, как Апельсин с этим справляется. — А ему не приходится сдерживаться. Твой котяра ночи напролёт шастает по крышам!       В бабушкиной комнате погас свет. Никита мгновенно подошёл к окну и открыл ставни.       Подумал немного и принялся стягивать с себя футболку. — А это ещё зачем? — поинтересовался Артём, жуя пирог. — Хорошая футболка. Жалко будет, если треснет… — О! — понимающе выдохнул Артём.       Уж он-то знал, сколько футболок и штанов порвалось на Никите, пока тот не научился контролировать своё превращение.       Кивнув другу, Никита одним движением легко перемахнул через подоконник. Пересёк двор, перескочил через забор и побежал в лес — благо Зинаида Александровна жила на краю деревни и до леса было рукой подать.       В лесу Никита, уже не сдерживаясь и не таясь, выпустил острые когти. А потом побежал, одновременно запуская процесс превращения. Его позвоночник выгнулся, грудная клетка с хрустом раздалась в стороны. Мышцы наливались силой и раздувались прямо на глазах. Никита мчался по лесу, наслаждаясь свободой, делая большие скачки. Он бежал туда, где, по словам местных жителей, всё ещё стояли руины графского дома.       Развалины оказались дальше, чем он предполагал, в самой чаще леса. Непроходимые дебри, болота, огромные коряги преграждали путь к небольшой поляне, где находилось то, что осталось от дома графинь Ягужинских. Высокие каменные стены, местами обвалившиеся, почернели от времени и почти сливались с ночным небом. Крыши не было вовсе. Вместо неё над развалинами раскинул мощные ветви древний дуб, росший, казалось, из самого центра руин. Всё строение покрылось мхом и кустарниками, каменные плиты ушли глубоко в землю. Их очертания с трудом угадывались в густой траве. Кое-где из почвы торчали острые чугунные шипы. Видимо, это было всё, что ещё осталось от погрузившейся в землю изгороди. Некогда богатая усадьба ныне представляла собой жалкое и устрашающее зрелище.       И никаких признаков жизни вокруг. Никита протиснулся сквозь отверстие в обветшалой стене, бывшее когда-то окном, пробрался в самый центр развалин и вскарабкался на дуб, на самую его вершину. Здесь он прислонился голой спиной к грубому шершавому стволу и задумался. И дед Семён, и Санька упоминали об огнях, горящих тут по ночам. Но после огня должны были остаться хоть какие-то следы золы, а он не видел нигде ничего похожего. Да и запаха гари не ощущалось. Тишину леса вдруг нарушил громкий шорох. Никита встрепенулся. У него был отличный слух, во время своих превращений он видел, слышал и чувствовал всё куда лучше обычного человека. И сейчас он явственно слышал звук приближающихся шагов. Кто-то направлялся к руинам со стороны болот, шурша высокой травой и мягко ступая по рыхлой земле.       В следующее мгновение над развалинами разнёсся громкий звериный вой. У Никиты кровь застыла в жилах, а волосы встали дыбом — настолько жутко это прозвучало. Одна из толстых каменных плит, лежащих на земле, со скрежетом отъехала в сторону. Из открывшегося прохода заструился жёлтый мерцающий свет и озарил развалины. С дерева Никите были хорошо видны каменные ступени, круто уходящие вниз, в подземный туннель, освещённый закреплёнными на стенах факелами. По ступеням поднимались трое.       Среди них Никита без труда узнал Иоланду. Она совершенно не изменилась с момента их последней встречи. Шла впереди, высокая, стройная, с горделиво поднятой головой. Длинный чёрный плащ струился у неё за спиной. Позади ступали двое молодых парней лет двадцати, похожие друг на друга как две капли воды. Оба здоровые, мускулистые, с надменными скуластыми лицами. Они и одеты были одинаково: кожаные штаны, ботинки на толстой ребристой подошве и отороченные мехом жилеты, надетые прямо на голое тело. Различались близнецы лишь причёсками. У одного на бритой голове торчал настоящий ирокез, у другого волосы были длинные, стянутые на затылке в хвост.       Высокая трава неподалёку от тайного хода раздвинулась. Оттуда, переваливаясь с боку на бок, появился толстый приземистый человечек. Ростом он был примерно по пояс близнецам и больше напоминал пузырь на ножках, нежели человека. Толстяк почтительно склонился перед Иоландой, едва не ткнувшись носом в землю у её ног. — Явился по первому вашему зову, тёмная госпожа, — подобострастно произнёс он. — Что, Челюсть, непросто передвигаться на таких коротких ножках?! — насмешливо спросил близнец с ирокезом. — Мы уже устали тебя ждать! — А не укоротить ли мне твои ходули, Коготь?! — злобно пропыхтел толстяк. — Может, тогда ты прекратишь насмехаться надо мной?! — Не забывай, что ты один, а нас двое, Челюсть, — вмешался второй близнец. — Тебе с нами не справиться. — Если выведете меня из себя, вам обоим не поздоровится, Клык! — буркнул Челюсть. — Помяни моё слово! — Может, уже хватит выпендриваться друг перед другом? — холодно спросила Иоланда. — Я вас не для этого сюда пригласила.       Они вышли на поверхность. Плита за спиной Иоланды тут же со скрежетом встала на прежнее место. — А для чего же, тёмная госпожа? — поинтересовался Челюсть. — Мне нужны доказательства, — произнесла женщина. — И чем скорее, тем лучше. Я хочу удостовериться, что мы не совершаем ошибку, доверившись пророчествам. Давно надо было заняться этим, но из-за проклятого «Экстрополиса» у меня совершенно не хватает времени! Клык и Коготь в курсе, они всё тебе расскажут по дороге в Ягужино. И возвращайтесь как можно быстрее! У меня тоже есть небольшое дельце, так что сейчас разделимся. — Нам лучше поспешить, — вкрадчиво проговорил Клык, — Чтобы успеть вернуться в убежище до наступления рассвета. Ни к чему привлекать к себе внимание деревенских жителей. — Ты прав, — согласилась Иоланда. — Поспешим!       И они быстрым шагом пересекли поляну и скрылись в зарослях кустарника. Коротконогий Челюсть едва поспевал за близнецами и Иоландой. Никита подождал немного, затем спустился с дерева. — Что они задумали? — тихо проговорил он. — И почему у них такие чудные имена?       Он двинулся следом за странной компанией, стараясь не шуметь, принюхиваясь, словно дикий кот, выслеживающий добычу. Едва уловимый запах духов Иоланды, легкий и экзотический, еще витал в воздухе, но сама она словно в воду канула. Как и её люди. Только что были здесь — и вот уже исчезли. Никита покрутился по лесу, но от этих четверых не осталось и следа. Иоланда умела исчезать бесшумно и незаметно. Однажды Никита уже видел, как она это делает. И похоже, её спутники были ей под стать.       Поняв, что кроме него в окрестностях развалин никого нет, Никита немного расслабился и пошел по тропинке неторопливым прогулочным шагом. Скоро он уже выбрался из зарослей на ровную хоженую тропу. Когти и клыки втягивать пока не стал. Мало ли что?       