***
— ТВОЮ МАТЬ! Драко проснулся, тяжело дыша. Волосы прилипли ко лбу, а на шее проступили капельки пота. Простыни опутали конечности из-за беспокойного сна. Он судорожно сглотнул, чувствуя боль в горле, — Малфой был уверен, что кричал. Он провёл дрожащей рукой по волосам, ощущая, что бледные пряди слиплись от пота, чёрт возьми. Прошли годы с тех пор, как он в последний раз видел сны о своём прошлом, особенно сны, связанные с посвящением в Пожиратели смерти. Сердце болезненно колотилось в груди. Драко отчаянно пытался сосредоточиться на дыхании, стараясь успокоиться, вспоминая способы, которым его обучил целитель Томас во время первых сеансов. После церемонии посвящения перед шестым курсом кошмары стали обычным явлением. На седьмом курсе у Драко появилось граничащее с зависимостью привыкание к зелью сна без сновидений. Он пил его, чтобы справиться с болью от многочисленных Круциатусов и подавить ужас от того, что Волан-де-Морт теперь обитал в поместье. Спустя годы целитель Томас помог Драко побороть кошмары и преодолеть зависимость от зелий, заставив его принять эти воспоминания и спрятать их в глубинах памяти, сосредотачиваясь на дыхании. Это был маггловский метод избавления от травм, который Малфой сначала не хотел использовать, но которому вскоре уступил. Он так и не признался целителю Томасу, что в итоге нашёл подобную технику полезной, но подозревал, что он об этом и так знает. Это был просто сон. Очень, блядь, реалистичный сон. Сосредоточься, вспомни, что говорил Томас: «Вдох, выдох». Меня клеймили против моей воли, меня принудили к служению. Моя тётка сказала, что я должен быть чертовски благодарен. Вдох, выдох. Это всего лишь воспоминание. И грёбаный кошмар. Вдох, выдох. Драко почувствовал, как замедляется пульс, а напряжение в мышцах ослабевает с каждым вдохом. Придётся рассказать Томасу, что кошмары вернулись. Он дотянулся до лежащей на тумбочке палочки и тут же произнёс Темпус — пятнадцать минут шестого. Зная, что попытка уснуть заново будет бесполезной, Драко решил начать свой день. Он должен был встретиться с Гермионой в квартире Эрни в семь часов. Драко не ложился спать всю предыдущую ночь, изучая досье и нанося существенный урон бутылке Огдена из партии 1994 года. Он почувствовал, что был на грани похмелья и потянулся за Бодроперцовым зельем, которое Тилли оставила на тумбочке. Малфой, благодарный своим заботливым эльфам, мягко улыбнулся, откупорив пузырёк. Возможно, сочетание алкоголя и рассматривания клейма, слишком похожего на Тёмную метку, — не лучшее сочетание перед сном. Изучение весов, выжженных на лбу Эрни, оставило у Драко тревожное чувство. Магические фотографии позволяли рассмотреть огромное количество деталей на теле, но, чтобы понять, какая магия использовалась, Драко должен был воочию увидеть магическое клеймо. Магия казалась похожей на тёмную, ту самую, которую применили для его собственной метки, но в этом нужно было удостовериться. Малфой опасался подобного разговора с Гермионой, особенно после её реакции на его просьбу повторно осмотреть места преступления. Донимать Грейнджер показать мне трупы — что ж, это должно пройти гладко. Драко прошёл в хозяйскую ванную, на ходу сбросив влажную одежду. Он посмотрел на своё отражение в зеркале и наложил чары, чтобы установить температуру воды на обжигающую. Пока пар поднимался вокруг и затуманивал зеркало, Драко наклонился ближе к своему отражению. Он провёл пальцами по фиолетовым кругам, проступившим на тонкой коже под серыми глазами. Светлая щетина подчёркивала линию челюсти, а волосы торчали в разные стороны под странными углами. Затем Малфой прошёлся по серебристым шрамам на груди. Поскольку раны были нанесены тёмной магией, они не поддавались зельям для удаления шрамов. Они служили постоянным напоминанием о последствиях его действий в юности, знаком, что он навсегда остался со шрамами более, чем в одном смысле. Драко осмотрел отметины на груди и предплечье, и воспоминания об их появлении даже после стольких лет всё ещё вызывали у него дрожь. После падения Тёмного Лорда Драко часто задавался вопросом, что будет с меткой. Втайне он надеялся, что со временем она просто исчезнет. Несмотря на нежелание уродовать своё тело ещё одной татуировкой, Драко слишком болезненно относился к шраму. Он никогда не позволял видеть себя без одежды с длинными рукавами и постоянно прикрывал тело даже в знойную жару. Однако по истечении двух лет домашнего ареста, когда метка так и не потускнела, Малфой решил, что не может оставить своё прошлое позади, когда символ его прежнего «я» всё ещё оскверняет тело. Вскоре после переезда в лондонскую квартиру, во время одной из вылазок в маггловскую часть города, Драко наткнулся на тату-салон «Плащ и кинжал». Он остановился возле небольшого салона, размышляя о том, действительно ли хочет сделать татуировку. Что если ощущения напомнят те, когда мне ставили клеймо? Прошло несколько минут, прежде чем он наконец принял решение войти. Драко показал магглу свою Тёмную метку, объяснив, что сделал татуировку в тяжёлый жизненный период. Он описал своё желание скрыть череп и змею за рисунком, символизирующим перемены и рост. Работник салона больше не задавал никаких вопросов, и Малфой обнаружил себя сидящим в чёрном кожаном кресле и размышляющим о том, во что он ввязался. Для татуировщика метка Драко была, вероятно, просто ещё одной уродливой татуировкой, которую нужно перекрыть. Мастер совершенно не подозревал, что более юную версию Малфоя потрясло бы, что он вообще соизволил заговорить с магглом. Для Драко метка являлась символом чрезвычайно глубокой ненависти, развратившей большинство людей, которых он когда-то называл семьёй и друзьями. Вместе с мастером они придумали картинку феникса, возрождающегося из пепла. Красно-оранжевое пламя украшало запястье, сталкиваясь и сплетаясь своими языками вплоть до того места, где великолепное существо начинало рваться ввысь, перекрывая собой черноту черепа и змеи. Драко провёл рукой по предплечью, воскрешая эти воспоминания в памяти. Хотя метка больше не была заметна для посторонних глаз, Малфой знал, что пятно всё ещё там. Пятно на его душе, которое он никогда не сможет оттереть.***
