***
Когда Драко пришёл в себя, в его лёгкие ворвался землистый запах пшеницы. Пока он осматривал окрестности, подкравшийся западный ветер позволил ему взглянуть на небо цвета индиго, которое в остальное время заслонялось возвышающимися стеблями. Поток ругательств прервал нежные звуки ветерка. —...здесь явно есть защитные щиты, Гарри! Не могу поверить, что ты не подумал об этом. — Мерлиновы панталоны, Гермиона. Я же сказал, что мне жаль. Я... Когда Драко последовал на звук голосов, он увидел макушку Гермионы, освещённую лунным светом. Оживлённые движения грозили высвободить её кудри из единственной скрепляющей их заколки. Серебряный зажим блестел в темноте, и Малфой задумался, не гоблинской ли он работы. Он покачал головой, смеясь над мыслью о том, что Гермиона вообще может обладать чем-то, сделанным волшебными существами. В то время как Гарри выглядел так, словно только что встал с постели, Гермиона была одета по случаю. Её зелёная аврорская мантия развевалась позади, открывая взгляду кипенно-белую рубашку на пуговицах и черные брюки с широкими штанинами. Чёртов Салазар. Как я должен сосредоточиться, когда она выглядит вот так? За спинами двух друзей Драко мог различить очертания других авроров, кружащих вокруг ветхого кирпичного склада. На крыше в некоторых местах не хватало черепицы, а стеклянные окна были либо с трещинами, либо вовсе отсутствовали. Даже на расстоянии нескольких метров Малфой чувствовал гул магии. Возможно, магглоотталкивающие чары? Услышав позади себя шаги, Гермиона обернулась, держа палочку наготове. Когда она поняла, что это Драко, её хмурый вид сменился улыбкой, и Малфой почувствовал себя весьма довольным от этого. — Поттер, Грейнджер, — кивнул Драко. — Малфой, рад, что ты так быстро добрался. Кажется, мы просто ждём ещё... А! Вон и Маклагген, — Гарри махнул рукой остальным аврорам, и их небольшая группа образовала круг, пока они слушали план своего начальника. — Так, слушайте. Если всё пойдёт по плану, то к полуночи вы все уже будете дома. Исходя из рун, мы знаем, что следующая сделка состоится примерно через сорок пять минут, что должно дать Гермионе достаточно времени для снятия защитных щитов. Малфой, ты будешь прикрывать её, пока она работает. Когда Гермиона закончит, вы двое будете стоять на стрёме позади. Маклагген, Дэвис — вы двое останетесь здесь, впереди. Симус — ты будешь со мной и Белл. Как только Гермиона подаст сигнал о снятии защиты, моя команда войдёт в здание и проведёт быструю разведку. Когда я дам сигнал, что мы готовы, все ждут на своих позициях. Как только появятся преступники, мне нужно, чтобы ты, Гермиона, и ты, Малфой, поставили антитрансгрессионные заслоны. Когда преступники зайдут в здание, Симус, Белл и я позаботимся об остальном. Если нам понадобится помощь, я активирую монету с протеевыми чарами, и вы вчетвером окружите склад. Гермиона, за тобой южная сторона, Малфой — восточная, Маклагген — западная, а Дэвис — северная. Если из здания выйдет кто-то, кто не будет мной, Кэти или Симусом, вы должны немедленно оглушить этого человека. Есть вопросы? — В качестве ответа последовало несколько мотаний головой. — Хорошо, тогда отправляйтесь на позиции. С палочкой в руке Драко молча шёл за Гермионой через высокую траву, окружающую здание по периметру. В воздухе витали звуки хрустящих под ногами стеблей зерновых и редкие завывания и ухания. Когда напарники обогнули южную часть здания, Гермиона повернулась к Драко, давая понять, что они дошли до места. Он встал к ней спиной, но так, чтобы одновременно наблюдать за ней и окружающей местностью. Гермиона начала серию сложных движений палочкой, касаясь различных точек в воздухе. — Как я и подозревала. Изначально защита была установлена здесь. Похоже на обычные рядовые чары: против магглов, и чтобы никто не мог улизнуть. Я должна снять их в одно мгновение, — на секунду оторвав взгляд от работы, она снова посмотрела на Драко, — если будешь наблюдать, то сможешь кое-чему научиться, Малфой, — предложила она, игриво подмигнув. Краем глаза Драко проследил за тем, как Гермиона глубоко вздохнула и подняла палочку, чтобы начать. Сперва движения были быстрыми и точными, и она решительно ударяла по воздуху. Тихий гул материализовавшихся защитных куполов распространялся во все стороны, заполняя залитое лунным светом огромное поле с урожаем. Воздух сгущался по мере