Бал-маскарад

День, когда все началось, и день, когда все изменилось… Сач стоял в воротах и хмуро разглядывал двухэтажное здание своей будущей школы. Мимо толкался народ, спеша пробиться к спискам и узнать с кем в этот год им придется делить класс, у большинства детей на лицах застыло капризное высокомерное выражение, они презрительно косились на его потрепанный вид и застиранную школьную форму, явно великоватую для двенадцатилетнего тощего пацана. Сач отдернул подол пиджака и, закинув на плечо сумку, решительно направился к спискам: ему было плевать, с кем предстоит учиться, но вот номер класса выяснить все же нужно. Рядом со стендом толпилась небольшая шумная компания. Мелкий мальчонка вис на долговязом блондине и что-то взволнованно причитал, крупный парень снисходительно на них косился и все пытался отодрать малявку от жертвы. – Харута, оставь Марко в покое. Ну откуда ему знать про дополнительные курсы? Он тут такой же новичок, как мы. Названный Харутой мальчонка скрестил руки на груди и до того забавно надулся, что даже Сач не выдержал и тихонько прыснул. Ребята тут же отреагировали на его смех. Но не так, как того ожидал мгновенно напрягшийся Сач. – Привет, – улыбнулся блондин, – я – Марко. А это Фосса и Харута. Ты из нашего класса? Сач пожал плечами и оглянулся на списки. Он не нашел имена ребят в списке своего класса и даже немного расстроился. – Я Сач из класса 2-1, – он кивнул на стенд. – Ну, может повезет в следующем году, – обнадежил его Марко. – А где твои родители? – влез с расспросами Харута. – Почему они тебя не привели? – Ну, – Сач отвел взгляд, и уже хотел было что-то убедительно соврать, когда наткнулся взглядом на нечто совсем не вписывающееся в школьную суету. – Что за фигня? – ошарашено выдохнул он привлекая внимание ребят. К воротам школы лихо подкатил шикарный автомобиль, слепя школьников отполированными до зеркального блеска боками. Дверца водительского места отворилась и оттуда, едва не вывернув ноги в умопомрачительно длинных каблуках, выпорхнула женщина в весьма фривольном наряде. Школьники постарше так вообще впали в ступор, Сач же с компанией только ошарашено хлопали глазами, но сообразили убраться с дороги этой особы. – Эй! Малыш Изо! Смотри, ты есть в списках! Не зря мы напрягали твоего папашку, – неожиданно грубым голосом заорала женщина и радостно шарахнула кулаком по стенду, от чего тот опасно накренился. Но выдержал. – Пошевеливайся, пойдем знакомиться с директором! – Мам, держи себя в руках, – раздался позади компании тихий голос. Сач резко обернулся и… пропал. Посреди двора в полной тишине стояла Она. Тонкая, невысокая девчонка в дорогом, это даже издалека было видно, праздничном кимоно из ткани ручной росписи, в лаконичных без узора и украшений гэта и в кокетливых белых носочках. Она окинула толпу не читаемым взглядом и уверенным шагом направилась к матери, звеня странными украшениями в прическе, о названии которых Сач мог только догадываться. Народ еще простоял несколько минут в оцепенении, пока парочка скрывалась в дверях школы, а потом взорвался безудержными возгласами и комментариями в адрес неизвестной девчонки. – Нет, вы видели?! – повис Фосса на плечах у Марко и Харуты. – В традиционном наряде заявилась! Видать родители у этой девчонки ну совсем звери! – А она ничего, симпатичная, – хмыкнула подошедшая к ним Перона, девчонка еще более странная, чем обсуждаемая. Это потом Марко подробно рассказал ему о всех, кого знал в их школе-академии. Перона была в числе тех, кого за глаза называли «не от мира сего». – А вы что так ничего и не поняли? – удивленно оглядел их мелкий Харута. – Чего мы не поняли? – Это же мальчик. Ребята переглянулись ошарашенные таким предположением и, не сговариваясь, рванули в актовый