Древний хаос

— Что? — Не прикидывайся глухой, Виктория, — Хела сделала пару шагов вперед, заводя руки за спину. — Я все слышала, — вампирша нахмурилась, от неловкости бессмысленно нащупывая пачку сигарет в кармане. — А что между нами? По-моему, все очевидно. — Вот именно что нет! Ты общалась с Горгоной в зале, позволила ей прикоснуться к себе в винном погребе и во время танцев. Почему ты не оттолкнула ее? Она же пыталась тебя убить! А что получаю в ответ я? Увиливающие ответы? Разве я этого заслуживаю? — богиня повысила голос, и увидев, что Инганнаморте отреагировала недовольным поджатием губ, она сбавила обороты. — Что ты чувствуешь ко мне? Ты вообще что-то чувствуешь? Или это просто развлечение на ночь? Вампирша сжала челюсть, проскакивая глазами вверх-вниз. Она замолчала и богиня не понимала, обдумывает ли она слова, или же просто не хочет отвечать ей. Она знала ответ. Понимала что между ними. И ее мертвому сердцу тоже все известно. Но в глотке появился предательски знакомый ком, давящий на трахею и не позволяющий ей сказать и слова. Инганнаморте сама не понимала в чем причина ее молчания, но это вовсе не признак бездушия и безразличия. Гремит во всю лишь тот, у кого пусто внутри. Когда молчание затянулось, Хела бросила на нее разочарованный взгляд, грубо вдыхая воздух, отчего ее нос сощурился в агрессивной манере, а глаза слегка сверкнули. — Мне все понятно, — ее голос стал ледяным и бесцветным, тут же Одинсдоттир превратилась в хладнокровную Королеву, которую боятся абсолютно все. Больше она не смотрела вампирше в глаза, поскольку отвернулась в сторону балкона. — Хела, я не… — Уходи, прошу тебя. — Я не имела в виду… — ВЫЙДИ! — богиня закричала настолько громко, что вампирше пришлось закрыть уши. Она недолго рассматривала ее спину, а после сделала так, как того хотела Королева. Услышав, что дверь закрылась, Хела вытерпела минуту, а после склонилась над кроватью, с громким ревом отрывая изножье, а потом и железные ножки. Она выкинула их в сторону, не обращая внимания на то, что кровать рухнула на пол, а ее части воткнулись в стену с такой силой, отчего упали все зеркала и другие предметы декора. Богиня сделала два шага вперед, и склонившись над тумбой, изо всех сил сдерживала свои слезы. Виктория не спала всю ночь, предпочитая разгуливать по Асгарду. Сон ей не нужен, а в такой ситуации тем более. Разговор с Хелой закончился крахом, и ее раздражает тот факт, что такой простой вопрос ввел ее в состояние мямличества. Вампирша гуляла по лесам, в которых ей не следует быть, если вспомнить слова Скурджа, а также по цветущим облагороженным садам и просто среди житейских домов. Ничего не доставляло удовольствия, ведь ее сознание и разум все время возвращалось к ссоре. Как можно было так облажаться? Но даже если бы Хела спросила тоже самое вновь, вампирша бы также молчала. Симпатия? Может быть. Любовь? А она бывает? Ей даже нельзя положиться на свой опыт, один из них она не помнит, а другой предпочла бы выжечь из своей памяти. С каждым часом Виктория становилась все более хмурой и раздраженной. Ей хотелось крови. Чей-то смерти. Алкоголя.

Вечер

Тор и Локи сидели в Асгардском баре. Он был выполнен преимущественно из дерева и заточенного камня. Ничем не отличался от Мидгардского, но атмосфера была совсем другая. Бар был широкий и подсвеченный разными огнями, много стекла за бутылками, отражающих их заднюю часть. С потолка свисали небольшие кубки с огнем, стены были захвачены лозой, а пол данного заведения был застелен ковром с узорами. — Чуть ли не до драки дошло! — Тор возмущенно стукнул кулаком по столу, делая пару глотков из стакана. — Почти до смерти, — Лафейсон хмыкнул, принимая во внимание серьезный взгляд брата. — Ну что? Все обошлось! — А если нет? Локи, они обе бомбы замедленного действия! — бог почесал затылок, устало переводя взгляд на брата. — Еще эта Медуза вечно лезет… — Я думаю, что это не наше дело, не так ли? — Локи опрокинул стакан, и чуть поморщившись от крепкого напитка, он посмотрел на брата. — Лучше не вмешиваться без необходимости. — Может, ты и прав… Братья пили стакан за стаканом. Локи во всю разглядывал девушек, которые танцевали вокруг них, демонстрируя все свои преимущества. Тор с неловким выражением лица отказывался от внимания каждой танцовщицы, что подходила к ним. Он игнорировал любую фразу, движение, взгляд. Спустя час беззаботных разговоров братья вышли на улицу. Они следовали вдоль рынка, мимолетно разглядывая окружающие их товары. — Как