«Скромность украшает мужчину, но настоящий мужчина украшение не носит».
Юнги привык к поручениям. Он привык следить за чистотой в доме Чонгука, нанимать персонал, заниматься установкой новых систем безопасности, как и привык помогать с делами и расписанием – у него феноменальная память. Он что-то вроде ассистента, которым не нанимался, но его устраивает такая жизнь и работа. Ему нравится и адреналин, и зарплата, и новенький дом в тихом районе на окраине Пусана, который он купил буквально несколько месяцев назад. Там он планирует провести свою старость, если доживёт до неё. С появлением Ким Тэхёна в жизни его начальника дни перестали казаться такими унылыми. Да, Юнги относится к нему недоверчиво, со скепсисом и весьма холодно, но за прошедшие две недели со дня их знакомства он даже поймал себя на мысли, что с этими полудурками ему будет некогда скучать. Может, он убеждает себя в этом, чтобы очистить совесть, мол: «Взгляните, Небеса, я такой хороший человек! Я рад тем, кто доставляет мне одни проблемы! Надеюсь, в раю вы там ведёте учёт моих хороших поступков, перекрывающих плохие хотя бы частично?» Он убийца, который раскаивается. А может, он убеждает себя в том, что с этой бандой довольно весело жить, просто пытаясь найти причину, по которой их не стоит сдавать Согёну. Юнги холодный человек. Он скала и кремень, но некоторые моменты трогают его ледяное сердце. Он наблюдал за Тэхёном достаточно, пока тот жил в доме Чонгука, всё это было лишь для того, чтобы лучше узнать его, оценить поведение и сделать выводы. Те оказались неутешительными и заставили задуматься. Неутешительными – потому что Тэхён из кожи вон лезет, пытаясь расположить Чонгука к себе. Он крайне кропотливо организовывал вчерашний ужин. Юнги наблюдал за ним из дома с телефона, пока готовил себе поесть. Неутешительными – потому что Чонгук этим утром около получаса сверлил страшным взглядом вялую розу в кувшине, даже не шелохнувшись. Неутешительными – потому что всё происходящее полная жопа. Для Юнги Чонгук всего лишь ребёнок. Расчетливый, хитрый, на первый взгляд кажущийся бессердечным, но ребёнок. Он знает Чонгука куда дольше, чем тот думает, вероятно, он знает его лучше самого себя. Юнги закуривает сигарету, сидя в гостевом доме, где в одной из комнат расположены мониторы, и наблюдает за тем, как его тридцатилетний начальник, хитрец и гроза прерий, удерживающий свой нелегальный бизнес на плаву, листает блокнот и временами весело усмехается. Изображение довольно четкое, на мониторе отлично видно обложку с котятами. На втором мониторе он увеличивает картинку и разглядывает спящего в обнимку с мятым букетом цветов Ким Тэхёна. Тот спит на шезлонге у бассейна, укрывшись газетой. Юнги стряхивает пепел на пол и оценивает ситуацию. С одной стороны – Чонгук, действующий в личных интересах, при этом начинающий испытывать симпатию к вору. Чон никогда не признается в этом самому себе, не говоря уже о Юнги, но все признаки говорят сами за себя. С другой стороны – Ким Тэхён. Беспринципный, наглый, добивающийся своего, добродушный, нескромный парень. Сейчас Юнги видит его насквозь. Надеется, что видит. Он хотел, чтобы эти трое держались подальше, хотел избавиться, но сейчас, замечая некоторые сдвиги в поведении Чонгука, уже не уверен, что именно ему нужно. С каждым годом его начальник черствеет. Он не испытывает мук совести, ему не бывает жаль, неудачи он воспринимает скорее как личный рост и возможность доказать, что всё-таки умнее остальных. У Чонгука с детства один большой недостаток: он с чего-то решил, что ему принадлежит весь мир. Он хочет честности от всех вокруг, но сам никогда не поделится мыслями или же чувствами. Он хочет доверия, но не готов доверять. Он хочет всё то, что сам дать не может. Ким Тэхён, как и его банда, идеальный пример доверия и чувств. Они придурки. Но эти придурки любят и готовы умирать друг за друга, а Чонгуку не помешает быть более человечным. Юнги выкидывает окурок и тяжело вздыхает. Он же не всегда будет рядом, не всегда сможет закрыть собой в нужный момент, он не может быть с Чонгуком в близких отношениях, которые на самом деле ему нужны. Иллиан оказался мудаком. Расчетливым и чрезмерно умным, не такого Юнги хотел для Чонгука. Он всего лишь надеялся, что из этих отношений выйдет толк, и Чонгук перестанет быть зацикленным на работе и на себе. Чон учился доверять. И был видимый прогресс, который Иллиан перечеркнул своим побегом к Убину. Ким Тэхён – не самая лучшая кандидатура на замену, но это больше, чем ничего. Глядя на его образ жизни, поведение и отношение к близким, Юнги решает, что не будет лишним дать ему шанс. Даже если эти двое не уйдут дальше постели, он хотя бы попытается показать Чонгуку на чужом примере, что значит семья. Настоящая, а не всё то дерьмо, которое ему пришлось пережить. Юнги не корит себя за то, что пытается влезть в его личное, он не хочет наблюдать за тем, как его начальник в очередной раз лишает себя прелестей обычной человеческой жизни и блокирует чувства. Ему глубоко насрать, что подумал бы об этом Чонгук. Он сделает всё молча. Прикончит Иллиана и всё-таки немного побудет свахой на благо человеку, которого знает большую часть своей жизни. Господин Чон дал некоторые установки ещё до смерти, и Юнги из уважения к их семье постарается сделать всё, что в его силах. Это его миссия, и он не видит в этом ничего плохого, потому что любит Чонгука как младшего брата или даже сына. Тот бы, наверное, удивился, узнав, что Юнги в мыслях куда глубже, чем кажется. Он накидывает рабочий пиджак, полощет рот и перед зеркалом примеряет лицо недовольного человека. Ему нельзя выходить из образа пугающего начальника службы безопасности. Юнги гасит мониторы, закрывает гостевой дом на ключ, проходит мимо Тэхёна, развалившегося на шезлонге под утренним солнцем, и понимает, что букет – цветы из чьего-то сада, а обертка – самая обычная газета. Может, он погорячился с выводами относительно его кандидатуры. Юнги, уже пройдя мимо, разворачивается и возвращается к шезлонгу, тут же пиная его. Тэхён смотрит на него заспанными глазами и недовольно мычит. — И тебе не доброе утро, бешеный, — бормочет он. Юнги кидает ему ключи от машины, которые Тэхён ловит на автомате, достает пару купюр из кошелька, кидая следом, и ледяным голосом говорит: — Отдашь ему это убожество – я тебя убью. Тэхён ещё пару секунд смотрит на ключи, деньги и Юнги непонимающим взглядом, а затем принимает сидячее положение, стряхивая с себя газету. — Ты так и не привился? — Заткнись и выдвигайся. У тебя есть полчаса. — Чтобы свалить из страны или что? — Тэхён мнёт купюры, глядя на них. — Чё ты от меня хочешь? Юнги сверлит его ледяным взглядом, он видит, как у Кима в глазах мелькает понимание, а лицо выражает скорее ужас, чем удивление. — Солнце ещё, вроде, не припекает, — Тэхён кидает взгляд на небо. — Цветы – херня. Он мужик. — Скажу по секрету: в тебе стереотипов больше, чем дерьма. И что, что он… — Но ты рискни, — спокойно перебивает Юнги. — Останавливать не буду. Расскажешь Чонгуку – убью, купишь какую-нибудь дрянь – убью, не вернешь машину… — Убьешь-убьешь, — зевает Ким, поднимаясь с шезлонга, когда Юнги направляется в дом. — А ты типа не против? Мы в одной команде? — Тэхён кричит ему вслед: — Это странно, но я вдруг понял, что был не прав и страшно люблю тебя! У нас будет кодовое название этой миссии?! Юнги орет на весь