***
— Драко, ты меня слышал? — спросил Томас. Даже сквозь пламя он мог сказать, что целитель обеспокоен. Томаса всегда тревожило, когда Драко погружался в свои мысли во время их встреч. — Нет, не слышал. — Не хочешь рассказать, куда ты только что отправился? — Не особенно, — пробурчал Драко. — Что ж, ладно, вернёмся к твоим «вынужденным служебным отношениям с мистером Поттером», как ты предпочитаешь это называть. Как думаешь, сможешь ли ты работать бок о бок с ним и чтобы при этом ваше прошлое не стало проблемой? Драко поёрзал в кресле, то скрещивая, то расцепляя ноги, — явный дискомфорт читался в каждом движении. — Вероятно, нет. Поттер всегда был высокомерным, не говоря уже о его неорганизованности, нетерпеливости и упрямстве. Он игнорировал половину советов, которые я давал ему на протяжении многих лет. — Интересно, заставляет ли это тебя чувствовать, что он не ценит твой вклад, Драко? Что ты тратишь впустую своё время, которое ты так ценишь, на то, чтобы помочь ему сделать карьеру? — Наверное, — просто отмахнулся Драко. Из-за способности целителя Томаса знать, когда нужно надавить, а когда отступить, Драко возвращался каждый месяц, несмотря на то, что предписанные решением суда сеансы закончились тринадцать лет назад. Томас был хорош. Он умел разговаривать с Драко не в снисходительной манере. В свою очередь Малфой делал всё возможное, чтобы применить полученные от Томаса советы в повседневной жизни. Он мог с гордостью сказать, что за последние пятнадцать лет целитель Томас помог ему стать меньшим засранцем, хотя он предпочитал называть это «личностным ростом». — Спасибо, что признал это, и я согласен с тобой. То, что ты почти потерял свободу, возможность выбирать, что делать со своим временем, — это досадно. Я знаю, что ты не ценишь, когда кто-то пренебрегает этим, — остановился он. — Когда ты должен сообщить мистеру Поттеру о своём решении? Драко откинул голову на спинку офисного кресла и уставился на сводчатый потолок в гостиной своей квартиры. Он рассматривал высеченные на нём созвездия и нашёл своё созвездие-тёзку — Драко, Дракона. Перед сном мать рассказывала ему, как появилось это созвездие. После того как дракон Ладон, который очень усердно охранял дерево золотых яблок богини Геры, погиб от рук Геракла, его подобие было помещено на небо. Дракон вёл себя отважно, пока защищал дерево, и сражался с Гераклом до самой смерти. Мать всегда называла Драко своим храбрым драконом. Размышляя теперь над этими историями, Малфой видел лицемерие матери. Днём она говорила о грязных магглах, а ночью делилась историями об их победах, говорила о силе и мужестве Геракла. Несмотря ни на что, потолок и созвездие Драко были великолепны. Во время ремонта квартиры потолок остался единственной частью дома, которую он отказался менять. В поместье в Уилтшире висел гобелен, изображающий всё семейство Малфоев. При отречении от семьи имена выжигались. Предки Драко, жившие в парижской квартире, были немного хитрее. Они придерживались традиции называть детей в честь созвездий, и после каждого рождения на тёмно-синем потолке появлялось новое. Если же случалось отречение от наследства, то свет звёзд этого человека гас, и созвездие исчезало в полуночном небе. — Какой сегодня день? — Четверг. — Завтра, если соглашусь. Он хочет, чтобы я приехал в понедельник и начал процесс оформления. Хоть я и числюсь информатором, мне нужно заполнить бумаги, чтобы получить должность «аврора». Ну, или так утверждает Поттер. — Кажется, ты уже пятый год работаешь аврором во французском Отделе магического правопорядка, да? Драко кивнул, и Томас продолжил: — Ты хорошо зарекомендовал себя во французском ОМП. Если я правильно помню из некоторых наших предыдущих встреч, ты помогал в деле Мясника из Монружа? Ты задержал его и спас молодую магглорождённую