***
— Я только хочу сделать мир и людей лучше. Драко сидит на кресле в гостиной и думает о том, что вчерашний разговор был лишним и незапланированным. А все незапланированное Драко не любит. И теперь нужно как-то выстраивать коммуникацию с Грейнджер после того, что случилось. Он делает глоток кофе. На самом деле, сложно сказать, что что-то прям уж «случилось». Но в любом случае он показал свое слабое место. Делать этого было нельзя. Слабости — это плохо. Министерство и подстилки Бруствера только этого и ждут. Все время. Подтверждения своих побед. Драко вздыхает, вспоминая первый раз, когда он понял, что, скорее всего, в покое их не оставят. Это было около восьми лет назад. Лживые доносы, взявшиеся неизвестно откуда. На благотворительный фонд его матери. Статьи в «Пророке» об отмывании полученных средств, которые вызвали бурю негодования. Настолько глупые материалы с учетом того, что уж деньги их семье точно не нужны. Любой, имеющий мозги, это понимал. Но стадо любит перчинку. И Скитер сделала свое дело. Как тогда удалось спасти фонд, Драко до сих пор плохо осознает. Помогли связи. Они же подкинули подсказку о том, что статьи были инициированы «верхушкой». — Чтобы держать вас в тонусе. Драко никогда не забудет эту цитату. И это стало первым разом, за которым шли следующие и следующие. Подставные материалы, внеплановые проверки, сорванные договоренности. Партнеры, которые отказывались сотрудничать в последний момент, ссылаясь на «неожиданные обстоятельства». Мешало ли это развивать бизнес? Да. Уничтожало ли его полностью? Драко ухмыляется. Нет. Сукин сын просто «держит в тонусе», но не прикладывает достаточных усилий, чтобы топить окончательно. Потому что нельзя. Потому что есть Визенгамот и решение об их свободе, которое не обжаловать. Дело закрыто. Для общества, для семьи Малфой, для суда. Но не для Кингсли Бруствера, который «держит в тонусе». — Я только хочу сделать этот мир лучше. Драко крутится на кресле, оказываясь лицом перед окнами в пол. Утренний Лондон туманен и прохладен. Однако где-то на горизонте виднеются лучи солнца. Они все — его сотрудники и не могут не быть в курсе. Они все заодно. И Грейнджер. Особенно такие, как Грейнджер. Второй заместитель министра. Она действительно считает, что он поверит в сказки о том, что эта программа — не очередная акция для «чистокровных ублюдков, которых нужно держать в тонусе»? Никогда. Никогда она не убедит его, что все это не специально. — …сделать этот мир лучше. Нужно отдать ей должное — играет она неплохо. Он вздыхает. Она вывела его. Спровоцировала эмоции, которые должны были держаться внутри. И теперь ему нужно решить, что делать с тем, что она понимает. Понимает, что происходящее нервирует и беспокоит его не просто так, что это задевает. Интересно, она уже написала Брустверу отличные новости? — У тебя есть аспирин? — голос вырывает его из раздумий, Драко разворачивается в кресле. — Что? — он не сразу понимает, чего она хочет от него. Грейнджер стоит в халате и выглядит крайне болезненно. Драко ухмыляется. Ну конечно. — Аспирин, Малфой, ас-пи-рин! — Что, Грейнджер, выпила лишнего? — Не сейчас, Малфой. Либо дай таблетку, либо просто заткнись. Я не в настроении потакать твоим капризам, — она устало поднимает руку перед собой, останавливая дискуссию. — Грейнджер, насчет вчерашнего… — начинает Драко, намереваясь сказать что-то, что обесценит его вечерние высказывания. — Я тоже хотела поговорить об этом, — перебивает она. — Я больше не намерена пить с этой парочкой. Не знаю, что это было за дерьмо… — она кладет ладони на виски. — Но я не помню ни черта. Вообще. С момента, как вы ушли смотреть машинки, а Аннета налила нам новые порции… Мерлин… Драко застывает, закрывая рот. Даже так? Он щурится и присматривается к ней. — Ты не помнишь ничего после этого? — переспрашивает он. — Вообще. Надеюсь, у тебя хватило человечности и ты не издевался надо мной, пока я ползла домой. Если же нет, — она делает паузу, — я просто не хочу об этом знать. Драко сразу же веселеет, осознавая, что алкоголь выбил из нее воспоминания. Идеально. Лучше просто не может быть. Он не будет придумывать, что ему делать со своим спичем и тем, что было после… — Прикладывай ключ. На радостях от такого простого решения он даже склоняется к тому, чтобы помочь ей. — Есть магловская аптечка, — только и может сказать он. — Посмотри сама. — Где она? — В моей гардеробной, — он поднимается с места. — Я покажу. Они проходят в его спальню, Грейнджер оглядывается, рассматривая интерьер. Драко проводит ее в помещение и включает свет. — Вон та сумка. Грейнджер подходит к полке, держась за голову и покачиваясь. Быстро берет аптечку с полки и садится на стул, открывая. — Мерлин, Малфой, трусы у тебя тоже пронумерованы и подписаны? — она удивленно просматривает аккуратные отделы и лекарства, разложенные в алфавитном порядке. — Бедные эльфы… — Хочешь посмотреть на мои трусы, Грейнджер? — Драко лениво прислоняется плечом к стене и складывает руки на груди. — Меньше всего меня сейчас интересуют они. — Но интересуют, — протягивает он с улыбкой. Она машет на него ладонью и качает головой. — Вот аспирин, — она берет нужную упаковку и закрывает сумочку, бросив взгляд на ряды одежды, висящей на плечиках. После чего отправляется снова на кухню, глотает таблетку, запивая ее водой. Драко наблюдает за ее действиями. — Мне нужно поспать. Хотя бы пару часов. Ради Мерлина, будь человеком, не трогай меня, — она прикрывает ладонью глаза, проходя мимо окна, из которого льется яркий свет. — Не уверен, что у меня получится, Грейнджер, но я попробую, — он ухмыляется. — Давай так, — она деловито смотрит на него. — Ты не трогаешь меня три часа… — Уже три? — Да, три. И сможешь что-то попросить в рамках программы, а я рассмотрю твою просьбу. А еще засчитаю вчерашний пирог за одно из приготовлений пищи твоими руками. Драко приподнимает бровь. Почти достигнув своей двери, она оборачивается. — Малфой. — М? — Спасибо, — она непонятно взмахивает рукой. — За аспирин. — Угу, — только и отвечает он. Грейнджер уходит в спальню, Драко провожает ее внимательным взглядом.***