двор: — Миссия под названием захлопни свой хлебальник и шевели жопой! — Над названием надо поработать, — хмурится Тэхён. Юнги заходит в дом и отключает сигнализацию, встречаясь с Чонгуком взглядами. — Это что, Тэхён? — Дрых у бассейна, — кидает Юнги, проходя на кухню. — Утопить не смог. Такие не тонут. — Ты сделал, что я просил? — Чонгук занимает своё привычное место, Мин – тоже. Это утро не отличается от тех, что были до, однако кувшин с цветком выбивается из привычной картины вещей. Юнги старается не обращать внимания на то, с каким подозрением Чонгук косится на презент. Он где-то глубоко в своих мыслях. — За квартирой следят наши, — говорит Мин. — Хосок вернулся домой ещё ночью, о Чимине мне сообщат, Тэхён под сомнительным контролем. Чаён уже знает, что ты отправишь к ней человека. Чонгук? — М? — он переводит на Юнги взгляд. — Ты уверен насчёт Согёна? — Более чем. — Разумеется, — равнодушно кидает Мин. — О чем задумался? Чонгук улыбается ему с прищуром, привычно намекая на то, что это не касается даже Мин Юнги. Они сидят в тишине, пока Юнги сверлит Чонгука взглядом. Для него подобное громкое молчание – что-то новое. Он бы убил за то, чтобы прямо сейчас залезть Чонгуку в голову и узнать, о чем тот думает, потому что сидеть вот так, созерцая обстановку, до усрачки странно и непривычно. — Сегодня много дел? — интересуется Чонгук. — Нет. — До завтра подождёт? — в ответ ему кивают. — Тогда можешь идти. — Этот полоумный скоро вернётся. — Знаю. Вот и поговорили. Зачем вообще приезжал? Юнги не отвлекает Чонгука от тяжелых дум, он даже не прощается, выходя на улицу. Ему приходится ждать, пока Тэхён вернет машину. Тот возвращается раньше отведённого времени, и Юнги убил бы его за весь этот пафос. Тэхён выходит из машины, одёргивая ворот кожаной куртки, красуясь перед охраной. Забирает цветы и пакеты, и Юнги на миллион процентов уверен, что не давал ему столько денег. — Не знаю, что заставило тебя передумать, — Тэхён останавливается, раскрыть руки для объятий ему мешает барахло. Он решает забить на это дело и выпаливает: — Дай я тебя поцелую, дружище. Юнги обходит его стороной, подав знак охране, что уезжает. Он передал ключи доверенному лицу и приказал мониторить дом в течение дня. Ким Тэхён может стать той ещё занозой в его заднице, если надумает их кинуть. Юнги по-прежнему должен быть бдительным и осторожным, даже если идёт на такой шаг. Просто в любом из вариантов развития событий будет лучше, если Тэхён примет его за своего. По большому счёту, он ничего и не сделал. Но если на Чонгука снизойдёт озарение и Тэхён избежит встречи с Согёном, с этим уже можно будет работать. На данном этапе он всего лишь наблюдатель. Да Юнги чувствует себя сраным купидоном, покидая участок Чонгука и зная, что тот остается наедине с этим озабоченным. Может, так будет лучше. Может, нет. Время покажет. В любом случае никто и ничто в конечном итоге не помешают ему достать пистолет и проделать в голове Тэхёна дополнительную дырку.***
— Дорогой, я дома! Твой ручной пёс помог… — Тэхён замолкает, понимая, что уточнять некоторые детали действительно не стоит. Хочется ещё пожить. Он заходит на кухню и слащаво улыбается, взглянув на Чонгука. Тот вопросительно наблюдает за ним, оценивает внешний вид и бирку от украденной двадцать минут назад новенькой куртки. Равнодушно смотрит на цветы и пакеты, как будто ожидал чего-то подобного. — Юнги помог? — скептически уточняет Чонгук. — Тебе? Ничего не перепутал? — Ты как будто ждал меня. Такой нарядный. Чонгук кидает взгляд на свою домашнюю одежду, в которой, по меньшей мере, Тэхён видел его уже раза три. Тэхён сам роется в шкафах в поисках вазы, но не найдя ту, оставляет цветы в раковине. Он действительно почувствовал себя виноватым за вчерашнее, потому что стоило всё же повременить с вопросами о сексе и сперва спросить о Хосоке. Его язык чаще всего работает быстрее головы. Виноват, кается, исправляется. Чонгук на данном этапе их крайне нестабильных отношений привлекает его не только внешне. Этот парень – чёрт во плоти. Манипулятор, игрок и просто бессовестный человек. И это что-то новенькое в личной жизни Тэхёна! Впечатляет, будоражит. Интригует. Временами, конечно, больше бесит, но как говорится, кто не рискует… Возможно, Тэхёну не стоит зацикливаться на человеке, который относится к нему с таким безразличием, но в какой из вселенных он стал бы слушать здравый смысл? Его член хочет Чонгука, губы хотят поцеловать интригующие и недоступные глазу места, руки – потрогать, интерес – узнать поближе. Кому в такой ситуации вообще нужны доводы разума? Тэхён – простой человек. И если сам Мин Юнги даёт зеленый свет, то это определенно знак свыше. Вероятно, за этим скрываются личные мотивы и в конечном итоге Юнги заберёт его душу в качестве расплаты, но Тэхён готов. Что ему терять? Жизнь разве что. Он ставит подарочный пакет с милым розовым бантом прямо перед Чонгуком. Тот сидит, подпирая висок пальцем, и выглядит так, будто не тронут происходящим. — Никаких денег не жалко, — пафосно говорит Тэхён, плюхаясь на стул рядом с Чонгуком. — Всё для тебя. — Ты это украл. — Мне не нравится твоё предвзятое мнение. — То есть ты это купил? — Теоретически, — Тэхён двигает пакет ближе к Чонгуку, и тот распаковывает подарок. Делает он это без видимого удовольствия, но всё равно одобрительно хмыкает, достав из коробки часы. — Консультант так проникся моей историей любви… Да что там, весь торговый центр плакал, так что мне отдали их бесплатно. Чонгук смотрит на ценник и переводит свой вечно скептический взгляд на Тэхёна. Такими темпами Тэхён научится понимать его без слов. — Бесплатно, — повторяет Чон. — Я бы предпочел, чтобы в наших и так нестабильных отношениях было больше доверия. — Интереса ради, как ты это сделал? — Чонгук откладывает часы в сторону, приготовившись слушать. Чтобы Тэхён делился с кем-то подробностями своих похождений? С кем-то, кто его привлекает? С кем-то, кто его использует и кого он хочет закадрить? Да с удовольствием! Ему нравится впечатлять. Он вальяжно восседает на стуле, словно на личном троне, усмехается. — Я одолжил кредитку у мужика в цветочном. — Дальше. — Дальше? — не понимает Тэхён. — С какой стати ты решил, что у первого встречного достаточно денег, чтобы оплатить это? — Чонгук кивает на часы. Тэхён щурится. — Фокусники не раскрывают своих секретов. — Больше доверия. Твои слова. — Тебе не пофиг ли? Вот он я, вот цветы и извинительный презент. Пора уже кидаться мне в объятия и говорить, какой я классный и непревзойденный, — ворчит Тэхён. — Это работает со всеми. Странный ты. Как Тэхён это сделал? По старой схеме. Он всегда притворяется лузером, не умеющим пользоваться банковским приложением. Доброй души люди часто готовы помочь и на своём примере: счет того мужика показывал соблазнительную шестизначную сумму. Тэхёну всего-то нужно было запомнить пару цифр, чтобы после, отвлекая жертву неуместным объятием в благодарность за помощь, стащить нужную карту. Тэхён не забыл помахать рукой в камеру на прощание: он знаком с Гао уже целых три года и неоднократно помогал ему избежать неприятных ситуаций с законом. У Тэхёна ведь связи. Не те, о которых любит шутить Хосок. Про некоторых, с кем Тэхён когда-то сталкивался и с кем до сих пор поддерживает общение, шутить вообще не стоит. Они втроём предпочитают молчать о слишком громких именах. — Для вас есть