***
Шаги за дверью становились все громче, а сердцебиение Пятого ускорялось. Казалось, что ожидание длилось целую вечность, хотя прошло меньше минуты. В уме проецировал возможные исходы, подбирал подходящие слова, ведь пугала возможная реакция Эшли на его появление. Как только входная дверь распахнулась, парень попытался выпалить приветствие, чтобы девушка не успела очухаться, но вместо этого сразу замолчал. Перед ним стояла совсем не Коулман, а неизвестный мужчина с длинной седой бородой. Он был одет в чем-то заляпанные шорты, майку с огромным мокрым пятном и домашние тапочки с плюшевыми заячьими ушками. Незнакомец потер свою бороду, наблюдая, как Номер Пять пытался разглядеть происходящее в квартире через мужское плечо. На девушку никакого намека. Видимо, ее здесь больше не было. — Тебе чего нужно, малец? Мне не нужна подписка на комиссионный журнал. Вы меня уже им задолбали! — грубо процедил мужчина. — Я ищу Эшли Коулман, она здесь жила. Куда… — Пятый не успел договорить, как бородач захлопнул дверь, ничего не объясняя. Выходит, все это время юноша смотрел в окно этой квартиры в надежде, что случайно увидит девушку, а на самом деле там находился какой-то другой человек, и, между прочим, несносно грубый. В память въелись его тапочки и отвратительный запах. Наверняка мужчина не стирает одежду месяцами, если не годами… Хотелось забыть об этой встрече, словно о страшном сне. Коммутатор не работал, оставался один источник информации: куратор. Врываться в квартиру того человека как-то не хотелось, значит, придется поискать свою начальницу, пока она не вернулась к себе домой после очередного тяжелого рабочего дня, не налила вина и не уселась на мягкое белое кресло в домашнем халате. Уже почти полночь, но куратор постоянно оставалась допоздна. Вероятно, она еще в кабинете, сидела и разбирала бумаги. Перед Пятым эта женщина предстала немного в ином обличии, она не казалась такой суровой тёткой, какой ее воспринимает Эшли. Загружала его работой, но постоянно помогала в ответ и оплачивала затраченное время. По пути в нужный кабинет парень встретился с Хербом, который скитался по коридорам как призрак, ища с наигранным поникшим взглядом и опущенными плечами кого-то из инженеров. Как-то сложно представить, что поломка коммутатора могла его так задеть. В любом случае Пятый не горел желанием вести с ним беседу, слишком уж у них двоих разные характеры. Хоть и не так давно Херб выручил нашего героя, предоставляя портфель. Правда, юноша мог заполучить один из них и без помощи мужчины, ведь этих портфелей было бесконечное множество после нападения куратора, приказавшей остальным корректорам избавиться от Харгривзов. Постучался в нужную дверь, и от начальницы послышалось ожидаемое разрешение на вход. Хорошо, что она все еще здесь, повезло. Юноша мысленно радовался, подходя к большому деревянному столу куратора. Она что-то писала, впрочем… как и обычно. На столе разлиты чернила, они же каким-то образом оказались на полу, окрашивая идеальный паркет темными пятнами. Горячий напиток в кружке источал знакомый аромат зернового кофе. Парень жадно сглотнул от желания выпить такой же, ибо почти целый день не притрагивался к любимой арабике. — Ну как? Доволен своей безответственностью? — поинтересовалась женщина, доставая черную папку из ящика в столе. Она недовольно кинула эту папку перед собой и томно вздохнула, понимая, что на сегодня ее работа еще не закончена. Безалаберность, безответственность, можно подобрать любое слово. Пятый действительно повел себя именно так в отношении к Коулман. Они оба, словно подростки, не осознавали важности контрацепции. Вина преследовала юношу, но уже слишком поздно, ничего не исправить, да и исправлять не хотелось. — Куда она делась? Почему ее больше нет в квартире? — Ты не досмотрел? Потому что она переехала. Мы предоставили ей новое жилье, сейчас в комиссии ей делать нечего. А еще она занимала важное помещение прямо рядом с корпусом, оно лучше подходит для актуальных сотрудников, которые ходят на работу, в отличии от нее, — послышался щелчок: куратор поставила печать на какой-то документ. Затем она протянула эту бумагу в руки парня. — Вот, передай ей, когда вы встретитесь. Надеюсь, что она поймет и не нужно будет объяснять дважды. — Так где мне ее искать? — уточнил Пятый, пробегая взглядом по тексту. Ничего не понял, ибо все мысли заняла Коулман, вытесняя внимание. — Возьми портфель. Разрешение и адрес здесь, — куратор протянула еще пару бумаг. — Не забудь, что ты еще не закончил с контрактом. Нужно завтра вернуться в комиссию, накопилось много задач. Не опаздывай. Как только женщина закончила, Пятый сразу подскочил с места и направился к отделу с портфелями через длинные коридоры. Еще раз перечитал первую бумагу, на которой черным по белому написано, что Эшли нужно вернуться в комиссию, несмотря на ее «семейные обстоятельства». Появилась какая-то невыполнимая задача, и с ней может справиться лишь Коулман. Удивляло, что все считали ее персональным сотрудником, способным решить любую проблему, но при этом не уважали, спокойно оскорбляли и унижали. Куратор, конечно, частенько ее хвалила, а после снова ругала. Еще один замкнутый круг. Должно быть, в баре именно об этом и рассказывала Эшли. Эта бумажка ей не нужна, вся ситуация раздражала Пятого, поэтому по пути он просто порвал ее на маленькие кусочки и разбросал в разные стороны. Эшли больше не вернется в комиссию, он об этом позаботится. Девушка жила в Юте — один из штатов. Говорят, там очень даже неплохо. Столько возможностей для бизнеса, низкие цены и высокий уровень безопасности. Не рай, а сказка. Штат идеально подходит для каждого, кем бы этот человек ни был. За высокими зданиями в городе Солт-Лейк-Сити красовались величавые горы. Но Пятому нужно в пригород. Как оказалось у Эшли небольшой домик с милым газоном, кофейным фасадом и темной крышей. Целых два этажа! Наверное, куратор заставила девушку саму оплачивать жилье, ибо выглядело затратно. Хотя цены в Юте не такие высокие, как кажется. Уличный