Гермиона щурится, пытаясь разобрать, который час. Ей удалось поспать, а выпитые таблетки аспирина убрали сильную головную боль. И теперь мир вокруг кажется немного лучше, по крайней мере, до той поры, пока кое-кто не начнет создавать ей новые и новые проблемы. Гермиона кутается в халат, захватывает с собой одежду и идет в ванну. Она высушивает феном волосы и, переодеваясь в темное платье, оставляет в спальне пижаму, думая о том, как именно следует провести сегодняшний день. Не находя Малфоя в гостиной, кухне и даже его комнате, Гермиона кривится. Может ли он уйти куда-то без нее? Конечно, почему нет? Но будут ли проблемы, когда он решит вернуться? Поднимаясь по ступеням, Гермиона оглядывается. Из-за резких движений голова вновь начинает неприятно тяжелеть. Минуя пару дверей, она не входит, решая сразу двигаться в сторону открытой террасы. Воздух холодит тело, а взгляд быстро изучает открывающиеся перед ней красоты. Стеклянные ограждения, мягкая кремовая мебель и деревянные столики радуют глаз, а потрясающий вид на Лондон производит неизгладимое впечатление. Пейзаж завлекает своей красотой, давая насладиться каменными джунглями и солнечными бликами, которые отпрыгивают от зеркальных покрытий. Наверняка вид ночью так же прекрасен. — Желаешь освежиться? — сидящий в мягком кресле Малфой поворачивает голову. — Если хочешь, можно добавить немного рома или джина. Гермиона кривится. — Откуда? — она смотрит на бокал в его руке. — Что? — Коктейль. Откуда он у тебя? Неужели ты вдохновился готовкой? — подходя ближе, Гермиона опирается на спинку дивана. — На кухне есть аппарат, а возле него книжка с предоставленным списком разнообразной еды и напитков, вот я и заказал. — Сам? Малфой, ты воспользовался телефоном, чтобы сделать заказ на коктейль в пентхаус? — Я очень талантлив, Грейнджер, — он усмехается. — Предлагаю тебе сделать пометку в своем отчете. — Непременно, Малфой, непременно. Он действительно ее удивил. Она не рассказывала ему о чем-то подобном и даже не показывала, как работает телефон, но он проявил интерес и заказал себе напитки в квартиру. Возможно, познание магловского мира для него не так ужасно? — Ладно, — Гермиона осматривается по сторонам. — Сегодня потрясающая погода. Для Лондона день с солнцем это что-то из ряда фантастики, — она усмехается. — Собирайся, пойдем изучать окрестности. — Надеюсь, ты отведешь меня в интересный музей или, — он хмурится, — секс-шоп. Кажется, так ты его называла. — Ой, помолчи лучше, — она взмахивает рукой. — Сегодня у нас парк. — То есть музеев больше не будет? — он ставит бокал на столик и поднимается с места. — Будут, но только после тщательного изучения. С незапланированными походами мы закончили, иначе моя нервная система скажет «До свидания» намного раньше, чем закончится программа. А теперь собирайся и пойдем, надеюсь, ты готов покорять новые вершины.***
Finesse — Pheelz, BNXN
— Здесь куча детей, — Драко кривится, когда третий ребенок по счету на самокате почти сбивает его с ног. — Это парк, а не секс-шоп, чего ты ждал? — отвечает Грейнджер, отхлебывая кофе из стаканчика. — Наконец секс-шоп? — интересуется он. — Боже, зачем я это сказала? — она устало вздыхает. — Когда ты отведешь меня туда? Она давится кофе, почти расплескивая его на себя. Драко ухмыляется. — Никогда. Ни за что, Малфой. Я же сказала тебе, у меня еще после вчерашнего травма. Даже не проси. — Посмотрим, — Драко осматривается вокруг, думая, что нужно обязательно попасть в такой. — Итак, самокаты, велосипеды, что еще? — В основном. На другом транспорте в парк не пустят, это не проезжая часть. Видишь дорожки? — она показывает на размеченные краской полосы. — Это как раз для них. — Тогда почему эти дети пытаются въехать в меня? — Потому что они дети. — Так пусть их родители следят за ними, — Драко разводит руками. — Пойди и скажи им об этом, Малфой, — она повторяет жест. Драко недовольно поджимает губы. — Люди не виноваты, что ты ненавидишь детей. — Я не ненавижу детей, я не люблю непослушание. — На это она закатывает глаза. — Что, если я поставлю подножку, кто-то упадет. Он будет виноват в том, что ехал не там, где полагается? — Ага, но за это тебя арестуют, скорее всего. — Потрясающе, — Драко закатывает глаза. — Ага, так что держи свои ноги при себе. Иначе будешь веселым идиотом, который попадет в полицейский участок. Хотя я бы на это посмотрела. — Лишь бы не веселым похмельным идиотом с болящей головой. — Пошел ты, — Грейнджер делает глоток. — Ага, — безэмоционально отвечает он. — Итак, госпожа наставник. Какие задания имеются у нас в этом прекрасном месте, полном идиотских детей, не следующих правилам? — Ты должен заняться тем, чем занимаются люди в парке. Погулять, подышать воздухом. Еще сходишь купить сладкой ваты, это типично для посетителей парков. — Что купить? — Сладкую вату, — она оглядывается по сторонам и показывает пальцем на небольшую палатку. — Вон, смотри. Видишь, мужчина держит деревянную палочку и накручивает на нее воздушную субстанцию? Это сладкая вата. Такой десерт, который получается при определенной обработке сахара. — Выглядит… странно, — Драко пытается понять, как субстанция наматывается на палку. — Вот иди и разберись с этим, — Грейнджер присаживается на лавочку и закидывает ногу на ногу. — Деньги у тебя есть. Вперед, Малфой. Драко делает вдох и шагает к палатке. Вывеска пестрит описаниями напитков и видов этой самой сладкой ваты. Драко занимает очередь за мальчишкой и читает о разнообразии вкусов. Сразу понимает, что не спросил у Грейнджер, какой ей взять. А потом быстро останавливает себя. Еще не хватало. — Здравствуйте, что вам предложить? — улыбчивый мужчина внимательно смотрит на него. — Добрый день. Сладкую вату, пожалуйста. Клубничную, — он заказывает первое, что приходит в голову. — Одну? — Да, спасибо. — Минутку, — мужчина начинает накручивать десерт на палочку, некоторое время Драко наблюдает за этим. Потом поворачивается, глядя на Грейнджер. Как раз в этот момент мимо нее проходит пара детей, держащих в руке какое-то блюдо на вынос в пластиковой коробке. Она вздрагивает и отклоняется подальше от них, прикладывая ладонь к носу. Драко прищуривается и ухмыляется. Мутит, Грейнджер? Он снова обращается к продавцу. — А можно еще вот это? — он тыкает на картинку, которая кажется ему самой отвратительной. — И побольше горчицы. — Конечно. Через несколько минут он присаживается на лавочке, выставляя перед собой сладкую