девушку прежде, чем она стала его четвёртой жертвой, верно? Томаса вновь встретило молчание, но он не остановился: — Я наблюдал за твоим ростом во время нашей работы, Драко. Ты заметно продвинулся по сравнению с предыдущими годами. И всё же, несмотря на эти впечатляющие достижения, ты отказываешься быть удовлетворённым. Ты всё ещё испытываешь страх — страхи, которые, прости меня за откровенность, могут привести к конфликтным ситуациям, а они, вероятно, могут возникнуть в результате подобного сотрудничества с мистером Поттером. И что, кроме враждебного окружения и среды, даст тебе согласие на это дело? Драко обдумывал слова Томаса, размышляя о том, как он пришёл в профессию.***
После первого сеанса с новым целителем Драко не мог не признать, хотя и с неохотой, что Гарри оказался прав, — Томас был более подходящей кандидатурой. «Поттер, Я заключил контракт на лечение с Томасом. Не связывайся со мной больше, если только это не касается ОМП. Д.Л.М.» В течение следующих трёх лет к Драко больше не прилетали совы от Гарри. К тому времени, когда пришло следующее письмо, он уже почти забыл об их договорённости. Драко блестяще сдал ЖАБА и собирался стать специалистом по древним рунам с дополнительной подготовкой в зельеварении. Он преуспевал по этим предметам в школе и обнаружил, что учебная программа уровня ЖАБА легко даётся ему в процессе обучения за время домашнего ареста. У него, конечно же, отсутствовала необходимость стремиться делать карьеру, поскольку даже после того, как Министерство взыскало немалую сумму галлеонов в качестве реституции, хранилища Малфоев в Гринготтсе всё ещё были переполнены богатствами. Тем не менее Драко не спешил возвращаться в общество, несмотря на мольбы матери о восстановлении фамилии Малфой; он планировал заняться чем-нибудь с помощью своих новоприобретённых навыков. После освобождения из-под домашнего ареста в возрасте двадцати одного года Драко начал ухаживать за Асторией Гринграсс, чтобы умерить невыносимое ворчание матери. Они были ужасной парой с самого начала. Она только что окончила Хогвартс, и в дополнение к разнице в возрасте у них отсутствовали общие интересы. Астории приходилось физически сдерживать себя, чтобы не усмехнуться при любом упоминании о квиддиче, она не переносила вкус огневиски и была склонна к жестокости в обращении с домовыми эльфами, что напоминало Драко об отношении Люциуса к Добби. Астория хотела быть женой-светской львицей, планирующей приёмы и чаепития. Ей также не терпелось завести детей. С другой стороны, Малфой знал, что Астория всё больше обижается на него. Он видел, как она расстраивалась, когда он слишком часто подвергал сомнению её убеждения, когда отказывался покупаться на фантазии о чистокровности. Его упрямство приводило к многочисленным ссорам, обычно заканчивавшимся её слезами. Хотя воспитание готовило его к браку без любви, он понял, что не может больше терпеть идею ношения на себе личины послушного наследника. Во время одного из первых совместных с Асторией выходов к окну южного крыла поместья прилетела рыжевато-бурая сипуха с прикреплённым к лапке небольшим свитком. — Драко, чья это сова? — спросила его мать, сузив глаза над чайной чашкой с блюдцем. Вместо того чтобы ответить, Драко достал письмо и обнаружил, что оно адресовано именно ему. Он узнал почерк и сразу понял, о чём идёт речь. Несмотря на пытливые взгляды матери и Астории, Драко встал и вышел из гостиной, чтобы в одиночестве ознакомиться с содержанием послания. Мать не одобрила бы сотрудничество с ОМП в поимке оставшихся Пожирателей смерти, поскольку она, к сожалению, всё ещё придерживалась убеждений о превосходстве чистокровных. Возможно, Нарцисса и не хотела видеть казни магглорождённых и магглов, но она всё равно считала их ниже чистокровных и даже полукровок. После