Клуб любителей маленьких лисиц pt.2

Джей думал, что только в фильмах так бывает. Что только там какой-то бродяга, живущий свою спокойную и не очень интересную жизнь, встречает очаровательную нимфу и по уши влюбляется в это сказочное существо буквально за один день. Конечно, они сто процентов не в фильме, но… Сону ведь и правда для Джея как сказочный. Омеги редкость. Большая. Они и раньше уязвимым слоем общества были, а с началом апокалипсиса и последующим за ним беспределом, так и вообще чуть ли не за пару недель все и пропали. Кого местные бандиты и группировки забрали в качестве игрушек и «селекционеров» для потомства, кто просто умер от обезвоживания, голода или болезней, а кто сумел выжить благодаря тем же группировкам, только более гуманным, спрятался так, что даже духа их не слышно. И вот тебе. Ким Сону. Мята и хвоя. Джей не знает почему он так себя чувствует, но предполагает. Во-первых, и это самое очевидное, его альфа в восторге от течного омеги. Давно этот старичок никаких признаков жизни не подавал и Джей его всё-таки, как-никак, на сухом пайке держал. Ну не было никого, да и вообще подобные взрослые развлечения опасны, ведь сейчас у всех столько болячек, что сложнее от облучения умереть, чем от них. Косит сифилисом быстрее, чем огнестрельными перепалками. Альфа цепи натягивает, воет как не в себя и всё о чем думать может это хрупкое тело лежащего на полу омеги. На кровать он почему-то ложиться отказался, опускаясь на пол, елозя и ворочаясь, выгибая спину с тихими хныками и скулением. Инстинкт валить и трахать сводит с ума, это при том, что омега Сону, вероятно, как и альфа Джея, вовсе не против, но, конечно же, нет. Он позиционирует себя как нормальный и не мудак. Во-вторых, такая молниеносная привязанность и восхищение могли появиться от простого одиночества. Джей один. Действительно один и долгое время, для его болтливой натуры это почти убийственно, хоть и привык он уже время сам с собой делить. Из развлечений у него разве что книги в пыльном комоде, радиоприемник, который он может часами крутить и редкие перепалки на продовольственных рынках, где он запасается необходимыми для жизни вещами. Деньги на эти покупки не нужны. Берут всё, что полезно в обмен на товар. Деньги сейчас вообще не нужны. Могли бы вы вообще представить мир без денег? Джей нет, но вот уже сколько времени он живёт в этой постапокалиптической среде и уже привык к новой валюте. Что же нужно выжившему люду, бандитам и военным? Всё очень прозаично, всё очень примитивно и грязно. Нужна вода. Это очевидно. Это первое, это для жизни. Вода нужна всем живым существам и если ты имеешь доступ к этому драгоценному источнику — ты уже богат. В этом плане Джей не бедняк, да он одиночка, но он остался в неплохих отношениях с одним из главных отморозков этого мира — Джо, который построил империю на песке, закрепив в ней полную монархию, королевство тварей и ублюдков. Джей жил там и был при власти, но после некоторых неприятных ситуаций, он решил оставить так званый город и стать одиночкой, у которого есть лишь тачка и он сам. Вторая бесконечно важная валюта этого мира — топливо. Топливо, то что помогает двигаться, не сложно понять: чтобы передвигаться по пустынной, сухой антиутопии нужны машины. Большие машины, жрущие много топлива. Он имеет запасы, конечно же, в своём трейлере, но и пополняет их с того самого источника, где берёт воду. Третья, но не маловажная валюта — люди, а точнее женщины и омеги. До чего редкий и ценный товар. Такие, как Джо зависимы от этой «валюты» чуть ли не сильнее чем от двух первых. Даже если ты самый ужасный отморозок в мире, все равно придёт время, когда ты захочешь скрутиться котёнком в руках заботливого человека, с мягким нежным телом и сладким приятным запахом. Кто не хочет ласки от женщин и омег, кто не хочет секса и страсти? Кто из всех этих отмороженных бандитов не захочет красивую мордашку между своих ног? Отношение к этой категории населения когда-то в своё время и подтолкнуло Джея к одиночеству и тому, что он покинул королевство Джо. Он помнит кто он такой, он помнит своё детство, помнит юность, помнит мир, в котором было хорошо. Мир, в котором он ценил женщин и омег, в котором он правда пытался понять их и воспитать себя не предвзятым человеком. Сейчас всё это идёт коту под хвост, ведь ни о каком равноправии и уважении не слышали.        