того, как движения Грейнджер становились всё более раскованными. Её кудри развевались на ветру, брови были нахмурены в решимости, нижняя губа зажата между зубами. Драко был совершенно околдован этим зрелищем и не спускал с Гермионы глаз. Он чувствовал, как дыхание становилось всё более поверхностным по мере того, как она достигала в своей работе крещендо. Ночной сумрак нарушали лишь лунные лучи, освещающие Гермиону, которая командовала заклинаниями так, словно была дирижёром, выступающим перед аудиторией из одного человека. Её движения стали совершенно неистовыми, когда она разрезала палочкой воздух. С несколькими последними взмахами её «музыка» достигла кульминации, и она опустила палочку и повернулась к Драко. Когда они посмотрели друг на друга, лишь их синхронное дыхание было слышно на фоне оглушительного напряжения. Каждый внимательно следил за лицом другого. Драко наслаждался мягким розовым оттенком, окрасившим щёки Гермионы, и был уверен, что она видит испарину, покрывшую его лоб. Его мысли о том, каково это — оттянуть её истерзанную губу своими зубами, разбились вдребезги в момент, когда она заговорила: — Я... — заикалась Гермиона, — я закончила. Я должна сказать Гарри. — Должна, — ответил Драко, не отводя взгляд от её рта. — Я собираюсь сделать это сейчас. — Хорошо. Нам лучше скрыться из виду. Лишь инстинкт заставил Драко подать руку, поэтому он поразился, когда Гермиона переплела свои пальцы с его. Её рука казалась такой маленькой, но нежность прикосновения заставила его магию петь. Малфою потребовался абсолютно весь самоконтроль, чтобы не провести большим пальцем по тыльной стороне её руки, когда он потянул Грейнджер в стебли пшеницы перед ними. Как только они спрятались, он отпустил её руку. Ледяной холод ночи противно отозвался на внезапное отсутствие тепла. Драко переложил палочку в другую руку и крутил её в пальцах, ожидая и наблюдая. Со своего места он едва мог различить очертания Гарри, Кэти и Симуса, заходящих в здание. Секунды превращались в минуты, и жуткая тишина овладела им. Драко чувствовал, как нарастает тревога. Однако Гермиона была, пожалуй, на нервах ещё больше, чем он. Она была похожа на ребёнка, который не может спокойно усидеть на месте. Постоянно подпрыгивала на пятках, покусывая губу и перекладывая палочку из одной руки в другую. Драко почувствовал, как рассеивается его внимание, когда он мыслями вернулся к другим возможным способам потратить такую энергию. — Нервничаешь? — спросил он наконец, чтобы отвлечь себя от представления в голове более непрофессиональных картинок. Гермиона быстро взглянула на Драко, затем опустила глаза на колени и сжала руку в кулак. — Я всегда немного волнуюсь, когда нахожусь на задании, — она вернула взгляд к глазам Драко. — Раньше я часто была задействована в оперативной работе, но за последние пару лет перешла на офисную, — скривила она губы. — Это моя первая облава за два года. Нервничаю немного больше, чем обычно. Временная привязка не ускользнула от внимания Драко. Два года с момента её последнего оперативного выхода. Два года с момента ухода Уизела. Что, блядь, произошло?! Он чувствовал, как прорываются наружу эмоции: чувства ярости, ревности и собственничества боролись друг с другом за господство в его сознании. Пытаясь скрыть гнев в своих глазах, Драко перевёл их обратно на склад. Малфой давно усвоил, что пустые обещания не ограничены обычными силами — их последствия были безграничны. «Не волнуйся, Драко. Мы защитим тебя», — его долгие годы преследовали фразы, которые его собственные родители повторяли из раза в раз, каждый из которых становился таким же бессмысленным, как и предыдущий. После войны он относился к мнимым надеждам не как к добрым заверениям, а как к отвратительной лжи. Тем не менее наблюдая за тем, как выражение лица Гермионы сменяется от тревожного к испуганному, он знал, что его следующие слова, его обещание не останутся не сдержанными. — Не волнуйся, Грейнджер. Тебе не о чем беспокоиться. Я никогда не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Он скорее услышал, нежели увидел улыбку на её лице. Почувствовал невысказанное осознание того, что она может положиться на ещё кого-то, кроме себя, что она верит, что он сделает всё от него зависящее, чтобы защитить её. Хаос внутри Драко — его враждующие эмоции — быстро утих, и на поверхность прорвались как