jutsu shiki.

      Лаксус любит свою команду, в этом сомнений нет. Люди, что поддерживают его в самые тёмные периоды его жизни — его «Громовержцы». Они провозгласили себя сами, он их даже не просил, но, конечно, он не был против, можно даже сказать, что он был только рад. Они не просто его товарищи или согильдийцы, они самые родные люди для него, и он мог бы сказать об этом на весь мир. И всё было бы до сих пор слишком хорошо, если бы не стало так неопределённо. Они были всё ближе с каждым новым заданием, с каждым походом на источники после работы, с незамысловатыми разговорами и совместными завтраками, вечерними спорами и ежедневными тренировками.       В конце концов, в голове у Дреяра встал вопрос, любит ли он всех членов команды одинаково. Эвергрин, несомненно, радовала его глаз, Лаксус считал её симпатичной и был даже готов терпеть её довольно взрывной характер, хоть и видел в ней всегда только младшую сестру. Бикслоу отличный друг, который задаёт настроение всей компании, точно можно сказать, что этот парень один из тех, кто всегда может поднять ему настроение, даже если сам Дреяр не подаст виду, в глубине души он оценит каждую шутку кукольника и тот, несомненно, это знает. Фрид самый верный товарищ Лаксуса, тот, кто всегда поможет советом и всегда будет за него переживать, по совместительству, тот, кого Дреяр признаёт как меняющего его в лучшую сторону человека. Он точно знает, что без Фрида он вряд ли бы стал таким, какой он есть, но то, чего он наверняка не знает, так это — что же он на самом деле чувствует?       У Лаксуса было не так много друзей чтобы судить о дружеских отношениях, что уж там, если не утаивать, то Громовержцы были первыми его друзьями. Но, всё же, разница в дружбе между Эвер и Бикслоу была не такой большой, как если думать о Фриде. В целом всё более чем нормально: между ними полное взаимопонимание, они знают друг друга как свои пять пальцев, вряд ли можно вспомнить, когда они в последний раз крупно ссорились, но, правда, становится так сложно, когда рядом нет ни Эвергрин, ни Бикслоу. Лаксус не может дать этому объяснение, как и тому, что даже сами члены команды стали замечать несколько странное поведение парней. Обычно это проявляется внешне только тем, что становится как-то значительно тише, парни выглядят периодически то больно бледными, то слишком красными, но даже не стоит спорить, внутри всё гораздо красноречивее.       Им уже давно не удавалось собираться всем вместе: Эвергрин, что обзавелась отношениями с Эльфманом, едва могла найти время на команду. Конечно, против никто не был, даже сам Лаксус стал чаще ходить с другими согильдийцами на задания, и остальная команда уподобилась ему. Но в этот раз команда была в сборе. Они выбрали задание средней сложности, потому что на улице стояла ужасная жара, и, на самом деле, большая часть гильдии вообще не стала бы работать в такую погоду, но, конечно, у самоуверенного Лаксуса была такая же самоуверенная команда. Для них это едва было проблемой, хоть и пришлось значительно оголиться и на этот раз остаться без привычных атрибутов одежды, вроде мехового пальто Дреяра или камзола Фрида.       Во время разговора с заказчиком было выяснено, что ищут они тёмную магическую гильдию, которая грабит государственные товарные поезда, а иногда совершает набеги и рэкет на пассажирские. Казалось бы, ничего сложного, таким они занимались уже не раз и не два. «Раз плюнуть» как обозначил это задание Бикслоу. Правда, вычислив логово бандитов, выяснилось, что среди них есть и такие искусные маги, что могли из магических сгустков энергии сделать настоящих элементалей и довольно успешно ими управлять. Зачем рэкетирам такие навыки — ясно не было, и повозиться с таким видом магии пришлось хорошо, но в конечном итоге задание было успешно завершено.       