Номер восемь

7.       И тут я понял, что испугался дальнейших событий. Звучит странно, но после этой истории, когда нас застукала Фуюка, я решил, что не буду больше приходить к нему. Все, баста! Однако, я глубоко ошибся, посчитав, что этим смогу отделаться.       Вечером после ужина я сразу же направился к себе в комнату, даже не думая сворачивать к нему. Я устроился на своей кровати и достал из-под подушки журнал, который еще давно начал читать, но все никак не мог закончить. И вот, только открыв первую страницу, в мою комнату кто-то вошел и стал передо мной. Я опустил журнал и взглянул на того, кто ко мне пожаловал. Какого же было мое удивление, когда это оказался он. Я нервно сглотнул, а затем даже не обратил внимания на то, что меня уже подняли с кровати и насильно потащили к выходу. Я пытался сопротивляться, что-то жалобно бормотал, но меня явно не слушали и не собирались. В коридоре стоял Хиджиката и Куриматсу. Некоторое время они наблюдали за нами, а потом Хиджиката не выдержал и попытался остановить его. В этот момент внутри меня что-то взбунтовалось вновь. Я вырвался из его рук, недовольно посмотрел на своих товарищей по команде, которые пытались меня защитить от его настойчивости, и, гордо подняв голову, направился прямиком к нему в комнату. Он ухмыльнулся, победоносно взглянул на них и проследовал за мной, закрывая дверь на замок, так как прекрасно знал, что сейчас они пойдут за Тсунами, и он попытается меня увести.       Да, так и должно было произойти, но закрытая на замок дверь остудила его пыл. Он простоял у нее практически до поздней ночи, пока я не отправился к себе. Мы перекинулись взглядами: он недовольным, а я раздраженным. С этой поры мы не разговаривали три дня. 8.       В какой-то момент нам стало не хватать той музыки, которую мы слушали до этого. Все строчки вызубрены наизусть, все сюжеты были избиты. Так, во время перерыва между тренировками, мы тихонько сбежали с ним в музыкальный магазин. Нам захотелось чего-то нового, легкого, но в тоже время мужественного. Поэтому Аврил Лавин и The Pretty Reckless отпали сразу. Мы долго бродили между прилавками с новинками и классикой мирового рока. На японских исполнителей почему-то мы не смотрели. Не могу сказать точную причину, просто проходили мимо.       В колонках в магазине звучал Майкл Джексон, затем его сменил Стинг. Мне нравится Стинг, поэтому я сразу ему предложил взять его диск. В ответ он только фыркнул и сказал, что эта музыка слишком попсовая. Я не стал возражать, в конце концов, мы ищем то, что нам могло бы подойти обоим.       Может быть The Offspring? Нет, они хорошая группа, но это не то, что мы ищем сейчас. Green Day? Как вариант. А может быть Depeche Mode? Согласен.             Мы взяли два диска и направились на кассу, где вскладчину заплатили за оба. Почему-то эта покупка меня сильно вдохновила. Я даже как-то взбодрился и забыл о том, что три дня назад поругался со своим лучшим другом. Однако по возращению в тренировочный лагерь нас ожидала неприятная встреча.       У входа стоял недовольный Тсунами. Так состоялся наш первый за три дня разговор с ним. Он, не сказав ни слова, ушел, оставив нас вдвоем. «Где вы были?» – спросил он. Не его ума дело, мы свободные люди и ходим где хотим. Тсунами меня ревнует? «Я тебя не ревную!» – послышалось в ответ. Но это было не убедительно. Не верю. Правда, меня ревнует? Тогда это многое объясняет.       Мне пришлось рассказать Тсунами, что мы действительно с ним слушаем музыку, что ничего между нами нет большего. Мы с ним слишком разные, и Тсунами до сих пор остается самым важным и дорогим для меня человеком в команде. Даже Эндо для меня не столь важен. И, кажется, его это успокоило. Это успокоило и меня.       Тсунами победоносно пошел обратно, а я поднял голову вверх и увидел его, смотрящего на меня. На его лице была какая-то странная ухмылка, но я не придал этого значения. Хотя в этой ухмылке было что-то, что должно было развеять все мои заблуждения, ошибочные суждения и выводы. Но я не стал размышлять, а лишь сосредоточился на приближающемся вечере, который должен был стать для нас особенным. Сегодня вечером нас ждет новая музыка. Новая группа.       Тогда я не знал, что будет дальше. 9.

