утопая (у всех на виду)

Одна ложная зацепка за другой. Встреча с Адрианом на вокзале оказалась лишь нелепым заблуждением, и с тех пор не было ни одного достоверного сообщения о его местонахождении. Феликс, каким бы подлым ни был, остался верен своему слову, и довольно скоро после его ухода они получили электронное письмо с адресами объектов, принадлежащих семье Агрест. ПегаБаг проверил их все. Ничего. ЛедиБаг давала давно назревшие интервью всем, кто готов был выслушать ее: Ледиблогу, Надье Шамак и другим новостным станциям — где она прямым текстом объясняла, что Адриан — человек, что все должны его искать, что он не опасен, что он жив, что он такой же гражданин, как и все остальные, и передавала всю необходимую контактную информацию. Надья пыталась узнать больше: — Но разве Кот Нуар не сказал... — У Кота Нуара сейчас какая-то нервная фаза, — недовольно ответила ЛедиБаг, — Не поощряйте ее. Она ждала, что Кот Нуар снова попытается взбесить ее. Она задумалась, не зайдет ли он достаточно далеко, чтобы устроить собственное интервью и опровергнуть ее слова, но, к счастью, он не стал этого делать. После той ночи с Феликсом она вообще не видела Кота Нуара — по крайней мере, не дольше нескольких секунд. Она видела его мельком на улице, когда выходила на регулярные поиски Адриана (Кот Нуар, как обычно, тратил трансформацию на помощь всем, кроме человека, который нуждался в нем больше всего), но он никогда не подходил к ней, а она не подходила к нему. Она не могла заставить себя сделать это, она не знала, что вообще будет делать, если увидит его, сможет ли она сохранить хоть какое-то подобие самообладания при его вопиющем неуважении. По крайней мере, он уже должен был оправиться от простуды: не то, чтобы головная боль могла оправдать его поведение. Не то, чтобы что-то вообще могло оправдать его. Она уже много раз кричала на него. Она снова и снова просила его быть уважительным к Адриану. Она просила его помочь им найти его. Она просила его быть вежливым с его близкими. Сколько раз она должна была повторять это? Сколько раз он должен был проигнорировать ее? Сколько раз, прежде чем она сдастся? Много лет назад, задолго до того, как Маринетт раскрыла Алье свою личность, она выложила в Ледиблог пост со своими рассуждениями о ЛедиБаг и Коте Нуаре. Это было собранием ее собственных мыслей с отсылками на интервью различных парижан и их мнения. Маринетт чувствовала себя обязанной прочитать его, поскольку Алья буквально цитировала ее, и это было достаточно приятное, лестное, совсем немного смущающее сообщение. Но одна цитата особенно зацепила ее. «Вы на самом деле можете с уверенностью сказать, что ЛедиБаг и Кот Нуар потрясающе работают в команде», — отметил кто-то, чьего имени она не распознала, — «Невозможно представить одного без другого. Как будто она — мозг, а он — сердце». Тогда Маринетт немного обиделась — что, почему я не могу быть сердцем? — но чем чаще она думала об этом и чем дольше носила в себе эти слова, тем четче осознавала их истинный смысл. Не было никаких сомнений в том, что ЛедиБаг была мозгом: никто не собирался с этим спорить, и уж точно не она сама. Она была генератором идей, тем, кто придумывал планы, тем, кому поручалось перехитрить, обвести вокруг пальца, решить задачку и проложить путь к правильному ответу, и у нее это неплохо получалось. Она была лидером, тем, кто держал их в узде... Нет, Кот Нуар, мы не можем раскрыть наши личности, это небезопасно. Нет, Кот Нуар, у нас сейчас нет времени на шутки. Нет, Кот Нуар, ты никак не сможешь съесть столько мороженого, не отморозив мозг. Но сердце? Кот Нуар более чем заслужил это звание. Пока ЛедиБаг была сама себе на уме, обдумывая, сосредотачиваясь, размышляя и интригуя, Кот Нуар