фонарь мягко освещал парадную дверь, указывая Пятому нужный путь. В голову пришла странная мысль, и парень решил ее проверить. Под ковриком все же не было ключа, в цветочных горшках тоже. Харгривз довольно выдохнул, радуясь сообразительности Эшли, и постучал в дверь. Снова занервничал, как рядом с ее прошлой квартирой. Пришлось взять себя в руки, потому что уходить нерезонно. Сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, а когда дверь открылась, Пятый нервно сглотнул. Это и вправду она. Эшли. Он так сильно мечтал вновь ее увидеть, что потерял дар речи. Она же испуганно оглянулась по сторонам и ошарашенно посмотрела на парня, распахнув глаза. — Что… ты здесь делаешь? И вообще… Что?! Как ты оказался здесь? — непонимающе поинтересовалась она. Еще бы, ведь Коулман не знала ничего о юноше, даже то, что он работал в комиссии. Портфель в его руке ответил на все вопросы. — Не может быть! Ты… Ты обманщик! — прокричала Эшли. — Уходи! — она попыталась закрыть дверь, но Пятый подставил ногу, мешая это осуществить. — Постой! Нам нужно поговорить, — Харгривз пытался открыть дверь посильнее, но Коулман ему мешала и сопротивлялась. Ей не хотелось впускать сотрудника комиссии в свой дом. Слишком опасно. К тому же подумала, что Пятый обманул, раннее притворяясь, что не знает ее. Да Эшли же просто знаменитость! По ее мнению, парень мог специально над ней поиздеваться таким образом, утаскивая к себе в постель. Кто знает, что в головах у некоторых? Могут посчитать, как круто переспать с глупой Коулман, тем самым возыметь некую славу. А для самой девушки такое унизительно, она же не могла допустить, чтобы ее нагло обманули, воспользовались ее доверием. Спустя пару минут сопротивлений, Пятый резко дернул рукой, и дверь не выдержав напора, издала режущий ухо скрип. Петли больше не могли ее удерживать, поэтому дверь частично съехала. Девушка замерла, рассчитывая понесенные убытки. Теперь придется звонить в службу и вызывать слесаря. Они всегда требуют внушительную оплату, непосильную Коулман. Номер Пять взглянул на дверь, немного теряясь в происходящем. — Ну спасибо… — разочарованно выдала Эшли. Затем она спокойно пропустила юношу в дом. Могла сразу так сделать, ничего бы не сломалось. — Что тебе нужно? Пришел поиздеваться? По ее виду понятно, что она больше не беременна. Немного набрала в весе. Должно быть, уже родила, да и время подходило. Куратор говорила, прошло уже больше девяти месяцев. Уютный антураж в доме вызывал навязчивое желание никогда его не покидать. Тумбочки на кухне заполнены всякой кухонной утварью, идеальная чистота и… парочка детских бутылочек. Теперь не было сомнений, что ребенок где-то здесь. Вероятно, спит, ведь уже глубокая ночь. Сама Коулман еще не в курсе, что Номер Пять все знает, поэтому и не говорила о малыше. — У тебя есть кофе? — с улыбкой юноша указал на кофемашину, располагающуюся неподалеку от плиты. Не думал ранее, что Эшли разделяет его любовь к этому напитку. — Нет. И вообще, говори зачем пришел или уходи. У меня есть дела, — продолжала пытаться казаться милой, доброжелательной. Иначе бы просто вышвырнула парня, на крайний случай вызвала полицию, если бы он оказывал сопротивление. Пятый пытался придумать, как ей рассказать о происходящем, но что-то мысли совсем не клеились. Говорить в открытую не хотел, боясь новостями довести Эшли до сильного испуга, а если узнает правду про его должность, то вообще завопит. Такой уж у нее непонятный характер. Оглядевшись по сторонам, юноша пытался зацепиться взглядом хоть за какую-то деталь интерьера, чтобы начать непринужденную беседу и разрядить обстановку. Коулман слишком встревожена, ожидала подвоха, которого вовсе нет. Парень не собирался ее унижать, принижать и как-либо оскорблять. Он не из тех ее коллег, что способны так издеваться над девушкой. — Ладно. Сделаю тебе кофе. Надеюсь, ты не за ним сюда пришел? — Эшли закатила глаза. Все же пошла на уступку, хоть очень хотела, чтобы Пятый покинул ее дом и не пересекся с ее ребенком. Не нужно ему знать всей правды. Частично обиделась на парня за то, что не был с ней рядом все это время. Сложно в открытую его винить, ибо он мог и не знать о ее беременности. Не все следят за жизнью девушки, многим такое просто неинтересно, да и она не суперзвезда из сериалов. — Спасибо. Что случилось с Алексом? — поинтересовался Пятый, присаживаясь за обеденный стол. Он позабыл, что Эшли не в курсе о его посвященности в историю ее жизни. — Откуда ты про него знаешь? — удивилась она, случайно рассыпала кофейные зерна. Расстроенно выдохнула и принялась их собирать. В последнее время ей тяжело: в одиночку ухаживает за ребенком, следит за домом, а еще ссорится с соседями, которые оказались не такими уж и приятными людьми. Постоянно распускали сплетни о ней, рассказывая всем подряд, что она мать-одиночка, а муж оставил ее одну с ребенком, уходя в закат. Глупо, но для Коулман это сложно, не могла спокойно принять такие разговоры. Когда в последний раз девушка посещала магазин, продавец спросил у нее, правдивы ли все эти истории, за что стал потерпевшим срыва Эшли, выслушивая ругань за доверчивость всяким сплетникам. Силы быстро заканчивались, поэтому Коулман желала поскорее прилечь на кровать, а не тратить время на объявившегося парня. Он молчал. Также подбирал слова, стараясь быть аккуратным в своих высказываниях. Тогда Эшли на него непонимающе взглянула и случайно приметила его руки. Рукава пиджака немного задрались, открывая вид на выпирающие вены. В голове внезапно всплыли воспоминания их бурной ночи, которую они провели вдвоем, наслаждаясь совместным обществом. Ее щеки слегка покраснели, и девушка резко отвернулась, пряча взгляд. Неловко думать о таком спустя столько времени. А ведь парень ей сильно нравился, периодически о нем вспоминала, но не всегда в благоприятном ключе. — Просто знаю. Ответь, — наконец выпалил Пятый. — Он… Лучше сменить тему. Не хочу о нем вспоминать. — Прости, я не знал, что ты работаешь в комиссии. Никогда не замечал. Нас связывает