***
— Мама, ты уверена, что я должна идти с вами? — аккуратно поинтересовалась Амала, строя самый жалобный взгляд, на который только была способна. — Совершенно уверена, — ответила Джотсана, из последних сил делая вид, что не понимает намёков дочери. — И твоя бабушка уверена ничуть не меньше. Не забывай, Дубеи — друзья нашей семьи. Тебе было бы полезно освежить в памяти знакомство с ними. В конце концов ты — единственная наследница нашего рода, и впоследствии именно тебе предстоит вести с ними дела. — Но ведь у меня есть брат… А он тоже наследник. — Младший брат, Амала, младший, — Джотсана выделила последнее слово. — К тому же — мужчина. — Да-да, я знаю — при наличии наследницы женского пола, именно ей предстоит стать во главе рода, но если остаётся только мужчина, то он является главным до тех пор, пока у него или у его сына не рождается дочь. Но разве это обязывает меня именно сегодня ехать на свадьбу Лалит? — Ох, Амала, прошу, перестань изводить моё терпение этим детским капризом! — воскликнула Джотсана. — Думаешь, я не вижу, что ты всеми силами ищешь способ избежать встречи с Амритом? «Упс. Ладно, отнекивается нет смысла, мама нас с братом насквозь видит». — А разумно ли ожидать от меня иного? Раз уж мы начали многое вспоминать, как почему бы не затронуть тот период, когда мы с Амритом каждый день проводили во взаимных попытках извести друг друга со света? Ну, может и не так буквально… Но до моих одиннадцати лет редкий день обходился без того, чтобы мы ложились спать без нового взаимного синяка или ссадины! А после, что, лучше было? Жаль некому было записывать всё то, что мы говорили друг другу… — Как я, твоя мама, могу всего этого не помнить? — Тогда ты должна понимать, что отъезд Амрита в Англию, когда мне было шестнадцать, стал подобно глотку свежего воздуха! Целых шесть лет свободы от необходимости общения с этим наглым, самовлюблённым лицемером! А теперь всё вот-вот начнется по новой… Джотсана украдкой вздохнула — ей стало понятно, что уговорить Амалу будет на так уж и просто. Тут нужно проявить хитрость… И, главное, ни в коем случае на пытаться её принудить, иначе в ней взыграет кипучая кровь Басу и тогда уже ничто не поможет. — Милая, — она присела на край постели возле дочери, и с улыбкой взяла её руку в свои, — я всё прекрасно понимаю. Но ты же знаешь, твоя бабушка отправляла тебя и меня к Дубеям каждое лето для того, чтобы ты чувствовала себя в их семье своей. Так ведь и вышло, разве нет? Девдас любит тебя, как свою племянницу, как и его брат Вимал. А дети Вимала, Риши и Лалит? Ты для них как сестра, несмотря на то, что они младше тебя! Самые крепкие узы появляются именно в детстве. А то, что вы с первых же дней не поладили с Амритом… Что ж, бывает, что между детьми случается вражда, особенно при наличии схожих характеров. Но не пора ли оставить всё в том далёком прошлом? Вы же уже взрослые люди, и надеюсь, что с разумом. — Вот чего уж точно я не стала бы искать у него, — фыркнула Амала. Удерживаясь от замечания по этому поводу, Джотсана продолжила с мягкой улыбкой на устах и в самом голосе: — Раз не собираешься искать, то хотя бы не будь сама такой. Убери капризы и поступи так, как поступила бы каждая женщина в нашей семье — прояви характер. Покажи, что тебя не волнует присутствие Амрита на торжестве. Есть он, нет его — тебе абсолютно всё равно. Хочешь более всего унизить Амрита за все те детские годы — явись туда во всей красе, и попусту игнорируй его. Максимум — вежливый короткий кивок. Поверь, это будет лучшее из того, что ты можешь сделать. А сбежать, не прийти на свадьбу — значит, показать, что ты всё ещё та мелкая девочка, не способная впоследствии стать твёрдой и волевой главой рода Басу. — Значит, ты именно так и поступила бы — поехала на зло ему? — уточнила Амала. — Можно это назвать и так… Но, да, на твоём месте я бы непременно поехала. Как ещё утереть нос этому мальчишке, чего ты так страстно желаешь? — Ну, хорошо… — вздохнула Амала, потянувшись рукой к разложенным на постели украшениям. — Ты права, мне нужно поехать. В конце концов, даже немного любопытно поглядеть, во что превратился сын Девдаса Дубея. Насколько там всё печально.***
