В его плане была всего одна ошибка.
Нет, не так. В его плане было много ошибок, потому что в подобной ситуации - столь деликатной, требующей предельно осторожного кружения вокруг этого эмоционального хаоса, - просто не могло быть идеального плана. Любая оплошность всякого из них могла обернуться катастрофой: он мог сбежать, пока они не смотрят, а с его суперсилой не было никакой уверенности, что они смогут найти его снова.
Маринетт была так напугана перспективой того, что Адриан может уехать на поезде...
а теперь она узнала, что у него буквально есть реактивный ранец.
Если Нино слишком быстро сдружится с Котом Нуаром, если Маринетт сболтнет лишнего, как она часто делала, если Алья не успеет достаточно быстро остановить ее или Нино, если он поймет, что они за ним следят, и
сделает вид, что все в порядке, если он дождется, пока они уйдут, чтобы сбежать, если он скроет свое местоположение в настройках своего шеста и сбежит...
Они больше его не найдут.
Но все же один изъян в этом плане сейчас гремел громче всех остальных тревожных мыслей, переполняющих ее разум.
Они не могли устраивать ночевки каждую ночь.
По крайней мере, вероятнее всего, наверно, не могли. Она была более чем готова сделать это, была готова навсегда пригласить Кота Нуара в свой дом, отдать ему свой шезлонг, свою кровать или все, что ему нужно, чтобы у него было безопасное и удобное место для сна каждую ночь. Она могла бы это сделать. Она могла бы легко спрятать его от родителей, проносить ему еду, все, что ему было нужно, столько, сколько ему было нужно, предложить свою комнату в качестве места для проживания...
— Не может быть, чтобы он ничего не заподозрил, — сказала Алья, в одно мгновение разрушив мечты Маринетт.
К черту этого котяру. К черту Адриана. К черту их обоих, двух ее любимых людей, которые каким-то образом оказались одним и тем же человеком. Будь проклят он и его замечательная, прекрасная, удивительная личность, и его ужасно-отвратительная семья, и его глупая склонность сбегать от проблем и жертвовать собственной безопасностью и счастьем.
Она хотела быть с ним. Она хотела встряхнуть его за плечи и сказать ему, какой он дурак. Она хотела обнять его. Она хотела привязать его за хвост. Она хотела целовать его лицо и никогда не отпускать его...
Она уколола палец и зашипела.
Быстро засунув палец в рот, она отвлеклась, чтобы достать телефон и отправить сообщение.
-
Маринетт: кто-нибудь с ним?
Нино: все еще с ним 👍🏾
-
Дыши.
Она так волновалась после их ночевки, так боялась, что он, догадавшись обо всем, попытался сбежать посреди ночи. Он выглядел таким же напуганным и потерянным, таким же напряженным и загнанным в угол, каким она видела его много раз во временной петле — но каким-то образом им удалось его успокоить. Он позволил им обнять себя и заснул. Но когда он ушел на следующий день, она была готова к худшему: она больше никогда его не увидит, он сбежал навсегда, а Адриан, который также был ее Котенком, на этот раз
действительно исчезнет — и она не могла вынести этого страха.
Однако он продолжал патрулировать город. Алья быстро сообщила им об этом, и в Ледиблоге посыпались обычные картинки с его добрыми делами.
Нино, вероятно, был прав, утверждая, что ему просто приснился кошмар. Ей было интересно, что за ужасные вещи преследуют его мысли. Она продолжала задаваться вопросом, как она может помочь ему, если он не никак подпускает ее к себе.
Не имело значения, что Карапас уже позаботился об этом, что он уже взял на себя обязанность составить компанию Коту Нуару и убедиться, что тот ест и заботится о себе. Она все еще хотела увидеть его.
Она окинула взглядом свою работу и решила, что она достаточно закончена.
Быстро трансформировавшись, ЛедиБаг поднялась в небо.
Она сразу же нашла их двоих на скамейке в парке: Карапаса, закинувшего руку на плечи Кота Нуара.
— Ты должен быть осторожен, Нино, — шепнула ему Алья во время ночевки, когда Кот Нуар ненадолго вышел из комнаты, — Ты только вчера пытался ударить его по лицу, помнишь? А теперь ты на него накинулся...
— Что? Конечно, я накинулся! Это же мой чувак!
— Но он не должен знать, что ты это знаешь, — возразила Алья, — Он заметит, что что-то не так!
Нино, очевидно, не умел прислушиваться к советам, но ЛедиБаг не могла злиться, пока у нее в груди теплело при виде расслабленного Кота Нуара с блаженной улыбкой на лице.
Адриан любил Нино, а еще он не очень хорошо улавливал социальные сигналы, и привык к тому, что люди ведут себя то горячо, то холодно.
Так что, возможно, все было под контролем.
Карапас заметил ее первым и улыбнулся.
— Привет, ребята! — ЛедиБаг приветственно помахала рукой, шагнув прямо к ним. Кот Нуар, который, казалось, был выбит из своего спокойного оцепенения, переключил свое внимание с мирной атмосферы парка на нее.
— Привет, — поприветствовал ее Карапас.
— О, привет, моя Леди! — Кот Нуар — Адриан —
кем бы он ни был, это не имело значения — сказал с улыбкой, от которой ей захотелось положить его в карман и носить с собой повсюду, — Чем мы обязаны такому удовольствию?
— Сегодня просто хороший день, — ответила она, пожав плечами, что, как она надеялась, выглядело непринужденно: так, будто она не бросилась бы так же быстро к нему под проливным дождем, — Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
— Конечно, нет! — воскликнул Карапас, подвинувшись на дальний край скамьи и практически увлекая за собой Кота Нуар. Не то чтобы это было проблемой, Кот Нуар был рад отсесть, чтобы освободить место.
А она была бы не против сидеть у него на коленях. Но и так сойдет.
Улыбаясь, она села рядом со своим напарником и, вскинув руки, зажала тело Кота Нуара в своих объятиях. В отличие от Карапаса, у ЛедиБаг были все основания быть такой ласковой с Котом Нуаром, и она собиралась пользоваться этим фактом в свое удовольствие.
— Чем занимаетесь, ребята? — спросила она, прислонившись к нему и наслаждаясь его присутствием.
— Мы купили блинов, — сказал Карапас. Это была хорошая новость, но она мысленно пнула себя при упоминании еды: она должна была принести ему что-нибудь из пекарни! — Но сейчас мы просто отдыхаем, потому что Кот Нуар очень устал.
