«При других всё дурачком, дурачком, а сам втайне на всякий случай ножик точит».
— Хочу знать о них всё, — Чонгук всегда выражает желания в приказном тоне. Будничном, но таком, что у Юнги скрипят зубы. Иногда он искренне ненавидит, что этот человек, занявший место своего отца, его начальник. И несмотря на то, что Чонгуку скоро стукнет тридцатник, иногда он ведёт себя как ребёнок, который всегда получает желаемое. И всё же даже это не стало толчком к уходу Юнги после смерти господина Чона. Чонгука растили для того, чтобы он занял своё законное место, и в делах отца он действительно разбирается лучше кого бы то ни было. — Есть досье на Чон Хосока, — говорит Юнги. — Дай мне пару минут, будет на этих двоих. — Я знаком с Чон Хосоком, — Чонгук занимает место на диване под чужой вопросительный взгляд. — Хотя он, по всей видимости, меня не припоминает. — Где судьба вообще могла свести тебя с одним из этих олухов? Чон улыбается, и именно это выражение лица Юнги не переваривает. Оно всегда означает одно: «Не твоего ума дело». — Не смотри на меня так, — равнодушно просит Чонгук. — Просто дай мне информацию. — Что ты хочешь с ними сделать? — хмурится Юнги. — Ничего такого, что повергло бы самого Мин Юнги в шок. — Уже звучит жутко. Юнги всё равно делает запрос на Пак Чимина и Ким Тэхёна. Отследить Хосока было нетрудно, этот идиот попался сам, когда навигатор прислал данные о запрошенном номерном знаке. Каков был шанс, что тот самый Чон Хосок, подвозивший своего полоумного друга, пару недель назад устроился в клининг, затем впервые появился на пороге дома, а спустя пару дней по случайному стечению обстоятельств Чонгука нагло ограбили? Минимальный. Достаточно собрать все факты воедино, проверить информацию и сделать определенные выводы. Юнги слишком давно варится во всём этом дерьме, чтобы знать, когда стоит реагировать. Ему благоволила судьба. Вот бы так оставалось дальше, и ему не пришлось бы нянчиться с этой троицей. — Они чисто сработали, — усмехается Чонгук. — Будет жаль, если талант пропадёт зря. Узнай, как они проникли на территорию. Если есть слепая зона, то позаботься об этом. — Не говори, что ты в восторге от этих имбецилов. — Ещё каком. Если я отправлю их к Убину… — Ты с ума сошел? — Мин вскидывает взгляд. — Он псих. Убин один из тех людей, от кого даже Юнги предпочел бы держаться подальше. Он надеялся, что после побега Атталя судьба не сведет его с этим человеком, но если эти трое облажаются и Убин узнает, кто их отправил… Чонгук склоняет голову к плечу, глядя на Юнги с прищуром. — Ты ведь так переживал из-за того, что они меня ограбили. — Я разбил одному из них нос, — напоминает Мин. — С двумя другими могу сделать то же самое, но отправлять их к Убину? Это жестоко. И не по отношению к ним, а по отношению ко мне. Если он узнает, то не оставит тебя в покое и мне прибавится работы. Чонгук смеется. — Вот о чём ты переживаешь. А я подумал, что тебе их жаль. Тогда Чаён? — Психичка номер два, — Юнги протягивает Чонгуку телефон с открытым документом на Пак Чимина. — У тебя закончилась фантазия? Мои предложения всё ещё в силе. — Топить талантливых людей уже неактуально, — задумчиво звучит в ответ. Чонгук со скучающим лицом изучает информацию, но в какой-то момент вскидывает брови. — Пак Чимин. Девятнадцать лет. — Детство в жопе играет, вот и занимается всякой хренью. — Ким Тэхён. Двадцать девять. На страницах электронного досье мелькают и другие до боли знакомые имена, информация автоматически отпечатывается в памяти. К Киму появляется несколько закономерных вопросов, которые Чонгук непременно задаст. — Клоун, — фыркает Юнги. — Организовал кружок по схожим интересам и никак не нарадуется. — Вот это я называю послужной список, — смеется Чонгук, смахивая страницы. — Даже странно, что он до сих пор на свободе. — Клоунам место в цирке, а не в тюрьме. — Его покрывают, — веселый взгляд устремляется на угрюмого Юнги. — Нужно быть идиотом… — И он, судя по всему, нашёл такого, — вздыхает Чонгук, кидая телефон Юнги. — Как ни крути, а прошлое у этого парня богатое. Значит, есть и опыт. У них было не больше получаса, чтобы забраться в дом и обчистить меня. Юнги не понимает этого удовлетворения в голосе. Или не хочет понимать. Он вообще не хочет иметь ничего общего с этой компанией, и было бы проще, если бы Чонгук просто позволил разукрасить им физиономии, а не возбуждался от их талантов. — Чонгук. — Да? — с улыбкой отзывает тот. — Я тебя прошу… — Расслабься. Я не отправлю их к Чаён. — Речь не об этом, — хмурится Мин. — Я серьезно не хочу иметь с ними никаких дел. Предлагаю сдать их. — Сдать куда? — законный вопрос. — Туда, где они как рыбы в воде? Хочешь напугать их тюрьмой? Посмотри на список заслуг Ким Тэхёна и пойми, что ему будет ни холодно ни жарко от этой идеи. Он только обрадуется. — Не настолько он идиот, — в ответ на это Чонгук одаривает Юнги скептическим взглядом. — Я надеюсь. — Их всего лишь надо отучить брать то, что плохо лежит. — Дадим на лапу – и забыли. Эти трое отдыхают за решеткой, а мы про них больше не вспоминаем. Юнги готов умолять на коленях, лишь бы не видеть эту банду в стенах дома Чон Чонгука. — И чьи деньги возьмет полиция? Законопослушного гражданина, которого видит впервые? — доводы забивают крышку гроба. — Или деньги тех, кто снабжает одного из своих уже не первый год? Заплати я им хоть в три раза больше, думаешь, все местные крысы тут же станут плясать под мою дудку? — Чонгук действительно ждет ответа, но в ответ не звучит ничего. — Предлагаешь предоставить доказательства? А они у тебя есть? Ценности на месте, в доме нет камер. Ко всему прочему ты вломился к ним с пистолетом. С каких пор у тебя есть разрешение на ношение оружия? Юнги за столько лет работы успел понять, что переубеждать Чон Чонгука не имеет смысла. Все доводы будут против него, потому что если Чонгук хочет воспользоваться кем-то – воспользуется. Он поступит так, как посчитает нужным для себя. И плевать он хотел на то, что у Юнги может прибавиться проблем. В конце концов, защищать – та работа, за которую ему платят. — Вопросов не имею, — Мин капитулирует. — Ты начальник, ты босс, поступай, как знаешь. — Не обижайся. — Что ты! — Юнги, — зовет Чонгук, и Мин переводит на него взгляд. — Просто делай то, что у тебя лучше всего получается. — Продолжать выходить из себя? Это я могу. — Нет, — усмехается Чон. — Просто продолжай быть пугающим. — Ты по адресу, — недолго подумав, Юнги спрашивает: — Зачем ты заставил их делать журавлей? Чонгук пожимает плечами. Он никогда не говорит о причинах и действиях, даже если у него имеется ответ. У Чон Чонгука есть дурная привычка – защищаться даже от начальника службы безопасности. Потому что мир, в котором он существует, научил не доверять никому.***