От созерцания обилия гостей, разодетых в свои лучшие традиционные костюмы и сари, спустя некоторое время начинало рябить в глазах. Запах благовоний смешивался с разнообразными духами, тяжело сдавливая голову. Украшения женщин сверкали и ослепительно переливались от падающего на них света. Щедро накрытые столы ломились от обилия угощений, гомон разговоров и не утихающий смех разбавлялся игрой приглашённых музыкантов. Амрит ловко лавировал в этом потоке, временами останавливаясь, чтобы перекинуться с кем-нибудь парой слов, и даже тогда не переставал искать кого-то глазами. Вдруг поблизости возник его кузен, Риши, такой же смуглый, зеленоглазый, и с тёмными вьющимися волосами, разве что не с такими острыми чертами лица, как у Амрита. — Басу в другой стороне, не ищи их здесь, — сказал юноша, хитро улыбаясь. Амрит бросил на него безразличный взгляд, чуть приподняв одну бровь. — Вот как? Что ж, я рад за них. — Разве ты не поприветствуешь гостей? Учти, дядя с тебя шкуру спустит, если ты… — …Поведу себя неподобающе? Не беспокойся, братец, у отца не будет для этого повода. А вот тебе лучше пойти к сестре, не то Лалит, оставшись предоставленной самой себе, успеет одуматься и откажется от замужества. — Это при том, что больше всего на свете она мечтает вырваться из-под влияния нашего отца и дяди Девдаса? Но уж нет, этого никогда не случится. Мне даже немного жаль её жениха — у бедняжки нет никаких шансов слинять! Лалит его, в случае чего, волоком потащит на церемонию, или прицепит к себе наручниками. — А я бы полюбовался на это зрелище! Жаль, у жениха на это имеются свои родственники, которые ради союза с Дубеями сами его приволокут, куда нужно будет. Так где, ты говоришь, эти Басу? — А вон там! Как раз где толпа собралась вокруг нашей невесты. — Зря они пытаются спрятать там свою Амалу. Это как ворону посадить среди горлиц. Риши прыснул в кулак: — Брат, ты сперва погляди на эту ворону, прежде чем так говорить. — Что, неужели там всё настолько плохо? — Ты даже не представляешь насколько! Ну, всё я пошёл. Риши тут же растворился в толпе гостей, а Амрит, потаясь понять, с иронией ли были сказаны эти слова, с явной неохотой направился в ту сторону, где, предположительно, находилось сейчас семейство Басу.***
Индира и её дочь Джотсана с приветливыми улыбками поздоровались с хозяином дома и его братом, после чего направились с поздравлениями к невесте. Амала молча следовала за бабушкой и мамой, отвечая на все вежливыми кивками, и то и дело мягко привлекая к себе младшего брата, дабы подросток не отвлекся и не потерялся в этом пёстром и сияющем людском море. «Ну и где он? — едва сдерживая нарастающее нетерпение подумала она, прикусывая губу. — Нарочно, что ли, этот момент оттягивается?» В этот момент пришёл её черед поздравлять Лалит. «Хотя с чем поздравлять-то? Ведь торжество ещё только началось, и она пока ещё не жена…» — проворчала в мыслях Амала, даже не запомнив, что именно сказала невесте. — Знаешь, — ухмыльнулась Лалит, прожигая подругу насмешливым взглядом светлых глаз, — если тебе так не терпится увидеться с братцем, то скоро твоим мучениям придёт конец. — О чём это ты? — попыталась изобразить непонимание Амала, однако Лалит на это лишь довольно ухмыльнулась. — Всё с тобой понятно, — она лёгким движением головы указала за спину Амалы. — Вон он, стоит, разодетый в синий с золотой вышивкой бархат, да пялится на тебя уже с минуту. Сердце Амалы сделало скачек… Чтобы тут же замереть, стоило ей обернуться и увидеть молодого человека, одетого именно так, как и сказала Лалит. «Это… он?» — всё, что смогло промелькнуть в её мыслях. «Это действительно она?» — в свою очередь думал Амрит, пытаясь понять — это у него разум помутнел из-за парфюма гостей, или же ему указали совершенно на другую девушку, в шутку назвав её Амалой Басу? «Что за милость богов снизошла на их род, когда было им послано это чудо? Клянусь головой, я до этой минуты не знал истинного значения слова красота!» «Что за наваждение? — с трудом глотнув воздуха, Амала вновь обрела способность размышлять. — Что за злой дух искажает моё зрение, являя взору это ложное обличие? Нет, это не может быть Амрит… Этот — слишком статен, благороден, и красив!» «Увидела меня… А узнала ли? Похоже да. Так не смотрят на тех, кого не знают. Как же горят её глаза! Клянусь, одного такого взгляда