же тут дорого! — Локи и Тор долго скитались по улице, но бог обратил внимание лишь на голос незнакомой ему девушки. Бог обмана обернулся, делая вид, что он слушает болтовню брата. На самом деле он лишь кивнул головой, а его глаза были прикованы к шее девушки, шелковый шарф которой был полностью пропитан кровью. Девушка беззаботно болтала с подругой, лишь изредка прикрывая свою рану. Что-то напоминает. Наталкивает на определенные мысли. — Пойдем во дворец, я очень устал, брат, — Тор зыркнул на Локи, слегка потирая переносицу. — Как скажешь, Тор, — Локи подмигнул, а после допил оставшуюся бутылку и выкинул ее в мусорку. Спустя час, когда Тор и Локи разошлись, бог следовал в сторону библиотеки, напрягая свою голову тяжелыми мыслями. Где Хела? Где Виктория? Куда обе пропали? Бездумно открывая дверь, он тупо уставился в центр библиотеки и спустя мгновение в его голове стали крутиться шестеренки. Он сфокусировался и увидел сидящую на Виктории горничную, и тут же прикрыл дверь, прижимая ладонь ко рту, быстро оглядывая коридор на наличие лишних глаз. Локи нахмурился, и сжав челюсть, несколько раз ударил себя кулаком по лбу. Собравшись с мыслями, он открыл дверь и уверенными шагами двигался в сторону подруги. — Какого черта? — придавая своему лицу холодную серьезность, которой научился у сестры, он наблюдал за тем, как вскочила горничная. — Тебе заняться нечем, прислуга? — Простите, это не то что вы… — девушка неловко поглаживала свою форму, пытаясь убрать складки, которые образовались из-за сидения на бедрах вампирши. — Может мне привести сюда Королеву? Ей понравится это зрелище, я уверен! — Нет, прошу вас, не нужно! — глаза горничной стали слезиться от страха, она была готова упасть на колени. Лафейсон перевел взгляд на Викторию, которая молча и абсолютно отрешенно смотрела на огонь в камине, опустошая свой бокал. Они обе были в одежде и это не могло не радовать. Бог еще раз посмотрел на горничную, шея которой была покрыта сильными, почти кровоточащими ранами. — Пошла вон. И не болтайся об этом. Когда горничная шаткой походкой убежала в сторону выхода, Лафейсон подошел к подруге, и скрестив руки на груди, он хмуро разглядывал ее. — Не хочешь объясниться? — Разве я обязана? Ты лишил меня ужина. Она повернулась к Лафейсону с пустыми красными глазами. Ему они всегда нравились, такие же темные, как и его душа. Ее натянутая улыбка заставила его еще сильнее нахмуриться. Волосы были растрепанные, от привычной идеальной укладки не осталось ни следа. Ее пиджак был расстегнут, а ворот водолазки порван. — Что случилось? — А что случилось? — ее грубая и ложно беззаботная интонация начинала раздражать. — Это я тебя спрашиваю! — Локи повысил голос, но когда увидел прищуренный и опасный взгляд Виктории, четко предупреждающий его о том, что она не настроена на дискуссию. — Что здесь с горничной было? — Милашка любезно предложила мне свою шею, разве я должна была отказываться? — Хорошо, ерничай дальше, я спрошу у Хелы. Лафейсон встал с дивана и двигался в сторону выхода, но остановился, как только услышал голос вампирши. — Она хотела услышать признание в чувствах, — бог обернулся, увидев, что лицо подруги стало еще более недовольным. Она бездумно крутила бокал в своей руке, не поддерживая с ним зрительный контакт. — Я не смогла. — Почему? — голос бога опустился до шепота. — Я не знаю. — И что было потом? — Она выгнала меня. Виктория с громким звоном поставила бокал, медленно потягиваясь на диване. Она тихо зарычала, слегка схватившись за бок. — Что с тобой? — В лесу я встретила кабана, который закряхтел как только я подошла к яблоне. Будто я собиралась его яблоки украсть! Инганнаморте задрала водолазку, демонстрируя мощный кровавый след. — Ах, чертов Сехримнир! Они всегда нападают без предупреждения, — Локи оглядел рану, подмечая, насколько она глубокая. — Думаю, у тебя сломаны ребра. У них довольно острые клыки. — Да, было больно. Лафейсон замолчал, просто разглядывая подругу. Он глубоко выдохнул, отчего она посмотрела на него. — Я искренне не понимаю как кто-то вроде тебя не может решиться на простые слова. Ты же такая правдорубка, говоришь все что угодно, делаешь что можно и в особенности то, что нельзя. А признаться в своих чувствах не можешь? — Я бы хотела знать ответ. Просто я не смогла в тот момент сказать ей. — Так что же ты чувствуешь? Это любовь? — Пф, — вампирша фыркнула, в очередной раз опустошая бокал. — Симпатия. — Иди и скажи Хеле об этом. Я не видел ее с самого Олимпа. Это