надежда, так и страх. Именно в этот момент Малфой понял, что готов пообещать Гермионе весь мир, и это привело его в ужас. Хлопки трансгрессии нарушили ход размышлений Драко. Он переместился так, чтобы лучше рассмотреть незваных гостей, приземлившихся в нескольких метрах от них. Когда он заглянул в просвет между высокими стеблями, то сразу узнал лица Аделаиды Мёртон и Феликса Розье. Волосы Аделаиды по-прежнему были жирными, цвета вороньего крыла и были скручены в пучке на затылке, её тонкие губы были сжаты в неизменной хмурой ухмылке, как и в школе. Если он правильно помнил, Аделаида стала зельеваром и управляет небольшой подпольной аптекой в Южном Уэльсе. Её высокая, гибкая фигура, казалось, неестественным образом двигалась к напарнику. Феликс, с другой стороны, судя по всему, сохранил коренастое телосложение. Люциус неоднократно рассказывал сыну, что Феликс — человек многих талантов. «Если тебе когда-нибудь понадобится какой-то предмет, он сможет его достать». Драко вспомнил, что он — драконовед, что требовало непостоянства в жизни. Его бесконечные путешествия открыли множество возможностей для приобретения международных тёмных артефактов, что приносило немалый сторонний доход. — Он у тебя? — усмехнулся вкрадчивый голос Аделаиды. Сияние большой луны над головой бросало жуткий отблеск на её землистую кожу. — Твой котёл на складе. В этот раз я также приобрёл несколько дополнительных флаконов драконьей крови. Могу продать за подходящую монету. — Сколько пузырьков? — Шесть. — Размер? — Четыре миллилитра. — Цена? — Пятьсот галлеонов, — самодовольно ответил Феликс, скрестив руки на широкой груди. — Я уже плачу тебе чёртову тысячу за проклятый котёл. Плачу тринадцать сотен за всё. — Тринадцать семьдесят пять. — Тринадцать пятьдесят. Между ними повисло напряжённое молчание. Драко бросил взгляд на Гермиону слева от себя. Она казалась погрузившейся в мысли, пока наблюдала за разворачивающейся перед ними сценой. — Хорошо, — наконец заявил Феликс, но в его голосе было гораздо меньше энтузиазма, чем минутами ранее. — Отлично, — приподнялись слегка тонкие губы Аделаиды. Она потянулась к карману мантии и бросила Феликсу два небольших мешочка с монетами. С деньгами на руках он быстро наложил чары, проверяя сумму, и убрал мешочки. Драко почувствовал, что Гермиона снова вздрогнула, и потянулся к ней рукой, чтобы в успокаивающем жесте обхватить её запястье. Её кожа была прохладной на ощупь, и его пальцы полностью обхватили руку. Он не смотрел на её реакцию, а вместо этого провёл большим пальцем по точке пульса. Пока они наблюдали за происходящим, Драко начал выводить на коже Гермионы руну Уруз, обозначающую силу и храбрость. Он почувствовал, как она задрожала, когда он продолжил двигать большим пальцем. Следующей была Наутиз — уверенность в своих силах и сила воли. Он услышал, как она с облегчением вздохнула. Внезапно в сознание Драко прокралась навязчивая идея, и на бархатистой прохладной коже Гермионы он начертил Гебо или руну партнёрства и отношений. — Ты получил свои галлеоны, теперь отведи меня к моему Мерлином проклятому котлу, — голос Аделаиды прорезал тишину ночи, и она с подельником наконец зашла на склад. Когда больше не осталось того, за чем нужно было наблюдать, Драко повернулся и посмотрел на Гермиону, прекратив свои манипуляции, но продолжая нежно держать её за запястье. На её щеках играл лёгкий румянец, и, когда она встретила его взгляд, Малфой заметил, что её глаза блестят. — Спасибо, — произнесла Гермиона одними губами. В ответ Драко нежно сжал её запястье, а затем отпустил. Гермиона встала, и Драко последовал за ней, оставаясь начеку. Когда они подошли ближе к зданию, Гермиона быстро установила над ним ловушку. Малфой в очередной раз в восхищении наблюдал, как золотая паутина света окутывает здание, а затем исчезает, встретившись с землёй. Прежде чем они вернулись к наблюдательному пункту, Грейнджер быстро улыбнулась ему. Воодушевлённый предыдущей реакцией Гермионы, Драко осторожно протянул руку, заправляя высвободившийся локон ей за ухо. Он заплясал глазами по её лицу, запечатлевая её в своей памяти, а в груди закрался страх. Останемся ли мы по-прежнему напарниками, когда всё закончится? Когда убийца будет пойман, будет ли у него причина быть в ОМП? Сможет ли он находиться рядом с ней? Эти вопросы были подобны снитчу, пытающемуся вырваться