***
Парень резко распахивает глаза, до боли сжимая челюсть. Ярко-белого мира как и не бывало, а вместо него чернильная пустота его комнаты. Быстрый взгляд на окно — мягкий лунный свет, что вот-вот исчезнет, уступая раннему утреннему солнцу. Голова полнится воспоминаниями о первой встрече с Конрадом. Будет ли Джейсон и дальше скрывать присутствие чужака в своих снах? И если да, то как долго? Всё тело стучит о недоверии к лису, значит и нечего волновать друзей миражом нового союзника. В конце концов — толку от Конрада пока никакого. Тело отзывается лёгкой усталостью, но этого недостаточно, чтобы вновь провалиться в сон. Значит пора вставать и одеваться. Найти купальни было проблематично — ещё минут двадцать парень бродил по замку, спрашивая редких слуг. Те копошились в крепости, как пчелки, и не желали провожать его лично. Джесси даже подивился, сколько у них работы — завтраки, приёмы, уборка и… Вот юноша с полотенцами. Он любезно согласился проводить гостя до купален. Получив на руки одно полотенце, одну щётку и одну бритву, Джесси огляделся — несколько зеркал вдоль стены, пустые деревянные тазы напротив них. А на противоположной стороне приоткрытая дверь в баню, пока ещё пустующую в такую рань. Глава ордена широко зевнул, потянулся, случайно словил своё отражение, чтобы с недоумением вернуться к нему. — О буря, как же я выгляжу… На Джейсона смотрит патлатый парень с засыпанными глазами и лёгкой щетиной. Он улыбается, открывает рот, оголяя два ряда зубов. Проходится кончиком языка по клыкам. Затем раскрывает широко глаза, заставляя зрачок сузится. Кажется, будто он совсем не переменился с момента убийства Иссушающей Бури, но его взгляд… Может это простая сентиментальность или коварная апофения, но взгляд мечника стал острее, глубже, кое присущ людям с тяжёлой историей и большим опытом. Дверь отворяется — тот паренёк несёт ведро горячей воды, ловко наливает в таз перед мечником и поспешно удаляется, сославшись на другие дела. Видно, работает тут уже давно. Джейсон же споласкивает лицо, оглаживая колючую щетину. Затем расправляет лезвие бритвы. — И как же ты со мной целуешься, Лукас? — смеётся Джейсон, вытягивая подбородок вперёд. Холод стали проходится по щеке привычными движениями, избавляясь от ненужных волос. Скрепит дверь, и, как удачно, в купальни заходит Лукас. Они встречаются взглядами. Мечник растерянно улыбается, помахав рукой с лезвием. Лукас кивнул, вытирая глаза. Его волосы растрёпанном ежом торчали в разные стороны. Парни становятся рядом, утопая в неловком молчании — вчерашний жалостливый разговор всё ещё висит между ними. — Я думал, ты будешь спать до обеда, раз вчера пил, — отзывается Джесси, когда сумел справиться с щекой. Слуга, зашедший вновь, наливает для Лукаса разогретую воду, и уходит — за это время блондин вертел в руках деревянный гребень, который теперь окунул кипяток. — Это были пара бокалов. Они помогли справится с тревогой, только и всего, — изящным движением он зачёсывает волосы, а Джейсон следит за его пальцами через зеркало. Невольно облизывает обветренные губы. — А ты что так рано? «Мне снится человек из-за которого страдает мир. Он хранит секреты, и я не знаю чего он от меня хочет». — Не могу дождаться Торварда — всё думаю о предстоящей атаке. — Тебе бы лучше подумать о завтраке. И обо мне, — Лукас ухмыльнулся с хитринкой в глазах, отчего губы Джейсона сами растянулись по лицу — а так совсем неудобно орудовать бритвой. — Я о тебе постоянно думаю, ты ведь знаешь. — Знаю. Но толку думать, если не действовать? Джесси заканчивает и кладёт бритву на полку, тихо посмеиваясь. Лукас такой милый, когда просит. Мечник поворачивается к возлюбленному, кладёт ладони ему на бёдра, чуть ли не втискиваясь между ним и тазом с водой. — Мне не нужно повторять