Пятница, 5 сентября 2014 года — Драко
— У тебя есть какие-нибудь планы на выходные, Малфой?
Неуверенность, прозвучавшая в голосе Гермионы, застала Драко врасплох.
Неужели она пыталась завести разговор? Он поднял глаза от расшифровки рун и посмотрел на неё. Впервые за эту неделю она заговорила с ним, оставив за скобками снисходительный тон, и, что ещё важнее, впервые открыла дверь для разговора о чём-то, помимо работы. Он положил ручку на стол, уделяя Грейнджер всё своё внимание, и ответил:
— Вообще-то есть. Завтра вечером мы с Грегом идём на небольшую вечеринку к Ноттам.
— Грегори Гойлом?
— Да.
— Понятно, — голос Гермионы стал ледяным. Драко наблюдал за тем, как замирает первоначальное любопытство, очертившее её лицо, а глаза сужаются от насмешки при упоминании бывших товарищей по факультету. Она откинула волосы на плечо и продолжила собирать вещи.
Перемена в поведении Гермионы была кардинальной, и Драко нашёл её внезапную резкость довольно раздражающей. Он устал от ощущения, что находится в патовой ситуации. Ему и так было тяжело работать под пристальным вниманием других сотрудников Министерства,
а тут ему ещё дали напарника, который даже не пытался наладить профессиональные рабочие отношения.
Серьёзно, Грейнджер? Что, чёрт возьми, такого я мог сказать на этот раз, чтобы разозлить тебя?
— Какие-то проблемы, Грейнджер? — спросил он, стараясь, чтобы голос оставался спокойным. Он заметил, как Гермиона напряглась, но продолжила собирать сумку, закрыв её перед тем, как повесить на стройное плечо. Драко увидел, как поджались её губы, когда она встретилась с его взглядом.
— С кем ты решаешь проводить время, это только твоё дело, Малфой. Я лишь надеюсь, что возвращение в змеиную яму не приведёт к тому, что тебя покусают за задницу.
Гермиона не дала Драко даже шанса ответить, а вышла из их общего кабинета, захлопнув за собой дверь.
— Какого
хрена? — раздражённо воскликнул Малфой. Он откинулся в кресле, крепко ухватившись за подлокотники, и долго смотрел на дверь после того, как та закрылась.
Вот тебе и разрядил атмосферу, с горечью подумал Драко.
Во время сеанса с целителем Томасом два дня назад Драко было дано задание принести Гермионе извинения в попытке протянуть метафорическую оливковую ветвь непредсказуемой ведьме. Когда в ту среду, после встречи, он вернулся домой, то получил от Грейнджер сообщение:
«Малфой,
Завтра меня не будет в офисе, но я подумала, что до пятницы ты захочешь узнать свежие новости. Я уговорила Роджера дать нам разрешение на посещение морга. Мы встречаемся с ним в воскресенье в полдень.
ГДГ».
Драко просмотрел это послание, не совсем понимая, как ответить, поскольку в словах чувствовался намёк на сарказм. Он решил, что Томас не обрадуется, если он поддастся на такую низость, и поэтому написал:
«Грейнджер,
Спасибо за новости. Буду на месте. Увидимся, когда вернёшься.
ДМ».
Он не получил от неё никакого другого ответа и вместо этого провёл вечер с Грегори за бутылочкой Огдена в продумывании плана.
— Рад, что ты вернулся, Драко. Эта парочка лет выдалась трудной без тебя.
Драко нахмурился, глядя в свой хрустальный бокал. Он не привык к тому, что люди ценят его присутствие. Это была роскошь, превосходящая даже богатства Малфоев, поэтому, вместо того чтобы принять комплимент, он отмахнулся фразой:
— Что? Никто не выстраивается в очередь, чтобы подружиться с бывшим Пожирателем смерти?
Грегори фыркнул в стакан, делая глоток, и ответил:
— Вряд ли. Когда я впервые отклонил приглашение Забини и Нотта, они спросили меня, не дошёл ли я до того, что предпочитаю компанию предателей крови и грязнокровок.
Драко заметил, как лицо Грегори исказилось от произнесённого оскорбления. Он уже не был тем грузным парнем, который учился в Хогвартсе. Наоборот, годы работы с магическими существами добавили больше мышц к его и без того крупной фигуре. Он сохранил округлое лицо, но то не покрывали прыщи, как помнил Драко, — кожа была чистой, и теперь Гойл носил густую чёрную бороду и коротко подстриженные волосы. Честно говоря, он стал почти уменьшенной копией Хагрида.
Грег покрутил янтарную жидкость в своём бокале, сморщив нос от воспоминаний, а затем низким угрожающим голосом произнёс:
— Я сказал им отвалить. — Он допил напиток, а затем протянул руку к Драко, чтобы тот налил ещё. — Вскоре после этого я начал встречаться с Молли. Она пришла в магазин, так как нуждалась в новой сове. Не думаю, что она узнала меня из-за бороды и всего остального, но мы поладили. На следующей после этого неделе я пригласил её поесть в маленьком маггловском ресторанчике недалеко от моей квартиры.
Драко улыбнулся. Ему было приятно услышать, что Грегори обрёл некое подобие счастья за годы, прошедшие после окончания школы. В его голове промелькнул образ Гойла, сидящего в шоковом состоянии за стенами Выручай-комнаты. Это воспоминание резко контрастировало с тем радостным человеком, который сейчас расположился напротив. Последние три года Грег встречался с Молли Ропер — магглорождённой ведьмой, которая была на год младше их и училась на Гриффиндоре, и Драко задался вопросом, грядёт ли в будущем их помолвка.
— Рад за тебя, приятель, — искренне сказал Драко. Он протянул руку и налил ещё с дюйм виски в бокал Грега, а затем долил и себе.
— А что насчёт тебя? Был кто-нибудь после Тори?
Драко фыркнул, а на его губах появилась ухмылка.
