***
На меня навалилась усталость. Сколько бы я ни искала, ID-карта не находилась. Заглядывали везде: в ящики, смотрели через стекло на сиденья машин, даже открывали капоты и мусорные бачки! Интересное наблюдение: дьяволенок умеет открывать замки. До того, как он предложил открыть один из багажников, я безуспешно пыталась открыть его сама. Но он даже не притронулся к самой машине! Все это заставляет задуматься. Эти большие, чудесные глаза, кажется, видят больше, чем их обладатель показывает посторонним. Иногда мерещится, что что-то в них проскальзывает… Оно манит к себе еще сильнее, зовет к первозданной стихии, к живым чернилам, что порождает Машина. Я пыталась понять что это может быть, не зарождающееся ли это безумие, из-за которого мне чудится всякая мистика и чепуха, но оно легко ускользало от моего разума. Будто играет и проверяет меня, будто заманивает в ловушку и испытывает на прочность. …Или решает, достойна ли доверия. Я мотнула головой, пытаясь прогнать двойственность. Это какая-то бессмыслица. Мы друзья и я обещала защищать его. И сделаю это, если нам будет грозить опасность. К сожалению, договориться с чернильными существами не получалось. Либо они изначально были нейтральны ко мне и шли на контакт, либо сразу демонстрировали агрессию. Бенди подбежал ко мне и предложил присесть на открытую часть грузовика, раз скамеек нигде не было по близости. Я устало улыбнулась и кивнула в ответ на жесты. В сердце разлилось тепло и ласковая волна прошлась внутри, унося прочь тревоги и волнения. Я хотела помочь ему сесть первым, ведь Бенди нужно было довольно высоко подпрыгнуть, чтобы достать до выступа, либо пришлось бы подтягиваться на руках и затем садиться. Однако он блеснул задорной улыбкой и, не дав мне времени, сам без малейшего труда забрался на выбранное место. Малыш сделал это так легко и непринужденно, что я невольно залюбовалась им. Он понял, что я хотела предложить помощь и кокетливо подмигнул мне, похлопывая рядом с собой. Губы сами собой расплылись в широкой улыбке, подражая его выражению лица. Запоздало мне стало неловко от двусмысленности, которую усматривала лишь я. Он явно не вкладывал в подмигивание что-то большее, ибо откуда чертенку знать про то, какой хаос творился сейчас в моей душе? Немного смутившись, я все же подмигнула ему в ответ и устроилась рядом, слева от него. Не уверена, что ему тоже нужен был отдых, но по каким-то причинам тот решил составить мне компанию. Дьяволенок не кривлялся и не хмурился на тему того, что такая небольшая прогулка уже утомила такую взрослую девушку, как я. Хотя, возможно, он понимал, что сказывались многие часы блуждания по студии до того, как мы подружились. Внезапно у меня возникло ощущение, что все происходящее — непростое совпадение. Может ли быть такое, что Бенди что-то замыслил? Поэтому он убежал от меня в канализации, но дал шанс здесь, в городе? У этого мира были свои законы и, может быть, те, кто симпатизируют друг другу, быстро обретают особую связь, поскольку в этой реальности было немного тепла и только крупицы надежды. Чтобы их сберечь, требовалось крепко держаться за тех, кого ты мог назвать настоящим другом, и быстро выстроить доверительное отношение, пока подвернулся случай. Это увеличивало шансы на выживание… Мне не понятно такое скорое сближение, неясные намеки, которых не должно быть. Умом не понять, а сердце стучит чаще, и будто мечтает лишь об одном — звучать в унисон со вторым. Я выросла среди людей и привыкла, что отношения — это сложный, длительный процесс и он имеет много подводных камней. Множество романов посвящено этой теме. Как бы мне ни хотелось взаимности, но я, как человек, трезво смотрю на ситуацию: для него я только-только стала другом. И вообще это дико! Я человек, а он — оживший мультяшный герой. Чудаковатые мысли. Просто нужно двигаться дальше, чтобы дружба прошла проверку временем. Просто время… Его истории придумывались для детей. Да, в каких-то эпизодах могла затрагиваться романтическая тема, но легкие, невинные поцелуи — это максимум, который может там быть. В мультиках больше приключений и смешных моментов, которые