дважды, — Джейсон влажными губами проходится по шее, улавливая сбивчивое дыхание. Поцелуи размеренные, точечные, вызывают дрожь, стоит парню пустить в ход зубы. Осторожно, без следов. Джесси проходится шершавым языком под мочкой уха, ухмыляется, когда Лукас убирает гребень из рук. Тот же вжимает Джейсона бёдрами, вдыхает запах его волос, немного грубо забирается пальцами под рубаху. — Вчера я так скучал… Невыносимо. Почему не остался? — Лукас обнимает Джесси обоими руками, пытаясь преодолеть границу их тел, и вновь натыкается на взгляд изумрудных глаз. — Нужно было заставить тебя остаться. Джейсон сдавленно смеётся, снова развязно целует Лукаса. Шёпот прямо в губы, что сплетается со сбивчивым дыханием. — Я никуда не денусь. — Ты не можешь знать наверняка. — Я постараюсь никуда не деться. Они вновь прилегают друг к другу, в надежде скрыться от той проблемы, что окутывает весь мир и их самих. Отгораживаются, самозабвенно утопая в нежных поцелуях, объятиях. Лукас напорист, заставляет Джейсона прогнуться назад — пар от воды обволакивает лопатки, волосы. И так жарко, так влажно, что на висках скатываются полосы пота. И лишь топот в коридоре заставляет их очнуться — Лукас как-то дёргано отступает назад, разрывая кольцо из чужих рук. Джесси слегка растерянно озирается, вдруг почувствовав, насколько это утро холодное и безразличное. А может, не только утро? Дверь открывает стражник, не отпуская рукояти, учтиво поклонился. — Орден камня? Сказано сообщить — комендант в крепости. Ожидает вас в большом зале. Получив ответ, стражник удаляется, оставляя парней одних в сумбурном, чуть печальном послевкусии. Лукас хмурится, нервозно скребёт ногтем тыльную сторону ладони. Он вновь стал закрытым, полным тревоги и меланхоличности. — Извини… Я- — Ничего. Я понимаю, — Джейсон стирает влагу с губ, чуть улыбается, пытаясь задушить в себе обиду. Получается откровенно плохо, и он поспешил ретироваться, чтобы лишний раз не давить на возлюбленного. — Продолжай, я пойду к Торварду. Обещаю без вас не начинать. В раздумьях Джесси прибывать не любит — он и так слишком много сил потратил на вчерашнее самобичевание, груз ответственности и разбойников, будто бы во всем этом есть его вина. Он перестал быть тем потешным парнем из Маяка, и пора бы воспрять духом, иначе далеко в победе он не продвинется. И взять для начала горечь от того, что Лукас всё ещё не готов к огласке их отношений. «Не то, чтобы я был готов…» — хмыкает мечник, расплываясь в ухмылке. — «У меня просто живот сводит от того, какой он инициативный бывает временами». Большой зал действительно большой — утренний полумрак не смог скрыть высокий полоток, широкие стены с факелами и чучелами голов животных. По середине стоит длинный еловый стол и с десяток стульев по разные стороны. И не пустых — на многих из них сидели незнакомые Джейсону люди в доспехах, о чем-то переговаривались, попутно завтракая. От суматохи, создаваемой слугами, глава ордена не сразу увидел Габриэля, что располагался рядом с бородатым воином по правую руку. — Джесси! Прошу, присаживайся, — проговаривает Габриэль, указывая на стул поодаль от него. Джейсон возражать не стал, осознав, что поесть не помешает. Он украдкой осмотрелся в поисках Петры и Джека, но безрезультатно. За столом лишь воины, что при виде главы Ордена Камня склоняли головы, прижимая кулак к груди. — Твоё появление многих воодушевило, как видишь. — Рад быть полезным для… — Джесси переводит взгляд на воина, и тот, проглатывая еду, кивает. — Где же мои манеры… Я Торвард — комендант, воин и защитник людей севера. Наслышан о твоих подвигах. Хотя, наверное, эти слова ты слышишь так часто, что глаз дёргается. — Есть такое. Компенсацией станет баранина в медовом соусе и… — Джесси принюхивается к открытому