Regression | Регрессия

Четверг, 16 октября 2014 года — Гермиона Расследование зашло в тупик. Получив и изучив неделей ранее «Sacra Tenebris Artium», Драко и Гермиона теперь знали ответы на вопросы «Что?» и «Как?» касательно их дела и даже имели некоторые преждевременные теории относительно «Почему?». Всё, чего теперь не хватало, был ответ на вопрос «Кто?». Во время осмотра квартиры Эрни они обнаружили, что убийца попал туда через камин, что несколько сузило список подозреваемых. Теперь они были достаточно уверены, что преступник — сотрудник Министерства. Однако даже такой круг подозреваемых был огромен, и, не понимая чётких взаимосвязей, они были в растерянности. Прошло почти два месяца со дня смерти Эрни, и Гермиона беспокоилась, что преступник скоро будет готов к новому убийству, особенно учитывая, что в ближайшее время состоятся выборы. В свете улучшения отношений в качестве напарников Драко и Гермиона более охотно стали рассказывать о своих находках, но только после того как Драко поклялся, что будет постоянно держать Гермиону в курсе событий. Она объяснила ему свою теорию толкования рун, а он, к удивлению, счёл ту блестящей. — До того, как ты так грубо вторгся в мой кабинет, — притворилась она раздражённой, — я наконец-то пришла к выводу о трактовках того, что могут означать начертания. — Она указала на изображения рун на своей, а теперь их, доске. — Йера означает изменения, и, очевидно, преступнику необходимо пополнить силы, чтобы положить начало, скажем, своего рода «господству террора». Полагаю, что руны Соулу, Манназ, Тейваз и Дагаз символизируют то, что преступник стремится к очищению общества — какого именно характера, я не знаю, — после битвы, которая принесёт рассвет нового дня. Отал подразумевает происхождение, однако мне ещё предстоит определить, указывает ли это на то, что убийца благоволит магглорождённым или нет. Лишь потому, что все жертвы были чистокровными, нельзя с уверенностью предположить, что убийца не является каким-нибудь приверженцем превосходства крови наоборот. Наконец, Гинфакси. Мне было труднее всего справиться именно с этой руной, но она означает силу против соперника. Но какого соперника? Следующей жертвы или же более могущественного противника вроде Министерства? Что ж, теперь ты всё знаешь. Какие-нибудь мысли? Драко оттолкнулся от стола, на который присел, чтобы оценить рисунки на доске, вдумчиво рассматривая каждый из них. Когда он не ответил достаточно быстро, чтобы удовлетворить потребность Гермионы в одобрении, она добавила: — Тебе нужны очки, Малфой? — Прежде чем Драко повернулся к ней лицом, она услышала его негромкий смешок. — Ну и ну, Грейнджер. Если бы я знал, что ты так занята раскрытием дела в одиночку, я никогда бы не уехал из Парижа. — И этого ей было достаточно. Их, но всё же её, теория о том, что убийцей действительно является сотрудник Министерства, пытающийся свергнуть нынешнее правительство, пугала Гермиону. Она тоже хотела разительных перемен, но другого рода — не тех, что подкреплялись кровью. Именно страх заставил её и Драко вновь осмотреть места преступлений. Сейчас Гермиона стояла у дома первой жертвы, Мораг Макдугал, и ждала прихода Малфоя. Она посмотрела на формирующиеся дождевые облака. Если он ещё хоть немного продержит меня тут, я скормлю его гиппогрифу. Дом Мораг находился в сельской местности Кембриджшира. После Хогвартса она пошла работать в Министерство в качестве стирателя памяти. Бывшая студентка Когтеврана не была замужем, и поблизости от неё не жил никто из близких родственников, поскольку семья проживала в Бирмингеме. Гермиона задалась вопросом, когда бы они нашли её, если бы не нарушение Статута о секретности. За несколько месяцев до произошедшего маггл случайно заполучил у волшебника портключ и взял его с собой в Эдинбург к большому огорчению этого волшебника. Когда Мораг не ответила на вызов диспетчера, её напарник, Дин Томас, отправился к ней домой, где и обнаружил её. Ходили слухи, что они состояли в романтических отношениях, и Гермиона вспомнила, каким опустошённым было лицо Дина, когда она прибыла в маленький коттедж. Это вернуло её к другому воспоминанию о том, как Дин сидел рядом с Симусом, когда они собирали тела погибших после Битвы за Хогвартс. Гермиона тряхнула головой, прогоняя мысли. Она осмотрела стоящий перед ней коттедж. Живописный дом Мораг Макдугал был построен из красного кирпича с белыми колоннами по обеим сторонам, которые поддерживали небольшой балкон над входной дверью. Большие окна в передней части дома были обрамлены чёрными ставнями, резко контрастирующими с белой сеткой оконных стёкол. С каждой стороны дома кирпич переходил в большие дымовые трубы. Дом выглядел гостеприимно и напоминал Гермионе жилища из маггловских рождественских фильмов, которые она смотрела с мамой по телевизору. И всё же ей было трудно оценить по достоинству всю его красоту. Возможно, если бы она увидела дом до убийства Мораг, она бы представила себе окна, заставленные свечами, пламя которых отражалось бы в красных и зелёных побрякушках на большой рождественской ели, или, возможно, она бы представила, как внешние колонны оплетали бы гирлянды, украшенные красным остролистом и белыми огоньками. Однако Гермиона знала правду: причудливый дом, который когда-то был полон жизни, теперь был запятнан. Звук трансгрессии привлёк её внимание, поэтому она повернулась и увидела Драко Малфоя, шагающего ей навстречу. Он был одет в белую оксфордскую рубашку с закатанными до локтей рукавами и в... маггловские джинсы? Вот чёрт, — пробормотала она себе под нос. Гермиона никогда не видела Драко в чём-либо, кроме чёрных брюк и рубашки. Ну, не совсем так. Был один случай, когда ты заявилась к Драко Малфою домой без предупреждения и увидела его без рубашки. Щёки запылали от воспоминаний. Та ночь стала для них поворотным моментом. Она не ожидала, что он позволит ей зайти, не ожидала, что в его доме будет так спокойно, и уж точно не ожидала извинений. Его слова не выходили у неё из головы: «Мне жаль, что я так отвратительно относился к тебе... Я научился на своих ошибках... Я вырос в мужчину». Извинения Драко казались ей глотком свежего воздуха, осязаемым чистым листом — они могли начать всё сначала. После нескольких бокалов скотча они придвинулись друг к другу на диване так близко, что их колени находились на расстоянии вытянутой руки. Гермиона не знала, произошло ли это специально или неосознанно, и, что ещё более тревожно, казалось, её это совершенно не волновало. Она наслаждалась теплом, исходящим от тела Драко. Она не могла не сравнить его ни с Роном, ни с Виктором. Хотя Рон со временем набрал вес, а Виктор был чрезвычайно накачанным, она не могла не решить, что предпочитает подтянутую фигуру ловца Драко обоим мужчинам. Он был в отличной форме. Помимо всего прочего Гермиона постоянно задерживала внимание на его левом предплечье. Яркие цвета резко контрастировали с бледной, кремовой кожей. С каждым последующим перемещением бокала в руках вены на них двигались, оживляя татуировку... И прежде чем Гермиона успела произнести «бундящие