И жизни мало

      Эддард был любознательным ребенком. Всегда, стоило ему услышать что-то новое, вопросы не заставляли себя ждать. Эд не боялся спрашивать родителей ни о чем, да они и не запрещали: даже если он поднимал какую-то особенно скользкую тему, Ричард и Кэлен извивались как могли, но говорили правду.       — А любовь обязательно должна быть с первого взгляда? — задался он вопросом однажды вечером.       Ричард видел, что ему откровенно наскучило читать «Приключения Бонни Дэя» в древнед’харианском переводе, поэтому сначала раздумывал, стоит ли отвечать. Эд очень любил отвлекать и себя, и всех вокруг, если становилось скучно, и обычно Ричард это не поощрял. Тем более, что и он, и Кэлен пока были заняты работой.       Но, вообще-то, вопрос сына удивил его. Он не мог припомнить, чтобы нечто подобное волновало его в том же возрасте. В десять лет ему было просто не до этого, ведь каждый день приходилось ускользать из-под горячей руки отца. Или, лучше сказать, ледяной и очень тяжелой.       — Почему тебя это интересует? — спросил Ричард, ненадолго отвлекаясь от отчетов, разложенных покрывалом у него на коленях.       — Лора постоянно говорит, что любовь должна быть только такой. А мне кажется, это глупо.       Кэлен, сидевшая на другом конце дивана, оторвалась от просмотра прошений и даже отложила их на столик. Она взглянула на Ричарда, будто высматривая что-то в его чертах.       — Не факт, что ты сразу влюбишься, даже если перед тобой оказался кто-то очень красивый, — она улыбнулась, явно намекая на их непростое знакомство, когда они уже были помолвлены. — Иногда нужно время, чтобы по-настоящему полюбить человека.       Ричард удивленно выгнул бровь.       — Но далеко не всем, Эд, поверь, — Ричард положил руку на плечо сына. Он закрыл книгу с довольным лицом, не встретив возражений от родителей. Он и так не продвинулся в чтении ни на йоту за последнюю четверть часа, это было ясно по оборвавшемуся шелесту страниц. — Я влюбился в твою маму, как только увидел ее.       — Да ну? — Эд прищурился и наклонил голову. — Мама говорила, что вы не ладили первое время.       — Это она со мной не ладила.       — Неужели? — Кэлен посмотрела на него точно так же, как Эд, и в этот момент сходство их пронзительных взглядов было невообразимым. Очередное подтверждение, что наследственность Исповедниц была ничуть не слабее наследственности Ралов, хотя иногда его жена и сомневалась в этом. — А кто составил договор без моего ведома, да еще и постоянно подначивал меня?       Ричард пожал плечами.       — Ты общалась со мной, только когда хотела поссориться.       — Ах, вот оно как! — Кэлен взглянула на сына, — Эд, если тебе понравится девочка, никогда не дергай ее за косы, хорошо? И не слушай папу, если он решит дать тебе совет, как ее завоевать.       Ричард усмехнулся, исподтишка глядя на Кэлен. Они были женаты вот уже одиннадцать лет, и у них было четверо детей. Как бы Кэлен ни отпиралась, Ричард знал, о чем говорит.       — И тебя я полюбил сразу, как только увидел впервые, — Ричард потрепал сына по и без того взлохмаченной макушке.       — Ну, это другое, — отмахнулся мальчик.       — Думаешь, это не любовь? — удивился Ричард.       Вот этот вопрос заставил Эда задуматься. Интуитивно он понимал, что на этот вопрос был только один ответ, и поспорить точно не получится.       — Тоже любовь, но другая.       — Какая же? — присоединилась Кэлен.       — Обязательная? — предположил Эд.       — Ты хотел сказать «безусловная», — усмехнулся Ричард.       Эд фыркнул.       — Наверное. Я имею в виду, что ты бы точно меня полюбил, так какая разница, с какого взгляда? — пожал плечами его сын. Ричард нахмурился, будто бы раздумывая. Эд округлил глаза и стукнул его по плечу. — Пап! Правда же?       Ричард все еще имитировал задумчивость, что крепчала с каждой секундой. Эд был прав, но ему стоило хотя бы задуматься о том, что любовь не всегда дается так просто. И не всем. А еще, кажется, ему нравилось провоцировать сына, чтобы он, как и его мать, не слишком привыкал к Маске.       — Конечно. И твоих сестер я люблю так же.       Эд хмыкнул и оперся на спинку дивана, скрещивая руки на груди. Не победа, но и не поражение.              