Ушибы беспрестанно ныли, а ссадины невыносимо щипали даже после обработки всех ран. Лаксус пострадал меньше всех, но идеей пойти на целительные горячие источники была именно его, в конце концов, отмокнуть от взбушевавшегося во время боя песка не помешало бы никому. Кто же мог подумать, что на самом деле идея была не самой лучшей? — Ладно, мальчики, я пошла, надолго не засиживайтесь, сон — это тоже очень важно! — Эвергрин, всё не прекращая давать заботливые указания, завернула во вход, над которым висела деревянная вывеска с обозначением, что это женская купальня. — Любит же она мать из себя состроить, — Бисклоу просто не может не подстёгивать Эвергрин, иногда было ощущение, что это единственное его развлечение, ведь Эвер была единственным членом команды, который просто взрывается от его комментариев, повезло, что на этот раз она его не слышала. Лаксус и Фрид поддержали настроение друга, легко посмеявшись. — Это хороший навык, всё же она девушка, соответственно будущая мать, — Фрид как всегда хоть и поддерживал весёлый настрой команды, никогда не умел шутить сам, отдавая предпочтения только сухим рассуждениям. И хоть он был прав, Лаксус и Бикслоу взглянули в его сторону с некоторым неодобрением. Им было слишком трудно поверить в то, что их Эвергрин рано или поздно превратится в полноценную маму, занимаясь воспитанием, наверняка, довольно странно внешне выглядящих детишек. И виной их странному виду был бы точно их отец. Это, на самом деле, тоже стало бы хорошей темой для обсуждения, но парни так устали, что решили поберечь животы от смеха и просто расслабиться. Вечером на источниках в малозаселённой деревне людей почти не было, а все старики, что были, со временем покинули купальню и три парня остались совершенно одни, наслаждаясь паром, что так и сочился от воды и видом совсем, казалось, далёких скалистых гор. — Что-то я совсем умотался, парни, пойду посплю, — Бисклоу, что так и зевал весь вечер, наконец, сдался, и, вновь размашисто зевая, продолжил, — Спокойной ночи, — а после, устало поплёлся в раздевалку. Члены команды, пожелав в ответ доброй ночи, осознали, что они вновь остались одни. Они просто друзья, разумеется, но каждый раз, когда они остаются одни, нет ничего сильнее их тяги друг к другу, каждое лёгкое касание не случайно, каждый взгляд имеет своё значение.       У Фрида во время выполнения задания появилась небольшая ссадина на щеке, прямо рядом с родинкой, что так и мозолила Лаксусу глаза, но он понимал, что просто уставиться на Джастина — меньшее, что он хочет сделать. Будто в бреду рука потянулась к чужой щеке и развернула лицо товарища к себе. Блондин не мог отвести взгляд от его глаз и с какой-то неприсущей ему нежностью водил большим пальцем по щеке товарища, пытаясь не задеть рану. На самом деле, они делают так давно. Каждый раз, когда остаются одни, они смотрят друг другу в глаза, словно пытаются высмотреть что-то, чего просто так не увидишь. Может, так оно и было. Это успокаивало их обоих, потому что оба до сих пор, впечатав где-то на подкорке сознания те глаза, тот взгляд, боялись увидеть это снова. Те глаза пустые, выражающие только ярость, что были налиты злостью, жаждой власти — Фрид не сможет забыть. Тот взгляд стеклянный, едва выражающий эмоции, едва человеческий, тот, которого Лаксус добился сам своими заблуждениями — Лаксус не сможет забыть и забывать не хочет. Он запомнит и, каждый раз глядя в глаза товарища вновь, будет видеть совсем иное. Сейчас в них нет пустоты, сейчас их глаза, как яхонты, горят, обжигая сердца друг друга какой-то слишком чувственной нежностью. И им нельзя зайти слишком далеко, их дружба слишком крепка, их чувства слишком значимы. Их уважение, их восхищение, их забота.

Их любовь

«Это просто дружба» — подумает у себя в голове блондин снова, и это будет так непродуманно, лживо и просто. Ведь всё в мире так просто? — Конечно, — ответит вслух Фрид.