jutsu shiki.

      Он заприметил его с самого начала: долговязый, длинноволосый и в совершенстве белый, как фарфоровая кукла, как таинственные слухи об аристократах, а аристократичного в нём было предостаточно: тонкие музыкальные пальцы, верно, имеющие долгий опыт в работе с фортепиано, осанка, подобная струне, и неизменный белый старинный галстук, пытающийся скрыть, Дреяр бы поспорил, ключицы-лезвия, но сам себе не мог не признаться: «Порезаться только в радость». — Я, Фрид Джастин, намерен стать магом гильдии Фейри Тейл, — Так гордо, так амбициозно, подняв высоко голову, удалось вызвать желание у блондина порезаться ещё и о линию челюсти. Несомненно, Лаксусу бы не было страшно умереть от колото-режущих ран, если это всё был Фрид Джастин.       В библиотеке, подняв многолетние слои пыли, наконец, кто-то учился. Здание библиотеки довольно давно не использовали, да и осталась там лишь часть былого величия, некоторые тома книг были бесчестно уничтожены кровавым рассветом войны с демоническими душами книги ЭНДа. На естественном свете от деревянного окна вились в воздухе пылинки-светлячки, только напоминая о том, как давно никто не беспокоился об уборке книжных полок. — Итак, тебе будет необходимо выучить набор этих рун, я перепишу их из книги для тебя позже, — Фрид слегка смачивает языком альмандиновые губы, перелистывает лёгкую страницу перевязанными, после леденящих душу сражений, пальцами и продолжает, — хотя, было бы лучше если бы ты сделал это сам, руны хорошо учатся когда выводишь их на бумаге, написание их в бою, доведённое до автоматизма, становится до смешного лёгким.       Лаксус не сдерживается и, вытягивая на старинном столе руку, укладывает на неё голову, пристально разглядывая парня, своими желтовато-оранжевыми глазами, которые Фрид всегда называет необычайно красивыми лучами солнца, — Ты такой умный, — И улыбается, так же солнечно, легко и искренне. — Ты меня вообще слушаешь? — Джастин, переведя строгий взгляд на лидера, принял решение не уподобляться его настроению, — Лаксус, я знаю, это нудно, но такими темпами ты и до следующего года Джутсу Шики не выучишь. — Твой голос меня успокаивает.       И, всё-таки, увидев, как спала улыбка с лица мужчины, вслед за лёгким дрожанием прикрытых светлых ресниц, словно что-то безустанно их утяжеляет, вроде дневного сна, длинноволосый решает развеять товарища. — Что ж, пойдём сходим поищем ещё немного справочной литературы, — едва ли это могло бы смахнуть с ресниц лидера сон, но по крайней мере, слегка отвлечь от монотонной колыбельной мага рун не помешало бы. Они отошли в некоторый закоулок библиотеки, где утлый стол, стоял, разве что, для декора и, на самом деле, едва привлекал к себе внимание: бесцветное, результатом долгих лет, дерево сливалось с общей обстановкой такого тёмного уголка. Различить его присутствие удалось только благодаря пылающим свечам в массивном канделябре, что был прихвачен с центрального библиотечного стола и так бесцеремонно зажжён щелчками-молниями из кончиков пальцев драконоборца.       Лаксус наблюдал за мягким освещением свечи, что так игриво плясало, наблюдал за тем, как мягкие подушечки пальцев мага рун плавно проводят по корешкам-переплётам древних книг, следуя за взглядом длинноволосого, за тем, какую изящную тень отбрасывает на стене его живописная кисть. Едва мужчина мог покорно лицезреть такую нежность к каким-то пылящимся на полках книгам, не получая её к самому себе. Поднеся к суховатым губам мелкое пламя свечи, сдувая последние намёки на свет, он так и не услышал намечающихся возмущений мага рун, как-то очень быстро, по инерции, найдя в темноте мягкие губы товарища своими. В воздухе закружил глухой звук удара железа о деревянный пол.       Поцелуй оказался гораздо горячее, чем пламя недавно горящего воска, обжигая не только губы, но и что-то глубоко изнутри, скручивая всё в произвольный самородок, который непременно расплавили, пустив рекой тепло от сердца к самому низу живота. Джастин, сцеловывая с губ лидера последние остатки сна, слегка остановился, набирая в лёгкие, что так и зацвели белым садом от внезапных порывов Дреяра, воздуха. Не желая терпеть дрожь в коленах, блондин влёгкую подхватывает парня, усаживая на слегка потрескивающий от старости стол. Чувство напряжённости в мышцах заставляет мужчину двигаться слишком резко, и он отчаянно, словно бросая якорь в море, пытается избавиться от этого чувства. Он убеждён: этот раз должен быть тягучим и сладким, как горный мёд. Рука перехватывает кисть, что упирается в шершавую поверхность стола и запускает прямиком под свободный крой рубашки, давая, наконец, таким нежным подушечкам пальцев Джастина, исследовать разгоряченный рельеф живота. Тот водит холодным носом по массивной шее мага молний, опаляя своим дыханием, подобно извержению гейзера, вот-вот и ожог. Всё компенсируется влагой языка, со временем её становится так много, что капелька слюны стекает прямиком под ворот рубашки Дреяра. И им обоим кажется, что этот элемент одежды сейчас ужасно лишний, впрочем, это было ясно с самого начала.       