«Вашей трагедии хватит на пять комедий».
Это случилось прошлым летом. Тэхён выходит из номера, который чаще всего выбирает для встреч с Атталем, и едва шатается, когда его задевают плечом. Он даже извиняется, впервые в жизни вспомнив о правилах приличия, и уже хотя бы поэтому не ожидает услышать вслед: — Глаза разуй. Тэхён щурится. У него была отличная ночь, которая переросла в не менее прекрасное утро, потому что Иллиан всегда знает своё дело. Он исчез, избавив их от бессмысленных и неловких разговоров после пробуждения в одной постели. Дверь самого дальнего номера захлопнулась и почти тут же открылась снова. Парень, идущий навстречу Тэхёну, печатает в телефоне, краснея пухлыми щеками от злости на кого-то в сообщениях, но на секунду поднимает взгляд и бегло оценивает чужой внешний вид. И, неправильно растолковав пристальный взгляд Кима, равнодушно говорит: — Мелочи нет. Тэхён не по-доброму смеется. Офигеть. Он встал двадцать минут назад, ещё не завтракал и даже не успел что-то натворить, а его уже готовы закидать помидорами. Не жизнь, а сказка! Парень неожиданно замирает и оборачивается, одаривая Тэхёна наглым взглядом. — Я сказал что-то смешное? — Может, поищешь в закромах? — Тэхён игнорирует недружелюбный настрой, преувеличенно тяжело вздыхая и подходя ближе. — Вдруг мелочь всё-таки найдется? На чупа-чупс не хватает. Будь другом, выручи. От этого смазливого за версту разит деньгами и плохим воспитанием. Парнишку не смущает даже тот факт, что «Даймонд» не выдаёт ключ от номера без предварительного взноса в качестве компенсации за возможный ущерб. То есть Тэхён бы не оказался здесь, если бы у него не было хотя бы мелочи. Парень лениво шарит по карманам, достаёт смятую купюру и кидает на пол под ноги Тэхёна. Любит сорить деньгами, значит. В буквальном смысле. Выходит, не так уж сильно он и расстроится, если кто-то пошарится в его кошельке. — Спасибо, дружище, — почти плачет Тэхён, наигранно шмыгая носом. На чужом лице проскальзывает отвращение. — Я даже поем сегодня. Наконец-то хоть один добрый человек… Счастья тебе, здоровья, удачи в личной жизни. В общем, всех мирских благ. Да хранят тебя небеса. — Ненормальный. Убегает он куда быстрее прежнего, запыхавшись на ходу. Тэхён меняется в лице, обернувшись, чтобы запомнить нужные цифры номера. Он бы не пошёл на это, если бы настроение не испоганили с утра пораньше. Богатые, но мерзкие – это даже хорошо. Тэхён в такие моменты чувствует, что просто обязан продолжать поддерживать баланс ублюдочности в этом мире. Он перешагивает подачку, набирая Хосока. В холле натыкается на неприветливый взгляд того, с кем меньше всего в этой жизни хотел бы пересечься именно этим чудеснейшим утром, и оставляет двери «Даймонда» позади. После очередной задуманной им авантюры вход в отель будет закрыт ему раз и навсегда. Он ничего от этого не теряет. Вообще ничего. — Ты время видел? — сонно отзывается Хосок на том конце. — Проснись и пой, радость моя! Хосок что-то злобно бормочет в трубку, но Тэхён знает, что тот поднял свою задницу с кровати и уже должен был доковылять до компьютера. Он так хорошо знает, чего Тэхён от него хочет, что тот сейчас расплачется. — Имя, — тем же хриплым голосом говорит Чон. — Отсутствует. Виснет тишина, пока Хосок переваривает сказанное. — Тэхён, как я, блин, должен найти инфу на человека, не зная его имени? — Он был моим соседом в «Даймонде», — невинно отзывается Ким, как будто каким-то образом это должно помочь делу. — Тебя реально прикалывает водить туда своих парней? Это как-то ненормально, — мрачно говорит Хосок. — Твой отец… — Говоришь, уже подал заявление об устройстве на работу? Не расслышал. Связь плохая. Тэхён достает сигарету из пачки, но роняет ту в лужу, когда его снова задевают плечом, проходя в отель. — Какого хрена сегодня все такие широкие? — Приношу свои извинения, — голос прозвучал равнодушно и холодно, как будто не приносит он никаких извинений. На Тэхёна даже не взглянули, пока он хмуро пялился вслед человеку. Со спины выглядит дорого-богато, фигурка – вполне в его вкусе. Ох уж эти обтягивающие чёрные брюки. Тэхён подобрал слюни и выдвинулся в сторону дома, наконец прикуривая. — Мы типа грабим отель? — уточняет Хосок. — Холодно. — Номер? — в ответ Тэхён угукает. — Прикол. И каким, интересно, образом я должен по-быстрому получить там работу? — Позвони моему папочке, поплачься. Расскажи, как сильно любишь его. Он не устоит перед твоими чарами и всё организует. — Не. Тэхён раздражённо смотрит на экран телефона, проверяя качество связи, и снова прикладывает к уху. — День сегодня какой-то странный. Показалось, что ты отказал мне. — Не хочу портить с ним отношения, — бурчит Хосок. — Он хороший человек… Тэхён хмыкает, докуривая сигарету в пару затяжек, и щелчком отправляет ту на проезжую часть. Если Ким Донсу – хороший человек, то Тэхён – балерина. — Ты его с кем-то перепутал. — Может, не надо? — жалобно просит Хосок. — Дело принципа. Такое случается крайне редко, чтобы Тэхён нашел жертву и не отступал от своего выбора, заранее зная, что это повлечёт за собой неприятные последствия, но сейчас… Сейчас под кожей всё зудит от взгляда того пацана. И от недовольного лица папаши, который устроил себе очередную экскурсию по отелю. Всё никак не налюбуется. Или же встречает очередную важную шишку. — Он разозлится, — зевает Хосок, но Тэхён слышит, как стучат его пальцы по клавиатуре. Сдался. — На тебя в первую очередь. В суде я буду всё отрицать. Мы не знакомы. Скажу, что ты пытал меня утюгом. — Доказательства? — Прифотошоплю. И я всё ещё уверен, что это дерьмовая идея, а ты знаешь, как редко я называю какие-то твои идеи дерьмовыми. Даже если