вату. — Клубничная, Грейнджер. Приятного аппетита. — Спасибо, Малфой, я откажусь, — она отклоняется от огромного розового облака на палочке. — А что так? Ты совсем ничего не ешь, — он ухмыляется. — Но я и об этом подумал, представляешь? Поэтому вот. Он резко достает булку с горячей сосиской из-за спины и подсовывает ей прямо под нос. — Твою мать! — она вскакивает со скамейки и отбегает на несколько шагов, прижимая руки к лицу. — Ну какой же ты придурок! — Я просто очень беспокоюсь о своем кураторе, — Драко идет за ней, игриво протягивая хот-дог. — Вдруг ты голодна, а джентльмен рядом не помог тебе решить проблему. — Уверена, ты не о себе, — Грейнджер потирает висок, поправляя черные очки на глазах. — Малфой, насколько дорог твой костюм? — Очень, Грейнджер. — Если еще раз еда окажется перед моим лицом, я сделаю все возможное, чтобы меня вырвало на твой пиджак. Обещаю тебе. Он выбрасывает булку в урну. — Какая ты несговорчивая. Ой, — Драко резко отшатывается, когда что-то ударяется ему в ногу. Отодвигая руку с десертом, он видит перед собой девочку на самокате. Он уже почти открывает рот, чтобы высказаться… — Простите, — виновато говорит она, поднимая на него глаза, полные слез. — Я не хотела, я ехала по дорожке и как-то свернула, — по щеке скатывается огромная слеза. Драко закрывает рот. Грейнджер останавливается и смотрит на них со стороны. Малфой приседает перед девочкой. — Эй, — говорит он успокаивающе. — Все в порядке, смотри, — он показывает на свою испачканную штанину пальцем, а потом достает платок из кармана на груди и вытирает небольшое пятно пыли от колеса. — Ничего нет. — Вам больно? — девочка смотрит на него во все глаза. — Нет, вовсе нет, а тебе? — Нет, это же я в вас въехала, — она шмыгает носом, но улыбается. — Ну и отлично, ты одна тут? — Нет, вон моя мама. Она покупает мне хот дог. — Что ж, тогда иди к ней, — Драко поднимается и отходит, чтобы пропустить девочку. Она ставит ногу на самокат и жадно оглядывает сладкую вату в его руке. Драко ухмыляется. — Любишь такое? — он выставляет вперед сладость. — Ага, особенно клубничную. — Держи, — Драко отдает девочке вату и, подмигивая, отходит. Грейнджер, прищурившись, смотрит на него. — Малфой, что это было? Что за аттракцион невиданной щедрости и доброты? — Нет никакого аттракциона. Вату нужно было сплавить, она не влезает в урну. — А девочка? — подозрительный взгляд впивается в его лицо. — А ты хотела послушать концерт с рыданиями и разборками с ее мамашей? К тому же она извинилась. Грейнджер, шагай! — Драко сворачивает свой платок и кладет его в карман брюк. Она следит за этим движением. — Ты все время намерен ходить в костюмах? — внезапно спрашивает она. — А почему нет? — Драко поднимает бровь. — Ну, посмотри вокруг, — она обводит рукой площадь, на которую они вышли. — Ты видишь кого-нибудь в костюме? Есть повседневная одежда, есть деловая. В последней в парки обычно не ходят. — Какая разница, в чем я хожу в парке? — Никакой, Малфой, мне плевать на тебя и твой костюм. Но у нас по списку имеется фестиваль, какие-то там спортивные игры, стадионы… В костюме ты будешь сидеть на пластиковом стуле на футболе как идиот. Подумай об этом. И не ной потом. Драко не отвечает на ее совет. Она замечает какое-то движение толпы прямо по курсу и показывает рукой, чтобы он следовал за ней. Пока они обходят клумбы с цветами, Малфой быстро оборачивается, убеждаясь, что девочка доехала до палатки.***
— Настало время выполнять новые задания, — Гермиона улыбается, смотря на стоящие в стороне пьедесталы с разнообразными красками. Внимание переходит к пестрой вывеске, на которой написано о проходящем фестивале.Холи. Твой праздник весны.
— Тебе не хватило сладкой ваты? — Мне, возможно, и хватило, а вот тебе — нет. Я должна показать все прелести жизни в современном мире, а фестивали — это неотъемлемая часть. — Фестивали чего? — Вообще, чего угодно. Чтобы ты знал, люди устраивают самые разнообразные сходки и выставки. К примеру, — Гермиона идет в сторону ярких баннеров, — в Англии есть фестивали «сырной горки». Идея состоит в том, чтобы поймать катящийся сыр с крутой горы, прежде чем он достигнет финишной прямой. Тот, кто поймает, может забрать его домой. — Прости, что? Гнаться за куском сыра ради самого сыра? — Именно. Это травмоопасное веселье, но из года в год люди увлекаются этим развлечением. — У вас нет другой увеселительной программы? Поверь, с этой головкой сыра ты выставляешь маглов не в лучшем свете. — Это веселье, Малфой. Даже если оно глупое, это все равно веселье, — Гермиона улыбается, поправляя очки. — В Австралии есть фестиваль тунца. — Там тоже бросают кусок рыбы с горы, и все адекватные люди бегут за ней? — Практически. Они ее раскручивают и бросают, после чего смотрят, у кого получилось сделать это дальше всех. — Надеюсь, победитель уносит кусок тунца домой? Иначе я просто не вижу смысла в этой затее, — он усмехается. — Конечно, вдобавок к победному трофею в виде куска сыра. В Италии есть фестиваль апельсинов. — Почему все крутится вокруг еды? — По правде говоря, — она поправляет волосы, — я не знаю. Как по мне, лучше бы ту еду, которой разбрасываются на фестивалях, передавали нуждающимся. Но увы, при сборе петиций не собиралось нужное количество подписей. Вообще, не все связано с едой. В Японии есть Фестиваль Хадака мацури, в котором почти девять тысяч обнаженных мужчин соревнуются за деревянную палку в двадцать сантиметров, — она прыскает от смеха. — Салазар, что за мерзость? — Да ладно тебе, — Гермиона пожимает плечами. — Это несет особый смысл. Кто-то бросает две разукрашенные палочки во вздымающуюся толпу в полночь, и тот, кто поймает, выхватит и, в конечном счете, затолкает их в коробку с рисом, будет благословлен удачей на весь год. — Надеюсь, в твоем списке нет плана отправить меня на подобный фестиваль. — Если будешь раздражать, первым рейсом летим в Японию. — Желаешь насладиться обнаженными телами незнакомых мужчин? — Возможно, — она поворачивает голову в сторону Малфоя, чуть приспуская очки. — Но сейчас я планирую рассказать тебе, что такое холи, пока эти ребята не закидали все вокруг краской. — Закидали? — Холи — фестиваль весны, молодости и ярких красок, родом из Индии. Традиционно фестиваль Холи сопровождается массовыми гуляниями и обсыпанием