***
Подростковое сознание подсказывало: играть в карты с морд-сит — всегда плохая идея. Однако это же сознание подсказало попросить у отца коллекционную колоду с золотой окантовкой, которую Фридрих, мастер по золоту, специально сделал для него на заказ. Кстати говоря, Волшебник на карте был страшно похож на самого Эда темными вьющимися волосами, обрамлявшими светлое лицо. Лора получила такую же, раз уж и ей было интересно, что это за игра из Древнего Мира, которая заставляла солдат бить по столам и кричать во время игры. Только Кара увидела эту колоду лежащей на столе в учебной комнате, ее глаза загорелись таким шальным огоньком, что отец вдруг угрожающе зыркнул на нее. — Что? Победить лорда Эддарда и заставить его выполнять желание — это очень заманчиво. — Даже мне иногда не по себе от твоих желаний, — только и ответил он. — Ну напугаем мы этот ваш Совет, и что с того? Не впервой же. — Я бы хотел, чтобы, когда Эд взошел на престол, у его подчиненных не было повода сомневаться в его вменяемости. Эддард ничему бы не удивился после того, как отец молчал целый день. Целый. День. В зале прошений, на заседаниях Совета, на семейном ужине — он не проронил ни слова. Эддард начал думать, что он совершил смертный грех и отец прикидывал, как бы пострашнее наказать его. Его уверенность в этой версии росла с каждым часом гробового молчания. Мама говорила, что Совет никогда не выглядел таким напуганным, как когда лорд Рал не высказывал замечания вслух, а просто смотрел так, что становилось не по себе. Даже мама не знала, в чем была причина, но она оценила, что Совет стал шелковым хотя бы на день. А потом оказалось, что это была просто шутка Кары! Казалось, еще чуть-чуть — и отец погрозит морд-сит пальцем так же, как грозил Эду в детстве. Но то время прошло: будущему лорду Ралу было тринадцать, и он мог принимать решения самостоятельно. Да и помолчать целые сутки тоже мог, если придется. Так, однажды вечером Кара, Бен и Бердина явились в библиотеку, где Эд корпел над книгами, чтобы завтра рассказать маме про обычаи племен юга Срединных Земель. — Вы что, — нахмурился он, — пришли меня охранять? Все? — Не только вас, лорд Эддард, — поддразнила его Бердина, поворачивая стул спинкой вперед и садясь напротив него. Тогда-то из-за дверей показалась и хитро улыбающаяся Лора, а на столе были разложены целых пять колод с золотой окантовкой. Телохранители были гораздо опытнее, чем Эд и Лора, потому что практиковались с самого приезда отца. Эд помнил жаркие споры на тему того, почему Магистр Рал может побить Морд-Сит, и первое время раздумывал, с чего отцу вообще понадобилось бить их. Более того, это даже казалось ему чрезмерно жестоким и пугающим. Когда он спросил напрямую, отец округлил глаза и сначала не понял, о чем идет речь, а потом вдруг рассмеялся и объяснил, что это всего лишь правила игры (а в реальности он и правда никого не бил, даже если хотелось). Все колоды были смешаны, карты — вытянуты. Эду везло: у него был сильный набор, который он благополучно проиграл в первые же ходы. По взгляду Кары и Бердины было невозможно прочитать, что за карты достались им, но Эд искренне надеялся выбить их из игры первыми. Лицо Бена было чуть более читаемым, и он хмыкал каждый раз, когда Эд выбрасывал сильные карты, не подумав. Видимо, он крайне не хотел, чтобы его лорд проиграл морд-сит — у этого всегда были неожиданные последствия, за которые подчас отдувалось много человек. Лора же осторожничала до последнего. У нее в голове происходили нешуточные расчеты, судя по хитрому прищуру, с которыми она осматривала расклад. Она убирала из игры мало действующих карт и не стремилась к победе, а скорее прощупывала почву — примерная ученица, как всегда: