Лазурный Риф

      И в самом деле — синеволосый русал стал частым гостем застрявших моряков и мыслей их капитана. Сначала он просто ложился на пологую скалу, наблюдая издали, но в последнее время осмелел и стал продвигаться все ближе, провожая безразличным взглядом членов команды и долго, неотрывно и немо глядя на Рагнвиндра. Самому Дилюку столь пристальное внимание не то, чтобы не нравилось — оно скорее напрягало, принося с собой ощущение непрекращающейся слежки.       Этим ранним утром, едва проснувшийся капитан вышел освежиться на палубу и тут же ощутил на себе жгучий взгляд. Неужели всю ночь караулил? Неподалёку, на другой скале, и правда грациозно возлежал русал, подперев голову рукой.       Не выдержав, по природе буйный капитан спустился на песок, собираясь посредством личной, а может воспитательной, беседы выяснить причины такой маниакальной заинтересованности в его заурядной персоне. По мере приближения Рагнвиндра к синеволосому, лицо второго приобретало все более радостное выражение, что в какой-то мере раздражало моряка. — Ну чего тебе надо? — опустив приветствие, поинтересовался Дилюк, складывая руки на груди. — Какого черта ты на меня пялишься днями напролет?       Мило улыбнувшись, Кэйа подался вперёд и сомкнул прохладные пальцы на запястье капитана, после чего все внезапно и невероятно быстро завертелось, потемнело и замерло. Это просто русал стащил его в воду, а теперь тянул за собой.

***

      Утро выдалось хорошим — прохладным и солнечным. Свежий ветер приносил с собой надежду на лучшее. Потягиваясь, Чайльд вышел из каюты, и, пройдясь по палубе, вновь остановился у борта. Казалось, что риф разросся ещё больше, пусть и не так сильно, как в первый день их бедствия. Странно, но сейчас он чувствовал себя в абсолютном одиночестве, что в последнее время стало редкостью — снизу, из-за скал, из-под воды за ними вечно наблюдали жители рифа. Оно и понятно — осторожность превыше всего, однако, такая бдительная слежка начинала досаждать.       Скосив взгляд, Тарталья заметил опущенный трап, упирающийся в песок. Кто-то проснулся раньше и сошел на берег? Но там ни души, да и проснись кто-нибудь из команды, перебудил бы всех на этом судне. Остаётся капитан. Если он сходил с корабля и его сейчас не видно, то он либо уже вернулся, либо...       Заметавшиеся в голове мысли заставили рыжего матроса спрыгнуть на зашуршавший песок, упруго приземлившись на ноги. От досок корабельной «лестницы» и правда тянулись широкие шаги Рагнвиндра, но они вели только вперед. Второй такой же цепочки, но в обратном направлении попросту не было, а значит, капитан на борт не вернулся. Где же он тогда?       Немного пройдясь, Чайльд остановился и присел, запрокинув голову в небо. Такое чистое, без единого облака, оно отражалось в ребристой глади моря, а на горизонте и вовсе сливалось с ним.       Короткий шорох, и чьё-то дыхание у плеча заставили парня вздрогнуть и резко обернуться. Золотые глаза. Те самые.       Медный русал тихо сидел рядом. Весь его вид выражал не спокойствие, а скорее расслабленность и как будто даже незаинтересованность. — А... Э... извините?       Не иначе, как на «вы», казалось, с ним говорить не стоит. Нет, Тарталья не из трусливых, это уж точно, но тут даже его впечатлило величие существа из, по сути, другой стороны этого мира.       Златоглазый медленно моргнул и подался вперёд. Аякс инстинктивно отодвинулся. Русал шумно вздохнул и снова выровнялся. — Боишься?       Низкий звучный голос мягко проник в сознание, успокаивая. — Э... нет?..       Русал ещё придвинулся и наклонил голову к плечу. Тарталье показалось, что он видит жёлтые блёстки в чужих глазах. — Нет? — эхом повторил златоглазый, глубоко вздыхая. — И не бойся. — Аа... хорошо?       Взгляд морского обитателя скользнул по рыжим кудрям, немного задержался на одежде и снова восстановил зрительный контакт. — Ты красивый, — отстраненно произнёс он, а сердце Аякса пропустило удар.