И тут вдруг послышался топот быстро приближающихся шагов. Никита резко замер посреди тропинки, хотел броситься в кусты, но не успел. Из-за поворота показалась невысокая фигурка в чёрной одежде. Никита уже приготовился к драке, решив, что это Челюсть или кто-то из близнецов. Но это оказалась девушка, его ровесница. Её лицо выглядело очень бледным в свете луны. Длинные каштановые волосы, заплетённые в несколько косичек, болтались за спиной.       Никита тут же вспомнил слова Саньки о мертвячке: «Бродит она тут, вся в чёрном, к развалинам помещичьего дома и обратно!» «Ну всё, тут я и умру. Я уже не женюсь, у меня не будет прекрасных деток. Всё, так и помру тут так позорно. Представляю надпись на могиле:             Никита Легостаев. Умер, будучи оборотнем, от страха на развалинах. Меня ж засмеют все!» — смирился Легостаев.       Хорошо, что он не взял с собой Артёма, тот наверняка бы свалился в обморок. Но когда девушка приблизилась, Никита увидел, что она совсем не похожа на привидение. Заметив постороннего, незнакомка остановилась как вкопанная, присмотрелась… и громко вскрикнула от ужаса.       Никита только теперь сообразил, что выглядит не как человек. Он не сомневался, что девчонка сейчас кинется бежать со всех ног. Либо потеряет сознание, как когда-то Артём. Вместо этого незнакомка в чёрном с криком подскочила к нему и сильно саданула его ногой в живот.       Никита охнул не столько от боли, сколько от неожиданности, и согнулся пополам. Девушка тут же вскинула ногу вверх и резко ударила его каблуком по затылку. Он свалился на землю. Только после этого она развернулась и умчалась прочь.       С земли Никита поднялся уже в своём нормальном обличье. — Чёрт! — выдохнул он.       Ночь полна сюрпризов! Бродить по лесу как-то сразу расхотелось. Никита привёл себя в порядок и отправился домой.       Артём предусмотрительно оставил окно их комнаты открытым. Когда Никита взобрался на подоконник, он громко посапывал в своей кровати. — Артём! — шёпотом позвал Никита. — Артём! Не слышишь, что ли?! — Он спит, — тихо сообщил Артём. — Ладно, поговорю с ним утром. — Никита вытянулся на своей постели. — Ага! Сейчас! Раз уж разбудил, так рассказывай! — Я видел Иоланду и с ней несколько её приспешников. А ещё какую-то дикую девчонку! — доложил Никита. — Что? — С Артёма мигом слетели остатки сна.       Вскочив на кровати, он отбросил в сторону одеяло. — Иоланда здесь, в Ягужино?! Что ей тут нужно?! — возбуждённо зашептал парень. — Она ищет доказательства чего-то, — тихо проговорил Никита. — Какие ещё доказательства?! — Этого я не знаю. — Ты говорил с ней? — ужаснулся Артём. — Нет, она меня не видела. — Слава богу! А что там ещё за девчонка? — Не знаю, — пожал плечами Никита. — Случайно встретил в лесу. Она сильная. Свалила меня с ног одним ударом и сбежала, я и опомниться не успел. Сдаётся мне, её и считают той самой «мертвячкой»! Надо во всём этом разобраться. — Надо ли? — с сомнением в голосе спросил Артём. — Может, лучше начнём обратно в город собираться? Тем более что здесь объявилась Иоланда. От неё явно не стоит ждать ничего хорошего. — У нас ещё целая неделя в запасе, — резонно возразил Никита. — И я просто не могу уехать, ничего не узнав о происходящем. В конце концов меня это касается как никого другого. — Снова вляпаешься в какую-нибудь историю, да еще и меня с собой втянешь! — уверенно заявил Артём. — Вовсе нет. Это только моё личное дело. Тебя я впутывать не собираюсь. — Ошибаешься! Я — твой друг, значит, это и мое дело тоже! Впутаемся вместе!       Никита не нашёл что ответить. — А сейчас я буду спать! — заявил Артём и отвернулся носом к стенке.                                           ***       Проснулись мальчишки очень рано, почти одновременно с бабушкой. И чувствовали себя при этом превосходно, хотя в городе в это время оба ещё валялись бы в кровати. Наверное, воздух в деревне был какой-то особый, способствующий быстрому восстановлению сил. Солнце едва вставало за деревней, а Зинаида Александровна уже вовсю работала в огороде. Кошка Маруська с аппетитом жевала что-то, сидя на подоконнике. Глядя на неё, Никита вдруг выдал: — Рыбы хочу, помираю просто! Пошли на рыбалку? — Опять?! — возмутился Артём. — Да мы ещё ни разу ничего не поймали! Ни единой рыбёшки! Наверное, с твоими удочками что-то не в порядке! — А мы на этот раз без удочек пойдём. Опробуем новый метод. — Какой ещё метод?! Снова придётся удирать от местных собак?! — Не знаю. Я только вчера в лесу об этом задумался.       Они отправились на озеро. Санька, Мишка и Петька уже были там. Они пристроили несколько самодельных удочек на больших валунах у самого берега. В садке на мелководье уже плескалась только что выловленная рыбёшка.       Сами же мальчишки были увлечены какой-то необычной игрой. Они по очереди подкидывали в воздух пушистый клочок шерсти с пришитой к нему для тяжести свинцовой пуговицей. Затем несколько раз отбивали его ногой, заставляя подлетать вверх. Кто продержится дольше всех, тот и победитель.       Когда Никита с Артёмом показались на берегу, странную игрушку отбивал Санька. Он резво подпрыгивал на месте, ударяя то одной ногой, то другой и выкидывая при этом немыслимые коленца. — Чем это вы заняты? — поинтересовался Никита. — В «плюшку» играем, — сказал Мишка. — Вы умеете? — Где им?! — воскликнул запыхавшийся Санька. — У городских, наверное, и ноги-то так не гнутся! — У меня компьютер есть! — злобно сказал Артём. — И айфон! На кой черт мне ваша замшелая «плюшка»?! — А ты попробуй! — хохотнул Петька.       Санька остановился и поймал «плюшку» рукой. Затем подал её Артёму. Тот брезгливо взял комок шерсти и рассмотрел его со всех сторон. — Тяжелое же у вас детство! — заявил Бирюков.       Он подбросил «плюшку» в воздух и ударил по ней ногой. Затем ещё раз. А потом ноги Артёма как-то сами переплелись между собой, и он грузно брякнулся на песок. Деревенские мальчишки покатились со смеху. — Смотри, как надо! — крикнул Мишка и начал ловко подскакивать на месте, то и дело заставляя «плюшку» взлетать высоко в воздух.       Никита тем временем стащил с себя одежду и с разбегу бросился в озеро. Холодная вода обожгла кожу. Он набрал в лёгкие побольше воздуха и нырнул на дно. Плавал Никита всегда превосходно. Но с недавних пор он начал развивать в воде скорость, неподвластную нормальному человеку. Именно этим он поразил тренера Анатолия Сергеевича Авдеева, сразу решившего взять его в свою секцию.       