разноцветными красками, — двигаясь между людьми, Гермиона рассматривает порошки, игнорируя вопрос Малфоя. — Грейнджер, не втягивай меня в это дерьмо… — Ну что ты, — она улыбается, оказываясь перед ним. — Основное событие на фестивале — это обсыпание цветным порошком. Говорят, чем больше его на тебе к концу праздничного дня, тем счастливей будет весь твой год. — Грейнджер, — он идет следом. Между ними протискиваются люди. Кто-то кричит, кто-то поет, некоторые перебирают пакетики в руках, готовясь к тому, что должно произойти. — Тебе понравится. — Из твоих рассказов я сделал вывод и решил, что фестивали — это не мое. — Не попробуешь, не узнаешь, — она поправляет сумку, когда включается громкая музыка, а ведущий начинает рассказывать правила мероприятия. — Пойдем отсюда. — Куда? — она пытается перекричать песню, играя на нервах Малфоя. — Прочь, Грейнджер. Прочь от этой шумной толпы. — А тепе-е-е-рь, — ведущий протяжно завывает, — настало время веселья. Вы можете использовать краску из наших пиал или ту, что принесли с собой. Наслаждаемся-я-я. И в следующую секунду толпа вокруг них начинает пищать и кричать, подбрасывая вверх десятки горстей разнообразного цветного порошка. Гермиона поправляет очки, делая все возможное, чтобы краска не попала в глаза. Все вокруг осыпают друг друга, радуются и веселятся. На фоне играет заводная ритмичная музыка. Поворачиваясь к Малфою, Гермиона усмехается, наблюдая за тем, как цветная краска оседает на его пиджаке. Как яркая пыльца попадает на его волосы и лицо, превращая в совершенно другого человека. И тут новые клубни врезаются в темную ткань пиджака, пачкая его в зеленый и синий цвета. Вокруг бродят веселые раскрашенные люди. Создается впечатление, что они осыпают краской всех встречных. — Нравится? А? Познай же, что такое веселье, Малфой, — она смеется, издеваясь над ним. А в следующее мгновение ей в лицо прилетает порция цветной пудры. Гермиона кашляет, вытирая нос и рот. Пальцы размазывают краску по щекам и рукам, превращая ее в такой же клубок цвета, как и у других. — Да, теперь лучше, — Малфой усмехается. В голову Гермионы вновь попадает порция ярко-розового порошка, который оседает на одежде. — Двигай, — она морщится, обхватывая Малфоя за предплечье и вытягивая из сумасшедшей толпы. Откашливаясь, Гермиона пытается стереть с губ цветную пудру, которая наполняет ее рот. — Гадость, — она кашляет. — Особенно когда попадает в нос, — Гермиона чихает. — Грейнджер, какого драккла ты вытворяешь? — Малфой щурится, осматривая ее. — Веселюсь. — Наша одежда превратилась в какое-то непонятное дерьмо, надеюсь, ты довольна. — Ага, — она вновь чихает и кашляет. Снимая очки, она пытается убрать краску с лица. — Возьми. Гермиона поднимает взгляд на Малфоя, который сжимает голубыми пальцами белоснежный платок. — Спасибо, не нужно. Такое тоже бывает, люди обычно надевают защитные маски. Я сама виновата. — Не буду тебя уговаривать. Ты или берешь его, или нет. — Гермиона морщится, смотрит сначала на Малфоя, а после на платок. И в очередной раз кашляя, кивает, принимая кусочек ткани. — Спасибо, — она протирает губы и лицо, убирая неприятную на вкус краску. — Вот поэтому, — Гермиона смотрит на него, — под каждое мероприятие нужен определенный внешний вид. И как мы поняли, — она улыбается, — классика и холи находятся не на одной ступени.***
— Не могу поверить, Грейнджер! — Драко оглядывает себя с ног до головы. — Я просто не могу поверить… Он внимательно изучает состояние своего костюма. Вердикт можно вынести сразу, Драко просто вздыхает. — Ой, да расслабься ты уже, Малфой, — она вытирает лицо платком, но только сильнее размазывает краску. — Грейнджер, его стоит намочить, мне кажется, — он ухмыляется, наблюдая за ее тщетными попытками. — Ты похожа на Трелони. Она замирает, задумавшись. — Почему на Трелони? — все происходящее, видимо, кажется Грейнджер смешным, потому что она улыбается. — Откуда я знаю? — Драко теряется на секунду. — Прыгаешь с этим платком, в очках, вся грязная, распатланная, что-то там сама себе под нос возмущаешься. Внезапно она опускает очки себе на нос и загробным голосом говорит: — Мистер Малфой, не подадите ту мою кофейную чашечку? Мне кажется, вас ждет не самый удачный месяц, — она совершенно точно копирует тон преподавателя прорицаний. — Тоже мне новость… Драко прыскает. Грейнджер, не прекращающая тереть свою щеку, тоже. Они стоят около огромной клумбы и хихикают. Драко вдруг понимает, что не ощущает в себе такой ожидаемой злости. Прислушавшись к себе, он осознает, что в нем не плещется раздражение. — Знаешь, Грейнджер, — говорит он весело. — Как бы я к тебе ни относился, но ты все равно не так бездарна, как Трелони. Она поднимает бровь. — Ты сейчас сделал мне комплимент, Малфой? Краска попала тебе в мозг? — Вовсе нет, — фыркает Драко. — Если ты считаешь сравнение с Трелони в твою пользу… — Малфой, быстрее! — она хватает его за рукав и тянет через дорогу по переходу, который уже пищит оттого, что отведенное для пересечения полосы время заканчивается. Они оказываются с другой стороны, она отпускает его руку. — Грейнджер, у тебя едет крыша? Зачем бежать, это что, последний зеленый на этом светофоре за сегодня? — Смотри, — она показывает пальцем туда, откуда они только что пришли. Толпа смеющихся людей вываливается на тротуар с территории парка и начинает забрасывать красками всех проходящих мимо. — Хочешь вернуться, Малфой? — Пожалуй, нет, — Драко покачивает головой. — Грейнджер, мне нужна одежда. — Неужели? — она закатывает глаза и поворачивается к нему. Драко видит, что она все-таки стерла с лица остатки краски.***