работа, — Чонгук решает оставить его в покое. — Человек… — И ты ничего не скажешь о подарках? — Это извинение, а не подарок, — напоминает тот. — Почему я слышу разочарование в твоём голосе? — Тэхён обеспокоенно обхватывает ладонь Чонгука обеими руками, глядя ему в глаза. — Слишком дешево? Предсказуемо? Ожидаемо? Тебе не нравится? — Угомонись, — Чонгук пытается выдернуть руку, но Тэхён крепко держит. Он сжимает пальцы ещё крепче, взгляд серьезный, намерения – тоже. Тэхёну нравится производить впечатление на своих любовников, он не оставит эту ситуацию просто так. Должны же быть у Чонгука слабые места? — Это тоже тебе, — Тэхён отпускает его и ставит ещё один пакет на стол. Самый обычный пакет из магазина. — Я рад, но вернемся к… — Нет, ты открой, — настойчиво повторяет он. — Я же всё равно не оставлю тебя в покое. Чонгук быстрыми движениями открывает пакет, в этот раз его лицо выражает недоумение, и губы Тэхёна трогает улыбка, которую он тут же прячет. Чон держит в руках солнцезащитные очки с оправой в виде ушей котика. Ровно посредине маленький розовый нос. — Видел у тебя розовую рубашку, — говорит Тэхён. — Прикинь, как круто ты будешь в этом смотреться. Чонгук говорит задумчиво: — Интересно, чем думали твои родители, когда решили тебя оставить. — Скажи, отпад? Мой парень будет самым модным в банде. Чон тяжело вздыхает, откладывая очки в сторону. — Ты неверно интерпретировал наши отношения. Я напоминаю, что мы условились о сексе, но об остальном не было и речи, так что послушай, Ким Тэхён… Тэхён поднимается с места, заставляя Чонгука замолчать. На секунду даже показалось, что Чонгук испугался его внезапности, поэтому сейчас настороженно наблюдает. Что Тэхён может сделать? Убить? Ни в одной из жизней. Соблазнить? Наверняка. Они договорились. Договор – это то, к чему стоит подходить ответственно. Чонгук, как успел понять Тэхён, не воспринимает его желания всерьёз. А желания ведь серьезные! У него чешутся руки, когда перед ним находится привлекательный человек. Тэхён по натуре своей не умеет бездействовать в подобных ситуациях, всё его естество раздражается до предела. Чонгук соблазнителен в своём безразличии и холоде. Он заводит, даже когда смотрит на Тэхёна снизу вверх своим оценивающим взглядом и выгибает бровь, интересуясь: — Ты забыл, кто платит тебе деньги? Сядь на место. Во-первых, он ещё ничего не платит. Во-вторых, у Тэхёна крайне плохо обстоят дела с выдержкой. Он не привык получать согласие на интим и после этого натыкаться на стену. Да это, мать его, даже не флирт! Это конкретный такой игнор его искренних порывов. — Примирительный перепихон не предлагаю, — говорит Тэхён, опираясь одной рукой на спинку стула Чонгука, второй – на стол. — Примирительный засос? — Засос. — Типа поцелуй. — Боже, — Чонгук прикрывает глаза на долю секунды, как будто сдерживает всё своё существо от того, чтобы не придушить Тэхёна пакетом из магазина. — С чего ты взял, что я буду работать на тебя за просто так? Мне нужны гарантии. Аванс. — Сколько? — Чонгук берёт телефон, и всё это выглядит крайне соблазнительно, потому что Тэхён действительно любит деньги. Однако больше денег он любит получать удовольствие. — Деньги правят в мире богачей, а я простой парень из народа, который хочет любви, — Тэхён пожимает плечами. Он тянет Чонгука за руку, чтобы тот поднялся с места, и Чон следует за ним без особого воодушевления. Тэхён обхватывает его за талию свободной рукой, он ведёт Чонгука в медленном импровизированном танце, топчась на месте и напевая себе под нос Селин Дион. Чонгук, отвернув голову, говорит холодно: — Ты придурок. — Забыл, сладкий? Я же этим и покоряю. Чонгук не даёт покрутить себя в танце, но стоически терпит происходящее, не забывая морщиться и всем своим видом показывая, как ему всё это не нравится. И как нервирует, раздражает, просто бесит. Тэхён впервые может дать тысячу определений одной эмоции. Чон Чонгук был бы самой настоящей находкой в невербальном мире. Однако же позволяет. Он всё ещё держит руку, пока в какой-то момент не заставляет Тэхёна остановиться. — Не то чтобы твои намёки являлись намёками, но если секс – твоя цена… — задумчиво хмурится Чонгук. — К чему такие громкие слова? Я просто пытаюсь быть милым. Можно ли очароваться внешностью? Тэхён уверен: можно. Он попадался в эту ловушку столько раз, что не хватит пальцев, чтобы сосчитать. И готов попасться ещё добрую тысячу раз. — Будь серьезным. Для тебя есть дело. — Точно, — раздосадованно цыкает Тэхён. — Забыл, что тебе нравятся серьезные парни. Извини, что сегодня я в костюме клоуна. — Всё это тянет на сюр, — холодно говорит Чонгук. Он отстраняется, скидывает все ненужные ему подарки вместе с упаковками в пакет и оставляет на столе. Чонгук открывает рот и говорит, пока Тэхён наблюдает за его нахмуренным лицом. В мыслях о своём: романтическом, о том, как Чонгук периодически постукивает по столу, явно акцентируя внимание на важных словах. И у него очень симпатичные руки, соблазнительные пальцы, украшенные парой строгих колец, и эти пальцы щёлкают прямо перед лицом. — Ты меня понял? — грубо интересуется Чонгук. Тэхён кивает так, что ему сложно не поверить, но тот всё равно не верит. — Мне нужно знать, чего она хочет. И хотя бы ради приличия постарайся держать себя в руках. Тэхён понятия не имеет, о чём или о ком идёт речь. Да и не то чтобы ему это интересно. Он наведается к некой Чаён и будет решать проблему по ходу дела. Тэхён умный парень, даже если тысячи людей на протяжении жизни пытались убедить его в обратном. Чонгук манит его к себе пальцем, поторапливает взглядом. Тэхён уже с явным интересом шагает к нему, тянется за поцелуем, но на его губы ложится ладонь. — Не люблю повторяться, но ты впечатляешь меня, — твердым голосом говорит Чон, — так что не дай мне разочароваться в тебе. Тэхёну так нравится эта показательная власть. Честно, он с ума сходит от того, сколько в Чонгуке этой ложной уверенности относительно своего влияния на всех и вся. Надеется, что ложной. Иногда в его интонации проскальзывает нечто, что Тэхён никак не может понять. Это «нечто» похоже на предупреждение, которое нельзя игнорировать. Он убирает руку со своих губ. — Это угроза или флирт? — Просьба. — Так ты умеешь просить, — Тэхён сладко улыбается в ответ на равнодушный взгляд. — Я – тоже. Даже умолять умею. Хочешь, продемонстрирую? Чонгук, прерывая заготовленную похабную просьбу, горячо целует. Зарывшись пальцами в волосы, прижимает Тэхёна к себе, кусает губы, жестко и по-звериному вылизывает рот. Он не дает к себе прикоснуться: скользнув ладонями по плечам, хватает предплечья. Держит на расстоянии, целуя так остервенело, что все внутренности скручивает от адреналина и жара. Жгучее желание тут же отзывается в паху болью. Тэхён кусается в ответ, желая перенять инициативу, получить больше, но его одергивают за руки. Он не касается Чонгука даже грудью, всё желание сконцентрировалось в горящих от боли губах. Чонгук показывает, кто тут начальник. Показывает место? Он отстраняется непотревоженный, едва запыхавшийся, с холодным взглядом и занимает место за столом, возвращаясь к своему утреннему ритуалу, как будто не было этого поцелуя. Как будто не понял, что чуть ли не высосал из человека душу. Тэхён так и стоит, ошарашенный напором. Ошарашенный тем, что всё закончилось, не успев начаться. Он понимал, что с таким человеком легко не будет, но, наперекор всем доводам разума, чувствует себя возбужденным этим зверством. Над его ртом надругались. И ему понравилось. Чонгук дал аванс. Бросил ему кость, как псине. Тэхён до этого момента не подозревал, что ему могут нравиться подобные ролевые игры. Он привычным движением вытирает уголки губ пальцами, как будто отведал свой лучший завтрак. Без лишних слов оставляет Чонгука наедине с подношениями и выходит на улицу, чтобы перевести дух. И не натворить дел. Чтобы не наброситься и не попросить добавки. Если это аванс, то чем выдадут зарплату? Если Чонгук трахается так же, как целуется… Тэхён закуривает, нервно посмеиваясь над самим собой. Он использует на незнакомке Чаён своё природное обаяние и узнает все самые грязные секреты, если это хоть на шаг приблизит его к спальне Чон Чонгука.***