— Нет, загибаешь вот так, — говорит Хосок, поправляя Чимина. Они сидят в столовой уже около получаса, и пристальный надзор чрезмерно улыбчивого адвоката не прибавляет Тэхёну оптимизма. Он швыряет уже шестого журавля в сторону. — Чем я вообще занимаюсь? — Воспитательная мера, как я полагаю, — улыбается Ким Сокджин. — Чонгук любит подобные вещи. — В аду занятия интересней. Сокджин растерялся на секунду, подбирая слова. Тэхёну даже показалось, что его что-то тревожит, но адвокат продолжает излучать спокойствие: — Скажи спасибо, что ты всё ещё не там, — хотя на этот раз вышло нервно. От его слов Тэхёна пробрала дрожь. Он и так понимал, что им не повезло попасть в руки не тем людям, но опасения подтвердились, когда Чон вернулся в столовую и оценил работу каждого. Что он высматривал – неясно, зато понятно одно: этот парень психопат. Хотя это не отменяет того факта, что Тэхён был бы не против с ним покувыркаться, если бы не Мин Юнги, одним своим видом отбивающий всё желание. Даже желание жить. — Начнём с тебя, — говорит Чонгук Паку, крутя в руке косого журавля. Он равнодушно бросает поделку обратно на стол. — Иди за мной. Чимин поднимает на него вопросительный взгляд. Он не сложил ни одного схожего с журавлём оригами за эти полчаса, потому что по большей части ему было всё равно. — Спасибо, но как бы это сказать помягче, — хмурится Пак. — Я не гей. — Занятное умозаключение, — однако Чонгук вовсе не выглядит впечатлённым. — Ты не интересуешь меня, в точности как и твои друзья. Мне нужен тет-а-тет с каждым из вас. — Типа поговорить? — выгибает бровь Чимин. — Типа, — отрезает Чонгук. Ему не доставляет удовольствия выражаться так же, как эти парни, но проще говорить с ними на их же языке. — Со мной ты мог бы и помолчать, — в диалог включается Тэхён. Он кокетничает, пытаясь исправить ситуацию всеми доступными способами. Чонгук взглядом оценивает его, как будто выбирает яблоки в супермаркете, всем своим видом показывает равнодушие и выносит вердикт: — Ты не в моём вкусе. — Уверен? — широко улыбается Ким. — Предпочитаю людей с менее идиотским выражением лица. — Пакет на голову – и дело в шляпе. Я и на ощупь смогу найти вход. Врата в рай ни с чем не спутать, сам понимаешь. Он весело подмигивает Чонгуку, который тяжело вздыхает, подавляя в себе внезапное желание отвесить Киму смачный подзатыльник за выбор низкосортных метафор. — Подожди, — с наигранным испугом говорит Тэхён. — Это было невежливо с моей стороны, так что на будущее: если ты сверху, то мои врата в рай тоже открыты для тебя. Юнги кладёт руку на плечо Тэхёна и сжимает пальцы так крепко, что белеют костяшки. — Чонгук, можно я ему врежу? — Полегче, а то возбужусь, — советует Тэхён. Юнги одергивает руку, смерив его уничтожающим взглядом. Стоит признать, что Тэхён хорош в своём деле. Он смог ввести в заблуждение самого Мин Юнги, чему Чонгук искренне удивляется, но всё же не придаёт значения. Подобные ему люди сделают и скажут что угодно, лишь бы выйти сухими из воды. Чонгук ещё может простить воровство, но нельзя прощать неуважение. — Если ты думаешь, что твоё инфантильное поведение вынудит меня побыстрее разобраться с проблемой и избавиться от вас, то спешу разочаровать, — с легкой улыбкой говорит Чонгук. Он пинает стул Чимина, и тот с грохотом валится на пол, на что Тэхён реагирует мгновенно, подорвавшись с места. Тяжелая рука маленького Юнги возвращает его на стул. Тэхёна пригвоздили. Его лицо выражает злость, взгляд пылает: дурачок вмиг стал главой стаи, призванный защищать своих. Всё-таки инстинкты не искоренить. — Не стоит обманываться на мой счёт, — советует Чонгук. Он отпинывает стул в сторону и, подхватив Чимина под локоть, легко вздергивает на ноги. — Я тоже умею удивлять. И если я говорю, что мне нужен тет-а-тет с каждым из вас – значит, мне нужен тет-а-тет. Никто не запрещает тебе быть идиотом, — он обращается к Тэхёну, — но быть идиотом с исправно работающим инстинктом самосохранения – полезно для здоровья. В поставившей точку тишине прокашливается Сокджин, вовремя ушедший из-под удара стулом, а затем Хосок шепчет: — Вот это речь забабахал… — Сказал как отрезал, — отзывается Тэхён. — Но не слишком ли пафосно? Типа больше в стиле какого-нибудь сериала про мафию, не? — А мне понравилось, — говорит Чимин. — Особенно часть про идиота с инстинктом. Вы такой умный, мистер очень пугающий человек. Его не смущает, что он ниже Чонгука на целую голову, что смотрит снизу вверх. В голосе сквозит настоящее восхищение, которое совсем немного сбивает с толку уже самого Чонгука. — У вас явно не все дома, — сухо констатирует он. — Ты такой крутой, — искренне гундосит Хосок. — Так уж и быть, я в деле. — Я тоже, — поддакивает Чимин. — Мне очень стыдно, что мы решили тебя ограбить. — Даже мне уже как-то неловко, — хмурится Тэхён. — Давай мы просто загладим свою вину? Обещаю больше не шутить про врата рая. Просто назови имя. — И адрес, если есть, — подсказывает Хосок. — И адрес, если есть. Всё будет. Чонгук отпускает Пака, непонимающе глядя на собравшихся. Его успокаивает лишь то, что Юнги, судя по нахмурившемуся лицу, понимает ровно столько же, то есть абсолютное ничего. Чонгук, конечно, планировал дать им дело, предварительно обсудив все нюансы, немаловажную роль должно было сыграть его пугающее спокойствие и угрозы скорой расправы, но чтобы понимание пришло так быстро ко всем троим, он не рассчитывал. Поймав его взгляд, Тэхён закатывает глаза. — Да брось. Мы воры. Если мы должны отплатить за нанесенный моральный ущерб, то явно не отделаемся одним «мы больше так не будем». Или ты расставишь нас по разным углам, чтобы мы подумали над своим поведением? — он выгибает бровь. — Ты думаешь, я могу вам доверять? — усмехается Чон. — То есть ты не планировал заставить нас у кого-то что-то украсть? — скептически интересуется Тэхён, а не получив ответа, продолжает: — Мы живём не первый день. Хочешь запугать – рискни и ни черта от нас не получишь. Хочешь что-то получить в качестве нашего извинения – назови имя и адрес. Ты не первый и не последний, кто пытается показать свой характер, а если ещё раз тронешь Чимина, я оставлю