из тисков его разума. Драко поймал его и запер, подавляя любые мысли о непрофессиональных отношениях. Его большой палец задержался на раковине уха Гермионы, но затем он опустил руку. — Видишь, Грейнджер, я же говорил тебе, беспокоиться не о чем, — добавил он более мягко, подойдя ближе. Этот момент был разрушен, когда изнутри склада раздался грохот. Драко быстро отпустил запястье Грейнджер и почувствовал, что монета в кармане горит. Гермиона резко вытащила из мантии свою и быстро прочитала сообщение, протянув ладонь, чтобы Драко тоже увидел его: «Успешно». Они услышали крики, прежде чем увидели, как открываются двери склада. Напарники вышли из укрытия, чтобы встретить Гарри, Кэти и Симуса, когда они появились с магически связанными Аделаидой и Феликсом, идущими позади. Преступников заставили замолчать с помощью Силенцио, а синие путы связали их запястья вместе. — Отличная работа, Поттер. Ты снова всех спас, — пробурчал Драко, засовывая руки в карманы. — Я просто рад, что тебе не пришлось и пальцем пошевелить, Малфой, — улыбнулся Гарри. Повернувшись лицом к остальным членам команды, Гарри продолжил: — Мы собираемся отвести эту парочку в Министерство, возьмём их показания и поместим в камеру. Надеюсь, сможем оформить официальное задержание завтра. — Тебе нужно, чтобы мы пошли с тобой? — неуверенно спросила Гермиона, подойдя тем временем к Драко. — Нет, не волнуйся. Я уже послал весточку Маклаггену и Дэвис, так что как только вы снимете антитрансгрессионные щиты, вы четверо можете идти. Пока Гермиона быстро снимала щиты, Драко встретился взглядом с холодными тёмными глазами Феликса. Тот уставился на него с такой ядовитой злобой, что Малфой понял — не будь на Феликса наложено заклинание молчания, на него обрушился бы хор ругательств. — Щиты сняты. Гарри, будь осторожен. Треск трансгрессирующих поодаль Маклаггена и Дэвис разнёсся по безмолвной сельской местности. Гарри одарил Гермиону благодарным взглядом. — Спасибо, Миона, мы не смогли бы сделать это без тебя. — А ты хотел оставить меня в офисе, — её тон был лёгким, даже дразнящим, но Драко мог сказать, что Гермиона всё ещё испытывает некоторое разочарование по отношению к Гарри за его почти неверное суждение. Гарри с извиняющимся видом пожал плечами. — Увидимся в понедельник. Наслаждайтесь оставшимися выходными. Когда группа перед ними исчезла, Драко взглянул на часы, чтобы проверить время. Тринадцать минут до полуночи. Адреналин всё ещё бурлил в его венах. Произошло слишком много событий, чтобы он смог почувствовать хоть каплю усталости. — Не хочешь присоединиться ко мне на пару стаканчиков перед сном? — От этого вопроса у Драко будто сжалось горло, когда он увидел, что на лице Гермионы отразился шок. — О, «Котёл», возможно, не самый хороший выбор. Ханна говорит, что субботние ночные толпы там довольно буйные. — Я не думал про «Котёл», — он подошёл ближе, протягивая руку, — ты мне доверяешь? Гермиона снова искренне взялась за неё. — Конечно.***
Когда Драко и Гермиона трансгрессировали в тёмный переулок, шум маггловского дорожного движения заполонил воздух. — Не раскрывая подробностей, если бы ты знала, что мы идём в более «элитное» место, не захотела бы ты переодеться во что-то более удобное и подходящее? Я облачусь в чёрный костюм-двойку. Гермиона озадаченно посмотрела на его сочетающиеся чёрные брюки и рубашку на пуговицах, но ответила: — Да, думаю, я бы переоделась. Она на секунду задумалась над тем, что надеть, а затем начала трансфигурировать наряд. Рубашка на пуговицах стала шёлковой блузой кремового цвета с длинными рукавами и вырезом-лодочкой, а широкие чёрные брюки превратились в шёлковую чёрную юбку длиной до середины икры. Аврорская мантия преобразовалась в оливково-зелёный бушлат, а простые тёмные балетки сменились чёрными туфлями на каблуках. Просто потрясающе. — Я впечатлён, Грейнджер. Выглядишь вполне прилично, — сказал Драко, трансфигурируя свою одежду. — О, спасибо. Ты и сам выглядишь не так уж ужасно. — Как только он закончил, она снова вложила свою руку в его. — Веди, Малфой. В своём только что преображённом маггловском наряде Драко провёл их на несколько метров дальше точки трансгрессии. Оглянувшись на Гермиону, он открыл неприметную деревянную дверь и пропустил Грейнджер внутрь. Она рассмеялась, когда ему пришлось наклониться, чтобы не удариться головой. Запахи дыма и