куратор, — юноша решил поделиться частичкой своей жизни, но внезапно замолчал, когда осознал сказанное. Ведь он неосознанно выдал свою должность, хоть хотел это скрыть. — Ты корректор? — удивленно уточнила Коулман, наливая горячий напиток в белую кружку. Поняла, потому что куратор ответственна лишь за физиков и корректоров, а Пятый сам сообщил о своей связи с начальницей. Девушка знала каждого из коллег, и этого парня среди них не было. Вывод напросился сам. — Я не думала, что ты вообще меня запомнил, — решила просто поддержать беседу, ибо парень сидел и ошарашенно на нее смотрел, мысленно обвиняя себя за ошибку. Но Эшли слишком спокойна, даже удивляло. Странно, она не завопила, не испугалась, хотя должна. Не каждый день ей приходилось находиться в одной комнате с наемным убийцей. Опять же, не было сил как-то эмоционально реагировать, однако на самом деле девушка напряглась. — Надеюсь, куратор не заказала мое убийство? — Эшли поставила кружку на стол и отошла в сторону, подходя поближе к раковине. Корректор из нее не очень, ибо она пыталась скрытно потянуться к ножу, но Пятый все заметил. Постарался не делать резких движений, дабы не спровоцировать ее на самозащиту. Скорее защищала не себя, а своего ребенка, который тоже мог попасть под раздачу. — Я знаю, что наша ночь возымела некие последствия… — медленно произнес Пятый, растягивая фразу. — Никто тебя не заказывал. Хочу познакомиться со своим ребенком. — Нет никакого ребенка, — соврала Эшли, надеясь, что парень ей поверит. Она ему не доверяла, предполагая, что куратор все же решила от нее избавиться, причем довольно жестоко, отправляя на исполнение именно Пятого. — Тебя обманули, ничего не произошло, — заметила позади себя детские бутылочки и попыталась незаметно сдвинуть их в раковину. Слишком поздно, юноша и так заметил их ранее. — Эшли, я не собираюсь тебя убивать, просто хочу его увидеть. Кто это, мальчик или девочка? Как его зовут? — Пятый встал с места, когда девушка промолчала. — Просто взгляну и все, — он направился к другой комнате, желая отыскать ребенка, но как только подошел к лестнице, Эшли встала на пути, выставляя перед собой кухонный нож. Коулман не особо пугала Пятого: не сможет ничего ему сделать. Заметно, как она напугана, но эти эмоции излишни. Она просто накрутила себе невесть что, поэтому парень не выдал особой реакции. — Там никого нет! — нервно произнесла Коулман, продолжая неосознанно угрожать холодным оружием. Конечно же, ребенок именно там, иначе она бы так не защищала проход к лестнице. Еще одним доказательством послужил раздавшийся детский плач. Малыш проснулся от громкого голоса девушки и звал свою маму, чтобы она его успокоила и помогла снова заснуть. Тогда Пятый ехидно улыбнулся, а Эшли, готовясь защищаться, сильнее напряглась. Не собиралась пропускать юношу наверх. Если бы ее препятствие сработало… Харгривзу абсолютно плевать на ее угрозы, он просто исчез в синей вспышке, переместившись на второй этаж и ошарашив Коулман. Такого она еще никогда не видела, чтобы кто-то взял и просто испарился в воздухе. Походило на магию, но девушка в такое не верила, даже учитывая факт существования комиссии, располагающейся вне времени, и портфелей, позволяющих в этом времени перемещаться. Это портфели, неодушевленные предметы, а здесь парень, который исчез. После него осталась лишь пустота, словно это галлюцинация и его никогда не было в этом доме. Медленно сообразив, Эшли очухалась и побежала на верхний этаж. В тот момент Пятый уже нашел нужную комнату, ориентируясь на детский плач. Ему не хотелось нервировать девушку, но нестерпимое желание поскорее увидеть ребенка заставило поступить по-своему. Перед глазами предстала просторная комната с небольшим шкафом, полным книг, мягким белым ковром и маленьким ночником, тепло окутывающим тусклым светом детскую кроватку. Парень осторожно подошел поближе, будто боясь напугать ребенка, хотя он и так уже был испуган. Маленькие ручки, ножки, голова, это создание невероятно крохотное. По его личику скользили миниатюрные слезки, щеки порозовели от детского плача. Рядом лежала погремушка в форме кролика, которую ребенок случайно задевал своим локоточком. А еще на нем было белое короткое боди, из которого торчал еще великоватый подгузник. Хотелось поскорее успокоить малыша, поэтому Пятый взял его на руки и принялся шептать успокаивающие слова. Покачивания почти мгновенно успокоили ребенка, и он уже через несколько секунд спокойно смотрел в глаза Харгривза, пытаясь понять, кто это его держит. В этот момент в комнату буквально влетела Эшли, но удивленно застыла, наблюдая за малышом на руках улыбающегося парня. Пришлось спрятать нож, отложить в сторону, чтобы ребенок это не увидел. К тому же Пятый теперь не выглядел таким опасным как раньше. Девушка быстро сократила дистанцию между ними. — Отдай! — обеспокоенно произнесла она, протягивая руки к своему малышу, норовя поскорее его забрать. Пятый не спешил осуществлять ее желание, хотя стоило бы, так как нервы девушки уже давно на пределе. — Так это мальчик или девочка? — вновь уточнил юноша, продолжая глупо улыбаться и разглядывать милое создание, что так активно, внимательно разглядывало его в ответ. Протянув свою руку к ребенку, Пятый не ожидал, что тот крепко-накрепко ухватится за его палец. Затем малыш неожиданно улыбнулся, чего уж совсем не ожидала Эшли, ведь ее ребенок еще никогда не улыбался. — Мальчик. Его зовут Майлз, — спокойней объяснила девушка. Представшая перед ней сцена умиляла, но ее все еще преследовала горечь обиды. Однако на лице Коулман проскочила секундная улыбка. — Майлз Харгривз, — гладя большим пальцем ручку ребенка, произнес Пятый. — Нет. Майлз Коулман! Погоди… что? — Эшли впервые услышала фамилию юноши. Это для него она создавала формулу, для его тела. Ну или для его родственника. Или однофамильца. — Харгривз? — Да, я знаю о чем ты подумала. Давай обсудим это позже, Майлзу нужно спать, — слишком очевидно желание ребенка, ведь он уснул прямо на руках Пятого, после своей первой улыбки. Первый