— Нет, только пара свиданий в Париже, но… — он остановился в попытке придумать подходящий термин для своих романов во время работы в парижском ОМП, — они никогда не были чем-то серьёзным. Большинство хотели денег, которые приносит титул леди Малфой, но не саму фамилию, — пожал плечами Драко, сделал ещё глоток и поставил бокал на стол из красного дерева справа от себя. — Рад, что ты согласился помочь мне в субботу.
— Ну разумеется. Когда до них дошли слухи, что я встречаюсь с Молли, Пэнси послала ей громовещатель: «Грязнокровка, пачкающая древний дом Гойлов», — процитировал Грегори голосом, наполненным горечью. — Я был с ней, когда она получила конверт, и поджёг его, прежде чем он успел выкрикнуть ещё что-нибудь.
Драко провёл рукой по лицу в отвращении от непрекращающейся ненависти со стороны бывших друзей.
— И после такого они всё ещё продолжали звать тебя выпить по субботам?
— Да, однажды Пэнси загнала меня в угол, когда я закрывал магазин. Она обвинила Молли в том, что та применила ко мне Империус. Дошло до того, что она заявила, будто меня хочет видеть Милли, — усмехнулся Грегори, — будто она могла так поступить по отношению к Крэббу. Часть её умерла вместе с ним тогда.
Грегори не ошибался насчёт Миллисенты Булстроуд. После случившегося в Выручай-комнате и смерти Винсента Крэбба Миллисента сошла с ума от горя. Ходили слухи, что она провела некоторое время в отделении Януса Тики в больнице Святого Мунго после попытки придушить Денниса Криви на Косой аллее. Её поведение и приверженность идеологии чистокровности (независимо от её статуса полукровки) фактически заставили Драко включить девушку в список подозреваемых в рунических убийствах, даже несмотря на то что заклинание Реметиор Манифесто показало мужской силуэт. Собственно, это вполне уместно, поскольку Милли всегда была немного брутальной и крупной,
подумал Драко, сдержав смешок.
— Скажи-ка, приятель, почему ты на самом деле хочешь пойти туда в субботу? Я бы подумал, что ты скорее предпочёл бы снова столкнуться с Клювокрылом, нежели посетил бы ещё одно светское мероприятие.
Драко нахмурился при воспоминании о гиппогрифе с третьего курса, а потом заговорил сдержанным тоном:
— Уверен, ты видел некрологи наших чистокровных собратьев в «Пророке».
— Так вот в чём дело? Я имею в виду, что когда ты написал, спрашивая, не хочу ли я сорвать вечеринку, то подумал, что ты что-то запланировал, но чёрт, Драко.
Малфой заметил, как лицо Грегори побледнело при упоминании о смертях. Несмотря на то, что никто из них не обсуждал тот период времени в подробностях, Драко знал, что Гойл до сих пор носит шрамы той эпохи, помимо тех, что навсегда остались на его теле. Он замечал, что Грегори вздрагивает при каждом хлопке от трансгрессии или когда кто-то слишком быстро достаёт палочку, или что ему нужно определить каждый выход в помещении, если он в него заходит. Драко находил утешение в том, что не только он один так переживает кошмарное прошлое. Звучало несколько извращённо, но он был просто рад, что не одинок.
— Эта информация не публиковалась, так как Поттер хочет как можно меньше вмешательства со стороны прессы, но да. Мне кажется, что в свете сложившейся ситуации пришло время навестить наших бывших одноклассников. Знаешь, наверстать упущенное, поговорить о жизни. Пусть они напомнят мне, почему я покинул их маленький фанатичный круг.
Жужжание телефона вырвало Драко из раздумий, и, посмотрев на экран, он увидел, что это сообщение от Грегори.
«Угадай, кто заглянул в магазин сегодня вечером?
ГГ».
«Кто?
ДМ».
«Забини. Сказал, что он рад услышать, что я «наконец-то перестал засовывать член в пизду грязнокровки» и что давно пора выйти и поиграть с большими мальчиками. Представляешь, какой ублюдок?! Если я не набью морду этому подонку при следующей встрече, ты должен мне сто галлеонов.
ГГ».
Драко нахмурился при этих словах. Блейз был младшим заместителем министра магии. И уж если он чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы публично заявлять о такой мерзкой идеологии…
Блядь, возможно, коррумпированность Министерства ещё хуже, чем я предполагал. Он надеялся, что Блейз сохранил нейтральную позицию своей семьи после поражения Волан-де-Морта. Однако, прочитав сообщение Гойла, Малфой понял, что оптимизм был напрасен.
«Ты уверен, что хочешь заключить это пари, дружище? Хотя я с радостью приму твои галлеоны, возможно, эти деньги лучше потратить на Молли, а не жертвовать в мой карман. После того как дело будет раскрыто, я помогу тебе избить этого ублюдка. Бесплатно. Увидимся завтра в семь вечера.
ДЛМ».
Учитывая, что уже была вторая половина пятницы, Драко добрался до выхода из Министерства без каких-либо помех. Оказалось, что большинство сотрудников, как и Гермиона, начинали выходные рано. Как только Малфой вышел из камина, его встретило уханье совы, подлетевшей к кухонному окну.
Драко почувствовал, как пересохло во рту, когда взглянул на большого филина и мгновенно понял, кому принадлежит птица. Он знал, что получение письма от матери — лишь вопрос времени. Он достал свиток из лапки птицы, угостил её в знак благодарности, а затем смотрел, как она улетает, не дожидаясь его ответа. Конверт в руках казался тяжёлым, и на мгновение Драко подумал о том, чтобы выбросить его, но, покачав головой, сломал печать с гербом Малфоев. Он вытащил плотный пергамент кремового цвета и прочитал:
«Драко,
До меня дошли слухи, что ты вернулся из-за границы. Хотелось бы верить, что твоё время там было занято соответствующими ухаживаниями, а не глупыми делами ОМП. Твой долг как наследника и главы нашего рода — быть лидером, но его ты ещё не исполнил. Sanctimonia Vincet Semper. Жду тебя в Мэноре на чай в субботу, 20 сентября, к десяти часам. Нужно обсудить несколько вопросов.
