Цикл Трёх Томоэ

      Война. Да, вещь ужасная. Столько смертей, и все из-за кусочка земли или прихоти сильного мира сего. Конечно, есть более значимые причины, но нужны ли они вообще, если главы деревень стремятся лишь ко всевластию? Сарутоби Хирузен — Каге, которого Карасу считал единственным достойным своей должности. Есть Данзо, но его методы и взгляды на жизнь слишком радикальны. Да, он готов погибнуть за деревню, однако не в одиночку.       Третья Мировая Война Шиноби закончилась три дня назад. За собой она унесла жизни людей, оставив на земле кровавый след, утащив их в пучину бытия. Четырёхлетний мальчик стоял над теряющим сознание человеком, что лежал без сил, раненый. Итачи присел на корточки и, достав бутылку воды, протянул её шиноби. Открывая глаза, ниндзя сначала пробежался глазами по местности, а затем зацепился взглядом за Учиху.       — М… Мальчик… Ты… — хотел он было что-то сказать, как заметил протектор Конохи. Спохватившись, шиноби с рёвом выхватил кунай и попытался прирезать маленького Итачи. Не успел сын главы клана удивиться, как шиноби замолк, выронив кунай и приложив руку к горлу. На нём появилась красная полоса, из которой сочилась кровь.       — Карасу…       Мальчик, не оборачиваясь произнёс имя своего брата, державшего в руке окровавленный кунай. Итачи всё ещё сидел на месте, глядя на умирающего шиноби перед собой совсем пустыми глазами.       — Будь аккуратнее, пожалуйста, — Карасу хотел помочь брату встать, когда его окликнул Фугаку, стоявший в четырёх метрах.       — Хорошо поработал, Карасу.       Мимолётная улыбка сползла с лица, когда глава клана оглянулся. Вокруг лежали десятки тел. Среди них были и Учиха. Столько молодых и амбициозных лиц, лежавших на земле бездыханными телами.       — Поработал?.. — Положив руку на плечо Итачи, посмотревшего на него, Карасу стиснул зубы.       — Нии-сан, ты... Почему ты злишься?       В ранее пустых глазах вспыхнула тревога. «Что я сделал не так? — думал Итачи, — Чем я разозлил его?» Рука, что упала на чёрную макушку мальчика, избавила его от этих мыслей.       — Не волнуйся. Столько всего навалилось, я просто переволновался. — Мягко улыбаясь младшему брату, Карасу обернулся к Фугаку. — Что значит «поработал»? — делая акцент на последнем слове, старший Учиха вернулся к прежнему состоянию, глядя на отца озлобленным взглядом.       — Что-то не так? Ты ведь не думал, что быть шиноби — это игры в ниндзя? Наша работа — убивать. Это наша работа! — Раскинув руки в стороны и обращая внимание на трупы, Фугаку не спускал глаз с Шарингана своего сына.       — В таком случае, — Карасу выдержал паузу, опустив голову и веки, и снял протектор Листа со лба. — Я увольняюсь, — сказал как отрезал Учиха, скинув налобную повязку.       Итачи не отрывал взгляда от присевшего рядом брата, так же тепло улыбающегося. Всё вокруг казалось мелочью, когда Карасу находился рядом. Чувствовалась безопасность, уверенность в своих действиях. Руки сами потянулись к брату. Старший Учиха заключил младшего в крепких объятиях, когда Итачи заревел.       — Н... Нии-сан!.. — Не зная, что сказать, маленький мальчик уткнулся лицом в плечо любимого брата, который не торопился его отпускать. — За... За что?       Вопрос казался банальным и глупым. Это нам за счастливую жизнь, когда бедные семьи погибали от голода.       — Тише-тише. Клянусь, я больше не позволю моей семье видеть весь этот ужас…       Плач стал не таким громким, каким мог бы быть, но слёзы, что впитывались в футболку Карасу, оставляли след из всех переживаний на лице маленького Итачи. Эта война не останется в его памяти просто очередной битвой.       — Громкие слова.       Разочарованно глядя на расчувствовавшихся сыновей, но не отворачиваясь от них, Фугаку думал о том же. Война унесла слишком много жизней, и, если бы среди их числа был хотя бы один его сын, не жалея зрения глава клана пошёл бы по головам, лишь бы лишить зачинщика жизни.       — Мы уходим.       Подняв Итачи на руки, восьмилетний мальчик покинул бывшее поле боя, оставив за собой отца среди трупов, рядом со смертью, что своей косой утягивает души покойных Учиха, отдавших себя за клан.       — Тебе всё равно не уйти от правды. Твоя жизнь заключена в сражениях, иначе ты бы так и остался слабым зазнайкой. Моему сыну суждено стать главой клана. Фугаку в ответ не услышал ничего.