рубеж Майлза был преодолен, он научился осознанно улыбаться, а значит совсем скоро пойдет в школу, затем поступит в колледж, найдет работу и заведет своих детей. От такой мысли Эшли усмехнулась. Она радовалась успехам мальчика, хотя год назад бы не поверила, если бы ей рассказали отчего же девушка будет смеяться. Харгривз уложил малыша в кроватку и вместе с Коулман спустился обратно на кухню. Она убрала нож в шкафчик, в нем больше не было нужды, поверила юноше, он ведь никак не навредил ее ребенку. Кофе остыл, поэтому девушка его подогрела и передала Пятому. Решил рассказать ей, откуда знает про Майлза и Алекса. Такая история могла напугать кого угодно, особенно учитывая, что парень следил за Эшли, но она спокойно выслушала, начала все понимать. Даже злость постепенно сошла на нет, когда юноша поведал об их временной разнице и как он вернулся в комиссию намного позже нее. Глубокая обида так просто не проходит, в любом случае Коулман смягчилась. — Выходит, ты узнал только сегодня? Точнее, уже вчера, — на часах далеко за полночь, а они оба сидели на кухне и обсуждали свою личную жизнь. Невыносимо хотелось спать, но желание все разузнать мешало Эшли смыкать веки. — Узнал. И еще кое-что… Меня немного беспокоит куратор. Она тебе угрожала? — в ответ девушка лишь кивнула, тогда парень продолжил: — Куратор настаивала на твоей беременности, что ты должна оставить ребенка. Мне не нравится ее настойчивость. Похоже, ей зачем-то нужен Майлз… Эти люди, корректоры, они тебя еще преследуют? — Не видела их после родов. Куратору нужен Майлз, но я так и не смогла выяснить причину. Она, словно змея, постоянно ускользала от темы. Прости, ты не мог бы мне помочь кое с чем?.. — просить больше не у кого, а раз парень сам решил наведаться к ней в дом, тогда Эшли воспользуется его появлением. — Мне нужно… починить раковину. Я хоть и химик, но не могу с ней совладать. — К-конечно… — Пятый удивился, не думал, что она решит о таком просить. Это означало: Коулман успокоилась, перестала на него сильно злиться и пошла на контакт. Она еще не знала, что юноша норовил с утра пораньше увезти Эшли и Майлза в Академию, иначе ей нужно возвращаться в комиссию, где слишком опасно. Придется и самому нарушить контракт, по-иному никак. Труба под раковиной, а в простонародье некое «колено», засорилось. На первый взгляд ничего сложного, просто снять его и прочистить. Когда Номер Пять проделал эти действия, включил воду, на его удивление стало еще хуже, ведь капли вытекали из трубы на пол. Ясно, почему Эшли не справилась самостоятельно, нужно заменить сломанную трубу. Девушка просто не нашла времени этим заниматься, у нее много дел. — Эшли? — юноша обернулся к Коулман, которая уже мило посапывала, сидя за столом и облокотив голову на руки, совсем замоталась за день. Не рискнув ее будить, Пятый поднял девушку на руки и отнес в гостиную на белый диван. В доме прохладно, поэтому парень накрыл ее лежащим неподалеку мягким пледом. Это был шанс, нужно поскорее собрать вещи Майлза и Эшли, пока она спала. Когда очнется, не позволит забрать ребенка и ее саму в Академию, даже если им там безопаснее, слишком боялась за своего сына. Никогда бы не подумал, что у детей так много всяких вещей. Бутылочки, подгузники, разнообразная одежда на все случаи жизни, множество кремов и присыпок, все это Номер Пять максимально тихо собирал в чемодан, стараясь не разбудить Майлза. Уже светало, стоило поспешить, ведь когда Пятый и Эшли не явятся в комиссию, куратор начнет рвать и метать, в это время стоило бы уже находиться рядом с Харгривзами. Сложно оценить угрозу семье, но парень уверен: они смогут за себя постоять. Через столькое они прошли, что не было ни единого сомнения: каждый из Харгривзов вырос, стал намного сильнее и они наконец умственно повзрослели. Способности вернулись спустя полгода, а Эллисон тотчас смогла ими пользоваться. Честно призналась, как договорилась с отцом в отеле, поэтому так вышло. В перезагруженном мире Академия стояла в целости и невредимости будто ничего не произошло, а еще там была Грейс, которая спокойно делала уборку, когда Харгривзы заявились домой. Однако было кое-что необычное: их матери остались живы и были в курсе существования своих детей. Как казалось Пятому, все вещи Майлза собраны, юноша еще раз оглядел комнату и проверил в ванной. Вещи Эшли еле залезли в чемодан, пришлось взять только самое необходимое: зубную щетку и парочку сменных комплектов одежды. Парня удивляло, что Коулман носила только белую одежду, ни одной темной вещи в гардеробе, но это неважно, Номер Пять не стал зацикливаться на такой странности, однако на будущее запомнил ее предпочтения. Рассвет наступил сразу, как юноша закончил приготовления к переезду, а Майлз проснулся, словно по будильнику, в момент, когда солнце только показалось из-за горизонта. Малыш схватился за погремушку и принялся трясти ею из стороны в сторону, довольно посмеиваясь и призывая обратить на себя внимание, пока не почувствует себя «покинутым» и не начнет плакать. Номер Пять подошел к ребенку, тогда Майлз замер, внимательно и вопросительно разглядывая непривычное лицо неожиданного гостя. Такой маленький, а уже изучает людей, быстро развивается, и бесспорно успешно. — Привет… Майлз, — неуверенно произнес Пятый, ему все еще непривычно воспринимать себя в роли отца. — Ты голодный? Даже не знаю, чем тебя кормить, сделаю что-то не так, и твоя мама меня прикончит, — парень огляделся по сторонам, приметил бутылочку с молоком на тумбочке и облегченно выдохнул: Эшли обо всем позаботилась. Майлз часто просыпается ночью, поэтому девушка заранее оставляла еду неподалеку, дабы не бегать по всему дому в поисках бутылочки, сломя голову. Чтобы взять малыша на руки сначала стоило убрать погремушку, но ребенок не отпускал игрушку, крепко ее сжав, продолжал непонимающе глядеть на Пятого и не собирался отдавать своего любимого гремящего зайчика. Глупое решение — отбирать игрушку у младенца, юноша не подумал, что ему это аукнется. Майлз продолжал оказывать сопротивление, а