— Повтори, — просит Тэхён. Он во все глаза уставился на хозяйку дома, а точнее – на хозяйку фамильного поместья Чон. — Чон Чаён, ты что, глухой? — девушка раздражённо вздыхает, поторапливая служанку с подносом подойти быстрее. — Спасибо, а теперь – все свободны. Ты тоже работаешь на Чонгука? И ему не стыдно? Хоть бы раз приехал сам. Тэхён приехал к Чаён поздним вечером. Ему хотелось выпытать откровения под покровом ночи, поболтать, пошептаться, ведь кто не любит сплетни? Он вот любит. По приезде первым делом его поразили размеры особняка: дом не тянул даже на среднестатистический коттедж. В этом месте, чтоб его, вообще не было ничего среднестатистического. Стриженные газоны, деревья, собаки и, по всей видимости, блохи тех. Весь этот антураж вызвал азарт, руки зачесались, захотелось экскурсии. Тэхён заметил Чаён ещё из машины. Она была не заинтересована появлением нового человека, только равнодушно махнула рукой Минхёку в знак приветствия. Тот посчитал это призывом к исчезновению и через пару минут Тэхён был брошен им на произвол судьбы. Фары Мерседеса прощально блеснули в ночи. Ранее незнакомая Чаён без лишних претенциозных церемоний представилась как Чон Чаён и повела за собой по коридорам в комнату, в которой Тэхён с завидным усердием складывал два плюс два. Чон Чаён, девушка с удивительной внешностью и дерзким характером, не могла быть никем иным, как сестрой того самого Чон Чонгука. Не мать же она ему, не жена? Или же это брак по расчёту? Тэхён на данном этапе знакомства только переваривал информацию и внимательно слушал. — Тебе налить? — внезапно предлагает Чаён и, не дожидаясь ответа, наливает вина во второй бокал. Она, хмурая и злая, осушает свой бокал до дна за пару глотков и снова наполняет почти до краёв, продолжая гневную тираду: — Я планировала встретиться с Юнги и убить его, но, думаю, Чонгук не так уж сильно этим огорчится. Передай ему, что он гандон. Зачем он отправляет ко мне своих людей каждый месяц? Проверить, не сдохла ли тут я? Он наверняка только этого и ждёт. Вся его цирковая бригада, — она злобно зыркает в сторону двери, — тут же закатит сраную вечеринку. Чего не пьешь? Пей. Тэхён берет бокал в руку, продолжая разглядывать Чаён. Поразительное сходство. У Чонгука такое же выражение лица, когда Тэхён выводит его из себя. — Не дождется. Всех попереубиваю. Так и передай ему, ты понял? — она хмурит брови, и Тэхён согласно кивает. Он не до конца уловил суть этих отношений, поэтому спрашивает: — Кем ты там ему приходишься? — Балластом, доставшимся в наследство, — фыркает Чаён. — Я его сестра. Ты вообще ничего не знаешь? Зачем тогда приперся? Юнги хотя бы был в курсе нюансов. Зачем вообще посылать нового человека? — Свежий взгляд, все дела, — улыбается Тэхён. Очень гадко улыбается. Он и забыл, как ему везёт. Чего там хотел Чонгук? Узнать, чего хочет Чаён? Плевать. Тэхёну выпал шанс узнать что-то о предмете своего воздыхания. — Давай, смейся, — язвит Чаён, по-своему понимая чужое веселье. — Ведь кто я такая, чтобы идти против Чонгука? Он же для вас царь и бог. Мой бизнес по сравнению с его – игры в песочнице, — голос ломается. — Он даже не может приехать сам, чтобы сказать в лицо всё, что думает обо мне. А я знаю, что он думает. Передай ему, что… Нет, я напишу, а ты передашь. Чаён подскакивает с места, но Тэхён перехватывает девушку за запястье, заставляя сесть на место. В её взгляде читается вопрос. — Вот он козёл, — искренне говорит Тэхён. — Даже ты это понимаешь. — Даже? — хмыкает он. — Я, вообще-то, не работаю на него. Ну так, немного. — Тогда что ты тут забыл? Тэхён отпивает вина и откидывается на спинку дивана. Чонгук допустил самую большую ошибку в своей жизни, решив отправить его сюда. — Вообще-то, я его… любовник. — А что с Иллианом? — Сбежал. Ты не в курсе? Чаён смотрит недоверчиво, она раздумывает с пару минут, выпивает вина и косится на Тэхёна, как будто боится сболтнуть лишнего при незнакомом человеке. — Реально козёл, — наконец говорит. — Иллиан тоже не был святым, но хотя бы относился ко мне по-человечески. — Он и правда был хорошим парнем, пока не сбежал к Убину. Чаён в шоке открывает рот и смотрит на Тэхёна во все глаза. О, он знает этот взгляд. И уже точно знает, чем займется сегодня ночью.***
Клубная музыка бьет по ушам, от Чаён пахнет сигаретами и кислым лаймом, которым она только что закусила выпитый ликёр. Чужой ликёр, но её это абсолютно не волнует. Она наваливается на плечо Тэхёна и пытается перекричать звуки: — А я говорила, что он гандон! И никого, кроме себя, не любит, — она пьяно ворочает языком. — Даже меня не любит. Никого. И не меня. Понимаешь? Чимин! Хмельной Чимин тут же откликается на зов пьяной жрицы алкоголя, и та указывает на танцпол, но Тэхён придерживает Чаён, не давая подняться с места. Он тоже пьян и откровенен, и охоч до откровений других. — А если честно, — он тянется за рюмкой, сбивая со стола стакан с водой, — чего ты хочешь? — От этого козла? — Чаён уточняет просто потому, что ей нравится злиться на брата. — Тэхён, чего хотят одинокие девушки? — Секса? — предполагает Чимин. В него тут же прилетает пробка от выпитой бутылки ликёра. Тэхён попал прямо в лоб. Не при девушках делиться личными наблюдениями. Тэхён, может, и сам не святой, но сестра Чонгука быстро и, на удивление, без лишних проблем влилась в его скромную компанию, так что стоило бы попридержать язык за зубами, но Чаён смеется и указывает на Чимина пальцем, не опровергая его догадок, однако тут же морщится: — Мы же про моего брата говорим. Но ты мой номер запиши! А вообще… — она удобно расположила голову на плече Тэхёна, пальцы переплелись с его. — Я хочу, чтобы он меня любил. Как сестру. Как лучшую младшую сестру на свете. В черных глазах Чаён зажглись светлячки, хотя то всего лишь свет от лазеров. — Но этого не будет, — огонь тут же потух. Чаён с угрюмым выражением лица тянется к рюмке Хосока, который уже минут двадцать клюёт над столом, и опрокидывает ту в себя. Даже не закусывает. — Насрать на него. Во-от такую кучу. Ты тоже не строй особо планов, — говорит Тэхёну. — Он и тебя поимеет. Ты кого-нибудь ненавидишь? Тэхён мотает головой. — Будешь, — обещает Чаён. — Ваше здоровье! Её шатает, даже когда сидит на месте. Заливистый смех разносится по их уголку, и Чаён тянет Тэхёна на танцпол, подстрекая на это и Чимина, но внезапно путь преграждает Юнги. Он внимательным взглядом окидывает всю компанию, заостряет внимание на переплетенных пальцах. Тэхён нагло улыбается ему в ответ. У него новый союзник, ага! Чаён уводит охрана, хотя девушка явно была нацелена на продолжение