спиртного, а также приглушённая тягучая мелодия трубы заполнили тускло освещённый коридор, пока они подходили к внушительной железной двери. Драко протянул руку, чтобы постучать — три быстрых удара, затем два медленных. Пока они ждали, он обернулся, чтобы посмотреть на Гермиону, которая разглядывала окружающую обстановку. Она подпрыгнула, когда на небольшой панели в стене показался лишь один глаз. — Ах, мистер Малфой. Прошло так много времени с тех пор, как вы здесь были. Рады вашему возвращению, — взгляд переместился на Гермиону, — и могу я узнать имя вашей гостьи? — Тоже рад видеть вас, Нэйтан. Это мисс Гермиона Грейнджер. — Что ж, мисс Грейнджер. Нам очень приятно, что вы присоединились к нам сегодня вечером. Прежде чем Гермиона успела ответить, панель захлопнулась, и громкий скрип отпираемых засовов эхом разнёсся по небольшому помещению. Массивная дверь распахнулась, и глаза Гермионы расширились от шока. Когда они вошли в зал, приглушённая джазовая музыка зазвучала оживлённее, и Драко проследил, что звуки доносятся от ансамбля, расположившегося на небольшой сцене в передней части помещения. Бордовые бархатные стулья окружали маленькие столики по всему залу «подпольного» бара, а у стены напротив кирпичной барной стойки стояли аналогичные кабинки. Тускло светящие хрустальные люстры низко свисали с чёрного потолка, одаряя помещение тёплым светом. Малфой боковым зрением взглянул на Гермиону, пытаясь уловить её мысли. Янтарные глаза были широко раскрыты, с изумлением осматривая комнату, но её лицо озаряла потрясающая улыбка. Драко нежно сжал её руку, пока Нэйтан брал их пальто и вручал билет. Он был одет в белую рубашку на пуговицах и чёрные широкие брюки. — Я рада, что ты предложил переодеться. Вижу, что мне бы предстояло соревнование за то, кто лучше выглядит. Драко рассмеялся, и темноволосая женщина подвела их к небольшой кабинке в глубине зала. — Ваш обычный столик, мистер Малфой, — сказала она, направляясь к столику. — Спасибо, Ада. Сегодня я буду заказывать в баре, так что, пожалуйста, не беспокойтесь о сервировке. — Конечно, — ответила она, отходя к другим посетителям. Драко держал Гермиону за руку, пока она устраивалась на бордовой скамье. — Какой напиток выберешь? — наклонившись, спросил он, позволив губам слегка коснуться её уха. Она прикусила губу зубами и перевела взгляд на него: — Удивишь меня? — «Фостерз» уникален тем, что они импортируют редкий алкоголь, — ухмыльнулся Драко. — Ты когда-нибудь пробовала бурбон, Грейнджер? — Нет. — Он из Штатов, — улыбка Драко стала ещё больше, — с маленькой винокурни в Кентукки, которая производит настоящий чистый бурбон. Учитывая твоё пристрастие к виски, думаю, тебе очень понравится. — Я доверяю твоему мнению. На этой фразе Драко дважды постучал костяшками пальцев по столу, после чего направился к бару. Пока Драко подходил к стойке, он изучал вечернюю публику. Было ещё довольно рано, поэтому он заметил всего одиннадцать посетителей. За другими столиками сидели несколько пар, находящихся на разных стадиях любовного и алкогольного опьянения, а за барной стойкой — пара одиноких мужчин и женщин, охваченных дымкой похоти. Драко был благодарен, что все, казалось, заняты собственными делами, так как он хотел иметь возможность свободно говорить сегодня вечером, не боясь нарушить Статут о секретности. Пожилой бармен стоял, прислонившись к стене, протирая стаканы, и тихонько насвистывал в такт соло на саксофоне. Драко узнал его по предыдущим посещениям заведения. Его звали Уильям? — Добрый вечер, — сказал Драко, подходя к гладкой дубовой стойке. Улыбка выглянула из-под седовато-чёрных усов бармена. — А, мистер Малфой. Прошло несколько лет с тех пор, как мы видели вас в последний раз. Как поживаете? — поинтересовался джентльмен, расставляя начищенные бокалы. Вернув мужчине улыбку в ответном жесте, Драко произнёс: — Рад снова видеть вас, Уильям. — Малфой понял, что его догадка пальцем в небо касательно имени бармена верна, так как джентльмен перекинул полотенце через плечо и протянул для пожатия руку. — У меня всё хорошо. Я вернулся всего несколько месяцев назад и подумал, что пришло самое время наведаться сюда. — Вижу, вы привели компанию, — кивнул Уильям в сторону Гермионы. — Ваша подруга? — Что-то вроде того. — Очень милая. — Да. — Несмотря на то что я был бы рад поболтать, почти уверен, что вы не