— Что? — усмехнулся Кот Нуар, — Я не устал. Я просто расслаблен.
— Ладно, хорошо, — фыркнул Карапас, — Мы просто расслабляемся, потому что Кот Нуар действительно расслаблен. И я тоже. На улице очень хорошо.
— Так и есть, — согласилась она, не сводя глаз со своего котенка, который смотрел на искрящуюся под лучами солнца поляну.
Карапас заговорил после минуты тишины:
— Знаешь, ЛедиБаг, я... э-э... думал, ты занята.
— Уже нет. Я закончила.
— Правда?
Уже?
— Сколько, по-твоему, это занимает времени? — спросила она, наклонившись вперед со своего места, чтобы обогнуть Кота Нуара и бросить на Карапаса пытливый взгляд.
— Я... я не знаю! Явно дольше, чем... подождите, который сейчас час?
— Около семи…
— ЧТО! — Карапас вскочил на ноги, и Кот Нуар практически застыл рядом с ней, — Мои родители убьют меня!
— Беги, — просто сказал Кот Нуар.
— БЫЛРАДУВИДЕТЬТЕБЯКОТНУАРПОКА, — бросил Карапас через плечо и, убегая, чуть не сбил в спешке пару гражданских. ЛедиБаг не могла сдержать смеха.
Как только он скрылся из виду, и они остались вдвоем, Кот Нуар заговорил:
— О чем он говорил?
— М?
— О, эм... — сказал он тихим голосом, словно не зная, стоит ли вообще спрашивать, — О том, чем ты была занята?
— Просто кое-что готовила, — честно ответила она, сжимая его руку и наслаждаясь ощущением того, как переплетаются их пальцы.
— Оу.
— Как прошел твой день, Котенок?
— Прекрасно.
— А ты уверен, что не устал? — спросила она, потому что было вполне легко поверить, что он устал, — Знаешь, ты всегда можешь вздремнуть... черт, мы можем вздремнуть! Ты можешь занять мой шезлонг и...
— Нет, нет, — затараторил он, поднимаясь на ноги и отходя от нее, и она не смогла скрыть своего разочарования. Он повернулся к ней с яркой, чудесной улыбкой, но она, конечно, знала, что она была фальшивой, — Я в полном порядке, правда! Вообще-то, мне пора возвращаться к патрулированию.
— Я с тобой, — сказала она, мгновенно поднимаясь на ноги. Ей не нравилась мысль о том, что он будет патрулировать в одиночку: не тогда, когда он мог в любой момент испариться, мог вернуться на тот ужасный чердак, о котором упоминал Плагг, и на него могли наброситься обозленные прохожие и забить его голову немыслимой чепухой.
Кот Нуар колебался, но они оба знали, что у него нет аргументов против. Он слегка кивнул, мягко улыбнулся и ответил:
— Хорошо...
Она взяла его за руку, и они пошли.
Патруль прошел достаточно хорошо. Он был более “приземленный”, чем их прежние патрули, предположительно потому, что прыгать по крышам было особенно трудно, когда ты недоедал, но в этом не было ничего страшного. Она просто была рада, что он рядом с ней.
Некоторые горожане улыбались им, некоторые просили фотографии или автографы, но это не было чем-то навязчивым. Возможно, постоянное присутствие Кота Нуара на улицах города приучило граждан к супергероям.
Они продолжала идти, ведя светскую беседу, и это было явно лучше, чем то, что ей когда-либо удавалось делать с Адрианом (хотя и не так хорошо, как это обычно было с Котом Нуаром, но она не могла винить его за то, что он был менее разговорчив, чем до падения Монарха), когда солнце начало садиться.
Кот Нуар явно устал, его движения были медленными, а веки постоянно опускались, но сколько бы раз она ни пыталась намекнуть ему на это, он отнекивался. Конечно, он устал, он был проклят бессонницей, страшными кошмарами неизвестно о чем, и ему негде было спать, кроме старого мрачного чердака.
Почему она не могла сделать для него больше?
— Знаешь, — сказала она в миллионный раз, замедляя шаг, чтобы остановиться, и ее рука переплелась с его, — Мое предложение насчет сна все еще в силе...
— Если
ты хочешь вздремнуть, моя Леди, то не стесняйся. Тебе не обязательно оставаться.
— Я хочу остаться, — надулась она, — Мне просто кажется, что ты выглядишь уставшим, вот и все. И я знаю, что ты плохо спал прошлой ночью...
— Серьезно, — перебил он твердым голосом, — Вы не должны беспокоиться обо мне.
— Беспокоиться? — выдохнула она, — Пфф… Кто сказал, что мы беспокоимся…
— Вы, ребята, вели себя странно, — сказал он, и она напряглась.
— Что? Как... Что ты имеешь в виду?
— Я не знаю. Вы все такие...
милые.
— Разве я обычно не мила с тобой? — спросила она, нахмурив брови.
— Я не это имел в виду, — ответил он, отводя взгляд, и его глаза остановились на чем-то позади нее, — Просто... буквально пару дней назад вы ненавидели меня, а теперь...
— Я не ненавидела тебя, — быстро выдала она, — Я никогда не смогу тебя ненавидеть. Ты... Ты ведь знаешь это, да?
— Да, — он почти незаметно кивнул.
— Может быть, я просто... поняла, что ненавижу ссориться с тобой, — пробормотала она, нервно заправляя прядь волос за ухо, пока ее сердце колотилось, а мысли разрывали ее череп криком "
Не испорти все!", — И ладно, может быть, я немного волнуюсь из-за того случая, когда ты упал в обморок...
— Мы можем притвориться, что этого не было?
— Ты просто выглядишь уставшим, вот и все. И это нормально! Я имею в виду, что я все время дремлю... Я не говорю, что это
странно, что ты устал, или что это заставляет меня что-то подозревать! Просто... если ты устал, и мы друзья, и у меня есть шезлонг, то почему бы не...
— Я не устал, — сказал он, и его глаза снова остановились на том, что было у нее за спиной.
— Хорошо, — с трудом согласилась она, — Хорошо. Я поверю тебе.
Он хмыкнул и отвернулся от нее, и она взглянула через плечо на то, на что он смотрел.
Ее кровь похолодела.
Листовка с объявлением о пропаже Адриана, испорченная вандалами: его лицо было исцарапано и украшено демоническими рогами и хвостом, уродливые буквы складывались в слово "МОНСТР".