хватит, чтобы испепелить целую деревню! Немилость мне сулят эти очи… В детстве я её дразнил, задевал как только мог, и даже в драку лез, стоило ей с кулаками на меня бросаться… А что теперь? Ей и двигаться не нужно, чтобы меня повергнуть…» — Ну, чего встал? — сдержанно, но со скрытым недовольством бросил сыну проходивший мимо Девдас. — Иди и поздоровайся с гостями. — Да, отец, сейчас, — моргнув, кивнул Амрит. — Эй, Мала, ты чего это? — в это время шепнул сестре Киран, тронув её за руку. — Тебя словно фарами кто ослепил. Алло, ты вообще на земле сейчас? — А, да-да, это так… — Амала качнула головой, отвернувшись от Амрита как раз в тот момент, когда он шагнул в их сторону. «Чёрт, чёрт, чёрт… Нет, не хочу общаться с ним!..» — Слушай, посмотри, вон на том столе такую красоту разложили! Нам непременно нужно попробовать это лакомство. Киран, уже углядев, что к ним приближался молодой Дубей — мальчик помнил его очень смутно, но сходство с господином Девдасом не оставляло сомнений, кто это был — с ухмылкой покосился на сестру, и, когда она собиралась сделать шаг, обогнул её и несильно толкнул в сторону Амрита. Но и этого хватило, чтобы Амала от неожиданности запуталась в полах своего фиолетового сари. — Чёрт, Кир!.. — вырвалось у неё во время падения, в последний момент остановленного чьими-то сильными, горячими руками, от прикосновения которых по телу девушки пробежала сильная волна мурашек. «Я прибью тебя, Киран!» — прошипела мысленно Амала, боясь поднять глаза на своего спасителя. И тут послышался низкий, но приятный, будто бархатный голос, болезненно кольнувший самое сердце: — Надеюсь, это прекрасное сари не пострадало? Оно очень подходит к вашим изумрудам. — Сари передает вам свои благодарности и просит не беспокоиться, — набравшись смелости, Амала подняла взгляд на Амрита, едва не отвернувшись в то же мгновение. — Рад это слышать, — ухмыльнулся он, не спеша разжимать руки. — Годы идут, а ваша грация остаётся неизменной, госпожа Басу-младшая. — Мне было у кого учиться. Знавала одного такого смуглого мальчишку, с вечно разодранными коленками, ладонями, синяком на скуле и разбитой губой. — Интересно, и кто же этот привлекательный малый? — Он откуда-то набрался реакции и только что, видимо по ошибке, успел поймать меня. Да, не забудьте, пожалуйста, напомнить мне потом расправиться с моим братом за эту подлость с толканием в спину. — Разве вам требуется напоминание? Подобное вы никогда не забываете. — В некоторых случаях на это есть все шансы. Индира, Девдас, и Джотсана, конечно же видели всё, что произошло, но, обменявшись друг с другом заговорщескими улыбками, неспеша разошлись в разные стороны. Киран же, на всякий случай отойдя немного подальше, с видом человека, весьма довольного проделанной работой, украдкой поглядывал на сестру. «Сердится на меня, — заключил он. — Но ничего, оно того стоило. Вон, как раскраснелась вся! Пусть лучше потом поорёт на меня, чем будет неделями страдать из-за того, что сбежала от этого Дубея». В это время музыка заиграла громче, приглашая всех желающих на танец. Амрит тут же распрямился, освободив Амалу из своей хватки, но сразу же протянул ей раскрытую ладонь: — Не откажет ли мне эта прекрасная госпожа в танце? — Эта вполне может, — усмехнулась Амала, снова стараясь не смотреть на него. — А у вас крепкая обувь? — Ваши ножки вполне выдержит. Ну, так что скажете? — А я дам ответ, когда музыка закончит играть. — Спасибо, что предупредили. В таком случае я велю музыкантам играть её весь вечер, без остановки. — Бедные люди! Раз вы такой жестокий, придётся мне пожертвовать собой. С этими словами Амала вложила руку в ладонь Амрита, вновь ощутив эту будоражущую волну мурашек во всем теле. И жар, нарастающий в месте соприкосновения… И Амрит чувствовал всё то же самое. Как и то, насколько быстро колотилось её сердце, словно оно было его собственное… И Амала точно также ощущала биение сильного сердца Амрита, отныне навсегда лишённое прежнего покоя. Может ли вообще человек так чувствовать другого? «Видимо может», — решили про себя молодые люди, обычно хорошо танцующие, сейчас то и дело сбивавшиеся с ритма и спотыкавшиеся, взаимно поддерживаемые друг другом. Спустя полгода им предстояло танцевать уже на своей собственной свадьбе…