так обожают маленькие зрители. Может подразумеваться платоническая любовь, но об этом не станут говорить. Кто понимает это — тому больших намеков не нужно, а кто не знает — просто не обратит внимание. Ведь, если взрослеющему ребенку требуется узнать о чем-то подобном, родители сами расскажут или дадут проверенный источник, где будут искомые знания. Истории крошки-демона полюбили за веселого персонажа и легкость. Кому же как не мне и таким же художникам-аниматорам знать об этом? Я почувствовала тепло на правом локте. Это вырвало меня из размышлений и я вопросительно приподняла брови, встретившись с выразительной мордашкой Бенди. Широкая улыбка не покидала его лица, словно маленькое солнце, освещающее мне путь. Не знаю, сколько вот так я смотрела на него, неспособная что-либо вымолвить. Возможно, со стороны я выглядело глупо — вот так таращусь на собеседника, но мысли букашечками разбегались по углам, оставляя голову блаженно пустой. Еще немного и я взлечу, как воздушный шарик и меня унесет порывом ветра в далекие дали. Боже, дай мне сил. Я потупила взор. Надо продолжить поиски ID-карты и проникнуть в здание «Гент». Необходимо найти ответы на вопросы. А также выяснить, что задумал Уилсон — главный виновник всех моих бед. Только я собралась спрыгнуть с нагретого места, как мне что-то протянули. В светлой перчатке лежал целый батончик шоколада с орехами, я такие встречала в студии и иногда получала из автоматов с едой. — Это мне? — моему удивлению не было предела. Кажется, на лице Бенди промелькнула легкая ирония. Свободной рукой он указал на почтовый ящик, поясняя, что лакомство было спрятано там. — Но это наверняка было чье-то, оно не могло просто так там оказаться. — Ощущая острое противоречие, пробормотала я. — Я не настолько голодна да и монеток «слизняков» у меня много. Мне приходилось иногда брать оставленную кем-то еду. Если она лежала на видном месте, то иногда я брала ее и не чувствовала угрызений совести. Чем дальше я продвигалась, тем больше понимала, что передо мной не безмозглые чернильные монстры, а существа, которые когда-то были людьми. Не все они были плохими, хотя встречались и неприятные личности. Поэтому я стала бережнее относиться к окружению, хоть иногда нужда заставляла идти против нового формирующегося правила. Бенди набычился, словно говоря: «я тебе подарок хотел сделать и порадовать, а ты нос воротишь». Я кашлянула, осознав, что не могу не уступить. В конце концов куплю потом другую и положу ее на тоже место, а малыша расстраивать не хочется. — Спасибо, мне нравятся такие. Они вкусные. — Исправилась я и поблагодарила. Левой чернильной рукой осторожно взяла угощение, стараясь долго не продлевать тактильный контакт. Развернув обертку, я отломила часть и настояла на том, чтобы поел и он, ведь мне хотелось сделать ответный жест и поделиться. Он прищурил глаза, изучая меня, но долго отпираться не стал. Перекусив, мы продолжили поиски. Вскоре чертенок выудил какой-то клочок бумаги из груды наваленных коробок и обломков мебели. Не питая особой надежды прочесть там что-то полезное, я была приятно удивлена, что ошиблась. Там было сказано, где стоит искать нужный предмет. Почему я раньше не догадалась посмотреть там? И кто вообще додумался писать такую ценную информацию на листе бумаги и затем выкидывать?! …либо выкинул записку кто-то другой, возможно, даже украл. Дикое предположение, но может быть кто-то оставил ее здесь для меня? Ведь другим существам было бы проще украсить сам пропуск. Хм… малыш не выглядит обескураженным. Может быть такое, что он замешен в этой истории? Боюсь, допытываться у него нет смысла: отнюдь не все можно объяснить жестами. Если он вообще захочет рассказывать это. — ID-карта должна быть в отеле. Бенди, ты знаешь, где он находится? — ответом мне послужил уверенный кивок.***