кувшину. — О, это что, сбитень? — Всё что угодно для дорогих гостей, — Торвард чуть хохотнул, откидываясь на спинку стула. — Габриэль рассказал мне с какой целью вы приплыли, Орден Камня. Надеюсь вас всех хорошо приняли? — Лично я не жалуюсь. Разве что босиком тут особо не погуляешь. — Джесси не без удовольствия откусил кусок от бараниной ноги, ощущая вкус специй и сладости мёда. Как же давно он этого не пробовал! Глава ордена мимолётом осматривает собеседника — каштанового цвета борода, волосы до плеч, пара шрамов на щеке, будто от когтей. Он кажется добродушным, компанейским, не обременённым кучей формальностей — ведь с первой фразы перешёл на «ты» — и оттого желание заняться делом лишь подстёгивает парня произнести: — Как я понимаю, ты прибыл сегодня утром? Дело срочное, и- — Конечно, — тут же перебивает Торвард, махнув рукой. — Чем раньше мы начнём действовать, тем быстрее избавимся от этой заразы. Ну, после завтрака, конечно. Джейсон кивает, а комендант отвлёкается на разговоры с воинами, что стали покидать стены большого зала. Джесси невольно задумался, что с дисциплиной у этих людей всё в порядке — стоит только командиру отдать приказ, так они это исполнят, даже если на кону будет их жизнь. «Такая армия — то что нужно… Лишь бы мне не оплошать». Тут в дверях показался Джек, активно разговаривающий, даже воркующий, с девушкой стражницей. Стоило одноглазой морде заметить Джейсона, так он распрощался с хихикающей собеседницей и приблизился к столу. На губах играла довольная ухмылка, но что-то в этой ухмылке Джесси не понравилось. — Чудесного утра чудесному правителю! Не могу не восхитится, как заботлив Комендант к нуждам своих воинов. Кровати у них мягкие и… Крепкие. «О буря, мог бы язык попридержать» — закатывает глаза Джесси, догадавшись, что это он распинается о свойствах кроватей каких-то там воинов. Впрочем, Торвард не придал этим словам глубинного смысла и поднял кружку с напитком. — Без боевого духа воин как волк без зубов, да ведь? — оставшиеся бойцы повторили действие командира, разлив половину содержимого своих кружек. — А ты, я смотрю, знаменитый Джек. Путешественник и первооткрыватель. — Благодарю, но с этим я завязал, — скромно ответил Джек, притягивая еду себе поближе. — Теперь я торговец редкими товарами и снаряжением для авантюристов. — Печально. В последнее время днём с огнём не сыщешь тех, кто рискнёт соваться в опасности. Через дверь следующим проходит Лукас. Джесси тут же переключил внимание с еды на высокую фигуру лучника, что успел переодеться в лисье одеяние. Им вдвоём не составляет труда увидеть друг друга и неприметно, будто буднично, улыбнуться. Лукас садится напротив, осматривает стол в поисках наиболее вкусной пищи, и, остановившись на лососе с овощами, возвращает взгляд на Джейсона. Тот изгибает бровь, но не говорит ни слова. Лучник фыркает. Вооружается столовыми приборами. Бегло сморит на Торварда, который что-то там обсуждает с учтивым Джеком. Отправляет кусочек рыбки в рот. Жуется. Вновь смотрит на Джесси, который неотрывно следит за движениями возлюбленного — больше оттого, что задумался. Но тут Лукас стукает вилкой по губам, изгибая брови в грусти, и указывает подбородком на лидера ордена. «Переживаешь из-за того, что случилось в купальнях?» — предполагает Джейсон, и мотает головой, ещё больше растягиваясь в улыбке. Эти невербальные сигналы умиляют его. — А ты что скажешь, Джесси? — А?.. — тут же переводит взгляд на Торварда. Прокашливается, кладёт вилку у обглоданной кости в тарелке. — О чём речь? — Они поинтересовались у тебя, если один из воинов лишится… части тела, или ещё как-нибудь пострадает, потащишь ли ты его дальше в бой или продолжишь путь без него? — Спокойным, чутка мелодичным голосом отвечает Лукас. Джейсон вновь