был тем, кто поддерживал в ней беспечность, кто держал ее привязанной к окружающим. Он подбадривал ее, отвлекая от нахлынувших мыслей и согревая ее душу своими глупыми добрыми глазами. Он вдохновлял ее на доброту — не только к другим, но и к себе. Нет, ЛедиБаг, ты не можешь просто игнорировать кого-то вместо того, чтобы сказать ему, что он вне игры. Нет, ЛедиБаг, нельзя оставлять людей в неведении. Нет, ЛедиБаг, ты ни в чем не виновата. Нет, ЛедиБаг, ты не должна справляться с этим в одиночку. Люди уважали ЛедиБаг. Они равнялись на нее, они любили ее, и она снова и снова слышала, как они утверждали, что чувствуют себя в абсолютной безопасности каждый раз, когда она рядом. Поэтому было неудивительно, что, когда в Ледиблоге был проведен опрос «С кем бы вы предпочли подружиться: с ЛедиБаг или Котом Нуаром?», победил Кот Нуар. Она не могла никого за это винить. Она и сама проголосовала за него. ...Адриан, вероятно, тоже. Она до сих пор помнила блеск в его чудесных глазах и взволнованное подрагивание губ, когда Адриан, такой милый и вежливый, наклонился к ней и спросил: "Ты виделась с Котом Нуаром? Какой он?" Адриан излучал доброту и тепло. Он был чутким и сопереживающим, он был замечательным, он любил знакомиться с людьми, любил заводить новых друзей, и она всегда считала, что Кот Нуар и Адриан хорошо поладили бы. «Это просто какой-то глупый сентимонстр». Адриан никогда бы не сказал так о Коте Нуаре, если бы роли поменялись. Адриан никогда бы не сказал ничего настолько ужасного, настолько мерзкого и бесчеловечного о человеке, нуждающемся в помощи. А он все еще был брошен на произвол судьбы, одинокий и беспомощный, и она изо всех сил пыталась найти его, пока Кот Нуар продолжал быть бесполезным... «Никто не бесполезен», — сказал ей однажды Адриан. И когда она смотрела на его фотографии на своей стене, она видела мальчика, который проявлял к ней только доброту, тепло, сострадание, терпение; который вдохновлял ее на те же самые чувства, который заставлял ее сердце цвести и распускаться бутонами свежих цветов, а кожу — покрываться мелкими мурашками; который прямо сейчас был где-то там, пока она валялась в постели; который, вероятно, страдал, был ранен, был в опасности - ... «Ты зря теряешь время», — сказал ей Кот Нуар. И, возможно, этот глупый кот был в чем-то и прав. Она вытащила кольца из своей шкатулки. Может быть, это было неправильно. Возможно, это было не самое благородное решение. Вероятно, есть миллион причин, почему она не должна этого делать: возможные осложнения и непредвиденные последствия... Может быть, Нино был прав, когда сказал ей на одном из собраний Оперативной Группы Адриана, что эта идея «безумна». Но когда ЛедиБаг спрыгнула с балкона, ныряя в ночное небо в поисках идеального места — какого-нибудь уединенного, тихого, легкодоступного и безопасного — она уже не была уверена, что у нее хватит сил быть и мозгом, и сердцем. Она была просто решателем проблем. Она остановилась в случайном переулке на окраине города, который, казалось, вполне подходил под ее требования. Это был тупик с единственным входом, за которым было легко следить. Она рухнула вниз, устраиваясь поудобнее на твердой земле, пропитанной запахом мусора. Она сделала глубокий вдох, глаза защипало, когда она огляделась вокруг. Ни у кого не было причин приходить сюда. Она будет одна. Но, надо надеяться, ненадолго. Она сжала кольца в кулаке, подтянула колени к груди и, поднеся руки ко рту, почти как молитву, прошептала. — Адриан. Приди. Она молча ждала. Она провела неисчислимое количество времени, думая о том, чтобы сделать это, но было так много факторов, которые она обязана была учесть. Даже не обращая внимания на этические аспекты, заставлять кого-то выполнять