они реально дерьмовые. Он и так не лучшего о тебе мнения, но после этого… — Спасибо за честный отзыв, ваш звонок очень важен для нас, — ровным голосом перебивает Тэхён. — Скоро с вами свяжется один из наших операторов. Пожалуйста, оставайтесь на связи. Тэхён сбрасывает звонок, разглядывая вывеску цветочного магазина. Стоит ли заказывать ежегодную доставку цветов на кладбище уже сейчас? Рановато, как ни крути. Они же просто ограбят малолетку. Хосок всегда знает, кого грабить не стоит. Он сам, кажется, до сих пор не понимает этого, пока Тэхён стратегически помалкивает об этой его особенности. Если они сделают всё быстро, то никто ничего даже не заметит, пока не начнется паника, а к тому времени они будут далеко. Об их квартире-убежище в любом случае знают единицы, и эти единицы всегда в доле за оказываемое содействие, так что трепать языком им не выгодно. Тэхён всех утащит за собой. Принципов у него не так уж и много. — Вечером собеседование, — говорит Хосок, едва Тэхён успевает переступить порог их квартиры. Ким дергает головой, замирая на секунду, и выходит в гостиную, думая, что ему послышалось. — Вечером? — Твой отец хочет встретиться. — Вечером, — повторяет, выразительно уставившись на Хосока. — Ну, мы давно не виделись. Хочет поболтать, спрашивал, как дела и типа того… — Сегодня что, день «выведи Тэхёна из себя»? Почему никто не предупредил? — озадаченно хмурится он, глядя на висящий календарь с изображением незнакомой ему аниме-девочки. Он видит этот календарь впервые в жизни. — И почему сейчас февраль, а на улице плюс сто? — Сейчас август, — кидает Хосок через плечо, потеряв к его недовольству всякий интерес, — а Чимину просто нравится эта… Ханна Сон. — Меня всего ночь не было дома, а он уже завел себе девушку? Как быстро растут дети. Чимин выходит из комнаты в одних трусах, сонный и взлохмаченный. Он широко зевает, окидывая взглядом гостиную, и хрипит: — Что я пропустил? — Доброе тебе утро, единственное существо, которое я рад сегодня видеть. — Тэхён хочет ограбить отель, — по-прежнему незаинтересованно говорит Хосок. — Ого, — вяло отзывается Чимин. Его это не особо удивляет. — Он хочет ограбить «Даймонд». Я встречусь с Донсу сегодня вечером, чтобы он по-быстрому устроил меня на работу. — Вы больные, — Пак давно перестал превращать это в вопрос. Хосок, не глядя, тычет пальцем в Тэхёна, снимая с себя все обвинения. — Я в деле, если твой отец не мафиози. — Ты слишком высокого о нём мнения, — скептически говорит Тэхён, продолжая коситься на календарь. — Почему мне нельзя вешать постеры, а Чимину можно? — Потому что ты меня раздражаешь, а Чимин – нет, — отзывается Хосок. — Это всё потому, что я гей? — Это всё потому, что ты Ким Тэхён. — Ещё хуже, — бормочет Тэхён. Для Хосока быть Ким Тэхёном – это, видимо, диагноз. Однако тот всё равно идёт на встречу с Донсу и весь вечер плачется о том, как уныла его жизнь и как ему не хватает какой-нибудь захватывающей работы в каком-нибудь шикарном отеле. Тэхён рад, что не присутствовал при этом разговоре. Его бы стошнило, если бы его отец вежливо поддакивал Хосоку, угощал выпивкой и вытирал слёзы. Чон Хосок – сын, которого никогда не было и не будет у Ким Донсу. Он как минимум натурал, а как максимум – просто хороший парень. Со своими причудами, но хороший. Тэхён знает его, как свои пять пальцев. И он знает, что Донсу не тронет Хосока, если всплывёт новость о его участии в краже. Тот скорее обвинит Тэхёна в подстрекательстве и вообще во всех смертных грехах, чем поверит в то, что Хосок способен совершить преступление на добровольной основе. Тэхён бы не рисковал так, если бы не был уверен в этом на миллион процентов. У него с отцом есть хоть что-то общее: они оба готовы убить за Чон Хосока.***
За пару дней стажировки и работы носильщиком в «Даймонде» Хосок съел Тэхёну весь мозг. Это первый раз на его памяти, когда хотелось плюнуть на один из немного личных принципов и бросить задуманное, потому что интуиция Хосока на пару с самим Хосоком верещали, как две обезумевшие гарпии. — Там повсюду камеры и охрана, — в тысячный раз повторяет Хосок, и Тэхён терпеливо вздыхает, сидя в припаркованной недалеко от отеля машине. — Слушайте, такого никогда не было, но я жопой чую, что не надо в это лезть. Донсу разозлится, господин Согён разозлится, даже его сын, ну, тот парень, на которого ты точишь зуб, дьявол во плоти! А господин Чон хоть бы вообще не пристрелил на месте… Тэхёну ни о чём не говорят новые имена, даже не пытается их запоминать. Он знает лишь то, что когда Хосок заступит в ночную смену, откроется казино, и вышеназванных не будет в номерах. Чимин на заднем сидении начинает хрустеть чипсами, но затихает, когда Тэхён кидает на него предупреждающий взгляд в зеркало заднего вида. Пак медленно отряхивает новенький чёрный кардиган, за который Тэхён выложил деньги из своего кармана. Он не скряга, это дело только между ним и папенькиным сынком, но Чимин – его спутник на сегодняшнюю ночь, и он должен выглядеть как любой из тех парней, которые когда-либо привлекли внимание Тэхёна. Было бы странно, если бы он пришёл в отель, в котором его знает большая часть персонала, один. Заперся бы в номере и исчез бы сразу после ограбления. Ни разу не подозрительно. Чимин – всегда подстраховка. Тэхён ему доверяет. Он кидает Паку жвачку. — От тебя несёт сыром за километр. — А я говорил, что это плохо закончится… — бормочет Хосок. Тэхён действительно никогда не видел его таким. — Ещё даже ничего не началось, — равнодушие Чимина, напротив, поражает. — У нас будут шпили-вили? Хосок с Тэхёном одновременно оборачиваются на него. Чон даже успокаивается, ошарашенный вопросом, и смотрит на Чимина