зал, куда постепенно начали стекаться ученики, и где наверняка уже ошивался странный недомальчик-передевочка. Сач тоскливо думал о том, сколько еще таких сюрпризов готовит ему учеба в этой академии. Ребята впереди неслись вприпрыжку, ничем не отличаясь от обычных мальчишек его двора. Разве что качеством костюмных тканей, да чуть настороженным взглядом. Но и у деда во дворе народ всякий попадался, особенно ребята с соседних улиц с вечно злобным голодным взглядом, и тощие злые девчонки, у которых вместо кукол в руках уже мелькали сигареты, а то и чего похуже. По правде говоря, старик Белоус никогда не был его, Сача, дедом. Ему просто повезло в один из традиционных побегов из приюта спрятаться в каком-то захудалом тренажерном зале. Правда тогда Сач меньше всего думал о везении, когда из подсобки на шум вышел огромный седой старик в черной бандане и необъятной ладонью дал леща струхнувшему пацаненку. Сач же, не иначе чем от ужаса, вместо того чтобы упасть на пол и заверещать, отбил руку и кинулся на возвышавшуюся над ним гору. В семь лет люди вообще плохо оценивают свои силы. Старик оказался на редкость толковым и уже через час они сидели в его каморке и пили ароматный чай с зубодробильными печенюшками. Там же Сач и рассказал короткую и не очень веселую часть своей биографии. Белоус обещал помочь, но мальчик не особо ему верил. Он не дурак, помнит легенду о маленьком Росе и его злобном старшем брате Минго. Говорят Роса с тех пор так никто и не видел. Вот почему Сач просто вежливо поблагодарил за угощение старика, как учила Макино-сан, и по-быстрому убрался восвояси. Избежать наказания за побег ему все равно не удалось, но зато это было его последнее наказание, как и последний месяц в приюте, пока оформлялись бумаги о передачи прав опекунства постороннему деду. – Эй, Сач, Саччи, – пихнул его в бок Марко, – пора по классам. Показать тебе школу? Оказывается витая в своих мыслях Сач умудрился прошляпить церемонию начала семестра и даже вступительное слово грозного на вид директора. – Ага, – кивнул он, незаметно косясь по сторонам. – Да не озирайся ты так, она, кхм, то есть он уже давно ушел в класс. – Тебе тоже это кажется странным? – направляясь вслед за Марко к выходу из зала, спросил Сач. – У нас тут многие с причудами. Почти все, с кем я учился в младшей школе перешли со мной в эту академию, – пояснил он свою осведомленность. – Но… – Да, знаю, немного шокирует, но это ты просто еще Перону при полном параде не видел, или Сади-чан, которая училась на класс меня старше. Сач проглотил возражения и пожал плечами, прекрасно помня, как в приюте обходились с новенькими, которые смели выказывать свое недовольство или несогласие. Они не успели даже дойти до лестницы на второй этаж, как наткнулись на разномастную толпу. Тут были и третьеклассники, и второгодки, и такие же перваши как Сач и Марко. Они окружили давешнего странного мальчишку и пока что вполне невинно зубоскалили. В воздухе висело напряжение, учителя не спешили покидать актовый зал, а до звонка еще оставалось минут десять. Первый обидный тычок в плечо незнакомца Сач проворонил, засмотревшись на бледное лицо и упрямо поджатые губы, но второй успел предотвратить, встав между обидчиками и жертвой. – «Многие с причудами»? – передразнил он вставшего бок о бок Марко и закатал рукава рубашки. – Немного переоценил, – пожал плечами тот, отпихивая ногой сумку к стене. – И чего лезете, вас кто просил? – злобно прошипел из-за спин мальчик и, отстранив их, встал рядом. Тут же подскочили Харута с Фоссой и с воинственным видом уставились на агрессивную толпу будущих одноклассников. Кто-то с задних рядов выкрикнул «бей девчонку!», и две группы схлестнулись в ожесточенной схватке. В воздух взметнулись портфели, которыми дети