удивляется, насколько Лукас… хитёр. Он внимательный, многое слышит, многое запоминает — безмолвной невидимой тенью смотрит на всех издалека. Джесси-то думал, что они глазки друг другу строили! Лёгкая усмешка играет на губах лучника, и отчего-то мурашки ползут по спине. — Дилемма. Зависит от того, насколько я буду уверен в своих силах. — Такого воина нужно бросить, как по мне, — раздаётся голос Петры и срежет стула по правое ухо. Джейсон обнаруживает, что зал опустел, оставив только членов Ордена Камня и коменданта. — Расточительство ресурсов никому на пользу не шло. — Ты как всегда рациональная, — кивает Джек, отклоняется на спинку стула. — Раз уж Орден Камня в сборе, может, следует заняться делом? Он смотрит на Петру с усмешкой, как бы косвенно обвиняя её за опоздание. А та кривит лицо и высовывает язык. — Пожалуй, стоит мне начать, — отзывается Торвард и прокашливается. — Я отправился в поход пять дней назад, чтобы осмотреть территории у Шепчущих гор. Ничего толком не найдя, было решено разделиться на две малые группы — одна отправились дальше на восток, другая же, в которую входил я, повернули на юг, в сторону Крайкона. Мы нашли вышки, простроенные разбойниками. Целых две — одну поближе к Крайкону, другую к Рифовым озёрам. Одну мы сумели разрушить, но как только принялись за вторую, прибыло подкрепление с… Ричардом. Торвард выдыхает сквозь зубы с явной неприязнью. Джейсон, впрочем, тоже. Это имя ему знакомо. — Вы его знаете? — спрашивает Петра, и комендант кивает. — Раньше была такая деревушка на окраине саванного биома, совсем крохотная. Мы с сестрой жили там какое-то время, но тут же поняли, как народ относился к Ричарду. Все знали что он… как бы сказать… жестокий. Его привлекала охота, убийства. Он находил в этом какую-то красоту. Так что я не удивлён, что он переметнулся на сторону разбойников, когда они напали на деревню. Джесси хватает ума, чтобы не спрашивать, что случилось с его сестрой. Но догадки о том, кто же стал прототипом той статуи в центре города, закрепились на краю сознания. Вместо этого он произносит: — А… имя Конрад ничего не говорит? — Говорит, — только и успевает проговорить комендант, когда его прерывает вой боевого рога. А затем звон колоколов. Все синхронно поднимаются со свои мест, а Торвард спокойным голосом оповещает. — Они идут. Уточнения не нужны. Орден Камня лихорадочно одевается, закрепляет броню и оружие, ошеломлённые внезапностью происходящего. Все четверо, включая Торварда, поднимаются на стену. Перед ними, до самого горизонта, простирается снежная пустыня. Накатывающая метель заставляет щурится, всматриваться в чёрные движущиеся точки, которые вот-вот пропадут во мгле. — Вот так доброе утро, — произносит Джек, закрепляя арбалетный болт. Джесси ухмыльнулся этой шутке под действием накатывающего адреналина. — Насколько стены крепкие? — спрашивает он, обращаясь Торварду. — Двойные каменные стены. Лучники в боевой готовности по периметру, вряд ли они пробьют их, — вопреки словам, комендант предельно серьёзен, сжимает рукоять боевого топора. — Только вот метель… Тягучее ожидание боя — самое противное, что можно испытать. Морозный воздух обжигает распалённую кожу. Метель заволокла вид — ничего кроме белой пелены не видно. И Джейсон считает до десяти, чтобы успокоить колотящееся сердце. Как же он ненавидит метель! Но галлюцинации с голосом Джессики не появляются — вполне реальные крики за стенами прорываются сквозь вой непогоды. Лучники стреляют по команде. Некоторые даже попадают, окропляя яркой кровью снежные сугробы. Этого мало. «А ведь Конрад говорил…» Члены Ордена Камня послушно ожидают приказа своего лидера — Лукас даже тетиву не натягивает, экономя силы. А Джейсон молчит. И не спроста — сквозь проклятия на неизвестном языке разбойников он