Никита опустился на самое дно и открыл глаза. Вода в озере была очень чистой, он мог разглядеть солнечные блики на песчаном дне. А еще проплывающую мимо щуку. Увидев человека, она резко вильнула в сторону. Никита выпустил когти и молниеносным движением руки схватил её. Рыба бешено трепыхалась, но парень держал крепко. Из-за большой коряги в полутора метрах от него показался жирный карась. Никита схватил и его. Затем резко оттолкнулся ногами от дна и устремился к поверхности.       Когда он вынырнул, Артём в очередной раз барахтался в песке на берегу. — Всё равно научусь! — упрямо бормотал он.       Никита быстро втянул когти, вышел из воды и бросил пойманную рыбу на песок. Мальчишки потрясённо замерли с открытыми ртами. — Ты… как это?! — недоумённо спросил Санька. — Просто повезло, — пожал плечами Никита. — Мне бы так везло, — с завистью сказал Петька. — Да почаще…       Никита взглянул на рыбу и громко сглотнул подступившую к горлу слюну. Затем повернулся к Артёму: — Отнеси, пожалуйста, бабушке. Пусть пожарит. — Ладно, — кивнул Артём. — А ты? — Я тут задержусь ненадолго, — сказал Никита. И шёпотом добавил: — О «мертвячке» поговорить хочу…       Артём нервно передернул плечами: — Да! Об этом я точно не собираюсь слушать.       Он побросал рыбу в пакет и отправился домой. Как только Артём скрылся, то деревенские пацаны повернулись к Никите. Поплавок одной из удочек, лежащих на камнях, дернулся и тут же ушёл под воду. Петька и Мишка с криками вскочили и вдвоём вцепились в удилище. Санька хотел побежать вслед за ними, но Никита успел поймать его за рукав поношенной рубахи. — Мне с тобой поговорить надо, — сказал он. — О чём это? — подозрительно прищурился мальчишка. — О вашем лесном привидении. Я вчера гулял в чаще и встретил одну девушку. Вся в чёрном, примерно с тебя ростом, длинные волосы, много косичек…       Санька побледнел. — Так это была она! — выдохнул он. — Опять, значит, бродить начала! А мы уж думали, что это прекратилось! — А с чего вы вообще взяли, что она мёртвая? — Я же тебе говорю! Померла она год назад в этом самом лесу! И похоронена на местном кладбище!       Никита задумался: — А фотографию её можно где-нибудь увидеть? Просто сравнить. — Нет… И отец её давно в Ягужино не появлялся… он перестал приезжать после её смерти, — Саша не знал куда себя деть из-под пристального взгляда Легостаева. — Постой! Так они жили не в деревне? — Сначала жили, а потом в город переехали. И приезжали сюда каждое лето. Здесь у них дом остался. — Санька сдвинул картуз на затылок и почесал веснушчатый лоб. — Идея! Можно на кладбище сходить! Там на памятнике её фотография есть! — А это далеко отсюда? — Минут десять ходьбы. Если хочешь, можем сходить прямо сейчас. — Пошли! — с готовностью согласился Никита. — Ребят! Я скоро вернусь! — крикнул Санька мальчишкам.       И он повёл Никиту на кладбище. Солнце уже стояло высоко, и Никита быстро обсох. Не прошло и пяти минут, как он натянул футболку. А когда высохли плавки, надел и джинсы. Кроссовки надевать не стал — было так приятно идти по мягкой травке босиком. В городе такая возможность никогда не выпадала.       Деревенское кладбище оказалось небольшим и очень красивым. Оно располагалось прямо в лесу неподалёку от озера. Здесь стояла тишина, только ветер шумел между покосившимися памятниками, теребя цветы в венках и шелестя высокой травой. Санька привел Никиту к одной из могилок и указал на плиту. Подозрения Легостаева полностью подтвердились. Именно это лицо, изображенное на памятнике, он и видел вчера в лесу. Но вчерашняя обладательница лица вовсе не произвела на него впечатления мёртвой. Место, куда она пнула Никиту, до сих пор побаливало. — Странно всё это, — сказал Никита, когда они вышли из ворот кладбища и зашагали к деревне. — А сестры у неё не было? — Никого у неё не было, ни братьев, ни сестер. Только отец полусумасшедший. Злющий, как чёрт. Орал на неё всё время, да и нас постоянно гонял. Но сестры точно не было. — Но это ещё не означает, что именно покойница вылезает из могилы и бродит по округе! — Ты же сам её видел! — горячо возразил Санька. — В чёрном саване! — Вообще-то мне показалось, что она была в спортивном костюме, — заметил Никита. — В костюме, в саване — неважно! Это она! — уверенно заявил Санька. — К тому же раньше в этих местах уже случалось такое. — Что? — изумился Никита. — Правда-правда! Лет двести назад. Мне дед Семён рассказывал! — воскликнул паренёк. — Ах, дед Семён! — понимающе произнёс Никита. — Ну-ну! — Зря ты так, — обиделся Санька. — Я ему верю. Он все местные легенды наизусть знает. Много лет в музее проработал, немало исторических документов прочитал. — А по мне, так он большую часть просто выдумал, — сказал Никита. — Но не всё! — тут же добавил он, заметив выражение на Санькином лице.       Но, как оказалось, Санька смотрел вовсе не на него: на площади возле здания администрации собралась огромная толпа, это было понятно даже издалека. Местные жители громко переговаривались, возбуждённо спорили, галдели, обсуждая что-то. В толпе Никита приметил и Артёма. Тот недоумённо хлопал глазами, всё ещё прижимая к животу пакет с рыбой. Никита и Санька, заинтересованные происходящим, ускорили шаги и вскоре оказались на площади. Никита подбежал к Артёму, а Санька бросился к Анне, выходящей из музея. — Что стряслось? — обеспокоённо спросил Никита. — Понятия не имею, — ответил Артём. — Ночью кто-то забрался в деревенский архив, — подходя, сообщила Анна. — Оглушили сторожа, выломали дверь и перевернули всё вверх дном. — А что там хранилось? — спросил Никита. — Да ничего ценного. Записи о рождении, свидетельства всякие, старые бумаги. Ума не приложу, кому это могло понадобиться?! Не скоро там теперь порядок наведут!       Анна пошла к толпе, Санька побежал следом. Никита и Артём переглянулись. — Иоланда! — коротко сказал Никита. — Думаешь? — А кто ещё? Ей нужны были какие-то доказательства. Может, их она и искала в архиве? — Записи о рождении детей? — задумчиво проговорил Артём. — Точно!       В этот момент из здания под руки вывели древнего старичка с перебинтованной головой. Видимо, это и был сторож. — Кто это сделал-то, Николай?! — крикнули из толпы. — Да я и не разглядел их толком! — сказал сторож. — Трое их было! Два высоких и один маленький совсем! А потом — раз по башке! И всё!       