от души лупасили друг друга, на пол полетели оторванные галстуки и нашивки с эмблемой школы, кто-то особо ретивый стаскивал с дерущихся ботинки и швырял их в толпу, радостно оповещая окружающих о каждом попадании криком «Страйк!». Когда на шум все же сбежались учителя, в коридоре не осталось никого, кто бы ни принял участие в великом побоище. Даже благочестивые девчонки с радостными визгами опускали каблуки на макушки понравившихся во время церемонии парней. Ни одного целого костюма и сплошь расцарапанные лица, то там то тут мелькали вполне себе кровавые ссадины и парочка внушительных синяков, но ничего совсем уж ужасного по мнению Сача не было. Обычная драка. Только директор от чего-то не на шутку взвился и вместо первого урока загнал всех в актовый зал и битый час распинался о правилах поведения в академии. Мужика мало кто слушал, народу интереснее было перезнакомиться с теми, кто рядом не щадя портфеля своего отбивал удары, или особо удачно засветил в глаз старшекласснику. От чего в зале стоял тихий, но назойливый шум, прерываемый негромкими восторженными возгласами и писками. Изо тут же стал центром внимания: самый эпичный поединок провел он, вооруженный одним гэта против рослого третьеклассника. Он даже не помял кимоно, да и прическа выглядела все такой же аккуратной, от чего многие ребята прониклись к нему еще большим уважением. Их-то дома ждал нагоняй за испорченную одежду. Уже за обедом ребята смогли познакомиться поближе. Изо довольно убедительно попросил не лезть к нему с ханжескими замашками, Харута признался что на добрых два года младше каждого из собравшихся, а Сач открыл самую свою страшную тайну, о которой и словом то не обмолвился, не предшествуй этому разговору хорошая драка, где ребята мигом доказали, что могут стать хорошими друзьями. – Так значит ты стипендиат? – разулыбался маленький вундеркинд Харута, – Ну круто! Не мне одному значит придется за весь класс на экзаменах отдуваться. Ребята весело заржали. – И в какой области у тебя стипендия? – Математика, ну и спорт естественно. Если бы не дед, черта с два бы я за ум взялся. А так отхватил пару тумаков и дальше уже без дополнительных пинков учился. Рука то у старика тяжелая, – поежился Сач. – А волосы тебе наверняка велят состричь, – задумчиво протянул Марко, взлохматив небольшой чубчик. – Не раньше, чем Изо наденет костюм, – показал ребятам язык Сач и со смехом увернулся от карающего гэта. С этими ребятами было так легко, как ни разу за время проведенное в приюте, или в начальной школе недалеко от которой жили они раньше. В последующие годы Сач со всей возможной горячностью благодарил богов, что Белоусу предложили работу в центре города и свои мозги, которые помогли ему получить так необходимую для их маленькой семьи стипендию. А еще за знакомство с Марко и Изо, от поддержки первого крепла уверенность в себе, а от взгляда второго теплело где-то в глубине души, там же и прятался образ тонкой темной девчонки в шикарном кимоно, что так неосторожно наступила ему на сердце. Но об этом Сач никому не говорил, понимая что только обидит друга. Тот перестанет с ним общаться, и поделом будет болвану-сироте. Первый год выдался весьма насыщенный. Не было ни единой шалости в которой бы не участвовала вышеозначенная троица. Зачинщиком чаще всего выступал Сач и Изо, Марко же служил своего рода время от времени просыпающейся совестью. Год запомнился не только постоянными вызовами в кабинет директора но и огромным разнообразием гардероба Изо, который ни разу не повторился в выборе одежды, знакомством с шебутным братишкой Марко Сабо и его лучшим другом Луффи, которые учились в той же академии, только в корпусе начальной школы. В апреле нового года начался новый виток школьной жизни, ознаменовавшийся