— Ты опоздал. — Технически, я вовремя. — Сейчас одна минута восьмого. — Было ровно семь, когда я пришёл. До того, как ты вздумала меня отчитать. Драко смерил Гермиону шутливым взглядом, когда она ещё больше нахмурилась. Они стояли возле небольшой квартиры, расположенной рядом с Парслоз-парком в маггловском Лондоне. Над ними мелкой пылью оседал дождь, а небо постепенно темнело. Учитывая задачу на текущий день, погода была подходящей. Драко вскинул светлую бровь, ожидая, что Гермиона продолжит свою тираду, и она не разочаровала: — Видок у тебя сегодня ужасный, Малфой. — Её янтарный взгляд с презрением окинул его тело, замечая под глазами круги, которые Драко даже не потрудился скрыть с помощью чар гламура. Да, моя безупречная ухоженность — просто абсолютный ужас. — То же самое можно сказать и о тебе, Грейнджер. Этот чудовищный оранжевый монстр, которого ты зовёшь котом, поселился в твоих волосах или ты просто забыла, как пользоваться расчёской? Драко с восторгом наблюдал за тем, как глаза Гермионы расширились, а затем сузились до щёлочек, а лицо покраснело от неподдельной ярости. Краска растекалась по шее, исчезая под тёмно-синим джемпером. Драко отметил, что Гермиона позабыла о любых формальностях в отношении сегодняшней работы, когда разглядел кончик палочки, торчащий из кармана маггловских джинсов, и засученные до локтей рукава. Ради грёбаного Салазара, маггловская одежда станет моей чёртовой погибелью. Несмотря на то, что за последние четырнадцать лет Драко с головой погрузился во всё маггловское, он так и не смог привыкнуть к модным тенденциям, которых придерживались маггловские женщины. Как мужчина он положительно относился к облегающим брюкам, но из-за многолетнего обучения этикету у него возникали противоречивые эмоции по поводу откровенного характера наряда. Пока Малфой наблюдал за ведьмой, он заметил, что её недовольство растёт, и из-за этого просто ликовал. — Я не пользуюсь расчёской, Малфой, я пользуюсь гребнем, потому что если бы я использовала расчёску, то… — она замолчала, осознав, что собирается защищать свои привычки по уходу за волосами. Подрагивая от раздражения, Гермиона сделала шаг назад, достала из кармана палочку и закрутила волосы в пучок, а затем просунула в него древко. Она выполнила это движение так, словно ей нужно было выплеснуть сдерживаемое недовольство с помощью какого-нибудь простейшего действия. — Вообще-то, это не твоё дело, Малфой, я не должна тебе ничего объяснять. — Вопреки сказанному она приподняла подбородок, делая вид, что не ведёт себя дерзко. Драко закатил глаза. Уголок его рта приподнялся, когда он обошёл вокруг Гермионы и оглядел стоящее перед ними здание. Приятно осознавать, что лицезрение взбудораженной Грейнджер по-прежнему приносит огромное удовольствие. Томас будет очень разочарован, когда я расскажу ему, что произошло. Думаю, я ещё не перерос это. — Разрешения у тебя, Грейнджер? — спросил он, не потрудившись повернуться к ней лицом. Драко услышал, как она усмехнулась, и представил себе выражение раздражения на её лице из-за резкой смены темы. Плата за то, чтобы быть выше этого. Он чувствовал присутствие Грейнджер подле себя, пока рассматривал квартиру. Внешне она не отличалась от окружающих зданий. Дом с тремя железными окнами — одним на нижнем этаже у двери и двумя на втором — был построен из красного кирпича, его стены обвивали ползучие лианы плюща. Типичный лондонский дом, но стоило Драко подойти ближе, как он почувствовал гул от магического защитного поля, сохраняющего место убийства. — Вот, — сказала Гермиона, протягивая руку. Малфой взглянул и увидел, что в центре женской ладони лежит небольшая золотая монета. Большая буква «М» с тремя маленькими звёздочками украшала поверхность, означая, что это собственность Министерства. Драко поднял монетку, внимательно изучая её, пока Гермиона продолжала говорить: — Разновидность протеевых чар. Они позволят нам пересечь барьер только один раз. Если мы выйдем, то не сможем снова зайти без другого разрешения, так что сделай всю работу во время этого визита, Малфой. Была бы тебе признательна, если бы мне не пришлось возвращаться. Гермиона произнесла последние слова так тихо, что Драко не был уверен, что расслышал её правильно, пока не опустил взгляд и не увидел, что она пялится на землю, рассеянно пиная камень кроссовками. Он отметил внезапную перемену в поведении Грейнджер, поскольку она старалась выглядеть безучастной и отстранённой. Было похоже, словно она слишком занята сосредоточением на чём угодно, только не на квартире Эрни, что само присутствие Драко перестало её раздражать. Почти перестало. Неужели на неё как-то повлияла смерть Макмиллана? Я думал, она близка только с Поттер-хреном