Нарцисса».
Драко крепко сжал пергамент в руке, сминая его края, пока перечитывал письмо ещё раз. Несмотря на то, что они с матерью не виделись почти десять лет, отсутствие каких-либо эмоций со стороны Нарциссы говорило о многом. В строчках не было написано ни «Надеюсь, у тебя всё хорошо», ни «С любовью, мама». Драко воздвиг стены окклюменции, прежде чем смог поразмышлять над ситуацией дальше. После последнего сеанса с целителем Томасом ему удалось свести к минимуму использование этого навыка, но, прочитав письмо матери, он снова погрузился в сладкое оцепенение.
Никакого выбора, только ожидание, просто охуенно.
Драко не был в поместье уже много лет и чувствовал, как страх охватывает тело.
Во время домашнего ареста он наблюдал за тем, как авроры и специалисты по снятию проклятий избавляли поместье от тёмных артефактов, которые веками принадлежали Малфоям. Даже если физические проявления тьмы исчезли, воспоминания о жизни под властью Тёмного Лорда никуда не делись. Всё, что осталось от невинности Драко, было разрушено, когда этот садист сделал Малфой-Мэнор своей ставкой.
Он знал, что мать дала время, чтобы связаться с ней, но подвёл её, и тогда она взяла дело в свои руки. Если он не явится в назначенный срок, то ему грозит лишение наследства. В настоящее время Люциус ограничил для Драко полный доступ к хранилищу. Так будет до тех пор, пока Драко не обзаведётся женой и наследником или пока ему не исполнится пятьдесят лет, в зависимости от того, что наступит раньше.
Просто, блядь, смешно, даже из своей могилы ублюдок не может оставить меня в покое. Ещё семнадцать долбаных лет я должен играть в эту Мерлином проклятую игру.
Драко бросил пергамент на столешницу и обратил внимание на еду, которую оставили для него эльфы. Он, поморщившись, посмотрел на блюдо. Мопси приготовила раклетт из варёного картофеля с ветчиной — одно из любимых блюд Драко, но после прочтения письма Нарциссы он почувствовал тошноту. Желчь поднялась в горле, и он заставил тарелку исчезнуть. Вместо ужина Драко потянулся за бокалом скотча.
С годами огневиски утратил свой эффект. Да, Малфой по-прежнему получал огромное удовольствие от сладковато-пряного спиртного с привкусом корицы, но его организм стал невосприимчив к воздействию именно этого алкоголя из-за чрезмерного употребления. Незначительная деталь, которой Драко ещё не успел поделиться с Томасом. Скотч же стал освежающим дополнением к неизменному распорядку дня. Впервые Малфой познакомился с этим напитком во время прогулки по маггловскому Лондону вскоре после переезда в новую квартиру. Он пристрастился к шотландскому односолодовому виски марки «Макаллан Шерри Оак» и именно за этой бутылкой потянулся в данный момент.
На протяжении всех лет совместной работы целитель Томас намекал Драко, что ему известно о небольшой зависимости Малфоя от спиртного, однако он несколько раз заверял терапевта, что не употребляет алкоголь, дабы отключиться — он знает, когда нужно остановиться. Томас лишь устало смотрел на него, снова предупреждая, что следует быть осторожным в употреблении. Драко отмахнулся от тревожных слов целителя, налив себе бокал и вернув бутылку в шкаф. Когда он направился в спальню, то услышал позади
треск трансгрессии.
Он повернулся и увидел, что Мопси навострила уши и выглядела встревоженной. Он нахмурил брови, а затем встал перед эльфийкой на колени, чтобы их лица оказались на одном уровне.
— Мопси, что случилось? — Драко попытался напустить на себя спокойствие, скрывая панику при виде взволнованного взгляда эльфа.
— Хозяин Драко не поел. Мопси очень волнуется и не знает, как заботиться о молодом хозяине. — Он смотрел, как дрожит нижняя губа маленькой эльфийки, как от непролитых слёз блестят большие фиалковые глаза.
Драко вздохнул, ущипнув себя свободной рукой за переносицу.
— Мопси, я не хотел тебя расстраивать. Сегодня был, — он сделал паузу, не желая волновать маленького эльфа, — очень напряжённый день. Не могла бы ты прислать в мою комнату немного хлеба? Это облегчит твои переживания?
— Разве хозяин должен пить скотч на пустой желудок? — Мопси шмыгнула большим носом, вытирая его тыльной стороной маленькой руки.
Чёртова манипуляторша.
— Хорошо, но только в обмен на умиротворяющий бальзам. Он нужен мне, чтобы уснуть, — сказал Драко, протягивая, хотя и неохотно, бокал маленькому эльфу, который торжествующе ухмыльнулся.
Взяв стакан, она воскликнула:
— Мопси принесёт хлеб, умиротворяющий бальзам и дневник хозяина в его спальню. — И с очередным
хлопком она исчезла.
О, ради Салазара.
Драко встал, потирая затылок, желая, чтобы напряжение отпустило его, и направился из кухни в спальню. Несмотря на лёгкое раздражение по поводу того, что сегодня ему не удастся выпить, он был признателен эльфам. В первые дни домашнего ареста сёстры не единожды не давали Драко напиться до состояния комы. Такими моментами он не гордился. Он стыдился, что его прежнее поведение вернулось и снова начало преследовать Мопси и Тилли, невзирая на все прошедшие годы. Войдя в комнату, Драко с благодарностью отметил стоящие на тумбочке французский багет, несколько видов сыра и умиротворяющий бальзам.
Прежде чем переодеться в чёрные хлопковые пижамные штаны, Малфой решил быстро принять душ. Он прошёл к зоне отдыха у тускло горящего камина и, устроившись поудобнее, отлевитировал вещи с тумбочки на маленький журнальный столик слева от себя. Драко взял в руки дневник в кожаном переплёте, который велел вести Томас, и начал писать.
