Начало дружбы

             Грегори уже дремал, когда мой телефон негромко булькнул и завибрировал на столе. Я посмотрела на экран - групповой чат ожил, посыпались разные сообщения и реакции. Куратор похвалила меня и сказала, что обязательно даст другим студентам послушать данную запись. Я вышла из сети и села на край кровати парня, нежно поглаживая его грудь, и тем самым разогревая кожу.       Через несколько минут Грегори сел и закашлял. Заметив это, я протянула парню платок и начала осторожно продавливать точки между его ребрышек. Очень быстро Грег смог откашлять немного темно-желтой мокроты.        - Наконец-то эта гадость отошла. - пробормотал он, слегка морщась от цвета и, должно быть, гадкого привкуса гноя во рту.        - Рада была помочь. - улыбнулась я. - Протягивай лапку, я тебе сатурацию измерю. - забрав у Грегори платок, я убрала его в стерильный зип-пакетик.       Парень послушно протянул мне руку. Надев пульсоксиметр на его теплый и нежный палец, и дождавшись звукового сигнала, я сняла его с пальца парня.        - Сейчас я надену тебе маску, у тебя низкая сатурация. - констатировала я, снимая маску с держателя.       Мой котенок согласно кивнул в ответ. Устроившись поудобнее, он позволил надеть маску на лицо. Когда теплый и увлажненный кислород негромко зашипел, попадая в забитые легкие, Грегори нащупал мою руку и мягко сомкнул на ней свои пальчики.       Я ненадолго ушла на кухню - приготовить обед. А когда вернулась, то увидела, что мне пришла полная расшифровка результатов эхокардиографии Грегори. Открыв документ, я приступила к чтению. И уже через пять минут помрачнела - ситуация была довольно неприятной. И если тахикардию вполне можно было объяснить повышенной температурой, то смещенный верхушечный толчок и изменённый рисунок сосудов, как и утолщенную ткань сердца уже ничем не оправдать. Следовало признаться себе - у Грега выявлено самое начало легочной гипертензии, и еще медленное развитие легочного сердца.       Отправив в чат и это, я снова подсела к парню. Запустив руку под одеяло, я нащупала колотящееся в груди Грегори сердечко и положила на него свою руку. Грег чуть слышно пробормотал что-то вроде "не убирай руку" и слабо улыбнулся. А мой телефон снова ожил:       - Как давно у него нарастает гипоксийный синдром? - спросил кто-то из докторов, очевидно, присоединенных Марией к нашему чату.       Подумав, я ответила:       - Два года или около того. У Грегори вторая стадия муковисцидоза?       Чат ненадолго затих, а затем снова вспыхнул уведомлением:       - Судя по увиденному, вторая стадия перерастает в третью. Имеются симптомы, грозящие инвалидизацией. Требуется поддержка сердца. Рекомендуются инфузии в виде 10% раствора хлорида натрия с 1% разведением магния. Кроме того, следует ввести калий. Допустимо в виде единой инфузии на 90 минут один раз в сутки.       - Спасибо. - ответила я и посмотрела на Грегори.       Парень крепко спал, прижимая мою руку к своей груди. Под ладонью по-прежнему бешено колотилось его сердце, но губы уже начали розоветь - кислород сделал свое дело.       - Надо, значит надо. - подумала я, вытаскивая руку из-под одеяла. Грегори что-то простонал, переворачиваясь на бок, но я уже сидела в планшете. Всё, что нужно - будет куплено и доставлено. И пусть только Грегори попробует отказаться. Я не позволю ему просто так сдаться самому плохому.       Уже через 10 минут ближайшая к дому фармация сообщила, что все готово. Выкупив лекарства, я достала штатив, подготовила необходимое соотношение растворов и намотала жгут на руку парня. Протерев локтевой сгиб Грегори салфеткой, я осторожно выпустила воздух из системы и ввела иголку в вену парня.        Почувствовав иглу в вене, мой котик простонал:        - Руку больно... что ты делаешь? - и он попытался нащупать иголку. - Убери, пожалуйста.        - Я уже поставила тебе капельницу для сердца. У тебя пульс зашкалил за сотню, котенок. - спокойно сказала я.       