команду через расстояние — человека, который может быть, где угодно, который может делать, что угодно — не казалось слишком безопасно. Адриан, переходящий дорогу, отвлекается на команду и попадает под машину. Адриан, прячущийся от людей, которые хотели ему навредить, внезапно выходит из своего укрытия. Адриан, уезжающий из города, направляется прямо к ней, игнорируя любые угрозы и собственную безопасность, чтобы добраться до нее. Она не знала, сработает ли это. Она понятия не имела, сработает ли это на расстоянии. Она даже не могла быть уверена, что он услышит ее мольбы. Но она должна была попробовать. Она должна была, потому что прошло уже так много времени с тех пор, как она видела его в последний раз, и каждый день его отсутствия только увеличивал шансы потерять его навсегда. Проходили минуты, а она все не сводила глаз со входа в переулок. — Адриан, — прошептала она, не размыкая пальцев, ее голос застрял в горле, пока она следила за бесшумными движениями в темноте, — Иди сюда. Иди ко мне. И она ждала. И ждала. Ее зрение начало расплываться, и она быстро вытерла слезы — ей нужно было видеть. Ей нужно было сосредоточиться. Она должна была увидеть его, если он придет, если он вдруг пройдет мимо. А если он не придет? Что бы это могло значить? Ее сердце бешено колотилось, и ей пришлось напомнить себе, что нужно быть терпеливой. Ему нужно время, чтобы добраться до нее. Если понадобится, она будет ждать всю ночь. — Адриан, — одними губами произнесла она, зажмурив глаза в молитве, — Прошу тебя. Приди ко мне… — Что ты делаешь? Она задохнулась, едва не выпрыгнув вон из своей кожи. Ее глаза метнулись вверх, на звук голоса, и там, на краю крыши, стоял Кот Нуар, глядя на нее с тяжелым дыханием и странным выражением лица. — Ты! — в ярости крикнула она, потому что как посмел он прийти сюда из всех мест, из всех времен, когда они не разговаривали друг с другом несколько дней, когда не было никого, кого она хотела бы видеть сейчас меньше всего, — Не лезь не в свое дело! Уходи! Он нахмурился, а потом исчез. Она не могла поверить, что он действительно ушел. Она ругнулась про себя, вытирая предательские слезы с глаз. Она думала о том, как смешно она, должно быть, выглядела для него: ЛедиБаг, свернувшаяся калачиком в случайном переулке на окраине Парижа со слезами на щеках. Как он вообще нашел ее? Почему он вообще захотел ее найти? Через несколько мгновений, когда она была уверена, что Кот Нуар уже давно ушел, она снова поднесла руки к губам. — Адриан, — тихо попросила она, — Приди. Был ли у приказов амока тайм-аут? Она не была уверена, но не собиралась рисковать. Она будет повторять это снова и снова, сколько потребуется, пока он не придет к ней. Она не сводила глаз с переулка. Все еще никого. — Адриан, — повторила она, — Приди... — Серьезно, — раздался сверху знакомый голос, и ей потребовались все ее силы, чтобы удержаться от рукоприкладства, — Что ты делаешь? — Ты серьезно? — огрызнулась она, — Оставь меня! Кот Нуар нахмурился, а затем вновь исчез. Она снова прижала руки к губам. — Иди ко мне... — ЛедиБаг… — Боже мой! — закричала она в отчаянии, обращаясь к небу, — Ты когда-нибудь сдашься!? Через мгновение его стальные сапоги приземлились рядом с ней, он подошел ближе. Она не шелохнулась, устремив взгляд в сторону входа в переулок. Она не могла позволить себе не смотреть на него. Какой-то бродячий кот не стоил ее времени. — Ты загораживаешь дорогу, — прошипела она, пиная его ноги, которые закрывали ей потенциальный вид на Адриана, — Отойди. Он отошел в сторону, и она сосредоточилась на том, что на самом деле имело значение. — Моя леди... — неуверенно начал он, его голос был таким же хриплым, как и в последний раз, когда она с ним разговаривала. Как он