банкета. Юнги же испепеляет Тэхёна взглядом. — Ещё поговорим. Тэхён скорее читает по губам, чем слышит его слова. Они возвращаются домой пешком, потому что, увы, им никто не предоставил личного водителя до их скромных апартаментов. Тэхён с Чимином буквально волочат спящего на ходу Хосока за собой. Чимин сам справляется с перебазированием пьяного тела в квартиру, потому что Тэхёну захотелось посозерцать ночной город со внутреннего двора. Здесь сплошная темень. Первой пьяной мыслью было набрать Чонгука. Поговорить, пофлиртовать и выслушать тонну дерьма в свой адрес за спаивание младшей сестрицы. Тэхён понятия не имеет, почему именно его отправили к ней. Свежий взгляд, правда? Или же потому, что Чаён уже искренне намеревалась прикончить кого-то из людей Чонгука? И Тэхёна не жалко отдать на растерзание львице. Обидно? Немного. Но не настолько, чтобы устраивать драму и плакаться из-за несправедливости мира. В конце концов, Тэхён подозревает, что его жизнь в делах Чонгука – разменная монета. Ему стоит быть хоть немного осторожным, но он продолжает слепо верить в чужую человечность, ничего не может с собой поделать. Тэхён устало вздыхает, убирая телефон в карман, но тот проскальзывает мимо и падает в траву. Он тянется за ним, не успевает, в темноте тот перехватывают раньше и лицо незнакомца подсвечивается его же мобильным. — Ты же тот псих, — говорит Тэхён. Он все ещё пьян и бесстрашен, поэтому просто закуривает, дожидаясь возвращение телефона. Мун Убин присаживается рядом с ним, любезно возвращает телефон. Взгляд у парня заинтересованный. — Спасибо за заботу, — вместе с дымом выдыхает Тэхён. — Иди отсюда. — А мне показалось, что мы хорошо провели время. — Хорошо, но я с психбольными больше одного раза не тусуюсь. Слишком много веселья для меня одного. Тэхён даже не знает, почему его пятки сейчас не сверкают. Он должен бояться. — Я пришел не потому, что соскучился, — улыбается Убин. — Немного разве что. Его лица не видно, но Тэхён слышит по голосу, что Убин рад встрече. Глаза понемногу привыкают к темноте, и он может разглядеть яркое пятно рядом с собой. Мун Убин одет во всё белое, он ленивыми движениями стягивает перчатки с рук. — Ты из дурки прям ко мне? — хмурится Тэхён, поддевая край белого пальто пальцем. — Тут люди Чонгука. — Я знаю. — Камуфляж – явно не твоё. — Ты забавный. Я понимаю, почему ты ему понравился. — В цирк ходить не надо, это ж какая экономия, сам подумай, — Тэхён важно размахивает сигаретой. Убин смеется. Смеётся настолько красиво, что кажется самым обычным парнем. Не случись между ними инцидента, Тэхён бы уже принялся его обхаживать и вряд ли бы встретил сопротивление. — У меня есть к тебе предложение, — говорит Мун, и Тэхён от смеха давится дымом. — Предложение от самого Мун Убина. Это должно быть что-то поистине грандиозное. Надо утопить котят? — Не в этот раз, — спокойно говорит он, не обращая внимания на издёвку. — Чонгук не доверяет тебе и никогда не будет, всегда нужно иметь пути отступления. — О, эту песню я знаю. Там дальше о том, что он предаст меня, бросит на произвол судьбы или типа того. Подпевай. — Мне ты тоже нравишься. Рука Убина плавно двинулась в сторону Тэхёна, палец, не касаясь, ласково очертил линию челюсти. Тэхён не повел и бровью, выкидывая окурок в сторону. — А это хит номер два. Мой любимый. — Я бы не пришёл сам, если бы это было не так. Ты не лучше него, — говорит Убин, разглядывая равнодушное лицо собеседника. — Но в тебе больше… страсти. Огня. Желания. Надо же, как запел. Желание сейчас одно – не купиться на слова самого дьявола, не продать ему душу. Тэхён любит серенады, и это всегда было проблемой. — Ближе к делу. — Сейчас мне ничего не надо, — Убин пожимает плечами. — Но ты можешь обратиться ко мне за помощью, если та потребуется. — Очень интересно, — скучающе отзывается Тэхён. — Будет, обещаю, — он второй, кто за этот вечер обещает неприятные вещи. — Чонгук не держит подле себя таких людей, как ты. Только если ради забавы. — Скучно же ему живется, раз он выбрал мою компанию в качестве развлечения. Убин протягивает визитку, зажав между пальцев. — Мой номер для связи. Где я живу, ты и так знаешь. Тэхён незаинтересованно косится на бумажку. — Самокрутки не делаю, самоубийством не занимаюсь. Он поднимается с места, чуть пошатнувшись. Свежий воздух хоть немного привел в чувства. Какого чёрта он вообще ведет задушевные беседы с человеком, который грозился вырезать ему глаз? Это не мираж? Тэхён оборачивается, чтобы убедиться в правдивости происходящего. Убин стоит за ним точно призрак. — Я знаю, зачем ты нужен Чонгуку, — упрямо говорит Мун. — Ну, молодец, что я ещё могу сказать? Печенюшки с собой нет. — И ты не нужен ему живым. — А каким нужен? Мёртвым? — он выгибает бровь. — Ну и вкусы. Умереть не встать. Ха! Понял иронию? Тэхён снова разворачивается в сторону дома, но Убин хватает его за плечо, заставляя остановиться. Глаза закатываются непроизвольно, от раздражения. — Ты хотел убить меня, — напоминает Тэхён. — Я этого хотя бы не скрываю. Ты по его воле забрался ко мне в дом и навёл беспорядок, не забывай, — Мун натягивает перчатки обратно. — Сейчас я не прошу ничего. Может, позже, когда до тебя всё-таки дойдет, кому ты доверился. Мы с ним разные. Просто напиши, если потребуется помощь. Я помогу. И в первый раз даже не потребую ничего взамен. Скажем, это будет вклад в наше будущее партнёрство. — Ты точно шарился в моём плэйлисте, — строго говорит Тэхён. — Больше так не делай. Убин мягко улыбается, но в глазах мерцает безумный блеск. Он снова достает визитку, аккуратно запихивает в карман чужих джинсов и задерживается в нём пальцами. Тэхён не знает, почему позволяет ему подойти ближе. Мун пробегается ногтями по ширинке и горячо шепчет у самого уха: — Я трахаюсь лучше него. Убин сверкает улыбкой напоследок и исчезает неведомым Тэхёну путём, оставляя наедине со своей пьяной фантазией. Тэхён прикрывает глаза, нервно прикуривая очередную сигарету. Пусть будет проклят тот день, когда он решил ограбить Чонгука. Когда решил, что начать грабить, в принципе, отличная идея. Закадычные друзья этого бизнесмена уже проходу не дают, так и норовят залезть в штаны. Или в голову. Или просто поднасрать в душу. Чего там якобы хочет Чонгук? Чтобы Тэхён склеил ласты? Что ж, пускай встаёт в очередь.***
