Воспоминания о моих чувствах

      Вот... Второй раз в жизни я проигрываю. Первый раз Куине, в силу своего возраста я мог бы простить себе этот проигрыш, но второй мой противник тот, кто получил звание сильнейшего мечника на планете. Я не могу позволить себе проиграть ему.       Михоук Дракуль появился совершенно неожиданно, так же быстро и неожиданно пропал, как только нанёс мне последний сильнейший удар.

***

      Тогда помнится я не мог просто выйти из замка... Мне мешала Перона, что забрала мои катаны. Я около двух дней просто слонялся по каменным коридорам. Я ранен, я подавлен, я голоден и безоружен. Было очень трудно просто ходить, но меня двигало то, что я должен вернуться к своим накама на Сабаоди. Я не знал, что точно произошло, возможно мне отбило память.       Столько времени я провёл как дурак, пока Луффи сражался за жизнь своего брата. Мне действительно очень жаль, что не смог быть рядом.       Когда же приплыл Дракуль и рассказал, что произошло в Маринфорде я был подавлен больше, чем подавили бы меня проклятые приведения этой розовой стервы.       Что мне нужно было делать? Оставалось лишь учиться, тренироваться. Мне нужен был учитель, так как сам я уже достаточно развился. Так кто же меня сразил почти год назад? Дракуль Михоук. Кто является Величайшим мечником на данный момент? Дракуль Михоук. Кто сейчас буквально в соседней комнате пьёт вино? Дракуль Михоук.       Опять минута позора. Вновь я на коленях перед шичибукаем ради Луффи, ради команды. Однако с этим Дракулем у меня уже была стычка и закончилась она весьма ужасно. Этот шрам никогда до конца не заживает. Может я смог бы его вылечить, но нужно отлежаться около года, такого времени у меня пока нет. Каждое серьёзное сражение эта рана вскрывается и даже сейчас, когда я на износе сражался с бабуинами она дала о себе знать.       Что я должен сказать ему? Я совсем уж плохо вспоминаю тот день. Помню, что был искренне рад его согласию.       Теперь мой противник обучает меня мастерству меча так, как развивался некоторое время он сам. Мне дали время залечить раны. Тренировки начались как только я смог нормально стоять. Тренировки хорошо мотали меня.       К вечерам я уставал настолько, что не мог и ногой двинуть. Первые пол года Дракулю было в общем-то всё равно. Я частенько оставался на земле. Мне помогала Перона, хотя в ней нет никакой физической силы. Девушка просто не хотела отпускать меня, сходила с ума от одиночества, а надо мной хоть можно поиздеваться.       С каждым разом эти обезьяны становились всё сильнее и сильнее, поэтому ранения были всë тяжелее. И тогда, когда моя рана через грудь вновь начала кровоточить, он поднял меня на руки и донёс до замка.       Конечно же я чувствовал смущение, видя только его спину, чувствовал его тело, хотя особо двигаться не мог. Мои катаны несла сзади Перона, я прямо ощущал её насмешливый взгляд и возможно некое облегчение, что вновь не придёться тащить меня самой. Ну, ещё конечно я чувствовал как болезненно расходится шов.       Меня положили на кровать. Дракуль как обычно командовал Пероной, на что та обидчиво задирала нос, но просьбы выполняла: принесла воду в чаше, какие-то тряпки и целый ящик с медикаментами.       Он начал обтирать мой шрам со всех сторон, как мог, параллельно потребовал зажечь свечи. Вода смешанная с кровью стекала на простыни, из-за чего он нахмуривал свои брови.       Никогда не забуду эту щекочущую боль от зашивания. Он делал это аккуратно, почти как Чоппер, постоянно спрашивал про ощущения, но что эта иголка может мне сделать, когда я перетерпел этот шрам, да и самый пик усталости Луффи. Я для вида немного кривился, когда нить прошивала слишком быстро. Тело покрыли бинтами. — Уж извини, Зоро, обезболивающих нет, придётся просто постараться уснуть, — тогда я ошибочно предположил, что просто уснуть будет легко.       Меня вновь перенесли на руках. Та кровать сталась совсем мокрой и грязной. Кроватей в замке было уйма, но не все они могли использоваться по назначению. Застелено буквально три: моя, Персоны и Дракуля. Перенесли в его комнату на его кровать.       