во все глаза. — В каком это смысле? — Я типа парень на одну ночь, — озвучивает очевидное Чимин, переводя взгляд с одного на другого, на что Хосок хмурится: — Не в буквальном же смысле. — То есть пока мы по плану будем типа напиваться в баре, мне сидеть с пресной мордой и игнорить все домогательства? — Нет, но это не так называется, — Тэхён отворачивается и проверяет время. — Лучше просто сиди молча и иногда смейся. Я сам всё сделаю. — М-м, секси, — он звучит безразлично, больше дразнится от скуки. Хосок кидает на Тэхёна укоризненный взгляд и говорит: — Это всё твоё дурное влияние. — А нас точно никто не пристрелит? — невзначай интересуется Чимин, ковыряя пальцем дырку в прожжённом сигаретой сидении. Тэхён возвращает Хосоку равнодушно: — А это – твоё влияние. Они с Чимином приходят раньше, чтобы занять место у барной стойки. Тэхён щебечет ему на ухо о том, что можно выпить несколько рюмок, что Чимин делает с удовольствием, слащаво улыбаясь в ответ. У него на лбу написано «отвали, я сам знаю, что мне можно, а что нельзя». — Ким Тэхён, — раздается за спиной. Этот низкий, с нотками угрозы, голос Тэхён узнает из тысячи. Он не хотел пить этим вечером, но опрокидывает в себя стопку Чимина, за которой тот уже тянулся. Пак улыбается Донсу, на что мужчина сверлит его суровым взглядом. Чимину повезло, что они не знакомы. — Можно тебя на минуту, — не отступает Донсу, возвращая внимание сыну. Не спрашивает, а приказывает. — Какая честь, — безэмоционально говорит Тэхён, протягивая Чимину ключ-карту. — Иди в номер. Папаша появился на горизонте не вовремя, он не входил в планы Тэхёна. — Не приводи сюда своих любовников, — Донсу не церемонится, когда дело касается Тэхёна. — Я знаю, что ты делаешь, и твои попытки разочаровать меня ещё больше выглядят нелепо. Тэхён разворачивается на барном стуле и широко улыбается: — Я так рад, что ты заметил. — Какими бы ни были наши отношения, ты мой сын. И ты позоришь меня перед людьми, вынося свои предпочтения на всеобщее обозрение. — А я думал, мы не разговариваем, — удивляется Тэхён. — Ты вбил это себе в голову, — хмурится Донсу. — Я мог бы попытаться поддерживать наше общение, если бы ты перестал вести себя настолько вызывающе. Тень твоей дурной славы падает на меня. — Так отойди подальше, — советует Тэхён. — А то загар неравномерный получится. — Не вынуждай меня закрывать перед тобой двери отеля. — Как страшно жить! Донсу за время их разговора ни разу не сменил выражения лица: брови нахмурены, в уголках глаз залегли старческие морщины, взгляд суровый. Тэхён знает своего отца. Он понимает этого пижона, одетого с иголочки, с полуслова. Не надо быть гением, чтобы понимать Ким Донсу. Он недоволен всем и вся, и в его идеальный мир не вписывается такой сын, как Тэхён. Однако обязательства перед кровной семьёй для Донсу никогда не были пустыми словами. Тэхён не врёт в этом самому себе: папуля изо всех сил пытался сделать из него человека себе подобного. Что-то пошло не так и получился Ким Тэхён. Упс! В отеле мигает свет, и они оба обращают на это внимание. Ким Донсу списывает это на неполадки, а Тэхён тут же меняется в лице, косясь в сторону ресепшена, где Хосок чирикает с вернувшейся за стойку администраторшей. Та выглядит напуганной и нервно косится в сторону Донсу, благодаря за что-то Хосока. Тэхён понимает, что только что произошло. И он клянется, что убьет их на пару с Чимином за такие вольности. Чимин в одиночку пытается ограбить его цель. Системе нужно время для перезагрузки, и у него есть не больше пяти минут, чтобы обчистить номер. В плохом случае камеры успеют зафиксировать Пака, выходящего из соседнего номера, и ему конец. На руках у Донсу будут доказательства кражи. Тэхён не сможет помочь этим отпетым мошенникам. Ох, он точно даст Чимину по башке, когда они будут дома. И заставит снять постер в наказание. И повесит свой. — Я знаю, что скрывается за твоими шутками, — говорит Донсу, и Тэхён фыркает: он сам не всегда это знает. — Ты потерял мать и тебе достался такой отец, как я. Мне не по силам принять твои вкусы, но я всё ещё могу сделать из тебя человека. — Обсуди вопрос моей человечности с Хосоком во время следующего чаепития. Глядишь, он достучится до меня. — Ты ревнуешь. — Ты завербовал моего лучшего друга, — равнодушно говорит Тэхён, переводя взгляд на надоедливого Донсу. — Мне скорее его жаль. — Ты ревнуешь, потому что я отношусь к нему лучше, чем к родному сыну. — Совет вам да любовь. — Ты не безнадёжен, — Донсу впервые на памяти Тэхёна улыбается. — Семья что-то да значит для тебя. О, Донсу, какие же громкие слова ты говоришь… Буквально полчаса – и все вопросы о небезнадежности родного сына навсегда покинут эту седую голову. — Мой кавалер, должно быть, изнывает от ожидания, — напоминает Тэхён. — Прошу меня простить. Донсу возвращается к любимой эмоции: недовольству. — Я хочу, чтобы ты прислушался к моим словам. Мне не доставляет радости видеть, как ты развращаешь этих парней. — Будь осторожен со своими желаниями, — улыбается Тэхён, заприметив на горизонте Чимина, который шагает к выходу и манит пальцем к себе. — Мечтам, знаешь ли, свойственно сбываться. Жаль, не всегда так, как ты того хочешь. Тэхён убьёт Пака ровно через пять минут. Пусть подышит свежим воздухом напоследок. — Я всегда здесь, готов выслушать и дать совет. Возвращайся, когда одумаешься. — Сейчас расплачусь, — шмыгает носом Тэхён. — Как это трогательно. — У тебя может быть отец, а у меня может быть сын. Мы оба получим то, чего хотим, — стоит на своём Донсу. — Молоденькие мальчики прилагаются? — Ким Тэхён. — На нет и суда нет, — пожимает он плечами. — Не скучай тут без меня. Он посылает хмурому Донсу