твоя любовь — это так красиво

Золотые лучи яркого солнца настойчиво проникали в комнату, освещали её драгоценным цветом сквозь неплотные складки жалюзи на панорамных окнах в пол. На подоконнике нежился коричневый кот, в обнимку с плюшевой игрушкой маленького Йоды. От потоков тёплого воздуха батареи, уходящих вверх, четвероногому наглецу было уютно и двигаться он точно никуда не собирался. Ойкава приоткрыл один глаз и не смог сдержать ласковую улыбку. — Ива-чан не спит. — Ты тоже. Придурок. Нам скоро вставать. Может, уже наконец будешь серьёзнее? — Нам никогда не будет снова двадцать один. Подумай, не хочешь ли ты немного растянуть это мгновение. — Опять несёшь бред. Не будет восемнадцать, девятнадцать, двадцать и так далее. Конечно, не будет. В этом и суть. Почему это всё ещё весомый аргумент, чтобы не спать? — Иваизуми хмурится и натягивает общее одеяло с головой, а Тоору смеётся, стягивая кокон и пытаясь не дать Хаджиме полностью очерепашиться. — Нет, ты не понимаешь! Я вижу тебя только в этот самый момент. Как только мне придётся отпустить, всё может исчезнуть. Упадёт на Землю какая-нибудь Звезда Смерти и будет поздно. Взлохмаченный Иваизуми выглядывает из-под края и обхватывает Ойкаву, прижимая крепкими объятьями к груди. Он очень любяще целует его в щеку. — Один инопланетянин уже произвёл захват территории и он сейчас у меня в руках, — хриплый сонный шёпот шелестит прямо в ухо, от чего Тоору становится щекотно и он извивается, смеясь. — Попрошу заметить, мой вид пришёл с предложением союза и целью укрепления положения обоих сторон. — Мой вид подумает над всеми дипломатическими аспектами только после бодрящего душа и чашки двойного экспрессо. Волосы Ойкавы приятно пахнут свежестью. Если ему придётся согласиться, что они — представители разных наций, то Иваизуми надеется, что хотя бы соседствующих. Потому что ему необходимо изредка полетать на чужую планету, чтобы касаться мягких прядей. — Знаешь, у меня сейчас есть ты и это странно — то, что раньше я не знал про счастье, — Тоору сжимает чужое запястье и сопит в попытке устроиться удобнее. Переворачивается на бок и закидывает свою ногу на бедро любимого. — Мы с самого начала были друг у друга. Просто сейчас оба перестали всё усложнять. Тоору от чего-то так не кажется. У него мурашки бегут от услышанного признания и приходится сжать губы, чтобы удивление не вырвалось наружу. Они знают друг друга с самого детства. Их мамы были лучшими подругами, водили их в один детский сад, начальную школу, а за ней уже пошла средняя и старшая, которые друзья выбрали когда-то уже сами. Это знакомство, длившееся всю жизнь и никто из них не представлял жизнь без другого. Квартира, в которой они были счастливы, словно являлась райским островом на бескрайнем море из проблем и людской суеты. Ойкава, возвращаясь в место под названием «дом», проживал за одну ночь не только дни, недели, но и годы. Они танцевали под утреннее радио, устраивали театр из говорящих носков, носились по комнатам, словно космические корабли, и вместе плакали над сценой с Макконахи в фильме «Интерстеллар». Ойкава ощущал счастье в кончиках пальцев, пока наблюдал за тем, как Иваизуми пытается уложить непослушные волосы и всегда приходил на помощь. Зона безопасности, родного запаха терпкого кофе и картонок из-под нового набора Лего, коллекции которых они вдвоём с Хаджиме собирали, не жалея заработанных денег, была Тоору особенно дорога. Вечная цветущая весна внутри небольшой площади стен. Здесь самое место тихим признаниям, страстному занятию любовью и эгоистичному желанию оставить всё это только себе. Ойкава глотает тяжкий вязкий ком в горле, но он не рассасывается. Поэтому, чтобы как-то справиться с нарастающей тревогой, парень прижимается ближе к Иваизуми и целует его так отчаянно, как только может. — Постой, постой, дай мне дышать, — совсем беззлобно оповещает Хаджиме. — Откуда такой напор? — Вдруг больше не получится, — подрагивая в обхватывающих лицо ладонях, отвечает связующий. — Но ведь эти три дня получалось, — Иваизуми понимающе смотрит в глаза цвета молочного шоколада. — Возвращайся.