Она вздохнула и так быстро, как только могла, сорвала со стены бумажку, кромсая на маленькие кусочки...
— И это после того, как мы только что собрали весь этот мусор, — пробубнил он.
— Ты это видел? — в панике спросила она, повернувшись к нему с дикими глазами, — Ты это видел?
Он бросил на нее странный взгляд.
— Что видел? Листовку?
Конечно, видел. Конечно, он видел это. Он смотрел прямо на нее...
— Разве мы уже не обсуждали это? Люди любят вандализм. Я думал, ты это уже поняла.
Он видел их. Сколько он их видел? Они были по всему Парижу, а он всегда был на улице, и она вспомнила, что видела, как он смотрел на них раньше, смотрел на свое собственное лицо, изуродованное оскорблениями и гротескным искусством и...
— Не смотри на них, — прохрипела она.
— Что? — усмехнулся он, — Ты думаешь, я получаю от этого какой-то больной кайф?
Нет, я думаю, что они причиняют тебе боль, что они напоминают тебе обо всем, что я пытаюсь помочь тебе забыть...
Она посмотрела через его плечо, ее взгляд зацепился за плакат на другой стороне улицы. Он был слишком далеко, чтобы разглядеть, испорчен ли он, но она решила, что это не имеет значения. Она взмахнула йо-йо, сорвала бумагу и, быстрым движением притянув ее к себе, разорвала на две части и бросила их в ближайшую урну.
Листовки должны были помочь ему, должны были помочь в его поисках, они не должны были дразнить его, и он не должен был видеть их такими...
Он наблюдал за ней со странным выражением лица.
— Наконец-то сдаешься?
— А? — вздрогнула она, поворачиваясь к нему.
— С листовками, — спросил он, — Если бы от них была польза, они бы уже работали.
— Да, — скривилась она, — Возможно, ты прав.
— На самом деле, если бы ты вообще могла его найти, — мрачно сказал он, вырываясь вперед, а она задумалась, как давно и почему она отпустила его руку, — Думаю, ты бы уже нашла его.
— Да, допустим, — быстро сказала она и ускорилась, чтобы догнать его и идти рядом с ним, поймав его руку в свои трясущиеся ладони, — Листовки, возможно, были не самой лучшей моей идеей, но... но я все еще ищу его.
Ему нечего было сказать на это.
— Мы... найдем его, — осторожно произнесла она, оглядывая улицы в поисках еще каких-нибудь мерзких бумажек, — И все получится. Вот увидишь!
— Разве он уже не доставил тебе достаточно проблем? — вздохнул он, и она вздрогнула.
— Нет, — мгновенно ответила она, — Это совсем не так.
И снова, казалось, ему нечего было на это ответить. Она крепче сжала его руку.
— И... даже если бы доставил, — прошептала она, опустив взгляд к их ногам, наблюдая, как они синхронно делают шаги, — Я имею в виду… после всего, я думаю, он заслуживает того, чтобы доставить чуточку неприятностей и быть немного эгоистичным, верно? Он стоит всех проблем в мире.
Молчание было единственным ответом, который она получила, и она сопротивлялась желанию сказать ему все, что она думает о нем, все, что она любит в нем, и все глупости, которые он сделал за последний месяц, за которые она его простила. Ей придется подождать, чтобы сказать эти вещи самому Адриану, когда он не будет прятаться за маской.
— Я не собираюсь отказываться от него, — решила она сказать вместо этого, — Никогда. И... когда бы он ни решил выйти из укрытия, я, и Нино, и Алья, будем рядом с ним. Сколько бы времени это ни заняло.
Они продолжали идти по улицам, время от времени останавливаясь, чтобы поесть и попить (она и другие герои теперь всегда носили с собой наличные, хотя в ресторанах им часто давали еду и напитки бесплатно, стоило только подойти к стойке). К тому времени, когда они закончили трапезу, небо уже потемнело, и, делая последний круг, она решила еще раз испытать свою удачу.
— Уже поздно, — сказала она сквозь притворный зевок.
— Тебе лучше пойти спать, — предложил он.
— Не хочешь присоединиться ко мне? — спросила она, и эти ужасные слова захлестнули ее, обжигая ее щеки, — Я имею в виду... ха-ха! Это прозвучало странно...
— Я все еще не устал, — ответил он, очевидно, не заметив ее промаха.
— Ох, ты никогда не спишь? — усмехнулась она, как будто не знала ответа.
— Коты — сумеречные животные!
Она бросила на него вопросительный взгляд.
— Чего?
— Это как ночные животные, но только вместо ночи сумерки и рассвет...
— Да, но ведь уже сумерки… — пробормотала она, — Думаю, тебе пора идти спать.
— Как я и говорил, ЛедиБаг, — он внимательно смотрел ей в глаза, — Тебе не нужно беспокоиться обо мне.
— Кто сказал, что я беспокоюсь о тебе? — возразила она, ее щеки все еще красные, — Может быть, мне просто нравится проводить с тобой время.
Он странно посмотрел на нее, дрожь пробежала по ее телу от этого взгляда.
— Что? Ты мне не веришь?
— Просто иди спать, ЛедиБаг, — ответил он, и она снова вздрогнула.
— А если я скажу, что в моей комнате тебя ждет сюрприз? — спросила она, хлопая ресницами, — То, над чем я работала весь день?
Его глаза распахнулись в удивлении.
— Что?
— У меня есть подарок для тебя, — произнесла она с улыбкой, — И... ладно, это заняло у меня не весь день, скорее пару часов, но... все равно! Может быть, ты хотя бы зайдешь и заберешь его?
Он колебался.
— Пожаааааалуйста?
— Эм, — он прочистил горло, — Ладно.
— Да! — радостно воскликнула она и без всяких предисловий подхватила его на руки, мгновенно запуская свое йо-йо и игнорируя его изумленный вздох.
Ей не потребовалось много времени, чтобы приземлиться на балконе, крепко держа его в своих объятиях и пальцами ног она открывая дверь в комнату.
— На этот раз ты меня не уронишь, так ведь?
— Н-нет! — пробубнила она, ее щеки покраснели, когда она спрыгнула на кровать и осторожно спустилась по ступенькам своего чердака на нижний этаж.
— Ты зачастила последнее время таскать меня на себе, — произнес он, когда она поставила его на ноги (
очень изящно, и на том спасибо).
