После лечения

Уже прошёл месяца три. Совет старался не трогать фрица, заходил он к нему редко, пару раз за день, принося еды и воды. Иногда между ними происходили короткие разговоры со скромными просьбами немца. К примеру, на днях он просил принести пару книг, не важно каких, но чтоб можно было почитать. Или же, допустим, он просил точилку для карандаша что затупился. На счёт руки нациста уже не стоило волноваться. Боли почти не было, да и сам синяк почти сошел на нет. *** Союз подходит к двери в комнату фрица, несколько минут в немом ступоре стоя перед дверью, разглядывая деревянную поверхность. Не зная точно зачем, но он стучит, после проворачивает ключ, открывая дверь. На него уже устремлён взгляд фиолетовых глаз. Рейх стоит у кровати, кладя какую-то книгу на близстоящую тумбочку. -Ты что-то хотел?..-спрашивает немец после минутного молчания. -Да..Есть пошли.. Фриц посмотрел на старшего округленными глазами, немного не веря сказанному. -Долго ещё так стоять будешь? Пошли..-сказал русский, скрываясь в проходе, но не успел далеко уйти, поскольку услышал голос нациста. -Подожди..То есть как? -Каком к верху...-бубнит русский, удаляясь на кухню. Немец стоит в шоке ещё наверно с пол минуты, смотря на открытую дверь. Ему так просто позволят выйти из комнаты? Рейх подходит к дверному проёму, выглядывая в коридор и замечая удаляющийся силуэт совецкого. -Эй!...Ну хоть подожди!...-не очень громнко восклицает Рейх. СССР оборачивается на него и останавливается, ожидая когда Третий до него дойдёт. *** На кухне заставить Рейха есть было непривычно трудно. -Я сказал ешь..-твердо повторил СССР. -Nein...(Нет...)-ещё раз отозвался Рейх, опять же на родном языке. Это продолжается уже минут 10 и ни один не второй не хочет уступать. Русский тяжело вздыхает. -Да блять... Почему? Из-за чего ты не хочешь есть? Снова наручники на руки хочешь?..-скорее в порыве ярости произносит Совет, нет он не собирался снова цеплять на немца эти стальные браслеты, но пригрозить ему надо было. Фриц же поджимает губы, чуть прикусывая их. Руки его лежат на коленях, от чего их не видно из-за стола. Пальцы правой руки нервно начинают перебирать пальцы левой, выгибая и чуть ли не ломая их. -Почему?...-наконец тихо откликнулся Рейх. Настолько тихо, что Союз не услышал, хоть и стоял рядом. -Что?-переспросил он, не сводя чуть удивлённого взгляда с немца. -Почему?-уже громче повторил нацист, поднимая голову вверх, смотря на русского, а в уголках глаз так и блестит влага. Рейх встает, кладя руки сжатые в кулаки на стол. Смотрит он на коммуниста с неким негодованием и слабой злобой. -Почему ты все это делаешь?! С чего вдруг снял наручники!? Почему выпустил из комнаты?! Да wofür(зачем) ты вообще мне ein Leben gerettet?!(сохранил жизнь!?) Warum wurde er zur Behandlung geschickt und nicht einfach erschossen!?(Почему отправил на лечение, а просто не застрелил?!),-фриц буквально кричал выплескивая свои эмоции, по щекам катились слёзы. Он и сам не понимал, что плачет. Да и совсем не заметил, что говорит на немецком, так что пару слов Совету было не суждено понять. -Успокойся..-проговорил СССР, судорожно соображая, что делать и как успокоить нациста. -Wie kann man sich beruhigen?!(Как тут успокоиться?!)-Рейх опускает взгляд в столешницу, смотря на мокрые капли от слёз, что подали то на стол, то в тарелку с кашей. СССР вздыхает, обходя стол и подходя к Рею, сначала рука очень нежно ложиться на чужое плечо, стараясь не напугать. Но фриц всё же вздрагивает, напрягая плечи и подёргивая правым, надеясь что русский уберёт руку, но видимо не судьба. Его притягивают к себе и обнимают, стараясь успокоить. -Was machst du, russisches Schwein?!(Что ты творишь, русская свинья?!)-вскрикнул Рейх ,начиная дёргаться и стараясь выбраться. Но советский не собирался его отпускать, оглаживая чужую спину и иногда голову, стараясь хоть как-то успокоить. *** Прошло пол часа. Какое-то время Рейх ещё пытался вырваться, покрывая союза отборным матом на всех известных языках, а Рейх ещё тот полиглот. Союза радовало лишь то, что он ничего из этого не мог понять, кроме пары немецких и русских оскорблений. Со временем фриц все же успокаивается, кладя голову на плечо Совета, он продолжает молча плакать. Он и не помнил, когда в последний раз плакал из-за своих чувств и эмоций, а не из-за физической боли. Ему нужно было выплеснуть эти эмоции, но было некому.. Ну вот видимо появился кондидат, что не оттолкнёт, а молча выслушает и успокоит.