— У тебя есть какие-то предпочтения? Думаю наперед и делаю вывод, что ты не будешь в восторге от масс-маркета или чего-то подобного, — Гермиона завязывает резинкой волосы, двигаясь по оживленной улице. Кто-то гуляет, кто-то торопится и спешит по делам. Некоторые сжимают в руках карты, осматриваясь по сторонам и изучая открывающиеся виды на шикарные дома. Группы туристов прогуливаются по широким улицам, переговариваясь каждый на своем языке. По проезжей части движутся машины и красные автобусы, на которые то и дело заглядываются путешественники. — Что такое масс-маркет? — Драко держит испачканный краской пиджак, шагая рядом с Гермионой. — Это часть рынка, в котором производят и продают товары массового потребления. Продукция масс-маркета направлена на удовлетворение потребностей как можно большего числа покупателей. — Меня интересует качество, а не количество. — Не думай, что в этом сегменте производят товары только эконом-класса. Основная аудитория — это люди, имеющие средний достаток. И вообще, — Гермиона поправляет сумку, поворачивая голову в его сторону, — масс-маркет — довольно прибыльная продукция. Среднее качество, доступная цена. Сейчас набирает популярность движение, когда заказы можно делать через интернет. Хотя, — она пожимает плечами, — мне это не очень нравится. Я люблю потрогать и посмотреть на то, что хочу купить. — Надеюсь, ты не пытаешься убедить меня приобрести себе что-то из этого твоего маркета. — Нет, мне все равно, где и какими способами ты добываешь одежду. Хотя я все же переживаю, сможешь ли ты сам справиться с этой нелегкой задачей, ведь наверняка у тебя есть кто-то, кто отвечает за покупку вещей в твой гардероб. — Да, пара десятков эльфов, которые получают наказания, если подберут неверный галстук к туфлям из драконьей кожи. — Что? — Гермиона открывает рот, удивленно моргая. — О, Грейнджер, сделай лицо попроще. — Малфой, ты же не серьезно? — Я? Абсолютно серьезно, — он сдерживается, чтобы не засмеяться. — Но… Малфой… Ты не можешь… — Мерлин, — он отворачивает голову. — Твои уши покраснели от злости, выдохни, — Малфой усмехается. — Мои эльфы получают жалование, и никого из них не беспокоят из-за неверного галстука. — Да? — Их беспокоят только из-за ужасно подобранного костюма и того, что на нем может быть мелкая складка. — Иди ты, — Гермиона морщит нос, шагая вперед. Разве может быть правдой то, что эльфы в его поместье получают жалование и проживают свою лучшую жизнь? В одно время она приложила массу усилий для того, чтобы их жизнь была намного терпимее. — Иду, Грейнджер, иду. Надеюсь, ты покажешь мне, где купить нормальную одежду. — Да, — она кивает. От нарастающего шума вокруг голова вновь начинает побаливать. — Это, — Гермиона осматривается по сторонам, выходя на красивую улицу, — излюбленное место шопоголиков, которые не ограничены в бюджете. Здесь расположены самые дорогие и высококлассные бутики мировых брендов. — Шопоголик? — Человек, который любит совершать покупки ради удовольствия и самого процесса покупки. Это становится отдыхом, развлечением, а иногда и смыслом жизни. — Интересно, — он кивает. — И куда ты меня поведешь? Я хочу избавиться от этого испорченного краской костюма. И прошу заметить, таковым он стал по твоей вине. — Было бы не так грустно, если бы ты пошел в чем-то другом, — Гермиона смотрит по сторонам и только после этого переходит дорогу. Малфой следует за ней. — Что касается магазина, мы можем заглянуть в Гуччи, Шанель или что-то из этого сегмента. — Надеюсь, это не очередная твоя пакость. — За кого ты меня принимаешь? — Гермиона улыбается, поглядывая на Малфоя. — Что насчет этого магазина? — Малфой останавливается возле стеклянной витрины, пока Гермиона двигается вперед. — А? — она возвращается назад, обращая внимание на то, что он смотрит на магазин Бриони. — Это классика, то, что мы должны постараться обойти стороной. Но знаешь, у тебя какое-то чутье, — Гермиона улыбается. — Пойдем. — В каком смысле? — В том, что Бриони — это довольно дорогой бренд, где все без исключения костюмы изготавливаются вручную по твоим параметрам и пожеланиям. — Нужно заглянуть. — Не сегодня, Малфой, не сегодня, — осматриваясь, Гермиона замечает один из люксовых магазинов и двигается в его сторону. — Пусть подберут тебе что-то менее официальное, — она усмехается и проходит внутрь после того, как раздвижные двери открываются перед ними. — Добрый день, — молодая девушка-консультант дефилирует по светлому помещению магазина, улыбаясь и приветствуя новых посетителей. — Я могу чем-то вам помочь? — она щурится, осматривая их внешний вид. — Добрый день, — Гермиона поправляет сползающий с плеча ремешок сумки. — Мне необходимо подобрать комплект одежды на тридцать дней, — Малфой двигается вперед, осматриваясь по сторонам. — Простите, на тридцать дней? — Да. — Возможно, вы можете подобрать ему капсулу? Что-то подходящее, — Гермиона вмешивается в разговор. — Конечно, — девушка пребывает в легком удивлении, но продолжает мило беседовать. — Пройдемте за мной, — она улыбается. — Капсула? — Малфой непонимающе смотрит на Гермиону. — Это комплект одежды, которую можно комбинировать между собой. Обычно каждая капсула внутри себя заключает много образов, хотя сам набор вещей невелик. Обычно около пятнадцати. Это, конечно, самый минимум. Вещи подбираются с учетом твоих особенностей: образа жизни, бюджета, предпочтений. — Отлично, — он кивает. — Мы можем собрать вам минимальный образ или разбавить его дополнительными вещами, чтобы постараться избежать частых повторений, — ассистентка складывает руки в замок, оказываясь возле длинной стойки с вещами. — Какую цель вы преследуете? Что желаете приобрести в обязательном порядке, а чего хотели бы избежать? Отталкиваясь от ваших нужд, мы сможет собрать то, что подойдет именно вам. — Судя по всему, мне нужно что-то для активного времяпрепровождения в этом шумном городе. Удобное и стильное. — Могу я забрать ваш пиджак и упаковать его в пакет? С него осыпается краска, — консультант улыбается. — Прошу, — он отдает верхнюю одежду. — Тогда вам следует пройти в примерочную, — она принимает вещь и показывает в сторону зеркального коридора, где располагается зона для переодеваний. — Я займусь пиджаком и сразу же начну работу. — Возможно, у вас будет какой-то плед? — Гермиона подходит к белоснежному диванчику. — Не хочу портить такую красоту краской с моего платья. — Конечно-конечно, сейчас что-нибудь организуем, — ассистентка кивает и быстро удаляется. — Давай, Малфой, шагай, — Гермиона усмехается, наблюдая за тем, как он исчезает в зеркальном проходе. Через пару минут консультант застилает белоснежный диванчик таким же светлым покрывалом, предлагая Гермионе присесть и выпить бокал шампанского, пока она ожидает своего спутника. Головная боль принимает решение за нее, и Гермиона соглашается только на чашку черного кофе без сахара. Наслаждаясь действительно вкусным напитком и приятным прохладным помещением