— Ты кот, тебя приятно держать на руках, — ответила она, — Детрансформация.
Смыв с себя магию, она направилась к своему сундуку и, опустившись на колени рядом с ним, распахнула крышку и принялась рыться в куче подарков, сделанных для Адриана, в поисках очень специфического нового подарка.
(Остальные она подарит ему позже. Предположительно тогда, когда, вытаскивая 70 упакованных подарков, она не будет выглядеть сумасшедшей)
— Вот! — торжественно воскликнула она, поворачиваясь к нему с большой подарочной коробкой в руках.
Он уставился на нее с благоговением.
— Сегодня мой день рождения?
— Я не знаю, — солгала она, пожав плечами, — Это ты мне скажи. Это правда?
Нет.
— Насколько я знаю, нет, — ответил он, и на его лице появилась застенчивая улыбка, которую она, конечно, иногда видела у Кота Нуара, но она казалась такой улыбкой
Адриана, что она невольно удивилась, как она не поняла этого раньше.
— Как я уже говорила, — она заправила прядь волос за ухо и протянула ему коробку, — Я... я ненавижу то, как сильно мы недавно поссорились, так что... так что... считай это предложением мира!
— Предложение мира? — его глаза расширились, — Я думал, что мы уже довольно мирные...
— Мы... Да! У нас все отлично!
— Да...
— Но, я имею в виду... подарок не помешает! Правда?
— Если уж на то пошло, думаю, это я твой должник, — сказал он с нервной усмешкой и искрами вины в глазах.
Она покачала головой.
— Ну, мне просто нравится делать подарки для своих друзей! Это... это то, что я делаю, понимаешь?
Он сомневался.
— Я никогда не делала тебе подарков из-за тайны личности и прочего, верно? — она нервно ковыряла оберточную бумагу, — Например, что если бы я сделала тебе рубашку и увидела бы тебя в ней на улице? Или, что если бы я делала тебе брелок, а потом оказалось бы, что ты ходишь в мою школу или что-то в этом роде и, ты увидел бы, как я делаю его в кабинете рисования, или... ну, ты знаешь! Кто знает! Но ты уже знаешь, кто я, так что теперь я могу делать тебе подарки, как я делаю это для всех своих друзей! Понимаешь?
Он уставился на коробку.
— Возьми!
Он взял ее, и она облегченно вздохнула.
— Тебе не стоило, — неуверенно пробормотал он, глядя на нее со своей обычной добротой, и ее сердце забилось в груди. Он сел в кресло и стал открывать подарок, осторожно снимая когтями цветную обертку.
Он вытащил подарок, и его обычно узкие кошачьи зрачки расширились в удивлении.
Это был большой плюшевый черный кот: не самая лучшая ее работа, поскольку она сосредоточилась на том, чтобы сделать его быстро, а не с особым техническим мастерством. Он был большим и объемным, с мягкой тканью, обильным хлопковым наполнителем, широким телом и маленькой глупой улыбкой на морде, напоминающей цифру "3", и крохотными выпученными глазами. Это должно было быть милым и глупым, чем-то, что она могла бы выдать за шуточный подарок...
Шуточный подарок, который отлично подойдет в качестве подушки, если ему когда-нибудь понадобится опустить голову на что-нибудь, пытаясь заснуть в месте, где нет кровати...
— Это прекрасно, — выдохнул он в благоговении, и его глаза совсем по-детски сверкали от удивления, когда он обнимал ее, прижимая к груди, на его лице была широкая улыбка, от которой ее сердце расцвело.
Она хихикнула.
— Ты правда так думаешь?
— Спасибо, — искренне сказал он, — Правда. Ты... Ты не должна была, но это пуррросто идеально. Мне нравится.
— Хм… — хмыкнула она, сцепив руки за спиной и покачиваясь на пятках, улыбаясь, несмотря на горящие щеки, — Продолжай меня хвалить, и мне, возможно, придется сделать тебе
еще больше подарков.
Любой предлог, чтобы подарить ему еще больше вещей. Одежда, одеяла, выпечка, что угодно. Она завалит его как можно большим количеством подарков, пока это не покажется подозрительным...
— Не стоит, — усмехнулся он, его глаза зажглись от умиления, когда он поднялся на ноги, прижимая к груди плюшевого кота, — Ты уже проявила столько доброты, Маринетт. Я не могу больше.
Она покачала головой.
— Неправда! Мой... Мой Котенок заслуживает всей доброты мира. Мы ведь напарники, верно? Так что я могу быть с тобой настолько доброй, насколько захочу…
— Что-то подсказывает мне, что тогда мы потеряем равновесие, — мягко сказал он, глядя вниз и праздно ковыряясь в мягком мехе плюша, — Я не такой талантливый, как ты. Я не могу ничем ответить тебе…
— Мне все равно! — быстро выпалила она, — Ты спасал мне жизнь бесчисленное количество раз, так что мы квиты...
— Ты спасала мою жизнь бесчисленное количество раз и, возможно, даже больше...
—Но...
— Моя Леди, — заговорил он, внезапно оказавшись гораздо ближе к ней, чем она предполагала, его голос и глаза были ласковыми и простодушными, что заставило ее растаять, несмотря на бурю, среди которой они находились. Он нежно положил когтистую руку ей на плечо, и она сглотнула, подсознательно положив свою руку на его, — Спасибо. Огромное. Правда. Ты... Ты больше, чем я когда-либо заслуживал.
— Не говори так, — прошептала она, глядя в его чудесные зеленые глаза, и она уже была очарована его присутствием, а голос в ее голове, шепчущий "
это он, это Адриан", только больше гипнотизировал ее, — Я - идеальное количество того, что ты заслуживаешь! Или... Я имею в виду...
— Ты удивительная, Маринетт, — нежно сказал он, отстраняясь, и она почти ожидала, что он возьмет ее ладонь и поцелует костяшки пальцев, но он этого не сделал, и она задумалась, сколько времени прошло с тех пор, как он делал это в последний раз.
— Ты удивительный, — ответила она шепотом.
Он одарил ее чем-то, что почти напоминало грустную улыбку, и она задумалась, верит ли он ей вообще.
— А ты не можешь остаться на ночь? — спросила она в миллионный раз, — Мы можем устроить еще одну ночевку, у меня есть новая игра Ultimate Mecha Strike, мы можем посмотреть кино, мы можем...