тебя без гроша в кармане и спрячусь так, что ты себе все волосы на жопе вырвешь, пока будешь пытаться меня найти. Смекаешь? — Ты меня поражаешь, — Чонгук возвращает стул на место и садится напротив Тэхёна по другую сторону стола. — Начнем с тебя. Юнги. — Чонгук? — нервно отзывается тот. — Освободить кухню. Кухня быстро пустеет, пока Тэхён ведёт с Чонгуком войну взглядами. Хосок не забывает бросить напоследок, что речь Тэхёна – тоже огонь. Он изображал взрыв руками, пока Юнги толкал его в спину, уводя прочь. Охране не нужно отдавать приказ по несколько раз: амбалы, охраняющие выход, удалились беззвучно. Тэхён не подозревал, что стокилограммовые туши, состоящие из одних только мышц и протеина, могут передвигаться тише тени. — Ты не тому бросаешь вызов, — говорит Чонгук, когда они остаются наедине. — Знаю. — И не страшно? — Пока ты человек, а не плод моего больного воображения, не страшно. — Признаюсь, я хотел напугать, — добавляет искренности Чон, Тэхён шепчет: — Я страшно боюсь голых мужиков, секса и толстых пачек денег, которые надо тратить, так что в следующий раз предлагаю начать с этого. Но это по секрету. — Ты и правда ненормальный, — мило улыбается Чонгук. — Изумительно. — Хоть кто-то так считает. Чонгук понимает, что перед ним находится непростой человек, хотя бы из-за того, что Ким действительно понимает серьезность ситуации. Пусть он и ведёт себя вызывающе, но он до сих пор не предпринял попыток сбежать или напасть, потому что – Чонгук видит по глазам – парень настороже. Тэхён навострил уши. Ох, сколько таких Чонгук повидал за свою жизнь. Он имел дело с серьезными людьми, порой работал и с недалекими, но такой типаж, именно такой, заставляющий кровь в венах бурлить от раздражения, симпатизирует ему меньше всех. Чонгук ненавидит тех, кто может диктовать свои правила, однако редко отказывается по ним играть. Цель одна – наказать виноватых. Научить. Отучить. Повеселиться в конце концов. — Уже придумал новый коварный план мести? — интересуется Тэхён, окинув взглядом бумажных журавлей, разбросанных по столу. Он усмехается чему-то в своей голове. Наверное, голоса нашёптывают что-то смешное. — Новый? — уточняет Чонгук. — Тебе ведь нравится быть крутым и непредсказуемым, а мы, трое дураков, тут же раскусили твои страшные-престрашные замыслы, — Тэхён устрашающе шевелит руками. Чонгук ни капли не выглядит огорченным. Он раздражен и заведён в самом плохом смысле этих слов, однако ещё и заинтригован. — Браво, — улыбается он, на что Тэхён аплодирует сам себе. — Ура мне! Знаешь, я и сам иногда в шоке от того, как тонко умею чувствовать людей. — Переигрываешь. — Ты тоже такой чуткий? Мы же два сапога пара, — улыбка выглядит вполне искренней, однако Чонгук хмурится, когда Ким буднично предлагает: — Перепихнёмся? — Нет. — Знаешь, у моего друга есть одна занимательная теория… — Знать не хочу. — Тебе понравится. Есть статистика, в которой говорится… — Вернемся к делу, — перебивает. — Для работы вам нужны только имя и адрес, верно? Имя есть, точный адрес достанем. Сделать всё нужно грязно. Чонгук откидывается на спинку стула, наблюдая за скучающим парнем напротив. — Мне помочиться на чей-то диван? — фыркает Ким. — Что в твоём понимании «грязно»? — Без шума, но так, чтобы было понятно: кто-то был в доме. — И этот кто-то что-то украл. План – говно. Честно, — Тэхён говорит, положив руку на сердце. — На подобном, если ты не знал, попадаются чаще. И так будет понятно, что в доме кто-то был. Чонгук ощутил острое дежавю, но тут же отмёл мысль о том, что Ким Тэхён страшно напоминает ему Юнги. — У человека пункт, — говорит Чон. — Он любит порядок. — Типа этот… Как их там? — Перфекционист. — Слово-то какое. Аж заводит. Тебя нет? — У тебя какие-то проблемы? — не выдерживает Чонгук, злобно уставившись на Тэхёна. — Спасибо, что спросил. Час назад меня приволокли в дом, который я вчера ограбил, а теперь, вместо примирительного перепихона, втягивают в какое-то до усрачки сомнительное дело. Так что да, у меня, наверное, проблемы. — Я имел в виду проблемы личного характера. — Типа с сексом? — уточняет Тэхён, невинно хлопая глазами. — Нет секса – нет проблем. — Соболезную, — раздражённо хмурится Чонгук. — Но вернемся к делу. С твоим подходом к ситуации мы ни к чему не придём. — Только если… — Ещё раз заикнёшься про перепих, и в дело вступит Юнги. Обещаю. Тэхён морщится. Чонгук надеется, что это возымеет хоть какой-то эффект. — Он последний, кого я хотел бы видеть в деле. Ладно, большой босс, — Тэхён хлопает по столу. Сдаётся. — Имя, адрес, что украсть, на что мочиться – жду подробностей. При одном условии. — Я слушаю. — После этого ты о нас не вспоминаешь. Чонгук улыбается: — С превеликим удовольствием. — Клятва на мизинчиках, — на полном серьезе говорит Тэхён, вытягивая палец, чем ставит Чона в тупик. — Прошу прощения? — Ты дашь мне слово. — Хорошо, я даю тебе слово, — равнодушно говорит Чонгук. К пальцу он не прикасается. Он действительно предпочел бы забыть об этом человеке со всеми его тараканами хотя бы на время. — Если это подстава, то я вернусь, — Тэхён по-прежнему улыбается. — И сделаю всё для того, чтобы испортить тебе день. Нет, жизнь. Как там говорят-то вообще? Короче, что-нибудь я точно испорчу. — В долгу я не останусь, — обещает Чонгук. Он уверен, что Тэхёну далеко до его уровня решения проблем. В конце концов, бессмертных нет. А Тэхён уверен, что у Чон Чонгука маленький член и всё это подстава. И они ещё определенно встретятся.***