магазина, Гермиона наблюдает за всем происходящим со стороны. За тем, как каждые пять минут две девушки, работающие в бутике, носят Малфою подготовленные комплекты одежды. Изредка она обращает внимание на то, что он выходит из комнаты, рассматривая очередной образ. Пару раз она даже удивляется тому, как интересно смотрятся на нем джинсы или совершенно обычные футболки. Новые образы отличаются от того, что она видит на нем каждый день. Одна из ассистенток, Мария, как она сама представилась, складывает покупки в большие картонные пакеты с ярко-золотым тиснением на боках. Другая же, закончив с примерками, стоит у кассы, пробивая все приобретенные товары. Допивая вторую чашку кофе, Гермиона рассматривает фантик маленькой шоколадки. — Что такое, Грейнджер? Неужели ты отказалась от шампанского в пользу кофе? — Малфой подходит к ней. — Ой, молчи, мне даже думать об алкоголе тошно. — Как жаль. Я хотел предложить тебе взять бутылочку вина и заглянуть к нашим соседям. — Пошел ты, — она берет сумку и поднимается на ноги. — Ты уже закончил? — По всей видимости, да. Осталось оплатить. — Карта у тебя? — Да. — Если там не хватит, то можно… — Я взял с собой еще наличных. — Ладно, — она кивает, двигаясь в сторону кассы. — Необходимо ли вам что-нибудь еще? — Мари улыбается, завершая все манипуляции с покупками. — Нет, — Малфой кивает, на мгновение застывает и показывает на лежащий под стеклом кошелек. — Его, пожалуйста. — Конечно, — быстро достав аксессуар и упаковав его, Мари удовлетворенно подсчитывает сумму. — С вас двадцать три тысячи семьсот фунтов. Как планируете оплачивать? Карта? Наличные? Чек? Двадцать три тысячи фунтов. Гермиона прикрывает глаза, бесшумно вдыхая через нос. — Передадите мне мой пиджак? — Да, конечно, — Мари достает пакет, в который складывала вещь. Приняв его, Малфой достает из внутреннего кармана испачканной одежды две пачки фунтов. Гермиона поджимает губы, понимая, что все время такое количество денег было совершенно не защищено. — Достаточно? — он кладет купюры на столик. — Сейчас проверим, — Мари улыбается, принимая деньги и пересчитывая банкноту за банкнотой. — Ладно, они были у тебя в пиджаке, это мы уже проходили. Но Малфой, — Гермиона наклоняется немного вперед, — ты отдал его. Просто взял и отдал незнакомому человеку. — Грейнджер, не заостряй внимание на таких мелочах. — Это… — она поджимает губы, не понимая, что стоит ответить на этот счет. — Вот, прошу, ваша сдача. — Мари возвращает оставшиеся деньги на белоснежный столик. — Могу предложить вам нашу дополнительную услугу, доставка всех купленных товаров. Курьерская служба предоставляется в подарок, — она улыбается, рассказывая о преимуществах. — Замечательно. — Прошу, заполните этот бланк, и мы сможем сделать это в ближайшее время, — Мари кладет на столик лист бумаги и ручку, показывая Малфою, в какие именно поля необходимо вписывать информацию.***
— У меня нет сил заниматься готовкой или куда-то идти, поэтому, — Гермиона снимает обувь, оказываясь в квартире, — бери телефон и продолжай изучать доставку. Можешь побыть джентльменом и заказать для меня горячий ужин, — Гермиона вешает сумку и идет в сторону кухни. Хочется выпить немного воды и освежиться после такого насыщенного дня. — К мясу бутылочку вина? — он издевается, следуя за ней. — Хватит, Малфой. Мне и так целый день плохо. — Всегда нужно знать свою меру. — Я знаю свою меру, — из холодильника она достает бутылку воды. — Я не виновата, что они решили напоить нас какой-то дрянью. — Не нас, Грейнджер, а тебя. Плохо только тебе. — Вот поэтому, — она открывает бутылку, наслаждаясь прохладной водой, — не выводи меня. — Ты такая утомительная, — он закатывает глаза. — Займусь твоим новым заданием после душа. — Хорошо, — она кивает, возвращая бутылку на полку. — Малфой, — Гермиона щурится, замечая неизвестно откуда появившийся рисунок на календаре. — Что это такое? Что за чертово произведение искусства? — Разве не узнала? — он усмехается. — Вроде очень хорошо получилось. — Ты серьезно? — Гермиона щурится, вглядываясь в нарисованный на календаре пенис и маленькую подпись: «В этом доме поощряют женский алкоголизм». — Я сделал заметки того, что произвело на меня впечатление в ходе этой программы. Мы были на выставке, потом в гостях. Что не так? Ты должна быть довольна. Мы же договорились отмечать все важные события в нем, верно? — Конечно, Малфой, я очень довольна, — она наблюдает за тем, как он уходит прочь. — Конечно-конечно, — Гермиона снимает маркер с маленького магнита на холодильнике, раздраженно поднося его к календарю.***
— Очень смешно, Грейнджер, — Драко стоит и рассматривает в окошке с сегодняшним днем кривой рисунок человечка в разноцветных пятнах на костюме. Его рот искривлен в отвратительной гримасе, а над головой подрисованы рожки. — Ты рисуешь еще хуже, чем пьешь. — Не понимаю твоих претензий, Малфой, — она открывает контейнер со своей едой, которую только что доставили. — Я отобразила наше приключение, по-моему, вышло отлично. — Вышло паршиво, — он, скривившись, рассматривает художество. — Я так не думаю. О, паста, — она довольно тычет вилкой в блюдо. — Где ты взяла цветные? — Что? — она смотрит на него. — Цветные маркеры. Где ты взяла их? — он показывает пальцем на рисунок. — А, это мои. Я заполняю ими отчеты о твоем поведении. Он достает из большого пакета свою порцию. — Надеюсь, в них ты не рисуешь. Иначе мне уже сейчас можно собирать мою новую одежду в Азкабан. Если Министерство подумает, что я выгляжу именно так… — Не подумает, — парирует она. — Ты же там был буквально на днях. Драко поднимает брови. — Зачем ты приходил к Кингсли, Малфой? — она спрашивает и делает глоток из стакана с водой, внимательно глядя ему в глаза. Драко садится напротив на барный стул и распаковывает вилку из одноразового пакетика. — Чтобы отказаться от партнерства с тобой, это же очевидно, — он пробует ягодный морс. Вкусный. — И чем я тебе так не угодила? — продолжает она. — Не понимаю вопроса, Грейнджер. — Ну, — она вертит вилкой в воздухе, жестикулируя. — Смотри. Ты не видел меня кучу лет, не знал, чем я занимаюсь. И прибежал тут же отказываться, хотя понимал, что от самой программы не увильнешь. Драко осторожно формирует в голове свой ответ, чтобы не вывести разговор на вчерашнюю