Если Сону смотрит волком, то ведёт себя больше как степная лисица. Пугливый, осторожный и настолько же красивый. Когда он в последний раз видел диких животных? Их найти сложно, далеко не каждый вид выжил и адаптировался. Смотреть на это нет сил. Никаких. Ни человеческих, ни альфьих. А последний ещё и ему на ухо такого нашёптывает, что хочется себе зарядить по челюсти. Новый хнык и новый шорох одежды, запах, которым пропитался трейлер, проникает в Джея ещё глубже, кажется, он и сам скоро ним пропитается. Скрип потёртой кожи на кресле Пака пугает омегу. Сону прикрывает глаза и сворачивается в клубочек, подтягивая колени к груди. Черт. Черт… он не должен, нет, но мерзкое желание овладеть парнем не отпускает. Джей не будет врать, у него двоится в глазах из-за возбуждения, которое пробуждает в нем хрупкий мальчик. — Вставай, — он едва ли нежно дёргает Сону за руку. Увы, той за все годы жизни почти не осталось. Он даже не думает о том, что его силы для Кима слишком много, и одним рывком он может достаточно сильно его травмировать, — примешь душ. О да, он это делает. Он готов потратить драгоценный запас воды на это. Душ в здешнем мире неслыханная сказка, небылица. Как бы отвратительно это не было, но никто не моется. Глупо и нецелесообразно. Развиваются заболевания и инфекции? Да, но мир сейчас построен так, что лучше пусть слабые сдохнут, чтобы тем кто покрепче больше досталось. Больше воды, топлива, женщин и омег. Ким смотрит затравленно, обиженно, будто он ему что-то оскорбительное сказал. Омега дёргается. — О-оставь меня. — Делай так, как я говорю, — шипит Чонсон и поднимает руку резко лишь для того, чтобы указать, где в его скромном жилье есть подобие ванны. Омега вздрагивает тут же прикрывая голову и отворачивая лицо. Всё понятно. Даже не удивительно. Он даже спрашивать не будет. Всё действительно понятно. — Я тебя не ударю, не изнасилую и не убью, — говорить это так просто почему-то, говорить это необходимо в данной ситуации. «Я не сделаю то, что делали с тобой раньше». Джей начинает догадываться откуда запуганный парень. Остаётся только убедиться. — Ты весь грязный ещё и в таком состоянии, хочешь заразиться чем-то, занести инфекцию и сдохнуть как шавка? — Его грозный тон напрягает омегу, но смотрит тот в глаза, все ещё недоверчиво прикрывая ладошками голову. Молчит и смотрит. Сука, прекрасный. Джей поднимает руку снова, но медленно, тянется к чужой голове, которую защищают хрупкие оплетенные синяками и гематомами запястья и предплечья. Сону смотрит со страхом, со смирением. Джей медленно и нежно берёт тонкую ручку, одновременно и удивляясь, и восхищаясь тому, что запястье болтается в кольце из его пальцев. Он опускает его вниз, делает тоже со вторым, под лисьим стеклянным взглядом. Ким сидит как застывшая лань, разве что трясётся от страха, но Джей лишь убирает смоляные прядки с лица, замечая и на том пару синяков и царапин, и утирает большими пальцами из уголков глаз скопленные слёзы страха и безысходности. Пыль размазывается по лицу, а слёзы начинают бежать ещё быстрее. — Ну-ну, — хрипло и тихо шепчет он, снова повторяя движение пальцами, обнимая впалые щеки ладонями, — я знаю, ты плевать хотел на мои слова, но клянусь, что я с тобой ничего не сделаю. Просто слушай меня и делай так, как я сказал, и всё будет хорошо. Ага, он такой же. Он не отрицает, но и Сону этот язык понятнее, чем упрашивания и намёки. Омега едва ли своевольно кивает. — Молодец, прекрасно, — Джей поджимает губы и помогает подняться на слабые ноги, — снимай. Чужие плечи под руками как камень, а снимать с себя эти мешки и шторы Сону не спешит, беззвучно плача. Был бы альфа не такой терпеливый, вышвырнул бы на съедение стервятникам — в лучшем случае или на радость бандитам. Там и снимать-то нечего. С хрупкого тела с помощью Джея падают неприятные пыльные тряпки и альфа забывает как дышать. По центру груди красноречивый шрам на всю жизнь — клеймо Джо, выжженное, вероятно, не один год назад на тонкой коже, обозначающее принадлежность омеги к его гарему. Большая, большая проблема. Из красивых глаз слёзы катятся ещё сильнее, когда омега понимает куда смотрит Джей. Тонкие пальцы быстро и отчаянно закрывают кривую белую «J» на груди. Джей вздыхает, ёбаная мята и хвоя. — Иди.