Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

Сону нравился Джейк. Прямо нравился. Добрый, воспитанный, хороший, искренний и очень классный друг. Друг Хисына. Он с ним через Хисына и познакомился. Вот во всем он прямо молодец, но есть, конечно, и свои недостатки. Например, его способность появляться не в то время и очень, очень сильно иногда отвлекать. И не скажешь же ему ничего, ведь сразу от Хи прилетит «он обидчивый, давай помолчим», да и Джейк щенок ещё тот, манипулирование на высоте, глаза мокрые, морда надутая. Сону правда молчит, правда не делает замечания по поводу того, что Шим у них в квартире почти что живёт и нормально относится к тому, что Хисын с Джейком периодически времени проводит больше чем с ним, потому что они действительно хорошие друзья и отношения между их общением не станут, как они и обещали друг другу. Сону всё понимает, но это чересчур. — Я не верю, что он спит, одиннадцать ночи. Да он ещё даже не купался, — доказывает ему Джейк по ту сторону трубки, яростно топая ногами, словно за ним кто-то бегает. Ещё один минус, по крайней мере для Сону, это то, что он тоже очень хорошо знает Хисына. Не так как Ким, потому что некоторые опции для него закрыты, но всё же. Ну, он правда уже купался. Вместе с ним. Они вместе в ванную заскочили, как обычно, завелись и теперь продолжают. А три минуты назад были ужасно грубо прерваны. Хисын был не в том положении, чтобы взять телефон, а Сону не разрешили игнорировать. Теперь он выслушивает про очень-важные-дела, которые Джейк должен рассказать Хисыну. Сидя на Хисыне. Пока Хисыну удивительно сильно похуй, что там за беседы ведут его друг и парень. Он продолжает. Он в процессе, Сону сложно не подвывать от его увлеченности. Негодяй, только сильнее начал стараться. — Хен, — шипит Ким, хватаясь свободной рукой за изголовье кровати, — давай вы потом поговорите. Он правда сейчас занят. Джейк ещё и упрямый и Сону даже не знает плюс это или минус, но в данный момент это катастрофа, потому что меньше всего Сону сейчас хочется спорить с Шимом. — Сонуя, ну отвлеки его, ну это правда важно. Я обещал, что скажу ему первому, когда это случится, — клянчит Джейк и Сону скрипит зубами. Нет, не от злости и раздражения, а из-за блядского длинного языка вкручивающегося в его задницу так глубоко и хорошо, что пальцы на телефоне дрожат. — До утра это подождать не может? — уточняет Сону, вздрагивая от новой порции ласки. Он одними губами говорит Хисыну прекратить, но тот лишь отвлечется на секунду, посмотрит с явным превосходством и снова за дело, ныряя лицом между шикарной задницей своего парня. Что за испытание… Он просто хотел римминг и кончить. Джейк, конечно, как всегда, в нужный момент. — Это срочно! Сону бросает раздраженный взгляд на Хисына, который тоже слышал этот крик своего друга из-за громкого динамика. Хисын закатывает глаза, вздыхает и уже хочет вытянуть руку, которой держал Сону за задницу, раздвигая для удобства половинки. Это что значит, они сейчас будут тут трещать о всякой фигне, а Сону будет ждать. С болезненным стояком и растянутой, но ещё не оттраханной дыркой. Серьёзно, пока любимый парень просто сидит рядом и разговаривает по телефону о каких-то суперважных джейковских вещах. Щас. Разбежались. Сону не даёт телефон, опускается бедрами ниже, задницей надавливая на чужую грудь и смотрит прямо в удивлённый взгляд Хисына. Что за люди, на лице собственного парня не дают нормально посидеть. А этот уже собрался, разговоры у них видите ли, сейчас Сону поговорит. — Важное дело как-то касается здоровья, жизни и безопасности людей? Если вы это не обсудите миру придет конец, солнце упадёт, а луна врежется в планету? — выпаливает он в телефон, теряя последние крупицы терпения. Ему хочется ерзать, насаживаться и стонать, а не ждать и терпеть. И уж точно не заниматься собственным возбуждением, особенно, когда рядом Ли, который справляется с этим куда лучше. Зря что-ли он в ванной полчаса себя готовил для такого грязного, но приятного действия. Джейк по ту сторону заметно тушуется, а потом неуверенно выдыхает: — нет, кажется. — Тогда это не такое уж и важное дело. Разберётесь завтра, — Сону уже хочет сбросить вызов, но слышит