— Я бы не хотел заставлять родителей волноваться, — сказал он, солгав сквозь зубы, и она ненавидела это его чертово оправдание больше всего. Она так сильно ненавидела это оправдание не только потому, что оно было настолько очевидно фальшивым, что невозможно было возразить, не раскрыв того, что она все знала, но и потому, что напоминание о том, насколько оно было неправдивым, было мучительно болезненным.
Они не волнуются за тебя, Адриан. Мы оба это знаем. Их больше нет. Твоя мать мертва, твой отец в тюрьме, а человек, который действительно беспокоится за тебя, находится прямо перед тобой.
— О, — сказала она вместо этого, — Точно.
— Мне пора идти, — произнес он, теребя мягкую лапу того, что, хотелось верить, станет его новой подушкой, — Еще раз спасибо, моя Леди. Это замечательный подарок.
— Увидимся завтра? — спросила она.
Он кивнул и направился к ступеням ее чердака, поднимаясь к люку.
— Обещаешь? — спросила она срывающимся голосом.
Он посмотрел на нее, на его лице появилась небольшая улыбка.
— Обещаю. Увидимся завтра.
— Пока, — прошептала она, глядя, как он исчезает из ее поля зрения.
***
*****
Ему нужно было быть более осторожным.
Обморок был его первой серьезной ошибкой. Что-то в этом, должно быть, их взволновало, потому что с того момента все стали относиться к нему удивительно хорошо, а после того, как он совершил вторую огромную ошибку, устроив перед ними истерику после кошмара, они стали особенно,
особенно милыми.
Он уже редко патрулировал в одиночку, что было странно, учитывая, как часто он выходил на улицу. Он проводил столько бодрствующих часов, трансформируясь и гуляя, сколько мог, но он-то знал, зачем
он это делает — он не понимал, зачем это делают
они, когда они могли бы делать столько других более приятных вещей, например, наслаждаться летом или временем со своими семьями.
Они даже перестали его искать, насколько он мог судить. Они все еще много говорили о нем, конечно, но, похоже, они отказались от раздачи листовок и расспросов прохожих. Вместо этого они были рядом с Котом Нуаром, держали его за руку, обнимали за плечи или болтали с ним обо всем и ни о чем.
Ему это нравилось.
И отчасти он это ненавидел.
В каком-то смысле он должен был радоваться. Он не хотел быть для них обузой, и они, казалось, тратили все меньше и меньше времени на беготню в бешеных поисках его, как он и хотел, но теперь они проводили свое время, слоняясь вокруг Кота Нуара, тратя свои деньги на любую еду, которую им не предлагали бесплатно, делая вещи, которые они не должны были делать, и тратя свое время на него.
Рене Руж не нужно было помогать ему спасать кошку с дерева. Карапасу не нужно было помогать ему возвращать потерянный кошелек владельцу, который был всего в метре от него. И, конечно, ЛедиБаг может быть и должна была помочь ему остановить неисправный автобус, но ей точно не нужно было помогать ему проводить пожилого человека через дорогу.
Он удивлялся, почему, как он ни старался, они так и не освободили себя от обязанности возиться с ним.
Он даже не был настоящим.
Ему так нравилась их компания.
Смотреть в глаза Маринетт,
своей Леди, и говорить ей: "
Нет, я не хочу остаться на ночь", — было больно, потому что это была ужасная ложь, потому что не существовало ничего, чего бы он хотел больше, чем проводить с ней каждое мгновение своей жизни, и он ненавидел говорить то же самое Нино, который предлагал ему то же самое так же часто. Это было так похоже на прошлое, говорить Нино: "
Я не могу, у меня нет времени", — и это уже давно перестало быть правдой. У него было все время в мире. Ничто не мешало ему свернуться калачиком на их кровати, наслаждаться их теплыми простынями и мягкими матрасами, их телами, прижатыми к его телу, позволять им обнимать его, как они, казалось, так хотели, чувствовать себя любимым, защищенным и почти
нормальным...
Ему нравилось быть частью чего-то.
Он не был похож на них.
Кроме того, в эти дни он спал немного лучше, так что у него не было причин позволять им волноваться из-за него. Очаровательная кошачья игрушка, подаренная Маринетт, отлично подходила в качестве импровизированной подушки, а одеяло, подаренное Альей, было удивительно мягким (
"У них был набор из четырех одеял, по одному для каждого героя, так что, как видите, мне пришлось купить их все", — широко улыбаясь, сказала она и с гордостью протянула ему одеяло с ЛедиБаг, ,— "Но мне не нужно четыре одеяла, поэтому я решила поделиться ими с вами, ребята. Маринетт я, конечно же, отдала Кота Нуара, Карапас достался мне, а Нино - Рена Руж").
Ему нужно было перестать принимать от них подарки.
Он не мог им отказать.
Именно это и привело Кота Нуара сюда, в спальню Альи, потому что Рена Руж попросила его о помощи, а он уже принял слишком много их великодушия, чтобы не предложить взамен своего.
Правда, он не был уверен, чем именно он сможет помочь.
— Что ты думаешь? Так будет лучше… — она включила клип с парящей в небе ЛедиБаг, — ... или сначала этот клип?
Она показала кадр, где ЛедиБаг сидит на фонарном столбе и смотрит на улицу.
— Разве Нино не занимается режиссурой? — не удержался он, — А Маринетт занимается искусством, так почему ты спрашиваешь меня...
— Нино сегодня занят, а Маринетт ненавидит помогать мне редактировать кадры ЛедиБаг, — Алья пожала плечами, — Я думаю, это заставляет ее странно себя чувствовать или что-то в этом роде.
— Ты и сама отличный редактор. Я сомневаюсь, что тебе нужна чья-то помощь.
Не то чтобы он не хотел быть полезным, но он был уверен, что здесь он был совершенно бесполезен...
— Видишь? Вот почему мне нравится, когда ты рядом, — сказала она со смехом, перетаскивая клип с парящей в небе ЛедиБаг в программу редактирования, — Ты заставляешь людей верить в себя. Ты очень хорошая чирлидерша, Кот Нуар. Я уже чувствую себя бодрой.
Он наблюдал, как крутится ее курсор, пока программа обрабатывала действие, и удивлялся, как давно у Альи был такой ужасный компьютер. Учитывая, что она всегда была онлайн, он думал, что у нее есть довольно приличная техника, но ноутбук перед ней был такой старой модели, что он удивлялся, как он до сих пор не загорелся. Когда программа наконец загрузилась, она вернулась к своему рабочему столу, загроможденному различными файлами, связанными с животными, и перетащила второй клип в программу.