И старичок громко и смачно выругался. Артём покраснел до корней волос — ему ещё не приходилось слышать таких витиеватых выражений. Никита же почему-то вспомнил про свою самую старшую сестру — Александру. Она тоже была любительница ругаться красиво матом. Но почему-то последние лет одиннадцать от неё ни слуху ни духу. Деревенские жители же, привычные ко всему, и ухом не повели. — Вот видишь, — тихо сказал Никита Артёму. — Прихвостни Иоланды. Клык, Коготь и Челюсть. Я тебе о них рассказывал. — Весь архив разворошили! — крикнула какая-то женщина. — Ничего не украли вроде, но беспорядок страшный! В записях о регистрации детей копались, мерзавцы!       По толпе пробежал ропот. — Кажется, я догадываюсь, что они искали, — вполголоса произнёс Никита. — Что? — спросил Артём. — Профессор Винник говорил, что способности достались мне от предков. Просто они дремали, пока сыворотка Штерна не подействовала на мой организм. Что, если они искали записи о рождении членов моей семьи? — Но ты же родился в городе, — не понимал Артём. — Верно. Но моя мама родилась здесь. И бабушка тоже. И прабабушка. Если поднять все записи, можно будет проследить всю мою родословную! Кто знает, может, мой род ведётся от одного из тех оборотней, что погибли здесь двести лет назад? Может, поэтому Иоланда и назвала меня тогда Наследником? — А ты прав, — задумчиво согласился Артём. — Это бы многое объяснило… — Она помогла мне сбежать из «Экстрополиса». Что, если потом её одолели сомнения? Вдруг она не уверена, что я действительно тот, кто ей нужен? И теперь она ищет доказательства того, что я и в самом деле происхожу от… кого-то, кого она знала! — Но если это так, — стал рассуждать Артём, — тогда они вряд ли нашли здесь то, что им нужно. Какой давности документы могут быть в этом архиве? Ну, от силы лет пятьдесят — шестьдесят. Да ты и сам слышал, что здесь ничего не пропало. — Верно, — согласился Никита. — Чтобы воссоздать всё моё… Как это называется? — Генеалогическое древо. — А ты умён! — уважительно протянул Никита. — Ну! — важно задрал нос Артём. — Чтобы воссоздать это древо, нужны записи ещё с царских времён! Где сейчас можно такое найти? — Может, в церкви? — предположил Артём. — В церкви? — Ну да. Церковь стоит здесь куда дольше, чем здание администрации, это ясно. И детей там крестили во все времена. Должны же существовать специальные церковные книги, где все это записывается? — Ты гений! — воскликнул Никита. — Иногда в твоей голове рождаются действительно умные мысли! — Если они ничего не нашли в архиве, значит, следующей ночью нагрянут в церковь!       Никита задумчиво покачал головой: — Может, они там уже побывали? — прикусил губу он, размышляя. — Тогда бы об этом уже вся деревня трезвонила. А сейчас, как видишь, новостью номер один является налёт на архив. — Точно… — дошло до него. — Слушай, а этот дед Семён… Он же церковный сторож? — спросил Артём. — Да. — Может, поговорить с ним? Предупредить? — И что сказать? — Никита усмехнулся. — Знаете, мол, этой ночью на вас нападет та женщина с портрета. Зачем? Хочет порыться в ваших пыльных книгах! — Дед Семён знает куда больше, чем говорит, — убеждённо заявил Артём. — Думаю, он нам поверит. Пошли к нему прямо сейчас. — Сначала отнесём бабушке рыбу. У меня от голода уже желудок свело! — пробормотал Никита.       Они забежали домой и вручили свой трофей Зинаиде Александровне. Бабушка, подивившись столь богатому улову, пообещала приготовить им такой ужин, что они вместе с рыбой тарелки проглотят. Парни, очень довольные, поспешили в церковь. Вблизи старинное церковное здание оказалось ещё красивее, чем виделось издали: витражные окна, тонкая резьба, изящная роспись. Медный колокол сверкал на солнце не хуже золотого.       Навстречу парням вышел местный священник отец Епифан. — Здравствуйте! — приветствовал его Никита. — А где мы можем найти деда Семёна? — Дома, наверное, — задумчиво произнёс батюшка. — Где же ещё? — Дома? — удивлённо переспросил Артём. — Он что, сегодня не работает? — Почему не работает? Работает. Ночью. Он ведь ночной сторож. А сейчас он дома, наверняка в огороде копается. — А не подскажете, где он живёт? — спросил Никита. — На другом конце деревни, — отец Епифан махнул рукой вдаль. — Мимо не пройдёте, аккуратненький такой домик с красной крышей.       Никита поблагодарил священника, и парни отправились искать дом деда Семена. Действительно, дедов дом нашёлся довольно быстро — крыша красного цвета была только у него одного. Никита поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Ему никто не открыл. Видимо, старик всё же куда-то ушел. — Куда он мог деться? — А может, они до него уже добрались? — взволнованно предположил Артём. — И держат сейчас где-нибудь взаперти, выведывая, как проникнуть в церковный архив. — Давай лучше у соседей спросим. Вдруг они его видели?       Они направились к ближайшему дому из тех, что окружали дедово жилье. Это здание ничем не напоминало низенькую избушку старика. Высокий респектабельный коттедж из красного кирпича, построенный совсем недавно. Крыльцо заменяла широкая каменная терраса. У входа на тонких цепочках была подвешена деревянная скамейка с высокой спинкой. На сиденье лежал небольшой букетик полевых цветов.       Дверь им открыл человек, внешность которого ну никак не вязалась с образом деревенского жителя. Широкоплечий и подтянутый мужчина лет сорока, с умным интеллигентным лицом, коротко подстриженный и гладко выбритый. Одет он был в белую рубашку и голубые джинсы.       Мужчина окинул приятелей удивлённым взглядом. — Вы пришли к Ксю? — спросил он. — Так она, наверное, спит ещё…       Он повернулся вглубь дома и громко крикнул: — Ксения! Ты встала?! К тебе тут гости! — Мы не к Ксю! — поспешно проговорил Никита. — Вообще-то мы соседа вашего ищем, деда Семёна. Не знаете, куда он запропастился?       Мужчина задумался. — Знаете, ребята, мы переехали сюда совсем недавно и ещё не успели со всеми познакомиться, — сказал он наконец. — Так что я даже не знаю, о ком вы говорите… — Ну тогда извините, — сказал Никита. — Мы пойдём…       В это время совсем рядом с ними раздался звонкий девичий голос: — Пап, ты меня звал?       Никита обернулся. И у него отвисла челюсть. Именно с этой девчонкой он столкнулся ночью в лесу. Сейчас на ней была просторная синяя фланелевая пижама с жёлтыми утятами, расплетённые косички длинными вьющимися прядями свободно лежали на плечах. Девушка приближалась, помахивая еще одним букетом цветов и с любопытством глядя на Никиту и Артёма. Ксения, девушка в синей пижаме, подошла ближе и с улыбкой взглянула на Никиту. У парня сердце замерло в груди. Неужели она его узнала? Девушка взяла букет со скамейки и сложила цветы вместе. Получилась красивая композиция. — Это кто такие? — спросила Ксения у отца.       