затем вообще заплакал, да так, что его плачь, вероятно, дошел аж до комиссии. Номер Пять сразу же остановился, прекращая свои бессмысленные попытки отнять погремушку, и поднял ребенка на руки. Пытался успокоить, активно покачивая, но это не работало, поэтому парень растерялся. Решение нашлось, когда Пятый поднес бутылочку с молоком к губам Майлза, и тот сконцентрировал своё внимание на опустошении сосуда. Только сейчас Харгривз заметил радионяню, которая активно транслировала все крики на первый этаж. «Должно быть, Эшли проснулась от шума, черт», — подумал юноша, нервно оглядываясь по сторонам. Если она придет, увидит собранный чемодан — закатит истерику, а Пятый хотел переместить их по-тихому. Послышался скрип деревянных половиц на лестнице, растерянный парень поторопился скрыть чемодан за комод, сдвинув его ногой, а через пару секунд в комнату влетела Эшли и застыла: успела забыть, что в ее доме находился Харгривз. — Почему он плакал? — она подошла к Пятому и протянула руки, чтобы забрать Майлза, парень не стал сопротивляться и передал ей ребенка. — Я хотел его покормить, но, когда попытался забрать погремушку, Майлз заплакал. — Не трогай моего ребенка! — Эшли убрала бутылочку в сторону и вернула малыша в кроватку. Готовилась возмущаться, не желала, чтобы ребенок попал под горячую руку. — А это еще что? — девушка заметила не очень успешно спрятанный чемодан рядом с комодом. — Эшли, нам нужно серьезно поговорить. Майлз — тоже мой сын, в этом нет сомнений, и я сделаю все, чтобы его защитить. — От кого защитить? От себя? — процедила Коулман, пока расстегивала молнию на чемодане, желая оценить происходящее. Внутри лежали детские вещи и ее одежда. — Какого черта?! — От куратора. Ты ведь понимаешь: ей нужен Майлз. Знаю, как его защитить, рядом с моей семьей вы будете в безопасности, а я сам решу проблему, — выбора не было, осталось только рассказать всю правду. Пятого настигла ожидаемая реакция от Эшли, она взбесилась и рассерженно откинула чемодан в сторону. Позади слышалась лишь гремящая погремушка, ребенок не обращал внимание на скандал, очевидно: малыш оказался с характером. — Перестань, просто выслушай! — С какой семьей?! Ты с дуба рухнул? Уходи и не возвращайся! — Эшли, я тебя хоть раз обидел? Что это за легкомысленное отношение к безопасности Майлза? — процедил сквозь зубы Номер Пять в ответ. Понятия не имел, как успокоить Коулман, если уж она не хотела по-хорошему, тогда парень решил сменить тон и объяснить более доходчиво. — Легкомысленное? Ну да, конечно. В мой дом заявился какой-то придурок, желающий переселиться в тело шестидесятилетнего мужика, помимо этого, он убивает людей по приказу помешанной начальницы, работающей в компании, которая специализируется по восстановлению пространственно-временного континуума и убийству простых людей! А теперь он требует, чтобы я добровольно доверила своего ребенка его семейству, о котором ничего не знаю! Интересно, это под этим ты подразумеваешь легкомыслие?! — Эшли во многом была права, но она буквально отказывалась от единственной протянутой руки помощи. — Я не просто наемный убийца, а еще и отец твоего ребенка! Прекращай свою эпопею и прими мою помощь, кроме меня тебе никто не поможет, и ты это знаешь! — Убирайся из моего дома, иначе я вызову полицию! — необычно видеть Коулман такой разъяренной, девушка же была божьим одуванчиком, постоянно скромничала и под всех прогибалась, но в этот раз она стояла на своем и требовала капитуляцию. — И что они сделают? Запрут меня в обезьяннике? — Пятый возмущался в ответ, не собираясь сдаваться. Их недовольства переросли в настоящий конфликт, а голоса все повышались в децибелах, отчего Майлз больше не мог выносить ссору его родителей и заплакал. — Посмотри, он плачет, потому что ты кричишь на весь дом! — Я еще раз тебе повторяю!.. — девушка не успела договорить, как ей и Пятому на голову неожиданно свалился тот самый чемодан буквально с потолка. Ребята упали на пол, а когда поднялись на ноги, ошарашенно взглянули на потолок, не понимая, как такое могло случиться. Чемодан точно лежал на полу, не мог же он… Или мог? Позади раздался заразительный смех Майлза, грусть его больше не одолевала, принялся еще активнее трясти погремушкой. — Что ты натворил?! — вновь возмутилась Эшли, обращаясь к Пятому. Винила его в произошедшем, а парень точно знал: это не он. Поэтому пытался составить логическую цепочку ситуации и приходил в себя после болезненного удара по голове. — Прекращай показывать свои фокусы! — Да это не я! — терпение юноши иссякло, теперь и он перешел на крик. Выдержать возмущения Коулман оказалось невероятно сложным испытанием, нервы Пятого не выдержали. — Хватит этого цирка! Я не позволю Майлзу пострадать из-за твоих предрассудков! — парень схватился за чемодан и устремился к ребенку. Конечно же, Эшли тоже побежала к малышу, собираясь его защитить и не позволить Харгривзу его коснуться. Вот только девушка впала в ступор, как и Номер Пять, когда на их удивление Майлза в кроватке не оказалось. — Майлз?! — закричала девушка, оглядываясь по сторонам. Не на шутку испугалась, ведь ее ребенок слишком маленький, не мог просто встать и уйти. Ребята заглянули под кроватку, обыскали каждый уголок в комнате и даже выглянули в окно, Майлза нигде не было. Сердце Эшли готово остановиться, поэтому она обреченно сползла на пол, уткнулась головой о стену. Не могло такого быть, чтобы куратор похитила ребенка прямо из-под носа у родителей. Коулман потеряла связь с реальностью, позабыв, что находится в одной комнате с Пятым. Ей уже все равно на этого парня, была готова признать поражение и винила себя, стоило прислушаться к нему и пойти к его семье, а не строить из себя мать-героиню. Без Майлза ее жизнь, будто по щелчку пальцев, стала серой, такой же, какой была до его рождения. Ребенок заменял ей любого, девушка больше не чувствовала себя одинокой. Майлз, он спас ее своим появлением. Все ее мысли о самоубийстве, об аборте теперь казались такой глупостью, Эшли винила себя и за ужасные