Я спустилась с верхних этажей отеля и села на диванчик у стойки администратора. В ушах звенела тишина, а руки заметно подрагивали. Я плотно сжала непослушные пальцы в кулаки. Правда обрушилась на меня, как ушат ледяной воды. Было холодно и меня колотил озноб, хотя в действительности одежда была такой же частично чистой, частично замазанной чернилами, как и многие часы — дни? — назад. Этот холод был совершенно иной природы. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть и сделать медленные выдохи. Только что воспоминание самого Джоуи Дрю настойчиво убеждало меня в том, что я не совсем человек. И что я его дочь. И как прикажете это все воспринимать? Я не хочу в это верить! Пытаясь прийти в относительную норму, я не сразу заметила, что крошки-дьявола не было там, где мы расстались. — Бенди? — голос чуть дрогнул и был слишком хриплым, чтобы списать все только на сухость в горле. Меня накрыло облегчением, когда, спустя около минуты, послышался топоток коротких ножек и меня встретила заразительная улыбка главного героя мультфильмов. Он озадачено моргнул, осматривая меня с ног до головы, будто существовало что-то материальное, что так переменило мое настроение и, если найти это и убрать, то я стану прежней. «Нет малыш, к сожалению, мир обычно куда сложнее, чем хочется». Будто уловив мои мысли, он скептически изогнул бровь, отчего верхние края глазок чуть сплюснулись, рисуя горизонтальную линию, а улыбка невесомо изменилась, уже не излучая былого добродушия и открытости. Он будто в мгновение ока сильно повзрослел, сделав лицо серьезным. Он подошел и требовательно положил свою большую четырехпалую руку на мои сплетенные в замок пальцы. — Я не знаю, попытается ли сработать «изгнание», но мне бы не хотелось ранить тебя. — Пытаясь скрыть кислое выражение лица, тихо проговорила я и начала отстраняться. Его лицо было слишком близко. Чертенок нахмурился и настойчиво потянул меня за рукав, призывая вновь наклониться ближе и поделиться тем, что меня огорчило. «Разве не это делают близкие друзья? Они делятся и радостью, и горем. Горе на двоих — полгоря, радость на двоих — две радости». Откуда-то я знала, что именно это он желал донести. Меня сильно поразил бы такой скачек в эмпатии, но сейчас очередное мистическое событие не привлекло так много внимания. Все слишком резко навалилось на меня за короткий срок. — Это сложно объяснить в двух словах. — Сглотнув сухой неприятный ком, ответила я. — Я искала одну правду, а вышло, что истина совершенно иная. И теперь я не знаю, как восстановить свой мир, который в одночасье перевернулся с ног на голову и трещит по швам. Что мне делать теперь с этим знанием? Мне сообщили то, к чему я не была готова и даже не просила об такой откровенности. Он ведь должен был понимать, как сказанное отразиться на мне… Почему же он не смягчил это, даже не попытался подготовить к потрясению? Я кусала сухие губы и тяжело вздохнула, вновь опираясь на локти, которые устроила на коленях. Джоуи отчасти можно было понять: у него не так много времени, чтобы все успеть и лучше правду расскажет он, чем недоброжелатель. Но легче от этого не становилось. Я не смотрела на дьяволенка, но уже и не пыталась спрятать своего настоящего настроения. Уголки губ опустились, глаза мои, думаю, померкли, как лучи солнца, что стремительно заволакивали тучи. Я не сразу поняла, что Бенди уже какое-то время держит свою ладонь на моей щеке. Сейчас его рука была примерно такой же температуры, что и моя бледная кожа, и я не чувствовала тепла или прикосновения, пытаясь разобраться в той буре, что разыгралась в сердце. Я осознала, как близко снова он, когда почувствовала давление на подбородок и он аккуратно, но уверено поднял мою поникшую голову. Я не сопротивлялась, я была и без того в смятении. Наши глаза встретились. Как никогда ранее я ощутила, насколько живой он, несмотря на то, что был рожден из чернил. Невзирая на все, что в него желал вложить создатель, Бенди стал чем-то большим, чем просто танцующий демон из мультиков. И что-то таилось в этих выразительных глазах. Возможно, лишь я считала их такими притягательными, но разве это имело значение сейчас, что думают другие? Какая-то тайна в глазах, а возможно вместе с ней и отголосок прошлого. На мгновение оно показалось мне темным и неприглядным, но всего на мгновение. Затем оно, будто морок, истаяло, стараясь развеять и все прочее, что могло бы