Тэхёна вытащили из постели, когда день близился к вечеру, и ничем хорошим это не пахло. Как и он сам. Юнги был крайне терпелив, позволив ему принять душ, умыться, выпить кофе, достать из шкафа наряд шутника и только после этого отправиться к Чонгуку. Время действительно было уже позднее. Дуло пистолета вместо самого рта Юнги доходчиво объяснило, что Чонгук ждал Тэхёна ещё к обеду. По первому зову смс, который Ким успешно проигнорировал. За ним отправили Юнги и парочку душных бугаев, которые во время поездки не улыбнулись ни с одной шутки о своём начальнике. Тэхён уныло вздохнул. Юнги был по-странному холоден. Тэхён заходил в дом под гробовое молчание собравшихся во дворе. Через дверь слышал, как Юнги раздавал указания пристрелить Кима при первой же попытке побега. Это ещё что за дела?.. Тэхён входит на кухню, раскинув руки для объятий. — Здравствуй, солнце моё. Часы разлуки показались мне… — Заткнись и сядь, — холодно перебивает Чонгук. — Вау, — потрясённо выдает Тэхён. — Атмосфера как на похоронах. Разве так встречают… — Я сказал: заткнись. Тэхён садится за стол, поднимая руки вверх – стратегическая капитуляция с его стороны. Чонгук злой до чёртиков. Он долго сверлил взглядом пустой кувшин, как будто осваивал на нём телекинез, но когда перевёл взгляд на Тэхёна, тот был готов подорваться в момент. Стул был бочкой с порохом, взгляд Чонгука – искрой. Но его ледяной и безэмоциональный голос опустил температуру на кухне до минус ста. Он же лишил Тэхёна возможности высказать созревшую в голове шутку. Вероятно, он же только что спас Тэхёну жизнь. — Где ты был? Тэхён разрывается между ответами. В голове щелкает – это звук тумблера. При такой атмосфере из сбоя вышло чувство юмора. — Дома, — сквозь зубы выдает Тэхён. — Ты отвёз Чаён в клуб. Напоил, — констатирует Чонгук просто чудесно, ноль лишней информации. — Что в планах было дальше? За сестру переживает? С ума сойти. Тэхён всеми силами держит рот закрытым, прикрывая глаза, пока те не вывалились из-за распирающего давления в голове. Генератор предложений снова исправно работал. — Дальше я собирался отвезти её домой, поехать к тебе и лечь спать, — говорит честно. Немного не успел, Юнги подпортил планы. Тэхён уверен, что завалился бы к Чонгуку прямо в постель, и его не выгнали бы оттуда даже бульдозером. — Всё, — выдыхает Тэхён, — больше не могу. Я старался. Оцени. Целых два адекватных ответа на твои вопросы. Чаён просто принцесса в шкуре волка. Прям копия тебя, но наоборот. Чонгук поднимается с места, Тэхён закатывает глаза. — Да не собирался я с ней спать. Никто не собирался. Успокойся. Сядь, не нервничай. Чаю с ромашкой выпей. Водки. Не знаю, хоть чего-нибудь. Она была в надежных руках. Чонгук упирается ладонями в колени, наклонившись перед Тэхёном и заглядывая ему в глаза с уже привычными холодом и безразличием, которые никогда не скрывает. Возможно, это единственное, что Чонгук не боится показывать. — Ты ещё не понял? Мне всё равно, собирался ли кто-то с ней спать или даже пользоваться положением. Она взрослая девочка, которой давно пора отвечать за собственные глупые поступки, и я ей не нянька. — Чего тогда прицепился? — Я отправил тебя туда не за тем, чтобы ты показывал ей свою крутую бандитскую жизнь, — яд слышится в каждом слове. — Ты должен был узнать, что ей нужно. — Кстати, об этом, — вспомнил Тэхён. Чонгук вернулся на своё место. Он закинул ногу на ногу, и Тэхён почти подавился слюной, наблюдая за его ногами в брюках. — Отправь ей какой-нибудь презент, встреться с ней. Она хочет твоего внимания. — Моего чего? — Чонгуку показалось, что он ослышался. — Сестринско-братской любви. Чонгук выглядит так, как будто не верит. Слова Тэхёна он воспринял с явным скептицизмом. — Кстати! — Хочешь сказать что-то более дельное? Если нет – лучше молчи. — Чего ты взъелся, не пойму, — Тэхён говорит задумчиво, разглядывая Чонгука. — Из-за того, что всё-таки волновался за Чаён? Или из-за того, что именно я мог бы с ней переспать? Воздух стал ещё холодней, взгляд Чонгука – свирепей. — Из-за твоей безалаберности. — У меня бы не встал. Ну, только если чуть-чуть. Я, вроде как, дал слово, что буду спать только с тобой, — и ворчит: — Если мне вообще хоть что-то светит в этой жизни. Кстати, — снова вспоминает, — Убин приходил вчера. — Что? — Сказал, что трахается лучше тебя. Я проверять не стал, на слово тоже решил не верить. Он дал мне визитку, я записал номер, — Тэхён достает визитку из кармана и, оказавшись рядом с Чонгуком, кладет перед ним. — Ты, говорит, убить меня надумал, предлагал помощь в случае чего. Так что не удивляйся, если пересечешься с ним, потому что я ему точно звякну. — Ты вообще адекватный? — интересуется Чонгук, но стоит Тэхёну открыть рот, он тут же отмахивается. — Не отвечай. Тэхён упирается бедрами в стол и скрещивает руки на груди. — Всё-таки реально надумал? Чонгук молчит, как будто что-то обдумывает, затем поднимает взгляд. — Думаешь, стоило выслать тебе официальное приглашение? — Скажи хотя бы место и дату, я принаряжусь. — Пускай будет сюрприз, — щурится Чон. — Я тебе все карты на стол, а ты со своими сюрпризами. — Это, знаешь ли, тоже новость, — вздыхает Чонгук, он заметно расслабился. — Не каждый день ко мне приходят и признаются в подобном. — А меня не каждый день хотят убить. Хотя… После знакомства с Чонгуком уже нельзя быть уверенным ни в чем. Тэхён понятия не имеет, сколько у него недоброжелателей на самом деле. Но… Да ладно?! Неужели его действительно планировали устранить? Без суда и следствия? Не по-человечески это как-то. — Я, вообще-то, не люблю сюрпризы, но так уж и быть, — спокойно говорит Тэхён. Хочет убедиться. — Сделаю тебе скидку на то, что ты новичок в делах сердечных. Но только один раз. — Что один раз? — Одна попытка на убийство. Правильнее сказать: последняя. Дай мне слово. Чонгук вырастает перед ним, с недоверием заглядывая в глаза, и усмехается. — Ты хоть понимаешь, что это была не шутка? Тэхён действительно не понимал до этого момента. Вернее, не верил. Не хотел. — О том, что ты хочешь меня прикончить? — уточняет он. — Именно. — Я не то чтобы шибко сердобольный, готовый верить всем больным на голову, но когда ко мне приходит человек, который уже пытался убить меня… — задумывается: — Да и вообще, побывав в твоем мире, начнешь верить даже в самую лютую хрень. Так что да, прямо сейчас я окончательно убедился, что это никакая не шутка. — С ума сойти. Чонгук как будто видит Тэхёна впервые в жизни. Удивил? Ну, он умеет. — Всё-таки Чаён была права, — Тэхён говорит разочарованно. Его действительно хотели грохнуть, к тому же без оркестра и праздничного торта. О таком, конечно, не предупреждают. Тем более – не спрашивают. Ситуация действительно из разряда «умереть не встать». — Когда же она оказалась права? Я отмечу этот знаменательный день. — Когда сказала, что ты гандон. Чонгук опешил от удивления. Ещё больше он удивился, когда Тэхён ткнул в него пальцем, отодвинув от себя, из-за чего тот отошел на шаг назад. Не ожидал? Тэхён тоже не ожидал такой подставы, хоть и понимал, что Чонгук себя ещё покажет. — Разбирайтесь со своими кончеными фетишами без меня, — Тэхён вот-вот прожжёт в нём дыру одним только взглядом. — Командуй Юнги отбой, я не собираюсь играть в «догони меня, пуля». Контракт закончен. Как говорится, прошла любовь, завяли помидоры. — Что ты несешь? — Счастье и позитив, — отзывается Тэхён. — Вы с этим психбольным можете мериться членами без меня. Всё равно ещё не доросли. Тэхён вышел в коридор, но услышал Чонгука: — Если выйдешь за дверь – ты труп, — не пугает. Констатирует очевидное. — Помру смертью храбрых, зато тебе не доставлю удовольствия. Он успел лишь открыть дверь, как его отдёрнули за воротник и толкнули вглубь дома. Дверь захлопнулась. Тэхён рассмеялся – сам не знает почему. Скорее из-за абсурдности ситуации. Он даже не сопротивлялся, когда Чонгук под руку отвёл его к дивану и надавил на плечо, заставляя сесть. Указал на Тэхёна пальцем, доставая из кармана телефон, приказал: — Сидеть. Мгновенная злость окутала всегда холодный разум. Чонгук с какой-то стати решил, что даже сейчас, после всего сказанного, может помыкать, но Тэхён совсем не в настроении для этих любовных игр. — Я тебе собака, что ли? Его одарили равнодушным взглядом, но за всем этим он увидел такое знакомое ему раздражение. — Ты что-то гавкнул? Тэхён сам не знает, что на него нашло, но он подорвался с места и вцепился в шею Чонгука руками, повалив того в