воспоминания, которые сама же и создала. Она не могла позволить кому-либо обидеть маленькое существо, спасавшее ее от бесконечной череды моральной боли. Но что она, простая девушка, могла сделать против людей с оружием и комиссионным портфелем? Да ничего, в этом и проблема. Материнский инстинкт не позволял сдаваться, заставлял Коулман делать невообразимые вещи для сына, но она все так же оставалась обыкновенным человеком, еще и со слабыми нервами. Она очнулась, когда Харгривз вернулся в детскую, прошел через порог, держа у себя на руках радостно смеющегося Майлза. Не могла поверить своим глазам: Пятый нашел его и вернул. В это мгновение девушка осознала, как же сильно любит своего ребенка. — Майлз! — Эшли сразу же подбежала к сыну, схватила его и прижала к сердцу. — Где… Где он был? — Стоило посмотреть и в других комнатах. Нашел его на ковре в гостиной. Когда Коулман ушла в себя, Пятый решил сам поискать малыша. Юношу одолевало подозрение, куратор не стала бы втихую воровать ребенка, обязательно бы поздоровалась и констатировала факт, что изымает Майлза, словно некая служба опеки. Слишком хорошо знал свою начальницу, поэтому в голову пришла иная мысль, наверное, для многих очевидная. Ребенок не совсем обычный, в нем течет кровь Харгривза, теперь не было сомнений, что Майлз — сын Номера Пять. Юноша обошел каждую комнату, благодаря этому подробнее ознакомился с домом Эшли. На втором этаже была ванная, спальня с неприлично большой кроватью, огромным деревянным шкафом и множеством цветов: обыкновенных фикусов, что-то похожее на денежное дерево и маленький кактус на прикроватной тумбочке. На первом этаже места гораздо больше, как и комнат. Кухня, с которой Пятый уже знаком; небольшой кабинет с книжными шкафами и столом в центре, не такой роскошный, как у Реджинальда, но все же кабинет; коридор с какими-то непонятными пейзажами в черных рамках на стенах; и ванная, в ней парень остановился, уже опуская руки. Уселся рядом со стиральной машиной, прямо как и Эшли в детской, думал, что же он упустил. Неожиданно до слуха юноши дошло детское агуканье, звук был откуда-то со стороны кухни. Конечно, Пятый совершенно позабыл о гостиной. Гостиная с большим диваном в центре, напротив которого красовался камин, а на ковре лежала пропажа со своей любимой погремушкой и разглядывала немытые кружки на журнальном столике. — Спасибо, — коротко произнесла Коулман, уже не задумываясь об их с Пятым ссоре. В голове не было ничего, кроме мыслей о пропаже Майлза. Хорошо, что он нашелся. — Я испугалась… Как он туда попал? — Чтобы ты поняла, должна кое-что знать. Моя семья непростая, кучка идиотов и инфантилов, но сейчас не об этом. У меня много братьев и сестер, мы не родные друг другу, родились в разных семьях, — Эшли внимательно слушала Пятого, даже не пытаясь перебить его рассказ возмущениями, что означало зеленый свет на продолжение. — Под одной крышей нас собрал эксцентричный миллиардер — Реджинальд Харгривз. — И зачем вы были ему нужны? — Мыслишь в правильную сторону, — юноша улыбнулся и убрал руки в карманы штанов. — Мы все с подвохом. Необычные дети, чьи судьбы объединились, благодаря сумасшедшему старику. Он собрал нас, как коллекцию, потому что мы обладали сверхспособностями, — Пятый прекрасно понимал, зачем они были нужны их отцу, но не стал детально описывать, иначе Коулман ему, просто-напросто, не поверит. — Что происходит… Какой-то корректор, исчезающий и появляющийся в другом месте трехмерного пространства, сверхспособности… Я умираю, и это мой мозг генерирует предсмертные видения? Ты вообще настоящий? — Настоящий, — Номер Пять исчез в синей вспышке и появился рядом с Эшли, отчего она испуганно прижала к себе ребенка, стараясь защитить от мнимой угрозы. — Моя семья защитит от куратора и поможет Майлзу. Просто доверься мне. Какой мне смысл вредить собственному ребенку? История юноши успокоила девушку, она больше не злилась. Однако перед ней стоял сложный выбор: идти на риски, доверяя Пятому, слишком опасно для Майлза. Ей плевать на себя, в первую очередь думала лишь о своем малыше, которого подвергала угрозе. Корректор мог соврать, очевидно. Но он ведь далеко не чужой человек, конечно, отец ее ребенка, Эшли больше ни с кем не спала, кроме Номера Пять. У нее вообще не было ни с кем другим такой близости, а отношений и повадно. В голове всплыло воспоминание об Алексе, и девушка попыталась выбить неприятные мысли, переключаясь на умиротворенное лицо Майлза. Малыш вчера впервые осознанно засмеялся, теперь он делает это постоянно: безустанно смеется. Непонятно, что это его так веселило, особенно, когда его матери на голову свалился чемодан. По началу, когда ребенок только родился, Эшли бегала от него в разные комнаты, закрывалась в ванной и рыдала, а через какое-то время к нему привыкла, начала холить и лелеять, целовала, обнимала и даже спала рядом, не желая отходить и на шаг. Радовалась новорожденному, ведь он такой беззащитный, нуждался в ней. Улыбка не сползала с ее уст, Коулман не могла нарадоваться неожиданному пополнению в своей небольшой семье, до этого состоящей лишь из одного человека. Поэтому Майлз и улыбался так часто: перенял привычку своей матери. Может показаться, что он иногда даже злорадствует, тогда и смеется, но ему же всего лишь месяц, мальчик еще даже не знал, что это такое. Несмотря на предложенную помощь, Эшли все равно не будет доверять Пятому. Это видно по ее недовольному выражению лица, поэтому юноша не стал наседать. Пора сбавить обороты и показать Коулман, что он не настаивает и выбор за ней, именно так Пятый добьется своего, он понял это только сейчас. — Эшли, у тебя же есть портфель? — поинтересовался Харгривз, полагая, что она не могла бы вернуться в комиссию без этой вещи. Девушка недоверчиво кивнула в ответ, иного ожидать не стоило. — Я напишу тебе дату и адрес, приходи, если решишься, не буду больше настаивать. Только… тебе стоит с этим решением поторопиться, по прогнозам к тебе сегодня может наведаться куратор. Просто хорошенько все обдумай, не