навести на его след. Сердце билось слишком часто, мне нужно было больше воздуха, но я боялась начать дышать чаще. С превеликим трудом я отвела глаза и постаралась мягко восстановить дистанцию, но пальцы вцепились в подбородок мертвой хваткой. — Отпусти, пожалуйста. — Упрямо не возвращая взгляд, твердо попросила я. — Это уже лишнее, Бенди. — До меня донеслось строгое постукивание ножкой. Серьезно, ты настаиваешь на чем-то, чего, скорее всего, сам не понимаешь? Я, демонстрируя недовольство, скосила глаза на чертенка. Он убрал хмурое выражение и вернул знакомую улыбку, свободной рукой он дотронулся до своих губ. Я замерла в шоке. Жест был яснее ясного, но… Какого беса здесь происходит?! Это параллельная чернильная реальность продолжает подкидывать сюрпризы один другого краше! И большинство из них оказывались весьма неприятными и я не знаю, во что выльется это. — Сомневаюсь, что это хорошая идея. — Пробубнила я, не решаясь повернуть голову обратно и продолжая коситься на чертенка-экспериментатора. — Я правда буду в порядке. Просто мне нужно время, вот и все. — На это Бенди вновь нахмурился и отрицательно мотнул головой. Категорическое несогласие. Я устало вздохнула, начиная дышать чуть чаще, чтобы голова не закружилась сильнее. — Зачем тебе это? — с подозрением спросила я, чувствуя, что почти готова дать согласие. Почему этому маленькому демону так трудно отказать и настоять на своем хотя бы раз? Пронзительный взгляд напротив отражал многое, в том числе: «вижу, что тебе плохо. Хочу отвлечь тебя, иначе какой из меня друг?». — Вообще-то, когда девушка целует друга, то это уже нечто иное… — совсем тихо пробурчала я, чувствуя, как начинаю еще больше краснеть. Не знаю, как это выглядело в этом мире, где все было преимущественно в оттенках сепии, но хитрец явно понимал, что со мной происходило. А еще такие невинные мордочки строил, маленький интриган. Я повернула голову и он одарил меня откровенной плутоватой улыбкой. Сглотнув, начала приближать свои губы к его, нервозность заметно возросла: я еще никого никогда не целовала прежде. Была работа, были хорошие знакомые и коллеги, редкие вечеринки, а еще большущий провал в памяти, касающийся детства. Но близких отношений у меня еще не было и меня это особо не волновало. Он потянулся навстречу и я ощутила прикосновение, однако не к ровным твердым зубам, а к чему-то мягкому, упругому и приятному. Верно, почему я думала, что у него не будет губ, если он был из чернил и мог чуть изменять свое тело? Я положила руку на его затылок и погладила, постепенно смелея и исследуя его на ощупь. Его кожа — шкура? Или все-таки правильнее кожа? — была в меру упругой и не пачкала пальцы, была теплой, но от прикосновений будто стала сама по себе еще теплее. Аккуратно изменив угол наклона, мы продолжили легкие поцелуи. Я чуть сжала один рог, оказавшийся таким же приятным для пальцев и слегка податливым. Завершая нежности, дьяволенок звонко чмокнул меня в щеку, высвободил свой рог и отстранился. Я не стала настаивать, хотя до умопомрачения хотелось потискать его. Личные границы — это святое. Если все будет хорошо и дальше, у меня еще будет возможность пообнимать его как друга или… сложно. Помимо воли я облизала губы и не нашлась, что сказать в наступившей тишине. Что-то крайне лукавое плясало в выражении Бенди, который неотрывно наблюдал за мной и чуть покачивался, словно проигрывая в голове романтичную мелодию. Поморгав, я решительно встала. Захотелось выкинуть что-нибудь эдакое или просто более банально выразить радость и сбросить напряжение. Например, попрыгать, как маленькой, или сплясать нелепый танец. В тот миг мне было все равно, как это выглядело бы со стороны — я была окрылена радостью. Какие-то тени взметнулись в углу и я, насторожившись, бросила взгляд в ту сторону. Ничего. Когда я хотела встретиться взглядом с чертенком и что-то сказать, то обнаружила, что стою одна в помещении и испытала сильную растерянность. Чувствуя всей кожей какой-то скрытый подвох, я вышла через открытую дверь наружу. Здесь все также горели фонари и сияла полная луна. Моего спутника нигде не было видно.