шицы», она потянулась к Драко и провела пальцем по вытатуированному пламени. Его кожа была на ощупь словно бархат, и она потерялась в этих ощущениях, заворожённая тем, как от её движений на его коже вспыхивают мурашки. Гермиона подняла голову и увидела Драко, который казался таким же потерянным в этом моменте, как и она. Он пристально смотрел в её глаза. Она сглотнула. Внезапно Гермиону захлестнул шок от того, что она только что сделала, но она не могла побороть любопытство — таков уж её характер. Не в силах больше выдерживать пронзительный взгляд Драко, Гермиона проигнорировала сигналы тревоги в своём логичном разуме и переключила внимание на татуировку, проводя пальцем дальше по перу феникса. Драко ничего не предпринял, чтобы остановить её, и казался довольным тем, что позволил ей исследовать. Гермиона задалась вопросом, было ли это проявление уязвимости тем, что он когда-либо предлагал кому-нибудь ещё. Наконец обретя голос, она заговорила: — Почему феникс? Драко тяжело сглотнул, как будто её прикосновение заставило его организм забыть о естественных функциях, прочистил горло и ответил: — Думал, это будет очевидно, — тембр его голоса оказался более хриплым, чем Гермиона ожидала, и, взглянув на Драко снова, она увидела на его лице неприкрытую честность. — Феникс — символ возрождения и обновления. Находясь под домашним арестом, я потратил время на поиски контрпроклятия или чего-то подобного, чтобы избавиться от метки, но тщетно. Я надеялся, что со смертью Волан-де-Морта она исчезнет, но это было глупо. Конечно же, он собирался держать нас в своей власти даже после кончины. К тому моменту я носил её уже четыре года и не мог вынести мысли о продолжении существования с этим клеймом на коже. Я знал, что у меня никогда не будет шанса вернуться в общество волшебников с ярким клеймом моего прошлого на виду, поэтому, получив свободу, оказался в маггловском тату-салоне, — глубоко вздохнул Драко и наконец-то вытянул предплечье из хватки Гермионы. — Я подумал, что это подходящий рисунок, чтобы перекрыть метку, ведь я вступал в свою эпоху возрождения и обновления. Мне нравится просыпаться, видеть её и знать, что я больше не заперт в кошмаре. — По-моему, она прекрасна, Малфой. С той ночи Гермиона смирилась с тем, что Драко, подобно существу, выбитому чернилами у него на руке, восстал из пепла своего фанатичного детства и возродился человеком, которого она хотела бы знать. Её подсознание также любило напоминать, что он очень привлекательный мужчина. Их общение после той ночи стало игривым, находящимся на опасной границе с флиртом. Похоже, придётся сказать Полумне, что она была права насчёт всей этой чепухи о подходящей паре. Гермионе постоянно приходилось напоминать себе, чтобы она смотрела на лицо Драко, а не на его широкую грудь или на то, как хорошо рубашка обтягивает его подтянутые руки. Однако эти напоминания были напрасны, поскольку воспоминания о той ночи постоянно её отвлекали. Теперь она с нетерпением ждала общения с Драко. Когда он впервые появился в дверях её кабинета, она считала его загадкой. Он был тихим, замкнутым, активничал только тогда, когда она уговаривала его на словесные спарринги. Его новая личность поразила Гермиону, поскольку казалась чрезвычайно несовместимой с тем, что она ожидала. Но шли недели, и Гермиона обнаружила, что постепенно разгадывает головоломку под названием «Драко Малфой». Она поняла, что жаждет большего — её неутолимая жажда, желание узнать этого человека, так и не была утолена. Сегодня у неё пересохло в горле, когда она узнала, как чертовски хорошо он выглядит в обтягивающих маггловских джинсах. Пока Драко приближался, его губы сложились в самодовольную ухмылку, стоило ему заметить, что Гермиона бесстыдно пялится. — Видишь что-то, что тебе нравится, Грейнджер? — раздался его рокочущий голос в тихой обстановке. Гермиона ещё сильнее покраснела, а ухмылка Драко стала шире. — Единственное, что мне нравится, так это когда ты действительно приходишь вовремя, — ответила она, закатив глаза. — Хорошо провёл выходные? — добавила она, решив, что они начали двигаться по опасной дорожке. Гермиона начала рыться в бисерной сумочке в поисках монет-разрешений. Драко шагнул к ней ближе, и своим боком она почувствовала жар его тела, которое подарило ей тепло, украденное надвигающимся дождём. Совершенно не обращая внимания на её слабую попытку сменить тему, Малфой ответил: — Скажи мне, Грейнджер, что в это прекрасное утро четверга заставило тебя покраснеть, как школьницу? — Не знала, что в твоём гардеробе есть что-то, кроме вычурных костюмов, Малфой, — ответила она, сначала нахмурившись. — Мне кажется, что увидеть тебя в чём-то помимо твоего обычного чёрного костюма, это всё равно что увидеть тебя обнажённым. Вот чёрт, неужели я только что сказала это вслух? Отлично, Гермиона, просто чертовски здорово. Брови Драко поднялись до линии роста волос, а серебряные радужки озорно заплясали. — О, и часто ли моё обнажённое тело занимает твои дневные грёзы, Грейнджер? Обещаю, что вид меня без одежды может сделать больше, гораздо больше, чем просто заставит тебя покраснеть. Гермиона слегка приоткрыла рот, пытаясь сформулировать связную мысль, в то время как воображаемые образы голого Драко угрожали ошарашить её. Прекрати, Гермиона, это профессиональные отношения, — отчитала она себя. — Дракон поймал тебя за язык, Грейнджер? — Он ждал, разглядывая её лицо, пока на его собственном было написано искреннее веселье. — Я не грежу, Малфой, — раздражённо хмыкнула она, повернувшись к нему. — Я также не размышляю о том, что меня не интересует. Я уже видела одну половину тебя, — она в вызове подняла бровь, — и просто не могу представить, что вторая будет более впечатляющей. — Это то пари, которое я готов заключить. Уверяю тебя, что моя другая половина весьма впечатляет. О Мерлин... во что я ввязалась? Мозг Гермионы посылал сигналы бедствия, но она проигнорировала всю логику, вытянув вперёд руку. — О, пожалуйста, я помню, каким тощим ты был раньше, аж вываливался из своей экипировки для квиддича, так что да, я с радостью приму это пари, — усмехнулась Гермиона и ткнула Драко в грудь монетку-разрешение. — Держи, высокомерная задница. — Под своими пальцами она почувствовала перекатывание мышц его груди, когда он поднял руку, выхватывая монету из её ладони. Драко сдавленно хихикнул, когда Грейнджер быстро отступила назад. Он подбросил монетку, без труда поймав её обратно в руку. Сунув монету в карман, Малфой сказал: — Если бы я знал, что мои джинсы так тебя взбудоражат, то надел бы их гораздо раньше, — подмигнул он Гермионе. — Если мы планируем осмотреть оба места преступления сегодня, нам следует вести себя более тактично, согласна? — спросил Драко, будто только что не он поспорил, что Гермиона посчитает его «другую половину» привлекательной. Он бросил на неё игриво-назидательный взгляд, но она заметила, что серебристый огонёк в глазах померк. Грейнджер почувствовала, что её улыбка дрогнула, когда кивнула в знак согласия и повернулась, чтобы провести Малфоя через защитные барьеры, окружающие дом Мораг. Пройдя