слышит речь людей. Затем рёв, который он слышал в тёмном лесу. Джесси успевает предупредить, кричит: «прочь со стены!», и под ногами затрещали камни. Орден мчится к деревянной лестнице, лишь бы не оказаться в эпицентре обвала. Снова рёв. Ещё один удара. Стена разваливается! Джейсон хватается за край образовавшейся пропасти, но камень не выдерживает — и мечник летит вниз за остальными. Боль в ноге — от неё потряхивает, но адреналин служит обезболивающим. Слух заполнил звук битвы — лязг металла, перекрикивания приказов, вой и рычание волков. Джейсон вскакивает, вовремя отразив атаку. Меч появляется в руке молниеносно — звон отпечатался в ушах противным писком. Рефлексы делают всё сами — мечник пригибается, разрезая живот противника. Кровь на руках. Тёплая. Вязкая. Поодаль скачет Петра. Маслице — продолжение её руки, двуручным лезвием зачарованного огня разрезает разбойника-человека. Джесси жмурится, слыша, как чавкает плоть и трещат кости. Всего на секунду. А затем зовёт её. Команда — оборона. Спина к спине. Петра успевает выкроить время, чтобы Джейсон вырвал из мёртвой хватки трупа щит. Стрелы свистят совсем рядом — Джейсон укрывается от удара — новый противник. Алмазный меч сверкает, подобно молнии. Джесси укрывает Лукаса. Выставляет щит за спину вертлявого лучника, что садится на колено — выпускает стрелу в шею — наконечник выходит из затылка. Вкус крови в воздухе. На губах. Метель застилает глаза. Сбираются в круг, защищают друг друга. А Джесси чувствует что-то странное. Что-то… давно знакомое, вдруг зашевелившееся внутри него. Очередной рёв — от него холодеют ноги. К ним бредёт существо, повинное в прорехе стены. Оно огромное. Два толстых рога венчают бычью голову. Широкая пасть полна слюней и острых зубов. Цепи звенят на седле, вторят тяжёлым шагам. Оно рычит, скатится, вытягивает шею, чтобы сожрать кого-нибудь из ордена. — Джек! В плотную кожу вонзается арбалетный болт. Существо рычит, но огненный клинок отвлекает его от лучника. Петра осторожна. Недостаточно быстра из-за двуручного меча. Но Джейсон в самый раз. — Петра! Подсади! Девушка складывает руки чашей. Поспешить. Ускориться. Оттолкнуться. Прыгнуть. Сердце замирает в воздухе. Джесси вцепляется пальцами в седло. Петра отпрыгивает назад, когда существо разъярённо завыло, вытягивая шею в небеса. Звон цепей. Блеск полулунной гарды. — Не выходить из круга! — командует перед тем, как разоритель уносит его прочь. Джесси затоптал зверюгой парочку разбойников прежде чем лезвие меча рассекло плотную кожу. Протяжный рёв оглушил. Джейсон спрыгивает, но неудачно приземляется, падая в снег. Он обжигает стужей разгорячённое тело. С усилием поднимается. Один на поле боя — нужно вернуться, но врагов бесчисленное множество. Это подобно танцу. Джесси знает, что делает. Влиться в ритм войны просто — поддаться древним навыкам. Отчего-то в ушах играет музыка. Стук сердца станет барабанами, а флейтой — выдохи перед ударом. Лёгкие болят, руки кровоточат от скользящих ударов, желание выжить пульсирует в висках. Сквозь битву и метель он видит чёрный силуэт. И странное зудящее чувство усиливается — хочется расчесать всё под грудной клеткой. А затем яркий свет. Вернее сказать, пылающий шар, что врезался в Джейсона. Боль пронзила каждую клеточку, а сам Джесси упал на спину. Сил встать не оказалось — тело будто перемололи и собрали заново. Изо рта — сдавленный хрип смятых лёгких. Снежинки резвым потоком налепляются на лицо. Казалось, прикрыть глаза на мгновение, и его полностью занесёт снегом. Но Джейсон упрямо встаёт, медленно. Сжимает рукоять меча, опирается, как на трость. Сплёвывает кровь. Видит тот же силуэт, который замахивается. — О… Не ожидал увидеть тебя здесь. Размытые очертания врага собираются воедино, представляя мужчину. Его