«Пятница, 5 сентября 2014 года
Сегодня Грейнджер была той ещё засранкой, хотя подобное можно сказать про её состояние в большинство из дней. Она спросила, есть ли у меня планы на выходные, и, похоже, была искренна, так что я тоже ответил ей честно, безо всякой язвительности. Я рассказал ей, что мы с Грегом пойдём на вечеринку к Ноттам. Очевидно, она не одобрила эту идею, поскольку выдала какой-то возмущённый ответ о том, что я играю со змеями. Признаю, что её поведение вывело меня из себя и вызвало потребность в употреблении большого бокала скотча по возвращении домой. Вы бы гордились, Томас, потому что Мопси надавила на моё чувство вины и отговорила меня. Нет, у меня не появилась возможность «разрядить обстановку» с Грейнджер. Она довольно сложная, со взрывным характером. Я честно хочу посоветовать ей сходить к вам, но боюсь, если заикнусь, что ей нужна терапия, то она буквально проклянёт мой член. Мне очень нравится именно эта часть тела, Томас, поэтому я буду терпеть её эмоциональные приступы. Всегда пожалуйста.
ДМ».
Драко закрыл дневник, положил его и ручку обратно на стол и потянулся к тарелке с сыром и хлебом, которую приготовила Мопси. Наслаждаясь особенно пикантным камамбером, он почувствовал, что в кармане что-то завибрировало. Малфой достал телефон и удивился, увидев там сообщение от Гермионы. Он долго раздумывал над тем, стоит ли читать его, но решил не делать этого. Томас сказал, что за час до сна не должно быть никаких мыслей о работе, и, к тому же, Драко уже внёс запись о текущем дне в дневник. Он был уверен — что бы ни написала Гермиона, это точно его разозлит, и что бы она ни хотела сказать, это может подождать до завтрашнего утра.
Что, если это ещё одно убийство? Чёрт, может, стоит просто прочитать? Нет. Если бы это было так, мой значок аврора тут же бы активировался или же позвонил бы Поттер. Прочитаю завтра.
Драко включил беззвучный режим на телефоне и бросил его рядом с дневником. Он расслабился в кресле, наслаждаясь лёгким ужином, а затем выпил умиротворяющий бальзам и лёг в постель.
Суббота, 6 сентября 2014 года — Драко
Часы в прихожей показывали без пяти минут семь. Грегори должен был зайти через камин в любой момент. Последние тридцать минут Драко расхаживал по маленькой комнате. Он понимал, что его плохое предчувствие и опасения смешны, но всё равно продолжал теребить единственную пуговицу серого пиджака. От его чёрных ботинок из драконьей кожи исходило тихое эхо. Драко был уверен, что его наряд и посещение встречи вызвали бы гордость у родителей. С того момента, как он произнёс свои первые слова, Люциус и Нарцисса обучали его всем правилам этикета чистокровных. Хотя он мог видеть достоинства некоторых моделей поведения, например, правильных манер за столом, способности красноречиво обсуждать гуманитарные науки и даже искусство
оперы, большинство других он считал бестолковыми. После войны Драко связался со своей отвергнутой тётей Андромедой. В ней он нашёл друга и, повзрослев, наслаждался их схожим отвращением ко всему чистокровному. Однако, несмотря на то что тётя сторонилась своей прежней жизни, он мог видеть, что её детское воспитание осталось нетронутым: то, как она держала приборы, безупречная осанка, плавность дикции выдавало в ней чистокровную. Казалось, как бы далеко ни пытались убежать чистокровные ведьмы или волшебники от своего прошлого, оно всё равно неуловимо преследовало их. Проведя рукой по светлым волосам, Драко услышал, как заревел камин.
— Чтоб тебя, Драко. Я и не думал, что требуется полноценный костюм.
Драко повернулся и увидел Грегори, направляющегося к нему в простых чёрных брюках и белой оксфордской рубашке без галстука или мантии. Он нахмурился при виде такого зрелища.
— Это называется сохранить чёртову видимость, Грег. Что на тебе, мать твою, вообще надето? — он с вызовом поднял бровь, наблюдая, как ухмылка рассекает лицо друга, частично спрятанное за бородой.
— Не знаю, о чём ты, приятель. Карликовые пушистики становятся совершенно
дикими, когда видят меня в брюках, — подмигнул он Драко, явно забавляясь тем, что друг расстроился из-за отсутствия формального наряда.
Драко рассмеялся, откинув голову назад, и засунул руки в карманы. Одним из его любимых результатов возрождённой дружбы с Гойлом стало чувство юмора последнего.
Грег всегда был таким забавным? В Хогвартсе Драко слишком заботился о соответствии фамилии Малфой, оскорблении Поттера и трахании Пэнси, дабы обращать на это внимание.
— Ну, лично мне показалось, что этот костюм подчёркивает серый цвет моих глаз, — сказал Малфой, направляясь обратно к камину с Грегори, идущим позади, — а ты знаешь, как ведьмы сходят с ума от этого. — Он уже потянулся за летучим порохом, когда почувствовал, что Гойл схватил его за руку. Драко обернулся и вопросительно посмотрел на друга.
Ухмылка сползла с лица Грегори. Он нервно произнёс:
— Сохранять видимость. И как же ты советуешь это делать, если они начнут направо и налево разбрасываться
«грязнокровками» и проклинать
Избранного? Уверен, до них уже дошли слухи, что ты работаешь с Поттером и Грейнджер. Как ты собираешься держать лицо, если они начнут обвинять тебя в предательстве крови?
— Не буду реагировать, как не будешь реагировать и ты. Нас так воспитывали. К тому же это только на один вечер. Мы прикидываемся грёбаными чистокровными наследниками наших древних и благородных домов, вот и всё.