скандальным переводом в их академию двоюродного брата Луффи Эйса. Никто точно не знал, что за скандал разразился в его прошлой средней школе, но обучение он начал с хорошей драки со старшеклассниками из соседнего корпуса. Эйса отстранили от занятий в тот же день на неделю. Но мальчишка не сдавался и как только возвращался в школу с маниакальным упорством лез в разборки старшей школы. Даже сами старшеклассники были удивлены таким назойливым вниманием и весьма раздражены неплохой подготовкой мальца. Драки становились жестче, последствия серьезнее. Возможно в один из не самых прекрасных дней Эйса бы выгнали и из той школы, но в очередной разборке за него заступились сразу несколько его одноклассников, в этот год как на удачу попавшие в один класс. Марко налетел бешеным ураганом и подчистую снес главаря огрызающейся толпы. Изо не мудрствуя лукаво просто стащил с ноги легендарную гэта и зарядил своим коронным ударом в ухо второму. Сач же, отправив Харуту за подмогой, сумел ударом ноги в колено свалить третьего. Оставалось еще трое. – Что, маленький гомик, и тут успел найти приятелей по душе? – зло огрызнулся лежащий под ботинком Марко придурок. – Заткнись, – Эйс с трудом встал на четвереньки, затем, цепляясь за Изо, на ноги и с такой яростью воззрился на обидчиков, что даже защитникам стало не по себе. – Ладно, ребята, – в мирном жесте поднял руки Марко, – валите, пока целы. Старшеклассники заржали. Изо покосился на товарища и, получив одобрительный кивок, стащил с ноги второй гэта, вооружаясь полностью. Сач закатал рукава, а запыхавшийся Харута привел с собой Фоссу и Джоза. Неплохое подкрепление, не смотря на разницу в возрасте. Эйс отлепился от Изо и выпрямился рядом с Марко, готовый в любой момент отразить удар. Старшие под таким воинственным напором стушевались. Получивший в ухо парень что-то шепнул главному и тот, бросив парочку нелицеприятных оскорблений, спешно ретировался, уводя своих. – И чего лезете, я бы сам справился, – вывернул первую реплику когда-то еще не знакомого Изо Эйс. Ребята дружно заулыбались, кидая многозначительные взгляды на мальчика в кимоно. Уж он-то отлично знал, что последует дальше. Марко прописал Эйсу легкий подзатыльник и велел впредь не слать к черту тех, кто искренне хочет помочь. Мальчик что-то обиженно бухтел, но резко больше не высказывался, неохотно знакомясь с разношерстной компанией одноклассников. За прошедший месяц ему было все как-то не до этого. Сач подошел к Изо, заинтересованный тихим бормотанием и с трудом сдержал смех, разобрав слова: – Ну вот, зря только носки пачкал, – сокрушенно ворчал тот, разглядывая потемневшие от грязи ступни и крутя на пальце одно из самых грозных оружий их академии. Эйс привыкал к ним долго и неохотно, но когда забывался вел себя настолько дико и заразительно весело, что не влиться в их компанию он бы просто не смог. Ребята бы его цепями к себе приковали. Отныне шалости и каверзы делились на четверых, как и нагоняи от директора, на которые родители Эйса смотрели сквозь пальцы, уверенные что специально и назло их сын ничего плохого делать не станет. Эйс прикипал к ним медленно, но всей душой и навсегда, а ребята просто платили ему тем же, не давая в обиду перед старшими и прикрывая спину в случае вероломного нападения. Эти три года средней школы для Изо стали настоящим раем. Еще когда мать ушла от отца, он понял, что начинается совсем другая жизнь – полная приключений, пусть и в пределах их города, новых друзей, и свободы самовыражения. Никто не стоял над душой нудно перечисляя обязанности молодого господина, никто не перетряхивал каждую неделю его гардероб в поисках того, чего обычным мальчикам носить не положено. Когда они переехали в новую квартиру, подальше от отца, мама повела его