и Уизелом. Малфой отложил свои гипотезы об отношениях Грейнджер на потом. Он убрал монету в карман чёрных брюк и протянул вперёд руку: — После тебя, Грейнджер. Драко молча проследовал за Гермионой через барьер, и его обдало волной тепла, когда защита распознала монету в его кармане. Когда они подошли к выцветшей двери оливкового цвета, он отметил сколы краски на раме. Гермиона вынула из волос палочку и осторожно постучала ею по ручке двери, прежде чем открыть её. Драко обошёл Грейнджер и вошёл в прихожую, осматривая окружающую обстановку. Повернувшись к Гермионе, он увидел, что она переделывает пучок, следуя за ним внутрь. Драко вытащил палочку из кобуры на правой руке и пробормотал Реметиор Манифесто, плавно двигая запястьем в такт заклинанию. Он произнёс его с точностью в движениях, повернув сначала запястье против часовой стрелки, а затем вертикально взмахнув им. Он проследил за тем, как из кончика палочки вырвался знакомый серебристый туман, растёкся по воздуху, а потом исчез. Драко сжал челюсти из-за того, что туман ничего не показал. — Что… что это было за заклинание?! — Он повернулся и увидел, что Гермиона таращится на него, её брови нахмурены, а на лице написано замешательство. — Заклинание, которое я придумал, когда мне поручили первое руническое дело в Париже. — Ты придумал заклинание? — её недоверчивый тон был каким угодно, только не деликатным. — Да, придумал заклинание, которое помогло бы мне в расследовании. Только не говори, что умнейшая ведьма поколения так и не додумалась сделать это? Драко изучал Гермиону, пока она размышляла над его ответом: она то складывала руки на груди, то разнимала их, не в силах решить, как ей будет удобнее. Ухмылка Малфоя расширилась, когда любопытство Гермионы наконец взяло верх. Она задала вопрос, стараясь скрыть любознательность в своём голосе: — Что оно делает? — Она всё же скрестила руки на груди, похоже, посчитав, что оборонительная позиция — самый безопасный вариант в ожидании его объяснений. — Оно распознаёт враждебный магический след, в результате чего происходит своего рода визуализация убийства. Я использовал заклинание, чтобы точно определить, как преступник мог попасть на место преступления и покинуть его, а также распознать его перемещение по самому месту происшествия. На самом деле я черпал вдохновение в том, как магглы используют амулеты от сглаза или, как их ещё называют «Глаз Фатимы» или «Назар», чтобы отогнать негативную энергию или злых духов. Например, в данном случае недвижимость привязана к магии Эрни и Ханны, поскольку они владельцы квартиры, поэтому заклинание не сможет определить их передвижения. Авроры и колдомедики, прибывшие на место, также не совершали ничего злонамеренного, так что и их следы тоже не будут зафиксированы. Убийца явно не ступал сюда ногой, потому что туманные всполохи, которые ты только что видела, не такие чёткие, как должны быть. — Оно действительно работает? — спросила Гермиона со смесью недоверия и благоговейного трепета в голосе. — Да. Неужели ей так трудно поверить, что кто-то, кроме неё самой, способен к продвинутой магии? — Тогда почему ты не смог раскрыть ни одно из своих дел? — голос Гермионы стал обвиняюще-ледяным, и Драко почувствовал, что его самообладание дало трещину. Ради всего святого, Грейнджер. — Потому что, Грейнджер, заклинание воссоздаёт картинку передвижений, а не вывешивает плакат с фотографией убийцы в розыске, Мерлин его подери. Не будь такой дурой. Драко отвернулся от неё, с трудом сдерживая гнев, и оглядел прихожую. Он чувствовал, как из-за его вспышки от тела Грейнджер исходят волны восторга. В попытке успокоить себя он обвёл взглядом пространство вокруг, подмечая каждую деталь. Чёрт возьми. Кто бы ни считал этот тошнотворный жёлтый цвет хорошей идеей… Чёртова пуффендуйская гордость. Куда бы Драко ни посмотрел, везде были оттенки жёлтого: пастельного цвета стены, золотое зеркало слева, а справа на вешалке висел ослепительно жёлтый дождевик. Выйдя из прихожей, Малфой осмотрел остальную часть дома. Кофейного цвета полы из тёмного дуба он изучил на предмет наличия следов борьбы, но не нашёл ни одного. Он шёл медленно, обращая внимание на каждую щель, и слышал за спиной осторожные шаги Гермионы. Войдя в маленькую кухню, Малфой увидел раковину, всё ещё полную посуды с того рокового утра, и несколько чистых бутылочек, лежащих на сушилке. Он замедлился, чтобы рассмотреть эти предметы по уходу за ребёнком. Драко напрочь забыл, что у Эрни и Ханны только что родилась дочь. Он почувствовал, как сжимается желудок — ещё один ребёнок будет расти в неполной семье из-за того, что какой-то монстр решил наложить отпечаток своих убеждений на этот мир. Просто тошнотворно. В то время как угрызения совести за свои постыдные поступки продолжали терзать Драко, он ещё раз произнёс Реметиор Манифесто, и серебристый туман, вырвавшийся из палочки, снова просто осел, а затем исчез. — В досье было указано, что Эрни нашли перед камином. Где это? — Драко повернулся, чтобы увидеть наморщившую лоб Гермиону, наблюдающую за ним, пока он работал. Его вопрос, казалось, отвлёк её от любых мыслей, которые крутились в голове. — Д… да, — ответила она дрожащим голосом. Малфой проследил за тем, как она засунула руки в передние карманы джинсов и нервно покачалась на пятках, прежде чем продолжила: — Гостиная прямо по коридору. Драко посмотрел через плечо. В поле его зрения попали два серых кресла и небольшой диван, расположенные