дорожку. Она делает еще один глоток, не отводя глаз. — А с чего бы мне думать, что ты изменилась, Грейнджер? Второй заместитель министра магии. Твоя должность говорит за тебя. Та же надменная, умничающая сучка. Мы ненавидим друг друга кучу лет. Программа отвлекает меня от работы. То, что ты ее создатель, — не секрет. Вот и сложи два плюс два. — Угу, — она внимательно слушает. — Ну и все. Я решил, что напарника можно заменить. Оказалось, нет. — И вот мы здесь. — Да, и вот мы здесь, — Драко промакивает рот салфеткой. — И ты не даешь мне спокойно даже поесть, задавая глупые вопросы. — Ну да. Я задаю глупые вопросы, — вдруг она делает гримасу и выдает, пытаясь пародировать его голос: — Грейнджер, почему это, Грейнджер, почему то… Он моргает. Потом еще раз. — Я задаю вопросы, которые должен, оказавшись в магловском мире, — возмущенно говорит Драко. — Ага. Особенно «Грейнджер, почему эти дети едут в меня?». Драко не удостаивает ее ответом, молча доедая. Некоторое время проходит в тишине. Она успевает выбросить свои коробки и включить чайник, одновременно высыпая немного листьев в заварник. Часть падает на пол, он следит взглядом за тем, как она наклоняется, хватаясь за голову и собирая их. — Паршиво без палочки, да, Грейнджер? — ехидно говорит он. Вопросы о Бруствере разозлили его. — Вот бы спокойно жить в своем доме и не быть вынужденной справляться самой? Ах да! Ты же придумала прекрасный проект и теперь находишься в самом его сердце. Он смотрит на то, как она спокойно собирает листья.***
Молчание длится минуту. — Грейнджер, ты меня удивляешь. Неужели не нашлось колкого словечка в мою сторону? — А для чего, Малфой? — Гермиона садится, облокачивается на спинку стула, складывая руки на груди. — Что ты хочешь услышать? Мое недовольство? Или то, как сильно ты меня раздражаешь? Тебе доставляет удовольствие выводить меня из себя? Нравится каждый день капать мне на мозги и выжидать момент, чтобы я сдалась? — она проглатывает образовавшуюся во рту слюну. Однажды ему это удалось — и она не выдержала, высказав ему, насколько он раздражающий. Вчерашний вечер выбил ее из равновесия. Она на несколько минут позволила себе снять маску, обнажая те самые чувства, которые скопились за такой короткий срок. Ей не хочется признаваться даже себе, что на какое-то мгновение она стала мягче. Она дала понять, что он является ее самой большой проблемой на пути к реализации этого проекта. На том пути, к которому она идет долгие годы, не позволяя себе хоть немного слабости. — Ты ведешь эту игру, в которой при каждом удобном случае стремишься сделать мое пребывание тут чуть ужаснее? Ты хочешь, чтобы я отвечала тебе взаимностью? Нет, Малфой, — Гермиона закидывает ногу на ногу. — Я не хочу принимать в этом участие. У меня есть свои желания и свои мотивы. У меня есть цель, к которой я иду, и мне крайне необходимо хорошо пройти эту программу. Без возникающих проблем, которые ты так любезно желаешь создать, — она склоняет голову набок, наблюдая за Малфоем. Он сидит, внимательно всматриваясь в нее и медленно прожевывая свой ужин. В какой-то момент ей действительно не терпелось послать все к чертовой матери. Захотелось забросить эту программу и никогда больше не видеться с этим высокомерным человеком. Порой хочется выпустить весь гнев и раздражение. Но она не будет проявлять агрессию или непрофессионализм, плеваться оскорблениями и угрозами, ведь это плохо скажется на ее дальнейшем продвижении. И сейчас, сидя напротив него, Гермиона тяжело выдыхает. Она солгала ему, когда сказала, что не помнит ничего из прошлого вечера. Возможно, сегодняшним утром она не хотела портить себе настроение или жаждала избежать дополнительной головной боли, которую он наверняка бы ей добавил. Ее взгляд внимательно изучает его лицо. — Ты мой самый большой кошмар. Самый большой кошмар… Говорила ли она тогда правду? Конечно. Она сказала ему то, что действительно думает о всей сложившейся ситуации. Она считает его своей проблемой, которая свалилась ей на плечи. Так неожиданно и так не вовремя. — К чему эти откровения, Грейнджер? Тебе захотелось немного веселья перед сном? — Отнюдь, — она поправляет пальцем спадающий на лицо локон, возвращаясь в прежнюю позу. — Я хочу донести до тебя, что ты являешься моей проблемой. Думаешь, когда я узнала о распределении, я не попыталась исправить ситуацию? Пыталась, Малфой. Пыталась. Но, к сожалению, отказ от подопечного после жеребьевки не принесет ничего хорошего, по крайней мере, в моем случае. Если тебе интересна правда, то мне необходимо пройти «Программу адаптации» хорошо, спокойно и без лишней головной боли. Меня интересует мой рейтинг, который напрямую связан с тем, насколько успешен будет этот месяц. — Не думаешь, что мне наплевать на твой рейтинг и то, как пройдет эта программа? — Конечно, тебе плевать. Но и в Азкабан ты не хочешь, правда? — она ухмыляется. — Плевал я на эту программу, Грейнджер, ты знаешь? В голове тут же отскакивают слова, которые он произнес ночью в коридоре. Там, где он так же не выдержал и выдал то, что его беспокоит. — Да, эта дрянь никак не вписывалась в мою жизнь. — Но это лишь капля. В огромном хреновом колодце дерьма, которое никак не закончится для моей семьи. — Ты можешь ненавидеть меня, можешь ненавидеть эту программу. Но ты обязан пройти ее. Обязан сделать все, что написано в чертовом списке, который я создала. Думаешь, я старалась для тебя? О нет, — Гермиона резко меняет позу, подаваясь вперед и опираясь локтями на стол. — Я хочу сделать этот мир лучше. Не для тебя, а для тех, кто действительно к этому стремится. Думаешь, я не ожидала чего-то такого, когда прочитала твое имя в моем списке? Конечно, ожидала! Я помню тебя в Хогвартсе, ты был одной сплошной проблемой, желающей сделать чью-то жизнь хуже. И вот что я тебе скажу, ты меня абсолютно не разочаровал, — Гермиона поднимается на ноги. — Можешь развлекаться в свое удовольствие. Но если твои выходки начнут граничить с неадекватностью или ты вновь решишь лезть в мое личное пространство, то ты должен помнить, что палочка всегда при мне, — Гермиона выдыхает, поправляя волосы. Действительно ли у него есть такая цель? Действительно ли он желает сделать все именно таким способом? Наверное, да, судя по его поведению. Во рту немного пересыхает, из-за чего Гермиона облизывает губы. — Надеюсь, ты выговорилась, — протягивает он равнодушно. — Не жди от меня ответной реакции на твои выходки, моя единственная цель — это научить тебя существовать в магловском мире. Не больше, не меньше. Ты пройдешь программу и сдашь экзамен, все.***