***

Протянутая к потолку рука в пустой комнате свидетельствует о том, что всё было сном. Горькая дорожка из слез скатывается вниз и оставляет мокрое пятно на подушке. Тоору ругает себя за незваные эмоции, а ещё он невозможно зол. Осознанные сны, как его и предупреждали, не всегда лучшая идея. Ойкаве просто не хочется возвращаться обратно в реальность после такого. Он дал себе обещание, что сегодня последняя ночь и что позволит взять от неё максимум, но, черт. Что имел ввиду Иваизуми под этим своим «возвращайся»? Во сне Тоору они встречались и жили уже несколько лет вместе, тогда откуда Хаджиме знал про три дня? Хотя, стоило бы всё списать на собственное сознание. Всё-таки Ойкава не был экспертом в конструировании своих фантастических реальностей, что-то наверняка проникло внутрь без его ведома. В том числе, знания выдуманного Хаджиме о том, сколько спит его реальный партнер в своём мире, а главное, зачем он это делает.

***

— Да чушь всё это. Ничего хорошего в осознанных снах, Ханамаки. Одни проблемы. Ни выбраться, ни выспаться. — И почему ты так решил? Может, что-то не так делал? Мы как-то говорили с Иваизуми, он сказал, что у него отлично получается. Помогает в чём-то сосредоточиться. Вроде как… Просмотреть прошедший день со всех углов, так? Пространственное воображение. Ойкава застывает. — Он так тоже умеет? Рядом Матсукава как-то хитро щурится и улыбается. — Да. Только сомневаюсь, что он до конца с нами честен. Утром волейбол, в школе волейбол, на каникулах волейбол, неужели кому-то нужен ещё и во снах волейбол? — Ха-ха, ты прав! Я бы с такой способностью себе такую жизнь напредставлял, что хоть сейчас садись и автобиографию пиши, — Ханамаки мечтательно вздохнул. Связующий провалился в пространство, где земная речь едва доходит по смыслу до мозговых очагов. Он всё думал, что же может быть спрятано в самых укромных местах Ива-чана. Было ли там место чему-то кроме тревеальных занятий спортом или старшеклассник просто горел желанием произвести впечатление на сокомандников? — Хьюстон вызывает Ойкаву, приём. — Что, уже был звонок? Матсукавы и Ханамаки рядом не было. Зато каким-то образом Иваизуми материализовался прямо перед Тоору и хмуро смотрел. — Нет, не было. Я пришёл убедиться, что ты в порядке, но вижу, что космические туманности перекрыли твой родничок для связи с сородичами. Они смотрят друг другу в глаза и Хаджиме первым сдаётся, улыбаясь. Ойкава начинает смеяться. — У тебя есть на этот случай шапочка из фольги? — Нет, она всё ещё нужна для моей бабушки и её огурцов. Давай придумаем что-нибудь новое. На заднем дворе спортзала очень тихо, слышно только шуршащий ветер и отдалённый школьный гул. Старшеклассники сидят на ступеньках складского помещения, где хранится весь спортивный инвентарь. — Я услышал, что ты видишь сны, которые хочешь, — Ойкава начинает издалека. — Ты тоже, разве нет? — Иваизуми как-то напрягается и хмурится. Такая реакция непонятна для связующего, он хочет отступить и бросить всё так. — Да, просто я почти никогда не вижу там волейбол. У меня есть мысли поинтереснее. И зачем он это ляпнул? — Мм, понятно. Ну, я вообще-то тоже не всегда вижу там мяч. Иногда… Это определённый человек. Просто не хотел говорить парням, вопросы бы начались, а я, вроде как, не особо это контролирую. Ойкава тоже выдержкой не отличается, любопытство и зуд подначивают узнать, что же это за человек, о котором Хаджиме говорит с теплотой в голосе и смущением. Тоору потряхивает, как перед открытием бланка с результатом экзаменов. — Кхм, я… Я, извини, кое-кому забыл кое-что пообещать, но можно мне попробовать это сделать через тебя? — Дуракава, разве это сработает? — Иваизуми нервничает, когда к нему подходит связующий, жмётся ближе к перилам. — Ну ладно, можешь попробовать, но- Осмелев, Тоору осторожно касается чужих губ. Ненадолго и наивно, потому что думает, что будет глупостью упустить такую возможность прежде, чем ас ему ответит на мучающий вопрос. — Я потребую объяснений… — глубинно выдыхает через рот Иваизуми и странно смотрит. — Откуда ты знал? — Знал что? — Ойкава часто моргает. — Что во сне я вижу тебя, — Хаджиме прислоняется ко лбу друга и для этого Тоору приходится немного наклоняться. — Я и не знал. Просто мой вид вернулся с предложением союза и целью укрепления положения твоей и моей цивилизаций. — Придурошный ты инопланетян. Иваизуми целует старшеклассника ещё раз, но уже гораздо глубже и чувственнее, опьяненный внезапным осознанием взаимности. Не отпускает даже, когда кто-то из первогодок проходит мимо. Он расстворяется, он им дышит.