— Мой компьютер сломался на прошлой неделе, поэтому я пользуюсь старым ноутбуком отца, — сказала она с долгим вздохом, очевидно, уловив его замешательство, — Но он очень медленный, так что, думаю, это займет некоторое время. Прости.
— О, — теперь это имело смысл.
— Думаю, это значит, что мне понадобится твоя помощь чуть дольше, — сказала она, глядя на него со странной улыбкой на лице, — Если ты не против? Мне бы очень пригодилось твое мнение и компания, но я бы не хотела тебя задерживать, так что если ты не хочешь...
— Все в порядке, — он не мог отказать ей, боясь разочаровать, — Это не проблема.
— Отлично, — бросила она и отвернулась к экрану, ожидая, когда ее курсор перестанет вращаться, — Продолжай мне льстить, и тогда, возможно, я смогу выдержать скуку и закончить это видео, не вырвав себе все волосы.
Он не смог удержаться от смешка.
— Как будто тебе, такой живучей и хитрой, нужна лесть.
— Неудивительно, что ты так нравишься Маринетт! — рассмеялась она, и его щеки потеплели.
Ее курсор наконец перестал вращаться, и она щелкнула по единственному значку в меню редактора, но курсор снова закрутился. Они оба застонали.
— И правда, — вздохнула она, в отчаянии откинувшись на спинку своего кресла. Она взяла горсть чипсов и протянула пакет ему, — Хорошо, что ты рядом, особенно сейчас. В последнее время все было довольно напряженно, но ты каким-то образом всегда помогаешь чувствовать себя лучше.
Он проглотил чипсы, которые запихнул в рот так быстро, как только мог.
— А? Что ты имеешь в виду?
— Ну знаешь, — произнесла она, пожав плечами, — Вся эта... история с пропавшим другом всех взбудоражила, — он вздрогнул, — Особенно Нино и Маринетт.
— И я заставляю их чувствовать себя лучше? — он подозрительно сузил глаза, — ЛедиБаг сказала, что ненавидит меня, а Карапас пытался меня ударить…
— Это все в прошлом, — быстро отмахнулась она, — Они поняли, что ты просто заботишься о них. И они не могут долго на тебя злиться, ты им слишком нравишься.
Он не знал, что на это ответить.
— Хотя, конечно… — размышляла она, — Им бы нравилось еще больше, если бы ты был добрее к Адриану...
— А я разве не добр? — усмехнулся он.
Она хмыкнула и, как только редактор снова заработал, перетащила еще один клип. Курсор снова закрутился.
— Думаю, мы оба понимаем, о чем я говорю.
— Как я уже говорил, я просто думаю, что вы, ребята, зря тратите время. Вот и все.
— А я думаю, ты просто не представляешь, насколько невозможно заставить Нино и Маринетт отказаться от него, — сказала она, поворачиваясь в кресле, чтобы полностью встретиться с ним взглядом, — Они так сильно его любят. Я не думаю, что ты понимаешь это.
— Он не настоящий, — ответил он, заставляя себя сохранять зрительный контакт и не съеживаться под ее тяжелым взглядом.
— И ты спрашиваешь, почему это ты не добр? — она почти захихикала от досады, — Я не могу придумать более подлого слова о человеке, Кот Нуар.
— О сентимонстре, — поправил он.
— Сентисуществе, — парировала она, и он закатил глаза, —
И человеке. Эти понятия не являются взаимоисключающими.
— Но ты должна признать, что это странно, не так ли? — надавил он, откинувшись на спинку кресла, которое она ему предоставила, и скрестив руки на груди, его хвост мелькал под ним, — Вы, ребята, узнаете, что кто-то, кого вы знали, все это время тайно был одним из сентимонстров Монарха...
— …Сентисуществ…
— …Все это время, что он был марионеткой суперзлодея...
— …Не марионеткой…
— И тебе... все равно?
— Кто сказал, что нам все равно? — усмехнулась она, — Нам не все равно. Нам совсем не все равно, и это одна из причин, почему мы так напряжены.
— Но...
— Я лишь хочу сказать, как ужасно все это должно быть
для него? — спросила она, глядя на него так, что он сжался в кресло, — Он, вероятно, узнал об этом в то же время, что и мы все. Если бы что-то подобное случилось со мной, я не знаю, что бы со мной было, и что бы я делала, чтобы справиться с этим. Я буквально не могу даже представить, каково это. Это страшно.
— Кто сказал, что у него вообще есть чувства?
— Боже мой, — фыркнула она, забавно улыбаясь, — Существо, созданное камнем чудес
эмоций... Интересно, есть ли у него
эмоции...
— Ну, это...
— Кроме того, ты не знал его, Кот Нуар, — отметила она, — В нем не было ничего фальшивого.
— В нем не было ничего фальшивого, — повторил он в ответ.
— Я имею в виду, я уверена, что у него было много вещей, которые он скрывал, — непринужденно бросила она, повернувшись обратно к компьютеру и разделив клип на две части, — Но мы все что-то скрываем, по крайней мере, самую малость. На него возлагали много надежд, у него была странная домашняя жизнь, так что вполне логично, что он был немного более подавленным, чем большинство.
Он нахмурился, опустив взгляд вниз.
— Это вполне по-человечески, — сказала она, — Я имею в виду, что в Адриане нет ничего такого, что не оправдывается его своеобразным воспитанием. То, что он сентисущество, ничего не меняет. Не было такого момента "АГА", когда его поведение вдруг приобрело смысл после раскрытия или чего-то подобного, оно всегда имело смысл, и мы знаем, что у него есть настоящие эмоции, и лично я не имею привычки дехуманизировать людей, рожденных после кесарева сечения или искусственного оплодотворения, так почему меня должно волновать, что он был создан чудесным образом?
— Им буквально можно управлять, — мрачно сказал он, — Кто может поручиться, что хоть одна из его мыслей принадлежала именно ему?
— Если Габриэль Агрест и мог контролировать его мысли, то у него это плохо получалось, — прыснула она, — Адриан всегда был несчастен в этом особняке.
Он крепче обхватил руками свои плечи и уперся взглядом в пятно на ковре.
— По крайней мере, — сказала она, — Так говорят Нино и Маринетт. Они были гораздо ближе к нему, чем я. Я всегда хотела быть его другом, но...