подвергай Майлза опасности. — То есть, ты просто так уйдешь? — У меня нет выбора, но он есть у тебя. Оставлю записку на кухне, — произнес Пятый, улыбаясь и поглаживая Майлза, который отдыхал на руках Коулман, по маленьким щечкам. Малыш улыбался в ответ и тянулся к пальцам юноши, желая вновь покрепче за них ухватиться. Многих раздражает детский плач, но парень за утро убедился, что детские слезы не вызывают у него какой-либо ненависти или недовольства, ведь Пятый в тот момент думал лишь об одном: как помочь Майлзу успокоиться. — Надеюсь, до встречи, — юноша развернулся и вышел из комнаты, собираясь спускаться. В этот момент заплакал ребенок, что не собирался отпускать нового приятного гостя. Удивительно, но все выглядело так, словно Майлз прекрасно понимал происходящее. — Вот так возьмешь и оставишь ребенка в опасности? — недовольно процедила Эшли вслед парню, а он лишь от нее отмахнулся, ехидно улыбаясь. — Какой же он придурок… А ты еще чего это плачешь? Неужели он тебе так нужен?***
Куратор. Нужно ее отвлечь, пока Эшли размышляла о своем будущем и принимала решение касаемо Харгривзов. Выбить для Коулман побольше времени — основная задача, поэтому Номер Пять решил сперва наведаться в комиссию. Да, его завалят заданиями, домой он вернется нескоро, главное — переместиться в нужное время, иначе он не пересечется с девушкой в Академии, когда она все же решится. А она придет, не было сомнений. По пути в злосчастный кабинет, парень придумывал, как заболтать начальницу, она же обязательно спросит про Коулман. Даже если вопроса не последует, тогда Пятый должен напомнить о срочной смене Эшли и «переданной» записке. Заболела — не поверит, повредила ноги — не поверит, пошла получать детское пособие — не поверит. Любой рассказ не впечатлит куратора, нужно придумать что-то реалистичное. Начальнице на все плевать, она все равно найдет Эшли и напомнит о должностных обязанностях, нельзя такое допустить. Неожиданно в Пятого влетел Херб, который появился из ниоткуда, а еще выронил все свои бумаги и, как ни странно, букет цветов. По его рассказу, коммутатор удалось починить, вот только в этом устройстве больше не было нужды. А цветы в подарок той самой женщине, с которой Херб сидел в кафетерии, когда Номер Пять ворвался и потребовал восстановить запись на коммутаторе. Оказалось… у этих двоих было свидание, что довольно неожиданно. Харгривз никогда не видел, чтобы Херб за кем-либо ухаживал, мужчина делал это правильно, ведь его партнерша радовалась подаркам и вниманию. Выходит, можно позаимствовать у него парочку идей, чтобы удивить Эшли. Нужно же как-то загладить вину перед ней. — Пятый! Надо же, не ожидала, что ты все же меня послушаешь и вернешься в комиссию. Думала: сбежишь вместе с Коулман, тем самым обрекая и ее на вечную участь преследования, — куратор закинула ногу на ногу и поднесла курительный мундштук с сигаретой к своим губам. Каждая занавеска в комнате пропиталась этим отвратительным запахом, который заставлял воротить носом постоянно, когда юноша заходил в этот кабинет. — А где она сама? — Она не придет. Потому что я не передал ей оповещение, — спокойно произнес Пятый, одаривая начальницу самым беспристрастным взглядом. — Решил поиграть с огнем? Интересно. В таком случае Коулман ответит за твое решение. Ты же не думал, что я спущу тебе это с рук? — Нет, ты меня недооцениваешь. — Я предвижу каждый твой шаг, читаю каждую мысль и идею. Твои желания для меня очевидны. Решил защитить Эшли от меня? Что ж, посмотрим, получится ли у тебя. За ней уже направились парочка корректоров. Как думаешь, сможет ли она себя защитить? — Зачем тебе понадобился Майлз? — юноша перешел к делу, ведь именно за этим он и вернулся в комиссию. Куратор бы в любом случае не поверила Пятому, поэтому помочь Коулман отсрочить ее возвращение бы не вышло. В таком случае парень принял правильное решение: рассказать все своей начальнице напрямую. В каком-то смысле, его слова являлись косвенным объявлением войны. — У меня есть причины. Этот ребенок важное звено в моем прекрасном плане. Когда он подрастет, я непременно заберу его в комиссию. А все, что будет происходить дальше — уже не твоего ума дела, — женщина поднялась с места под недовольным взглядом юноши, затем проследовала к стеллажу с множеством набитых бумагами папок. — Хочешь узнать о нем побольше? Например, его будущее? — начальница вернулась на место, прихватив с собой один из документов. На тоненькой папке, которую она кинула на стол перед собой, красовалась надпись: «Майлз Харгривз». — «Появился на свет благодаря случайному стечению обстоятельств. На втором месяце жизни куратор из комиссии забрала его, перед этим убив его мать. После этого Майлза Харгривза никто не видел», — прочитала вслух женщина, периодически затягиваясь сигаретой. Пятого, словно облили кипятком. Он не хотел верить каракулям в этой проклятой папке, поэтому импульсивно ударил ладонью по столу. — Это ложь! Я не позволю украсть моего ребенка и убить Эшли! — Я забрала Коулман в комиссию лишь ради Майлза. Преследовала именно эту цель, потому что кроме нее никто не был способен тебя заинтересовать. Можно ли это назвать доказательством существовании судьбы? Даже не знаю. Эшли должна была познакомиться с тобой в баре и забеременеть, это ее единственная задача, с которой она справилась просто превосходно! Теперь комиссия в ней больше не нуждается, а значит… — У тебя ничего не выйдет, — перебил ее юноша. Усмехаясь, недовольно закатил глаза. — У Майлза помимо матери есть еще и отец. Не забыла? — Конечно помню. Однако это не поможет, ведь будущее уже написано. Ты не можешь противиться информации из коммутатора. — Задача комиссии — контролировать изменения в пространственно-временном континууме, сводить к минимуму возможные риски, вносить изменения в неверный порядок, вызывающий временные аномалии и парадоксы. А чем это ты занята? Ты не справляешься с обязанностями, идешь наперекор выданной тебе задаче. Решила заполучить власть над комиссией? Подстроить весь мир под себя? Не выйдет, даже не пытайся, — Пятый не на шутку разозлился, когда осознал, что за бардак творился в стенах его организации. Куратор все еще не знала, что Номер Пять основатель комиссии, иначе бы этого диалога, просто-напросто, не возникло. — Да, конечно. Не тебе решать, справляюсь ли я со своей задачей или нет. Лучше следи за собой, ведь у тебя тоже есть обязанности, которые нужно выполнять, а не слоняться во времени в поисках нежеланного ребенка. — Майлз — желанный ребенок. Хватит нести чушь! Могу согласиться лишь с одним твоим высказыванием: у меня есть обязанности, — Пятый встал со стула и направился на выход. Его основная задача — следить за порядком в комиссии, чтобы сотрудники не учинили бесчинство. Пора ввести новые правила и отстранить куратора от ее должности.***
