Высокая стена

      Суетный эмоциональный день утомил Анну, и она отправилась спать пораньше. Больше, чем расследование и разговоры с умершими, девушку измучил упрямый Яков Платонович. Она понимала, отчего сыщик отказал в просьбе, которую она и произнести-то не успела, и признавала – Штольман прав. Не сегодня завтра арестуют убийцу мадам де Бо и, если в этом причина задержки следователя на земле после смерти, он исчезнет. Если нет - они будут искать его тело. Но потом Штольман должен уйти – таков неизбежный удел призраков, и Анна не вправе просить мужчину задержаться. Но неужели даже перед уходом Яков Платонович не откроет чувств, а ограничится туманными намеками?       Анна зашла в спальню и неожиданно обнаружила в комнате угрюмого Штольмана. После внезапного исчезновения она не рассчитывала на скорое появление Якова Платоновича, и боялась, что непростая беседа на лавочке станет для них последней. Однако призрачный полицейский весьма реально устроился в кресле, скрестил руки на груди и исподлобья следил за передвижениями Анны. Штольман вернулся, но надолго ли? Барышня ощутила щемящую тоску от осознания, как мало осталось у них времени. Она подошла к зеркалу и принялась расплетать сложную прическу, украдкой поглядывая на строгое лицо, любуясь резко очерченным ртом, носом с небольшой горбинкой и изломанными линиями светлых бровей. Каждая черточка нравилась ей и вызывала желание прикоснуться, погладить, приласкать, а глубокие морщины казались картой нелегкого окольного пути, в итоге приведшего Штольмана к ней. Жаль, на короткий срок. Мрачные мысли о безрадостном пустом будущем без Якова Платоновича мигом всколыхнулись, подняли со дна души, притаившиеся там горечь и отчаяние, и вырвались откровенным признанием.        - Вы мне сразу понравились! – смело заявила Анна, обернулась и прямо посмотрела на удивленного подобной откровенностью Штольмана, немного помедлила и объяснила, - вы приснились мне. И когда мы встретились, я сразу поняла: вы - моя судьба. Наверно, так бывает, что я - не ваша.       Какие глупости! Мысленно горячо запротестовал Штольман. Никто другой не подходил ему больше Анны Викторовны. Он прикрыл веки, прячась от пытливого голубого взора, но перед глазами яркими вспышками мелькали образы Анны. Временами раздражающей, порой безрассудной, часто притягательной и редко любимой. К чему таиться? Яков умер, и обязательства, которые при жизни связывали по рукам и ногам, утратили смысл. Опасения, будто Анна станет горше переживать его кончину, не оправдались. За прошедшие дни мужчина осознал: девушка будет страдать, и лишь надеялся, что скорбь не затянется надолго.       - И вы мне! Такая милая барышня на колесиках! Волосы у вас еще так смешно из-под шляпки распушились, - Яков покрутил ладонью у щеки, неумело изображая растрепавшуюся прическу. Анна хотела возмутиться, но в мужском голосе прозвучало столько теплоты, что она напряженно замерла, жадно ожидая продолжения, но Штольман замолчал. Анна прервала тишину горестным вздохом.       - Ну вот как вас так угораздило умереть!       - Сам не знаю, - расстроенно пожал плечами Штольман, - планов-то сколько настроил!       - Расскажите! – потребовала Анна.       - Преступление собирался раскрыть, выполнить давнее поручение, вернуться в Петербург, - с каждым словом Анна мрачнела, и Яков застыл, почувствовав, как говорит пустое и ненужное. Пока она романтично мечтала о нем, прагматичный сыщик беспокоился о расследовании.       - Такой я был дурак, Анна Викторовна!       Анна смутилась и резко отвернулась, поняв, что Яков Платонович догадался о причине ее огорчения.       - Я много думал о работе, и лишь изредка о вас, а лучше б наоборот, - Штольман невесело усмехнулся, с тоской глядя на изящный женский силуэт, четко очерченный светом лампы, - вы давно заняли место у меня в голове и сердце, но я считал, будто впереди много времени, а сейчас существуют более важные дела. Это правда, которая не нравится не только вам, но и мне.       Штольман помолчал, задумчиво покусывая губу.       - Возможно вот моя последняя задача на земле – увидеть, что я ошибался, только какой от этого толк, если ничего не исправишь? И если это так, жаль, ведь вы пострадаете из-за моих ошибок. Мне больно из-за этого даже больше, чем от осознания неизбежной разлуки. Если бы я мог хоть что-то изменить, Аня!       Тихий отчаянный голос, полный искренней скорби и горечи, заставил девушку повернуться. По щекам катились слезы, через которые фигура Штольмана казалась еще более призрачной и размытой.       - Это несправедливо, расставаться вот так!       - Ну, Анна Викторовна, это мы еще посмотрим! Что там говорит подкованный в мистических науках Петр Иванович? В следующей жизни разлученные души встречаются и получают новый шанс?       Анна хмыкнула в ответ и вытерла мокрые щеки. Вот уж от кого не ожидала подобных речей, так это от практичного Якова Платоновича! Взглянув на печальное лицо сыщика, она сообразила: мужчина и не верит сказанному, ее успокоить хочет. Даже понимая это, Анна все же включилась в игру.       - И как же мне понять, кто вы?       Штольман слегка нахмурился, а затем смущенно улыбнулся.       - Когда увидимся вновь, то я сразу скажу: у вас самые красивые глаза на свете.       - Ну, это мне любой сказаться может, - самоуверенно возразила Анна.       - Тогда спрошу, кто умер, чтобы мы встретились?       - И я решу, будто вы кровожадный, - развеселилась Анна.       - Ваш вариант! – благодушно предложил Штольман, - что хотите услышать?       Анна задумалась. Глубокая морщинка залегла между бровей, и она покусывала нижнюю губу, погрузившись в воспоминания. Счастливые и грустные - Анна хранила их в памяти, будто складывала сокровища в шкатулку, чтобы потом наедине с собой неспешно перебирать. Пылкие взгляды, случайные прикосновения, нежданные откровения и ласковые слова. Как из них выбрать одно, если все одинаково ценны? Посомневавшись, девушка наконец произнесла:       - Скажите, что уже видели меня в городе на велосипеде, и я сразу же узнаю вас! Они помолчали, вспоминая первую встречу.       - Остается надеяться, когда мы познакомимся, вы окажетесь симпатичной юной барышней, а не старой ворчливой каргой.