плохой знак, правда. Я уверен, что она не в себе. К тому же никто в Асгарде не зашивает раны лучше моей сестры. — Она меня не пустит. — Не неси чушь! Давай, иди! — Лафейсон схватил Викторию за запястье, прилагая все усилия для того, чтобы сдвинуть ее с места. Когда Виктория оказалась за порогом библиотеки, он по доброму улыбнулся, напоследок прошептав. — Все будет хорошо. Виктория закатила глаза, ничего не ответив богу. Она шатающейся походкой следовала к покоям Королевы, время от времени держась за бок. Рана давала о себе знать, постоянно выжигая ей сломанные ребра. Водолазка прилипала к телу из-за крови. Стоя у ненавистной огромной двери она выдохнула, и сжав руку в кулак, постучалась три раза. — Уходите, — грубый голос богини издавался изнутри, и вампирша четко слышала звон бутылок. Она не послушалась, как обычно идя наперекор всему что ей говорят. Виктория открыла дверь и вошла вовнутрь. Луна и звезды освещали темные покои. Везде запах алкоголя. И грусти. — Что непонятного?! — богиня зарычала, и оборачиваясь назад, ее лицо упало. Ярость на миг исчезла, но сменилась обидой. — Я сказала тебе уйти. — Нужно поговорить, — Виктория четко стояла на своем, медленными шагами пробираясь внутрь комнаты, стараясь обходить бутылки с вином. — Мы уже старались, а точнее я, — Хела съязвила и допила последние капли вина, отбросив бутылку в сторону, отчего стеклянный сосуд почти разбился. — Я не смогла сказать нужных тебе слов, — вампирша приблизилась к Хеле, которая стояла, облокотившись об письменный стол. Виктория также заметила погром в ее комнате, сломанную кровать и разбитое стекло. — Но не потому что я ничего не чувствую. — А почему же? — Не знаю. Я не смогла. — От тебя требовалось так мало, лишь ответ на мой вопрос! — Одинсдоттир резко развернулась, угрожающе приближаясь к вампирше, она ткнула пальцем в ее грудь. — Ты мне нравишься, Хела. Я имела в виду это, когда сказала, что все очевидно. Виктория разглядывала голубые болезненные глаза, в отражении которых видела саму себя. Богиня изменилась в лице несколько раз, после того, как вампирша сказала долгожданные слова. — Нравлюсь, значит? — Королева отвернулась, вновь возвращаясь к бутылке. Ее голос больше не был грубым и злым, но в воздухе витал запах недоверия. — Тогда что было с Медузой? Почему она вечно крутилась вокруг тебя? Ты могла бы порезать ее на куски, но все же не сделала этого. — Медуза получила свое. Не по всем заслугам, но все же. — О чем это ты? — Я подлила ей подобие ядовитого афродизиака. Думаю, она долго мучилась. — Что? — Мне помог Локи. Хела нахмурилась, ее глаза комично выпучились. Она непонимающе оглядывала вампиршу, видимо, осознав, что никакого флирта там не было. — То есть, ты отравила ее? Вампирша лишь кивнула, больше ничего не говоря об этом. Сделав пару шагов, она закряхтела, бездумно хватаясь за кровоточащий бок. Теперь ее тело полностью соответствовало цвету пиджака. — Что такое? — Хела подошла к ней, прикоснувшись к пораженному месту, и резко отдернула руку, услышав стон Виктории. Богиня аккуратно задрала ее водолазку, увидев большой и длинный след царапин и укусов. — Кто это сделал? — Сехримднер… а, нет, это Сехримдир… — Сехримнир? — Да, точно. — Иди на балкон, садись на диван. Вампирша сделала как ей было велено и спустя 5 минут Хела вернулась с мисками и бинтами. — Мне хватит одной лишь крови. — Сомневаюсь. Их клыки ядовиты, так как они любят рыть все что попадется. В том числе и кору деревьев, растения, траву. Одинсдоттир облокотилась на одно колено, будто бы преклоняясь перед вампиршей. Виктория очень сильно сомневалась в том, что Хела делала так с кем либо еще. Это поднимало самооценку. Виктория слегка раздвинула ноги, чтобы богиня могла придвинуться ближе. Богиня нежно и аккуратно очищала засохшие капли крови, обрабатывая рану какой-то жидкостью. Когда закончила, она отдернула водолазку обратно, садясь рядом с вампиршей, молча смотря на нее. Ее черные волосы блестели под светом луны, а аккуратные бледные руки покоились на ее коленях. — А что насчет тебя? — О чем ты? — Что ты чувствуешь ко мне? Хела улыбнулась, пусть и слегка грустно, и немного наклоняя голову вбок, она положила руку на бедро Виктории. Она поддалась вперед, аккуратно захватывая губы вампирши в поцелуе. Ее глаза заблестели, приобретая странное насыщенное сияние. — Я люблю тебя. — И что дальше? Мы вместе? — О, милая, все что захочешь. Хела ухмыльнулась, вновь приближаясь к вампирше, целуя ее и поглаживая пораженные ребра.