— Вы не были друзьями? — спросил он, надеясь, что она не заметила, как дрогнул его голос.
— Нет! — внезапно воскликнула она, поворачиваясь к нему, и он вскинул голову, не желая, чтобы она заметила его подавленное настроение, — Мы были друзьями! Мы и есть друзья! Адриан мой близкий друг, я просто... Я всегда хотела, чтобы он был другом… получше.
— Он не был хорошим другом? — почти прошептал он, его сердце заколотилось.
— Нет, он был! Я не имею в виду, что он был для меня не хорошим другом, я просто имею в виду… — простонала она, хлопнув себя ладонью по лбу, — Я что, Маринетт? Я не имею в виду "
хороший", я имею в виду "
близкий". Он был замечательным, я просто хотела бы, чтобы мы с ним стали ближе до того, как он исчез, вот и все.
Он сглотнул, оторвав взгляд от ее глаз.
— О.
— Он был таким хорошим парнем, — продолжила она, — Он действительно заботился о людях вокруг себя. С ним рядом было так... не знаю, комфортно? Очаровательный, добрый, ему так легко доверять. Я всегда понимала, почему Нино и Маринетт так заботились о нем, и, наверное, я всегда знала, что это только вопрос времени, когда Адриан станет для меня таким же важным, как и для этих двоих.
— О, — прошептал он, почти неслышно.
— Я не хотела знать Адриана всего лишь как "лучшего друга моего парня", понимаешь? — вздохнула она, — Я всегда ожидала, что однажды он станет и моим близким другом. Мы могли бы общаться без Нино или Маринетт, не чувствуя себя при этом скованно или неловко. Мы так и не пришли к этому.
Ему бы тоже этого хотелось.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но "прости" замерло на кончике языка. Кот Нуар не стал бы этого говорить.
— Не то чтобы я потеряла надежду, — сказала она с улыбкой, — Еще не слишком поздно. Просто сначала он должен выйти из укрытия.
Он застыл, пытаясь придумать подходящий ответ, что-то, что Кот Нуар сказал бы на все это, но тут Алья снова повернулась к компьютеру.
— Итак, что ты думаешь, Кот Нуар, — расслабленно продолжила она, — Хорошо ли здесь смотрится этот переход с затуханием?
***
*****
...
Кап.
...
Кап.
...
Кап.
...
Кап.
...
Кап...
— У меня болит спина, — пробурчал он.
— Что? — послышался усталый голос Плагга, и ему стало немного стыдно за то, что он его разбудил, — Подожди...
Что?
— У меня болит спина, — тихо повторил он и снова перекатился, пытаясь найти удобное положение, что на деревянном полу казалось совершенно невозможным. Он засунул руку под плюшевого кота и сильнее укутался в одеяло с ЛедиБаг, но этого все равно было недостаточно, — Я не могу заснуть.
— Я... Ты… — Плагг зашипел, — Я имею в виду... Конечно, не можешь! Ты же спишь на полу! А чего ты ожидал?
— Я не знаю, — пробубнил он.
Он вспомнил, как пару недель назад спал в кровати Маринетт в окружении своих друзей. Как на прошлой неделе каким-то образом заснул в кровати Альи, пока ждал, что старый ноутбук ее отца закончит рендеринг видео "
для финального просмотра". Он вспомнил, как комфортно чувствовал себя тогда на настоящем матрасе, а не на твердой земле.
Без
непрекращающегося капания, которое начинало действовать ему на нервы.
Кроме того, на чердаке стоял абсолютно прогорклый запах, исходящий от лежащих на каждом углу мешков с гниющим сыром. Раньше его не волновало, испортится ли сыр, потому что он знал, что Плагг съест его в любом случае (и, возможно, он даже останется доволен), но он только теперь заметил, как сильно его воротит от этого.
Он почти удивился, как ему так долго удавалось справляться с этим. Возможно, пульсирующая головная боль, сухость в горле, боль в желудке, дрожащие руки и туман в мыслях помогали ему отвлечься от всех остальных проблем, затупляя органы чувств, но, раз теперь он уже не чувствовал ничего из этого так же остро, как прежде, на него свалилось глубокое разочарование. Усталость, разочарование и невозможность заснуть.
— Если ты не хочешь спать на полу, то и не надо! У тебя
есть кровать.
— Я туда не вернусь, — прорычал он, от одной этой мысли у него еще больше заныло в животе, и ему показалось, что он выплюнет свой ужин, несмотря на то, что ЛедиБаг из кожи вон лезла, чтобы купить его.
— Ладно, ладно, — согласился Плагг, его голос звучал совсем близко, — Тогда у тебя есть друзья, которые с радостью предоставят тебе свои кровати.
— Я не стану этого делать.
— Серьезно, я уверен, что они не будут против...
— Я просто не могу заснуть, — проворчал он, принимая сидячее положение, — Трансформация.
Кот Нуар вышел в город.
Это была ужасная ночь, чтобы выйти в город: такого сильного дождя не было уже давно. Кот Нуар обнял себя руками за плечи, глядя вниз и наблюдая, как его сапоги со стальными носками тонут в лужах.
Было холодно, мокрые пряди прилипли к лицу, а кошачьи уши едва держались в вертикальном положении под постоянным натиском стекающей воды. В каком-то смысле ему это даже нравилось: по крайней мере, так он говорил себе, бродя далеко за полночь в ужасную погоду без определенной цели, без горожан, готовых помочь. Он не потрудился достать свой шест-зонт.
Может быть, в каком-то смысле было приятно хоть что-то чувствовать.
Он не был уверен, как долго он там простоял, когда заметил вспышку света в небе.
БУМ.
Он испугался, гром застал его врасплох, даже несмотря на молнию, которую он видел, и он почти рассмеялся бы над нелепостью всей ситуации, если бы вдруг не почувствовал себя таким глупым и жалким, промокшим и холодным, стоящим посреди улицы в грозу, не знающим, куда пойти...
— Эй! — сквозь шум дождя раздался знакомый голос, привлекший внимание Кота Нуара к окну одной из квартир, — ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?
Кот Нуар уставился на него.
Он и не заметил, что забрел к дому Нино. Он не знал, что сказать.
— ИДИ СЮДА! — крикнул Нино, приглашая его подойти.
Коту Нуару не нужно было повторять дважды.