сквозь барьер, она ощутила, как по телу разлилось тепло, когда защита распознала монету в кармане. — Ну что ж, думаю, нам лучше забыть об этом пари, — бросила она через плечо, пока вела их по узкой дорожке к зелёной входной двери. Драко усмехнулся, и, прежде чем Гермиона дошла до двери, она услышала, как он пробормотал себе под нос: — Ставлю свою палочку на то, что ты всё равно проиграешь. Гермиона предпочла не отвечать. Она осторожно постучала палочкой по зелёному дереву, тихо прошептав Алохомора, и толкнула дверь, чтобы Драко вошёл. Внутри дом был так же прекрасен, как она помнила. На первом этаже располагались большая гостиная, небольшая ванная и кухня, а на втором — три спальни и две полноценных ванных комнаты. Гермиона наблюдала за тем, как Драко осматривает помещение, обращая особое внимание на светлый дубовый пол у двери. Всё напоминало то, как он передвигался по квартире Эрни. Наверное, он ищет следы взлома? Он действительно выглядит так, будто играет в детектива. Он наклонился и отодвинул большой серый половик, чтобы осмотреть доски под ним, но кроме пыли ничего не обнаружил. — Её нашли в спальне? — спросил он, вставая и стряхивая пыль с рук. — Да, на втором этаже. — Хорошо, давай быстро проверим всё здесь. Наверняка нападавший попал сюда через камин, как и в случае с Эрни. — Драко вынул палочку из кобуры на правой руке, прокрутил запястьем против часовой стрелки, затем вертикально взмахнул им и пробормотал: «Реметиор Манифесто». Гермиона снова была очарована заклинанием. Она наблюдала, как из палочки вырвался серебристый туман, а затем осел в небытие. Туман почти напоминал бестелесный патронус... Есть ли у Драко патронус? Пока напарники проходили по первому этажу дома Мораг, Гермиона начала ощущать комфортную непринуждённость. Она шла позади Драко, наблюдая за его работой и стараясь не смотреть на его задницу, пока он двигался. Неужели маггловские джинсы так влияют на волшебников? Она вспомнила, как Рон впервые увидел её вне школы. Это случилось летом перед четвёртым курсом. Грейнджер захватила джинсы для визита в Нору, чтобы надеть их во время поездки на Чемпионат мира по квиддичу. Гарри, выросший в маггловском мире, и глазом не повёл, когда она пришла к Молли и Артуру в светло-голубой майке и своих любимых выцветших джинсах. Фред, Джордж и Рон потеряли дар речи, а Джинни воскликнула: «ГДЕ Я МОГУ ДОСТАТЬ ТАКИЕ ЖЕ»?! Гермиона была смущена такой реакцией, её снедало чувство неловкости и стеснения, и она внезапно усомнилась в выборе наряда. Стало ли это очередным препятствием в попытке соединить её магическую и маггловскую сущности? После продолжительного разговора с Джинни о переживаниях по поводу джинсов Гермиона решила, что да, она будет носить джинсы и не позволит гормонам мальчиков-подростков повлиять на неё. Она даже купила Джинни пару на день рождения в том году. Теперь, спустя годы, волшебница не особенно задумывалась о своих нарядах, но, увидев Драко в облегающей одежде, по-новому оценила её. — Тут есть повреждения. Вот здесь, вдоль каминной полки. Вы заметили их, когда были здесь впервые? — Они остановились в гостиной Мораг, и Драко выжидающе повернулся к Гермионе. — Ммм? — Она почувствовала, как щёки внезапно стали горячими, и смутилась, что её застали врасплох тем, что застукали, как она явно отвлеклась на что-то другое. Прежде чем до Драко дошло, что она делала, он удивлённо моргнул, а затем на его губах появилась лукавая ухмылка. — Ты пялилась на мою задницу, не так ли? Гермиона поджала губы, обдумывая, как лучше поступить. Вот же чёрт. — Очевидно, я должна была решить, чья выглядит лучше — моя или твоя. — Ну, Грейнджер, я мог бы ответить на этот вопрос за тебя — твоя всегда выглядит лучше, — выпалил Драко, явно довольный таким «приглашением» к разговору. Она почувствовала, что щёки нагрелись ещё больше, но закатила глаза прежде, чем раздражённо спросила: — Какой был вопрос? — Каминная полка, здесь есть потёртости и сколы. Вы заметили это в первый раз? — Гермиона шагнула вперёд, вынула палочку из пучка и быстро наложила световые чары, чтобы подсветить эти места. Драко был прав, на лицевой стороне камина виднелось четыре царапины. — Нет, я не помню, чтобы они там были. Малфой, мог ли кто-то вернуться после того, как мы впервые осмотрели место преступления? — Гермиона повернула голову и обводила глазами комнату, пытаясь понять, выглядело ли что-то не так. Прошли месяцы со смерти Мораг, и мелкие детали стёрлись из памяти. — Хм, следы выглядят старыми, так что не думаю, что кто-то проник внутрь. Это незначительная деталь, которую ваша команда вполне могла упустить из виду. — Ты можешь снова наложить заклинание? Драко послушно выполнил просьбу, и они наблюдали, как золотое сияние опускается на комнату. Из камина вышел силуэт и стряхнул пыль с мантии. Гермиона пришла к выводу, что это тот же самый силуэт, который они видели в квартире Эрни — та же высокая мужская фигура. На этом сходство между двумя событиями заканчивалось. В гостиную вошла вторая фигура. Грейнджер пришла к выводу, что этот силуэт, должно быть, Мораг, так как очертания фигуры были миниатюрными. Вместо того чтобы выглядеть удивлённым, как Эрни, силуэт уже принял оборонительную позу, словно ожидал визита. Фигура быстро вынула палочку и послала неизвестное проклятие в первую. Нападавший увернулся, и проклятие попало в полку. — Что ж, вот и ответ о твоих сколах, Малфой. Они смотрели, как вокруг разгорается бой. Мораг не сдавалась. Она не дрогнула и отказывалась терпеть поражение. Гермиона на мгновение подумала, что Мораг одолела незваного гостя, когда повалила его на пол. Она шла медленно, направив палочку на неизвестного, но когда подошла слишком близко, нападавший тут же ударил её по ногам. Когда Мораг падала, казалось, что она выпустила палочку из рук, и та укатилась. Злоумышленник навалился на неё сверху, прижал древко к её горлу, и, как и в случае с Эрни, Мораг затихла — её очертания слегка замерцали, а затем сцена перед аврорами рассеялась. — Чёрт возьми, — пробормотала Гермиона, когда последние золотые блики покинули комнату. Она повернулась и увидела Драко, пялящегося на то место, где упала Мораг, его челюсть была сжата в жёсткую линию. — Малфой? — нерешительно спросила она. — Макдугал сражалась, — прежде чем встретиться с Гермионой взглядом, он провёл рукой по волосам, — и она почти победила этого ублюдка. — Он внезапно повернулся и покачал головой, словно пытался выкинуть картинки из головы. — Малфой, почему сцена закончилась? — Скорее всего он перенёс её, раз её нашли в спальне, — поджал он губы, когда говорил. — Веди, Грейнджер. Ноги Гермионы ни разу не дрогнули, пока она вела Драко по железной лестнице на второй этаж. Путь в спальню Мораг оказалось достаточно легко вспомнить — вторая дверь справа. Она придержала её, позволив Драко пройти первым. Комната была скромных размеров. В центре стояла двуспальная кровать, покрывала на ней были раскиданы, как будто Мораг поспешно встала, услышав звук сработавшего камина. Тумбочку украшали рамки с фотографиями, и Гермиона подошла к ней, взяв в руки