Wise men say only fools rush in But I can’t help falling in love with you
Лаксус Дреяр стёр с лица земли всю его мудрость. Генезис их истории был до ужаса прост: заурядная драка, всего лишь пара тумаков и этого, безусловно, хватило на то, чтобы блондин стал его смыслом, занял собой все мысли, оставил без единого шанса на спасение и приковал всё внимание отныне к себе и только к себе. Фрид, быть может, хотел остаться мудрым. Быть мудрым, когда смотрел на бьющуюся пену морских волн о скалы и бегущего навстречу им блондина. Он точно должен был предупредить лидера об опасности и ни за что не лезть в воду перед штормом, но парень нырял вслед за ним, хватался за его спину и смеялся точно так же звонко, борясь с упрямыми волнами. Им точно не стоило бежать босиком в отель под последующим ливнем, что так и норовил своей силой пробить в них дыры, после этого у Фрида едва могли высохнуть волосы. А как-то зимой, им с командой, разумеется, не стоило кидать лидеру в затылок увесистый снежок — это за собой повлекло целую снежную войну, и они втроём снова проиграли. Ему нужно было быть мудрым, но со временем Фрид осознал: они всего лишь дети и мудрость им вовсе ни к чему. Лаксус по-настоящему смог сплотить его с Бикслоу и Эвергрин, рассмотреть в них нечто большее. Лаксус, сам того не понимая, смог открыть Фриду жажду жить, раскрыть весь его потенциал и навсегда закрепил за собой правило: «Рядом со мной ты можешь быть умным, но точно не мудрым». Никто не станет спорить: Фрид Джастин всегда живёт по правилам. И никто не станет спорить с тем, что для Фрида не было ничего дороже этого. Разумеется, Лаксус не был идеальным: мог капризничать, проспать что угодно и абсолютно не умел выражать любовь. Фрид это знал и он, в целом, всегда думал, что это не станет для него проблемой, в конце концов, и без этого Дреяр-младший был отличным другом и прекрасным лидером. Даже если он никогда не говорил каких-то внезапных откровений своей команде, каждый из них всё ещё понимал, что они дороги своему лидеру. Команда действительно начала понимать его с полуслова и это был, несомненно, отличный навык, который несколько необходим в общении с блондином. Но всё это всё равно свелось к сложностям, точнее, Бикслоу и Эвер это, по большей части, не касалось, а вот Фрид сделал для себя несколько неприятных открытий. Несмотря на то, что между членами команды было исключительное доверие, парень для себя отметил, что с возрастом это становится едва ли так. Одним из секретов парня было то, что ему было мало, слишком мало Лаксуса: ему хотелось касаться его, хотелось ловить его взгляд на себе, обходиться без глупых рамок и всему миру показать свои чувства. Лаксус действительно сделал из спокойного парня напряжённый комок скрытых эмоций. Всё приходилось скрывать. Он понимал, что, если у них что-то и будет — это может серьёзно пошатнуть командную работу и взаимопонимание. Они с Лаксусом в этом похожи: всегда ставят чужие чувства выше своих и, порой, это может сильно раздражать. Как бы Фрид ни пытался скрыть свои эмоции, он всё ещё, словно верующий молитву, знал наизусть: Лаксус любит кофе с молоком и ложкой сахара, любит ходить по дому босиком, любит утренние пробежки на безумно длинные дистанции, любит тосты и яичницу на завтрак, на обед — что-нибудь мясное, на ужин — много овощей и нарезанные яблоки. Он знал о нём буквально всё, кроме деталей личной жизни. Второе правило от Лаксуса: «Я не обсуждаю свою личную жизнь», поэтому, когда Дреяр-младший внезапно отменял поход на задание, команде оставалось только догадываться о причинах, а причина озвучивалась всегда, когда не касалась этого правила. Поэтому, каждый раз слышав из лакримы перед сброшенным звонком «извините, сегодня не смогу», Фриду оставалось лишь сжать в руках, от обиды и толики ревности, одежду и шумно сглотнув, предложить: — Давайте тогда сходим перекусить. О чувствах мага не догадывалась даже Эвергрин, которая кое-что смыслила в парнях, и заклинатель душ Бикслоу, который, хоть и не использовал никогда свою магию на союзниках, всё же, в людях разбирался, что уж говорить о Лаксусе. И, в целом, это шло только на пользу мастеру рун: помогало избегать излишней неловкости и нелепых подколов в команде. И всё же, Фрид не находил себе места. Слишком сложно смотреть каждый день на человека, которого искренне хочется поцеловать, думать о нём ночью, а утром делать вид, что всё как раньше, слишком трудно было чего-то не знать о нём. Фрид даже не знал какая у лидера ориентация, но мог бы поспорить, что кроме женщин парень не предпочитает никого. Из-за этого парню только больше хотелось запихнуть свои чувства куда-нибудь подальше и ничего не чувствовать. И вся эта неизвестность поутихла в один из дней, когда команда успешно завершила задание и в честь этого Бикслоу поспорил с Эвер, что ему удастся напоить Джастина. Воля Фрида Джастина, который не пьёт, разумеется, сломлена не была, а вот их лидер тогда знатно разошёлся. Он выпил слишком много, и мастер рун хотел было уже разогнать пьяную команду по комнатам отеля, но начался необычный разговор. Эвергрин сидела прямо напротив Лаксуса и, изящно плеская по стенкам бокала его содержимое, вдруг начала: — Лаксус, а всё-таки, кто тебе больше нравится парни или девушки? Или ты любишь всех одинаково? — язык у подруги уже сильно заплетался и Фрид, неодобрительно взглянув на подругу, чуть не начал шипеть от возмущения. Правила есть правила. — Мне не особо важен пол, но, скорее, наверное, парни, — друзья сразу стали весело улюлюкать, шутить и, от размашистых жестов руками, ронять стаканы. Джастин так и сидел, застыв на месте, словно Эвергрин случайно в пьяном угаре превратила его в статую. Единственное хорошо — никто не заметил. «Почему Лаксус ответил на этот вопрос наперекор озвученному правилу?» — Фрид думал об этом той же ночью и вплоть до следующего задания. А когда началась битва, парень стоял поодаль лидера, позволяя ему насладиться боем. Не скрывая восхищения, осматривая каждую мышцу на теле блондина, в голове парня мелькнула мысль: «Я ведь не должен быть мудрым, верно?». Фрид, прижимаясь плечом к плечу с Лаксусом прошёл огонь, воду и медные трубы, ему рядом с ним не страшно ничего. Ничего, за исключением «того самого», о чём всегда молчал. И на этот раз утопая в сладости медовых глаз товарища, для себя решил: он попытает удачу, даже если это будет отказ. Фрид всё ещё будет смотреть на него так же, как раньше, он всё ещё будет предан ему и никому другому. Фрид никогда не был глупцом, но и мудрым быть он не хотел, не мог. Его чувства — что-то большее, настолько большое, что об этом нельзя молчать. Даже если ему придётся извиниться за свои чувства, они, несомненно, останутся.Take my hand, take my whole life too For I can't help falling in love with you.