Он с легкостью взлетел вверх и приземлился на подоконник. Нино отступил назад, а Кот Нуар осторожно спустился на пол, пораженный тем, насколько тепло было в комнате Нино по сравнению с улицей.
Он снова обхватил себя руками и понял, что с него капает.
— Я мокрый, — неуверенно сказал он.
— О! Да, давай я... я принесу тебе полотенце, только подожди секунду, хорошо? — сказал Нино, выбегая из комнаты, и Кот Нуар хотел сказать, что это было извинение, а не призыв к действию, но Нино ушел прежде, чем он успел уточнить.
Он, застыв, стоял на месте: он не знал, стоит ли ему двигаться или прикасаться к чему-либо. Он пробыл здесь всего несколько секунд, а уже стал обузой, а на полу Нино натекла лужа. Он задрожал, его глаза блуждали по комнате, вбирая в себя единственный, немного знакомый вид. Он так редко бывал в комнате Нино: только групповое задание или случайный проект могли стать весомым оправданием, позволяющим ему прийти.
Тихая музыка, доносящаяся из пары отсоединенных наушников, наполняла воздух, и он утешался тем, что, по крайней мере, не разбудил Нино и не нарушил его сон, осмелившись пройти мимо.
Вскоре Нино вернулся с полотенцем в руках, как и обещал, и Кот Нуар не преминул взять его и высушить волосы и костюм, как только мог.
— Спасибо, — сказал он, потому что не знал, что еще сказать.
— Нет проблем, — Нино уставился на него, — Тебе холодно?
— Нет, — соврал он, — Все в порядке.
— Давай-ка я включу отопление, — произнес Нино, подойдя к своему обогревателю в углу комнаты и повернув циферблат.
— Спасибо.
— Что ты там делал?
— Патрулировал? — ответил он, мысленно коря себя за то, что это прозвучало как вопрос.
— О. Ну... Я не думаю, что сейчас на улице действительно кто-то есть. Так что, ты можешь сделать перерыв.
— О, — прохрипел он, прочищая горло, — Да. Наверное.
— Почему бы тебе не присесть? — Нино предложил, жестом указывая на свою кровать, — Ты можешь воспользоваться моим одеялом Рены, если тебе холодно.
Он колебался.
— Я бы не хотел намочить твою постель.
— Это всего лишь немного дождевой воды, — фыркнул Нино, усаживаясь на стул и улыбаясь ему, — Не беспокойся об этом, чувак.
Он должен уйти. Он должен придумать отговорку, возможно ту самую, обычную, о своей семье, которая всегда вытаскивала его из неприятностей, и уйти, пока он не доставил Нино еще больше неудобств, или пока он не сделал что-то, о чем пожалеет, например, остался на ночь или позволил себе греться в незаслуженной ласке, которую Нино всегда так странно стремился ему подарить. Если он не хотел больше находиться под дождем, ему следовало вернуться на свой отвратительный, заплесневелый, пахнущий тухлятиной, пыльным старый чердак и снова лечь на жесткий деревянный пол, где ему и место, лежать без сна в дискомфорте и разочаровании...
Он положил полотенце на кровать и сел на него сверху.
— Ну, как дела? — спросил Нино, практически сияя.
— Ничего особенного, — ответил Кот Нуар, осторожно беря в руки одеяло Рены Руж и накидывая его на плечи. Оно было теплым, как одеяло ЛедиБаг на его чердаке, — Как обычно, я думаю.
— Уже довольно поздно. Не мог заснуть?
— Ты тоже не спишь, — возразил Кот Нуар, оглядывая монитор его компьютера, — Надеюсь, я ничему не помешал.
— А? — Нино проследил за его взглядом, — О, нет! Нет, вовсе нет. Я просто перебирал свои плейлисты. Ничего важного. В основном, чтобы отвлечься, потому что я не мог уснуть.
— Почему? — он не мог не спросить.
— Не знаю, — ответил Нино, настороженно глядя на него, — Просто... в последнее время все как-то странно, наверное. Спать трудно.
То же самое было и с ним, хотя "в последнее время все как-то странно" было бы преуменьшением.
— Я понимаю. Что за плейлист?
— Ну, скоро снова начнется школа, — начал Нино, и Кот Нуар оживился, — Так что я собирался заняться летним чтением, потому что я сильно от него отстал, но потом меня отвлекла идея составить что-то вроде "учебного плейлиста", чтобы слушать, пока читаю, и... — он жестом указал на экран, — Вот он я. Бесповоротный бездельник. Хаха...
— Летнее чтение, — почти прошептал Кот Нуар, его взгляд скользнул по книге на столе, и он ее вспомнил. Он дошел до половины, и она нравилась ему, а потом все развалилось, и он совсем забыл о ней.
Он вообще забыл о школе. Он не знал, что скоро начнутся занятия. Из всего того, что он должен был оплакивать из своей прежней жизни, он еще не успел оплакать школу. Это должен был быть их последний год.
Они должны были выпуститься все вместе.
— Да, — сказал Нино, глядя на него, — Книга ничего такая, как мне кажется, — он взял книгу в руку и протянул ее Коту Нуару, — Хочешь... взглянуть?
Кот Нуар забрал ее и уставился на обложку, а затем пролистал страницы до главы, на которой, как он помнил, он остановился в последний раз, вглядываясь в слова на странице. Он все еще помнил, что произошло в этой главе...
Тебе лучше поторопиться. Скоро занятия.
Подожди, нет. Ты не вернешься в школу. Это не имеет значения...
— Думаю, это будет хорошей проверкой моего плейлиста, — усмехнулся Нино, отсоединяя гарнитуру и позволяя музыке играть через динамики. Было тихо, но достаточно слышно. Расслабляюще, — Я не могу включать ее слишком громко, иначе Крис будет жаловаться. Надеюсь, это нормально.
Кот Нуар хмыкнул, позволяя себе откинуться на мягкий матрас, укутаться в мягкое одеяло в теплой комнате, рядом его лучший друг и книга в руках, его опущенные глаза вглядывались в слова на странице.
Все было хорошо.
— Эй, а... ты случайно не знаешь хороших песен для фортепиано, Кот Нуар, — Нино прочистил горло, когда прошло много минут, и Кот Нуар перевернул страницу, — Адриан любит фортепиано, и... я подумал, что, если он вернется, мы могли бы позаниматься вместе, так что...
Он не собирался возвращаться.
Но...
Он знал несколько песен.