хотите больше заставлять её сидеть в одиночестве в кабинке. Что будете сегодня вечером? — Два бокала «Игл Рэр». — О, вам повезло. Сегодня у нас есть партия семнадцатилетней выдержки, очень изысканная. Уверены, что вашей спутнице такое придётся по душе? — Думаю, её вкусовые предпочтения могут быть даже крепче моих, — ответил он с наглой ухмылкой. Драко смотрел, как бармен наливает изрядную порцию в два бокала и потом пододвигает их к нему. — Приятного вечера. Дайте знать, если понадобится что-нибудь ещё. Когда Драко обернулся, чтобы вернуться к Гермионе, она казалась зачарованной оркестром, состоящим из пианиста, саксофониста и трубача. Она изучала каждого из них, словно заворожённая движениями, чтобы отрепетировать их позже самостоятельно. Бокал Драко тихо звякнул о стол, привлекая её внимание. Прежде чем занять своё место, Малфой протянул Гермионе второй. Она улыбнулась и поднесла бокал к носу, чтобы вдохнуть аромат. В тусклом свете хрустальной люстры наверху янтарная жидкость гармонировала с её глазами. — Пахнет... мёдом? — Она наклонила голову и покрутила жидкость в бокале, рассматривая её, будто та была сложным уравнением по арифмантике. — Бурбон — это же разновидность виски? — Да, мега-зубрила. И здесь больше ноток, чем просто мёд. — Драко сделал небольшой глоток и пожевал жидкость, а затем насладился её послевкусием. — Зачем ты пожевал? — Это называется «кентуккийское жевание» и используется для раскрытия вкуса спиртного. Ты крутишь бурбон во рту в течение нескольких секунд, затем слегка жуёшь и проглатываешь. Копируя подход Драко, Гермиона отпила, пожевала и проглотила. — Очень мягкий, — сказала она, поставив бокал перед собой. — Просто мягкий? Она подавила небольшой смешок: — Нет, на самом деле очень приятный. Мне кажется, я чувствую вкус ирисок, мёда, апельсина и что-то ещё... но не могу определить, что именно. — Скорее всего дуб. — Как дерево? — Да, дуб как дерево. «Буффало Трейс» использует американский дуб для выдержки бурбона. Этот бленд выдерживается не менее десяти лет, что придаёт ему очень характерный вкус. Некоторые знатоки советуют добавить немного воды, чтобы раскрыть ещё больше аромата и глубины, но я предпочитаю пить его чистым. — Ну и кто теперь зубрила? — поддразнила Гермиона, отпив ещё из бокала, и улыбка заплясала на её губах. — Разница в том, что мои знания не наскучат до смерти. Вместо ответа Гермиона бросила на Малфоя косой взгляд. — Поттер, кажется, доволен тем, как прошла облава, — ухмыльнулся он, поднимая бокал, чтобы покрутить тот в руке. — Всё определённо прошло лучше, чем я ожидала. Строго по правилам. Думаю, он просто рад, что все действовали в соответствии с планом. Я не могу судить о последних облавах, но в прошлом у ОМП были проблемы с соблюдением протокола. — Как это? — Большинство из тех, где была задействована я, всегда заканчивались каким-то конфликтом. Рональд никогда не оставался на своём посту, а всегда стремился задержать любого преступника при первой подвернувшейся возможности. Тогда Гарри приходилось покидать свой пост, чтобы пойти и спасти его, что приводило к тому, что уже мне приходилось бежать за обоими. — Гермиона неловко сдвинулась на сиденье. — По мне, так это чёртова катастрофа. — Так и было, — горько рассмеялась она. Она отвела взгляд, явно взволнованная тем, что они слишком близко подошли к разговору о её прошлом в ОМП. — Грейнджер, — потянулся к ней Драко, положив руку на её запястье, — что произошло два года назад? Её глаза быстро вернулись к его, и он увидел, как по веснушчатым щекам разливается румянец. Она нервно хихикнула, но вложила свою кисть в его, переплетая их пальцы. — Честно говоря, до таких моментов я даже забываю, что тебя здесь не было, и потому ты не знаешь. — Не хочешь рассказать? Я не хочу ставить тебя в неловкое положение, но ясно, что мне будто не хватает пары камней из набора для игры в плюй-камни. — Это история о бывших, — улыбнулась она полуулыбкой, но Драко видел, что Гермиона всё ещё чувствует боль от воспоминаний, которые начали медленно всплывать в памяти. Решив ещё раз прислушаться к безрассудным желаниям, Малфой встал, обошёл кабинку и сел рядом с Грейнджер, ни на миг не убирая своей руки из её. — Ты можешь рассказать мне. Взяв в руку хрустальный бокал, Гермиона несколько раз повертела его, обдумывая ответ на вопрос, а затем поднесла к губам и отхлебнула