Когда Тэхён уже дома сообщает Хосоку с Чимином о том, что идёт на это дело в одиночку, не звучит ни одного слова против. В гостиной сосредотачивается тишина, скрипят диван и шестерёнки в головах собравшихся. — Добираешься сам? — спрашивает Хосок, на что Ким кивает, листая каталог. Пылесос он ведь так и не выбрал. — Значит, временно меняем место дислокации. На всякий случай. Я возьму ваши вещи, но мне нужен комп с доступом к базе. Все трое переглядываются и кивают друг другу в ответ, понимая без слов. Участок – лучший вариант. Хосок сможет отсидеться у Намджуна. Их отношения можно назвать дружескими, чего не скажешь об отношениях Намджуна с Тэхёном и Чимином. Тем более подобное происходит не первый раз, Хосоку просто придётся раскошелиться, чтобы получить доступ к компьютеру. — Я могу посидеть в засаде, — предлагает Чимин и одобрительно усмехается, когда Тэхён показывает ему розовый робот-пылесос. — Если это реально подстава, то тебя найдут первым, — говорит Тэхён, нажимая кнопку покупки. — Надо найти отель или дом неподалёку, чтобы ты успел, если меня скрутят. — Я проверил, — Хосок возвращается к компьютеру. — От ближайшего отеля двадцать минут езды на такси, а единственный ближайший дом, в который его могли бы пустить – дом Чонгука. От него на тачке доберется за пять. Я мог бы подбросить в случае чего. — Супер, — пожимает плечами Пак, — перекантуюсь у него. — Нам там будут не рады, — Тэхён знает, о чем говорит. Ему дали понять, что видеть их снова никто не хочет. В дом не пустят, вход на территорию им перекрыли из принципа. Фигуру какого-то кабана, которую он и должен украсть, Тэхён передаст через посредника. Кто именно её заберёт, он не знает, есть ли что-то внутри – понятия не имеет. Вероятно, это прикол. Опасный для них, но смешной для Чон Чонгука. Тэхён делает своё дело, его ловят по наводке анонима, он получает по щам за своё плохое поведение. План Чонгука прост, поэтому они и должны сделать так, чтобы всё обошлось малой кровью. Хосок предлагал не ходить на дело и зашкериться, предлагал найти похожую фигурку в интернете – на ибэй быстрая доставка. Он даже предлагал свалить из страны в импровизированный отпуск, а когда на все свои предложения получил отказ, то в тысячный раз напомнил, что однажды Тэхён точно сядет в тюрьму. Просто пока ему везёт. Честно говоря, ему везёт всегда. И если они попались Чонгуку, если тот отправляет его на смерть, значит, в этом есть какой-то сакральный смысл. Ещё ничего в его жизни не происходило просто так. — Юнги скинул расписание этого Убина, — говорит Хосок, вглядываясь в файлы из сообщения. Когда Чонгук назвал имя жертвы, то засветился как гирлянда на ёлке. Тэхён предпочел это не комментировать, просто взял на заметку. — Мун Убин, — сказал ему Чонгук, — непростой человек. Вы с ним даже чем-то похожи в своём безумии. Тэхён проигнорировал и это. Велика вероятность, что Мун Убин приходится Чонгуку заклятым врагом. Или же это что-то сродни флирту в их богатых кругах. Он пока не понял. Но если Чонгук действительно собрался его подставить, то Мун Убин в скором времени покинет свой пьедестал врага номер один. Тэхён клянется, что станет для Чон Чонгука настоящим ночным кошмаром.***
Помощь Юнги в этом деле была уже довольно подозрительным обстоятельством. Он любезно поделился расписанием, которое невесть откуда взял, предоставил номер машины, адрес, даже предположительное местонахождение того, что нужно Чонгуку. Тэхён предпочёл не принимать близко к сердцу его плохое поведение. Плохое – потому что номерной знак был зарегистрирован на водителя не Мун Убина, а его помощника; расписание оказалось липовым, а предположительное местонахождение фигуры кабана он не мог знать априори. Говоря простым языком, Мин Юнги вруша и сатана. Хотя велика вероятность, что их навыки так нагло проверяли. Хосок несколько дней подряд вёл наблюдение, подрабатывая чистильщиком. Он с завидной частотой катался на рабочей машине мимо дома Убина и выяснил, что тот покидает особняк лишь несколько раз в день. Хосок видел Муна во дворе, отдыхающим в беседке, тот даже помахал как-то раз в знак приветствия, улыбаясь уборщику. Высоченного забора на территории не было, как не было и охраны по периметру. Не было камер, собак, людей, помимо прислуги, сопровождающих Мун Убина туда, куда ему вздумается. Этот человек очаровал Хосока своей открытостью миру. Он не выглядел злодеем. Даже Чон Чонгук был более странным, чем Убин. Тэхён, откровенно говоря, офигел, когда Хосок замешкался и попросил не грабить Муна. Они сидели в ресторане отеля, в который временно перебрались. Скрывали своё местонахождение, ждали свой обед, но стоило Хосоку попросить не делать глупостей, Чимин от удивления хрюкнул и громко рассмеялся, пока Тэхён пялился на друга ошалелым взглядом. — Не понял, — говорит Тэхён. — Он не кажется плохим человеком, — отвечает Хосок. — А мы, по-твоему, грабим только плохих? — Я не об этом, — мнется тот. — Ты-то не видел его. Он такой притягательный человек, добрый, открытый миру, он помахал мне вчера, — голос стал воодушевленным. Тэхён помрачнел. — Ты спалился? — Не, — отмахивается Хосок. — С тобой всё нормально? — на всякий случай интересуется Тэхён. — Ты сказал, что это подстава. — Если Убин конкурент Чонгука, то он уже не может быть святым, — Тэхён беспокоится за Хосока, то и дело косится на него. — Ты это, давай завязывай, не пугай меня. — Ты увидишь его и сам всё поймешь. — Если ты забыл, то я планирую ограбить его, так что, надеюсь, обойдется без личных встреч. — Думаю, он бы понял, если бы поймал тебя и… — Слушай, — Чимин перебивает его. — В этой компашке роль сумасшедшего принадлежит Тэхёну, не забирай его хлеб. — Это реально странно? — задумчиво спрашивает Хосок. Тэхён с Чимином усиленно ему кивают. — Может, это чуйка? — Мистер комнатный человек-паук, — говорит Пак, — завязывай нести бред. На этом диалог был закончен. Когда Хосок отправился в участок, Тэхён попросил его не принимать это ограбление близко к сердцу. С Хосоком время от времени происходит подобное: настроение становится меланхоличным, а душа требует подвигов. Потом проходит, возвращается Хосок, которого они знают: комнатный гений, пофигист, экстремист. Хотя одно Тэхён знает точно: если Хосоку показалось, что Мун Убина не стоит грабить, то, возможно, им действительно не стоило бы этого делать. Это – не чуйка, это – опыт. Хосок видит людей, которые им по зубам, как и видит тех, к кому свой нос совать не стоит. Поэтому Тэхён идёт в дом Мун Убина один. Хосок ждёт в полицейском участке, он следит за местоположением Чимина, и если тот двинется в путь из своего укрытия в виде сарая для садовых инструментов на соседнем участке, значит, они в беде. Тэхён предпочитает делать свои темные делишки днём: большинство людей на работе, полиции сложнее добраться до пункта назначения через пробки. Лишь в некоторых ситуациях, как в случае с ограблением Чона, он вынужден идти на закате. Мун Убин уезжает каждый вечер во время ужина. И сейчас Тэхён наблюдает за тем, как из гаража выезжает его машина с его личным водителем. Тэхён возводит глаза к серому небу и благодарит то. Дай долгих лет жизни людям, презирающим заборы и любые иные высокие ограждения, через которые сложно следить за хозяином дома. Аминь. Мун Убин просто находка. Его помощник уехал ещё пару часов назад, в гараже остался один автомобиль, который напоследок сверкнул алым капотом. Тэхён