самую большую. На ней была изображена команда Когтеврана по квиддичу, размахивающая кубком над головой. Мораг сидела на плечах незнакомого товарища по команде и смеялась так, словно находилась на вершине мира. Её длинные блондинистые волосы были заплетены в двойные французские косы, синие и серебряные ленты плавно развевались на концах. Помню, как читала о том, что она была охотником Когтеврана, и её хотели заполучить «Паддлмир Юнайтед», но она отклонила предложение. Гермиона могла понять, почему Мораг решила выставить именно это фото — оно было воплощением юношеской радости. Грейнджер повернулась и увидела, что за ней наблюдает Драко. Может, он ожидал от неё той же реакции, что и во время повторного осмотра квартиры Эрни? Она сделала ровный вдох и ответила: — Готова, если ты готов. — Реметиор Манифесто, — пробормотал Драко приглушённым голосом. Заклинание вновь залило комнату золотом. Когда силуэты появились у двери спальни, Гермиона подошла к Драко и встала рядом. Убийца протащил безжизненное тело Мораг по полу и небрежно отшвырнул её, как только её ноги оказались в комнате. Как и в случае с Эрни, нападавший извлёк из мантии клинок и провёл им по левой руке девушки. Однако в отличие от предыдущего случая руны не светились, когда их вырезали. Авроры наблюдали за тем, как нападавший встал, убирая клинок, и направил на тело палочку. Фигура прошла за дверь и, предположительно, ушла, оставив тело жертвы на полу в беспорядке. — Вот так мы её и нашли. Должно быть, он ушёл сразу после этого. — Как-то странно, — пробормотал Драко, направляясь туда, где только что исчезли очертания Мораг. Он наклонился, проводя рукой по доскам пола. — Подозреваемый потратил много времени на то, чтобы поставить Эрни в определённую позу, но это выглядело почти бессмысленно. Мне также неясно, почему он использовал только три руны. — Чтобы потренироваться? — кротким голосом предположила Гермиона, и Драко бросил на неё раздражённый взгляд. — У него было достаточно практики — шесть жертв за пять лет, — холодно ответил он, вставая с пола. — Это всего лишь теория, Малфой — парировала она, скрестив руки на груди. Она пристально смотрела на него, пока говорила: — Из-за борьбы всё кажется личным, как будто она знала убийцу и ожидала его. — Предполагаю, что ответственный за всё это пытался отремонтировать гостиную, но упустил из виду сколы вдоль камина. Независимо от этого, мы не увидели ничего, кроме того, что Макдугал оказалась жёсткой штучкой. — Нет, мы увидели, что есть вероятность ошибки. Наш преступник достаточно самоуверен, чтобы разнести Бомбардой гостиную, а потом не заметить некоторые сколы — он не такой дотошный, как ему кажется. Она наблюдала за тем, как Драко обдумывает её слова, прежде чем заговорить: — Возможность для ошибки... Готова к квартире Блетчли? — Бок о бок с тобой? — До тех пор, пока ты обещаешь не расщеплять меня, Грейнджер.

***

Дождь, который грозился начаться в Кембриджшире, хлестал в полную силу в Лондоне, отскакивая каплями от щита водоотталкивающих чар. Два аврора стояли перед квартирой Майлза Блетчли, расположенной в жилом квартале Косой аллеи. Гермиона бросала пылкие взгляды в сторону Драко, не зная, как он отреагирует на то, что они пришли в дом его бывшего товарища по факультету. Когда они учились в Хогвартсе, Майлз был на несколько лет старше, но, если Гермиона правильно помнила, он вместе с Драко играл в команде Слизерина по квиддичу. Майлз был охотником? Нет, вратарём. Он был их вратарём. За годы работы Гермиона пару раз пересекалась с Майлзом, так как он был следователем по чрезвычайным происшествиям в оперативной группе Статута о секретности. Он помогал ОМП, когда нелегальный торговец тёмными артефактами стал сдавать проклятые ожерелья в ничего не подозревающие маггловские ломбарды по всему Лондону. Стоило магглам дотронуться до ожерелий, как они получали знания о существовании мира волшебников. Украшения посеяли настоящий хаос и сделали стирание памяти и восстановительные работы довольно сложными, поскольку магглы понимали, что предстоит сделать команде. Всё это напоминало сцену из Библии, где Ева съедает запретный плод и обретает дар познания. Интересно, пересекались ли пути Майлза и Мораг в каких-то расследованиях? С монеткой-разрешением в кармане Драко пошёл первым, и напарники вошли в дом. Если дома Эрни и Мораг были светлыми и гостеприимными, то дом Майлза больше напоминал дождь за окном квартиры — был таким же холодным и унылым. Похоже, он предпочитал цветовую гамму в духе Слизерина, так как стены были выкрашены в тёмно-зелёный цвет, полы выложены чёрной плиткой, а окна занавешены пепельно-серыми шторами. Драко незаметно прошёл через узкую прихожую. — Его нашли в гостиной, верно? — спросил он через плечо. — Верно, слева от тебя. Планировка дома очень похожа на дом Макмилланов. — На эту реплику Малфой кивнул. Гермиона проследовала за Драко, когда они зашли в гостиную, в которой напротив белого мраморного камина стояло два чёрных кожаных дивана. Малфой собирался достать палочку из кобуры, как вдруг она протянула руку, чтобы остановить его. — Может, научишь меня? — Гермиона затаила дыхание, изучая лицо Драко. Как он отреагирует на её просьбу? Будет ли готов поделиться с ней своим изобретением? Сердце гулко забилось в её груди, когда на его лице промелькнуло удивление. — Конечно, Грейнджер. Думаю, это можно посчитать более откровенным и открытым поведением, не так ли? — Тяжесть, поселившаяся в груди Гермионы после озвучивания просьбы, рассеялась вместе с предвкушающей улыбкой Малфоя. Он выглядит так, словно я сказала, что «Пушки Педдл» только что проиграли Чемпионат мира. Гермиона засияла и достала палочку из кармана куртки. Она провела большим пальцем по резьбе на древке из виноградной лозы, когда Драко шагнул ей за спину. Гермиона чувствовала, как тепло от его тела проникает в каждую клеточку её собственного, когда он легонько прижался грудью к её спине. Она старалась замедлить пульс, чтобы он его не услышал. Она подскочила, когда Драко заговорил. Тон его голоса был мягким, приглашающим, и она почувствовала на спине мурашки, когда дыхание коснулось раковины её уха: — Можно? Согласившись, Гермиона кивнула и вытянула руку вперёд. Когда Драко положил ладонь на тыльную сторону её кисти, его кожа оказалась тёплой на ощупь. Прикосновение было похоже на огонь Адского пламени — такое же всепоглощающее. Оно напоминало первый глоток виски — жжение и покой, требующие, чтобы она сделала ещё глоток в погоне за блаженством. Малфой начал двигать их переплетёнными пальцами. — Нужно аккуратно, всё зависит от запястья, — будто промурлыкал он на ухо, ведя их соединённые руки в движении против часовой стрелки. — Тут нужна точность, — продолжил он, вертикально взмахнув запястьями. — И когда произносишь заклинание, то чётко проговори гласные, плюс сделай акцент на «с». — Он ещё трижды повторил с Гермионой эти движения, а затем низким голосом прошептал: — Пойдём, Грейнджер, посмотрим, на что способна ярчайшая ведьма своего поколения. Как только Драко отошёл от Гермионы, её тут же окутал холод