Боль непривычно стягивала меня, без каких-то трав Чоппера я действительно чувствовал себя ужасно. Михоук не отходил от меня той ночью, сидел рядом, менял тряпки на лице, так как меня сильно лихорадило, читал при свете свечи, а как она догорала доставал новые, явно не собираясь спать. Хм... Кажется тогда он отправил Перону спать, так как та прилипла ко мне думая, что я умираю.       Приятно. Впервые за долгое время за мной ухаживает кто-то не из моей команды. Не спит, пока не усну я, обтирает, успокаивает. Интересно, каким боком у меня вышло заболеть тогда...       Мы вновь прервали тренировки на моё выздоровление. Как только наступил рассвет после той долгой ночи Дракуль отплыл от острова и не появлялся до вечера, когда я же все-таки смог уснуть. Засыпать надолго не получалось, каждая рана ныла, а голова обещала расколоться от невыносимого жара.       Когда вернулся учитель он привёз целый ящик всяких лекарств, где половина были обезболивающие различных видов: жидкости, травы, таблетки.       Я не чувствовал хандру. Хотя, я скорее не чувствовал вообще ничего — лекарства были впечатляюще действенны. Наверняка они и стоили очень дорого. Естественно я не хотел оставаться в долгу. — Спасибо вам большое, — проговорил я, когда Михоук вновь пришёл навестить меня в его комнате, — Сколько денег мне вернуть? — Мне интересно, как ты собрался их возвращать? — скептически ответил он. — Я бы попросил оставить этот долг, как только мы встретимся с командой я обязательно верну все убытки.       Он сдержанно посмеялся. Меня всегда завораживали его необыкновенные глаза. Именно из-за них ведь его прозвали Соколиным глазом. С первого впечатления можно подумать, что он снайпер или что-то подобное. — Зоро, ты определённо мне нравишься. Ты очень похож на меня в молодости, но в твои годы я уже достигал большего и не нужны мне были обезболивающие, так как никто не мог меня ранить.       Я с упоением слушал эти наставления. Всегда интересно узнать о его прошлом, которое покрыто странным слоем пыли. — Хотя в твои года у меня не было таких амбиций, которые ты так безжалостно отбросил по приказу своего капитана.       Он смотрел прямо в глаза, мне становилось дурно под таким пронзающим взглядом. — Ты действительно решил учиться у меня, забыв, что я твой верный противник, просто потому что капитан так приказал, — обвинения. — Я ни капли не жалею об этом решении! — Одумайся, Зоро, действительно ли тебя нужна пиратская команда для воплощения твоих желаний и целей? — он всё так же пристально смотрел мне в глаза. — Да, я не покину свою команду.       Михоук прикрыл глаза. Ему явно есть над чем поразмыслить. Наверняка за всю его жизнь ему не раз и не два предлагали присоединиться в какую-нибудь команду. — Если бы ты отказался от команды, я бы предложил остаться со мной.       Чтобы это не значило, понятно одно, видимо кто-то проникся сочувствием ко мне и теперь старается вызвать доверие. Что же я чувствую по отношению к нему? Уважение и... Привязанность? Не любил я за свою жизнь людей старше меня, никаких выводов сделать не могу. — Я точно знаю, что мы ещё встретимся, учитель... — и что я ляпнул? Чёрт, мысли разбегаются. — В этом и есть дело, Зоро, в следующий раз ты придёшь меня убить.       Он выглядел очень серьёзным. — Вы действительно могли так подумать? Мне достаточно титула, я желаю чистой победы, но далеко не вашей смерти. Я уже многим вам обязан, даже то, что я лежу на вашей кровати уже говорит о многом, — с каждой секундой я удивлялся, как он вообще мог меня слушать. — Например о чём?       То, что Дракуль Михоук безответственный учитель, что влюбился (наверно это звучит не совсем по взрослому, скорее полюбил) в собственного ученика. Я почему-то так в этом уверен... — Вы мне очень нравитесь. Я вас люблю и уважаю за каждый поступок в моём присутствии. — Даже за этот разрез? — он провёл невесомыми пальцами вдоль шрама и по моему телу забегали мурашки.       Он лёг рядом и мы больше толком не разговаривали в ту ночь. Последующий год тренировок был таким же выматывающим, но теперь мы не раз спали на одной кровати в этой комнате.