Никите сразу полегчало. Похоже, она не узнала в нём того зверя, что встретился ей в лесу. — Соседа нашего ищут, — ответил ей отец. — А вы, ребята, местные? — Нет, мы из города приехали, — сказал Артём. Он вытащил из кармана джинсов бабушкины очки, водрузил их на нос и, прищурившись, уставился на Ксению. — Недавно совсем… — Как и мы, — улыбнулась ему Ксения. — Может, зайдёте в гости? — Ой, нет! — замахал руками Никита. — Нас, наверное, бабушка уже заждалась! — Жаль. Но все равно заходите как-нибудь. Будем рады вас видеть.       Ксения исчезла в доме. Парни наскоро попрощались с её отцом и спустились с террасы. — Ты чего на неё так уставился? — спросил Артём. — Ещё бы немного, и дыру в ней прожёг! — Это она, — сказал Никита. — Кто? — Та, кого я встретил ночью в лесу! — Правда?! — изумлённо воскликнул Артём. — Не слишком-то она похожа на привидение! Или зомби… Кого они там ловят? — Вот и я о том же! Сейчас, правда, она вся такая милая и приветливая, а ночью была готова меня убить. — Это она папашу своего постеснялась, — хмыкнул Артём, убирая очки обратно в карман. — Если бы не он, нам бы обоим не поздоровилось! — Думаешь? — Конечно нет! Ты, должно быть, напугал её до чертиков там, в лесу. Вспомни, когда я впервые тебя увидел в твоём новом облике, я вообще в обморок упал! — Верно, — заулыбался Никита. — Это я хорошо помню!       Дома на столе их уже ждала жареная рыба. Никита накинулся на еду, как дикий зверь. Артём интеллигентно ковырял вилкой в тарелке, изредка поглядывая на друга. Зинаида Александровна поставила на стол кувшин с молоком. — Ну, как отдыхается-то, ребя? — спросила она. — Замечательно! — сказал Артём. — И чего мы раньше к вам не ездили? — И впрямь почему? Приезжали бы почаще, я гостям всегда рада! В следующие каникулы милости просим. — Бабушка потрепала Артёма по щеке. — Вон как поправился на натуральных продуктах! — Что? — испугался Артём. — Я растолстел?! Да меня же Клепцова засмеёт!       Никита расхохотался: — Ты и впрямь малость округлился. Но до Клепцовой тебе ещё далеко! — Чёрт! Надо поменьше налегать на пирожки! — буркнул Артём. — Я, Никитка, родителям твоим звонила давеча, — сказала Зинаида Александровна. — Привет тебе шлют. — Как у них дела? — Ремонт уже почти закончили. Говорят, приедешь — комнату свою не узнаешь.       Никита слегка побледнел. — Плохие у меня предчувствия, — сказал он. — Да, Ирина мне во всех подробностях описала ту красоту. Потолок теперь у тебя жёлтый в красных розочках, стены зелёные, все в голубых цветах, старую мебель всю выбросили, а дверь поставили прозрачную… Чтобы светлее было.       Никита поперхнулся куском рыбы и закашлялся, выпучив глаза. — Что?! — крикнул он.       Бабушка вдруг расхохоталась, шлёпнув ладонью по столу. — Шутка! — воскликнула она. — Видел бы ты своё лицо!       Никита тяжело вздохнул. — Вот ты какой, сердечный приступ! — проговорил он, переводя дух. — Я ведь и впрямь поверил!       Зинаида Александровна, продолжая посмеиваться, ушла в свою комнату. — Весёлая у тебя бабушка! — заметил Артём. — Да уж, этого у неё не отнимешь! — Спросил бы у неё, может, она знает, кто живёт по соседству с дедом Семёном? В этой деревне все жители друг с другом знакомы. — Эти люди ведь приехали совсем недавно. А Ксению, похоже, никто из взрослых вообще не видел. Она только детвору успела напугать своим видом. Хотел бы я знать, почему она так похожа на ту девчонку! И зачем шляется ночью по лесу. Что она ищет? — Я думал, мы едем сюда отдыхать, — недовольно сказал Артём. — А что в итоге? То же самое, что в городе, только в гораздо больших количествах! — Мне кажется, все эти события как-то связаны. Может, эта Ксения заодно с Иоландой? И состоит в одной банде с Клыком, Когтем и Челюстью? — Ты собираешься сегодня в церковь? — Конечно. — Вот там, возможно, что-то и узнаешь. А сейчас нечего гадать. Ты мне аппетит портишь! — Артём глотнул молока. — Только я тебя прошу, не лезь на рожон. Ты ведь идешь наблюдать и слушать, верно? Не ввязывайся в драку. Может, ты и стал сильнее, но ведь их больше!       Никита отодвинул пустую тарелку в сторону. — Ты обо мне беспокоишься? — улыбаясь, спросил он. — Просто предупреждаю. — Как это мило! Спасибо, мамочка, я тоже тебя люблю!       Артём швырнул в него рыбьей головой.                                                       ***       Поздно вечером, когда солнце опустилось за горизонт и на улице начало темнеть, Никита открыл окно и бесшумно выпрыгнул в сад. — А если они нагрянут только под утро? — спросил Артём, выглядывая из окна. — Будешь ждать их там всю ночь? — Наверное, — пожал плечами Никита. — А что прикажешь делать?       Артём промолчал. Он тихонько, чтобы не разбудить бабушку, прикрыл оконные створки и выключил в комнате свет.       Тьма быстро сгущалась над деревней. Никита перемахнул через ограду и, припав к земле, чтобы никто не заметил, побежал к церкви. Добравшись до храма, он затаился в кустах, растущих неподалёку от главного входа, и стал ждать. На площади перед церковью горело несколько старинных уличных фонарей. В их тусклом жёлтом свете храм выглядел величественно и немного зловеще. Двери были заперты, на петлях висел большой амбарный замок. У самого входа было темно, но с другой стороны здания горел свет. Там располагалась каморка сторожа, — наверное, дед Семён дежурил.       Разросшиеся ветви деревьев отбрасывали на землю причудливые узорчатые тени. Никита просидел в кустах не меньше часа и уже стал слегка замерзать. Мало того, от бездействия начали затекать мышцы. Легостаеву захотелось вылезти из своего укрытия, чтобы немного размяться. Он уже собирался встать, как вдруг не столько услышал, сколько почувствовал чьё-то приближение.       Две высокие фигуры и одна совсем низенькая. Они шли крадучись, стараясь не выходить из тени. Никита узнал Когтя, Клыка и Челюсть. Близнецы были в том же прикиде, что и прошлой ночью, толстяк где-то разжился кожаным пиджаком, трещавшим по швам от каждого движения. Иоланды с ними не было. Может, ждала неподалёку?       Они подобрались к дверям церкви. Коготь обхватил замок двумя руками, поднатужился и, к удивлению Никиты, легко сорвал его с дверей. Только петли звякнули. Приспешники Иоланды беззвучно вошли в храм. Очень скоро до Никиты донёсся громкий треск, словно кто-то выбил деревянную дверь.       Не причинили бы они вреда деду Семёну… Никите понравился этот старикан. Парень выбрался из кустов, на цыпочках вошёл в церковь и оказался в большом зале с высоким сводчатым потолком. Всё вокруг было залито бледным призрачным светом уличных фонарей, проникающим сквозь витражные окна. На стенах темнели иконы, перед которыми чуть теплились лампады, с потолка на длинной цепи свисала большая кованая люстра. Другой конец цепи был намотан на специальный блок, закреплённый на стене. В дальнем углу зала зиял огромный пролом, из которого лился тусклый жёлтый свет. Оттуда доносились грохот, треск и громкие ругательства. На полу валялись обломки двери. — Не видно ни черта! Заберём всё с собой, а там разберёмся! — услышал Никита.       