свою самую обворожительную улыбку и покидает «Даймонд» в последний раз. Даже не случись этого ограбления, Тэхён бы ни за что не переступил порог отеля после этого душевного разговора. Тошнит и хочется помыться. Сперва Чимин. Ох, Пак Чимин! Вечер у него не задастся. Камеры включились до того, как Чимин успел покинуть отель – Тэхён засекал время. План был не в этом. Они вообще не должны были уходить до утра! Тэхён, предвкушая зверское убийство, закуривает сигарету у машины, пока Чимин радостно скачет ему навстречу. — Смотри, — улыбается Пак и демонстрирует Тэхёну перстень, тот вырывает украшение из пальцев и пихает в карман. — Сто проц дорогая штука. — В машину. — Чё ты такой кислый? Твой папаша был занят тобой, я решил, что это отличный шанс. — Мой папаша не был проблемой, — холодно говорит Тэхён. Он ненавидит, когда всё идёт не по плану. — Садись в машину. — А Хосок? — Он будет очень сильно по тебе скучать, ты ему нравишься. — Чего? Тэхён кидает на Чимина взгляд, и тот садится на заднее сидение. Они едут до дома в тишине, Пак нервно поглядывает на Тэхёна, пытаясь понять его настроение. — Ты злишься? — аккуратно спрашивает, когда они заходят в квартиру. — Да. — Вот блин. Извини, Тэхён. Реально. Я думал, ты скажешь, что я молодец или типа того. — Молодец, Чимин, — искренне говорит Тэхён, доставая из холодильника пиво. — Ты вырыл себе могилу. — Я успел обчистить его до того, как включились камеры. Оставил дверь открытой, чтобы никто не понял, сколько времени я там был и когда ушел. Без отпечатков. Тихо. Всё почти по плану. — Камеры работали, когда ты выходил из отеля, прикинь? — с сарказмом говорит Тэхён. — И я – следом за тобой. Открывает бутылку и делает пару глотков, довольно морщась. Он ещё успевает насладиться прелестями жизни на воле. Менять что-то из случившегося уже слишком поздно, так что остается только ждать последствий. — И чё? — не понимает Пак. — Как они докажут, что это был я? — Им не надо ничего доказывать. Тэхён достает перстень и разглядывает при тусклом свете, пока Чимин вываливает содержимое карманов на стол: купюры, карты, часы и другие украшения. — Фамильное, — говорит Тэхён, нахмурившись. Только этого им не хватало… — Дорого обойдётся? — Не расплатишься, если найдут. Он внимательно рассматривает золотой перстень с инициалами, оглаживает контуры букв пальцами. Вокруг букв есть выемки, и Тэхён давит на высеченные «СВ». Чимин шокированно смотрит на тайник, из которого торчит микрофлешка, и подходит ближе, но замирает на месте, когда Тэхён кидает на него взгляд. — Если это маячок, то нам жопа, ты в курсе? — интересуется он. Тэхён не умеет долго злиться. Какой в этом уже смысл? Он просто устал от папаши и их бессмысленного разговора. — Выкинем? — предлагает Чимин. — Если местоположение можно отследить, то смысла в этом уже нет. Лучше перестраховаться. — Блин, Тэхён, прости, — искренне говорит Пак. — Но разве ты не взял бы его? — Не взял бы. — Почему? — Красть фамильные вещи и толкать их скупщикам – подписывать себе смертный приговор. Компьютер быстро выходит из режима сна, и Тэхён закрывает все всплывающие окна, подключая флешку. Он копирует данные, шарится в папках, мрачнея всё больше, что не скрывается от глаз Чимина, который сидит на диване и нервно кусает пальцы. — Блять, — выдыхает Пак. — Цыц. — Нас реально найдут? — Если сильно захотят. Собери вещи, ты уходишь. — А ты? — Я сегодня как-то не так выражаюсь, что мне приходится повторять по десять раз? — обманчиво спокойно говорит Тэхён. — Взял шмотки и свалил в туман. Чимин собирается быстро. Он наконец-то понимает, что ситуация чрезвычайная, а значит, бунтовать смысла нет. Тэхён его защищает и не отдаст кому бы то ни было. Даже властям. Даже сраным Богам, если те придут забрать Пака лично. Тэхён кидает ему телефон. — Не вздумай звонить или писать первым, — предупреждает он. — Гао знает, что ты придёшь, перекантуешься у него. Пользоваться только налом. Понял? Чимин смотрит на телефон в руках, и Тэхён дает ему подзатыльник, обращая на себя внимание. — Ты понял меня? — в ответ ему наконец-то кивают. — Я сам позвоню, если всё обойдётся. Теперь брысь отсюда. Бегом. — А если не позвонишь? — Вы с Гао сможете поделить всё нечестно нажитое. — Тэхён… Чимин, на удивление, взял себя в руки и говорил абсолютно спокойно. Понял, наконец, что паники в их деле быть не должно. — Все сопли и признания в любви потом, — говорит Тэхён, выталкивая его на лестничную клетку. — Хоть бы чмокнул на прощание, — хохочет Чимин, сбегая по лестнице. — Или ты со всеми своими любовниками так? — Наша встреча была ошибкой. — Больше не звони мне! — орет Чимин на весь подъезд. Тэхён закрывает дверь и возвращается к компьютеру. Ситуация не радужная. На экране: счета, суммы, имена и не зашифрованные позиции заказов. За такие суммы убивают. За подобную информацию – оставляют стекать с перерезанным горлом в вонючем сарае на отшибе мира. Тэхён нервничает, но по-своему. Он переживает только за Чимина и Хосока, остальное его не беспокоит. Даже собственная жизнь. Когда Хосок возвращается домой, Тэхён все ещё жив. Пьян и обкурен. И за это не стыдно. Он думал, что это последняя ночь в его жизни, поэтому решил провести её с пользой. Даже писал Иллиану, который до сих пор не ответил. — Я думал, ты дал Чимину добро, поэтому и перезагрузил систему, — говорит Хосок, сидя за компьютером, и тут же возмущается: — Тэхён, ты... На флешке нет маячка, но копирование данных активировало систему отслеживания. — Короче говоря?.. — пьяно спрашивает Тэхён. — Тебе повезло, что твой друг я, — Хосок начинает в панике строчить. — Твою ж за ногу. Можно было позвонить и спросить, как эта хрень