перед деревянным камином. Он перевёл взгляд на Гермиону и попытался заговорить мягким тоном, так как почувствовал, что ей не по себе от возвращения в эту квартиру: — Сначала я бы хотел осмотреть всё наверху. Мы можем закончить гостиной. Они быстро прошли через хозяйскую спальню и детскую, не обнаружив никаких следов с помощью заклинания. Драко с облегчением отметил, что нападавший не проник через комнату младенца. Когда они вошли в небольшую гостиную, Драко внимательно осмотрел семейные фотографии — фото со свадьбы Эрни и Ханны, рождения их дочери и из различных путешествий стояли на каминной полке. Он не особенно помнил Эрни со времён учёбы в Хогвартсе, но знал Ханну по её недолгим отношениям с Невиллом Долгопупсом на седьмом курсе, когда школа находилась под властью Снейпа и Кэрроу. До правления близнецов-Пожирателей Малфой помнил Ханну как человека с мягким характером. Во время ужасного седьмого года Невилл устроил для Кэрроу хаос, воссоздав армию Дамблдора. И пока под натиском Второй магической войны Долгопупс превращался во всё более непокорного, Ханна Эббот таковой не стала. Она сделалась ещё более мягкосердечной. Драко был уверен, что только её пуффендуйская преданность удерживала её тогда на стороне Невилла. Малфой помнил, как ведьма отбывала наказание во время его обхода старост, её рыжие волосы всегда были убраны в аккуратную косу, а нежное лицо омрачено каменным выражением. Рассматривая фотографии из её взрослой жизни, Драко показалось, что Ханна выросла из робкого подростка в уверенную в себе женщину. Эти фотографии свидетельствовали о полной любви жизни с Эрни и Эстеллой. Драко смел только надеяться, что произошедшая потеря не помешает дальнейшей судьбе девушки. Расположившись в противоположной от камина стороне, Драко пробормотал: — Реметиор Манифесто. Он услышал, как Гермиона потрясённо ахнула — вместо серебристого тумана, который она уже привыкла видеть, над комнатой разлилось золотое сияние. Затем они наблюдали за развернувшейся будто из маггловского фильма сценой. Человекоподобный силуэт сел в одно из кресел перед камином, и Драко решил, что это Эрни. Второй силуэт вышел из камина, а силуэт Эрни поднялся из кресла, возможно, приветствуя вошедшего. Второй силуэт, или нападавший, поднял руку с палочкой в сторону Эрни, и тот упал на пол, отчего его силуэт слегка замерцал. В тишине раздавался лишь стук бьющихся в унисон сердец авроров, пока они смотрели, как нападавший извлекает из мантии клинок и проводит им по левой руке Эрни, а затем по правой. Когда человек с безупречной точностью вырезал каждую руну, та быстро сияла, присоединяясь к магии Эрни. Закончив работу с рунами, силуэт убрал клинок и снова достал палочку, ненадолго останавливаясь над каждой руной. Драко подумал, что, скорее всего, он произносит какое-то заклинание. Затем нападавший поставил Эрни на колени и, прежде чем уйти обратно через камин, поднял палочку ко лбу Эрни, и на нём на мгновение замерцали, а затем исчезли очертания весов с чашами. Картинка растворилась, и лёд заполнил вены Драко. Он услышал резкий вдох Гермионы. Ими овладела реальность того, чему они только что стали свидетелями. В голове Драко всё перевернулось. Изначально он решил, что преступник воспользовался другим входом, а не камином. Доступ к камину означает, что это либо кто-то из знакомых, либо общественное место входа… Например, грёбаное Министерство магии. К тому же, похоже, что Эрни поприветствовал его… — Эрни знал нападавшего, — наконец смогла прошептать тяжёлым голосом Грейнджер. Драко посмотрел на ведьму рядом с собой, её глаза с золотистым отливом блестели, пока она боролась со слезами. — Похоже на то. Гермиона мотнула головой в его сторону, её печаль сменилась гневом. — Чёрт побери, и это всё, что ты можешь сказать, Малфой? Похоже на то? — Что ты ожидаешь от меня услышать, Грейнджер? Макмиллан мёртв, мы теперь знаем, что преступник использовал грёбаный камин, чтобы проникнуть сюда, что означает, да, убийца, вероятно, знал его, и, вероятно, работает в Мерлином проклятом Министерстве! — Эрни умер, Малфой. Ханна потеряла мужа, а Эстелла никогда не узнает своего отца, — выплюнула она ему в лицо, а её высокомерный тон сменился пронзительным. Драко не купился на это, он не был Гарри или Роном, не был тем, кого она могла бы использовать в своём священном крестовом походе. — Знаешь что, Грейнджер? Ещё восемь семей потеряли своих близких, и ещё больше людей потеряют свои жизни, если мы не возьмём себя в руки и не раскроем это грёбаное дело, — его голос звучал низко и угрожающе. Гермиона продолжала смотреть на него, но когда заговорила снова, её голос стал мягче: — Чёрт. Я знаю, Малфой, мне… мне жаль. Смерть Эрни просто сильно ударила по мне… Я знала его. Мы сражались вместе… чтобы он выжил и чтобы после всего этого его убили вот так… Это… — она покачала головой, давясь словами, не в силах закончить мысль. Стоило Гермионе упомянуть о битве, как Драко почувствовал, что в горле образовался комок. Решив, что лучше избежать этой темы, он ответил: — Нам нужно ввести в курс дела Поттера… но мне нужно кое-что ещё, Грейнджер. — Что именно? — Мне нужно увидеть тело Эрни. — На кой чёрт тебе нужно видеть его тело, Малфой? — скептически проинтересовалась она. Гнев, который ранее сопровождал её слова, казалось, рассеялся. — Хочу посмотреть, сохранились ли у него на теле какие-либо магические следы, которые помогут нам идентифицировать убийцу. — Хоть