Из пролома показались близнецы, несущие в руках толстые старинные книги. Никита тут же нырнул в тень за колонной, и они его не заметили. — И чего мы сразу сюда не пошли, — сказал Клык. — Что за невероятная глупость — вламываться в тот архив! — Раньше нужно было думать! — ответил Коготь. — Проверь лучше, ничего не забыли?       Клык взвесил на руках стопку книг. — Здесь данные за последние двести лет! Иоланда наверняка отыщет то, что ей нужно!       Никита сделал шаг к стене. И вдруг позади него раздался тонкий вкрадчивый голосок: — О, да у нас гости! — Блять! — вскрикнул Никита, поняв, что его обнаружили.       В тот же момент кто-то с силой толкнул его в спину. Парень не удержался на ногах, вылетел на середину зала и растянулся на полу. Следом из-за колонны вышел довольно улыбающийся Челюсть.       Клык и Коготь осклабились одинаково злобно. Составив стопки церковных книг на оказавшуюся поблизости скамью, оба вальяжно и неторопливо двинулись к Никите. Их движения напоминали походку крупных диких кошек. Клык, Коготь и Челюсть мгновенно окружили Никиту с трёх сторон, после чего начали медленно сужать круг. — Кто это к нам пришёл? — вкрадчиво спросил Челюсть. — Ненужный свидетель? А не вышибить ли ему мозги, чтобы впредь неповадно было?       Никита медленно поднялся с пола, озираясь по сторонам, и угрожающе заворчал. Его пальцы скрючились, выпуская когти. — О! — тихо произнёс Клык. — Не иначе перед нами Наследник! — Наследник? — удивлённо спросил Коготь. — Тот самый?! — Наследник! — прошептал Челюсть. — Наконец-то мы видим его вживую! Конечно, если это действительно он, а не какой-нибудь там метаморф, подделка Штерна!       Они стали медленно кружить вокруг Никиты, разглядывая его, словно редкостную диковинку. — Иоланда ещё не убедилась в его чистокровности, — произнёс Клык. — Предлагаю прямо сейчас проверить, на что он способен. — Не возражаю, — кивнул Коготь. — Но тёмная госпожа нас за это по головке не погладит… — взволнованно возразил Челюсть. — Её ведь здесь нет, — сказал Клык.       Никита понял, что дело — дрянь. И начал изменяться. Однако это не произвело никакого впечатления на бандитов. — Нашёл, чем удивить! — усмехнулся Коготь.       И вдруг все трое стали преображаться на глазах ошеломлённого парня. Коготь и Клык ссутулились, их плечи стремительно начали раздаваться. Мышцы, и без того довольно мощные, ещё больше увеличивались в размерах. Под кожей вздулись толстые жилы, раздался громкий хруст костей. Челюсть стал ещё жирнее. Его ноги скрючились, он пригнулся к полу и издал нечто среднее между рёвом и мяуканьем. Уши толстяка заострились, глаза сверкнули жёлтым огнём. Зубы и ногти, став клыками и когтями, удлинились раза в три.       Через несколько секунд все трое уже мало чем отличались от Никиты. Разве что выглядели гораздо косматее, мощнее и страшнее.       Никита оторопело уставился на монстров и понял, что окончательно влип. Они были такие же, как он!!! Оборотни! Только теперь до него дошло, почему у них такие странные имена.       Скалясь и утробно рыча, Клык, Коготь и Челюсть наступали на Никиту. Парень принял боевую стойку, освоенную ещё во время занятий ушу, и приготовился к нападению.       Но тут вдруг двери церкви распахнулись. В зал вбежал перепуганный дед Семён, вооружённый большой сучковатой дубиной. — Это кто тут ходит?! Кто гремит?! — истерично крикнул он. — Перестреляю всех в Господа Бога!       И замер на месте, поражённый видом четырёх оборотней. Челюсть издал громкий рык и бросился на старика, быстро семеня короткими ножками. В то же время Клык и Коготь прыгнули на Никиту.       Никита резко пригнулся и отпрянул в сторону. Парочка с грохотом покатилась по дощатому полу. Зал церкви наполнился грозным рычанием и мяуканьем. Челюсть несся на сторожа, а дед Семён стоял на месте и бормотал: — Свят, свят, свят!!!       Но когда Челюсть был уже совсем рядом, старик внезапно вскинул дубинку и врезал тому меж торчащих ушей. Челюсть лишь припал на колени, а дубина переломилась надвое. Дед Семён очумело уставился на обломки. Оборотень громко щёлкнул челюстями и, прыгнув на старика, повалил того с ног.       Никита бросился на помощь сторожу, но тут Коготь вцепился ему в левое плечо и резко развернул лицом к себе. Парень едва успел с разворота впечатать кулак в оскаленную морду Когтя. Тот отлетел назад. Зато на спину Никите вскочил Клык и вонзил когти в его плечи. Никита, взревев от боли, оторвал Клыка от себя и резко перебросил через голову. Оборотень вылетел на улицу сквозь витражное окно. С оглушительным звоном разлетелось стекло.       И вновь на Никиту ринулся Коготь. Скрюченные пальцы с острыми когтями тянулись прямо к лицу парня. Легостаев чудом успел схватить монстра за запястья и удержать его когти в нескольких сантиметрах от кончика своего носа. Но Коготь продолжал рваться к нему, рыча и клацая зубами. Никита отстранился и резко ударил его ногой в живот. Коготь отлетел назад, врезался в стену и сполз на пол.       Клык уже лез обратно в окно, но Никиту больше беспокоил Челюсть. Толстяк сидел верхом на деде Семёне и уже тянулся клыками к его горлу. Никита подскочил к оборотню сзади, сгрёб его за загривок и отшвырнул от старика. Челюсть, кувыркаясь и громко вопя, кубарем покатился по полу, сшибая всё на своем пути. Лампады, свечи, подсвечники так и полетели в разные стороны. Докатившись до стены, Челюсть врезался в блок подъёмного механизма люстры и разнёс его на шестерёнки. В тот же миг тяжелая люстра ухнула вниз, жутко громыхая слетевшей с подъёмного блока цепью, и с треском обрушилась на Клыка, который как раз с торжествующим рёвом прыгнул в середину зала.       Оборотень, потеряв сознание, затих. В ту же секунду его тело начало принимать обычную человеческую форму. Дед Семён, улучив момент, вскочил на ноги и, охая и прихрамывая, кинулся вон из церкви.       Но Челюсть и Коготь пока не собирались сдаваться. Яростно рыча, они снова наступали на Никиту. Легостаев подскочил к упавшей люстре, не сводя глаз с противников, наклонился и оторвал от неё длинный кусок цепи, на конце которой висел тяжелый блокировочный стопор. Держа цепь обеими руками, Никита начал медленно раскручивать болванку в воздухе, постепенно набирая обороты. — Кто первый? — спокойно осведомился он.       