***
Палатка, предназначенная Темари и Канкуро располагалась в двух шагах от палатки Казекаге, хоть в этом у них было некое преимущество. Она была куда меньше чем те, где разместили остальных шиноби, да и проживали тут всего двое. Как резонно заметила Темари: тут никто не ходил и не мешал спать. — Ляжешь на футон… Канкуро, вот он, — она указала на один из двух футонов, а сама села рядом на другой. Шикамару с сомнением посмотрел на предложенное ему место. Это конечно хорошо, но думать о том, что с ним сделает кукольник, застань он тут спящего Шикамару, как-то не хотелось. Куноичи не могла не заметить его изменившегося настроения. — Я уже сказала, что он сейчас занят. Ложись и спи, я лично прослежу, чтобы никто не мешал тебе. На лице у неё читалось, что если кто-нибудь на свой страх и риск решит таки помешать Шикамару спать, то отхватит лично от неё так, что мало не покажется. Решив не спорить, он лёг и закрыл глаза, попытаться уснуть всё же стоило и он… Он вдруг услышал шорох и почувствовал как губы девушки прикоснулись к его губам. Мягкие, тёплые, неловкие. Он положил ладонь ей на затылок и мягко притянул голову девушки ближе. Нет, он как-то не так представлял себе первый поцелуй, и уж тем более не предполагал, что это произойдёт в тот момент когда он будет пытаться уснуть, лёжа на футоне Канакуро, лучшего ниндзя-кукольника Суны. Но так тоже было не плохо, по крайней мере упускать такую возможность он не собирался. Темари отпрянула, смущаясь и стараясь сохранить серьёзное лицо, когда на щеках гулял румянец, ярче чем маки по весне. — Ты это… Спи… Шикамару удержал её руку в своей ладони, не давая отойти. — Ты обещала, что будешь рядом. Он провалился в сон как-то очень резко, минуя состояние лёгкой сонливости. Вот только что ещё разговаривал, а сейчас уже спокойно дышит, забывшись сном. Но даже во сне руки девушки он не отпускал. — Я буду… Обещаю… — прошептала Темари, всё ещё смущаясь того, что сама же сделала несколько минут назад. Хотя, быть может это самое правильное из того, что она вообще когда-то делала.Первый поцелуй
16 февраля 2023 г. в 21:59
Шикамару Нара и Темари
Для чего рождались на свет шиноби? Неужели для того, чтобы жить среди боли, страха и войны? Верить в это не хотелось, но других ответов на сей полуфилософский вопрос Шикамару не находил. Война вновь была на пороге, нервы были напряжены до предела, хотя, а бывало ли их все? Кажется, он и не знает, что такое просто жить, приходить вечером домой, ужинать с семьёй, не думая о том, что завтра одного из них может и вовсе не быть в живых.
Никто не знал сколько у вас их времени на подготовку, может быть день, а может быть и месяц. Шикамару старался как мог, его можно было считать лентяем, но на самом деле когда это было нужно, он был способен не спать сутками, погружаясь в работу с головой. Он и впрямь не спал уже больше суток, он устал, а враг мог показаться в любой момент. И вот сейчас у него был законный перерыв. Как сказал Казекаге: «Ты нужен нам живым и способным вести за собой людей, а не еле живым как сейчас», и Шикамару прекрасно понимал о чём он говорил. От него многое зависит и он не мог подвести тех, кто положился на него. Ему и впрямь следовало отдохнуть.
Если признаться честно, то Шикамару предпочёл бы самую тихую и скучную жизнь. Он с рождения имел очень не плохие задатки, особенности его чакры предполагали, что если постараться, то из него можно вырастить прекрасного шиноби, но занимался он этим скорее потому, что иного варианта в семье Нара и не предполагалось. Почему-то так выходило, что от него всегда ждали больше, чем он хотел бы. Жить тихо у него почему-то никак не получалось.
— Ты долго собираешься здесь сидеть?
Повернув голову, Шикамару обнаружил Темари, и почему-то весьма раздражённую. Впрочем, это кажется было обычным состоянием девушки. По крайней мере по его личным наблюдениям.
— Я отдыхаю.
Темари ехидно улыбнулась, поигрывая кунаем.
— И как ты себе это представляешь? Ты думаешь, что если сидеть здесь с кислой и полусонной рожей то от этого сил резко прибавится?
Вероятно Темари и впрямь знала о чём говорит, с чем-чем, а с бессонницей она знакома не по наслышке. И виной тому кое-какие особенности её младшего брата. Сейчас конечно уже всё позади, но тогда, когда они вынуждены были впервые познакомиться, Гаара и впрямь страдал от бессонницы, а вместе с ним страдали все окружавшие его люди.
Если бы Шикамару задали вопрос, кто на его взгляд самая противоречивая личность, то он бы однозначно назвал себя матрицу Казекаге. В ней прекрасно уживались серьёзность и ехидство, некоторая агрессивность и заботливость. Впрочем, жизнь не баловала её с самого детства: ранняя смерть матери, весьма своеобразный отец, младший брат, чья психика балансировала на грани в течении многих лет. У неё просто не было шанса вырасти какой-то иной. Иногда Шикамару восхищался ей, иногда опасался её, а чаще не понимал.
— Я пытался уснуть, не получается, — вдруг признался он. И это было правдой, он долго ворочался на футоне, закрывал глаза, пытался даже мысленно считать овечек. Но кажется его организм успел позабыть что такое «спать».
Темари почему-то выглядела встревоженной, она схватила парня за руку и потянула, заставляя встать на ноги.
— Пойдём, бесполезное создание. Так и быть я побуду с тобой пока ты не уснёшь.
— Да не стоит это таких забот. Сейчас пойду, ещё раз лягу и усну. Наверное…
Но если эта девушка что-то решила, то остановить её могло разве что чудо. Слушать его она даже и не собиралась, шла вперёд и тянула его за собой. Сначала Шикамару покорно шёл за ней, потом немного забеспокоился, когда понял куда именно его тащат.
— Стой-стой-стой! Так не пойдёт! У меня есть место в палатке там…
Изрядно обозлённая девушка обернулась и прошипела:
— Где? В палатке, среди ещё десятка шиноби? Где постоянно кто-то ходит, разговаривает, перебирает вещи и делает ещё десяток дел? И чего это ты уснуть не смог? Прям даже удивительно! Ничего с тобой не случиться, помнишь в нашей с братом палатке, Канкуро сейчас занят и в ближайшее время тебя никто не потревожит. Ясно?
Вместо ответа Шикамару лишь пожал плечами. Какая разница ясно ему или нет, если она уже всё решила? Выбора ему всё равно никто не давал.