тёмные прямые волосы, красного цвета глаза и пылающая огнём рука, которая направлена на лидера ордена. Как такое возможно? Что тут вообще происходит? — Ты умнее, чем мне казалось. Бежишь туда, где безопаснее. Только теперь это бессмысленно, — воин, улыбаясь, поднимает Джейсона с колен за ворот нагрудника. Тот виснет, ноги подкашиваются от давящей боли в голове. — Ты идёшь со мной. Джесси сдавленно рычит, видит, как метель потихоньку успокаивается. Ричард, а это наверняка он, вырывает из рук лидера ордена его лунный меч. Осматривается. Видит как поодаль сражается Торвард. — Смотри, мессия. Ричард бросает мессию на землю. Джейсон закашливается, задыхается своей беспомощностью. Лишь смотрит, как комендант встречается взглядом с чёрным воином. Как загораются пальцы последнего, а Торвард выпускает из рук топор. Почему он не сражается? Что это за магия? Лезвие пронзает беспомощного коменданта, совсем недавно одолевшего такую же тварь, как и Джейсон. Кровь стекает по лезвию, окропляя грязную слякотную землю. Бездыханное тело падает. Ричард же разворачивается, смиряя Джесси надменным, полным превосходства взглядом. — Что теперь ты предпримешь, убийца Бури? Кто теперь поможет тебе, убийца бога? Стрела вонзается в плечо Ричарда — тот вскрикивает, вскидывает руку с огнём, готовый обороняться. Чужие сапоги ступают в поле зрения, и тепло огненного клинка опаляет ослабевшего лидера ордена. Где-то сбоку силуэт Габриэля. — Я отрежу тебе голову, — Петра, и она серьёзна. Что-то меняется в лице Ричарда. Он озирается, оценивает шансы. Затем хмыкает с улыбкой. — Мне не жалко, мессия. Цель не ты. Время не пришло. Всё равно ты попадёшься, подобно бабочке в паутину. Он достаёт рог, что болтался на его поясе — и трубит. Разбойники отступают, бой утихает. Через эту же прореху в стене они уходят, скрываясь всё дальше в белой мгле. Слышится топот копыт. Вороной конь становится рядом с Ричардом. Тот забирается, выпрямляется, обламывая древко, торчащее из плеча. Свист — новая стрела останавливается в воздухе рядом с поднятой рукой мага. Он ухмыляется, разворачивает коня и исчезает в метели. А сознание покидает Джесси — потом вновь возвращается, когда метель спала, а народ города взволнованной толпой собрался поодаль. — Ты как? В норме? Ничего не сломал? — спрашивает под ухо Лукас, и Джесси рассеяно кивает. Его нутро всё ещё скребётся, голова раскалывается, а боль в ноге вновь дала о себе знать. Лидер ордена оглядывает поле боя. Множество трупов. Покрытые ледяной корочкой, они лежат обездвиженными синими куклами, всё ещё сжимая оружие. Нетронутые, будто задумчивые, глядят в серое небо. Хочется сказать — «всё окончено» — и они тут же встанут. Но они теперь навсегда заключены в холодные объятия тундры. Габриэль сидит на коленях перед комендантом, что-то шепчет под нос. Джейсон закрывает глаза, слышит испуганный шёпот толпы. Время остановилось, чтобы отмереть от лязга железа. — Что прикажете, комендант? — один из воинов, израненный, сжимающий челюсть от боли, выпрямился, смотря перед собой. К нему медленно подходили и другие. Один за одним, готовые продолжать, они выстроились перед Габриэлем. Он растерянно оглядывается на собравшийся строй бойцов. Затем вздыхает. Поднимается — комья снега валятся с ног. Несколько десятков — вот что осталось от великой армии севера. Как так получилось? Как много было противников, чтобы уничтожить надежду на победу? Взгляд нового коменданта метнулся на Джесси, который упирался об Лукаса из-за больной ноги и не сводил с Габриэля напряжённого взгляда. Долгие секунды тишины, прерываемые лишь ветром… И он поднимает меч, брошенный Ричардом в снег. Хруст снега кажется хрустом костей. Эфес ложится в ладонь — родной меч, прошедший с Джесси длинный путь свершений, теперь окроплён