работает. Если бы я не ныкался за чужими данными, ты бы сдох ещё до моего прихода. — Я тебя люблю. Ты знаешь это? Тэхён поднимается с дивана и обнимает Хосока за шею. Все эти чёрные окна и таблицы ему ни о чем не говорят. Он полный ноль в делах компьютерных. — Взаимно, но отойди на пару метров, дышать, блин, нечем, — хмурится Чон. — Вместо того, чтобы нажираться, мог бы уйти вместе с Чимином. — Я герой! — Слабоумный, но отважный, — бормочет тот, выкручиваясь из объятий и листая документы. — Возьми тазик из ванной, я не буду убирать за тобой. — Нас найдут? — Нет, но лучше пожить в другом месте. На всякий случай. Ты скопировал документы и отправил оповещение в центр безопасности. — Скажи честно, радость моя, я дебил? — грустно спрашивает Тэхён, устраиваясь на диване. — Тэхён, — вздыхает Хосок и разворачивается к нему на стуле. — Мы первый раз сталкиваемся с такой фигнёй, но всё будет ок. Нас не найдут. — Я дебил. Хосок не подтверждает его заявление, но и не опровергает. Вместо этого говорит то, что меньше всего хотелось слышать: — Донсу вывел меня через черный вход, когда началась жесть. Отвечаю, он понял, кто за этим стоит и что я в этом замешан. Тэхён смеется: — Вот, кто сдаст нас. — Он приказал своим подчистить данные. — Только ради тебя, — сонно хмыкает Тэхён. — Я уже говорил: он не плохой человек. Но если ты попадёшься ему на глаза – он тебя убьет. — Что и следовало доказать. — Спи, — буркает Хосок. Он кладёт на столик сигареты и упаковку обезболивающих, ставит стакан воды и банку пива. Тэхён не пожертвует семьёй, чтобы спасти свою шкуру, они вместе выпутаются из этого дерьма и больше о нём не вспомнят. Впредь Тэхён будет прислушиваться к интуиции Хосока чаще, чем никогда. Ещё один подобный провал они могут не пережить.***
Тэхён сидит на крыльце Чонгука, пьет пиво, курит чёрт знает какую по счету сигарету, нервно усмехаясь себе под нос. Это ж надо так уметь… Они попались в руки человеку, который ведёт дела с их бывшей жертвой. Как его там? Согён. Он даже не был жертвой, Тэхён всего лишь хотел проучить его сына, который так не вовремя перенял фамильную ценность отца и которую так не вовремя спёр Чимин. Сложить два плюс два и понять, о каких потерянных миллиардах говорит Чонгук, было несложно. В голове не всплывает несколько вариантов, есть только один. Тэхён сам видел документы и уже тогда чувствовал, чем это пахнет. Их оторванными головами, например. Тэхён тушит бычок и щелчком выкидывает в сторону газона. Достаёт сигарету, прикуривает. Пламя зажигалки подсвечивает его хмурое лицо, которое Чонгук, только что вышедший на улицу, может разглядеть. — Скучаешь? — голос весёлый. О, радуйся, Чонгук, пока можешь. Ты ещё не знаешь, какие мысли вертятся в покинутой царём голове. — Помоги мне, — говорит Тэхён. Не просит и не требует. Он звучит безэмоционально, изучая реакцию Чонгука на свои слова. — Что, прости? — Помоги мне, — повторяет Тэхён, нагло вскидывая брови. Он может справиться с этим сам. Может. И не из такого дерьма выпутывался, но… Да ладно, это ведь Чонгук! Тэхён его не понимает, но хочет знать, что представляет из себя этот чёрствый сухарь, который за пару недель решил выполнить столетний план по подставам могучего и непобедимого Ким Тэхёна. — С какой это стати я должен тебе помогать? — Я не верю, что ты рассказал мне о своих хитроумных планах просто так. Не разочаровывай меня. — Поддался моменту, — гадко улыбается Чонгук. Тэхён кидает в него недокуренной сигаретой, и Чонгук тушит ту ботинком. — Хватит мусорить на моей земле, — строго говорит Чон. — Хватит думать, что я идиот. — Честно признаться, ты даже вырос в моих глазах. Чонгук присаживается рядом, как и Тэхён, греет деревянные ступени своего дома. Они оба молчат, наблюдая за тем, как в гостевом доме гаснет свет, и поляна погружается во тьму. — Бесишь, — хмыкает Тэхён. — Чего ты хочешь? Называй имя или вали отсюда. Дай пострадать в одиночестве. — Имя? — Кого ограбить. Убить. Чем тебя повеселить в этот раз? — У тебя уже есть всё, что мне нужно, — спокойно говорит Чонгук. — Моё природное обаяние? — Подумай ещё. Тэхён закатывает глаза. Ну, разумеется. Всё по классике жанра, даже как-то скучно. Что же ещё он может отдать Чонгуку взамен на своё помилование? — Я избавился от файлов. — Не ври, — легко говорит Чон. — Мы ведь уже выяснили, что ты не идиот. — Я отдаю тебе документы и живу долго и счастливо? План – во, — Тэхён демонстрирует большой палец, даже не смотря в его сторону. — Я бы сказал, куда тебе пойти, но ты не согласишься. — Я не собираюсь защищать тебя от Согёна, но могу заставить его забыть о вашем конфликте. — Палкой по голове? Так и я могу. — Он не знает имён, — продолжает Чонгук, и Тэхён поворачивает голову в его сторону, чтобы увидеть эту роскошную, хищную улыбку. — Не знает лиц. И до конца жизни будет думать, что я причастен к этой… ситуации. Мнение Согёна не изменится, даже если я принесу ему твою голову. — Я люблю лапшу. Продолжай. — Я займу его место. — Смена власти не сильно отразится на самочувствии тебе подобных? — Они готовы. С твоей информацией или без неё, это произойдёт. Но ты можешь ускорить процесс и помочь этим себе. Чонгук склоняет голову набок, его глаза в темноте блестят в точности как у Убина в их последнюю встречу. Чонгук тоже по-своему сумасшедший, но почему-то именно это сумасшествие Тэхёна привлекает до скрежета зубов. Он отворачивается, прикуривая последнюю оставшуюся сигарету, и протирает взмокший висок ладонью. Этот дьявол вытворяет незаконные вещи. Аппетит подогревает воспоминание того, как Чонгук стоял перед ним на коленях. — Но мне всё равно придётся встретиться с этим типом? — невнятно уточняет Тэхён, глубоко