в магазин и обведя все пространство торгового центра рукой велела выбирать все, что пожелает его душа, не отказывая ни в чем. Конечно они тут же рванули в мастерскую. Пусть его вкусы кардинально отличались от вкусов матери, но вещи они выбирать умели. Нежная ткань с ручной росписью, мягкие нитки, летящие рукава, плотные, но не стесняющие движений нижние рубахи, со сменными воротниками всевозможных цветов, тяжелые узорчатые хаори, подол которых словно шлейф тянулся за всем ансамблем. Это потом, повзрослев, он перешел на простенькие практичные юката, но первым что поразило его в детстве и навсегда осталось в сердце стало кимоно. Возможно эти три года и стали такими памятными, потому что мать никак не ограничивала его выбор, давая деньги на все. Будь то новая пара гэта, или же кандзаси, к которым Изо питал уж совсем сумасшедшую страсть. Особенно если учесть длину его волос и множество вариантов причесок – разнообразные украшения были просто замечательно к месту. Никто из ребят ни разу не спросил о его ненормальном увлечении, если в начале средней школы и были терки с окружающими, то грозное оружие мигом охлаждало пыл нетерпимых, а потом и охлаждать то стало некого – все привыкли. Изо и сам не смог бы внятно объяснить, даже сформулировать корень проблемы. Было что-то магически притягательное в ярких узорах, что-то крепкое и надежное под тяжелой тканью хаори, что-то обнадеживающее в холодных верных шпильках кандзаси. Там, под этой кучей слоев одежды он чувствовал себя как никогда уверенно, ни один костюм, которые так любил носить отец, не могли подарить столько спокойствия и чувства защищенности, как это делал один единственный комплект кимоно. Изо знал, рано или поздно до отца дойдут слухи, ведь развод официально не оформлен, как и единоличное опекунство матери. И его выверты просто никак не могли оставить отца равнодушным. Даже странно, что он смог продержаться три года. Это уже потом Изо поймет, что тот знал обо всем задолго до своего появления на церемонии окончания средней школы. Просто развод и организация новой свадьбы отняли у отца слишком много времени, а мать щадила его чувства, не распространяясь о состоянии их дел. – Здравствуйте, Ива-чан, – хором рявкнули приветствие повзрослевшие ребята. Женщина громогласно расхохоталась и пригрозила шалунам кулачком. За время их общения с Изо, Ива-чан знала каждого друга сына как облупленного и давно уже не злилась на их выходки. Да и как можно злиться, глядя на щенячьи глазки Портгаса или умильную мордашку Саччи. Пятнадцатилетние повзрослевшие лбы веселой гурьбой ввалились в актовый зал для церемонии прощания. Она проводила их погрустневшим взглядом, возможно, не все вернутся в будущем учебном году в академию, мужа своего она тоже знала хорошо. Они шли вдвоем в обнимку с церемонии, когда дорогу им преградил высокий статный мужчина с повзрослевшим лицом Изо. Сач замер, разглядывая отца друга, но не спешил разжимать объятия, а холодные серые глаза со все возрастающим раздражением сверлили нахальную парочку. – Отец, – первым нарушил молчание Изо, не выдержав былого давления. Он отстранился от Сача и опустил взгляд на землю, усилием воли не теребя полу хаори. – Сын, нам нужно поговорить. Сач с тревогой взглянул на Изо, но тот только мотнул головой, отсылая его подальше от них. Это действительно был разговор не для чужих ушей. Они с отцом прошли по широкому школьному двору и остановились в саду у первой попавшейся беседки. Но ни один из них не торопился сесть. – Ты возвращаешься домой, – не глядя на сына ровно произнес мужчина. – Ни за что, – так же ровно и спокойно ответил Изо. – Суд над опекунством решил в мою пользу. Теперь ты по праву считаешься моим наследником, без права видеться с Ивой. Я настоял, после