поражения Тёмного Лорда в Министерстве царил хаос. Оно было настолько глубоко испорчено преданными Волан-де-Морту людьми, что очищение от этой гнили имело первостепенное значение сразу после победы. Драко не сомневался, что большинство последователей и сторонников Тёмного Лорда отстранили от власти, но он не был настолько наивен, чтобы полагать, что это конец. Его бывшие одноклассники достигли совершеннолетия и могли теперь занять семейные должности, заменив изгнанных близких. В детстве их тоже воспитывали в духе идеологии чистокровных. Он знал, что вопрос о том, когда коррупция снова возьмёт верх, — лишь вопрос времени. Будучи не готовым к нежелательным последствиям, Драко проигнорировал мать и прочитал про себя: «Что ты можешь рассказать о Маркусе Флинте? Г.П.» Так начался бурный служебный роман Драко с Гарри Поттером. Гарри, только что закончивший обучение на аврора, был поставлен в пару со своим верным приятелем Роном, который последовал за ним в ОМП. Первые год-два этот дуэт выполнял задания по поимке малозначимых последователей Тёмного Лорда. Такие цели, как Флинт, совершали мелкие, хоть и злодейские, преступления, например, использовали Империус на владельце аптекарской лавки, чтобы попытаться достать ограниченные в обращении ингредиенты для зелий. Драко не мог не задаться вопросом, была ли лёгкость заданий вызвана неопытностью Гарри как аврора или же ОМП хотел, чтобы их самый известный сотрудник продолжал победную серию. Конечно, даже без любимых учителей Поттера по-прежнему кормят с золотой ложечки. Так продолжалось несколько лет. Гарри постепенно добивался признания не только благодаря своей связи с Тёмным Лордом, а Драко предоставлял ему информацию, когда мог. Он не возражал против такой договорённости. Он наслаждался возможностью анонимно отправлять в Азкабан тех, кто причинил столько страданий. Однако в июне 2003 года от Гарри пришло немного более загадочное письмо: «Малфой, С большим удовольствием первым сообщаю тебе, что, по словам Кингсли, я на пути к должности Главного аврора. Похоже, моя авантюра с тобой в качестве Альфреда для моего Бэтмена окупилась (если твой чистокровный ум не понимает этого, то я сделал отсылку к маггловской поп-культуре. Избавлю тебя от подробностей, так как уверен, что ты считаешь это ниже своего достоинства). Единственная проблема с моим повышением состоит в том, что ты не аккредитован. Бруствер говорит, что если мы собираемся продолжить нашу переписку, то нужно сделать тебя законным информатором, если ты вообще хочешь продолжать в том же духе. По мере того как мы будем выслеживать наиболее известных тёмных волшебников, будет гораздо больше освещения этой темы в СМИ. Мне понадобится, чтобы ты прошёл тестирование по ЗОТИ, трансфигурации, чарам и зельям, так как у меня нет сведений о том, какие ЖАБА ты сдавал. Если у тебя есть эти документы, пришли их мне или в офис министра, и я достану тебе «Руководство аврора». Я не предполагаю, что ты будешь работать оперативником, но мне нужно, чтобы ты, по крайней мере, был зарегистрирован в нашем реестре. Г.П.»***
— Я понимаю, что возвращение будет трудным, но, честно говоря, думаю, что раскрытие этих дел наконец-то принесёт мне душевный покой. Учитывая то, что рассказал Поттер, они почти наверняка связаны с парижскими убийствами, которыми я занимался. Я потратил последние пять лет почти впустую, пытаясь раскрыть эти дела без какой-либо поддержки Министерства Франции, и, возможно, старина Бруствер окажется именно тем, что мне нужно. Думаю, для меня будет лучше вернуться, встретиться лицом к лицу с тем, от чего я бежал, и применить на практике то, что вы в меня заложили. Выражение лица Томаса смягчилось. — Отлично, Драко. Я рад, что ты сам пришёл к такому выводу, и знай, что я тебя всегда поддерживаю. Кстати