бы прокатился на этой красотке, если бы не боялся быть пойманным. Когда в округе наступает тишина, он начинает действовать. Пробраться в дом сложно, но чаще всего сложнее выбраться из него. Окно может захлопнуться, дверь закрыться от сквозняка, порождая шум. Тэхён обходит дом с задней стороны, вглядываясь в окна, одно из которых приоткрыто и манит белым тюлем. Приглашение принято. Он забирается по деревянной изгороди: выступы сухие, рамы не скрипят, даже ветра нет – судьба благоволит ему. Сигнализация отключена – Тэхён обошел большую часть дома и не нашел ни одного работающего датчика. Закрались подозрения, которые были отброшены за ненадобностью. Тэхён уже здесь, он влез в окно и собирается ограбить человека. Страх остался этажом ниже, он только мешает действовать быстро и уверенно. Тэхён окидывает взглядом комнату. Благодаря ещё не зашедшему солнцу хорошо видно обстановку: массивный стеклянный стол прямо перед ним с включённым компьютером; несколько папок аккуратно сложены прямо перед монитором, из них торчат язычки закладок с разноцветными подписями. В книжном стеллаже всё выставлено по размеру, цвету и в алфавитном порядке: книги, документы, журналы эротического содержания. Тэхён меняет несколько книг местами, хмыкая себе под нос. Мун Убин действительно странный даже по его меркам. Тэхён интереса ради вчитывается в язычки закладок и замирает на одном знакомом имени, тут губы невольно растягиваются в хищной улыбке. Папку он убирает в рюкзак, при этом случайно уронив ещё несколько на пол. Немного подумав, Тэхён достает из рюкзака бумажного журавля, которого идеально сложил Хосок, и оставляет на столе в качестве зацепки для Мун Убина. Что-то подсказывает, что тот знает о странностях своего оппонента, так что догадаться, кто стоит за этим ограблением, труда не составит. Они не останутся в долгу у Чон Чонгука. Тэхён окидывает взглядом кабинет и понимает, что даже такой маленький беспорядок скажется на человеке с пунктом к порядку. Однако фигуры кабана в этой комнате не наблюдается, как и в соседней спальне. Тэхён ходит быстро, но бесшумно, аккуратно открывая двери комнат. Интереса ради проводит пальцами по полке в коридоре, на которой стоят фарфоровые миниатюрные части тела и органы: рука, стопа, голова, сердце, глаз. Даже член, на котором он заостряет внимание. Усмехается. Необычная и весьма экстравагантная коллекция. Пыли на полках нет, черные перчатки остаются чистыми. В доме стоит абсолютная тишина, в сердце закрадывается тревога. Где хотя бы та самая прислуга, о которой говорил Хосок? Когда Тэхён спускается на первый этаж, скатившись по перилам и бесшумно приземлившись на каменный пол, то едва ли не смеется. В огромной гостиной, уставленной вазами, потрескавшимися бюстами неизвестных ему людей и фигурками эротического содержания, есть постамент. И есть кабан. — Он немного больше обычной коллекционной фигурки. Бронзовый, — говорил Чонгук. — Мимо не пройдешь. На постаменте в центре гостиной разворачивается целая драма: трое людей с копьями окружили кабана. Того, которого он должен украсть. Кабана, который, мать его, весит по виду не меньше тонны и размером с половину самого Тэхёна. Не сдержавшись, он пару раз хлопает в ладоши, аплодируя Чонгуку и посылая его к чёрту. Нет, правда, пошел он. Хотя, Тэхён согласен, что вышло смешно. О таком он и не думал. — Ещё никогда этому не аплодировали. Ты первый. Приятно. Тэхён замирает, когда слышит незнакомый голос. Теперь понятно, почему дом оставили без сигнализации. Он оборачивается, пока к нему спускается человек. Тот улыбается по-доброму и без злого умысла, как будто Тэхён всегда одевается как вор и сейчас он просто приглашённый гость. Мун Убин. Вспоминая слова Хосока, Тэхён соглашается с ним. Убин действительно притягательный человек. В своих белоснежных одеяниях, которые Тэхён не может назвать иначе, со светлыми волосами он выглядит как тот, кому хотелось бы… Кого хотелось бы. — Ты что здесь делаешь? — нагло спрашивает Тэхён. Лучшая защита – это нападение. — Прошу прощения? — Убин останавливается на последней ступени. Он босиком, его волосы распущены, рубашка выпущена из штанов и расстегнута на несколько пуговиц. Убин как будто только встал с постели и никуда не уезжал. — Я видел, как ты уехал, — говорит Тэхён. — Следил за тобой из кустов. Блондин твоего телосложения сел в машину с твоим водителем и уехал. И он был обут. Убин даже смеется словно ангел. — Очевидно, это был не я. Иллиан поехал забрать заказ из ресторана. Иллиан. Что-то в голове Тэхёна щелкает. Блондин с похожим телосложением, разве что у Атталя не было привычки ходить босиком. Надо же, Тэхён его обыскался. Не прям искал, конечно, но планировал однажды, когда соскучится по его белобрысой голове. Иллиан его лучший любовник. Видимо, бывший. Хотя Тэхёна больше смущает тот факт, что Убин понимает, что он здесь делает, при этом объясняя, куда поехал его… друг. Или парень. Или кем они там друг другу приходятся. — Ты знаком с Иллианом, — Убин заинтересовано смотрит на него. — Откуда знаешь? — На лбу написано. Тэхён трёт лоб, как будто там правда что-то написано, и отходит на несколько шагов назад. У него ощущение, что он попал в ловушку, и если вдруг поведётся на красавчика, то греха не оберется. Ни один нормальный человек не реагирует так на непрошеного гостя. Внутреннее чутье кричит ему бежать отсюда, но его крик перебивает звук многочисленных автоматических щелчков. Убин держит пульт в руке, который достал из кармана, и, склонив голову к плечу, растягивает губы в улыбке. Выглядит он довольно безумно. — Что хотел забрать? — буднично интересуется Мун. Тэхён тычет пальцем в кабана, понимая, что с первого этажа пути к выходу отрезаны и теперь всего-то нужно тянуть время, чтобы выбрать удачный момент для побега. Двери в этом доме открываются и закрываются с пульта, только если они не открыты настежь. На втором этаже в кабинете Убина всё ещё есть выход. Всегда оставляй запасной путь отхода, даже если решаешь воспользоваться выходом через дверь – незыблемое правило хорошего вора номер два. — Необычный выбор, — удивляется Убин. — Силёнок хватит? Он заводит руку за спину и достает пистолет, а Тэхён понимает, что дело пахнет жареным. — Мы не с того начали. Давай обсудим, — просит Ким с улыбкой. — Я помню только трёх мужчин, о которых Иллиан говорит с завидной частотой, — Убин указывает на него пистолетом, однако предохранитель он так и не снял. — Первый – Чон Чонгук. С ним я знаком лично. Второй – Вон Минхёк. Неприятный человек. Третий – Ким Тэхён. С ним Иллиан трахался и получал за это деньги. — Я не платил ему за секс! — возмущается Тэхён. — Я оплачивал номер в отеле и всё остальное. Это же нормально. Все так делают. — Значит, Ким Тэхён, — Убин достает магазин пистолета и демонстрирует его. — Расслабься, он не заряжен. Так просто веселей. Он убирает пистолет за пазуху, и Тэхён впервые в жизни не понимает происходящего. Пусть те, кто называют его психом, сперва встретятся с Мун Убином. — Захотел бы я убить тебя, выбрал бы способ и место изощренней, — добавляет тот. — Так… — Тэхён задумчиво мычит. — Я пойду? — Конечно. Чуть позже. Что пьешь? — Убин касается стенки под лестницей, и та отъезжает в сторону, демонстрируя бутылки. — Что нальют. По крайней мере, убивать его не собираются. Пока что. — Судя по твоей реакции, ты тут не ради Иллиана, — вслух размышляет Мун, выбирая бутылку. — Кража кабана… Ты знаешь, сколько он весит? Навряд ли. Значит, тебя кто-то отправил по мою душу. — Прозвучит глупо, но мне правда нужен этот кабан, — говорит Тэхён. Раздаётся звон, стекло разлетается в стороны, и Тэхён вмиг оказывается на полу, нехило ударившись затылком. Он прижат Убином, который держит острие разбитой бутылки перед его лицом. Взгляд у парня безумный, но голос спокойный: — Я вырежу тебе глаз. — Всё было довольно цивильно до этого момента, — Тэхён морщится от боли, хотя рюкзак изрядно помог, смягчив падение. В горло тут же упирается стекло. Тэхён сглатывает, чувствуя, как острие пронзает кожу. Если он выберется отсюда живым, то не даст жизни Чону за его тупой, показавшийся смешным поступок. — Имя, — требует Убин. — Ким Тэхён. — Не строй из себя идиота, — свободной рукой Мун гладит его по волосам и зарывается в них пальцами. — Будь хорошим мальчиком и расскажи, кто тебя отправил. — Меня, знаешь, заводят такие разговоры. — Я не против хорошего секса, — Убин пожимает плечами. Тэхён согласился бы, если бы не понимал, в какое дерьмо это превратится позже. Чонгук дал отличный совет: быть идиотом с исправно работающим инстинктом сохранения – полезно для здоровья. Стекло всё ещё упирается Тэхёну в горло, пока Убин заинтересованно разглядывает его лицо. — Ты похож на него, я таких люблю, — его губы едва ли касаются губ Тэхёна. — Похож на кого? В живот упирается твердеющий член Убина. Вот он, бери. Белоснежный, сексуальный, ненормальный – во вкусе Тэхёна. Однако БДСМ не по его части, боль не доставляет удовольствия, на по-настоящему больных людей у Тэхёна не стоит. — Ты ведь знаешь, о ком я говорю. Ну кто же ещё мог отправить тебя ко мне? — улыбается Мун. — Чонгук – мужчина мечты. Свирепый, умный, хитрый, сексуальный. Ладно, у Тэхёна немного привстал, но это только потому, что он согласен с Убином. Чонгука хочется хотеть, потому что он реагирует на все домогательства. Он злится, он изо всех сил пытается показать, что владеет ситуацией, что он тут большой босс. Но он не умный. Тэхён поумнее будет. Он впивается в губы Убина поцелуем, зарывается пальцами в распущенные волосы, а когда рука того отпускает бутылку и тянется к его штанам, Тэхён скидывает Муна с себя. Пока он бежит до второго этажа, пока лезет в окно, всё, что он слышит, – смех. Заливистый, громкий, искренний и такой сумасшедший. Тэхён сам смеется с ситуации, промакивая перчаткой порезанное горло, пока бежит до домика с садовыми инструментами. Надо забрать Чимина. Когда он явится на порог дома Чонгука, они вместе над этой историей посмеются. И пусть только попробует не посмеяться. Тэхён его заживо закопает.***
С того момента, как Тэхён и его свора покинули дом Чонгука, прошло четыре дня. Это были бы лучшие четыре дня тишины и покоя, если бы не Юнги. — Он догадается, — монотонно повторял Мин. — Убин псих, но не идиот. Ты сам знаешь. Зачем ты отпустил Хосока? Он знает, где гребаный Атталь. Чонгук старался его игнорировать. Во-первых, он знает, что Убин всё поймет. Велика вероятность, что он попытается убить Тэхёна. Во-вторых, Иллиана Чонгук нашёл бы при любом раскладе, помощь ему не так уж и нужна. Одним днём раньше, одним позже – это дело не первостепенной важности. В-третьих, если Ким всё-таки выживет, Чонгук будет первым, к кому тот придёт. Подобные ходы люди называют стратегией. — Если Тэхён сможет уйти, он придёт ко мне. — Господи, опять?! — Прийти он может только в двух случаях. В одном из – ему потребуется защита. Тогда мы и заключим сделку: он мне – Иллиана, я ему – безопасное место. — Кому-кому потребуется защита? Повтори-ка, — Юнги был близок к сердечному приступу. — Отруби ему голову, и он ещё неделю будет так бегать, пока не сдохнет от голода. Он же гребаный таракан. Хватит вешать мне лапшу на уши. Что ты задумал? Чонгук только равнодушно пожимал плечами. Его не волновало то, что Юнги на взводе. Мин такой всегда. — А если он захочет отомстить? — ворчал Мин. — И что сделает? Нагадит под дверью? — Он псих и друзья его такие же. Хватит делать вид, что ты не думал о других последствиях. Я усиливаю охрану. — Да пожалуйста. — Больше камер по периметру. — Всё в твоих руках, — равнодушно соглашался Чонгук. — Я займусь установкой камер в доме. — Даже не думай. Ты знаешь, что мне это не нравится. — Дрочи, где хочешь, трахай, кого хочешь, но я буду спать спокойно, если буду знать, что за тобой присматривают и ты жив. — Ты извращенец, — констатировал Чонгук. Он полагал, что Юнги переубеждать бессмысленно. Чонгук ненавидел камеры именно по той причине, что в его арсенале нет фетишей по типу, когда за ним подглядывают. Секс, по его скромному мнению, для двоих, не больше. Он не был извращён в данном плане. Отец учил, что если у тебя есть силы на двух или даже трёх женщин, то лучше потрать эти силы на одну и доставь ей удовольствие, которое она заслуживает. Он так и не узнал, что Чонгука не интересовали женщины, но даже несмотря на это, по совету отца, он тратил силы только на одного выбранного им мужчину. Наутро Чон решает, что нужно будет обозначить места, в которые камеры устанавливать не стоит. Чонгук, конечно, человек старых взглядов в отношении любовника, но он никогда не знает, в какой части дома вспыхнет страсть. Чонгук спускается на первый этаж, краем глаза замечая, как что-то шевелится под диванной накидкой. Вспоминает: у него нет диванных накидок. Штора с одного окна снята, из-под неё и показывается взъерошенная голова Ким Тэхёна. — Я тебя всю ночь