глоток жидкой храбрости. — Ты, наверное, знаешь, что я встречалась с Рональдом в течение нескольких лет. — Да. — Ты знал, что мы были помолвлены? Знал ли он? Драко не мог вспомнить, дошёл ли этот факт до его ушей до переезда. — Ради истории давай представим, что не знал. — С ранних лет мне внушали, что моё образование и карьера имеют первостепенное значение, в то время как Рона учили ценить другие устремления — брак, детей, жену, которая уделяет внимание только семье. — Гермиона посмотрела в бокал и подняла глаза на Драко. — Я не наивна. Я знала, что все чистокровные и даже большинство полукровок, выросших в волшебном обществе, воспитаны таким образом. Однако я была и есть магглорождённая, и меня воспитывали иначе. Семья очень важна для меня, но успешная карьера совместима со счастливым браком и детьми. Поставив стакан обратно на стол, Гермиона обхватила его обеими руками, уставилась на него и только потом продолжила говорить: — Знаешь, он впервые поцеловал меня во время финальной битвы. На самом деле это произошло сразу после того, как мы все покинули Выручай-комнату. Будучи подростком, я ожидала какого-то фейерверка, как в романтических фильмах, — фыркнула она, — но вместо этого моей первой мыслью было «И что теперь?». Поэтому, когда пыль улеглась, я попросила Рона поехать со мной в родительский дом, чтобы сделать ремонт. Там я сказала ему, что намерена вернуться в Хогвартс для завершения обучения. Можешь себе представить, как хорошо прошёл этот разговор, — закатила глаза Гермиона. — После окончания Хогвартса я позволила Гарри и Рональду убедить меня пойти в ОМП, в очередной раз исполняя роль верной лучшей подруги, вместо того, чтобы последовать за своей мечтой в ОРМПК. В течение этих лет мы оставались исключительно друзьями. Он уважал мою карьеру, а я закрывала глаза на его любовные похождения с другими ведьмами. На восьмую годовщину битвы Рон решился сделать ход, и мы попытались завязать настоящие отношения. Мы встречались шесть лет. Возможно, мне следовало увидеть тревожные звоночки, а может, я их и увидела, но предпочла просто проигнорировать. — Гермиона откинулась на спинку и перевела взгляд на Драко, её брови были нахмурены, а печаль считывалась на лице. — Мы были не совсем совместимы, постоянно ссорились даже после того, как он сделал мне предложение. — Ты сказала «да»? Грейнджер торжественно улыбнулась, уголок её рта слегка приподнялся. — Да. Я была молода, и давление со стороны Рона, наших друзей, его семьи и далее по списку было непомерным. К тому времени Джинни и Гарри уже были женаты несколько лет, и казалось, что мы просто оттягиваем неизбежное, поэтому я согласилась. — Что произошло? Драко почувствовал, как она прижалась своим коленом к его, своим бедром к его бедру. Тонкие слои одежды не могли сдержать искру, которую он чувствовал всякий раз, когда они дотрагивались друг до друга. — Кольцо ощущалось скорее как смертный приговор. Оно было на моём пальце постоянным грузом, напоминая мне, что часики тикают, пока я не скажу «согласна». Со всех сторон начали сыпаться постоянные вопросы о церемонии. Какое платье будет на мне? Произойдёт ли это летом? Состоится ли это в Норе? Какая будет цветочная композиция? Смогут ли твои родители присутствовать? Но хуже всего был вопрос — «Кто будет проводить связывание душ?» Драко почувствовал, как Гермиона напряглась при упоминании церемонии связывания. Связывание души ведьмы и волшебника, соединение их магии было вполне обычной практикой. Это была ещё одна причина, по которой разводы были столь редкими в мире волшебников. Малфоя с раннего детства учили, что церемония связывания между ним и будущей супругой абсолютно необходима. Но для Гермионы? Магглорождённой ведьмы? Он представлял себе, как пугает такое действо. — Ты не хотела проводить церемонию? — Нет, не хотела. — И ты сказала ему об этом? — Да, сказала. Я обходила этот вопрос стороной в течение двух лет, пока не была вынуждена признать, что не хочу связывания. Он тут же трансгрессировал из нашей квартиры. Это вторая по масштабам бедствия ссора в нашей жизни. Драко заметил, каким тонким стал её голос, но он больше не мог сдерживать любопытство. — А какая на первом месте? Гермиона переместилась на сиденье рядом с Драко, повернувшись так, что оказалась лицом к нему под небольшим углом. Её колено очутилось на скамье. Их переплетённые руки