— Ты кто? — непонимающе уточнил Номер Два, когда открыл дверь незнакомке с чемоданом, в руке которой находился маленький ребенок. — Мы детей не заказывали. — Очень смешно… — саркастично произнесла девушка. — Ищу Пятого, он ведь здесь живет?.. — Эшли понятия не имела, кто открыл ей дверь, но предположила, что это один из Харгривзов. Пятый же рассказывал: у него много братьев. — Здесь. А что? — Диего либо притворялся идиотом, либо им и являлся. Девушка с ребенком и чемоданом искала Номера Пять, можно было и догадаться, зачем она заявилась в Академию. — Он не предупредил?.. Просто прекрасно… Могу я пройти? На улице холодно, ребенок может заболеть, — Второй ей ничего не ответил, лишь отошел в сторону, провожая заинтересованным взглядом, когда незнакомка проходила через порог. Затем парень с осторожностью оглядел улицу и захлопнул дверь. Небольшой домик Эшли совершенно не сравнится с поистине бескрайней Академией Пятого. Девушка потеряла дар речи, пока разглядывала высокую лестницу с массивными деревянными балками. По центру внушающей прихожей находился круглый стол с букетом свежих цветов, от них исходил приятный аромат свежести, отчего ощущался некий уют. Высокие арки вели в другие комнаты, такие же огромные. Коулман растерялась, не понимая, куда ей идти. — Расскажи уже, что у тебя за дело к Пятому, — через пару секунд Эшли догнал Номер Два, который желал разузнать все подробности. — Меня зовут Диего, — он протянул ей руку для рукопожатия, но девушка не смогла протянуть свою, потому что обе руки были заняты Майлзом. Понимая, что она не могла продемонстрировать этикет, Эшли заволновалась и смутилась, ведь Харгривз мог плохо о ней подумать. — Ой, да. Ребенок, — парень усмехнулся над своей глупостью. — Эшли Коулман, — представилась девушка в ответ, немного запинаясь на своей фамилии. Неловкость от этого разговора никак ее не отпускала, и Диего это прекрасно понимал. — Я подожду Пятого. Когда он вернется? Его же нет дома? — Да. Он давно ушел, уже должен вернуться. Бесконечно где-то шляется, вроде на работу уходил. Можешь подождать в гостиной или на кухне. Ну или где захочешь, без разницы. У нас здесь достаточно места. — Мне не послышалось?! — неожиданно прозвучал знакомый Эшли голос. Коулман не поверила своим глазам, когда перед ее взором предстала Лайла. Их двоих объединяла куратор, поэтому девушки знали друг друга. — Эшли, вот уж не ожидала увидеть тебя в Академии… А это у тебя кто?.. — девушка указала на мирно сопящего малыша. Конечно, Лайла же еще не знала о существовании Майлза. Когда она зачем-то протянула руки к ребенку, Коулман отвернула его в сторону, не позволяя коснуться. Никто не имел право трогать Майлза, никто, кроме его матери. Эшли не допустит, чтобы малышу грозила опасность, а вот Лайла представляла прямую угрозу, ведь она член комиссии. Коулман попятилась и направилась в сторону соседней комнаты, желая избежать вопросов от Лайлы. Это помещение было еще больше предыдущего. Еще одна лестница, ведущая на небольшой внутренний балкончик второго этажа, теплый огонек в камине, над которым висел портрет Пятого. Девушка удивилась, примечая его. Изображенный на картине юноша был так молод, совсем подросток, отчего Эшли усмехнулась. В глубине гостиной находилась барная стойка со стеллажом, полным дорогого алкоголя, а диваны по центру комнаты тоже выглядели недешево. Коулман предположила, что ей могло это сниться, не мог же Пятый быть настолько богат. Он просто корректор в комиссии и никто более, зарплаты на этой должности невероятно маленькие. Эшли не услышала, как Лайла ее догнала, поэтому вздрогнула, ощущая неожиданное касание на плече. Харгривзы знали о существовании Лайлы, выходит, знали и о комиссии, не могла же девушка умолчать. Про Пятого и так понятно, он там работал, но Диего… он же обычный парень, Коулман никогда не видела его на территории секретной организации. — Что у тебя случилось? — с волнением в голосе поинтересовалась Лайла. Убежать от разговора не получилось, поэтому пришлось отвечать: — Я прячусь от куратора. Пятый сказал, что здесь безопасно. Пообещал: его семья меня защитит. — Что ты натворила? Неужели… — девушка хотела что-то произнести, но Эшли ее перебила: — Не гадай. Куратору нужен ребенок, она готова на все, чтобы его заполучить. Ты же ей не расскажешь всю правду о моем местоположении? — в ответ Лайла рассмеялась, но быстро взяла себя в руки, когда поняла, что могла разбудить малыша, видевшего свои детские сны. Он сосал соску и иногда вздрагивал, когда кто-то громко говорил. — Да, это мой ребенок, — произнесла Коулман, чтобы девушка не воображала причастность малыша к Эшли. — Да ладно?! А кто отец?! — воскликнула Лайла, за что получила недовольный взгляд. — Ой… — девушка принялась говорить чуть ли не шепотом. — Неужели ты успела кого-то охмурить в комиссии? Это же такая новость, невероятно, Эшли. Я просто не могу поверить. — Никого я не охомутала. Точнее, это вышло случайно. Я пошла в бар, познакомилась там с парнем, потом мы уединились. Зачем я вообще тебе это рассказываю? — Коулман внимательно разглядывала портрет Номера Пять во время разговора, что не ускользнуло от внимания Лайлы. Она все поняла, почти сразу. — Не может быть… Неужели это наш дедуля постарался? — Дедуля?