***

Проснувшийся на парте в пустом классе, Хаджиме в спешке оглядывается. Судя по всему, все уже давно ушли, а его так никто и не разбудил. Болит спина и голова, словно свинцовая, напоминает о себе садистским нажимом из перепутанных мыслей. — Черт, — Иваизуми пинает ближайший стул и начинает собирать сумку. — Ты чего шумишь? — в дверях показывается Ойкава с мерзкой улыбкой на лице. По крайней мере, после неудачных признаний во снах, она действительно кажется таковой. — Мне приснилось, что тебе снилось, что мы вместе, но в итоге нам снилось это вдвоём, а я проснулся. — О, ну тогда, — Тоору словно в замедленной съёмке наклоняется и целует парня. Пару секунд тёплого касания. А затем больно щипает за кожу. — Теперь будешь уверен, что точно не сон. Ойкава до скрежета в зубах невыносимый, чертов король несносных говнюков, если есть такая планета, то он точно бы её возглавлял. Иваизуми вскакивает, весь взмыленный и готовый драться. — Дуракава, придурок, я тебя! — Ты выбрал оригинальный способ признаться в любви, я оценил. Можем в честь этого купить по пути домой парное мороженое с предсказаниями, — болтает капитан, словно ничего не бывало, но завидев очевидное смущение и непонимание, продолжает, — Ива-чан, я ведь давно тебя люблю. И сейчас ты сделал меня безмерно счастливым, — он прикрывает в удовольствии глаза, словно кот, мреющий на солнце. Ойкава располагает. Его невыносимо хочется любить. Любить Тоору для Иваизуми совсем не страшно и слишком правильно. Он расслабляется, улыбаясь. Больше никаких иллюзий. — Расскажешь подробнее потом о сне? — связующий опирается на парту и приглаживает в отражении свои волосы. — Я подумаю, — пыхтит Хаджиме. — Надо устроить ночёвку и пересмотреть Звёздные войны или Шестой элемент. Хочу к тебе поприставать. — Твои Звёздные войны мне уже снятся во сне о снах! — То есть просто поприставать можно? — Ойкава, иди к чёрту! — кричит Иваизуми, который глубоко в душе даже рад такому исходу.