мрачной квартиры. Когда она повернулась, чтобы посмотреть на напарника, то знала, что должна была покраснеть. Он прислонился к спинке одного из диванов и являл собой идеальный образ спокойствия. Конечно, я буду единственной, кого взволнует урок магии. Гермиона в последний раз окинула комнату взглядом и идеально выполнила заклинание — светящееся золотое сияние накрыло комнату. С её губ сорвался восторженный визг, и Драко замаскировал смех под кашель, когда она сузила глаза, посмотрев на него. Малфой подошёл к стоящей в центре комнаты Гермионе, и перед ними снова замелькали картинки, как в маггловском фильме. Хотя это были всего лишь силуэты — лишь фрагменты того, что произошло на самом деле — напарники могли сказать, что характер сцены совершенно не похож на предыдущие. Первый человек, которого они приняли за Майлза, поскольку он был немного ниже ростом и крепче, сидел на одном из диванов, судя по всему, опустив голову на руки. Как и в случае с предыдущими жертвами, нападавший вышел из камина, только на этот раз сел напротив Майлза. Казалось, время вокруг замедлилось, пока авроры наблюдали за безмолвным разговором между фигурами. Если бы только заклинание позволяло слышать, — угрюмо подумала Гермиона. Они смотрели, как два силуэта поднялись. Иллюзия, что встреча закончилась, была лишь иллюзией, так как и Драко, и Гермиона знали, что последует дальше. Нападавший пожал Майлзу руку и, сделав вид, что встреча завершилась, развернулся, чтобы уйти. Когда силуэт встал перед камином, он повернулся, и Гермиона заметила, что он прячет руку в кармане мантии. Движения были быстрыми — зеркальное отражение нападения на Эрни. Преступник двигался молниеносно, подняв палочку в сторону Майлза, который в ответ упал на пол. Нападавший переместился, убрал палочку в карман, достал клинок и остановился над лежащим на полу телом. Клинок прошёлся по левой руке и правой, но, как и в случае с Мораг, руны не светились. Сцена перед аврорами закончилась тем, что преступник, как и прежде, ушёл через камин. Золото растворилось в воздухе, и напарники остались в тусклом освещении гостиной. Очевидно, между ними существовала какая-то связь до убийства, но какая? В голове крутились разные варианты, но когда Гермиона взглянула на Драко, то увидела, что он хмурит брови, рассматривая место, где Майлз лежал на полу. — Ты в порядке? — осторожно спросила она, не желая внезапно прерывать ход его мыслей. Взгляд Малфоя метнулся к ней, как будто он забыл о её присутствии. — Эти двое сидели вместе как старые друзья, а потом преступник просто убил его — это обескураживает, — категорично ответил он. Гермиона посмотрела на часы. — Пойдём, уже почти час, давай перекусим. Мы можем обсудить всё за обедом, я знаю отличное местечко.

***

Гермиона трансгрессировала их в место на задворках Квинстаун-роуд. Они начали свой путь к итальянскому ресторану-пиццерии «Амальфи от Тони». Их встретили белые окна, а над входом красовалась чёрная табличка с названием. Драко придержал для Грейнджер дверь, и они вошли в ярко освещённый ресторан. Судя по всему, с тех пор как Гермиона обедала здесь в последний раз, в заведении успели сделать ремонт. Стены были выкрашены в безупречный белый цвет и украшены чёрными картинами и рамками. Помещение было чистым и гостеприимным, а запахи различных блюд и вин начали заполнять лёгкие Гермионы. Администратор поприветствовала её улыбкой, и Грейнджер не могла не закатить глаза, заметив, что женщина покраснела, когда увидела Драко. Она продолжала одаривать его томным взглядом, пока провожала их к небольшому столику в глубине заведения. — Ты бывал здесь раньше? — спросила Гермиона, просматривая меню. — Родители приводили меня сюда праздновать окончание стоматологического осмотра каждое полугодие, но только если у меня не было кариеса, — сказала она и заказала им пино гриджио, жареных кальмаров и свежую фокаччу в качестве закусок. — Нет, но я доверяю твоему выбору. — Эскалоп по-милански со спагетти в томатном соусе или сальтимбокка по-римски — довольно изысканные блюда, думаю, тебе понравится любое. Драко хмыкнул, подтверждая, что услышал её. Гермиона вдруг осознала, что это будет их первый совместный обед. Да, они много раз сидели вместе на обеде в кафетерии Министерства, но сейчас они впервые собирались поесть за пределами кафе или своего офиса. Она начала паниковать. Что, если ему не понравится еда? Что, если она не соответствует его стандартам? О, Гермиона, отвали! Он же ест эту чёртову еду в кафетерии Министерства, уж эта ему понравится. Отмахнувшись от внутреннего критика, она заметила, что Драко выглядел так, будто ждал её ответа. — Прости, ты не мог бы повторить? — спросила она слишком нетерпеливо. — Я спросил, что ты думаешь заказать? — Уголки его губ поползли вверх. — Рыбное ассорти на гриле, моё любимое здесь, — пожала она плечами, делая глоток из бокала с вином. — Тогда почему ты рекомендуешь другие блюда, если это твоё любимое? — Его серебряные глаза сверкали в свете свечи, и цвет был настолько светлым, что, казалось, будто серебро расплавилось. — Ты приносишь телятину на обед по крайней мере раз в неделю, иногда дважды. Я решила, что это безопасные варианты, — она покраснела от своего признания и уставилась в бокал, а затем поставила его обратно на стол и покрутила ножку между большим и указательным пальцами. Когда Гермиона наконец отважилась поднять взгляд, то обнаружила, что Драко изучает её с глубоким любопытством. Похоже, его ошеломило её признание. — Что? Дракон поймал тебя за язык? — ответила она его ранее сказанной шуткой. Он улыбнулся, и Гермиона почувствовала, что у неё перехватило дыхание. Это была не ухмылка, не усмешка или любое другое из его бесчисленных язвительных выражений лица, к которым она привыкла. Нет. Это была чистейшая радость. Это было то чувство, которое она сама испытывала всего несколько раз: когда получила письмо из Хогвартса, когда они победили Волан-де-Морта, когда впервые обняла Джеймса. Радость была эмоцией, которую не часто можно испытать, но здесь, в маленьком маггловском ресторанчике, ею было озарено лицо Драко. Гермиона поняла, что тоже улыбается, но когда Малфой так и не ответил, тихонько рассмеялась: — Что такое, Малфой? — Ничего, Грейнджер. — В то время, как её улыбка стала ещё шире, она заметила слабый румянец, окрасивший его щёки. Официантка подошла и приняла их заказ: Драко выбрал эскалоп по-милански, а Гермиона остановилась на рыбном ассорти на гриле. Беседа текла легко, как и вино. Как только они прикончили первую бутылку, то сразу перешли ко второй. — Где ты больше всего любил отдыхать в детстве? — На юге Франции. Родовой дом моей семьи очень красив. — Малфой, просто признай, что это замок. — Большое поместье. — Напыщенный болван. — А ты? С твоим пафосным маггловским воспитанием? — Однажды мы отдыхали в Испании. Мы поехали туда летом перед моим поступлением в Хогвартс, и это была последняя большая поездка, которую мы совершили перед тем, как я оставила маггловский мир позади. Думаю, родители понимали, что я буду безмерно впечатлена всем волшебным, поэтому хотели, чтобы