— Эй, кого ты называешь наследником? Насколько я знаю, поместье сгорело дотла, состояние исчезло. Гойл — просто исковерканное имя в книгах. По мне, так даже лучше, — равнодушно пожал плечами Грегори.
Драко грустно улыбнулся, признавая правдивость его слов.
— Но сегодня я сыграю в их идиотскую игру. Помни, к концу вечера ты станешь на сто галлеонов беднее, — засмеялся он, когда Драко бросил в пламя порох.
***
Попасть в гостиную поместья Ноттов было всё равно что вернуться в прошлое. Тео решил не менять старинный семейный декор. Комната была устлана серым гранитным полом и увешана сливовыми гобеленами с гербом Ноттов. Всё те же портреты предков из их детства продолжали угрюмо смотреть на Грегори и Драко, пока они смахивали с одежды остатки летучего пороха.
— Готов? — пробормотал Гойл, проводя рукой по густой бороде в попытке пригладить топорщащиеся волоски.
Треск привлёк их внимание к центру комнаты. Перед ними появился молодой домовой эльф, одетый в грязное кухонное полотенце. Драко слегка нахмурился при виде этой безобразной одежды. Поскольку Нотт-старший погиб в битве, а Тео не получил метку, Ноттам, в отличие от Малфоев, разрешили оставить домовых эльфов.
— Господин и госпожа Нотт приветствуют мистера Малфоя и мистера Гойла в поместье Ноттов. Бинки с огромным удовольствием проводит вас обоих в Большой зал, — пискнул маленький эльф, не сводя ни с одного из волшебников глаз. Драко с презрением наблюдал, как эльф поклонился так низко, что кончик его большого носа достал до пола. Малфой надел свою аристократическую маску и заговорил скучающим тоном:
— Мы не нуждаемся в твоих разъяснениях,
эльф. — Он закончил своё заявление той же холодной усмешкой, что и в юности. Услышав в своём голосе эту жестокость, Драко скривился.
Люциус бы чертовски гордился. Краем глаза Малфой заметил, что Грегори наблюдает за ним, решая, как лучше поступить. Он с облегчением отметил, что друг вернулся к своей детской роли молчаливого, верного компаньона. Грег лишь с отвращением посмотрел на дрожащего эльфа и кивнул в знак согласия со словами Драко.
Бинки подскочил и бодро повернулся, провожая двух мужчин по длинному коридору, который вёл в бывшую гостиную Нотта-старшего. До сегодняшнего вечера Драко заходил туда лишь однажды. Это случилось летом между шестым и седьмым курсами Хогвартса, когда окружение Тёмного Лорда устроило празднование по случаю смерти Дамблдора. Министерство ещё не успели захватить, хотя семена для этого уже были посеяны с помощью множества Империусов. Нотт-старший вызвался провести праздник, предоставив свою обширную коллекцию редкого огневиски и сигар. Единственной женщиной, присутствовавшей на вечере, стала тётя Беллатриса.
Не желая показывать, что воспоминания о том лете всё ещё преследуют его, Драко сосредоточился на дыхании и шорохе от ботинок, пока шёл с высоко поднятой головой за маленьким существом. Сбоку от себя он расслышал, как Грегори затаил дыхание, когда двери из красного дерева распахнулись, открывая взору тускло освещённую комнату, в которой находились несколько бывших одноклассников. Пэнси сидела на коленях у Тео на одном из кожаных диванов у огромного камина и перебирала пальцами его волосы. Блейз, одетый в безупречную парадную изумрудную мантию, расположился напротив пары и выглядел совершенно непринуждённо. Все трое, казалось, были поглощены разговором.
Драко продолжил рассматривать комнату. Он заметил обеих сестёр Гринграсс, Миллисенту Булстроуд, Адриана Пьюси, Терренса Хиггса и Малкома Бэддока, стоящих у тележки со спиртным.
Блядь, я не учёл, что здесь будут Гринграсс. Он внимательно изучал лица сестёр. Дафна казалась довольной: она гладила Адриана по рукам и громко смеялась над тем, что он говорил. Астория вроде бы наслаждалась компанией Терренса, но про эту ведьму никогда нельзя было сказать наверняка. Она осталась по-прежнему миниатюрной, красовалась в тёмно-синей мантии, а светлые волосы уложила в аккуратный шиньон. Она выглядела весьма привлекательно, но когда Драко посмотрел на ведьму, то ничего не почувствовал. Они встречались почти семь лет, что считалось неслыханным в чистокровном обществе. Он никогда не хотел вступать в отношения с ведьмой, но согласился, чтобы унять ворчание матери. Примерно в то время, когда они начали ухаживания, Драко стал изучать маггловский Лондон, постепенно избавляясь от предрассудков. Несмотря на то, что они были вместе семь лет, Астория никогда не появлялась в его видении будущего. Он никогда не приводил её в лондонскую квартиру и не позволял увидеть человека, в которого постепенно превращался, зная, что она, скорее всего, не одобрит этого. Неужели проведённое вместе время оказалось настолько же посредственным, насколько и изматывающим? Они были вместе только в физическом смысле или на обязательных светских раутах. Тем не менее, в конце концов, даже искра физического влечения перегорела, и Драко стал замечать, что их разговоры становились бессодержательными, а Астория лишь стремилась стать светской женой. Так он прекратил всякие ухаживания, навлекая на себя гнев матери и Гринграссов.
Присутствующие ещё не обратили внимания на появившуюся компанию, и Малфой был благодарен за эти несколько секунд непрерывного наблюдения. Мгновение покоя продлилось недолго, поскольку Миллисента наконец-то обратила свои чёрные глаза-бусинки на вошедшую пару.
— Грегори! Это ты?! — её голос был сиплым, и по тому, как подчёркнуто она произнесла букву «э», Драко понял, что она уже довольно сильно захмелела от виски. Он закатил глаза.
— Мерлин подери меня, а Цирцея спаси, — услышал Малфой, как Грегори пробормотал себе под нос. Драко потребовалось почти всё самообладание, чтобы сдержаться и не фыркнуть в ответ на эту молитву. Взгляд Астории ненадолго переместился на него, затем сузился в презрении и вернулся к Терренсу.