я и понимаю твои аргументы, получение допуска в морг в Святого Мунго займёт какое-то время. — Почему везде так много грёбаной волокиты, Грейнджер? Какую часть «расследования в процессе» Министерство не понимает? Гермиона нахмурилась, услышав его оскорбление. — Потому что это протокол, Малфой! Мы должны делать всё по правилам, иначе мы ничем не лучше обычного преступника. — Хотел бы отметить, что нарушение нескольких правил — это совсем другое, нежели совершение ритуальных убийств, — проворчал Драко, направлясь обратно к входной двери, чтобы уйти. Он услышал за спиной быстрые шаги. — Ты ошибаешься. Как представители ОМП и государственные служащие, мы должны соответствовать более высоким стандартам, являться примером для общественности. — Этот лицемерный тон заставил всё его тело задрожать от неприкрытого гнева. Драко хмыкнул и повернулся, покачав головой в неверии. — Серьёзно, Грейнджер? Это то, что ты говорила себе, когда стала старостой, но продолжала разгуливать по замку в мантии-невидимке? Или как насчёт того случая, когда ты изуродовала Мариэтту Эджком? А может, вспомнишь, как ты украла дракона из Гринготтса? — Он был в рабстве! Его пытали в цепях! — взвизгнула она, размахивая руками, а её буйные кудри выпали из хаотичного пучка, треща от магии. — Не в этом дело, Грейнджер, — усмехнулся Драко. — Ты и твоя банда имбецилов всегда нарушаете правила, когда это выгодно вам, но если кто-то другой, с благими намерениями, добавил бы я, пытается сделать подобное, то он вдруг ничем не отличается от преступника. Он шагнул ближе к Гермионе, серебристые глубины его взгляда пригвоздили её к полу. Когда Драко продолжил, его голос звучал жёстко: — Я буду следовать твоим правилам, вашей бюрократии, но только не строй из себя при мне лицемерку, Грейнджер. За годы своей жизни Драко пережил множество трудностей и вынес много уроков. Он понял, что у него нет терпимости к лицемерам. Он наблюдал за тем, как Гермиона сердито дышит, а её глаза горят, прожигая его насквозь. Казалось, она не могла говорить, а появившийся ранее румянец окрасил бледную кожу в пунцовый. — Поработай над тем, чтобы мы попали в Святого Мунго, Грейнджер. Увидимся завтра. Драко повернулся на каблуках ботинок из драконьей кожи, захлопнув за собой дверь квартиры Эрни.***
Драко трансгрессировал прямо на Косую аллею. Было уже четверть десятого, когда он прибыл, и посетители только начинали стекаться на мощёные улицы. Драко натянул капюшон мантии на голову, не желая быть узнанным, пока пробирался сквозь растущую толпу. Чёрное небо отбрасывало грозную тьму на обычно оживлённые улицы, а дождевая дымка, которая только начиналась, когда он встретился с Гермионой у квартиры Эрни, превратилась в моросящий дождь. Малфой нащупал в кармане палочку и быстро невербально наложил водоотталкивающие чары, пока шёл по извилистой дорожке. Его мысли по-прежнему были заняты утренней перепалкой с Гермионой. Узнав, что убийца перебрался в Англию из Франции, Драко предположил, что это может быть сотрудник Министерства, но в груди стало тесно оттого, что он доказал эту теорию. Волшебная Британия едва пережила коррумпированное Министерство во время Второй магической войны, и Драко боялся, что третья война уничтожит их мир. Малфой двигался бесшумно, пробираясь сквозь толпу, стараясь не вступать ни с кем в контакт, чтобы не привлечь к себе внимание. Он прошёл мимо «Всё для квиддича», восстановленного «Олливандера» и «Флориш и Блоттс». Воспоминания из детства, как хорошие, так и плохие, стучались в стены окклюменции, пока он двигался по улице. Доносящиеся из «Аптеки» и «Волшебного зверинца» запахи наполняли его лёгкие. Вокруг слышались разговоры, волшебники и ведьмы начинали свой день, но Драко был нацелен на один магазин — «Горбин и Бэрк». Он знал, что идти в Лютный переулок рискованно. Визит наследника Малфоев к известному торговцу тёмными артефактами вызвал бы подозрения, но, как бы то ни было, «Горбин и Бэрк» был, возможно, единственным магазином, где продавалась нужная Драко книга. В настоящий момент он предпочёл бы столкнуться с очередными пересудами волшебного мира, чем посетить библиотеку поместья, не желая рисковать случайно встретиться с матерью. Как только Гринготтс появился в поле зрения, Драко свернул в переулок слева, который привёл его в самое сердце Лютного. Он опустил чёрную мантию ещё ниже на брови, чтобы прохожие не смогли увидеть его отличительные платиновые волосы. Лютный был именно таким, каким помнил его Малфой со времени посещения на шестом курсе. Захудалые магазинчики выстроились вдоль переулка, и повсюду слонялись ведьмы и волшебники в разном состоянии трезвости. По улицам ходили попрошайки, выпрашивая кнаты, а лавки торговцев, продающих различные запрещённые товары, теснились между магазинами. Запах гнили и тёмной магии витал в воздухе, заставляя мурашки бежать по рукам. Драко крепче сжал палочку, когда в поле видимости появился чёрный фасад магазина «Горбин и Бэрк». По сравнению с окружающими лавками, он содержался в хорошем состоянии. По обе стороны от чёрной железной двери располагались большие выступающие окна, в которых были выставлены различные артефакты — человеческие кости, сморщенные головы, и, похоже, Горбин раздобыл ещё одну Руку славы. Открыв дверь, Драко сделал вдох, сосредоточился и надел на лицо маску аристократа. Звук колокольчика был всё тот же, что и в его воспоминаниях. Он эхом разнёсся по пустому магазину. Драко положил палочку