я испытала на себе и запомнила, какой просто невероятный мой прежний мир. — Где вы останавливались в Испании? — В Барселоне. Прекрасная поездка. — Перестань, Грейнджер. Побалуй меня тем, что тебе больше всего запомнилось на каникулах. — Ладно, я не хотела утомлять тебя занудным рассказом, но если так хочешь знать, это было посещение храма Святого Семейства. — Посещение церкви — твоё любимое воспоминание? Было, о чём исповедоваться? — Это не просто какая-то церковь, Малфой. Её строительство началось в 1882 году, и первоначально она была спроектирована Франсиско де Паула дель Вильяром, а затем, в 1883 году, никто иной как Антонио Гауди, знаменитый архитектор, известный собственным стилем каталонского модернизма, получил заказ на продолжение проекта. Сама церковь символизирует рождение (Carrer Marina) маггловского Иисуса Христа, его страсти, смерть и воскрешение (Carrer Sardenya), а также настоящую и будущую славу (Carrer Mallorca) христианства. Во всём здании много визуальных образов, потому что Гауди понимал, что большая часть рабочего класса неграмотна. Это церковь для народа. Ты знал, что она до сих пор строится? — Потрясающе, Грейнджер, — в тоне Драко не было насмешки. Когда она посмотрела на него, то увидела написанный на лице интерес, будто её история была самой увлекательной из всех, что ему когда-либо рассказывали. — А что насчёт тебя? Ты сказал, что твоё любимое место — ваш «Мэнор» во Франции, почему оно? На губах Драко заиграла улыбка. — Последний раз мы приезжали туда сразу после Чемпионата мира по квиддичу. Тем летом от меня ничего не ждали, а семье никто не угрожал. Я просто мог наслаждаться роскошью, которую приносила моя фамилия, прежде чем всё оказалось разрушено. Мы обедали в самых дорогих ресторанах и делали покупки в самых популярных волшебных бутиках. В этом была своя простота, которую я не мог позволить себе в Уилтшире. Думаю, родители знали, что всё меняется, возможно, таким образом они хотели подарить мне последнее лето нормальной жизни. Когда они закончили трапезу, официантка вернулась со счётом. Гермиона чувствовала теплоту в теле. Она ощущала, как выпитое вино разлилось по организму, оставив после себя ощущение лёгкости и головокружения. Её удивило то, как прошёл день, и не менее удивило то, насколько приятным оказалось это «не-свидание» с Драко. Их естественное общение заставило её задуматься о прошлых увлечениях, и она обнаружила, что разум угрожает отправиться туда, куда не следует. Она мотнула головой, отгоняя мысли об отношениях, и потянулась, чтобы расплатиться, как всегда делала с Роном, но Драко оказался быстрее и выхватил книжечку из её пальцев. — Малфой! Я собиралась заплатить за это. — Она выжидательно протянула руку. Драко поднял светлую бровь, и его искрящаяся ухмылка вернулась. — Ни за что, Грейнджер. — Но это была моя идея пойти поесть, и я выбрала это место. Мне должны позволить заплатить, — начала рассуждать она. Драко достал бумажник из кармана брюк и прежде чем вернул своё внимание к Гермионе, положил на стол точную сумму денег. — И я наслаждался каждым мгновением. Если ты меня спросишь, это был идеальный способ провести рабочее министерское время. К тому же, «напыщенный болван» всегда платит. Гермиона почувствовала, как начало ухудшаться настроение, когда вспомнила, что технически они ещё на работе, а не на... свидании? Нет, определённо не на свидании, просто два друга сходили пообедать в четверг днём. — Кстати о работе, кажется, я знаю, что собираюсь начать изучать дальше. — Уж поделись с классом, — ответил Малфой, когда они начали идти к месту трансгрессии. Синхронно шагая и соприкасаясь руками во время движения, они дошли до переулка. — Сегодня мы получили ключевую информацию о том, как напали на Мораг и Майлза. Несмотря на то что у каждого нападения свой характер, — Гермиона сделала паузу, собираясь с мыслями, — Мораг, Майлз и Эрни, похоже, знали, кто на них напал. Полагаю, наша догадка о том, что преступником может быть кто-то, связанный с Министерством, верна, но это всё равно даёт большой круг подозреваемых, который нужно просеять. Чтобы немного облегчить наше бремя, я хочу выяснить, сколько существует опубликованных экземпляров «Sacra Tenebris Artium». Если мы будем знать, кто имел доступ к книге, то, возможно, сможем ещё немного сократить список. Драко, казалось, задумался над её словами. — Это, — сделал он паузу, — на самом деле просто блестяще, Грейнджер. — Как будто умнейшая ведьма своего поколения могла придумать что-то меньшее.

***

Когда Гермиона вышла из лифта в подвале Министерства магии, её встретил запах пергамента и чернил. Архив, расположенный под девятым уровнем, был огромным и мог сравниться в размерах только с маггловскими Библиотекой Конгресса США или Британской библиотекой. Даже по прошествии многих лет работы в Министерстве содержащиеся в этих стенах знания продолжали завораживать Грейнджер. Будучи специалистом ОМП, она имела доступ во все секции архива. Однако даже без доступа ОМП работники архива знали её по частым посещениям менее закрытых секций. За последние шестнадцать лет у Гермионы сложились рабочие отношения с архивариусами. Само помещение было круглым и состояло из бесконечных рядов книг, расходящихся по укромным уголкам. Стеллажи окружали лестницу, которая по спирали спускалась на множество уровней вниз. Во время первого посещения архива Гермиона обнаружила, что метод организации вдохновлён маггловской десятичной классификацией Дьюи. Она была рада, что, несмотря на то что ещё множество архаичных практик повсеместно используются в мире волшебников, она может положиться на упорядоченную библиотечную систему классификации. Во время посещений она узнала, что первый уровень состоит из законов и нормативных актов Министерства, затем идут полные хроники изготовления палочек, история и анатомия магических существ, исследования рецептов и ингредиентов всех известных зелий, и так далее, и тому подобное. Самый нижний уровень был сравним с запретной секцией Хогвартса, состоящей из запрещённой литературы, редких изданий и первоизданий. Именно здесь Грейнджер надеялась найти записи о количестве опубликованных «Sacra Tenebris Artium». Гермиону окружали парящие в воздухе записки и другие работники, которые передвигались по первому уровню и заполняли ячейки новыми законами или убирали старые. Она подошла к архивариусу Министерства, который сидел за большим дубовым столом, свободно перекладывая перед собой бумаги. — Прошу прощения. Пожилая ведьма подняла голову и посмотрела на Гермиону сквозь очки в толстой роговой оправе. Она дважды моргнула слезящимися глазами и ответила: — Да? Гермиона неоднократно общалась с архивариусом Офелией Притчард, но та никогда не могла запомнить или же предпочитала не запоминать самого преданного посетителя. Тем не менее она улыбнулась пожилой женщине. — Добрый вечер, архивариус Притчард. У меня есть разрешение от министра, дающее мне доступ на двадцать четвёртый уровень, — сказала она, протянув листок пергамента. Женщина выхватила его из её рук, просканировала глазами, а затем постучала