ждал, — хрипит Тэхён, принимая сидячее положение на диване. — В следующий раз я не буду таким джентльменом и залезу сразу в спальню. — Явился, — кидает Чонгук, проходя на кухню. — Соскучился? Я слышу желание в твоём голосе, — Тэхён идёт следом и наблюдает за тем, как Чонгук достает из холодильника продукты. — Я голоден. Желаю еды. Не тебя, — равнодушно звучит в ответ. — И, честно говоря, я действительно впечатлён тем, что ты жив. — Так вот он, твой план. Убить могучего и непобедимого Ким Тэхёна, — Тэхён зевает, прожевав половину слов. Он выглядит помятым и сонным, как будто поспал всего пару часов. Ну, Чонгук понятия не имеет, когда именно это неубиваемое существо вломилось к нему в дом. — Ты зачем охрану усилил? — внезапно возмущенно спрашивает Ким, на что Чонгук выгибает бровь, мол, это мой дом, мои правила, тебя здесь быть, в принципе, не должно. На самом деле Чонгук рад тому, что его не разбудили среди ночи. Ким Тэхён просто влез в его дом, наплевав на охрану, снял штору, которой можно укрыться, и лёг спать. Он не орал диким ором о предательстве, не попытался задушить Чонгука подушкой. Он, в общем-то, даже не выглядит до смерти напуганным и нуждающимся в защите от Мун Убина. Чонгука данный факт не то чтобы удивляет, он предполагал, что так будет. В конце концов, его целью было не напугать, а попробовать избавиться. Не вышло – отлично. Ким Тэхён в очередной раз доказал свои навыки, которые ещё могут пригодиться. Как Чон и говорил: топить талантливых – неактуально. — Что готовишь? — Тэхён наблюдает за его действиями голодным волком. — Тосты с курицей и овощами. — Ну и гадость. Сделай мне, — он поднимает взгляд, встречая вопросительный взгляд Чонгука. — Ну пожалуйста, сладкий. Я со вчера ничего не ел. Было как-то неловко лезть к тебе в холодильник. Обращение Чон пропускает мимо ушей. Доказывать и объяснять этому человеку смысл субординации не имеет смысла. — В дом залезть ты не постеснялся. — Мне было очень стыдно, но я подавил в себе это чувство. Чонгук сдавливает готовые тосты и кладет в сковороду, чтобы поджарить. Тэхён, кажется, вот-вот подавится слюной. Как ни странно, они завтракают в тишине. Чонгук знает, что нельзя принимать решения на голодный желудок, поэтому тактически молчит. Он разберется с Ким Тэхёном чуть позже, сразу после душа и выбора одежды на день. Прежде чем подняться в спальню, он указывает на штору и говорит: — Когда я вернусь, это должно быть на своём месте. — Какой властный мужчина. Слушаю и повинуюсь. Сегодня Ким Тэхён не раздражает его так, как в их первую встречу. Чонгук действительно впечатлён его живучестью и самоконтролем. Только если это действительно самоконтроль, а не качественно замаскированное сумасшествие. Предположительно, Тэхён должен был или злиться, или попытаться отомстить. В воображении Чонгука он абсолютно точно не спал на его диване и не завтракал с ним за одним столом, как будто ничего не произошло. — Ты какого хрена делаешь? — с первого этажа доносится голос Юнги. — Домработницей тут подрабатываешь? — О, сатана, и я скучал, — отвечает Тэхён. — Мой будущий бойфренд велел повесить штору. Я не мог ему отказать. — Лечись, психозный. — Врачи говорят, что тут они бессильны, — с наигранной досадой звучит голос Тэхёна. — Зато они точно могут вылечить твоё бешенство. Просить о помощи – не стыдно. — Я тебя щас пристрелю. — За вами можно наблюдать вечно, — говорит Чонгук, кидая взгляд на Юнги. — Но я хочу поговорить наедине. — С этим припадочным? — хмурится Мин. — Или с этим припадочным? — Тэхён указывает на Юнги пальцем. — Уточни, с каким конкретно припадочным ты хочешь вести диалог… — С тобой, — перебивает Чонгук. — …с сексуальным подтекстом. — Никаких сексуальных подтекстов, — Чонгук сам поражается своему сегодняшнему спокойствию и выдержке. — Юнги, пожалуйста, оставь нас наедине. Тэхён, садись. Брать Кима страхом или запугиванием было бы бессмысленно, так что придётся договариваться так, как Чонгук умеет. В общем-то, игнорировать повернутость на сексуальной теме довольно просто. Когда Юнги злобно зыркает на Тэхёна и уходит, тот занимает место на диване. Стоит Чонгуку сесть на диване напротив, Тэхён поднимается с места, догадаться зачем – несложно. Разумеется, чтобы сократить дистанцию, и Чон предупреждающе рявкает: — Сидеть! — Отсюда я тебя не расслышу. Мне надо сесть поближе. К тебе туда. — Ты вообще умеешь вести адекватный диалог? — из чистого любопытства спрашивает Чонгук. — Твои намёки и поведение выглядят вульгарно и совсем меня не впечатляют. Скорее нервируют и отталкивают. — Прям настолько, что я не могу сесть ближе? — хмыкает Ким, плюхаясь на место. — Мне в целом было бы неприятно делить с тобой одно пространство на добровольной основе, даже будь мы по разным углам комнаты, — говорит Чонгук. Тэхён задумчиво смотрит на него, брови нахмурены, взгляд недовольный, как будто его задели. — Ситуацию можно исправить, если ты перестанешь вести себя подобным образом и сможешь разговаривать со мной как нормальный, адекватный, уравновешенный и спокойный человек. — Ты в кого такой болтливый? Сказал бы просто: окстись, Тэхён, ты ведешь себя как дебил. — Хорошо, если так тебе будет понятней, то окстись, Ким Тэхён, ты ведешь себя как дебил, — ровным тоном повторяет Чонгук. — Так-то лучше. Хотя довольно обидно, — он говорит таким тоном, словно отчитывает. — Меня почти убили вчера, прояви сострадание. Кстати, с кабаном прикол вышел, но не смешной. Чонгук и с первого взгляда на Тэхёна заметил пластырь на шее. — Должно быть, было страшно, — понимающе кивает Чон. — Ты кого из себя строишь, парень? — смеется Тэхён. — Думаешь, ты один на весь мир такой гений? Я сделал, что ты хотел: влез в его дом, получил по заслугам. — Хотел я не этого, но будем работать с тем, что есть, — Чонгук попытался быть понимающим и сострадающим, и не его вина, что Тэхён понимает его поведение. Видимо, такими они воспитаны. Даже странно, что у них есть что-то общее, это совсем не вяжется с картиной мира Чонгука. — Короче говоря, в твоей слишком умной башке было несколько вариантов развития событий, — говорит Тэхён. — Первый – я умираю. Или умирает Убин. Для тебя в любом случае одной проблемой меньше. — Предположим. — Второй – я ищу место, где можно зашкериться от Убина, и прихожу к тебе за помощью. Умно. От отчаявшегося идиота можно требовать всё что угодно, — на это предположение Чонгук кивает. — Третий – я бегу из города, чтобы этот псих не смог меня