кровью воина, что то мог стать союзником. Другом даже. Они были в шаге от конца, победы, действий, но теперь? Чего стоят все эти титулы, если сам мессия не может остановить безумцев? Есть ли вообще смысл продолжать? Сомнения разъедают Джесси, как ржавчина медь. Откажет. Выгонит. Забьётся в угол, лишь бы скрыться от опасности. Но Габриэль поворачивается к остаткам воинов, и, набрав воздуха, кричит: — Собирайтесь, мы идём в Маяк! Джейсон на секунду обомлел. Армия с громким стуком по доспехам подчиняется, но народ взволнованно загудел. «А как же мы?!» — тут же слышится из глубин толпы, — «они ведь вернуться!», «весь город разграбят!», «в рабов превратят!». Джейсон переглядывается с Петрой, она чуть мотает головой. Габриэль вновь смотрит на лидера Маяка, и кажется весь мир ждёт от него ответа. Джесси выдыхает, прижимает пальцы к виску. — Дайте мне пару минут… Лукас? Хромая, Джейсон направился к лестнице на стену. Шаг за шагом, с высоты он сможет оценить масштаб проблемы — и Лукас помогает. На предпоследней Джесси не удерживается, чуть не падает. — Осторожно! Я тут, всё, спокойно… Шипя, Джесси благодарит возлюбленного. Смотрит на город — половина разрушена. Грязные улочки теперь покрыты кровью и телами — волчьих, людских. Тело сковывает мороз от пробравшегося ветра через порезы в одежде, а может от напряжения. Теперь нужно делать выбор. Глава ордена садится на каменную кладку, осторожно прощупывает ногу. Но перелома нет — лишь болезненный ушиб при падении в начале боя. — Что ты думаешь? — спрашивает он, бросая мимолётный взгляд на лучника. Тот хмыкает, прекрасно понимая, о чём речь. — Нельзя их бросать. — Маяк всех… не вместит, не прокормит. — на периферии слуха раздались рыдания, звон стали, хруст снега, шум толпы. Джесси зарывается руками в волосы. — Я не справился, Лукас… — Нельзя винить себя в том, что не можешь контролировать, — Лукас кладёт ладонь на плечо, чуть сжимает, чтобы обратить потускневший взгляд на себя. — Но теперь можешь. Дай этим людям шанс, Джесси. Джесси хмурится. Кажется, кто-то говорил, что хочет управлять городом? — Лукас, чрезмерный альтруизм может навредить. В моих приоритетах- — В твоих приоритетах должно быть спасение. Кем ты будешь, если бросишь людей на произвол судьбы? — Я спасаю тех, кого ещё можно спасти. — Только свой город? Не считаешь, что это слегка эгоистично? Джесси рычит, зарывается пальцами в волосы. Чёртов Лукас! Снег всё ещё идёт. Джейсон смотрит вниз — Петра перевязывает раны, попутно помогая Джеку и остальным горожанам складывать трупы на носилки. «Блуждающая скорбь — такая волна окатит стены Маяка? Обратится чёрной ночью и затопит то, что можно сохранить…» — Ты сам как? Не пострадал? — Не меня размазало по снегу огненным шаром, — лучник ухмыляется, когда замечает слабую улыбку мечника. Затем притихает. — Это всё очень странно. Как он сумел это сделать? Очередной артефакт Древних Строителей, вроде зачарованного огнива? — Не… знаю… — тянет Джейсон, глубже зарываясь в мысли. «Конрад предупреждал о набеге… А Торвард был единственным, кто знал этого лиса. Я не могу ему верить, но мне нужны ответы. И… союзники. Похоже придётся идти по мостам, которые вот-вот разрушатся» — хмыкает он сам себе, и вздрагивает, когда обмёрзшего уха касается холодный нос Лукаса. И его сдавленный голос. — Пора принимать решение. Внизу Габриэль и, похоже, весь город. Они остались без предводителя. Они ждут, что скажет мессия. Джесси, вопреки боли, поднимается и становится на обе ноги, горделиво выпрямляясь — кому понравится слушать калеку? Вдыхает холодный воздух полной грудью. Повышает голос, чтобы было слышно. — В крепости Кунтар больше небезопасно — вы сами видели, на что способен наш противник. Тот, кто здоров, может идти, хочет мира или мести — собирайте