по нему палочкой, проверяя подлинность. — Очень хорошо. Офелия запустила костлявую руку в верхний ящик стола и достала лист пергамента, содержащий список имён и дат. Гермиона видела, как женщина вписала её имя, прежде чем передала пергамент. — Это позволит вам пройти на двадцать четвёртый уровень. Как только вы уйдёте, то не сможете зайти снова без другой формы. А теперь вот это, — она вынула ещё один листок пергамента, — наше соглашение. Никакое дублирование или изъятие книг с двадцать четвёртого уровня не допускается, также строго запрещены любые заклинания. Если вам нужна дополнительная информация о каком-либо документе, то можете поговорить с архивариусом Вудвордом, его стол находится в соответствующем месте на указанном уровне. — Она пододвинула к Гермионе лист пергамента и перо. — Пожалуйста, подпишите здесь, подтверждая, что вы понимаете озвученные требования. Их невыполнение может повлечь за собой предъявление обвинений, выписывание штрафа, заключение в Азкабан, а также немедленную и необратимую потерю доступа к архивам. Как будто я не подписывала этот пергамент бесчисленное множество раз. По крайней мере, ведьма последовательна. — Спасибо, архивариус Притчард. — Гермиона быстро поставила подпись и протянула пергамент обратно ведьме. Она направилась к лестнице, стук от её кроссовок мягко разносился по ониксовому полу. Оказавшись на вершине двадцати четырёх лестничных пролётов, Грейджер поблагодарила себя за то, что не стала надевать аврорскую мантию, предпочтя ей джинсы и джемпер. Она уже начала спускаться по пандусу, когда обнаружила, что из-за уклона голова кружится хуже, чем от лестницы. Спускаясь всё ниже, она не могла не останавливаться на каждом пройдённом этаже, прислоняясь к прохладным металлическим перилам, чтобы понаблюдать за работниками и посетителями, двигающимися среди стеллажей. Из-за своей любознательной натуры в течение первых нескольких лет работы в Министерстве Гермиона проводила всё свободное время в исследованиях этих уровней. Она часто терялась, читая закон за законом, книгу за книгой, всегда желая узнать больше. Ещё до того, как Гермиона узнала, что она ведьма, она росла, постоянно слыша от матери такие слова: «Начитанная женщина — опасное существо», и девочка приняла это близко к сердцу, стараясь поглощать любую информацию, какую только могла получить любыми способами. Она была заядлым читателем и прочла все книги в местной библиотеке, ей нравилось смотреть вечерние новости вместе с отцом, и она заставляла мать включать Би-би-си, когда та отвозила её в школу. Однако сознательно или бессознательно желание знать проистекало из стремления к контролю. В начальной школе интеллект и дисциплина Гермионы впечатляли учителей, но они не видели тёмной стороны её амбиций. Потребность в совершенстве привела её на вершину класса, а достижения подпитывали эго. Когда-то она мечтала стать дантистом, как родители, или библиотекарем, считая оба варианта подходящими; в какой-то момент ей даже пришла в голову идея заниматься и тем, и другим одновременно. Затем Гермиона получила письмо из Хогвартса. Жажда знаний не угасла, но изменилась цель — она больше не стремилась к ним исключительно как к средству получения удовольствия или чтобы получить предложение от всемирно известного университета. Оказавшись в обществе волшебников, Гермиона поняла, что знания дают силу. Несмотря на маггловское происхождение, блестящий ум был тем, что никто не мог у неё отнять. Его не могли сдержать предрассудки ведьм и волшебников, не могли украсть Тёмные Лорды или запятнать травмы войны. Он всецело принадлежал ей и давал контроль, которого она так отчаянно желала. Интеллект помог ей уравнять условия игры и доказать свою правоту миру, который говорил ей, что в нём ей не место. Только когда Гермиона стала старше, она поняла, что имел в виду отец, когда цитировал Гранта Кардона: «Знание говорит, мудрость слушает, а действие побеждает». Возможно, именно эта цитата сыграла роль в том, что она лишила родителей памяти — действие спасло их жизни, но привело к непоправимым последствиям. Моника и Венделл Уилкинс до сих пор жили в Австралии и ничего не помнили о прежней жизни. Возможно, груз этого поступка отразился и на других сферах жизни Гермионы, открыв путь разочарованию в отношениях, карьере и собственном счастье. Всё это были разбитые фрагменты, которые стали таковыми в результате решения действовать, принятого в семнадцать лет. За годы, проведённые с Роном, Гермиона позволила части себя будто уйти в спячку, отчаянно пытаясь сделать из себя ту девушку, которой он хотел её видеть. Когда эти отношения не сложились, Гермиона стала плакать на плече Гарри. Он был добр и поддерживал её во всём, как и положено брату. Он как-то сказал ей: «Ты заслуживаешь счастья, Гермиона. Ты хорошая и достаточно настрадалась». Именно слова Гарри подтолкнули её вперёд: она уже достаточно настрадалась. Слова разожгли в ней пыл, снова побудив к поиску знаний, силы и контроля. Последние два года она потратила на то, чтобы пробудить все те части, которые Рон заставил замолчать, решив не позволить внутреннему огню снова погаснуть. Стремление Гермионы к знаниям было именно стремлением. Но чего она добьётся, когда достигнет финальной точки своего путешествия к ним? В её голове крутились бесконечные возможности. Может ли изучение рун англосаксонского Футарка продвинуть мою карьеру? Если я получу место в Визенгамоте, поможет ли мне знание старых законов чистокровных сломать систему? Хочу ли я вообще работать в Визенгамоте? Должна ли я изучать алхимию и создать зелье для отсрочки превращения в оборотня? Удовлетворит ли новое достижение или Орден Мерлина меня в той степени, в которой я ещё не была удовлетворена? И всё же, где-то в глубине сознания голосок шептал: «Принесут ли достижения мне счастье? Чего это будет стоить? Кого ты потеряешь на этот раз? Стоит ли оно того, Гермиона?» Да, Грейнджер преуспевала в профессиональной деятельности, у неё был Живоглот, были Гарри, Невилл и Полумна, но её не покидал страх, что у неё нет того, что действительно имеет значение. Она потеряла родителей, потеряла Джинни. Возможно, бывшая подруга была права. Что, если постоянная потребность контролировать всё вокруг была катализатором, подтолкнувшим Рона к его действиям? Что, если именно из-за этого она чувствовала себя такой пустой и нереализованной? Спускаясь по последнему пролёту, Гермиона не могла не прийти к выводу, что, возможно, она была настолько сосредоточена на самом путешествии, что потеряла из виду ту цель, к которой направлялась, но это должно было измениться. Она собиралась найти что-то, что будет всепоглощающим в том смысле, который имеет значение, что-то, что вдохнуло бы жизнь в разбитые кусочки её души. И это будет не ради кого-то другого — это будет ради себя и только себя. Гермиона сделала последний шаг и оказалась перед стеклянными дверями двадцать четвёртого уровня. Мягкий свет от свечей преломлялся на панелях перед ней. Здесь было прохладнее, воздух был тяжёлым от влажности. Мускусный запах отвлёк Гермиону от мыслей. Хвала Мерлину