Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

Они абсолютно точно встречаются и даже спят. Сону несколько раз оставался в особняке Чонвона и приглашал его в свою квартиру, а последний после таких ночей уже не светится. Он просто счастлив. И это приятно видеть. Грань между Чонвоном дома, вне работы и Чонвоном за работой, наконец-то, имеет чёткие очертания и он не ведёт себя постоянно как умалишенный убийца с кучей денег. Он иногда истерит, конечно, особенно, когда вокруг них охрана толпится, ведь головой понимает, что отказаться от нее не может — не тот он человек, но и делиться с кем попало своей жизнью как-то не круто. Поэтому все чаще, когда Сону в особняк Чонвона едет с перспективой остаться на всю ночь и до утра, у него случается маленькая катастрофа. А у всех остальных, особенно Джейка, большая катастрофа. Ян разгоняет всех: от прислуги, до охраны, либо домой, либо в другие помещения, лишь бы не в доме, где они будут. Чонвон выключает камеры по дому и грозит смертельной расправой всем тем, кто посмеет его потревожить без особой причины и то: такое полномочие лишь в руках у Джейка. «Если не горит моя штаб-квартира, то можешь даже не звонить». Ладно, это полбеды, больше Шима волнует его сохранность. Сону, конечно, если верить его досье, самый обычный мальчик, который только может быть и кроме своих глазок и губок никаким оружием больше не владеет, но они оказываются почему-то более опасными, чем даже тот же самый «любимый» Шимом серп по яйцам. Сону крутит мафиози как хочет, но и… любит вроде? Он вредный, капризный и немного истеричный, но искренний в своих чувствах. Они бывает спорят, но Чонвон и минуты надутых губ выдержать не может, компромиссы начинает искать. Сложно представить человека, у которого разговор короткий и один выстрел из пистолета, ищущим компромиссы. Но Сону его держит никак иначе под каблуком. Вот, например, вернулся Ян после дел своих незаконных, весь в крови и покрытый порохом где-то в три часа ночи и бежит сразу же в спальню, где Сону его ждёт, а не тут-то было. Хриплое ото сна «чего припёрся?» и «что с твоим видом?» тормозит лучше всяких ключей и дверей с новомодной блокировкой. — Где ты был? — складывая руки на груди интересуется Сону, нахмурив брови. — Малыш, прости, ты же знаешь, работа у меня нестабильная… плавающий график, как позвонили, так и… — Да, а предупреждать не нужно, как бы тебе понравилось, если бы мы уснули вместе, а проснулся ты один без меня? Нормально спалось бы? Не строчил бы сообщения на выключеный, какого-то хрена, телефон? — Сону зол и прямо зол, ни надут, ни обижен, а почти в бешенстве. — Ангел, но ты так спал сладко, я не хотел тебя будить. Там делов-то на два часа всего было. — Ага, ну вот и иди к своим делам, пусть они тебе постель и греют. — Но, лисенок, — Ян пытается зайти в комнату, в которой пропал Сону, но тот его выталкивает с подушкой в руках, незамедлительно в руках Чонвона оказавшейся. — Вали на диван и не смей ко мне даже подходить, пока этот запах не выветрится. Фу, Боже! Дверь перед чужим носом закрывается и Чонвон обиженно опустив плечи идёт в душ. А после душа на диван, как ему сказали и пусть в особняке ещё как минимум десять спален, он будет на диване, ведь Сону так сказал. Это, конечно, дико для Джейка, но что-то в таком деловом воспитании для разгильдяйского временами Яна есть. Сону на него влияет очень сильно. И это неплохо прямо, даже очень большой плюс. Ведь неконтролируемой агрессии и частых убийств стало меньше. Помимо «смертной казни», где главным жнецом является Ян, появились и другие меры наказания, например, законно отправить кого-то за решётку, что вообще нонсенс для мафиозного мира. А ещё деньги Чонвона в удвоенной силе идут на благотворительность, потому что Сону себя возомнил женой миллионера и теперь меценат на все стороны. Про «жену миллионера» собственно, почти так и есть, раз уже через несколько месяцев Шим на тоненьком пальчике необычном замечает красивое кольцо с камнем. И снова этого Сону шуршит по всем каналам, в который раз убеждаясь, что он обычный человек. Просто парень. Человек растопивший оледенелый кусок в чужой груди, который теперь можно и сердцем назвать. Сону делает Чонвона лучше и счастливее. Ян начинает осознавать, что такое просто жить, не рваться постоянно с пушками на войну, не вести опасные дела, не крошить людям кости. Чонвон утром пораньше бежит на кухню, танцует в переднике посреди огромной комнаты и готовит оладушки по рецепту из интернета. Делает кофе для Сону его любимый и, выложив всё на поднос, несёт красивенько в спальню, где уже Сону от сонного состояния отходит. От обиды тоже — Ян в больших надеждах. Чонвон сначала мнётся неуверенно, можно ли уже с извинениями идти или подождать ещё, но Сону улыбается и к себе подзывает. Остыл. Под умиленный писк и восхищение в заспанных глазках Чонвон поднос на столике оставляет, а сам на Сону идёт, утопая в его объятиях, утренних поцелуях и весь мир ждёт. Охрана под особняком, работники этого же особняка, люди Чонвона. Шим из стороны в сторону ходит, потому что по расписанию они уже охренеть как опаздывают, а Чонвон розовые губы целует, расслабленное тёплое тело сжимает и абсолютно точно живет здесь и прямо сейчас.