возмущение старшего. — Да чем он там таким занимается, что два слова не может сказать? — Мы трахаемся, Шим Джейк! — Кричит Сону не удержавшись, потому что нервы на пределе, — я сижу на его лице, а его язык ничего тебе не скажет, потому что он во мне. Это тоже важное дело, так что до скорого. Пока. Сону ненавистно сбрасывает вызов, и кидает телефон на подушку рядом. Он вздыхает тяжело, тут же жалея, что так разоткровенничался с непонятно кем по сути и опускает пристыженный взгляд на своего парня. Хисын почему-то не смотрит на него с осуждением, а хитренько так лыбится и кусает губы изнутри. — Скажи уже что-то, я же вижу, что ты хочешь, — вздыхает Ким, укладывая лоб на изголовье. Он так и перехотеть может. — Он, наверное, удивился, — смеётся Хисын. О, ещё бы. — И обиделся. Это несомненно. — А вдруг и вправду было важно. Тут Сону щетинится. — Ну тогда иди и звони ему, — Ким совершает попытку встать, но разве ему кто-то даёт. Хисын сжимает его бедра не отпуская и тянет Сону снова на себя. Если бы Сону был чуть менее возбужденным, он бы не поддавался, но сейчас он покорно перебирается снова на лицо старшего. — Таких плохих мальчиков наказывают, — между прочим говорит Хисын, проходясь носом по нежной коже ягодиц. Сону даже трясет от характера прикосновения и он быстро сдаётся. — Я хороший, — тихо шепчет он, цепляясь пальцами за деревянное изголовье снова. — Не заметил. — Я послушный и покорный. Между прочим, думаешь, я не устал. Мои ноги уже болят от напряжения, а тут ещё и отвлекающие факторы. Мы бы уже закончили, если бы не твой друг. — Просто расслабься и сядь, — легко говорит Ли, будто бы тут вообще возможно расслабится, когда под тобой весьма важная часть человеческого тела, которую отдавливать нельзя. Это не рука, которая онемела и отошла. Это, блин, лицо. — Ага и задушить тебя булками, конечно, почему же я не могу просто сесть, — иронично тянет Сону, прогибаясь в спине, когда их позиция возвращается в ту, в которой Сону получал максимум кайфа. — Это была бы лучшая смерть в мире. — Придурок, — шипит Сону, вздрагивая, когда всё возвращается на круги своя. Стояк на двенадцать, язык внутрь и сердце в желудок. Ким ещё что-то хочет сказать, но изо рта вырывается только облегчённый стон. Больше им никто не мешал, к радости. О том, что Джейк хотел им рассказать они узнают следующим утром. Лейла наконец-то разродилась, щенки ночью уже маленькими крысятами ползали в длинной шерсти, ища сосок, а Джейк, конечно, обиделся. Ничего нового. Хисын чуть ли не плачет от умиления, когда приезжает к новоиспеченной мамаше, прилипая в коридоре к ламинату и наблюдая зачарованно за идиллией на огромной лежанке. Джейк и Сону на кухне пьют чай. — Ты это… прости, — начинает Сону, но Шим усмехаясь, качает головой. — Я правда не подумал даже, что настолько помешал. Иногда я забываю, что ты не только его кормишь, ухаживаешь, лечишь, но ещё и… Даёшь. Да, Сону ему даёт. Сону у него берёт и, понятное дело, им обоим всё нравится. Джейк лыбится в чашку чая, Сону краснеет. — Мог бы рядышком положить, уши-то были свободные, — шутит он, пока Сону наигранно-пристыженно, крутит фантик от конфеты. — Может ещё фейс тайм включить надо было, — он шутку понимает, но сарказм в ответ удержать не может. Шим заливается смехом. — О, нет, его фейс в этот тайм был бы не очень. Боже, что за бред. Сону не может обижаться на Джейка, Джейк на Сону аналогично. Хисын вообще любит всех, особенно вон того щенка с коричневой шерстью и жёлтым пятнышком на спинке. Джейк ему ещё кучу раз припомнит это, но Сону, возможно, простит его, если он отговорит Хисына заводить собаку. Или не простит… Точно не простит, потому что Джейк может и друг, но точно не Сону, а пятнистого щенка им с розовой лентой на шее через два месяца приносит. Теперь интимной личной жизни мешает не только Джейк, но и паренёк с жёлтым пятнышком и мокрыми глазами, который спит спокойно только в кровати. Только под боком у Хисына. Это место Сону вообще-то, но… ах. Сону, глядя на это лохматое чудо, думает, что он засланный казачок от Шима и усмехается. Щенка называют Джейк, потому что так надо. И у Хисына теперь два Джейка. А Сону один. Один единственный и неповторимый, мать его.