***

      Война. Да, вещь ужасная. Столько смертей, и все из-за кусочка земли или прихоти сильного мира сего. В последнем Карасу убедился ещё давно… Жизнь была счастливой некоторое время, пока не наступил десятый день сентября. Великий, могучий, ужасный демон-лис вырвался из заточения. Часы буйства, крики, боль, кровь! Всё смешалось в единую кашу, и среди всего хаоса мальчик со своим братом пытались спрятаться. Итачи нервничал. Очень. Саске, что ревел на его руках, никак не успокаивался. Изуми рядом с ним старалась его развеселить, отвлечь от криков, но сама невольно плакала.       — Нии-сан говорил, что в южной части деревни есть подземное убежище! Поторопимся!       Выждав момент, когда сдерживающий отряд отвлечёт на себя огромного лиса, Итачи перебежал на другую сторону дороги вместе с подругой. В переулке было более-менее тихо, или же источник звуков только что прекратил своё существование. Итачи не обращал внимания на наступающий страх, ведь Карасу говорил: «Если поддашься панике, то погубишь не только себя, но и Саске. Пожалуйста, выживи, мне нужно помочь с сопровождением гражданских!» Итачи верил и в него, и в себя, так что в удобный момент выбежал из укрытия, ведя за собой Изуми и крепко удерживая младшего брата.       — Итачи! СТОЙ!       Еще бы секунда. Ещё бы доля секунды, и троица из Учих была бы погребена под обломками здания, которыми лис раскидывался во все стороны. Где-то в далеке мелькала жёлтая молния, что появлялась то тут, то там.       — П... Почти. Не стой столбом, побежали!       На глазах у детей замертво падали люди, плескала кровь и ужас, но Итачи велел подруге не обращать внимания. Она слушалась, ведь сама понимала всю плачевность ситуации, и если девочка упадёт на колени со слезами на глазах, то они окажутся смешаны с кровью. К Северу от центра событий.       Толпа людей пыталась единым потоком влиться в дверные проёмы. Страх атрофировал их чувство достоинства, и даже старики расталкивали детей, желая протиснуться в убежище. Карасу наблюдал со стороны, как мужчины дерутся друг с другом, а женщины с детьми на руках за волосы оттаскивают таких же обременённых, как они. Злость вскипала в его глазах, смешиваясь с обидой. Кого он спасает? Чем они заработали спасение?       — Свали, дура! Дай пройти! — Не успел зрелый, на вид важный мужчина схватить женщину за плечо, как его руку скрутил мальчик на вид не старше десяти лет. — Тц! Отпусти, мерзавец!       В попытках с размаху ударить ладонью в лицо Учихи ноги незнакомца подкосились, и он оказался на земле. На время суматоха прекратилась, люди вокруг смотрели то на мальчика, то на мужчину, и лишь те, кто волнуется о жизни своих детей, не останавливаясь входили в убежище.       — СТОЯТЬ! — Карасу обратил на себя всеобщее внимание. — Если вы не прекратите вести себя, как свиньи, то я каждого поголовно превращу в отбивную! Что на вас нашло? Вы с ума посходили?! Я не побоюсь выкинуть мусор из Конохи, и говорю я о вас! — В доказательство своих слов Карасу достал кунай, приставив его к горлу мужика, сидевшего на коленях. — Я понятно выразился?!       В глазах незнакомца читался страх, как и в окружающих. Это был именно тот эффект, которого добивался Учиха. Шаринган придавал ему более грозный вид, и немногие осмелились взглянуть в его очи.       — Д-да! Да, я понял! Отпусти, пожалуйста!       Карасу выпустил из рук напуганного незнакомца, пальцем указав на ворота в подземку.       — Сначала заходят дети, следом девушки, и уж тогда мужики со стариками! Или вы оцениваете свою жалкую жизнь выше, чем жизнь будущего поколения?! — Изредка из уст Карасу доносился краткий рык, выражающий его гнев.       Нет. Он бы не убил никого. Это выше его принципов. Если не надавить на толпу, то его будут принимать за пустое место. Так он заставил других себя бояться. Люди считаются с его мнением.       «Надеюсь, с Итачи и Саске всё впорядке…» — подумав о братьях, Карасу вошёл последним, закрывая за собой большие ворота.       Да. Незачем волноваться. Братья в безопасности. Сидят под землёй в окружении молитвенных слов и гневных высказываний. Атмосфера напоминала послевоенное время, когда трупы умерших доставили их близким, даже если это малая часть всех потерь. В сердцах обычных людей загоралась искра гнева, ненависти ко всей системе окружающего их мира, но такова жизнь. Итогом стало оттеснение границ Сунагакуре, разгром войск Киригакуре и заключение пакта о ненападении. Жалкая бумажка обязалась сдержать натиск людской жадности, сохраняя мир.       — Итачи… — девочка обратилась к Учихе жалобным голосом, положив на его плечо дрожащую руку.       — Не беспокойся. Я доверяю брату. Если он сказал, что мы в безопасности, значит, так и есть.       Голос звучал уверенно, и ничего не привлекало Итачи так, как умиротворённое лицо Саске.       — Д-да… прости…