говоря, если ты будешь в Лондоне, не против возобновить наши очные встречи? — Не верите, что я буду пользоваться камином, Томас? — ухмыльнулся Драко. За эти годы целитель заслужил уважение Малфоя, поэтому он обычно воздерживался от привычной язвительности. Драко проследил, как Томас покачал головой, выпустив лёгкий смешок, и заметил промелькнувшую на его губах искреннюю улыбку: — Вовсе нет, мой дорогой мальчик! Но ты не сможешь спрятаться за стеной окклюменции при личной встрече. Томас приподнял бровь, ожидая, что Драко возразит. Чёрт, это будет кошмар. Отметив поведение Драко, он продолжил: — Возвращение само по себе будет сложной задачей. Готов поспорить, что твоё прибытие в Лондон вызовет ажиотаж в СМИ; мисс Скитер и её таблоиды будут бушевать. Тебя не было шесть лет — всё изменилось, люди изменились. Я хочу, чтобы ты смог справиться со своими эмоциями, прежде чем вернёшься к постоянному применению окклюменции. Просто береги себя, Драко, и давай назначим встречу в моём офисе на Косой аллее. Тебе хватит трёх недель, чтобы освоиться? — В то же время? — кивнул Малфой. — В полдень, как всегда. И последний вопрос, Драко, прежде чем мы закончим и ты свяжешься с мистером Поттером по поводу своего согласия. Вернёшься ли ты в поместье? — Запрещено появляться на территории, помните? Во что, собственно, играет этот старик? Сначала Поттер, а теперь он хочет, чтобы я помирился с матерью? — Есть разница между изгнанием и отречением, ты знаешь это, Драко. Так же, как и знаешь то, что если бы от тебя действительно отреклись, то ты бы не носил это кольцо. Драко быстро взглянул на указательный палец: вокруг золотой буквы «М» было выгравировано «Sanctimonia Vincet Semper». Он покрутил украшение большим пальцем, ощущая прохладу металла. Вращение кольца стало для него способом выплеснуть нервную энергию. Он приобрёл эту привычку, когда отец подарил ему кольцо после посвящения. Во время собраний Драко крутил его, пытаясь успокоиться. Действие, которое он мог контролировать, и отдушина, которая не привлекала ненужного внимания. Когда-то он очень гордился своим фамильным гербом. Когда-то имевшие большое значение слова «Чистота всегда одержит победу» теперь были на вкус как пепел. Целитель Томас работал с Драко над тем, чтобы рассматривать их в другом контексте, пытаясь придать им значение «Чистый сердцем всегда победит». И всё же Драко не мог забыть, что значила эта фраза для Малфоев до него. Сейчас он носил кольцо исключительно из чувства долга перед бабушкой, Кларой Эйвери, которая вышла замуж за его деда, Абраксаса Малфоя. Дед Драко, как и Люциус, был холодным и отстранённым, а бабушка — любящей и доброй. Она всегда подсовывала ему ириски и шептала, как сильно любит, когда никто не видел. «Я надеюсь, что, когда ты достигнешь совершеннолетия, твоё бремя будет гораздо меньше и ты женишься по любви, а не из-за долга», — говорила она. Клара умерла, когда Драко было восемь лет, но их отношения — это то, чем он будет всегда дорожить. Драко неодобрительно хмыкнул, а затем продолжил: — Я не удостою Уилтшир своим славным присутствием. Я ещё не готов встретиться лицом к лицу со всеми своими демонами. Так уж совпало, что эти демоны — высокая, светловолосая, осуждающая Нарцисса Малфой. — Поттера во плоти будет достаточно, — усмехнулся Драко. — У меня всё ещё есть лондонская квартира, так что я остановлюсь там. Томас слегка усмехнулся: — Мы сможем изгнать других демонов, когда они появятся. Помни, что я сказал, — просто береги себя. Скоро поговорим. Драко проследил, как целитель Томас кивнул напоследок, а потом завершил вызов по камину. Он резко выдохнул, не подозревая даже, что задержал дыхание, и крикнул: — Тилли, Мопси! С громким треском перед ним материализовались два эльфа. В соответствии с вынесенным приговором Малфои должны были