Words like violence Break the silence

      Все вновь начинает преображаться. Теперь мы уже на скалистом обрыве, нависающем над морем, которое в истерике бьется о скалы. Его волны разбиваются на маленькие капельки, вдребезги, будто стекло, они блестят на солнце. Оно здесь тоже неяркое, как в том городе, оттенки тоже серо-голубые. Это цвет его души? Я не имел представления, почему тут такая цветовая гамма.       С другой стороны пустая степь, лишь вдали виднеются какие-то одинокие корявые деревья и торчащие совсем на горизонте небоскребы, где мы были прошлый раз. Мы путешествуем по одному миру, уходя все дальше и дальше вглубь, открывая новые тайны и секреты, познавая этот таинственный мир и друг друга. Что это за мир? Закоулки его души? Наше общее воображение или нечто, эфемерное не имеющее под собой ничего. Было ли это так важно? Я не знаю.       Он на опасной высоте перепрыгивает с выступа на выступ, убрав руки в карман брюк. Мы в тех же костюмах, с теми же самыми галстуками, с теми же самыми кедами. Я неуверенно прыгаю за ним, повторяя его движения. Она замирает у самого крайнего выступа и смотрит на меня. Его рука тянется ко мне.

All I ever wanted All I ever needed Is here in my arms

      Я тянусь к нему. Он хватает меня за запястье, притягивая к себе. Я смотрю в его глаза, но не могу прочитать, что он думает сейчас. Дует ветер, раздувая наши волосы. Мы все еще смотрим друг на друга. Я чувствую запах моря, я чувствую его приторный запах.

Words are very unnecessary They can only do harm

      Один шаг в сторону – мы падаем вниз. Я слышу, как свистит воздух, я прижимаюсь к нему. Мне не хочется разбиться, но ему я доверяю. Он знает, что делать. Он мне покажет, что делать. Мы влетаем в воду, я боюсь, что мне не хватит воздуха, но магическим образом у меня получается дышать под водой. Вокруг нас плавают блестящие рыбки, кружа кольцом вокруг нас. Он отталкивает меня, и рыбки подплывают ко мне, окружая меня.

Vows are spoken To be broken

      Он вновь хватает меня за руку, и мы плывем под водой. Вокруг полно разной живности, что кружит под нами, что плывет над нами, что окружает нас. Слева красуются руины корабля, справа коралловые рифы, где сотни блеклых рыбок обустраивают свой быт. Он переворачивает меня на спину – я вновь смотрю в его глаза. Теперь расстояние между нами еще меньше, чем на обрыве. Его рука касается моей груди, отталкивая вниз. Я медленно погружаюсь на дно, наблюдая за тем, как он отдаляется. Затем он вновь подплывает ко мне, подхватив за плечи и вытянув меня ближе к глади, дрожащего моря.       Он проделывает похожие движение еще несколько раз. Он играет со мной как с добычей, давая возможность убежать, чтобы снова напасть и снова отпустить побегать.

All I ever wanted All I ever needed Is here in my arms

      Я чувствую это последний раз, когда он меня так отпускает. Я вижу это по его глазам. Я хочу видеть это в его глазах. Я медленно иду ко дну, чуть прикрыв глаза, он опускается ко мне и цепляется в мои плечи. Мы медленно погружаемся. Рыбок вокруг нас становится все меньше и меньше. И вот, я чувствую песок под спиной. Он смотрит на меня – я смотрю на него. Чего он хочет? Чего он ждет? Нападай же, хищник. Нападай!

Words are very unnecessary They can only do harm

      Я чувствую его губы на своих губах. Я чувствую его тепло в этой толще прохладной воды. Я отвечаю на его поцелуй неумело, неуклюже, а он только направляет меня в нужном направлении. Издевательски кусает мою нижнюю губу. До крови капельки крови медленно поднимаются к поверхности воды. Я удивленно смотрю на него.       И комната возвращается к реальности. Нет ни воды, ни корабля, ни песка, ни рыбок. Только он нависает надо мной, властно смотря мне в глаза. Этот укус метка? Я коснулся своей губы, с которой текла кровь. Я смотрю на эти жалкие пятна на моих пальцах, а затем чувствую его язык, слизывающий их с губы и с подушечек пальцев.       Тут до меня дошло, что случилось и я от стыда покрылся красными пятнами смущения. Он только хмыкнул, поднимаясь с пола и открывая дверь, которую мы теперь всегда закрываем на замок. Я понял намек и быстро удаляюсь, сталкиваясь в коридоре с Харуной. Она увидела укус на моей губе и ошарашено посмотрела на меня. Я ничего не ответил и ушел к себе. Я чувствовал ее взгляд на моем затылке, и слышал, как она кинулась к двери Фудо, стучась к нему, чтобы узнать, что произошло. Он тоже молчал и не открывал.       Теперь сплетен будет еще больше, чем раньше. Только этого мне не хватало! Интересно, что она подумала: подрались или поцеловались? В любом случае, я буду все отрицать. И он, кстати, тоже.