затягиваясь. Нервы шалят. — Решать тебе. — Что это значит? — Это значит, что если ты передашь мне всё, что у тебя есть на Согёна, то ему в руки могут попасться другие люди, но в более мёртвом виде, чтобы не болтать лишнего. — Еще пару часов назад ты не собирался жертвовать своей репутацией ради этих восхитительных, умопомрачительных и просто незабываемых пятнадцати минут, — напоминает Тэхён. — Что изменилось? — Мне весело, — просто говорит Чонгук. Тут на кону чьи-то жизни, а ему весело. Супер. Что тут ещё можно сказать? Чонгук больной, и Тэхён всецело его в этом поддерживает, потому что: — Сказал бы раньше, что тебя веселят убийства. Чего греха таить, я бы поднапрягся. — Ты не убийца. — И чего тогда во мне веселого? — Сам не знаю. Тэхён снова смотрит на него. «Мне весело» из уст Чонгука звучало почти как «просто ты мне нравишься». Тэхёну с ним не помешал бы переводчик слов и действий. — Я не отдам тебе файлы, пока Хосок с Чимином не будут в безопасности. — Мы уже работаем над этим, — Чонгук говорит так, как будто предвидел итог разговора. — И где они? — Готовы к отбытию в Пусан. Ждут тебя. — Я еду с ними? — хмурится Тэхён. — Если хочешь жить, то выбора у тебя немного. Тэхён продолжает наблюдать за Чонгуком, не понимая, что происходит. Это так его не будут защищать? Жалко отдавать на растерзание Согёну и хочет устранить лично? На берегу моря? Благородно. У него для Чонгука есть шокирующие новости. — Я, кажется, знаю твой секрет, — улыбается Тэхён. — Ты такой же ненормальный. — Как кто? — Как я, солнце моё. Чонгук перестает улыбаться, зато у Тэхёна вот-вот треснут щеки. До чего же всё внезапно стало очевидным. Им заинтересовались. Давно ли? — Сомнительный комплимент, — холодно говорит Чонгук. — Оскорбительное сравнение. — Есть другой. Ты мне нравишься. — Ни в одном из миров это не комплимент, пока это говоришь ты. Тэхён с дикой улыбкой на губах двигается ближе к наблюдающему за ним Чонгуку, подталкивает плечом. — Тебе тоже интересно, к чему это приведёт? — продолжает лыбиться Тэхён. — Ты хотел сказать: интересно, чем это закончится? Проваливай, пока я не передумал оставлять тебя в живых. — Не могу не отблагодарить своего отважного рыцаря. Тэхён отшвыривает сигарету – больше до неё нет дела – и просовывает руку под локоть недовольного Чонгука. — Это очень мило с твоей стороны, — честно говорит Тэхён, сплетая их пальцы и не встречая сопротивления. — Я благодарен, что ты вызвался решить мою маленькую проблемку, которую сам же и устроил. — Я ничего за тебя не решаю, — отчеканивает Чон, заставляя Тэхёна шире улыбаться. — Это не одолжение, а взаимовыгодная сделка. — Да, — изо всех сил кивает Тэхён. — Конечно. Как скажешь. — Однажды я сам тебя убью, — Чонгук говорит искренне. — Буду ждать с нетерпением, — шепчет Тэхён. Он не позволяет Чонгуку отодвинуться, ладонь скользит на талию, придерживая на месте. Губы ласково целуют открытую шею. Тэхён ощущает едва заметный пульс и проводит по выступающей вене пальцами свободной руки. Кончики ощущают тепло кожи – тепло холодного человека, который горит изнутри для себя одного. — Оно живое и умеет испытывать симпатию к людям, — говорит вслух. Чонгуку это не нравится. Тэхён на то и Тэхён, он не нравится людям в принципе. На его шею ложится ладонь, и Чонгук сдавливает горло с такой силой, что Тэхён вот-вот кончит в штаны, представляя сие действие в постели. Хватка вмиг ослабевает, как будто Чонгук понял, что перестарался. — Возбуждает, — хрипит Тэхён, хватаясь за его запястье. — Всё-таки тебе нравится грубо, да? Ничего страшного. Я научу тебя быть нежным. — Иногда мне кажется… Нет, я уверен, что от мёртвого тебя было бы больше пользы. Я бы как минимум сделал одолжение всему человечеству. — Это шутка от Чон Чонгука? Не убивай, мне надо это записать. Чонгук, разжимая ладонь, отпихивает Тэхёна от себя. Тэхён, упертый, тянется обратно, с наглой улыбкой просит: — Поцелуй на прощание. Я же буду скучать. А ты? — А я наконец-то буду спать спокойно, зная, что ты не шастаешь по моему дому. Вот это ложь! Такая красивая, что в неё почти что верится. Нужно было говорить это до того, как Тэхён понял для себя хоть что-то из его идиотского поведения. Спать спокойно. Чонгук так не сможет, зная, что на его спине – мишень. Вряд ли Согён спустит ему с рук неповиновение. Тэхён хотел бы остаться и посмотреть на это, но страх по-настоящему получить пулю в лоб сильнее него, хоть это и кажется весьма заманчивой перспективой. Тэхён не боится смерти в своём прямом значении. Он боится больше никогда не испытать чувств. Он снова касается. Не развязно и не с желанием получить поцелуй, всего лишь кладёт ладонь на напряжённое плечо и проводит по лопаткам и спине. Туда и обратно – и так раз за разом, пока Чонгук не кидает на него взгляд. — Всё будет хорошо, — заверяет его Тэхён. — Ты такой молодец. У тебя всё получится. Я в тебя верю. — Заткнись. — Я, вообще-то, поддерживаю тебя в начинаниях. Или продолжениях. Пока не очень понимаю. Они ещё долго так сидят: Тэхён, рискуя и зарываясь пальцами в волосы на затылке; Чонгук, делая вид, что ничего из происходящего его не касается. Он как будто открылся с новой стороны, и Тэхён жадно впитывает его угрюмое молчание. Ему достаточно и того, что Чонгук расслабляется под его рукой. Оказывается, это куда интимнее их взаимного удовлетворения. Тэхён даже замирает на секунду, поймав себя на мысли, что ему нравится быть поддержкой такого же сильного человека, как и он сам. Они оба, видимо, никогда не дают себе по-настоящему расслабиться, а тут такое… Откровение. — Пора, — говорит Чон, поднимаясь с места. Тэхён подскакивает вслед за ним, преграждая путь. — Мы ещё не