После этого разговора Ричард невольно вспомнил первую встречу с Лорой более чем десять лет назад. Тогда он даже не думал, что она когда-нибудь назовет его папой, но то, что она всколыхнула в его душе в тот день, было сложно описать. Когда он пытался объяснить это Кэлен, она даже захихикала от того, насколько его обескуражил и удивил четырехлетний ребенок. Все мысли в его голове немного перепутались, но он понимал, что, если этой девочке будет нужна помощь, он ее ни за что не бросит. Так и случилось, пусть даже главный шаг к ней сделала Кэлен.       С Томасом все было неоднозначно: никаких положительных чувств между ними не было вплоть до последних недель до его исчезновения. Но так уж случилось, что своих детей Ричард любил без оглядки и прощал им всё. Что уж говорить про Эда, которого Ричард полюбил еще с того дня, когда узнал о его существовании. Это было странное ощущение — чувствовать необходимость защитить того, кого еще даже нет на свете.       С Дайлин и Эллией все было почти так же просто и быстро. Почти.       Когда он узнал, что Кэлен носит двойню, он не мог осознать это несколько дней. Однажды, когда они с Беном фехтовали, Ричард даже пропустил удар, стоило Кэлен появиться во внутреннем дворе вместе с Эдом и Лорой.       Он просто не мог отвести взгляд от своей жены, в очередной раз осознавая, будто в первый, что она носила его детей. Двух! Наверное, ему пришлось мысленно проговорить это с десяток раз, прежде мысль просто уложилась в голове. Однако, когда он видел Кэлен, снова терял разум.       — Что на тебя нашло? Ты даже в детстве отражал удары лучше!       Ричард не отреагировал даже на словесный выпад — он все еще смотрел на Кэлен с расстояния десяти футов. И не мог оторваться. Даже когда ее брови удивленно взметнулись, и она смущенно улыбнулась, не понимая, что происходит в его голове, он не сразу пришел в себя.       Ричард повернулся к Бену, моргнул несколько раз и только потом понял, что друг все еще ждал от него ответ.       — Я просто не могу поверить, что их двое, Бен.       Капитан скрестил руки на груди, повернулся, встретился взглядом с Эдом и Лорой, приветливо помахавшими ему, и удивленно повернулся к другу.       — Ну, да, двое. Уже восемь лет как, — хохотнул он. — Ты давно вернулся, мог бы и привыкнуть.       Ричард отвесил другу легкий подзатыльник. Его непробиваемая черепная коробка вряд ли это ощутила.       — Будет двое. Еще двое.       Бен потер затылок, все еще ухмыляясь. Нескольку секунд прошло, прежде чем его взгляд посерьезнел.       — Еще двое?! — прогремел он, — почему ты не сказал раньше? И давно ты узнал?       — Зедд сказал неделю назад.       Бен хлопнул его по плечу.       — Скрийлинг, и почему молчал? Неужели нужно тебя побить, чтобы ты вспомнил о друге?       — Ты бы и так узнал!       — Когда?! Когда ты прикажешь удвоить патрули у детской? — возмутился он.       Ричард едва не расхохотался. Раздосадованный Бен невольно веселил его — капитана Первой Когорты было сложно вывести на эмоции. Возможно, он просто начал прикидывать, сколько телохранителей понадобится сразу двум новым Ралам, и злился на своего лорда за такие существенные недомолвки. Но, зная Бена, задеты были только его дружеские чувства, а не профессиональные.              Уже спустя несколько дней Ричард был уверен, что свыкся с этим числом, хотя все равно иногда Кэлен окликала его, когда он слишком очевидно терял связь с окружающим миром и разглядывал ее. Она сказала, что этот взгляд напоминал ей тот, что часто мелькал в его глазах в первые месяцы их супружеской жизни: взгляд бесповоротно влюбленного человека. А Ричард даже не догадывался, что он когда-то смотрел на Кэлен иначе.              Оказалось, что он недооценил свою способность удивляться. Осознание накатило на него в полную силу, лишь когда он увидел своих дочерей — крошечных, голубоглазых, не похожих ни на него, ни на Кэлен, а только на самих себя. Он был готов отдать свою жизнь за то, чтобы их была счастливой и мирной — точно так же, как за жизни Кэлен, Эддарда и Лоры.       И тогда он уверился, что это была именно она: любовь с первого взгляда. Как и до этого, с каждым в их семье.