Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

Гей. «Гей» — это странное слово и Сонхун его откровенно говоря боится. Вот прямо страшно и мерзко. Фу… тут же вспоминаются одноклассники из средней школы, у которых грустное «гей» заменяло весёлое «пидор». Сразу в памяти отец, выплёвывающий это же несчастно-научное «педерасты», когда шоу с айдолами смотрел, а потом к куче добавляется мамино «ну как же так, они же мальчики», а потом море людей, у которых «гей» это что-то неправедное и дальше, и дальше, и пошло, и поехало. И Сонхун всегда боялся этого самого слова обращенного в свою сторону. Панически. У него были свои правила как у любого нормального парня. Штаны только широкие, никакого макияжа и бабских увлажняющий масок на его роже не должно быть, никаких писклявых и манерных кривляний и, упаси Боже, накрасить губы бальзамом при ком-то… нет-нет-нет-нет. Никогда. Ради папы и мамы, ради пацанов со двора, ради Библии, в конце концов. Сонхуну семнадцать и он боится всего, на что можно указать и сказать, что это по-гейски. Сонхуну семнадцать и он сам ни раз тычет пальцем и ржёт, приговаривая «пидор». У Сонхуна чёрные волосы, ровные форменные школьные брюки, расстегнутая на две пуговицы рубашка и уверенность, что он никогда не будет даже касаться чего-то гейского. Уверенность подрывается, когда Сонхуну исполняется восемнадцать, а во втором семестре к ним переводят парня. Когда этот человек заходит в их класс, Сонхун с первого взгляда понимает — это по-гейски. Ким Сону младше на полгода, у Ким Сону в ушах пирсинг, у Ким Сону губы сердечком, которые он прямо за партой тинтом красит и потом поверх ещё и масло пальчиками распределяет, чтобы блестели. У Ким Сону ресницы длиннющие и вот, вроде, что тут такого, но они кажутся не просто длинными, а кукольными, когда Ким Сону карандашом уголки своих лисьих глаз наводит и блестки на веки едва ли заметные сыпет. У Ким Сону голос писклявый и фразочки мимишные, и манерный он, и походка странная, виляющая, и ногти аккуратно подстриженные, прозрачным лаком покрытые, и пахнет он так сладко, что на него в парке у школы даже пчёлки слетаются, и фигура не мужская, и улыбка милая, и щеки как яблочки, и весь он из себя супер сладкий, и, и, и, и, и, и, и… Сонхун от него шарахается как от коробки с динамитом, потому что это уже не просто по-гейски, это уже и назвать прилично нельзя. И самое главное, что Ким Сону считает, что с ним всё хорошо. Вот прям серьёзно. И все остальные почему-то тоже считают, что всё с ним отлично. Дружить с ним хотят, в пару выбирают для какой-то деятельности на уроке или внеклассной. Смеются с ним, а не над ним, разговаривают, в столовку ходят, хвостиком таскаются и восхищаются. Из каждой дырки Сонхун это медовое «Сону-я» слышит и даже просто само «Сону-я» уже по-гейски звучит. Кажется, что Ким Сону просто создал это слово и само вообще понятие. Сону в футбол играть не умеет, баскетбольный мячик разве что в кольцо бросает, выпрыгивая мило с лисьим писком и расстраивается очаровательно, когда промахивается. Сону в кружок домоводства ходит, где у него свой фанклуб из девчонок всех возрастов. И Сонхун вообще не верит. У него даже подозрение есть, что Ким так себя ведёт, чтобы противоположный пол клеить, а потом все свои подозрения разбивает, потому что Ким Сону в одном из диалогов с девчонками на том самом кружке говорит, что пол не имеет значения и он в душу влюбляется. Сонхун стоящий за задним столом в переднике с принтом в горошек в том самом кружке, глаза выпучивает и чуть блин не сжигает. И Пак сначала думает, что завидует, потому что до его появления все девчонки у его ног терлись, но потом понимает: меньше всего его эти девчонки как раз сейчас и интересуют. Сонхун вообще ни в чем не уверен в последнее время и всё, что для него ярко и понятно светит, это то самое «гей», которое пожизненно для него в красном круге перечеркнутом. Нельзя, неправильно, странно, мерзко и… грустно. Сонхун грузится. Много думает, мало спит, в школе глазами чужую узкую спину сверлит и молчит много, даже с ребятами не тусуется. А когда Ким Сону на него взгляд вскользь неосторожный бросает, понимает всю трагичность ситуации. Сонхун и сам в этом фанклубе. Сонхун припёрся в кружок домоводства точно не девчонок клеить, а смотреть как Сону подняв длинную чёлку в хвостик-пальмочку и закатав рукава рубашки, венчиком жёлтое месиво взбивает и сосредоточенно граммовку отмеряет. Сонхун в кольцо баскетбольным мячом с закрытыми глазами попасть может, потому что вместо футбола теперь около Сону на площадке топчется. Сонхун всё чаще в столовку ходит, отказываясь от домашнего бэнто, чтобы за Кимом наблюдать. И на Сонхуна уже пацаны косо смотрят, уже и девчонки шепчутся, уже и тревога в голове писклявый error бьёт, а он не может. У него в моменты, когда он смотрит на Сону интеллект отключается, а на лице улыбка пришибленная и даже то самое всю жизнь пугающее «гей», которое на Сону словно выбито, не волнует. И они вообще-то не друзья и Сону должно насторожить, что Пак вот уже три месяца подряд тупо его сталкерит, причём даже не пытаясь скрыть, но Сону будто бы его и не видит, лишь изредка пугливые взгляды бросает, губы поджимая. Сонхуну хочется исчезнуть из этого мира, когда Сону на школьном празднике выступает, потому что он осознает и признает… То самое «гей» не такое уж и страшное как оказывается. Ким Сону потом ещё в рандомные дни упоминает, что любит розовый цвет и учиться будет на визажиста. И вообще-то уже предсказуемо, но Сонхун почему-то ночью представляет его перед собой в розовом переднике и пока жмурит глаза и дёргается под одеялом — даже не думает. Когда он Сону вне школы видит — тот в мятном кардигане с треугольным вырезом, джинсах клеш по его бёдрам идеально сидящим и белых ботинках с декоративными бантиками на шнурках. У Сону сияют глазки-губки-ключицы и Сонхун давится слюной и скользким шариком из бабл ти, когда случайно его вместо самого чая втягивает. У Сону улыбка нежная, взгляд томный, а задница… Сонхун бегает сам от себя два месяца, а потом проигрывает, сдаётся и… Принимает. «Гей» порицаемое с детства теперь будто бы не снимающийся значок весит на его груди, а Ким Сону вблизи ещё более очаровательный, чем на расстоянии четырёх метров. — Это что? — так наивно спрашивает Ким, своими глазками хлопает и руку недоверчиво к груди прижимает. — Билеты в кино, сходим? Странно, наверное, вот так сразу предлагать кино, когда даже парой слов за последние пять месяцев не обмолвились, но Сону не кажется слишком встревоженным этим фактом, вытаскивая из его пальцев один билет. — А зачем? — всё-таки уточняет. — Душа твоя мне нравится. У Сонхуна на лице непривычно румянец, на груди метафорический значок «гей», а на последнем ряду непонятно откуда взявшаяся смелость. На вкус Сону тоже по-гейски, но Сонхуну нравится. И даже очень.