— Я намерена пойти спать после чая, что и тебе советую. Завтра мы встаем рано. — Зачем? — живо интересуется Драко. О ее речи он думать не хочет. — Сюрприз, — говорит она, ухмыляясь. Ничего хорошего выражение ее лица не предвещает. Драко слышит звук тонкой струйки чайной заварки, льющейся в фарфоровую чашку. — Нет, — говорит он. — Малфой, — устало произносит она. — Не буду тебе напоминать, что ты не можешь отка… — Я не о том, — перебивает он. — А что же на этот раз тебя не устроило? — она возвращается на стул. — Ты должна показать мне телевизор, — говорит он четко, Грейнджер мигом становится удивленной. Драко продолжает: — Сейчас семь вечера, я не хочу спать. Читать я тоже не хочу. Так что я могу, конечно, включить свою полюбившуюся радиостанцию на полную громкость… Она закатывает глаза, спрыгивая со стула. — Доедай и шагай, Малфой. Драко ухмыляется и заканчивает трапезу маффином. Он быстро споласкивает руки и вытирает их полотенцем, после чего аккуратно вешает его на место. — А где же наш клининг, Грейнджер? — он медленно идет в гостиную, прихватив чашку кофе. — Они убирают, пока нас нет, — раздается оттуда. Драко на секунду останавливается и снова продолжает путь. — Что? Но здесь наши вещи, — он обходит кресло и садится в него, глядя на Грейнджер, которая удобно устроилась на диване. — И это говоришь мне ты, который сегодня непонятно как обращался с пиджаком, в котором было несколько десятков тысяч фунтов? — она поднимает бровь. В руках Грейнджер держит пульт. Он больше, чем тот, которым Драко уже умеет управлять и включать стереосистему. Он фыркает. — Итак, Малфой. Телевизор — это такая… — Я знаю, что это, я изучил. Она останавливает свой монолог и хмыкает. — Прекрасно, так даже проще. Пару минут она показывает ему назначение кнопок. В целом Драко понимает, что все просто. Включение, громкость, переключение. Есть программа передач, где можно смотреть, что именно идет на каком канале. — Пробуй сам, — она отдает ему вещицу. Драко берет пульт и начинает идти по списку. Грейнджер следит за его действиями. — Реклама, конечно, дерьмо, — говорит он как бы сам себе. Она кивает. — Есть каналы из платной подписки, там ее нет. — Где они? — Драко рассматривает пульт. Грейнджер наклоняется, чтобы разглядеть кнопки, и показывает на одну из них. — Вот из этого меню. Драко несколько раз нажимает, следуя подсказкам на экране. Программы разделены на группы по видам. — Кино — понятно. Что в «познавательных»? — он зачитывает подряд. — О природе, географии, истории, литературе. Все, что обучает, — отвечает она. Драко кивает, листая список дальше. — Религия? — Драко удивленно смотрит в экране, потом на нее. — Ну да, — Грейнджер начинает объяснения. — Всякие передачи, вопросы и ответы, консультирование, исторические передачи о религии. — Исторические? — Да, думаю, да, — она просматривает программу передач. — Здесь и история, и прямые эфиры, вот что-то о Коране. Так что да. — Отлично маглы объяснили себе выбросы магии, не так ли? — он ухмыляется. — Полагаю, да, — серьезно отвечает она. — Я читал пару книг, — Драко решает признаться. Она тут же щурит глаза, слушая. — Но так и не понял, почему все религии не хотят жить в мире и не спорить. Если ваш Бог един и все такое. — Это длинный разговор, Малфой, — она потирает ладони. — И я не уверена, что обладаю таким уровнем знаний… История религий очень сложна и не всегда понятна. К тому же тот факт, что это не наука, в которой можно провести эксперимент и что-то доказать… — Ясно. Ты верила в бога до того, как узнала о магии? Иисус и все такое… Или что там наиболее популярно в Британии, — почему-то становится интересно, как Грейнджер жила до Хогварста. — Я бы не сказала. Одиннадцать лет — не тот возраст, когда можно самой разобраться с этим. Религия, жизненная позиция, политические взгляды… Думаю, что ребенок одиннадцати лет может говорить об этом, разве что только если его хорошенько обучили заинтересованные взрослые, — она как-то странно смотрит на него. Драко замирает, не сразу поняв. А потом до него доходит подтекст. — Паршивая грязнокровка. Он сглатывает. — А теперь? — быстро спрашивает Драко. — Ну… Странно верить во что-то конкретное, когда знаешь о магии, не так ли? — она ухмыляется, размышляя. — Но ведь и она тоже взялась откуда-то? Драко задумывается. В гостиной слышны только звуки идущей передачи. Драко решает не думать сейчас о таких тонких материях и снова возвращается к пролистыванию блоков каналов. Нажимает пару раз, переходит в другой раздел, и тут… — Грейнджер, — весело говорит он. — Гляди-ка, это то, о чем я думаю? Она закатывает глаза и потирает виски. — Мерлин, Малфой. Ты только что говорил об Иисусе… Драко ухмыляется, нажимая на раздел «Для взрослых». На экране тут же появляются две девушки, которые ласкают друг друга. Драко бросает быстрый взгляд на Грейнджер, которая, вздыхая, подпирает голову рукой и смотрит в экран, и возвращается к действию на канале. Блондинка с огромными голубыми глазами и кудрявая шатенка. Девицы сливаются в страстном поцелуе, проходясь миниатюрными ладонями по телам друг друга. Драко узнает на блондинке те самые… — Грейнджер, а вот и твои пояса, не так ли? — он снова поворачивается к ней. В гостиной потемнело, однако свет никто из них не включал. Лучи, отходящие от экрана, слабо освещают ее лицо, но Драко и так видит, что она краснеет. — Я даже в страшном сне не могла представить этой сцены… — медленно проговаривает она, покачивая головой. — Тебе не нравятся девочки? Найдем что-то другое, здесь больше сотни… — Я не о девочках, Малфой, святой Годрик! — она быстро встает и отходит от дивана. — Как отвратительно. — Да что не так-то? — Драко смеется вслух, хватаясь за спинку дивана, чтобы подтянуться и видеть уходящую Грейнджер. — Спокойной ночи, Малфой! Как выключить телевизор, ты знаешь! — говорит она, не оборачиваясь. А потом Драко слышит уже тише: — Какой кошмар. Дверь захлопывается, а Драко еще некоторое время не может согнать улыбку со своего лица.