в карман и пробормотал шёпотом «Коллопортус», запирая за собой дверь. Подходя к заржавевшему прилавку, Драко изучал ассортимент лавки. На вешалках висели различные мантии-невидимки, а на полках были разложены стеклянные глазные яблоки, инструменты с шипами и проклятые ожерелья. Горбин стоял в задней части магазина, полируя строй из масок с оскалом, часть из которых уже висела вдоль стены над ним. Он всё ещё выглядел потрёпанным, но, казалось, что стресс от проигранной войны ещё больше изъел мужчину. Редеющая линия волос словно прилипла к коже головы, усеянной, как предположил Драко, чернильными пятнами, а седые волосы жирно блестели. Малфой заметил, что волшебник подсматривает за ним через отражение в полируемых масках. Его нос оставался крючковатым, а спина всё такой же сгорбленной. Гнусный владелец лавки наконец повернулся и положил руки на прилавок. — Добро пожаловать в «Горбин и Бэрк» — лучшее место для удовлетворения потребностей чистокровных ведьм или волшебников. Чёртов предвзятый мудак. Драко какое-то мгновение молчал, обдумывая подходящий ход действий. Я не продумал всё до конца, надо было купить Оборотное или трансфигурировать себя. Одно жаркое утро с Грейнджер, и она заставила меня вести себя как долбаный новичок. Решив, что розыгрыш карты с фамилией Малфой принесёт лучшие результаты, Драко опустил капюшон. Он наблюдал за тем, как на лице Горбина промелькнуло узнавание, а потом оно озарилось, когда он заметил фирменную причёску Драко. — Ах, юный Малфой, большая честь снова видеть вас в моём заведении. Чем могу услужить? — в его голосе звучало одобрение. Драко нахмурился, не желая задерживаться в магазине дольше, чем нужно. Он заговорил, стараясь изобразить чистокровного наследника до мозга костей. Голос зазвучал вкрадчиво: — Горбин, прошло много лет. Надеюсь, ты сможешь быть полезен моей семье, как когда-то. Он заметил, как чёрные глазки Горбина расширились при воспоминании о его роли в использовании исчезательных шкафов. — Конечно, мистер Малфой, что вы ищете? Я приобрёл несколько редких драгоценностей и бюстов, которые могут вас заинтересовать. — Я ищу определённую книгу, утерянную моей семьёй с годами. — Драко не стал реагировать на попытку продажи со стороны Горбина и решил, что разговор напрямую по делу будет самым быстрым выходом. Ему вспомнились походы в магазин вместе с отцом. Он не раз восхищался его умением вести переговоры. Сейчас же он напоминал Люциуса лишь поведением и тоном. — Мистер Малфой, наша коллекция литературы на данный момент довольно скудна. После поражения Тёмного Лорда справедливое и благочестивое Министерство совершило несколько безосновательных рейдов и конфисковало многие из наших наиболее… тёмных предметов. Драко не смог удержаться от того, чтобы не скривить губы при описании Горбином действий Министерства. Ублюдок, всё ещё служит ему верой и правдой. — Но, возможно, у меня есть то, что вы ищете, или я могу приобрести это за соответствующую цену, — заметил Горбин, притворяясь услужливым. — «Sacra Tenebris Artium, Ритуалы Тёмных Искусств», — Драко старался, чтобы голос звучал ровно, он знал, что за продажу книги, о которой идёт речь, любой продавец окажется в Азкабане. Горбин побледнел при одном её упоминании, сделал шаг назад, потянулся к прилавку позади себя и случайно опрокинул несколько отполированных масок, которые с грохотом упали на пол. Шум от них, казалось, сотряс весь магазин. — Я… — выдавил он из себя, — мистер Малфой, у меня нет того, что вы ищете, и я не смогу достать это для вас. — Горбин переключил своё внимание на вход, опасаясь, что в любую секунду для его ареста может ворваться аврор. — Мистер Горбин, пожалуйста, успокойтесь. — Драко поднял руку, пытаясь показать Горбину, что он не имел в виду ничего плохого. Всё было напрасно. Отвернувшись от Драко, тот направился обратно в кладовую, на ходу окликнув его через плечо: — Хоть я и торговал с семьёй Малфой на протяжении многих поколений, настали новые времена, мистер Малфой, и, несмотря на то что, я ценю хорошую сделку, я больше ценю свою свободу. Пожалуйста, выйдите и больше не возвращайтесь сюда в поисках этого товара. Драко смотрел, как дверь кладовой закрывается, не оставляя ему иного выбора, кроме как уйти. БЛЯДСТВО! Малфой чувствовал, как гнев пульсирует в венах, пока он смотрел за тем, как его единственный, кроме Мэнора, вариант баррикадируется за деревянной дверью. Он разочарованно провёл рукой по волосам. Нужно сообщить об этом Поттеру. Не думаю, что Горбин будет держать рот на замке в отношении этого маленького визита. Драко прошёл по захламлённому магазину, стараясь не задеть случайно предметы, расставленные на полках, из-за вероятности получить неприятное проклятие. Грейнджер тоже не обрадуется. Если я прав насчёт того, что, по-моему, делает наш преступник… Чёртово выкачивание магии. Это было старое заклинание, о котором он слышал лишь однажды — летом перед седьмым курсом, во время одного из собраний Тёмного Лорда. Яксли упомянул, что, возможно, Волан-де-Морт мог бы провести один из колдовских ритуалов для выкачивания магии, чтобы овладеть палочкой Гарри. Беллатриса тогда отчитала Яксли с помощью Круцио за то, что он намекнул, что Тёмному Лорду нужна помощь извне для победы над Гарри. Драко заинтересовался вопросом, стал искать и обнаружил фолиант в библиотеке поместья. «Sacra Tenebris Artium» описывала заклинание как жертвенный ритуал, который после неоднократного применения