Им довелось любить...

На дворе уже была поздняя ночь, но Ясмин не могла сомкнуть глаз. Лёжа в постели, сцепив руки на груди и бессмысленно глядя в потолок, девушка прокручивал в памяти события минувшего дня. И, как на зло, всякий раз главным действующим лицом в них оказывался Мустафа. «Нет, это просто немыслимо!» — в порыве злости, неизвестно на кого конкретно, Ясмин ухватила подвернувшуюся под руку ни в чём неповинную подушку и с силой швырнула её в другой конец комнаты. Ну почему, почему Мустафа стал всё чаще и чаще занимать её мысли? Почему именно он — навязанный отцом жених? Да, у него отличное чувство юмора… Да, необычная, и весьма привлекательная вшенность — при смуглой коже, он был обладателем голубых глаз и длинных светлых волос, закономерно приковывающих к нему внимание. Да, ей с ним всегда легко общаться, и на душе становится так приятно и тепло после каждой встречи… Но ведь ни Мустафа, ни сама Ясмин не выбирали друг друга в кандидаты будущих супругов! Оба, как никто другой, больше всего на свете ценили свободу, и лишаться её в ближайшее время они не собирались. И потому здесь могло быть место только для союза, направленного на поломку планов их семей, но никак не на что-то большее. Почему же ожидание каждой новой встречи стало таким волнительным? И почему при расстовании в груди начинает что-то так тоскливо жечь? Устав лежать впустую, Ясмин поднялась с кровати и, так и оставшись босая, несколько раз прошлась по комнате, пока не замерла возле окна, откуда на неё дыхнула ночь ласковым, тёплым порывом ветерка, надув прозрачные занавески как корабельные паруса. Дневная жара, удушливая, изматывающая, давала земле и людям немного отдыха… А может, наоборот, сама сейчас набиралась сил? Валялась там где-то с высунутым на бок языком, и с содроганием поглядывала на этот Сефер с его жителями — и не сосчитать, сколько сил они из неё выпивали!.. «А я — стою посреди ночи у окна, гляжу на чёрные пальмы на фоне бархатного неба, трепещущие на ветру, на искрящиеся звёзды, на этот тоненький, как ниточка, месяц, только родившийся, и улыбаюсь, как дурочка, вспоминая смех Мустафы… Так, всё, Ясмин, хватит думать о нём! — окончательно рассердилась она на себя. — Нет между нами ничего, и не может быть! Ведь тебе так повезло — при нежеланной помолвке, жених сам, первый предложил тебе сделать так, чтобы всё сорвалось!.. Только почему думать об этом с каждым днём становится всё больнее?» Ясмин лукавила, спрашивая себя об этом. Ведь ответ у неё уже был… Только принимать его она упорно не желала, отвергая и отмахиваясь от него, как от назойливой мухи. «Не может быть, чтобы я влюбилась в Мустафу! Это… так неправильно! И странно. С чего вдруг мне влюбляться? Что вообще такое — любовь? Это то самое, когда ты не можешь спать по ночам? Так этому многое способствует, тот же кофе, если, как я сегодня, выпить вечером аж три чашки. Может, аппетит пропадает? Когда я не вижу его — да, есть как-то не особо хочется… Так это потому, что я до этого ела, как раз на встрече с ним! Ну, в самом деле, что такое любовь? Желание увидеться как можно скорее, даже если вы расстались всего пару минут назад? Или это — не находить себе места, когда вы не рядом? А может, ощущение комфорта и надёжности вблизи друг друга? Или осознание, что ты даже не замечаешь, как губы сами собой растягиваются в улыбке, стоит только подумать о нем? Или это желание петь беспрерывно, в любом месте, не чувствуя ни стеснения, ни желания привлечь внимание? Поешь, просто потому, что так просит сердце… Нет, всё не то! Не то… Не так это должно звучать. Но как же тогда? Видимо никак. Ведь я не люблю Мустафу, а он — меня. Мы — партнёры. И всё. Всё! Сколько уже можно убеждать себя в этом?» Тут мысли Ясмин прервались, словно их поставили на паузу, наконец-то найдя нужный момент. «Всё верно — я пытаюсь убедить себя, что не люблю его! Я стесняюсь, отрицаю это чувство. Но почему стесняюсь? Из страха, что это невзаимно? Что Мустафа лишь рассмеётся в ответ, или с сочувствием скажет, что не намерен менять планов и всё равно свадьба не состоится? Или мне просто страшны перемены, которые влечет за собой эта любовь? Не знаю… Я совсем запуталась. Есть только один выход — поговорить с Мустафой. Напрямую, без утайки. В конце концов, он имеет право знать, что я, его навязанная невеста, уже успела влюбиться в него… Ох, да я же в глаза ему не смогу смотреть, если решусь сказать об этом! Но и молчать нельзя… Вдруг… вдруг он тоже молчит из опасений, что я не пойму, не приму его чувства? Поверить не могу, что действительно рассуждаю о таком…» Проведя рукой по взлохмаченным густым волосам, девушка решила наконец вернуться в кровать, шлепая ногами по тёплому полу, и по дороге окончательно убедившись в своем намерении поговорить с Мустафой завтра… Точнее уже сегодня днём, когда отец в очередной раз намерен организовать для них совместный обед где-то в городе. Да, с ними будут её кормилица Зулейка, кто-то из охраны отца и из родни Мустафы, но наверняка получится подкараулить удобный момент. Знала бы Ясмин, что в это же самое время Мустафа точно так же бродил по своей комнате и предавался тем же самым мыслям! И что он тоже в итоге пришёл к решению именно этим днём поговорить с ней обо всём напрямую — вдруг она поймёт и примет его признание? Да, у него были свои планы на жизнь, и ему не хотелось терять свободу… Но кто сказал, что в союзе с Ясмин он её потеряет? Может он, напротив, именно с ней и обретёт наконец эту самую свободу?