вещи. Провизия, оружие — всё самое необходимое. Те, кто не может или не желает — запасайтесь и выходите в море. До тех пор, пока всё не уляжется, на кораблях в водах холодного океана куда безопаснее, чем на суше. Решение принято. Осталось принять последствия. Джесси кивает в сторону Габриэля. — А нам нужно поспешить. Не достанешь для Ордена Камня пару лошадей? И Габриэль достал — две, как и просил орден. Устроившись позади Лукаса, Джесси положил голову ему на плечо. Тело ноет, болит в местах свежих ран. Разговаривал первое время, но затем замолк, начав накручивать себя и изматывать вопросами о Ричарде и его способностях. Глупо, само как-то вышло. Мимо проплывающие пейзажи всё так же вызывали отвращение и тягучую тоску. Джейсон точно не уснёт, а терзаться ему надоело. Пора попробовать что-то сделать. «Конрад говорил… о какой-то связи. Может я сумею до него достучатся?» Это ощущение под кожей — наверняка это проделки Конрада. Если бы только за него ухватится… Джесси вновь представил эту лисью морду, мысленно повторял его имя, как мантру. Минута. Две. Пять. Десять. Двадцать. И вот наконец что-то сплетается внутри. Скручивается, натягивается струной, острой, как лезвие кинжала. А следом пришла усталость и тяжесть в теле. Лукас успел его подхватить?***
Внутренний мир мало чем отличается от внешнего, разве что метель идёт тут сильнее. Теперь Джейсон чувствует себя увереннее, ему совсем не холодно. Он сразу рыщет в белой мгле фигуру, и находит. Конрад выглядит довольным. — Ты овладел этим навыком так скоро… Меньшего я от тебя не ждал. Церемонится Джейсон не стал, тут же сократил дистанцию и чудом удержался, чтобы не схватить Конрада за грудки. Игры закончилось. Джейсон бушует — иллюзорный лес вторит хозяину, раскрывает ветви для незримых хищников. — Ответы. Говори. — Знать бы вопросы, — Конрад выглядит беспристрастным, уверенным в себе и своих силах. Он многое знает, многое скрывает. — Ричард. Я видел, что он вытворял. Как он это делал? Что это за магия? — Ты был в Кунтаре? — с лиса спадает маска, он задумывается на несколько мгновений, но затем обретает серьёзность. Джейсон не уверен, настоящая ли она. — Я знаю, как это выглядит. Но… это и есть моя работа. Мои исследования. — Как?! — В основе лежит знания Старой Цивилизации, предтеч и дре- — Конрад обрывается в тот момент, когда у Джейсона вновь заболела голова. Через звон в ушах слышит ехидное, — Я всё расскажу, но сначала тебе придётся объясниться перед своими друзьями. — О чём ты… — перед глазами заплясали искры, и когда образ Конрада совсем растаял в свете, Джесси услышал лаконичное: — Кто я, Джесси?***
Петра, Джек и Лукас стояли над Джесси, пытаясь его растормошить — тот медленно приходил в себя, заново прочувствовав свой организм. Стук сердца, что разгоняет кровь и не даёт несчастному герою замёрзнуть. Вздох лёгких, что расправляются под морозным воздухом. Пульсации нервов, что холодеют от снега под ним. Веки дрогнули, открываясь. Светло настолько, что больно. — Джесси… Ты начинаешь пугать меня! — тянет девушка сбоку, когда лидер ордена с тихим стоном садится, не убирая руки с виска. Слишком много головной боли на сегодня. Вот и воспрял духом, блин! — Ты уверен, что не знаешь, что с тобой? Эти обмороки… — Магия, возможно? Мы видели, как один из разбойников умел создавать огонь из ничего… — рассуждает Джек, и Джесси сглатывает ком в горле. Они почти поняли, догадались, но вот отчего так нервозно? «Кто я, Джесси?» — и вправду, кто он? Враг? Может, союзник? Джейсону нужно определиться, поставить точку в этих глупых миражах. Но он почти добрался до ответов! — Я… — во рту высохло, мечник кашляет, раздирая глотку. Лукас встаёт, смотрит на напарников предельно серьёзно. — Бросьте рассуждения. Скорее до Маяка, найдём лекаря.