позволял использовавшему такое заклятие увеличить свою силу или восстановить душу, украв магию жертвы. На протяжении многих лет оно служило средством для получения влияния и власти. Драко не мог вспомнить, задействовались ли в ритуале руны и клейма, поэтому ему и требовалось увидеть тело Эрни, чтобы подтвердить, была ли его магия высосана. Мысль о краже чужой магии вызывала у него отвращение. На протяжении многих лет именно кража магии являлась причиной вражды между представителями волшебного мира и магглами. Страх, который Тёмные искусства внушили магглам, привёл к сожжению ведьм, появлению Статута о секретности и двум магическим войнам. Драко был настолько поглощён размышлениями, что не заметил, как столкнулся с двумя людьми, пока шёл к пункту трансгрессии. — Эй! Осторожно! — прозвучал глубокий баритон, который Драко не слышал уже много лет. — Малфой? Это действительно ты? — Драко поднял взгляд и увидел ярко-зелёные глаза уставившегося на него Теодора Нотта. Чёрт, этот день становится всё лучше и лучше. — Нотт, — Драко резко кивнул и посмотрел Тео за плечо, отмечая, что его спутница — не кто иная, как Пэнси Паркинсон. — Паркинсон. — Он изучал бывших друзей, пытаясь определить, стоит ли ограничиться любезностями или лучше проигнорировать их и продолжить идти. Они отдалились друг от друга после седьмого курса и последующего домашнего ареста Драко. Они, как и Блейз, всё ещё были связаны со многими представителями семей Священных двадцати восьми и оставались очень активными в обществе чистокровных. После неудачной помолвки Драко с Асторией дружба окончательно развалилась. Тео был по-прежнему высоким и стройным. Он явно уложил каштановые кудри так, чтобы они отражали претенциозный вид превосходства, которое присуще только чистокровным наследникам. Шелковистые чёрные волосы Пэнси всё также были подстрижены до подбородка, её лицо оставалось похожим на мордочку мопса, и она всё так же угрюмо поджимала багровые губы. Драко с вызовом поднял бровь, а её карие глаза расчётливо сузились в ответ. — Блейз сказал нам, что ты вернулся, но я не поверила… И вот ты здесь. Он действительно не лгал. Интересно, как долго он держал эту информацию при себе. — Когда ты вернулся? — спросил Тео с искренним любопытством в голосе. Драко посмотрел вниз, на переплетённые пальцы Тео и Пэнси. Массивное обручальное кольцо красовалось на одном. И снова, как и в случае с Блейзом, он уклонился от вопроса: — Похоже, вас можно поздравить, — кивнул он в направлении обручального кольца. Пэнси никогда не отличалась скромностью и сразу же ухватилась за возможность обсудить брак: — В октябре этого года будет пять лет, как мы женаты. Драко ухмыльнулся, продолжая играть в эту игру: — А как насчёт наследника Ноттов? Не припоминаю, чтобы видел какое-либо объявление о рождении в «Пророке». Пэнси побледнела, и Драко увидел, как вспышка гнева промелькнула на худощавом лице Тео. — Пока что мы наслаждаемся друг другом, решили применить более современный подход к нашей жизни. Всё же мы живём в другое время, Драко, — его тон был ещё более ледяным, чем прежде. Драко кивнул в знак согласия. — Так и есть, Нотт. Что ж, как я уже сказал, поздравляю. Был рад снова увидеть вас обоих, но у меня есть дела, поэтому я должен идти. — Драко уже собирался обойти парочку, как Тео схватил его за руку, останавливая. — Мы устраиваем осенний праздник шестого сентября. Мы не видели тебя и Грега почти десять лет. Может, постараетесь заглянуть к нам? — Тео одарил Драко улыбкой, больше похожей на улыбку Чеширского кота, после чего похлопал его по плечу и продолжил прогулку с Пэнси. Наверное, мне стоит связаться с Грегом, раз уж я вернулся. Похоже, он единственный, кто остался в здравом уме. Драко знал, что Грегори Гойл отдалился от остальных змей и теперь работает в «Волшебном зверинце». Он серьёзно отнёсся к своему перевоспитанию, и, судя по тому, что Драко успел узнать до переезда в Версаль, дела у него шли неплохо. К счастью, Малфой добрался до места отправления без каких-либо других столкновений и трансгрессировал в свою квартиру.***
Драко уселся у зажжённого камина в спальне, решив расслабиться за последней выбранной книгой, «Джентльмен в Москве», и оставшимся Огденом 1994 года. Он размышлял об открытиях и разочарованиях этого дня, пока мыслями не вернулся к Грейнджер. После того как Гарри назначил её напарником Драко, Малфой был озадачен. Она не походила на человека, который будет делать карьеру на охоте на тёмных волшебников. Гермиона выглядела очень измученной, когда стояла перед Визенгамотом. Она утверждала, что их всех лишили детства и заставили оказаться в немыслимых обстоятельствах. Умоляла ведьм и волшебников, казалось, часами, заявляя, что все они заслуживают шанса жить дальше, шанса, вернуть то, что у них отняли. Малфой изумился, услышав, что она не пошла работать в ОРМПК, так как вспомнил её пропаганду программы для домовых эльфов на четвёртом курсе. Его не расстроила перспектива работы с Гермионой, он просто удивился. Даже в юности он мог признать, что она упорная — её профессиональная этика соперничала с его собственной. Если кто-то и мог помочь ему раскрыть эти дела, то только она. Тем не менее девушка из его юности была властной, неспособной отказаться от контроля во время групповых заданий на уроках. Однажды во время ссоры мать Драко сказала, что он непреклонный, словно неподвижный предмет. Теперь же ему стало интересно, что произойдёт, когда он