закончили наш сеанс психотерапии. Дальше в списке – целительные обнимашки. — Уйди с дороги, пока я тебя не отодвинул, — хмурится Чонгук. — Ну давай, иди сюда, — Тэхён раскрывает руки для объятий. — Всё будет хорошо. Мы преодолеем любые трудности. Чонгук проходит мимо него и закрывает дверь на замок, из-за чего Тэхёну приходится оббежать весь дом, чтобы войти через главный вход. Юнги наблюдает за его жалкими потугами, покуривая у машины с озадаченным выражением лица. — Даже жаль, что ты всё-таки не сдохнешь, — выдаёт Юнги, когда Тэхён подходит к машине, накидывая куртку. Они провожают взглядами привычно равнодушного Чонгука, который занимает место на заднем сидении. Он едет с ними, чтобы забрать файлы, но Тэхёну приятнее думать, что его провожают. Он, откровенно говоря, понятия не имеет, почему вытворяет всё это безобразие. Наверное, правда сумасшедший. А может, слова Юнги вселяют уверенность в то, что он действительно останется жив. — И я буду по тебе скучать, бешеный, — наконец говорит Тэхён. — Это ненадолго. И это звучит как угроза, которую Тэхён по привычке игнорирует. Он занимает место на переднем сидении, потому что Юнги любезно попросил не занимать место сзади: тыкал своей пушкой прямо в лицо Тэхёна, когда тот уже собирался присоединиться к Чонгуку. Так что Вон Минхёку пришлось принять весь удар неисчерпаемого оптимизма Тэхёна на себя. Минхёк даже улыбнулся один раз после просьбы Юнги, адресованной Тэхёну, завалить уже наконец свой хлебальник. — Мы реально нигде с тобой не встречались? — спрашивает Ким, когда они подъезжают к дому, и Минхёк кидает взгляд в зеркало заднего вида, словно спрашивает разрешения на ответ. — Поговори уже с ним, чтобы он наконец заткнулся, — кидает Юнги, выходя из машины следом за молчаливым Чонгуком. — Я подвозил вас до поместья Чон, — наконец говорит Минхёк. — В первую встречу вы показали мне средний палец. — А, ну да. Прости и всё такое, я был не в себе после тюрьмы, — смеется Тэхён. У парня на лбу написано: «Выйди уже отсюда к чёртовой матери. Пожалуйста. Спасибо». — Но до этого мы точно нигде не пересекались? — Не думаю. Воровать у меня нечего. — Ну, ладно, — добродушно улыбается Тэхён, хлопая Минхёка по плечу так, что тот проглатывает болезненный выдох. — Теперь-то я тебя точно запомню. Дверь со стороны Тэхёна открывается, и он солнечно улыбается хмурому Чонгуку, которому надоело ждать. Почему он не пошёл в квартиру – вопрос. Побоялся, что Тэхён сбежит? — Я не флиртовал с твоим водителем, ничего такого, — он говорит это просто на всякий случай. — Мне плевать. — Симпатичный малый, — игнорирует его слова Тэхён. — У тебя с ним ничего не было? А то я начинаю ревновать. Чонгук сдержанно вздыхает, разворачиваясь и направляясь к дому. На секунду оглядывается, убеждаясь в том, что Ким следует за ним. Тэхён не собирает вещи, только достает из дивана три рюкзака на «чёрный день». Хосок с Чимином по-умному помалкивают, не комментируя происходящее. Они всегда понимают без лишних слов. Если придётся бежать из Пусана из-под надзора – все будут готовы. Как бы Тэхён ни хотел доверять Чонгуку, он не имеет права полагаться на него одного. У Тэхёна есть обязательства. И если дело запахнет жареным, как только документы окажутся в руках Чонгука, Чимин с Хосоком смогут по-быстрому улизнуть. — Что в рюкзаках? — спрашивает Юнги. С готовым намеком на то, чтобы выпотрошить внутренности. — Оружие есть? — Мы тебе мафиози, что ли? — бубнит Хосок. — Открывай. Хосок открывает рюкзак, демонстрируя вещи: документы, комплект одежды, наличка, телефон, – ничего подозрительного, если не знать, для чего предназначается набор. На язычке замка болтается зелёный брелок, чтобы не перепутать рюкзаки в экстренной ситуации. Набор документов у них разный, и это могло бы стать проблемой. — Тебе бы на курсы какие походить, — продолжает Хосок. — Управление гневом там, контроль эмоций или типа того. — С гневом у меня проблем нет, — Юнги машет на два других рюкзака. — Открывайте, чё вылупились? — Ты прям неприятный тип. Жесть, — хмурится Чимин, тыча Мину в лицо открытым рюкзаком. — На, смотри. Только глаза свои тупые туда не вывали. — Ты ничё не перепутал? Я не посмотрю на то, что тебе девятнадцать. Кости у всех ломаются одинаково больно. — Щас обоссусь от страха, — равнодушно говорит Пак, закидывая рюкзак на плечо. — Угомони своих щенков, — кидает Юнги Тэхёну. И Ким наигранно строго грозит Чимину пальцем. — Фу, Чимин. — Гав, блин. Мы едем или до утра тут будем выяснять, у кого член больше? Хочу на море. — Кстати… — вспоминает Тэхён, оборачиваясь к Чонгуку. Он уверен, что ему не показалась эта мимолетная ухмылка, которая сменилась холодным равнодушием. — Это Чимин рассказал мне про статистику. — Точняк, — улыбается Пак, аж глаза засветились. — И чего? Тэхён, кривя губы, мотает головой: статистика – фигня. — Нормальный у него чл… — Документы, — перебивает Чонгук, резанув взглядом по Тэхёну. Тот поднимает руки в капитуляционном жесте. Согласен, это личное. И не должно обсуждаться вот так. Тэхён потом обо всём расскажет, и они обсудят это за пивом. Он крутится по сторонам, пытаясь вспомнить, куда дел безделушку Согёна, и шарится в миске с мелочью, стоящей у порога на тумбе. Кидает найденный перстень Чонгуку, и тот ловит украшение, всем своим видом отрицая факт случившегося. — Знаю, — говорит Тэхён, предвидя реакцию. — То, что я обделён фантазией, мы с Хосоком давно выяснили, так что не смотри на меня… вот так. — Ты хранишь файлы стоимостью в несколько миллиардов в миске у порога, — улыбается Чонгук, и улыбка у него странная. — Чудесно. — Мне греет сердце то, что ты в таком бешеном восторге. — Где остальные файлы? — Это