освободить своих домовых эльфов, а также выплатить значительную компенсацию. Несколько эльфов, разбросанных по разным поместьям, решили остаться. Несмотря на освобождение, они работали у семейства на протяжении многих поколений и не приняли идею «свободы». Тилли и Мопси, из числа решивших остаться, последовали за Драко во Францию после его самопровозглашённого изгнания из Уилтшира. — Да, хозяин Драко, чем могут быть полезны Тилли и Мопси? — пискнула Тилли, так низко поклонившись, что её острый нос коснулся мраморного пола. Эта привычка до сих пор посылала мурашки по коже Драко. Он знал, что бесполезно пытаться исправить такое поведение, а упоминание об этом приведёт лишь к слезам и ряду извинений со стороны эльфов. После сеанса с Томасом он не был эмоционально готов к подобной битве. Малфой обрадовался, увидев, что сегодня Тилли и Мопси одеты в подаренную им одежду; к счастью, сёстры не были против этого. Он обнаружил, что эльфийкам нравится одеваться в одинаковые платья и чулки, поэтому заполнил их гардеробы соответствующим образом. Драко встал, вытягивая руки над головой. — Мы вернёмся в Лондон в эти выходные на неопределённый период времени. Мне нужно, чтобы одна из вас занялась подготовкой моей квартиры. — Мопси направится в Лондон сейчас же, сэр! Как же Мопси соскучилась по лондонской квартире хозяина Драко! Да, очень соскучилась, — восторженно вскрикнула эльфийка, а потом трансгрессировала. Не одна она скучала по лондонской резиденции. Драко переехал в свою квартиру в тот день, когда истёк срок двухлетнего домашнего ареста. Он не мог больше жить в поместье — оно душило его. Дом, в котором он вырос, запятнала тёмная магия, и Драко не сомневался, что его невозможно очистить. Когда Тёмный Лорд сделал Мэнор своей ставкой, он оставил свой отпечаток в самом сердце поместья, которое и без этого усеяли отвратительные пятна. Воспоминания о родном доме под властью Волан-де-Морта вызывали у Драко непрерывный поток кошмаров. Его сны были наполнены призрачными образами убийств, пыток и посвящений в Пожиратели смерти. Когда Драко отбыл наказание, его приезд в маггловский Лондон оказался похож на написание новой главы его собственной истории. Город представлялся идеальным местом, чтобы начать всё заново. Волшебная Британия была не в состоянии принять его новую свободу, да и сам Драко, честно говоря, пребывал не в том настроении, чтобы вернуться к этому аспекту своей жизни. Поэтому он сбежал в место, которое мог одновременно анонимно исследовать и где мог разобраться со своими предрассудками. Как на пластиковой карточке хранятся деньги? Что на самом деле делает маггла грязным? Ладно, я могу признать, что эта маленькая мобильная коробочка более удобна для общения, чем сова. Он полностью оплатил свою квартиру, подключил камин к каминной сети и больше не оглядывался назад. Он приезжал в поместье только для того, чтобы повидаться с матерью за чашечкой чая или нехотя посетить её светские мероприятия. Именно поэтому, когда пришло время переехать в Париж на постоянное место жительства, решение не далось Драко легко. После переезда он не возвращался. — Хозяин Драко, Тилли займётся упаковкой вещей хозяина. Когда Тилли должна быть готова? — Не позднее субботы. Спасибо, Тилли, можешь идти. — И после этих слов маленькая эльфийка исчезла. Драко хрустнул шеей, которая болела от долгого сидения. Он почувствовал, как правая рука дёрнулась при движении. Блядь, во что я ввязываюсь, если соглашаюсь на это? Он провёл пальцами по светлым волосам, чувствуя, как напряжение прочно обосновалось в теле. Он знал, что работа в реальном отделе с Гарри будет сильно отличаться от нечастой переписки посредством сов. Он не сомневался в своих способностях в качестве аврора: он сдал письменный и физический экзамены для британского и французского