LOVEки

Влад/Варя

Полюбив, определённо, слишком быстро, Варя не смогла почувствовать сладости торта до того, как съела его полностью. Встреча — игры — поцелуи: похоже на глупое получасовое кино со смазанной концовкой. А на деле-то это была реальность. Реальность их отношений с Мороком, реальность её отношений с Владом. И хоть ей нравится чувствовать на себе его смелые взгляды, ловить короткие и не очень поцелуи, даже когда они находятся на людях, греться в объятиях и смущаться прикосновений, Варя всё ещё чувствует, помимо чего-то теплого и необъяснимого, невыносимый зуд в груди. Он рвёт её на части по ночам. Он раздражает её до чёртиков днём. Кажется, будто она слишком быстро сдалась, слишком глупо проиграла, слишком легко пошла на поводу. Как будто стоило Мороку только поманить пальцем, как она, такая вся грозная, хмурая и неприступная Варя, уже побежала, теряя каблуки, к его большим и сильным рукам, к его уютной груди, к которой так удобно прижиматься, к его мягким губам. Но ведь это не так! Рано или поздно, возможно, она бы и сама сделала этот чёртов первый шаг навстречу. Влад просто опередил её, оказался смелее или просто безумнее. И всё равно при любых формулировках Варя чувствовала, что воспринимает это совсем не так. Она наверняка выглядела просто, как собачка: та маленькая, без повода гавкающая и льнущая к любым рукам, которые прикормят, собачка. И Морок наверняка сейчас смеётся, хохочет днями и ночами без устали, думая, что посадил эту шавку на поводок. Приманил своими сладкими поцелуями, ласковыми словами и поймал, застегнув на шее шлейку. Видимо, задетая гордость и зудела не так глубоко в груди Вари. Видимо, это она разрывала её на части ночами и рвала до чёртиков днём, как это продолжает делать и по сей день. Ведь Ветрова — всегда такая...такая гордая, чёрт возьми, сначала гордость, а потом она, а здесь...первыми на эшафот вышли чувства, и это так непривычно... И это как-то...не нравится. Да, Варя определённо недовольна посещающими её ощущениями. Будь она старше, хотя бы лет на десять, она бы смело назвала всё, что происходит между ними, не любовью, нет — развлечениями. Они играют, по-взрослому играют, по-крупному проигрывают. Но Варе ещё пока нет и тридцати, у неё ещё пока не столько опыта, чтобы использовать его, ныряя, как в дыры закона, в штанцмарки своей души. Она ещё пока не может назвать это развлечениями. Значит, это предательство. Предательство всех канонов любви, её гордости, всего её нутра. Она просто глупая, маленькая, неопытная девочка, которой решил развлечь себя князь (ведь он уже может пользоваться этим выражением). Ветрова стиснула зубы, сжав кулаки так, что на тыльной стороне ладони стали видны и ощущаться натянутые вены, а платье, затянутое внутрь пальцами, смялось. — Морок. Влад отложил приставку, бегло очертив взглядом её напряжённый вид, который, честно говоря, приметил давно. Варя прикрыла глаза, глубоко вдохнув и основательно выдохнув, чтобы упорядочить мысли и попытаться усмирить этот бесконечно зудящий ком в груди (не вышло. Снова). — Нам нужно расстаться. — твердо изрекла она. Сердце Влада сделало кульбит. Он выдержал паузу, чтобы успеть замаскировать дрожь в голосе. — Почему?... Ветрова задержала дыхание. — Потому что я не люблю тебя, — с силой выдохнула она, как будто единственное оправдание для самой себя. Сердце Влада остановилось. Он опустил взгляд в пол, нервно сцепив вспотевшие ладони, и свесив этот замок между ног. Почему-почему-почему-ПОЧЕМУ!? Всё ведь было так, как полагается: была страсть, была забота, был "подвиг", была... любовь? Ну, по крайней мере, у него была! Влад признает, что началось всё немного неправильно, с конца, но какая разница, с какого места начинать читать книгу, если концовка у неё одна та же? И смысл её не поменяется, просто, возможно, такое чтение будет немного сложнее, вот и всё. Видимо, что-то просто было не так, возможно, не те поцелуи, не те прикосновения, не те взгляды, да. Может, её просто смущала преданная их отношениям огласка? А, может, дело было в нём?... Морок шумно выдохнул, подсев к ней ближе, отчего Варя напряглась только больше, и несмело заглянул в её глаза. — Варь, ч-что было не так?... Варя закусила губу, на какую-то секунду не сдержав желания, вскочить, выкрикнуть: "Всё было ТАК, Морок, всё! Но со мной что-то не так!" Она вскочила. — Всё было не так! Целовались мы не так! Обнимались мы не так! Думали не так!! И до меня дошло так поздно, когда ты уже высмеял меня по полной, что любовь такой не бывает! Ты просто хотел развлечься! Просто поиграть со мной! Потому что прикольно же, да, целовать ту, которая всегда тебе отказывала!? Ты повеселился!?? Повеселился!? Ведь у тебя всё получилось, Морок, смейся! Последние слова вылетели со слезами вместе. Варя закрыла горячие щёки и слезоточащие глаза, не сдерживая больше ни эмоций, ни всхлипов, ни чего более, ведь с каждым произнесенные словом, чувствовала, как ком раздражения растекается по груди. Или, может, он перестал зудеть, потому что оброс всепоглощающим чувством обиды. Какое-то время Влад просто сидел в ступоре, продолжая смотреть в ту точку, где минутой позже сверкали яростью её мокрые глаза. Потом по затылку пришелся какой-то метафорический удар: он сорвался с места, нагнав Варю уже на выходе из театра. Ветрова стукнулась о холодную бетонную стену спиной, отвернув голову вбок, чтобы не встречаться с его взглядом в упор. Влад с силой сжал её хрупкие плечики, зажмурив глаза так, чтобы в темноте век увидеть искры и почувствовать боль. Он открыл рот, вдохнул, будто с готовностью что-то сказать, но лишь вновь хлопнул губами друг о друга, отведя взгляд. — Я люблю тебя! — всё же выпалил он, неожиданно даже для себя. — Да! Вот именно! Я. Люблю. Тебя! Это чертовски унизительно произносить, чёрт-чёрт-блядь, но это так! Я — Я, грёбаный князь, грёбаный Морок, скотина всея Сказочный мир, Я влюбился, чёрт, что я чувствовал! Это...это было невероятно! Я не верил! Я...до сих пор не верю... Влад случайно встряхивал тельце в своих руках всякий раз, когда голос превышал положенные в её присутствии децибелы громкости. Он рявкал, выплёвывал эти слова, осознавая, что говорил, только после выброса звуков в душный воздух между ними. В глазах Вари заискрилась надежда, от чего она даже почувствовала какую-то боль. Уголки губ, подрагивая, ползли вверх, пока Влад с остервенением признавался в первую очередь самому себе в том, что любит. Так стыдливо, страстно, неловко любит её. Ветрова, всё-таки дождавшись собственной улыбки, вырвалась из захвата его рук, повиснув с шеи и вцепившись зубами в эти горячие губы. И всё же начинать читать книгу с начала проще, чем с конца, но интересней ли?