Драко с беспокойством наблюдал, как, спотыкаясь, к ним с Гойлом подходит Миллисента.
Когда она приблизилась, Драко вспомнил о шальном проклятии, попавшем в неё во время Битвы за Хогвартс, которое навсегда обезобразило её пухлое лицо. Её глаза всё ещё были маленькими, а тёмные волосы заплетены в длинную косу, спускающуюся по спине. Драко чувствовал исходящий от неё запах виски и дыма.
— И Драко… — проворковала она, наконец остановившись перед ними, — Пэнси рассказала, что вы оба согласились прийти, но я не поверила. Теперь я должна этой сучке пятьдесят галлеонов.
— Зачем упускать возможность заново познакомиться со старыми друзьями? — ухмыльнулся Драко. Он посмотрел мимо ведьмы и увидел, что Тео, Пэнси и Забини уставились на него, в то время как сам отметил написанное на их лицах любопытство. Он знал, что его нынешнее поведение противоречит тому, что он успел продемонстрировать, когда они мимолётно пересеклись ранее. Первым заговорил Тео:
— Конечно, давай выпьем, Драко, во имя возрождения старой дружбы. — Он поднял бокал и щёлкнул пальцами свободной руки. Вновь появился Бинки с подносом, на котором стояли наполненные стаканы. Драко взял один, не утруждая себя произнесением «Спасибо», и направился к кожаному креслу с высокой спинкой. Он незаметно кивнул Грегори, который позволил Миллисенте отвести себя к Адриану и Дафне.
— Кто-нибудь предложит мне закурить? — Драко сел в кресло, разглаживая невидимую складку на брюках.
— Удивлён, что ты пришёл, Малфой. — Блейз протянул ему обрезанную сигару, в его глазах появился любопытный блеск.
Драко поджёг сигару щелчком пальцев, прикурил её и сделал большую затяжку, подержав сигару во рту, а затем выпустил несколько колец. Он заметил на себе блуждающий взгляд Пэнси и, прежде чем снова переключил внимание на Блейза, игриво подмигнул ей.
— Почему же ты так думаешь, Забини?
— Ты был не очень-то приветлив, когда пару недель назад я встретил тебя в Министерстве.
— И не особо любезничал, когда мы столкнулись с тобой в Лютном переулке, — вмешался Тео, на его лице заиграло скептическое выражение.
Драко невозмутимо ухмыльнулся, делая глоток из хрустального стакана, и закинул лодыжку на колено.
— По большому счёту, вы все устроили мне засаду в людных публичных местах. — Он поднял на троицу бровь, устраиваясь в кресле поудобнее.
О, это чертовски похоже на гостиную Слизерина на пятом курсе. — Я — исправившийся Пожиратель смерти, разве вы не слышали? Преданный сотрудник Министерства, который ходит в тени Святого Поттера. Мне бы не пошло на пользу вернуться в старый круг общения в первую же неделю после возвращения, не так ли?
Драко с вызовом вскинул светлую бровь, наблюдая, как его объяснение оседает на их лицах. Он знал их всех достаточно хорошо, чтобы понять, что они ищут в его словах и поведении любые следы обмана, за которые могли бы ухватиться. Он ухмыльнулся, положив сигару обратно в рот. Губы слегка размыкались, когда он затягивался. Как он заметил, за ним слишком пристально следила Пэнси, голодно разглядывая его губы, словно хищник, только что засёкший добычу.
О, Пэнси, мы так давно не веселились, — подумал Драко про себя.
Он знал, что это неправильно, но возбуждённая Пэнси осталась его единственным источником удовольствия в данный момент, и она всё ещё была как глина в его руках — податливая и послушная. Не отводя от неё взгляда, он медленно оторвал от сигары губы, провёл по ним языком, увлажняя, и прокрутил сигару в длинных пальцах. Затем он внимательно посмотрел на сидящую перед ним ведьму, прошёлся глазами по всему её телу и отметил её наряд. Она предпочла чёрный кашемировый свитер, приспущенный на правом плече. Бледная кожа оказалась обнажена. Хотя её юбка была соответствующей длины, она имела разрез, обнажающий бóльшую зону верхней части бедра. Он заканчивался в опасной близости от места, которое так хорошо знал Драко. Он снова поднял взгляд к глазам Пэнси, улавливая пляшущее в расширенных зрачках распутное желание. Свободной от сигары рукой он стал поигрывать с кольцом-печаткой Малфоев, вспомнив, как Пэнси любила эту
игрушку. Он медленно вытянул пальцы и схватил себя за бедро, слегка сжав его, как бы говоря, что он так же, как и она, с трудом пытается сдержать витающее в воздухе напряжение.
Драко ухмыльнулся, заметив, как Пэнси ёрзает на коленях Тео, приспосабливаясь сесть так, чтобы оказаться между его бёдер, а не прямо на них. Однако как только она закончила привыкать к жару между ног, муж прошептал ей на ухо что-то такое, что заставило кровь отхлынуть от её щёк.
Похоже, Нотт слишком хорошо знает свою жену, подумал Малфой, когда плечи Пэнси поникли, и она не смогла посмотреть мужу в глаза.
— В отличие от вас троих, я действительно получил метку. Гораздо труднее поддерживать хорошую репутацию в обществе, когда ты печально известен тем, что пытался убить одного из величайших волшебников всех времён, — продолжил Драко, не обращая внимания на уколы Нотта в свою сторону.
Вот вам наживка, ублюдки, посмотрим, что вы с ней сделаете.
Он услышал глубокий смех Грега и ненадолго поднял глаза, чтобы увидеть, как друг общается с Терренсом и пока что свободен от влияния Миллисенты. Драко вернулся взглядом к Тео и Блейзу, оба казались довольными его ответом,
пока что.