за магию. Если бы это происходило в маггловском аналоге, бесценные тексты и фолианты были бы испорчены. Открыв тяжёлую стеклянную дверь, Грейнджер увидела Маттиаса, сидящего за дубовым столом. В отличие от Офелии, архивариус Маттиас Вудворд всегда был приятен в общении. Когда она подошла к столу, пожилой мужчина отложил орлиное перо и с улыбкой посмотрел на неё: — Мисс Грейнджер! Как приятно снова вас видеть! — Архивариус Вудворд, всегда рада вас видеть. Надеюсь, у вас всё хорошо? — Гермиона поправила сумку на плече и пожала полноватую мужскую руку. — О да, да. Мы с женой были очень заняты этой осенью, так как присматривали за младшей внучкой, Эмелин, которая может быть довольно несносной. Дочь спросила, не вела ли она себя плохо, пока они были в отпуске, — усмехнулся он, — но это всё равно что спросить, любит ли нюхлер блестящие вещи. Эмми наводит шороху, но всё это очень весело — помогает нам с женой оставаться молодыми. Гермиона тихонько засмеялась, передавая листок от Офелии. — Что ж, рада слышать, что у вас всё хорошо. Я не должна пробыть здесь сегодня слишком долго, знаю, что уже скоро закрытие. Обещаю не задерживать вас после работы. — Не беспокойтесь, мисс Грейнджер. Дайте знать, если понадобится помощь. Уверен, архивариус Притчард снова рассказала вам о правилах, поэтому не буду повторяться, — весело подмигнул Маттиас и пригласил Гермиону пройти дальше. Она на мгновение залюбовалась красотой двадцать четвёртого уровня. Вместо стандартного пола из чёрного камня, как на остальных двадцати трёх уровнях, пол украшали золотые и белые мозаики, изображающие легенду о Мерлине. Проходя по изображениям, пересказывающим события, связанные с Артуром и Мерлином, Грейнджер заметила, что на них нет Владычицы Озера. За многие годы Гермиона прочитала несколько историй о колдунье. Её корни уходили в кельтские предания, она была чародейкой, известной под многими именами: Вивьен и Нимуэ были двумя наиболее популярными, и жила в великолепном замке под озером, которое окружало остров Авалон. Считается, что именно Владычица по просьбе Мерлина подарила Артуру волшебный меч Экскалибур. В счастливых версиях истории рассказывалось, что Мерлин вернул Экскалибур Владычице на хранение после смерти Артура, в то время как в более зловещих вариантах говорилось, что Владычица соблазнила Мерлина, выучила его самые сильные заклинания, заточила в темницу и даже убила. Гермиону не оставляла равнодушной история о том, как мужчина поддался женщине. Когда она вошла в проходы с танатологическими книгами, то отметила, что в культуре, которая давным-давно ставила волшебников выше всех остальных, вполне уместно, что, мозаики изображали последнее пристанище волшебника в волшебном лесу Броселианд, а не в тисках столь же могущественной ведьмы. Гермиона пролистала каталог в начале прохода в поисках «Sacra Tenebris Artium». Когда поиск ничего не дал, она стала искать имя автора, Корнелиуса Бруствера, и была разочарована, увидев, что его тоже нет в списке. Она была уверена, что «проход смерти» — то место, где должен находиться фолиант. Однажды, когда ОМП узнал о практикующем некроманте из Ливерпуля, Гермиона отправилась в архив в поисках информации об инферналах. Ей попалось несколько книг о создании крестражей, и, учитывая, что они с Драко прочитали, она решила, что именно в этой секции можно найти ответы. Может быть, в секции о воскрешении? Грейнджер перешла через два прохода и повторила процесс, снова проверив каталог на название книги, а затем поискав Бруствера, но всё было напрасно — фолианта в списке не было. Она почувствовала, как начало сдавливать в груди, поскольку там поселилась паника. Что-то не так, её место здесь, она должна быть здесь. Гермиона быстро перешла к секциям «Обновление», «Возрождение», «Алхимия», «Загробная жизнь», «Душа» — все они были одинаковыми, никаких следов «Sacra Tenebris Artium». Когда она закрыла каталог у прохода «Прорицания», то почувствовала, что дышит короткими резкими вдохами. Её здесь нет, почему её здесь нет? У неё не оставалось выбора, кроме как спросить Маттиаса. Гермиона быстро вернулась к его столу и увидела, что волшебник приводит себя в порядок. При её появлении он поднял кудрявую седую голову. — Нашли всё, что вам нужно, мисс Грейнджер? — приветливо спросил он. Гермиона поджала губы: — Вообще-то нет, архивариус Вудворд. И, если честно, я в недоумении. Я пыталась найти информацию о книге «Sacra Tenebris Artium» авторства Корнелиуса Бруствера. Похоже, что этот фолиант — призрак. — Это довольно странно, позвольте мне проверить наш основной реестр. Она проследила за тем, как Маттиас встал и подошёл к стене за своим столом, которая соединялась со стеклянным входом на уровень. Он осторожно постучал по ней, пробормотав заклинание, которое Гермиона не смогла разобрать. Стена тускло засветилась, а затем в ней появился маленький кусочек пергамента. Маттиас взял пергамент и прочитал его, вернувшись к столу. — Действительно, странно, — пробормотал он, продолжая блуждать глазами по пергаменту, — согласно нашим записям, на данный момент в Министерстве есть лишь один экземпляр «Sacra Tenebris Artium», и в настоящее время он в качестве улики находится на втором уровне. Записи показывают, что книгу взял Гарри Поттер в прошлый четверг, 9-го числа, и вернул её в тот же день. — Тот экземпляр, что авроры конфисковали во время рейда в Малфой-Мэноре, — единственный имеющийся в архиве? Больше ничего нет? Как же так? — она почувствовала, что голос повысился, а пронзительная паника заметна в каждом слоге. — Мисс Грейнджер, могу ли я спросить, для чего вам понадобилась эта книга? Возможно, вы можете получить ещё одно разрешение, и мистер Поттер мог бы достать её для вас снова? — Нет, мне не нужно её читать. Мне нужно знать историю, стоящую за книгой, — быстро объяснила Гермиона, сфокуссированная на листке бумаги. Очередной тупик, с горечью подумала она. Нет, что-то не так, где-то должна быть запись. Не может быть, чтобы существовал только один экземпляр. Малфой отправился в «Горбин и Бэрк», чтобы попытаться купить её. Книга должна была находиться в обращении, чтобы попасть в чёрный список. Кто-то приложил много усилий, чтобы спрятать её. — Понимаю, мисс Грейнджер... — грустно ответил Маттиас. — Архивариус Вудворд, не могли бы вы поподробнее разузнать про книгу для меня? Возможно, вы могли бы связаться с другими архивариусами, чтобы выяснить, не известно ли им что-нибудь? Мне просто чрезвычайно необходимо знать количество опубликованных экземпляров и их владельцев, — она одарила его обнадёживающей улыбкой. Милый Годрик, пожалуйста, Маттиас, соглашайтесь. — Не могу гарантировать сроки или успех, но обязательно попробую, — широко улыбнулся волшебник. О, чудесно! Какой добрый человек. Обязательно напишу Малфою, как только появится сигнал. Он будет в восторге от моих «блестящих» открытий. Гермиона быстро записала название книги и автора, чтобы Маттиас не забыл, а затем поблагодарила его и попрощалась. Когда она выходила из архива, в её душе поднялась волна надежды, а мысли о Драко Малфое затуманили разум.