кресло, отчего телефон отлетел в сторону. Тэхён не душил, он не убийца, даже если прямо сейчас ему хотелось, чтобы Чонгук отправился к праотцам. Ладони жжет его кожа и горячая кровь упрямца. — Кто гавкает, тот может и укусить, — предупреждает. — Я, может, и клоун для тебя, но сил свернуть шею хватит. — Так сворачивай, — Чонгук смотрит с вызовом, проверяет на прочность. Им обоим ясно: Тэхён не сможет. Но пальцы всё равно сжимаются крепче. Тэхён чувствует, как дергается кадык Чонгука, когда тот сглатывает. У Чона нет в глазах страха, только раздражающая уверенность в том, что ему нет равных. Это по-прежнему возбуждает против воли. — Ты собирался убить меня. Думаешь, это залог здоровых отношений? — Собирался? Я в процессе, — хрипит в ответ. — А как же работать на тебя? Твой флирт и мои ухаживания? Наша любовь до гроба? — Ты не на того поднял руку. — Может, это ты, Чонгук, — шепчет Тэхён, склонившись к его лицу, — не того недооценил? Даже если я не убийца, я всё ещё могу подпортить тебе жизнь. Возьму Чаён в долю, воспользуюсь услугами Убина, пошепчусь о тебе с Иллианом. У нас будет классная шведская семья. На выходных – оргии, по будням – козни тебе. Чонгук просовывает между ними колено и со всей силы пинает Тэхёна в грудь, из-за чего тот с грохотом падает на журнальный стол. Декоративная чаша хрустит под спиной – это больно до черных пятен перед глазами. Тэхён смеется против воли и тут же стонет от боли, тяжело поднимаясь на ноги. — Щекотно... Тебе так понравился мой план, что ты решил разложить меня прямо на столе? — продолжает смеяться он. — Извини, но сейчас я не в настроении выполнять супружеский долг. — Всё сказал? Чонгук успел поднять телефон с пола и что-то напечатать. — К психотерапевту записался? — Тэхён кивает головой на телефон. — Я, честно, случайно напомнил тебе про Иллиана и вашу несостоявшуюся любовь. Ой, опять напомнил. Как неловко-то. Чонгук в момент оказывается рядом и хватает его за грудки, припирая к стене. Тэхён стонет непроизвольно. Мышцы ноют от боли, но это далеко не первый раз, когда он вляпывается в подобное дерьмо. У Тэхёна большой опыт в драках, потому что далеко не все ограбления проходили гладко. И не всегда люди вызывают полицию, намереваясь разобраться самостоятельно. Чонгук как будто и не разбирается. Показывает силу. Тэхён действительно высоко замахнулся. В его кругу общения и недоброжелателей нет тех, чья охрана могла бы приставить пистолет к его голове. Нет и тех, кто говорил бы об убийствах с таким хладнокровием, как это делает Чонгук. — Ты либо действительно не понимаешь, либо просто продолжаешь строить из себя идиота, что тебя совсем не красит, — цедит Чон. — Нужно уметь закрыть свой рот, когда тебе об этом говорят. — Солнце моё, побереги нервы и не сотрясай воздух зазря. Чонгук встряхивает его, сжимая куртку в кулаках до противного скрипа кожи о кожу, и припечатывает обратно к стене, выбивая из Тэхён болезненный выдох. — Ты меня явно с кем-то спутал, Ким Тэхён. Я не тот, кто впустую размахивает кулаками и отпускает в добрый путь после хорошей словесной взбучки. Я объясняю лишь один раз и наверняка. — А если я гуманитарий? — Шути, пока есть такая возможность. Ты и твои друзья под моим пристальным надзором, — свирепо улыбается Чонгук. — До конца своих дней. — А я-то думал, у нас с тобой будет как в сказке, — скалится в ответ Тэхён. — Мой волшебный поцелуй так и не растопил твоё холодное сердце? — Я начну с Хосока. Тэхён бьет Чонгука под дых, вкладывая в удар всю злость, но выходит слабо из-за неудобного положения. Чон сгибается, тут же выпрямляясь, и утробно смеется, как будто даже не почувствовал. Во взгляде – искры веселья. Тэхён получает необъяснимое мазохистское удовольствие, будучи загнанным в угол. Зверь загнал зверя. Просто ещё не понял этого. — Я знаю твои слабые места, — говорит Чонгук, кидая взгляд на губы. — А ты мои? Тэхён тяжело дышит и шумно сглатывает, смачивая пересохшее горло. — Тронь хоть одного из них. Рискни здоровьем, — сладко улыбается, подаваясь вперед. — И я обещаю, Чон Чонгук, ты до конца жизни будешь проклинать себя за то, что не пристрелил меня в нашу первую встречу. — Пожалуй, рискну. Они близко и смотрят друг другу в глаза. Тэхён бросает вызов. Он готов на всё ради своей семьи, и если однажды ему придётся убивать во благо – вряд ли он задумается о неправильности действий. Чонгук не жилец, если с Хосоком что-то случится. Чонгук гребаный труп. Однако всё тот же Чонгук дышит ему в рот, отпустив куртку и устроив руки на стене по обе стороны головы Тэхёна, который неотрывно наблюдает за чужими губами. — Уже завёлся? — возбуждённо выдыхает Тэхён. — Я всё голову ломал, как мне тебя соблазнить, а надо было всего лишь врезать. — Выбираю, в какое место пустить пулю в нашу последнюю встречу. Лицо твоё портить жалко. Хриплый от желания голос Чонгука лизнул жаром в паху. Кровь ударила в голову, зашумела в ушах. — Жалко? — Тэхён с удовольствием наблюдает за тем, как рушится чужой призрачный самоконтроль. — Значит, обойдемся без пакета на голову? — Только чтобы придушить тебя им. — Такого я ещё не пробовал… Чонгук захватывает остатки шёпота вместе с губами, лижет языком по языку. Он не прикасается, но Тэхён сам берёт его за руки и опускает себе на ягодицы, прижимаясь ближе. Чувствует, как под натиском чужих пальцев затрещала ткань джинсов. Тэхён потянулся к ширинке Чонгука, жадно целуя губы, но его остановили, убирая руки прочь. Он был готов озвереть от количества возведённых перед ним баррикад, от манипуляций и целого «ничего» в итоге. Чонгук о чём-то раздумывает, разглядывая его лицо. — Ну что ещё? — рычит Тэхён, силой притягивая его к себе за шею. — Принести гребаный пакет? Тэхён почувствовал пальцы на ширинке и не поверил своим ушам, когда услышал, как бзыкнула молния. Чонгук распахнул его куртку, срывая с плеч. Казалось, им движет ярость, но Тэхён увидел нетерпение и снова впился в губы. Он целовал, кусал и зализывал. Остервенело, вконец обезумев от желания, насиловал языком, как ему давно хотелось. Жадно вздохнул, разорвав поцелуй, и легкие опалило огнем. Трясущимися от возбуждения руками он стянул с Чонгука водолазку. Разум затмевало желание: потрогать, изучить, обуздать своего несостоявшегося убийцу. Злость смешалась с похотью. Его руки гуляли по горячей коже, по всем выступающим рельефам, пальцы коснулись сосков, и Чонгук прикрыл глаза. — Иди сюда, — потребовал Тэхён, потянув за пояс брюк. Они столкнулись кожей, рёбрами, лёгкими. Отчетливо чувствовалось бешеное сердце Чонгука, а его хриплый, отчего-то злой шепот обжег шею: — Не понимаю, почему я вообще хочу тебя. Грубый поцелуй под скулой можно было сравнить с приставленным к горлу ножом. Чонгук действительно злился, Тэхён – тоже. Откровение отозвалось импульсом в паху и натянуло нервы струнами. Тэхён не знает, повезёт ли ему ещё раз однажды, поэтому впопыхах забирает заслуженное. Пальцы ловко расстегивают пуговицу чужих брюк, приспускают бельё и обхватывают член. Сомнений в искренности слов Чонгука не осталось, когда он прикусил мочку уха с украденной у него же серьгой и прижал к себе за ягодицы, чтобы Тэхён мог обхватить их члены вместе. Тело замандражировало от удовольствия. — Ты не входил в мои планы, — гневно шепчет Чонгук. Его руки скользнули под футболку, огладили спину снизу вверх и обратно, ногти оцарапали кожу, отчего Тэхён зашёлся мурашками. Ему хотелось