— Выпьем за это, Драко, — наконец произнёс Блейз, делая большой глоток из своего бокала. — Ты не поверишь, какие хреновы законы пытаются принять некоторые из отделов. В прошлом месяце ОРМПК пробовал реформировать законодательство об оборотнях — что-то о том, что эти животные должны иметь права на усыновление. Ты, блядь, можешь себе это представить? В следующий раз они будут ратовать за то, чтобы грязнокровки заняли места в Визенгамоте.
Драко насторожился при упоминании бывшего отдела Эрни. Он услышал, как Тео захихикал в шею Пэнси, к которой в данный момент прильнул губами.
Да она вертит им, как хочет.
— Я уверен, что петиция по оборотням будет отложена, раз глава их отдела сейчас находится в морге Святого Мунго, — усмехнулся Тео, собственнически проводя рукой по бедру Пэнси.
Драко почувствовал, как учащённо забилось сердце,
просто продолжай говорить.
— Адриан собирается запросить перевод в ОРМПК и возглавить для нас отдел. Не так ли, Пьюси? — окликнул его Блейз, снова поднимая бокал.
— Да, и мне не нужно быть чёртовым провидцем, чтобы предсказать, что несколько законодательных актов окажутся отложены на неопределённое время. — Драко проследил за тем, как Адриан лукаво улыбнулся, притянув хихикающую Дафну к груди.
Глаза Пэнси распахнулись и встретились с глазами Драко — чёрные уставились на серые.
— Возможно, наш дорогой Драко может помочь с ОМП.
— Как именно, Паркс? — Драко заставил своё колотящееся сердце замедлиться.
— Кормак тянет чёртово время. Твоя «малфоевская харизма» может стать бесценным активом, — ядовито улыбнулась она.
— Поттер-хрен вряд ли попадётся на приманку, но, возможно, несколько слухов о недостатках стратегии определённого политика нам бы не помешали, — подхватил Тео, его взгляд упал на Блейза, который самодовольно улыбался в стакан.
— Ты имеешь в виду брата Уизела?
— Да. Весной состоятся выборы, и Блейзу нужна поддержка со стороны всех отделов, если у него есть шанс заменить Уизли на посту старшего заместителя Бруствера.
Драко был впечатлён. Они явно потратили время и силы на этот план по установлению власти над Министерством. Он знал, что Блейз амбициозен, но переход от младшего к старшему заместителю даст ему почти столько же власти, сколько и самому министру. Он также знал, что Кингсли Бруствер честный и достаточно мудрый человек, который, вероятно, понимает, какая игра ведётся вокруг.
Если Бруствер думает, что сможет что-то сделать, учитывая коррупцию, уже поразившую его Министерство, то Блейз перейдёт в атаку, и чёртов гриффиндорец нарвётся на убийство.
Драко вспомнил слова, которые внушил ему Люциус задолго до того, как он переступил порог Хогвартса.
Драко, помни, что в этом мире не стоит быть слишком честным. Для рубки в первую очередь всегда выбирают прямые деревья.
— И кто придумал этот гениальный план? Не думаю, что кто-то из тех идиотов, — ответил Драко, жестом указывая на остальных в другом конце комнаты.
Пэнси легонько сжала плечи мужа, улыбаясь ему:
— Теодор. Мы все были так расстроены нынешним положением дел, что он решил, что нам нужно взять всё в свои руки.
Драко не успел ответить Пэнси, так как комнату заполнил голос Грегори.
— ЧТО ТЫ, БЛЯДЬ, СКАЗАЛ, ХИГГС?!
Драко немедленно встал и потянулся за палочкой, спрятанной во внутреннем кармане пиджака. Он заметил, как Астория нежно положила руку на руку Терренса, пытаясь успокоить волшебника. Миллисента возбуждённо подпрыгивала, наблюдая за происходящим. На её лице красовалась безумная улыбка, до жути похожая на ту, которую демонстрировала Беллатриса перед тем, как использовать непростительное.
— Я сказал, — голос Терренса был холоден, — что мне, блядь, плевать, ручается ли за тебя Малфой или сосёт твой член. Ты — предатель крови, возвращайся к своей грязнокровной шлюхе.
— ГРЕГ! НЕТ!
Попытки Драко остановить друга оказались бесполезны, и он лишь смотрел, как Грегори замахивается кулаком и ударяет Терренса в челюсть, заваливая мужчину ниже его ростом на пол. Терренс играл на позиции ловца за Слизерин до Драко и с годами сохранил компактную фигуру. Гойл же напротив отличался брутальностью и крепким телосложением — он был в два раза крупнее волшебника, лежащего на полу. Без палочки Терренс не имел ни малейшего шанса остановить его.
Всё напоминало настоящий круговорот действий и хаоса: сестры Гринграсс кричали, Миллисента гоготала, а Тео ругался, сталкивая с колен Пэнси, чтобы помочь. Если бы характер сцены не был столь суров, Драко рассмеялся бы над её непристойностью. Он протиснулся мимо Малкольма и Блейза, спеша оттащить Гойла от Терренса, пока друг не успел нанести ещё какие-нибудь повреждения волшебнику.
— Грег, прекрати. ОСТАНОВИСЬ, БЛЯДЬ! — Он сделал ещё один рывок и оттащил его от Терренса. Драко посмотрел на бывшего факультетского товарища, который сидел, держась за разбитый нос и рассечённую губу.
— Только попробуй,
мать твою, осмелиться сказать мне эти слова ещё раз, — прорычал Грегори из-за плеча Драко.
— Не жди от меня извинений. Я всецело придерживаюсь того, что сказал.
Грегори попытался снова протиснуться мимо Драко, но тот окинул друга умоляющим взглядом. Не отрывая глаз от лица Гойла, он бросил через плечо:
— Нотты, Забини, как бы весело это ни было, думаю, наше время потрачено не зря.
Драко услышал, как Пэнси возмущённо фыркнула, а остальные пробормотали слова согласия.
— Мы с Гойлом уходим.