какие? — не понимает Тэхён. — Копии: электронные, бумажные. — А, эти… Тэхён тычет пальцем в сторону компьютера, пожимая плечами на очередной немой вопрос. Он не пытался распространять ненужную информацию, предпочитая оставаться в живых. Зачем ему двести копий этой дряни? Чонгук молча, даже не взглянув на Юнги, протягивает руку. В его ладонь ложится пистолет. — Солнце моё, ты что творишь? — осторожно спрашивает Тэхён, хватая Чимина за руку и задвигая за свою спину. Чонгук не убьет их, но первая реакция Кима – защитить. Пак с интересом выглядывает из-за его плеча. — Оригинал, — Чонгук показывает Тэхёну перстень, а пистолетом указывает на компьютер. — И копия. Больше ничего? Хосок медленным шагом отходит в спальню, пока на него не обращают внимания. — А чего ты ждал? — Тэхён кидает взгляд на пистолет. — Что я копиями этой фигни нафарширую всю квартиру? Чонгук легко качает головой – этого не ждал. Они все, кроме Юнги, вздрагивают от выстрелов, и процессор затихает, испуская свой последний скрежет. — Офигеть как метко! — удивленно хлопает глазами Чимин, хватаясь за плечи Тэхёна и уставившись на Чонгука. — Научи? — На выход, — командует Юнги. Тэхён такого не ожидал. Он жадным взглядом окидывает Чонгука с ног до головы, признаётся: — Возбуждает. — Просто ты псих, — спокойно отвечает вместо Чонгука Юнги, забирая пистолет. — Вчерашние новости. Чонгук взглядом говорит о том, что не побоится проделать нечто подобное и с Тэхёном, если копий окажется чуть больше обещанного. И его взгляд – прицел. Он улыбается так, как Тэхёну нравится: холодно, с прищуром, не выражая ничего, кроме безумия, за которым скрывается нечто большее. Что же ты прячешь, Чонгук? Желание впечатлить, удивить, доказать, что тоже можешь быть непредсказуемым? Желание отпугнуть, испытать, проверить в очередной раз? Подразнить? Понравиться? Тэхён сам себя ошарашивает этой мыслью. Не может быть. Это что, был флирт?! Они обязательно это обсудят и поработают над выражением чувств и эмоций. Их компашка из пяти человек покидает квартиру. Пришлось поднапрячься, чтобы оторвать от пола тоскующего по своему компьютеру Хосока и запихать его в машину. Он сидит между Тэхёном и Чимином на заднем сидении, пустым взглядом глядя вперед. Его усадили так, чтобы он не выпрыгнул из машины на полном ходу. Их троих сопровождал Юнги и очередной молчаливый парень, севший за руль, по имени Сиён, который, как оказалось, будет приглядывать за ними в Пусане. Его сестра-двойняшка Кико присоединилась чуть позже, приняв у Юнги пост охранника. Тэхён с интересом наблюдал за этим чудным семейством, поглядывая то на одного, то на другую. Ярко-рыжие и молчаливые с бездушными глазами-пуговицами. Зелёными, как у ведьм. Они выполняли приказы: Кико включила музыку по первой просьбе, а Сиён останавливался всякий раз, когда Хосоку нужно было побыть наедине со своим разбитым сердцем. До Пусана они добрались только к утру. Тэхён был удивлен, что их отправили всего с двумя киборгами. У Чонгука, блин, подпольная фабрика по производству роботов-убийц или что? Где он вообще откопал всех этих недолюдей? Почему они, блин, рыжие, если это Кико и Сиён? Почему двойняшки? У Чонгука очень, очень странные вкусы. Они все вываливаются из машины под болтовню Чимина, который первым уходит на разведку. Тэхён слышит его отдаленные, такие дикие крики счастья. Ну, технически они в отпуске. Хотя это не отменяет того факта, что Чимин орёт на всю округу в сраные четыре утра. Перед Тэхёном распахивается дверь, его брови взлетают вверх от удивления. Он ожидал увидеть кого угодно… — Доброе утро, — сонно говорит Ким Сокджин. — Вы долго добирались. Честно говоря, очень долго. — Хосок много рыдал в пути, а Чимин постоянно хотел жрать и пить. И в туалет. И сфоткать прикольное, мать его, небо, — мрачно говорит Тэхён. — Эти дети. Понимаешь? А я один. — Привет, мистер адвокат! — лыбится Пак, заглядывая в дом из-за спины Тэхёна. Чимин весь светится от радости, Тэхён давно его таким не видел. — Надо Хосока внутрь затащить. Помогай давай. — Теперь они твоя проблема, — хмуро говорит Тэхён нервно улыбающемуся Сокджину, проходя в дом. — Я спать. Не будить. — Я покажу… спальню. — Не-не, — отмахивается Тэхён, поднимаясь на второй этаж. — Ты давай это, занимайся подопечными. Присматривай за Хосоком. У него депрессия. — Что-то случилось? — интересуется Сокджин, глядя на Чона, развалившегося звездой на лужайке. Кико и Сиён молча стоят над ним каменными изваяниями, не зная, что делать. — У него лучший друг умер. — Вы разве не его друзья?.. — Всё сложно, — зевает Тэхён, наваливаясь на перила и глядя на Сокджина со второго этажа. — Но всё будет окей, не парься. Пускай поваляется. — Его нужно будет занести в дом или?.. — Если через час не встанет сам, то… Чимин! — рявкает Тэхён. — Поставь на место. — Как будто мы никогда не воровали в гостях, — фыркает Пак, выкладывая из кармана статуэтку цапли. — Не позорься. Она даже не фарфоровая, её не сбагришь. — Реал? — Чимин разглядывает птицу. — А выглядит дорого. — Пожалуйста, не воруйте ничего из этого дома, — в панике просит Сокджин. — Слышал, Чимин? Воруй у соседей. Пак показывает пальцами знак «окей», отправляясь на разведку, а Тэхён скучающе наблюдает за Ким Сокджином, который не знает, за что хвататься. Помогать Хосоку? Караулить Чимина? Всё-таки показать Тэхёну его спальню? Чонгуку стоит побыстрее разобраться со всем этим делом, иначе Тэхён сойдет с ума ещё чуть-чуть. Хосок скрючивается на газоне в позу эмбриона, обнимая рюкзак. Сиён и Кико вопросительно смотрят на Сокджина, и тот взглядом умоляет Тэхёна что-нибудь с этим всем сделать. Тэхён тяжело вздыхает. Отпуск обещает быть долгим.