мог все еще болеть? — Ты... в порядке? На него не стоило обращать внимания. Может быть, если она будет игнорировать его достаточно долго, он поймет намек и исчезнет. Она снова прошептала в свои руки: — Иди сюда. Иди сюда. Иди сюда... — С кем ты разговариваешь? — спросил он, шагнув к ней. Она проигнорировала его. — Иди сюда, иди сюда, иди сюда... Кот Нуар сел рядом, его бедро коснулось ее бедра, и она плотнее прижалась к нему. — Иди сюда, — бормотала она, не отрывая глаз от входа, — Иди сюда. — ЛедиБа… — Адриан, — умоляла она, крепко сжав веки, — Иди сюда. Он шумно втянул воздух, и она снова открыла глаза, ища какие-либо признаки присутствия Адриана. Никаких. — Пожалуйста, — отчаянно продолжала она, — Иди сюда, Адри... — ЛедиБаг, — позвал ее Кот Нуар, и она удивилась, почему он все еще здесь, почему он не понял намека, — Пожалуйста, перестань... — Почему ты здесь? — прошипела она, не отрывая взгляда от того, что на самом деле имело значение. Он колебался с ответом, и они оба молчали, пока он в конце концов не ответил: — Ты же знаешь, меня всегда тянет к тебе. Она сильнее нахмурила брови, явно не желая думать над его глупым ответом. — Иди сюда. Иди сюда, иди сюда, иди сюда... — ЛедиБаг, мы просидим здесь всю ночь... — Ты же в курсе, что можешь уйти в любой момент? — заявила она, — Если ты не хочешь быть частью этого, то не будь. Никто не заставляет тебя оставаться. Казалось, ему нечего было на это ответить. Она неустанно шептала: — Иди сюда, иди сюда, иди сюда... — Это не стоит того… — Я ненавижу тебя, — произнесла она, и эти горькие слова жгли ее язык, — Ты в курсе, не так ли? Он замолчал, и она снова поднесла руки к губам, чтобы продолжить молитву, чтобы сосредоточиться на человеке, которому она была нужна, а не на придурке рядом с ней. Но когда она открыла рот, ее предательский взгляд наткнулся на ее напарника. Кот Нуар сидел, спиной прислонившись к стене, свесив голову и уткнувшись лицом в колени, и он выглядел таким совершенно несчастным в этот момент, с этим помятым лицом и прижатыми к макушке кошачьими ушами, что что-то в ней сломалось. — Это такая фигура речи, котенок, — тихо сказала она, ее решимость была сломлена. Она перевела взгляд обратно на улицу, не будучи уверенной, что сможет выдержать его грустный вид еще хоть минуту, — Я никогда не смогу тебя ненавидеть. Я просто... я злюсь на тебя. Я очень, очень злюсь на тебя. Молчание. — Я знаю, — ответил он. Тишина. — Иди сюда, — прошептала она через мгновение, — Иди сюда. Тишина. И по-прежнему никакого Адриана. — Ты помнишь, когда пропала Маринетт Дюпен-Чен? — спросила она, нарушая тишину между ними и позволяя себе снова посмотреть на него. Казалось, он был поражен ее вопросом. — ...Да. — Ты помнишь, что ты тогда сделал? Он сглотнул. — Она пропала в Шанхае. Не в Париже. И ее исчезновение никак не было связано с Бражником, — продолжила она тихим голосом, опустив взгляд на свои ноги, — ...Никто не ожидал, что ты вмешаешься. И все же, ты пролетел полмира и весь Китай, чтобы найти ее. Он ничего не ответил. — И ты позвонил мне, — на грани слуха выдала она, ее сердце сжалось от воспоминаний, — Ты позвонил мне и попросил приехать. Ты хотел, чтобы я помогла тебе найти ее. И я помню, как услышала то голосовое сообщение, и я... я помню, как подумала... Она сделала глубокий, прерывистый вдох, прежде чем закончить. — Да, это мой котенок. Мой милый, сострадательный котенок. Не многие люди помчались бы через весь мир, чтобы помочь человеку, которого они едва знают, но ты бы сделал это. Мой котенок помог бы. Уголком глаза она увидела, как он снова свесил голову. — Если бы Маринетт Дюпен-Чен пропала сегодня... что бы ты сделал? Зашел бы в пекарню ее семьи и попросил ее родителей "жить