Фрид убирает руку из-под рубашки мужчины, судорожно в темноте пытаясь нащупать меленькие пуговицы и пути их освобождения, без какого-либо сопротивления покорно, давая расстегнуть Лаксусу на себе ремень, стягивающий на талии буро-красный камзол. С шелестом одежда падает на тёмный пол и складки некогда безупречно завязанного галстука, наконец покидают шею своего хозяина, полноценно оголяя ярко выраженный острый кадык и до безобразия прямые ключицы. Лаксус сам себе даёт слово, если бы он умел рисовать, то увековечил бы красоту партнёра на безмерных холстах. Джастин, гладя упругую грудь мужчины, сам себе даёт слово научиться рисовать на безмерных холстах-стенах золотыми красками. Другими рисовать Дреяра просто не получится.       Длинноволосый закидывает шею, оголяя её как можно больше, когда чувствует влагу на яремной впадине. Очерчивая адамово яблоко одним лишь кончиком языка, маг молний заставляет партнёра издать стон, который, несомненно, разносится по пустующей библиотеке лёгким эхом. Мужчина примыкает к партнёру чуть ближе, соприкасаясь тканью на чувствительных возвышениях-складках ткани штанов, слыша сбитое судорожное дыхание, едва граничащее со стонами. Лишь только ему стоило поддразнить парня, как тот ухватился мёртвой хваткой за его кожаный ремень, явно давая понять, что прелюдий хватит. Пряжка характерно позвякивает, шуршание ткани даёт свободу разгорячённым телам и крупные ладони мага молний ложатся на оголённые ляжки Джастина. Маг поглаживает их лёгкими касаниями, верно пытаясь задобрить как дикого кота, а после, впиваясь пальцами в мышцы ног, подтягивает ближе к себе, давая такой горячей плоти, наконец, соприкоснуться с чужой.       Рука легко, слегка медлительно, выжидающе, движется от верха к низу и наоборот и, если у Дреяра самообладания на такое хватало, то маг рун, верно ядовитая змея, своим шипением дал понять, что эти игры точно не для него. Постепенное наращивание темпа по влажной, однако горячей, будто лава или какой-нибудь примитивный воск свечи, коже заставляла почувствовать в полной мере температуру извержения вулкана — не менее тысячи градусов. Фрид чуть отросшими ногтями впился в бугры мышц на спине мага и старательно глушил стоны поцелуями, не всегда, однако, успевая. Всё дошло до той кондиции, что и сам Лаксус стал горячо выдыхать, глухо постанывая на ухо магу рун. Темп, что до этого постепенно нарастал, теперь уже был таким стремительным, что вскружил головы обоих магов, на какое-то время метая мелкие искры перед глазами и кратковременно заглушая все звуки извне. Они даже не могли точно сказать, насколько громко закончили, когда по кисти Дреяра потекла характерная жидкость. — Гажил, как думаешь, мы найдём ту энциклопедию? — Парни одновременно распахнули глаза в страхе, они были сверх всякой меры увлечены телами друг друга и не услышали как в библиотеку зашла небезызвестный книжный червь Леви Макгарден, хоть массивная дубовая дверь и закрывалась всегда с ужасным грохотом, — О, кажется, здесь уже кто-то был до нас, — Девушка, очевидно, стала с любопытством исследовать стол за которым ранее велась, безусловно, очень бурная учёба, — Руническая книга, должно быть, это Фрид, — Да, девушка была не из глупых и вряд ли это можно назвать удачей на сегодняшний день. — Его здесь уже нет, — По зданию разлетелось, отпрыгивая от стен, эхо грубого, хрипловатого голоса железного драгонслеера, — А энциклопедию пошли лучше купим, нечего по этим стеллажам лазать, — уловив драконьим слухом девичье «ой», Лаксус догадался, что драгонслеер взял спутницу под руку, уводя её как можно скорее и когда до ушей донёсся победный грохот двери, он мог лишь мысленно безостановочно благодарить Гажила за то, что он не сдал их со всеми потрохами. — Нас чуть не поймали, —выдыхая, некоторым облегчением и одновременно возмущением подметил Джастин.       И Лаксус даже не сказал бы, что сегодняшний урок ему не понравился.