не проиграет, а если не выиграет, то хотя бы поймет, как сделать это в следующий раз. Эд никогда не понимал, как ей не скучно так играть? Не понимал, потому со спокойной душой потратил все сильные карты и встретил проигрыш достойно, как подобало Ралу. А в конце третьего тура выяснилось, что терпеть поражение ему придется от Бердины и ее нестандартного мышления. — Пусть ходит на все ближайшие встречи с лордами с аргоном в руке, — предложила Кара. — Как в старые времена, когда уз не было: лорд Рал — первый воин среди всех! — Лорд Рал просил сделать так, чтобы никто не подумал, что лорд Эддард — сумасшедший, — напомнил Бен. — Все Магистры немного не в себе. К тому же, он просил даже не подходить к нему с картами, — ухмыльнулась Кара. — Раз мы и так пошли против его воли, то какая разница, как далеко это зайдет? — Тогда… — Бердина сложила руки на спинке стула и подняла взгляд, задумываясь, — почему бы не заставить нашего лорда сделать огромный перевод с древнед’харианского? Эддард скривился. Добрые Духи, лучше ходить с аргоном. — Скучно, — поморщилась Кара. — А почему вы решаете вместе? Он проиграл Бердине, пусть она и думает, — вмешалась Лора. Бердина перевела взгляд на свою воспитанницу, и вдруг на ее лице выросла улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Лора тяжело сглотнула. Кажется, зря вступилась. — Раз уж мы не хотим испортить тебе репутацию… — протянула темноволосая морд-сит, — можешь поцеловать Лору. Названные брат и сестра переглянулись. — Что? — только и выдавил он. — С чего бы? — С того, что вы проиграли, лорд Эддард, — практически пропела морд-сит, похлопывая по спинке стула. Он пялился на морд-сит в непонимании. Ох, как же неловко, и не за себя, а перед Лорой, у которой вдруг щеки покраснели до цвета розы из оранжереи. Но почему это так смущало ее? Эда — понятно. Добрые духи, да он не мог даже один раз посмотреть на нее и не подумать, какая красивая у нее улыбка! У нее-то точно нет таких мыслей. Она ведет себя с ним так же, как и с остальными: вежливо и мило, иногда подшучивая, но беззлобно. Она бы общалась с ним так же, будь он хоть сыном солдата Когорты. Просто она была такой — очаровательной. — О чем вы там думаете? Ну же, хотя бы в щеку, — приказала морд-сит. Лора аж выпрямилась от этого стального тона. Эд скорчил гримасу, оглядев три ухмыляющихся лица перед собой. Придвинул стул к стулу Лоры, скрипя ножками по полу и собственными нервами — в мыслях. Повернул к себе смущенное лицо и быстро-быстро поцеловал ее в губы. Он ничего не понял. Судя по обескураженному выражению на ее лице, когда он отстранился, она — тоже. Когда он вновь взглянул на своих телохранителей, наставников и мучителей, вместо ухмылок он увидел умиление. Тогда он подумал, что у них странная любовь к пыткам, и лишь спустя столько лет понял, что они видели что-то уже тогда. Даже раньше, чем Эддард и Лора сами додумались до своих чувств.***
Когда Лора призналась ему в любви и их отношения пошли в гору, он решился и спросил открыто, помнит ли она тот неловкий вечер. Лора провела несколько минут в воспоминаниях, а потом вдруг рассмеялась. — Я даже не знаю, что вызывает больший стыд: поцелуй на глазах у двух морд-сит или то, что я заявилась к тебе пьяной, — призналась она, передернув плечами. Первую игру в карты она вспомнила гораздо быстрее, чем последнюю свою выходку. — Ты была смущена, — заметил он. Лора пожала плечами, соглашаясь с этим. — Спасибо, что взял инициативу в свои руки — я бы не выдержала еще несколько минут этой пытки, — улыбнулась она. Эд усмехнулся. — Надеюсь, тебе хотя бы не было неприятно. Лора опустила взгляд. Она прикусила губу и улыбнулась, так же тепло, как всегда. — Только неловко. И даже… мило.