Грегори проснулся окончательно и потер грудную клетку.        - Ты права... - грустно прошептал он. - Сердце действительно очень болит.       Я положила таблетку Нитроглицерина парню под язык и сказала:        - Все сейчас пройдет. - положив ладонь на грудь парня, я погладила ему зону сердца, по-кошачьи сжимая и разжимая пальцы.        - Спасибо. - Грегори снова завалился на кровать и закрыл глаза.        В комнате повисло молчание. Недолго думая, я залезла к парню на кровать и обняла его. В ответ раздался приглушенный стон а затем - нежное посапывание. Тонкие пальцы парня несколько раз вздрогнули. Я положила свою ладонь под локоть моего лучика, массируя руку с воткнутой в неё иголкой.       Грегори не просыпался. Я тоже лежала с ним рядом, ощущая подступающую дремоту. Было хорошо и уютно. Но спустя некоторое время, услышав бурчание в желудке парня, я слезла с кровати и сделала своему лучику йогурт с кусочками банана. Вернувшись в комнату, я ласково потрепала спящего парня:       - Котенок, проснись. Время перекусить. - шепнула я на ухо Грега.       Парень медленно открыл глаза и присел, чуть опираясь спиной на подушку. Я зачерпнула немного йогурта на ложку и поднесла её к губам моего котика. Попробовав немного бело-желтой массы, Грегори оживился.       - Капельница заканчивается. - заметил он. - Может, я поэтому хочу есть?       - Всё возможно, солнышко. - ответила я, вынимая иголку из вены парня и накладывая повязку. - Ну, ешь.       С удовольствием съев лакомство, парень протянул мне свою руку, чтобы я помассажировала ему пальцы. Взяв их в свою ладонь, я почувствовала, что они снова холодные. Мягко размяв каждую косточку, я погладила друга по щеке. Парень закашлял, а потом спросил:        - Долго мне еще лечиться, доктор?        - Достаточно, капельницы будут две недели. - я не стала врать и обнадеживать парня напрасно. - А потом пойдем снова делать тебе УЗИ сердца для оценки динамики. - обняв Грегори, я прижала его к себе, кожей ощущая его слабость, страх и уже проходящее волнение.       Повисла тишина, в которой я ловила чуть прерывистое дыхание Грега и вдыхала уже слабый аромат "Кензо" и ежевичного геля для душа.        - Я хочу пить. - сказал парень, проснувшись через час и слезая с кровати. И я пошла с ним, потому что он был слишком слаб, чтобы идти одному. Попив воды, Грегори медленно встал и хотел пойти назад, но скоро сел обратно.        - Все хорошо? Ты выглядишь бледным.- насторожилась я.        - Да, все в порядке. Просто голова чуь закружилась. - ответил он и медленно пошел со мной. Но не успели мы дойти до комнаты, как состояние парня ухудшилось и он потерял сознание. Уложив его на пол, я быстро поставила два пальца на сонную артерию и с ужасом поняла, что не чувствую пульса Грега. Не раздумывая, я начала ритмично надавливать на его грудную клетку, делая два выдоха в рот на каждом 15 нажатии. Поняв, что эффекта нет, я пулей сорвалась за адреналином. Взглянув на довольно большую ампулу, я решила ввести только половину дозы - этого итак хватит для поддержки ослабленного сердечка моего лучика.        Через несколько минут я почувствовала сердцебиение Грегори. Еще через десять минут он открыл глаза и посмотрел вокруг.        - Что случилось? - тихо спросил он, так и лежа на полу. - Мне что-то не очень хорошо...        - Ты просто упал в обморок. - чуть приврала я.       - Мне дышать очень тяжело. - хрипловато признался Грегори, привстав и навалившись на стенку. - Просто воздух не проходит в грудь.       - Сейчас поедем в больницу. - поцеловав моего мальчика, я ушла собирать плед, бутылку воды и успокаивающие травы. В клинике я обязательно заварю их и дам Грегу попить.       Приехавшие коллеги быстро оценили состояние парня и на носилках понесли в машину. Всю дорогу до больницы я гладила моего мальчика по рукам и голове. Постепенно его пульс вернулся к обычным шестидесяти ударам в минуту. Подошедшая Кристина, которая работала медсестрой в реанимации, прослушала сердце парня и ушла определять его в палату. Еще раз прослушав легкие Грега, я решилась на очень серьезный шаг.       - Грег, тебе нужна бронхоскопия. - заметила я, убирая стетоскоп.       - Хорошо... - одними губами ответил парень. - Если после нее мне будет легче дышать, я согласен.       - Будет, мой хороший. - подтвердила я. Затем, двумя кодами вызвав в палату парня анестезиологов, я заботливо протерла тонкую вену на его шее салфеткой. К приходу анестезиологов всё было готово. Введя Грегори в наркоз, я позвала и эндоскопистов.       Моего мальчика увезли в диагностическое отделение. Началась процедура, которую я впервые делала сама. Мне было немного страшно, но рядом были опытные специалисты, не раз проводившие сотни таких исследований. Трубочка бронхоскопа медленно вошла Грегу в ноздрю, спустилась чуть ниже, показав синюшные слизистые, и вошла в бронхи. Картинка не радовала - повсюду слизь, гной и сгустки какой-то дряни.       - Советую промыть ему бронхи. - тихо заметил Ник, увидев это. - Гной может привести к сепсису, а это, сама понимаешь...       - Готовьте растворы. - неожиданно для самой себя кивнула я. - Будем промывать. Несите несколько больших лотков и что еще нужно.       Бледно-желтый раствор Нитрофурала по трубочкам влился в измученные легкие Грегори. Нехотя отлипли от альвеол и бронхиол зеленоватые сгустки. Слегка расправились еще живые бронхи, а вся дрянь устремилась вверх, покидая организм Грега.       Я мрачно наблюдала, как Нитрофурал, смешанный с инфицированной и гнойной мокротой, заполнил уже третий по счету лоток. Должно быть, тут не меньше пары литров этой дряни. Даже удивительно, что Грегори продержался так долго, прежде чем потерять сознание.       Через сорок пять минут процедура закончилась. Суммарно легкие Грегори отдали нам почти три литра всей гадости. Оросив бронхи парня антибиотиками и промыв его носик, мы укутали моего лучика одеялом и вернули его в палату - пусть приходит в себя. Я буду рядом.       Вскоре Грегори пришел в себя. Осмотрев палату диким взглядом, он увидел меня. Глаза постепенно стали живыми, а холодные пальцы нашарили мою руку. Грег прижал мою ладонь к своей щеке.       - Как ты, родной? - спросила я, поцеловав белую щеку.       - Уже хорошо. - ответил парень. - Во всяком случае, я могу дышать.       - Ну вот и хорошо. - улыбнулась я. - Мы убрали из тебя почти три литра мокроты.       - Когда домой? - Грегори приподнялся на подушках. - Я уже в порядке.       Я замялась - мы приняли решение подержать парня под наблюдением хотя бы неделю. А еще - было нужно уговорить его согласиться на пересадку легких, иначе ситуация будет фатальной.       - Грегори, тебе придется полежать в клинике. - сдалась я под его тоскливым взглядом. - У тебя нашли очень нехорошую бактерию, дома её почти не победить. Вернее, можно, но лекарства очень тяжелые. Пользы будет меньше, чем вреда.       - Понял. - приуныл мой мальчик. - Но ведь ты будешь заходить ко мне? - его глаза заблестели от слёз, а крылья носа покраснели.       - Я буду ухаживать за тобой. - нагнувшись, я обняла парня и похлопала его по спине. - Ты будешь под моим наблюдением. Всё будет хорошо, милый.       Грегори неуклюже прижался ко мне и закрыл глаза. Его дыхание все еще было очень частым, но сердцебиение понемногу успокаивалось. Я нежно прижала своего котика к себе, нежно касаясь губами его шеи.        - Поцелуй меня,- неожиданно попросил парень        Я поняла, что сейчас мой мальчик не соображает ничего, но в глубине души мне хотелось попробовать его губы на вкус. Осторожно положив свои руки ему на плечи, я приблизилась к его губам и мягко накрыла своими. Грегори ответил на мой поцелуй. Я осторожно отстранилась и снова обняла его.       Очень скоро он заснул у меня на плече. Еще немного подержав моего лучика в объятиях, я положила ладонь на его затылок и, медленно нагнувшись, уложила Грегори на подушку. Накрыв парня одеялом, я тихо вышла из палаты - нужно будет принести ему чай.