Лазурный Риф

      Дилюк не чувствовал ничего, кроме крепкой хватки на собственном запястье. Русал так неожиданно юркнул в воду, увлекая его за собой, что капитан не успел среагировать и даже толком вдохнуть.       Перед глазами все плыло, а в голове монотонно гудело море. А впрочем нет — море как будто что-то ему шептало, пытаясь достучаться до сознания и доставить в затуманенный мозг информацию, но шепот этот заглушал недостаток кислорода и рвущийся кашель — тщетная попытка организма. Поэтому-то, в мыслях о скорой кончине, Рагнвиндр чуть не потерял сознание, когда его резко дёрнули в сторону и столь же внезапно вытащили на воздух, помогая откашляться.       Местом, куда притащил его Кэйа, определенно была пещера. Ее полумрак еле-еле разбавлялся тонким лучиком солнца, что каким-то чудом пробивался сюда с поверхности. Мокрый, напуганный и злой Дилюк сейчас не был расположен любезничать со своим очаровательным похитителем, но и от резких действий старался себя удерживать. Поэтому капитан обернулся, ища глазами русала, и… не увидел его. Вот же бестия. — Эй! — попробовал окликнуть дитя моря Рагнвиндр, и вздрогнул, ощутив на спине холодные ручонки. — Да какого черта ты творишь?       Над плечом нарисовалась довольная физиономия голубоглазого, а его руки перекочевали на плечи. — Дилю-ю-юк, — с улыбкой протянул Кэйа, слегка прижимаясь щекой и, как будто, мурлыкая. — А-а-а…       И тут аловолосый почувствовал холодные пальцы на собственных губах. Воспользовавшись его замешательством, русал приподнял подушечками пальцев губы, мазнул по десне, и вложил в рот растерявшегося моряка какой-то склизкий комок, подталкивая ближе к горлу. Поддавшись рвотному рефлексу, Рагнвиндр дернулся, накрывая рот рукой и пытаясь оторваться наконец от обнаглевшей рыбины, но тот лишь прижался грудью ближе к его спине, обернул хвостом одну ногу, и стал поглаживать по горлу, призывая совершить всего одно рефлекторное движение.       Дилюк проглотил. Проглотил эту неизвестную мерзость, и тут же пожалел, что не вырвался раньше — перед глазами пошли круги и точки, стало невероятно жарко, а все тело будто пронзило сотнями иголок. Из груди вырвался невнятный хрип, а последним, что он увидел перед потерей сознания, было многообещающее лицо Кэйи, с чуть приподнятой в недоумении бровью.

***

      Пробуждение своей романтической атмосферой тоже не отличилось — сначала перед лицом капитана долго маячили расплывчатые пятна, а где-то далеко, словно из-за стены, что-то бормотал негромкий голос. Слегка нахмурив брови, Дилюк с трудом отвернулся. Однако же внезапный плеск и вода, облившая его лицо, окончательно прогнали остатки сна, вместе с робкими мыслями успокоиться и, возможно, понять и простить русала. — Ты! — начал гневную тираду капитан, пошатываясь принимая сидячее положение. Пушистые волосы рассыпались по плечам и спине, щекоча почему-то голую кожу. — Какого черта ты творишь?! Схватил, какую-то гадость скормил, что дальше придумаешь? — Ну что ты, — Кэйа вальяжно разлёгся на скалистом полу, залитом водой. — Я лишь хотел поговорить с тобой там, где нам не будут мешать — ни твои люди, ни мои. — И о чем же?       Русал сделал паузу, усмехаясь. — Что для вас, людей, море?       Чего угодно ожидал Дилюк, но не такого. Слишком уж далеко от… от настроя, который задал Кэйа своим похищением. — Ну, сложно сказать. Для каждого по-разному, — размыто ответил капитан, надеясь, что подобная отмазка удовлетворит морское чудо. — Для тебя, — уточнило морское чудо, не удовлетворившись. — Что оно значит для тебя? — Для меня море — мир, где я могу быть свободным. В открытом море нет четких правил и никто тебя не контролирует так строго. В море одновременно одиноко, но есть ощущение, что ты никогда не остаёшься наедине с собой. Что-то, или кто-то, всегда смотрит на тебя из глубины. — М-м, — протянул русал. Было не понятно, разочарован он или наоборот. — А ты не знаешь, все люди в нас рыб видят, или у вас на земле тоже принято друг на друга охотиться? — Что?.. — ещё одна резкая смена темы. Он так совсем запутается.       Кэйа снова сел и отвернулся. Воздух словно потяжелел. — Не понимаешь? — похолодевшим тоном продолжил русал. — Я тоже, на самом деле. Вы ловите рыбу, это мы можем понять, сами этим живём, но зачем вам мы? Зачем вы ловите русалок?       Кэйа оглянулся через плечо. Челка откинулась, являя ранее скрытую половину лица — правый глаз, помутневший, блёклый, наискось пересекал узкий шрам, явно нанесенный чьим-то ножом. Другой глаз, здоровый, холодно и жутко мерцал. — Я помню, — продолжил он, не отрывая взгляда. — Ты говорил, что вы просто застряли, плыли мимо. Так ли это на самом деле? Вдруг вы нежданно напоролись на золотую жилу и моему народу теперь грозит опасность?       Весь русал будто ощетинился — теперь приглушённо светились ещё и плавники, совсем недавно казавшиеся мягкими и такими хрупкими. — Нет. Я не отказываюсь от своих слов и не пытаюсь обмануть, — как можно спокойнее ответил Дилюк. После откровения Кэйю захотелось как-то поместить в зону комфорта, показать, что рядом с ним не нужно держать напряжения и ждать скрытой, подлой атаки. — Верни меня наверх, и никто с моего корабля больше не сойдёт на ваш риф.       Голубое сияние угасло, Кэйа вздохнул. — Ну раз так, то я... я хотел бы ещё увидеться с тобой.