дальше"? Пошутил бы в твиттере, что сам убил ее? — Нет, — пробормотал он, — Конечно, нет. — Но когда пропадает Адриан Агрест… — продолжила она, ее тон стал жестче, — Это вдруг стало приемлемо? Это вдруг стало тем, что ты сделаешь в первую очередь? — Это… — заговорил он, пока она шептала новые молитвы в кольца, и в его голосе прозвучал заслуженный стыд, — Это другое. — Нет, это не так. Это не другое. — Он был одним из этих сенти…. — Он человек, — рявкнула она, — Ты не знал его, Кот Нуар. Ты не знал его. Ты не знал, каким он был. Он ничего не сказал, и она крепче сжала кулак, позволяя кольцам впиться в плоть. — Ты не знал, каким он был добрым, — начала она, боль сковала ее сердце, — Ты не знал, каким хорошим человеком он был. Каким отзывчивым, каким милым, каким терпеливым, каким понимающим... Ее глаза горели от слез, и ей пришлось проглотить беспокойные рыдания, которые зародились в ее горле, потому что ей нужно было закончить, чтобы убедиться, что он понимает. — И он был так одинок, — она задыхалась, чувствуя на себе взгляд Кота Нуара, но она не могла заставить себя ответить на его взгляд, — Все время. Это было... это было ужасно, потому что он так любил людей, и он... он мог быть таким тихим, иногда, как будто он... как будто он всегда с особой осторожностью выбирал слова, как будто он всегда п-пытался... скрыть какую-то часть себя... Под действием Риска Адриан рассказал ей, что ненавидит работать моделью: факт, о котором не знал даже Нино, его лучший друг. Поэтому он поделился с ней? Могло ли быть, что довериться ей, выговориться другу было для него на самом деле риском? Что еще он скрывал? Что еще никто не знал о нем? — ЛедиБаг… Ты... Ты даже не знала его... — Может, и не знала, — фыркнула она, — Но я бы хотела узнать. Кот Нуар замолчал, и что-то внутри нее лопнуло. Если они так и не найдут Адриана, если он действительно исчез, как сказал Кот Нуар, то как она сможет жить с этим? Как ей жить со всеми невысказанными чувствами, со всем тем, что она хотела сказать ему, со всем тем, что хотела узнать о нем, но так и не смогла... — Адриан, — крикнула она, сжимая ладони, — Пожалуйста. Прошу тебя, иди ко мне. Приди ко мне. Я люблю тебя… — Кот Нуар рядом перестал дышать, — Пожалуйста, приди. Нежная рука обхватила ее дрожащие плечи, и она всхлипнула, прижимаясь к нему. — Я люблю тебя, — продолжала она сквозь рыдания, — Адриан, пожалуйста, приди… — Моя леди… — прохрипел он, — Но как ты… — Я знала его, — кричала она, и не было смысла скрывать это - ей было все равно, это не имело значения, ничто больше не имело значения, — Я не знала его, но я... но я знала его. — Что? — Я училась с ним в одном классе, — заплакала она, и он напрягся, — Он... он был моим... моим другом, и я... я так сильно его люблю, и я никогда... я никогда не могла сказать ему... — Ты… — он задыхался. — Он был... Он был моим "Лютиком", — всхлипнула она, и его рука схватила ее за плечо, — И я... я никогда не говорила ему, как много он для меня значил... даже об этом дурацком солнце... — О... Маринетт… — прошептал он, проведя носом по ее волосам, — Солнце вовсе не было дурацким. — Нет, оно дурацкое, — смеясь, ответила она, прежде чем ее душа осколками взлетела в воздух. Она, вцепившись в него, обмякла в родных руках, а он держал ее, крепко и уверенно, как всегда. — Иди сюда, — ее легкие сжимались от рыданий, — А-Адриан, п-пожалуйста, иди сюда, иди сюда, пожалуйста... Она чувствовала, как рука Кота Нуара гладила ее по спине, и удивилась, как она вообще могла допустить мысль, что ей не нужен ее напарник. Она не могла сделать этого без него. — Ты видишь его? — всхлипнула она, уткнувшись лицом в его грудь, — Ты... ты... ты следишь за ним? — Я… — он сглотнул, — ...я скажу, если увижу его.