Отдай мне сердце своё навеки

«Сумрак гонимый тенью упал На раны твоих онемевших рук Я, честно признаюсь, очень устал. Прочти эту тайну, избавь же от мук!»

Небо затянули чёрные тучи. Стоял летний день, однако ей показалось, что наступил вечер. Ханджи потянулась зажечь лампу, когда уже не могла разглядеть прописных букв в документах. Спичек не оказалось под рукой и она мысленно выругалась. Открыла ящик стола и скользнула рукой по стопкам бумаг, в поисках искомого. Пальцы нащупали гладкую обложку с витиеватым оттиском. Сердце защемило, когда она поняла, что это было. Лампа горела. Отбрасывала оранжевый трепетный свет на царивший беспорядок. Блокнот лежал перед ней. Записная книжка в твёрдой обложке с орнаментом крыльев свободы, оплетаемых девичьим виноградом и лозой страстоцвета. Ханджи закусила губу. Стало тяжело и больно дышать. Дневник ей принесли через три недели после возвращения разведкорпуса. После того как они отбили стену Мария. После того как она осталась одна. Он хотел, чтобы после его смерти эта записная книжка перешла к ней. Моблит позаботился об этом. Даже написал завещание. Вещей у него было немного, легче сказать — совсем не было. Как и у любого другого разведчика. Они отдавали свои сердца на благо человечества, что им было ещё хранить? Только вот... Ханджи так и не открыла блокнот, даже не заглянула. Она боялась. Боялась, что последняя память, что призрак, который она так часто ощущала рядом испарится, стоит ей лишь прикоснуться к это тайне. Прошло два года. Тянуть было бессмысленно. Она чувствовала, что и сама скоро уйдёт. Будет обидно так и не исполнить его волю, так и не узнать, что он хотел ей сказать. Ханджи выдохнула, переминала пальцами уголок лежащих рядом документов. Она аккуратно, будто блокнот мог испариться от слишком резкого движения, взяла его в руки. Изрезанные пальцы дрожали. Нет. Она вся дрожала. И не могла совладать с собственным телом. Просто внезапно стало очень холодно, хоть лоб покрыла испарина от царящей в кабинете духоты. Резинка поддалась и теперь ничего не препятствовало увидеть содержание. Ханджи перевернула страницу. Рисунки. Наброски, которые она говорила ему делать. Эрен в форме титана. Кристалл, который откололся от кокона Энни. Громовые копья и другие механизмы. Исследовательские записи. Пометки на полях. Она улыбнулась.       «Сегодня Ханджи не в духе. Будем пить чай, надо будет узнать в чём дело» Перевернула страницу. Странно. Она никогда не замечала, что Моблит рисовал её. Наброски лёгкие, нежные. Линии бережно выведены. Кропотливая работа, не схематичные рисунки, что были на предыдущих страницах. Подписей не было. Они были и не нужны. Карандашные штрихи говорили намного лучше чернил.       «25.VI Результаты опытов не утешительные. Эрен не может сделать укрепление. С каждым разом его титан всё слабее и слабее. Мальчику нужен отдых. Поговорю с Ханджи на этот счёт» Следующая запись написана только через месяц.       «26.VII Готовимся к операции по возвращению стены Мария. Работаем над новым оружием. Это будет нечто потрясающее, я уверен!» Дальше записи без даты.       «Я не уверен, что у нас получится воплотить эти разработки в жизнь. Свойства кристаллов оказались для нас не до конца понятны и экспериментальное копьё взорвалось в моих руках. Провалялся две недели в лазарете. Хорошо что мы начали с малой части газа, иначе лишился бы рук, а то и жизни»       «Сегодня приходила Ханджи. Как мне сказала мед. сестра, она приходила каждый день, пока я был в отключке. Я так рад. Хочу сказать ей... Хотя, верно, не время. Да, когда-нибудь потом. Нужно отвоевать стену Мария»       « Забыл спросить о у мед. сестры, какой сегодня день. Опять. Что ж, память никогда не была моим выдающимся качеством. Смотрю во двор через запыленное окно. Им сюда капитана Леви не хватает. Показал бы им, где титаны зимуют. Так халатно относится к уборке, уму не постижимо! Впрочем, это я шучу. Очень скучно в палате. Хочу вновь вернуться к разработке. Помогать. Хочу быть рядом с ней».       «Всё думаю, как же мне сказать? Подходящего времени, наверное и не существует. Однако Ханджи так увлечена работой, что порой мне кажется — не примет мои слова, даже если признаюсь. Зачем же усложнять ей жизнь? В тому же неправильно. Мы солдаты, я её подчинённый. Мои чувства могут нарушить положение дел. Главное в нашей работе — субординация. А это всё только загубит наши доверительные отношения. Да, точно. Не буду об этом больше думать»       « 16(?) VIII. М-да, писал что не буду думать, но на деле — не выходит. Много лет скрывал. А сейчас душа так и просится наружу. К чему бы это?»       «23.VIII Наконец-то вернулся в строй. Увы, но разработку закончили без меня. Хотя, я рад, что всё-таки получилось. Оружие мощное. Мы отвоюем стену Мария!»       «24.VIII Выходные. Пригласил Ханджи прогуляться по городу. Она любит кошек. А вот кошки её побаиваются. Я люблю её. Вот. Всё-таки написал! Болван. И как теперь быть? Зарекался же волю чувствам не давать. Рука сама вывела слова. Странно всё. На душе — не понятно. Просто нравится видеть, как она смеётся». Ещё один портрет. Быстрый, но можно понять, что Ханджи держит кошку на руках.       «Нарисовал и пишу это пока она не видит. Хотелось бы когда-нибудь показать ей рисунки, но каждый раз как собираюсь сказать, либо что-то мешает, либо не могу выговорить слова!»       «1.IX Весь разведкорпус стоит на ушах, готовимся к операции. Много новобранцев. Надеюсь они переживут этот поход. Ханджи воодушевлена как никогда, ей натерпится испытать оружие на практике. По моим расчётам дело должно выгореть. Будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему»       «7.IX Последний отпускной перед вылазкой. Съездил к отцу. Сказал, что чувствует себя хорошо, но я ему не верю. Грустит. Оно понятно — все разъехались кто куда. Ну ничего, когда вернусь привезу ему пирожных из столицы. Он их любит, хоть и ворчит, что сладкое — это для детей»       «13.IX. Всё-таки решился. Скажу ей. Сейчас пойду и скажу! Нет. Чёрт, как же глупо себя чувствую. Завтра уже выходим, а я не могу собраться с духом. Ладно. Отлажу на утро. Нет. Не могу так! Ханджи не должна отвлекаться на мои глупые чувства, она должна быть сосредоточена на миссии, как и я. Поэтому напишу всё здесь, а там... Предчувствие паршивое как никогда. Если мне суждено погибнуть, то хочу чтобы она прочитала. Чтобы ты прочитала, Ханджи. Если, конечно, мы вернёмся вместе, то это будет выглядеть глупо. Значит я просто разговариваю — точнее пишу — сам себе как идиот. Ну что ж, мне не привыкать. Я люблю тебя. Не знаю взаимно это или нет. Когда меня впервые назначили к тебе в подчинение, то я негодовал, но смирился. Но когда увидел тебя, в моей душе поселился странный огонёк. Я никогда не встречал раньше людей подобных тебе. Ты для меня как солнце. Пусть немного (точнее много) взбалмошное, временами неадекватное и сумасбродное, но тёплое и милое сердцу солнце. Я, конечно, иногда устаю следить за тем, чтобы ты ела, мылась, спала вовремя, тепло одевалась, когда нужно и не забывала отдохнуть. Ещё ты оставляешь бумаги где попало. Однажды я нашёл протокол дознания по делу о недостаче в столовой. Всё бы нечего, но он был в пустой кастрюле. Как ты умудрилась его там оставить? Но в любом случае я не об этом. Мне даже приятно, что я могу быть полезным не только в работе. Я стараюсь успеть за тобой, но ты всегда на шаг впереди. Ты такая непосредственная, умная, смелая, весёлая и... странная? Да, наверное это лучшее слово для твоей характеристики. Ты странная, необычная и немного дурная. И именно за это я тебя и полюбил. И когда-нибудь, когда-нибудь обязательно я признаюсь тебе! Хотя, подожди... если ты читаешь это, то верно, я не смогу тебе признаться. Впрочем, не так уж и важно. Напишу здесь всё. На всякий случай. Как только отвоюем стену Мария, а я больше чем уверен в успехе разведкорпуса. Я сделаю тебе предложение. Да-да, это угроза! Обязательно сделаю. Можешь, конечно, негодуя кинуть в меня этим бесполезным кольцом, но я всё равно его тебе подарю (думаю ты потеряешь его через два часа, но это не суть важно). Я сделаю тебе предложение. Самое банальное. Я не умею быть оригинальным, я — не ты, но надеюсь, что не сильно огорчу тебя этой выходкой. Если ты примешь его, то я буду счастлив. Если нет — тоже. Просто позволь мне и дальше быть рядом. Мне много не надо. Не гони меня за эти глупые фантазии, договорились? В общем. Ещё раз. Громко и внятно. Будешь ли ты моей женой? Я люблю тебя. Моя милая, безумная учёная»       Эта была последняя запись. Под ней проглядывались аккуратные чернильные очертания кольца. Записи обрывались на середине книжки, дальше лишь одни пустые страницы. Тёмные пятна размыли слова. Она сняла очки, закрыла ладонью лицо и откинула на спинку кресла. Когда наконец слёзы перестали душить и на губах застыла судорожная улыбка, она обмакнула перо в чернильницу, отступила от последней записи вниз и вывела:       «Я согласна» Пробившийся сквозь грозовые тучи лучик, ласково коснулся её руки. Стало теплее.