Он поспешил вывести друга из комнаты, и Тео крикнул вдогонку:
— Я пошлю тебе сову, Малфой. По поводу того, что мы обсуждали, ладно?
Драко повернулся, чтобы посмотреть на него, и сдержанно кивнул, а затем направился к камину.
***
Вернувшись в прихожую своей квартиры, Драко услышал, как за спиной начал извиняться Грегори:
—
Прости меня, Драко…
— Пойдём, Грег, выпьем ещё. — Он махнул ему рукой, направляясь на кухню.
Друзья расположились в кабинете Драко, каждый с бокалом Огдена 1956 года в руке. Малфой посмотрел на Гойла, отметив его мрачное выражение лица.
—
Чёрт, я честно не хотел, — пробормотал он, потирая лицо крупной рукой. — Всё на самом деле было хорошо, пока он не упомянул Молли. До этого момента все эти ублюдки только и говорили о
старых добрых временах, да о том, что лишь недавно предатели крови наконец-то начали получать по заслугам, — замялся он. — Ну, по крайней мере, я стал богаче на сто галлеонов.
— Да, приятель, только заслужил ты их чисто технически, — фыркнул Драко. — Я заскочу в магазин завтра, чтобы занести твой
щедрый выигрыш. — Он покрутил янтарную жидкость в хрустальном бокале, тщательно подбирая следующие слова: — Тем не менее эта ночь не прошла впустую, а твоя маленькая драка позволила мне идеально уйти, прежде чем Паркс смогла загнать меня в угол, решив включить в какой-нибудь коварный план.
— Неужели? — Грегори поднял голову и посмотрел на Драко, на его лице появилась небольшая ухмылка.
— Мм, — в подтверждении хмыкнул он. — Блейз хочет получить место Перси Уизли на следующих выборах.
— Привратник министра.
— Именно.
Драко сделал глоток, наслаждаясь тем, как жидкость обжигает горло.
— Думаешь, они пытаются поменять законодательство?
— Да, Пьюси подтвердил это сегодня вечером, — ответил Драко, не отрывая взгляда от коленей. — На данный момент у меня есть серийный убийца, который нападает только на чистокровных, и эти же чистокровные пытаются свергнуть наше правительство, — его слова пронизывала ярость. — Наш нынешний истеблишмент — лёгкая добыча в настоящий момент. Блейз уже младший заместитель министра, а Пьюси скоро станет влиятельным руководителем. При правильной поддержке любой закон, внесённый в Визенгамот, может быть принят, и Бруствер не сумеет ничего сделать, чтобы остановить это.
Грег выглядел явно нехорошо, пока обдумывал слова Драко.
— Разве Бруствер не должен одобрить любые предложения, прежде чем они пойдут дальше?
— Нет, как старший заместитель Забини будет иметь право фильтровать любые документы и отправлять любые новые законы прямиком на обсуждение, — усмехнулся Драко. — Быть министром — это всего лишь фасад, формальность, и ты, чёрт возьми, прекрасно это знаешь.
Грегори, как и Драко, воспитывался так, чтобы знать, где именно находится власть, и была она не в руках министра.
— Он может пропустить всё что угодно при правильном вознаграждении.
— Или вернуть старые законы, оставшиеся в подвешенном состоянии. Помнишь, когда Амбридж была старшим заместителем? Она предложила закон, который классифицировал бы магглорождённых как полуволшебников-полусуществ. Его почти приняли и вот-вот должны были рассматривать в Визенгамоте 1 июня 98-го года, но потом победил Орден, и все мы знаем, что последовало дальше.
Долорес Амбридж судили за преступления и отправили в Азкабан вместе с несколькими другими влиятельными работниками Министерства. Насколько Драко было известно, она всё ещё гниёт в тюремных застенках, и он надеялся, что серые стены вызывают у неё такую же тошноту, какую вызывали розовые стены её кабинета у студентов Хогвартса.
— Твою мать, Драко, — Малфой смотрел за тем, как Грегори обдумывает ответ и делает ещё один глубокий глоток из своего бокала, — ты думаешь, Забини стоит за убийствами?
— Нет, но я не удивлюсь, если он является прикрытием для того, кто это делает. Так же, как мой отец был прикрытием для Тёмного Лорда. Он может контролировать Визенгамот с помощью страха.
Мысли Драко стремительно проносились в голове, пока он обсуждал различные теории по своему расследованию с Грегори. Во время изучения материалов дела он обнаружил, что предыдущие три жертвы связаны с Визенгамотом. Майлз Блетчли занимал семейное кресло, и, поскольку у него не было наследника, оно перешло к его дяде Финеусу Блетчли. Мораг Макдугал была высококвалифицированным стирателем памяти и главой Отдела международного магического сотрудничества, и после её смерти этот департамент оказался в неопределённом положении за неимением явного преемника. Место семьи Макдугал всё ещё занимал её отец, который после смерти дочери отказался от выполнения служебных обязанностей.
Это не может быть грёбаным совпадением, учитывая, что все жертвы имели такое влияние в Министерстве.
Возможность объективно обсудить всё с кем-то, кто не был так эмоционален, как Гермиона, или так заинтересован в деле, как Гарри, оказалась полезной. Драко знал, что они оба проклянут его до смерти, если узнают, что он заговорил о расследовании за рамками их странного трио, но каким бы отдалившимся от чистокровных ни стал Грегори, он понимал их общество. Он понимал, что может случиться, если к власти придёт ещё один приверженец превосходства крови.
Когда вечер подошёл к концу, Драко проводил слегка пьяного Гойла до камина. Он усмехнулся над словами друга, произнесёнными, пока тот, спотыкаясь, заходил в зелёное пламя.
— По крайней мере, мы в безопасности, да? — неубедительно рассмеялся Грегори. — Насколько я знаю, они не позволяют осуждённым преступникам занимать какие-либо высокие позиции в Министерстве. Места наших семей в Визенгамоте умерли вместе с нашими отцами.