Цепь со свистом рассекала воздух. — Ты не сможешь справиться с обоими! — прорычал Коготь.       Челюсть, противно хихикая, принялся обходить Никиту с тыла. Коготь двинулся к нему спереди. — А я по очереди, еб твою, — ответил Легостаев.       На улице вдруг с громким треском что-то взорвалось. Противники застыли друг против друга, настороженно прислушиваясь. Звук повторился, и за окном как-то потемнело, а после третьего взрыва просто погрузилось в кромешную тьму. Никита сообразил, что это лопаются лампы уличных фонарей.       А затем произошло нечто такое, отчего все трое испуганно переглянулись. Остатки витражного стекла вылетели из рам и брызгами рассыпались по залу. За окном с оглушительным треском зазмеились ослепительно-белые молнии. Запахло грозой. И в разбитое окно скользнула гибкая черная фигурка, окутанная сполохами электрических разрядов. Она спрыгнула и беззвучно приземлилась на пол. Молнии продолжали змеиться вокруг неё, словно живые. Искрящиеся щупальца касались перевернутых скамей, упавших со стен лампад и икон. Затем с громким щелчком раскрылось лезвие большого складного ножа.       Это была Ксения! Челюсть обернулся на щелчок и зарычал. Девушка даже не дрогнула. Молнии окутывали её тело искрящейся сетью.       У Никиты глаза на лоб полезли. Она — метаморф! Да ещё и со способностями Мебиуса! — Двое на одного? — осведомилась девушка. — Не очень честно, вы не находите?       Челюсть угрожающе двинулся на неё. — А ну проваливай отсюда, мутантка! — рявкнул он. — Или жить надоело?! Я тебя в порошок сотру! — Сильно в этом сомневаюсь! — сказала Ксения.       Он резко прыгнул на неё. Девушка бросилась на пол, быстро перекатилась под летящим коротышкой и вскинула руку с ножом вверх. Послышался громкий треск. Челюсть грузно бухнулся на пол. И тут же с него свалились штаны, обнажив кривые волосатые ноги. Толстяк поспешно вскочил, неловко шагнул, но запутался в штанинах и брякнулся так, что вся церковь содрогнулась. Ксения выпрямилась и послала в него тонкую, изящную молнию. Челюсть завизжал, как поросенок, и задергался, хватаясь за дымящийся зад.       Никита, не переставая крутить цепь, многозначительно посмотрел на Когтя. — Ладно! — процедил тот. — Считай, тебе повезло! Но в следующий раз судьба будет к тебе менее благосклонна!       Он молниеносным движением метнулся к церковным книгам, сгрёб их в охапку и резво выпрыгнул в окно. — Стой! — крикнул Никита. — Верни книги, гад!       Но того и след простыл. Челюсть выволок из-под люстры бесчувственное тело Клыка, взвалил его на плечо и, поддерживая другой рукой штаны, ринулся к выходу. Голова Клыка болталась из стороны в сторону. — Потише, мамуля, — едва слышно мямлил Клык. — Не дрова везёшь…       Тут Челюсть случайно ударил подельника лбом о дверной косяк, и Клык снова затих. Когда оборотни скрылись из вида, Никита тяжело вздохнул, бросил цепь на пол и взглянул на Ксению. Разряды электричества вокруг неё стали слабее и вскоре исчезли вовсе. Она, не скрывая интереса, смотрела на его когти. — Может, поговорим начистоту? — предложил он. — Давай, — согласилась девушка, складывая нож и убирая его в карман.       Ксения медленно приблизилась к Легостаеву. Он нервно моргнул, и кошачьи зрачки в его глазах снова стали человеческими. Девушка взяла Никиту за руку и вгляделась в ладонь. Помяла пальцы. — Что? — хмыкнул Легостаев. — Круто! — сказала Ксения. — Как ты это делаешь? — Долго объяснять, — вздохнул Никита. — Давай для начала уберёмся отсюда? — Пожалуй, ты прав! — согласилась она.       Девушка вылезла в окно, Никита последовал за ней. Едва они успели выбраться из церкви, как на площади появилась толпа людей, вооружённых палками, вилами и граблями. Лучи их фонарей лихорадочно метались во все стороны. Дед Семён, похоже, переполошил полдеревни. Сам он резво трусил впереди всех.       Никита и Ксения нырнули в кусты. Толпа остановилась в двух шагах от них, но в темноте ребят никто не заметил. Зато Никита разглядел даже свою бабушку. Зинаида Александровна грозно потрясала в воздухе большой скалкой. — Кто напал-то? — кричала она. — Оборотни! — вопил дед Семён. — Оборотни напали на церковь! Я говорил! Но мне никто не верил! — Сейчас разберёмся, — послышалось из толпы. — Действительно оборотни или кто-то выпил лишнего? — О ком это ты?! — угрожающе спросил сторож. — О сестре твоей прабабушки! О тебе, конечно, дурья твоя голова! — воскликнула Зинаида Александровна. — Да я вообще не пью! — возмутился дед Семён.       И в этот момент из-под полы его телогрейки выскользнула металлическая фляжка. Деревенские жители громко захохотали. — Но дверь-то действительно выломана, — заметила бабушка Никиты. — Так, давайте зайдём внутрь и всё там проверим!       И толпа повалила в церковь. Воспользовавшись этим, Никита и Ксения выбрались из кустов и побежали прочь. Бежали молча, держась поближе к заборам и стараясь не выходить из тени. К тому времени, когда они добрались до дома Ксении, Никита уже полностью восстановил человеческий облик. Поднявшись на террасу, оба плюхнулись на висящую на цепях скамейку. Переглянулись.       Ксения дотронулась до Никитиного плеча. Парень вздрогнул. — Не бойся! У тебя кровь… Надо перевязать. — Пустяки, — сказал Никита, отодвигаясь от неё подальше. — На мне очень быстро все заживает. Еще одно-два превращения, и даже шрамов не останется. — Так ты тоже… мутант? — тихо спросила она. — Как и ты?       Ксения кивнула. — Я отличаюсь от всех, — призналась она. — Ты всё видел. Только я не думала, что есть и другие… непохожие на остальных. Какое-то время оба молчали, словно обдумывая предстоящий разговор. Затем Ксения смущённо улыбнулась. — Значит, ты умеешь менять облик, — проговорила она. — Занятно. Мутант-оборотень… — Занятно, — кивнул Никита.       Всё было гораздо сложнее, но в данный момент такое объяснение показалось ему самым удачным. — А эти трое? — спросила Ксения. — Они были похожи на тебя. — Да, наверное. Я и сам не подозревал, что есть такие же, как я. — Мутанты? — Метаморфы. — Кто? — не поняла Ксения. — Таких, как ты… мы… называют метаморфами. Способными изменяться. Мы стали такими из-за давней экологической катастрофы, произошедшей в городе. Мы изменились на генном уровне, ещё когда наши мамы были беременны нами. — Откуда ты об этом знаешь?       Никита замолчал. Он пока не хотел рассказывать ей о своих злоключениях, связанных с «Экстрополисом». Слишком многое пришлось бы объяснять. — Один знакомый рассказал, — наконец произнёс он. — Он учёный. — Понятно… И много нас таких? — Я не знаю, — честно признался Никита. — Но говорят, много.       