того, что эта сумасшедшая женщина с тобой сделала, – отец повернулся к нему, и сквозь ледяное спокойствие проступил хорошо дозируемый гнев. Изо знал, отец, как никто другой умеет владеть собой, и если собеседник видит его чувства, то только потому, что тот сам захотел их показать. Но такое отношение все равно бесило. – Я не вернусь в твой дом. Я буду одеваться так, как захочу. Я уеду с мамой, если потребуется. – А я легко разорю и пущу по миру твоих дружков-приятелей. И как ты сможешь после этого смотреть им в глаза? Изо смолчал, целиком проглатывая продемонстрированную отцом власть. – Я просто, – он на мгновение прикрыл глаза руками, но тут же их отнял, – я просто хочу, чтобы мой наследник рос без каких бы то ни было отклонений… Последнее слово он выплюнул так, словно у Изо как минимум третья рука из спины росла. Мальчик опять промолчал, выжидая, как учила мама. – Можешь сходить попрощаться со своими приятелями, старшую школу ты будешь посещать в совершенно другом месте. Там, где никто не в курсе твоих отклонений. – Что мне, – голос Изо охрип от открывшейся правды. Он прочистил горло, – что мне мешает начать там все по новой? – Не знаю, может то, что это будет Европа? – Ты думаешь, то, что мне придется носить юбку вместо кимоно, что-то изменит? – Ты больше не будешь одеваться как дешевая шлюха, - все же замечание про юбки сумело покачнуть непоколебимую веру отца в себя. – Я повторю, – наслаждаясь произведенным эффектом, протянул Изо, – что мне помешает? Что ты можешь мне сделать? Я ведь в курсе твоей болезни. Мама сказала, ты не можешь больше иметь детей, так что и сделать со мной ты ничего не сможешь. Признай это и проваливай к черту, не порть мне и моим друзьям праздник своим присутствием. Ты для меня свой авторитет потерял, как только поднял руку на маму. Не думай, что можешь чем-то меня запугать! Изо прервала хлесткая пощечина. – Еще одно слово, выродок, и домой ты поедешь в реанимации, - лицо отца исказила некрасивая судорога ярости, он то и дело сжимал и разжимал кулаки, стараясь справиться с нахлынувшими чувствами. – Как и твои друзья, – прошипел, он кивая в сторону входа в сад. Изо, не отнимая ладонь от горящей щеки посмотрел в ту сторону и похолодел от ужаса: пытавших прорваться к нему на помощь Сача и Марко с Эйсом довольно жестко удерживала личная охрана отца. Ребята беспомощно барахтались в руках взрослых, но не смотря на все желание помочь, выбраться из железных тренированных хваток не могли. – Ч-чего ты хочешь? – Переломать им шеи, - совершенно искренне рыкнул утративший весь лоск и утонченность отец. – Но пока мне будет достаточно того, что ты вернешься домой и перестанешь носить одеяние продажных женщин. Мне в жизни и Ивы за глаза хватило. – А школа? – не обращая внимания на последнее замечание спросил Изо. – Если докажешь, что можешь быть нормальным, возможно, возможно я позволю тебе сюда вернуться. Изо опустил голову на мгновение задумываясь. На нем было кимоно, которое они выбрали вместе с ребятами, не самый гармоничный его ансамбль, но каждую деталь подобрал ему один из друзей: шелк с цветистой огненной росписью – Эйс, белоснежное хаори с еле заметной серебристой нитью вышивки – Марко, даже удивительно, где он смог найти в ворохе однотонных узорчатых тканей такую уникальную вещь. Сач выбрал один из разновидностей кандзаси – биракан, украшение для волос с вишневыми цветами и пятью свисающими цепочками, самый скромный из всего богатого арсенала мастера. Но Изо просто влюбился в нежно-розовые лепестки, которые так подходили к созданному матерью макияжу, а свисающие блестящие цепочки удивительно гармонировали с серебристой вышивкой хаори. Изо оглянулся на ребят, провел ладонью по ткани накидки и решительно взглянул в глаза отца. – Я докажу.