найти и отомстить. В этом случае ты больше никогда меня не видишь. — Всё это очень интересно, — Чон действительно заинтригован. Он улыбается, не чувствуя вины. — Полагаю, есть ещё варианты? — Как тебе такой: я краду что-то из его суперважных документов, сваливаю всю вину на заказчика, то есть тебя, и выбираюсь оттуда живым. — Полагаю, так и было, — Чонгук разводит руками. — А вот и нет. Мы с ним там почти предались плотским утехам. Сосались в унисон, смекаешь? Чонгук меняется в лице, между бровями залегает складка. В каком из миров Убин стал бы спать с тем, кто пытался его ограбить? Ни в одном из. — Что? — Вот так вот, — Тэхён выглядит так, как будто говорит правду. — Хотя, если честно, он заговорил о тебе, так что встал у меня только из-за этого. Вообще я предпочитаю нормальных. — Ты переспал с Убином? — Чонгук знает, насколько сильно сейчас выдает свой шок, и ничего не может с этим поделать. — Я же сказал: почти. Так что нет. Он позаигрывал со мной, пытаясь перерезать мне горло или вырезать глаз, что-то типа того, — вспоминает Тэхён, вскинув взгляд к потолку. — Я поцеловал его, он – меня, на этом разошлись. Короче, рисковать я не хочу, так что какое-то время побуду у тебя. Он же сюда не заявится? — Нет, — отрезает Чонгук. — Отлично. Комнату я выберу сам. Вторая половина твоей кровати не занята? — Нет – ты не останешься здесь, — уточняет Чонгук. — Хосок с Чимином на дне, я не могу вернуться домой, — Тэхён читает в глазах напротив вопрос и уточняет: — Не в буквальном смысле. Они залегли на дно. Мы разделились. — Ты не будешь жить здесь. — Но… — Но, — перебивает Чонгук. Он не упустит возможности воспользоваться ситуацией, хоть и не предполагал, что так получится. — Если тебе нужна помощь, мы могли бы договориться. — Хочешь развести меня как лоха? Ну попробуй, — Тэхён пожимает плечами. — Иллиан Атталь. Я найду для тебя безопасное место, а ты взамен… — Ты напомнил мне о том, что ничто не вечно, — с наигранной досадой говорит он, вытирая импровизированные слёзы. — Представляешь, мой бывший почти бойфренд переметнулся к Убину. Я его не виню, мы и в отношениях-то не были, но, блин, серьёзно? Я волнуюсь за его психическое состояние. — Твой бывший, прости, кто? — с нажимом спрашивает Чонгук. Тэхён молчит какое-то время, разглядывая Чона в ответ, понимает, что тот напряжен и, вероятно, зол до сумасшествия. Подобный поворот событий вводит Чонгука в ступор. — Вы знакомы? — осторожно уточняет Ким. — Видимо, да. Что это у тебя с лицом? — Устраивайся поудобней, потому что сейчас ты расскажешь мне всё с самого начала, — его тон возражений не принимает. Тэхён понимает хотя бы это. Он вздыхает: — Я родился… — С того момента, как ты познакомился с Иллианом. И Тэхён действительно рассказывает без своих привычных глупых шуток. Об их первой встрече в баре, в котором он часто обчищал людей. Об их второй встрече всё там же, о том, как вспыхнула страсть и одноразовая ночь переросла в походы по магазинам, ресторанам и отелям. Тэхён платил – он может себе это позволить, – Иллиан брал, не пытаясь строить из себя недотрогу. Их секс был по обоюдному согласию, Тэхён зачем-то уточняет, что не платил за это Атталю. Они познакомились ещё полтора года назад, отношения были не более, чем плотские. Иллиан никогда не упоминал о каких-либо отношениях с другими людьми. Тэхёну было достаточно красавчика в его постели, потому что он не гнался за чем-то серьезным с человеком, который появляется и исчезает со всех радаров, когда тому этого хочется. Чонгуку его слова режут слух. Чувство злости и отвращения написаны на лице, Тэхён даже замолкает, до сих пор не до конца понимая, для чего Чонгуку эта информация, но когда до него доходит, он открывает рот. Чон вскидывает перед собой руку, веля молчать. Ему необходимо время, чтобы принять очевидное: его обманули, а он ничего не заподозрил. Иллиан и правда не был идиотом, он был тем, кто водил его за нос несколько лет кряду. Якшался за его спиной с профессиональным вором и, вероятно, с психопатом-убийцей. Чонгук потрясён. А потрясён тем, что не понял этого сам. Какой-то пацан смог обвести его вокруг пальца. Он настолько хорошо строил из себя беззащитного, что Чонгук в какой-то момент поверил. Он! Человек, который не доверяет даже своему начальнику службы безопасности, которого знает уже около десяти лет. Это не поддается никакой логике. — То есть все его пилатесы и занятия йогой подразумевали под собой секс с тобой? — без особого удовольствия уточняет Чонгук. — Мы виделись пару раз в неделю. Не могу поверить, — усмехается Ким. — Ты тоже спал с ним. Да мы почти семья. — Это самое ненормальное стечение обстоятельств из всех возможных. — Ну, с его стороны это реально… — Тэхён подбирает слова и выдаёт: — Осуждаю. — То есть он сейчас с Убином? — уточняет Чонгук, больше размышляя вслух. — И то, что его похитили, его страх и весь этот бред были предлогом для того, чтобы уйти. Его даже совесть не мучает. — Слушай, — мнется Ким. — Я не в курсе нюансов ваших отношений, так что помочь ничем не могу. Только если… — Заткнись, — требует Чонгук, прикрывая глаза. — Вот сейчас заткнись. Ни слова. Пикнешь – Юнги тебя пристрелит. Не сдохнешь – сам добью. Чонгук зол. В первую очередь на себя самого. Почему он не понял? Почему не заподозрил? Иллиан не был хорошим актёром, не был мастером вранья, как и не был хорош в стратегиях и поведении, Чонгук знал о каждом его шаге. Да Атталь даже не мог запомнить собственное расписание на день, которое Чонгук почему-то знал досконально. Оно не вызывало вопросов. Может, потому он и расслабился: над Иллианом был хоть какой-то призрачный контроль. Чонгук тратил силы на одного человека, удовлетворяя прихоти и тело. В ответ он хотел одного – честности. Казалось, так и было. Выходит, такого не было никогда. — Вообще-то, я хотел предложить тебе выпить, — всё-таки говорит Тэхён. Бесстрашный. Сумасшедший и, видимо, правда бессмертный. — Ситуация стрёмная. Так я останусь? — Выход сам найдёшь. Чонгук уходит, чтобы разобраться с мыслями, оставляя Тэхёна наедине, а тот и не думает искать выход. Для него это – не побуждение к действию, а завуалированное предложение пожить немного здесь. В конце концов, из-за Чонгука его чуть не убили. Тэхён уверен, что тот перед ним в долгу. Хотя ради собственной безопасности своей спальней выбирает не спальню Чонгука. И вообще надеется, что про него просто никто не вспомнит. Даже Мин Юнги. Особенно – Мин Юнги.