ОМП. Но Томас был прав — работа бок о бок с людьми, которые когда-то ратовали за его арест, будет достаточно затруднительной. Драко схватил горсть пороха, а затем сел на корточки перед камином. Бросив серебристый порошок в пламя, он подождал, пока то стало зелёным, а затем просунул голову и произнес: «Гарри Поттер, Площадь Гриммо, 12». — Малфой? — ответил Гарри в некоем замешательстве. — Не ожидал от тебя звонка по камину. — Ты хотел получить мой ответ к завтрашнему дню, не так ли? — Ну, да, но я ожидал сову. Драко издал возмущённый вздох: — Каким образом, по-твоему, моя сова доберётся до тебя меньше чем за шестнадцать часов, Поттер? Кроме того, я подумал, ты захочешь увидеть моё подтянутое лицо. — Я просто проигнорирую это заявление. Драко закатил глаза и ответил: — Ты хочешь, чтобы я закончил этот вызов по камину, или хочешь услышать ответ, чтобы ты мог организовать моё путешествие? Драко увидел, как на лице Гарри промелькнула радость, а потом это выражение быстро сменилось на раздражённое. — Я тебе не домовой эльф, Малфой, если у тебя такие вообще остались, — сказал он, но тут же добавил: — Так ты сделаешь это? Присоединишься к нам? — Да, — про себя Драко усмехнулся над его забавным нетерпением, — слишком много сходств с делами, над которыми я работал. Известные чистокровные семьи, руны — это должно быть связано. Я смог расшифровать только часть увечий моих жертв. Полагаю, тут нужны совместные усилия. — Действительно, совместные усилия, — пробормотал Гарри, неловко оглядываясь по сторонам. — Сможешь быть в моём офисе к понедельнику? — Если сумеешь достать мне портключ на субботу, то да. — Я могу отправить его первым делом утром. Можешь привезти копии твоих парижских дел для нас? — Не оскорбляй меня, Поттер. В отличие от тебя, я компетентен и знаю, что надо привезти копии всего, что у меня есть, — Драко не смог сдержать усмешку в своём голосе. Как он посмел предположить, что я буду плохо подготовлен? Главный аврор, чтоб меня. Гарри проигнорировал его оскорбление. — Я свяжусь по камину с Бруствером и подготовлю твои документы к понедельнику. К концу дня вся волокита будет закончена, и значок аврора окажется у тебя на руках. — Гарри потёр ладонями лицо, и даже через камин Драко мог видеть, как тот напряжён. — В этом слишком много тёмной магии, Малфой, убийства оккультные. — У меня есть просьба, Поттер. — Какая? — Не ставь меня вместе с Уизелом. Мой профессионализм не простирается так далеко. — О, — Гарри сразу же почувствовал себя неуютно при упоминании о лучшем друге, — Рон больше не работает в ОМП. Джорджу нужна была помощь с... магазином приколов... Он уволился около двух лет назад. Драко пришёл к выводу, что Поттер не раскрыл всю историю, связанную с уходом Уизела из ОМП, но решил запомнить эту информацию на будущее. — Хорошо, одним идиотом меньше. Передай Уизлетте мои соболезнования по поводу её неудачи в родстве с ним. Как бы то ни было, с кем я буду работать? Я мог бы морально подготовиться к тому, чтобы иметь дело с любым безмозглым придурком, с которым ты поставишь меня в пару. Если это вообще было возможно, Гарри стал выглядеть ещё более неловко. Казалось, будто в данный момент он хотел, чтобы его проглотил гиппогриф. Он прочистил горло и провёл рукой по волосам, быстро проговаривая следующее предложение: — Мы поручили это дело специалисту по рунам, она, как и ты, больше работает в тени, собирая пазл воедино. Когда я написал тебе, то подумал, что, может быть, мы втроём сможем это сделать... Как, чёрт возьми, этот идиот стал Главным аврором? У него столько же такта, сколько у флоббер-червя. — Как мы трое могли бы раскрыть это дело... — Поттер, с кем я, чёрт возьми, буду работать? — выплюнул Драко, явно раздражённый тем, что Поттер пытается отделаться туманными отговорками. — С Гермионой.