смеяться: от абсурдности ситуации, от того, что он влез в привычный ритм жизни Чонгука, где даже убийства происходят по расписанию. Он никому не делал такого зла, за которое можно было бы отдать жизнь. Видимо, входить в планы Чон Чонгука – значит, никогда не появляться в его жизни. Тэхён упирается лбом в его плечо, продолжая надрачивать им обоим. Член Чонгука сочится смазкой, и Тэхён облизывает пересохшие губы, наблюдая за вязкими каплями. Он даже ощущает фантомный вкус. Чонгук путает пальцы в его волосах, поднимает голову и путает языки в поцелуе: влажном, глубоком, долгом. От него подкашиваются ноги. Желание, как игристое вино, с новой силой бьет в голову. Воздух стал плотным и липким, в нём смешались запахи потов, и Тэхён ещё чуть-чуть сошел с ума от желания овладеть человеком. Чонгук пах шампунем и сексом, он больше не был холоден или равнодушен. Он тут же кончил, сдержанно простонав прямо в рот Тэхёна, прижимая к стене так, что, казалось, ломаются кости. — Знаешь, я однажды… Чонгук накрыл ладонью его рот, взгляд ощутимо резанул по коже. — Замолчи. Тэхён передумал спорить ровно в тот момент, когда Чонгук, натянув белье и застегнув брюки, опустился перед ним на корточки и обхватил ладонью член, тут же вбирая в рот. Тэхён был готов распасться на атомы, на все составляющие и снести город ядерным взрывом. Момент грозился обернуться очередной мировой катастрофой. Удовольствие током скользнуло по телу от осознания происходящего. Он откинулся затылком на стену, положил ладонь на макушку Чонгука, ощущая каждое движение головы – это сносило крышу. Не давил, не контролировал, не ущемлял чужое эго, краем сознания понимая, что всё сказанное сейчас будет использовано против него. Тэхён смотрел. Опустив голову, с жадностью наблюдал за тем, как губы Чонгука скользят по члену, как пальцы сжимаются в кольцо. И зрелище это было до невыносимого горячее. Он кончил Чонгуку в руку, стон отозвался вибрацией в пустой голове. Наступила долгожданная тишина и нега от пережитого удовольствия. Гори оно всё синим пламенем! — Убивай, Чонгук. Я познал все тайны мироздания. — Теперь можешь нести ахинею сколько душе угодно, — послышалось краем уха. — Ни на что разумное я в любом случае не рассчитываю. Тэхён хотел насладиться моментом. Он привёл себя в порядок, не без удовольствия следуя за Чонгуком по комнатам и наблюдая за тем, как тот скрывает следы собственного преступления. Чон вытер руки полотенцем, следом отправив в стирку, собрал водолазку и куртку Тэхёна в кучу, чтобы бросить на диван. И запил горе водкой, даже не удосужившись разбавить. Чонгук думал. И судя по хмурому лицу, думал много, пока Тэхён наблюдал за ним, сидя за одним столом. — И что теперь? — поинтересовался он. Чонгук кинул на него взгляд и выгнул бровь. — Что теперь? Интересует, хочу ли я до сих пор убить тебя? Откровенно говоря, желания после всего этого только прибавилось. — Всё было так плохо? — равнодушно спрашивает Тэхён, разминая шею. Он только сейчас чувствует, как болит спина после его рандеву с журнальным столиком. — Всё было до омерзения хорошо, — голос у Чонгука спокойный и расслабленный, как будто он говорит о погоде. — Не знаю, что с тобой делать. Ты можешь принести лишние проблемы. — Ещё бы. Ты меня обесчестил. Бери теперь в мужья. — Всё оговорено, — игнорирует он. — Хочешь ты того или нет, с Согёном встретиться придётся. Добровольно или принудительно – решать тебе. — Он симпатичный? Чонгук лишь спустя пару секунд понимает вопрос, отвечая на него тяжелым молчанием. — Мне нужна хорошая партия, я парень знатный. — Ему решать, что с тобой делать. Не думаю, что тебе повезёт и ты сможешь запудрить ему мозги, — продолжает Чонгук, как будто научился не реагировать. — Я не собираюсь жертвовать своей репутацией ради тебя. Эти пятнадцать минут того не стоят. — Другом жениха с моей стороны будет Чимин, Хосок поведёт меня к алтарю, — Тэхён мечтательно хлопает глазами. — Медовый месяц отметим где-нибудь на природе. Только ты и я. — Как бы Согён вообще не пристрелил тебя прямо с порога, — хмурится Чонгук, отпивая из стакана. — Терпением он обделён, а ты не можешь похвастаться адекватностью. — То есть ты сдаёшь меня этому парню, и он делает всю грязную работу. Я где-то серьёзно накосячил – это теперь понятно. И ты узнал об этом, познакомившись со мной. Прежде мы не встречались, я бы точно тебя запомнил, — усмехается Тэхён. — Пока всё верно? Во взгляде Чонгука мелькает заинтересованность. — Верно. — У вас с ним старое дело, в котором я оказался замешан. Значит, когда-то я украл что-то, что красть не следовало, подозрения пали на тебя, и теперь вы с этим парнем в контрах. Ты контролируешь меня вплоть до судного дня, манипулируешь, соблазняешь и устраиваешь тест-драйв на выживание, чтобы что? Повеселиться? План на пятёрочку из десяти, — честно говорит Тэхён. — Вы с этим Согёном партнеры, да? Он даже повыше тебя будет, раз ты так трясёшься с этим делом. — Я поражён, — безэмоционально подытоживает Чонгук. — Ты способен на мыслительные процессы. Кончай почаще. — У тебя рот закрываться не будет, если я буду кончать почаще, — кидает Тэхён. Как ни странно, его реплика остается без внимания. Чонгук молчит какое-то время, и Тэхён ему не мешает. Ему всё кажется, что лёд наконец-то тронулся. Умереть от руки левого типа куда обидней, чем если бы Чонгук просто пристрелил его в порыве злости. Или радости. Тэхён всё ещё разбирается в его настроениях и подвидах тех. — Что я всё-таки натворил? — любопытство взяло верх. — Убивать кого-то из-за безделушки или пары тысяч – офигеть как странно. — Речь не о тысячах и даже не миллионах, а о потерянных им миллиардах. Он лишился большой части бизнеса. Почти сел в тюрьму. Тэхён округляет глаза. — Это всё я? Пьяный был, что ли? Не припоминаю таких масштабов, хоть убей… Но бизнес же до сих пор при нём, на нарах он не загорает. В чём проблема? — Репутация. Дело принципа. Ты отчасти разрушил его жизнь. — Что именно я украл? Чонгук делает глоток и даже не морщится. Он ставит стакан, окидывает Тэхёна новым взглядом, его вопрос как гром среди ясного неба: — Отель «Даймонд» тебе о чём-нибудь говорит? Тэхён задумывается, в эмоциях мелькает понимание, которое видит и Чонгук. Тот кивает, подтверждая невысказанное. Громкий стон отчаяния разносится по кухне, Тэхён медленно опускает голову на стол и растекается безвольной лужей. Он знал, что это дерьмо однажды всплывёт в его и без того грязной биографии. Подобные крупные кражи никогда не проходят бесследно. Особенно, если они не запланированы. Тэхён даже не успел принять в этом участия и давно раздал заслуженные звиздюля своей бравой команде! О-ох, он поставит Чимина в угол за его слишком липкие пальцы, которые так и норовят стащить всё, что плохо лежит. Отдуваться-то не ему. Тэхён в жизнь не сдаст свою ахиллесову пяту какому-то принципиальному психопату. Подумаешь, потерял миллиарды... Не такая уж и трагедия. Да?.. Из всех людей! Из всех миллиардов человек Тэхён забрался в дом именно к Чон Чонгуку, который решил явить миру этот грандиозный провал. Встреча с ним – не проблема. Встреча с ним – рок судьбы, катастрофа, просто чья-то злая шутка. Не смешная, не в его стиле. Не в этот раз. Тэхён нервно смеется, тут же затихая. Твою мать. — Это полная жопа, — задушенно и слишком откровенно выдыхается в стол. Чонгук осушает стакан до дна. Усмехается: — Лучше и не скажешь.