Он внимательно посмотрел на Ксению. Только теперь он заметил, что у неё очень красивые глаза, — большие, карие, бархатистые. Но они были несравнимы с теми, которые Никита видел в своих снах. Те глаза из снов почему-то Никите казались чертовски знакомыми. — А ты… вырабатываешь электричество? — спросил он. — А ещё что-нибудь можешь? — Ну, — замялась девушка. — Я очень сильная и выносливая… — Как и все метаморфы. Они гораздо сильнее обычных людей. — А ещё… вот!       Прямо над их головами висела лампочка, окруженная облаком вьющихся вокруг неё мошек. Ксения протянула к ней руку и напряглась. Глаза девушки вдруг сверкнули голубым огнём — лампочка с треском лопнула, и все вокруг погрузилось в темноту. — О! — выдохнул Никита. — Так фонари у церкви твоих рук дело?       Она молча кивнула. — Как тебе это удаётся? — Довольно странная способность, — сказала Ксения. — Когда я была очень маленькой, мы с мамой ехали на машине по побережью. Была ужасная гроза. И в наш автомобиль ударила молния. Мама погибла тогда… — Прости, я не знал, — смутился Никита. — Не извиняйся, ты ведь тут ни при чем. Когда я очнулась после той катастрофы, я уже была другой. Я могу поглощать и накапливать в себе электроэнергию. Могу вызывать короткое замыкание в электроприборах. Кучу аппаратуры дома перепортила, пока научилась с этим управляться. Могу впитывать электричество от разных источников, а затем выстреливать им… Но у тебя способности куда круче! Ты умеешь превращаться в зверя! Кстати, я не зашибла тебя тогда в лесу? — Так ты меня узнала? — воскликнул Никита. — Ещё бы! Такое на всю жизнь запоминается! — ответила в тон ему Ксюша. — А что ты там делала вообще? — Да как тебе сказать? — задумалась Ксения. — Ты, наверное, уже в курсе, что здесь, в Ягужино, жила девочка, как две капли воды похожая на меня? — Да! — оживился Никита. — Местные считают, что ты — ожившая покойница. — Вот балбесы! — огорчилась девушка. — И всё из-за того, что однажды в лесу я до смерти напугала какую-то девчонку! — Мишкину сестру… — Я её не знаю, — пожала плечами Ксения. — Потом ещё один мальчишка, увидев меня ночью, чуть с ума не сошёл от страха. — А почему ты выходишь из дому только по ночам? — Мне так больше нравится, я по натуре сова. Бегаю по лесу, тренируюсь, чтобы держать себя в форме. Потом, правда, сплю до обеда. Но сейчас ведь каникулы! — Так что там за история с двойником? — напомнил ей Никита. — Ах да! Этот дом достался моему отцу в наследство от дальних родственников. И этим летом мы впервые приехали сюда на отдых. Как-то раз, заглянув на кладбище, я увидела фотографию той девочки. Меня это просто потрясло! — Представляю, что ты пережила в тот момент, — пробормотал Никита, — Я б вообще откинулся, если бы увидел на памятнике своё лицо. — Нет, не представляешь, — возразила Ксения. — Всё гораздо серьёзнее. Меня ведь удочерили. — Что? — широко раскрыл глаза Никита. — Взяли из детского приюта. Значит, девочка запросто могла быть моей сестрой! А её родители могли быть моими родителями! — Думаешь, они решились бы разлучить близнецов? Одного оставить, а второго сдать в приют? — ужаснулся Никита. — В жизни всякое случается. Вот я и решила проверить это, — пожала плечами девушка. — И что же ты сделала? — спросил Никита. — В местный архив меня никто бы не пустил. Пришлось лезть туда ночью… — Так это была ты?! Вломилась в архив и вырубила сторожа?! — Никита был в шоке. — Обалдел, да?! — Ксения рассмеялась. — Всё было совсем не так! Я аккуратно взломала замок и тихонько вошла внутрь. Сторож спал как убитый! И я нашла то, что искала. Копию точно такой же справки об удочерении, какая хранится в сейфе моего отца. Давным-давно здешняя семья оформляла какие-то бумаги, связанные с наследством, и документы всё ещё хранятся в Ягужинском архиве. — Так её тоже удочерили? — Да, причём взяли из того же самого приюта. — Ты настоящий детектив! — восхитился Никита. — С тобой можно преступления расследовать. Послушай, но разве твои приёмные родители не хотели сохранить тайну удочерения? Откуда ты узнала, что приёмная? — Просто помню, — сказала Ксения. — Мне ведь тогда четыре года было. У меня вообще память феноменальная. Я себя даже в годовалом возрасте помню. — Очуметь! — сказал Никита. — Но постой… Кто же тогда вырубил сторожа деревенского архива? — Та же троица, что напала сегодня на тебя. Меня они не видели, я к тому времени уже успела ускользнуть. Но я-то их узнала! Однажды я уже приметила их в лесу, неподалёку от того места, где повстречалась с тобой. А сегодня снова на них наткнулась. Они крались к церкви. Ну я и решила проследить за ними, и, как видишь, не зря. — Не зря, — согласился Никита. — Кто знает, чем бы закончилась наша приятная беседа, если бы не вмешалась ты… А тебе не страшно ночью в лесу? — Было бы страшно, не бегала бы. Зато я буду в отличной форме, когда вернусь в секцию. — Ты ходишь в секцию по легкой атлетике? — оживился Никита. — И я! В группу Авдеева… — Что?! — изумлённо воскликнула Ксения. — Я тоже! И давно ходишь? — Две недели… — Тогда понятно, почему мы не встречались раньше. Как раз за две недели до твоего приезда сюда мой отец взял отпуск и привёз меня в Ягужино. — Так ты и есть Воропаева?! — догадался Никита. — Единственная девчонка в группе, с кем я ещё не знаком! — Верно. А ты? — улыбнулась ему Воропаева. — Никита Легостаев! — представился парень. — Очень приятно, Никита. А зачем ты ходишь в секцию? Ведь тебе грех жаловаться на силу и ловкость. — Для прикрытия. Я всем говорю: «Я такой сильный, потому что занимаюсь легкой атлетикой!»       Ксения расхохоталась: — Я хожу туда по той же причине! Как хорошо, что мы встретились. У нас столько общего! Только вот что, — она вдруг посерьёзнела. — Отцу моему ничего не говори. Ему не понравится то, чем занимается его дочь. Он у меня главный прокурор города. — Ого! — уважительно протянул Никита. — Дочь прокурора — взломщица? Буду нем, как рыба.       Ксения поднялась со скамейки: — Ну ладно, поздно уже. Мне пора вновь изображать хорошо воспитанную девочку. — Прощай, знакомая незнакомка! — улыбнулся Никита. — Бывай, ночной бродяга!       Ксения скрылась за дверью. Никита сбежал по ступенькам террасы и тоже зашагал в сторону дома.       Итак, церковные книги были похищены. Теперь он не сможет узнать, от кого берёт начало его род. Разве что у бабушки спросить?       Зато разрешилась загадка «мертвячки». Оставалось только познакомить Ксению с местными мальчишками, чтобы они наконец прекратили на неё охоту. Кто бы мог подумать?! Она оказалась метаморфом! Как хорошо, что они познакомились! Никита разбежался и прошёлся по дороге колесом. А затем издал громкий радостный вой. Его переполняли эмоции.