встретится с непреодолимой силой. Стоило Малфою открыть страницу с закладкой, как он почувствовал, что в кармане завибрировал телефон. — Чёрт, — пробормотал он, вынимая маленькое устройство из пижамных штанов, и нахмурился ещё больше, когда на экране высветилась надпись «ШРАМОГОЛОВЫЙ». Положив книгу на приставной столик, Драко сделал глоток из стакана с виски и ответил: — Что тебе нужно, Поттер? Я занят, — огрызнулся Драко. — Правда? Чем занимаешься? Флиртуешь с гиппогрифом? — Драко услышал, как Гарри сдавленно усмехнулся собственной шутке. О, что за ребёнок. — Ходит слушок, что ты сегодня был в «Горбин и Бэрк». Не скажешь, зачем? Откуда, чёрт возьми, он уже знает? Драко закатил глаза: — Не знал, что посещение магазина может привести к допросу. — Это не так, но маленькая птичка нашептала, что ты наложил какое-то причудливое заклинание на квартиру Эрни и был на взводе после инсценировки убийства. Следующее, что я узнаю, так это то, что ты просишь показать тебе труп и идёшь в Лютный переулок. Что ты знаешь, Малфой? — Гарри не спрашивал, а требовал. — Пока ничего не знаю. Инсценировка по моему заклинанию показала, что всё выглядело, будто бы это был ритуал. Я хотел проверить книгу по Тёмным искусствам, чтобы узнать, нет ли в ней колдовских заклинаний или ритуалов, похожих на то, чему мы с Грейнджер стали свидетелями. Это не было полноценной правдой, но и не было ложью. Полуправда, если угодно. — И тебе пришлось идти к Горбину? — Не похоже, что книга о тёмной магии будет бестселлером номер один во «Флориш и Блоттс». — Эм, верно. Ну, ты достал её? — Чёрт, нет. Если бы человека поймали на продаже этого текста, он попал бы в Азкабан. Горбин чуть в штаны не наложил от одного названия, когда я поинтересовался книгой. Он услышал, как Гарри издал раздражённый вздох на другом конце телефона: — И ты хотел купить эту книгу? — Я понадеялся, что Избранный встанет на мою защиту, если меня задержат, потому что если бы это означало, что мы сможем раскрыть дело… Ну, выгода перевешивает риск и всё такое, — ответил он, вертя в руках стакан. — Заткнись, Малфой. Драко хихикнул. — Каков план «Б», раз у Горбина не вышло? Драко сделал ещё один глоток огневиски. Он совершенно не хотел думать о «плане Б». У него было лишь два варианта: Драко мог написать матери, договориться о визите и украсть книгу из библиотеки Мэнора, или он мог просто пойти в библиотеку Министерства и посмотреть, есть ли там похожие тексты. Он ещё не был готов к встрече с Нарциссой, поэтому решил выбрать второй вариант. — Завтра проверю библиотеку Министерства, посмотрю, есть ли у них похожие книги, пока пытаюсь выяснить, как легально заполучить фолиант. Видишь, Грейнджер, я умею играть по правилам. — Гермиона знает? — Нет. Драко услышал, что Гарри снова вздохнул, и представил себе, как он в раздражении щиплет переносицу. — Малфой, она твой напарник, ты должен делиться с ней любыми подвижками. — Это не подвижка, а теория. Я собирался рассказать, как только бы достал книгу. — И тем не менее ты не подумал, что у неё возникли бы вопросы, если бы она увидела, что ты читаешь книгу по Тёмным искусствам в вашем кабинете? — Почему она должна быть в моём кабинете? Неловкое молчание встретило Драко на другом конце трубки. — Поттер, почему Грейнджер должна быть в моём кабинете? — повторил Драко. Если он хоть на секунду подумал… — Потому что ваш кабинет — это её кабинет, и если мы решили действовать скрытно, как ты предложил, то я не могу допустить, чтобы вы работали с другими аврорами, где любой может увидеть ваши документы. Что за долбаный придурок. — Значит, твой план состоит в том, чтобы запереть меня в одной комнате с ходячей энциклопедией? — голос Драко звучал отрывисто, его манера поведения напоминала потрескивающий перед ним огонь. — Ну, ты же не будешь заперт. — Не в этом дело, Поттер. Просто скажи мне одну вещь. Тебе хватило духу сказать ей, верно? Потому что если ты не сказал ей и завтра она войдёт в свой кабинет и увидит два стола вместо одного, то я и близко не подойду к этому бардаку, — проговорил он, стиснув зубы, а в словах чувствовался гнев. — Ну, нет, но она знает. — Как она может знать, если ты не сказал ей? — Когда она вернулась от Эрни сегодня утром, она вроде как наткнулась на меня, пока мы ставили ещё один стол в её кабинете. Драко не мог не усмехнуться. Он бы заплатил хорошие деньги за то, чтобы посмотреть, как и без того взбешённая Гермиона Грейнджер зашла в кабинет и увидела, что Шрамоголовый переносит ещё один стол в её кабинет. Это было бы лучше, чем смотреть на то, как мама развлекает Трелони. — И ты всё ещё цел и невредим? Гарри рассмеялся. — Пока что да, но, пожалуйста, постарайтесь вести себя профессионально друг с другом. Я знаю, что быть радушными — слишком много для вас обоих. — Да, мамочка. — Какие-то ещё изменения, о которых мне стоит знать? — Нет, я загляну завтра после библиотеки. Звонок закончился. Драко допил виски, его разум всё ещё не пришёл в себя от открытий этого дня. Он знал, что ему будет трудно заснуть, особенно после предыдущего ночного кошмара. — Мопси! — Эльф появился через секунду. — Хозяин Драко звал Мопси! — эльфийка быстро поклонилась и посмотрела на Драко. — Думаю, сегодня мне нужно зелье сна без сновидений. Будь так любезна. — Сию минуту, сэр! Пока Мопси ходила за флаконом, Драко подошёл к кровати, потирая шею. Когда эльфийка вернулась, он быстро выпил содержимое пузырька и погрузился в глубокий манящий сон.