легли на её бедро, и Малфой начал лениво выводить круги на её коже. Когда Грейнджер заговорила, её голос был наполнен ядом: — Когда я пришла домой и обнаружила, что он трахает Кэти Белл в нашей постели. Воцарилось молчание. Разум Драко быстро работал, пытаясь понять слова, которые только что произнесла Гермиона. Уизел изменил Грейнджер с Белл? Он такой же смышлёный, как проклятый Мерлином тролль. — Он изменил тебе, — пробормотал наконец эти слова Драко, глазами проследив за лицом Грейнджер. — Изменил. — И он сумел сбежать со всеми конечностями в целости и сохранности? — Малфой понял, что попытка пошутить напрасна, так как Гермиона глубоко вдохнула и слегка пожала плечами. — В тот момент я просто ушла. Я была слишком потрясена, чтобы осознать то, чему стала свидетелем. Я застукала их примерно через полгода после нашей ссоры из-за связывания, но позже узнала, что к этому моменту они развлекались в волшебном Лондоне уже на протяжении примерно четырёх месяцев. Драко смотрел, как Гермиона дрожащими пальцами заправляет за ухо выбившийся локон. — Грейнджер, я действительно не хотел показаться бесчувственным. Мы можем остановиться, если это слишком для тебя. — Нет, я понимаю твоё любопытство. На тот момент Кэти и Рональд были напарниками уже около года. Гарри официально был Главным аврором, а предыдущий напарник Рона, Джон Доулиш, решил, что больше не хочет работать в Министерстве, и Гарри назначил к нему Белл. Мы все знали, что они встречались до того, как мы с Рональдом сошлись, но не придавали этому особого значения. Думаю, они сблизились во время заданий, и, когда мы поссорились из-за церемонии соединения, он просто пошёл к ней в поисках утешения. Я стала подозревать, что что-то не так, когда Рональд начал проявлять типичные признаки: поздно приходил, его мантии пахли чужими духами. Мы все знаем, что он не самая быстрая метла в чулане, так что его несообразительность в отношении этого была очевидна. Но я не могла просто обвинить его, поэтому сказала, что уезжаю из города на конференцию по рунам, — вздохнула Гермиона. — Я до сих пор вижу его лицо, когда открыла тогда дверь спальни. После нашего разрыва и его вскрывшейся связи с Белл в отделе произошёл такой скандал, что в итоге Рон решил уволиться и устроиться к Джорджу в магазин приколов на полный рабочий день. Возможно, непроизвольно Гермиона наклонилась ближе к Драко в поисках ободрения, а он позволил это. Он выпустил её руку, чтобы обхватить и обнять за плечи, тут же взял её другую кисть в свою, разместил их на своих коленях и продолжил лениво рисовать узоры на её ладони. Когда Драко положил свою голову на голову Грейнджер, его поглотил её аромат. Запах нежных жасминовых духов и эвкалиптового шампуня ввёл его в состояние, похожее на транс, но именно тягучий аромат мяты и чего-то ещё притягивал его. Запах был манящим и оставлял ощущение лёгкости. Палец Малфоя рассеянно закручивал шоколадный локон, пока Гермиона говорила: — Наши отношения с Джинни больше не были прежними. Дружба распалась вместе с моими отношениями — она винит меня в проступках Рональда. Она сказала Гарри, что, если бы я вышла за Рона замуж в положенный срок и провела связывающую церемонию, этого бы никогда не случилось. Из-за отсутствия отношений с Джинни у нас возникли сложности с Гарри и их детьми. Я — крёстная Джеймса и тем не менее редко вижу его. — Теперь я понимаю, почему ты так близка с Долгопупсами. Своим плечом Драко почувствовал, как Гермиона улыбнулась его наблюдению — первые следы радости с тех пор, как она начала пересказывать ему свою историю. — Невилл и Полумна поддержали меня и были просто замечательными. Пока я искала квартиру, они разрешили мне пожить у них в свободной комнате. Невилл на самом деле даже ударил Рональда, когда тот явился за мной однажды вечером — это было потрясающе, — тихонько засмеялась Гермиона. — Я проводила много времени в их оранжерее. Она стала моим любимым местом. Просто сидела там, смотрела на ночное небо и думала — что я, чёрт возьми, такого сделала, чтобы в итоге оказаться здесь? Драко почувствовал, что закипает. Одно дело, когда этот идиот изменил невесте, но чтобы она думала, что именно она стала катализатором его действий? — Ты не сделала ничего плохого, Грейнджер. Ты прислушалась к себе. Не так много людей достаточно смелы, чтобы настолько довериться самим себе. Гермиона улыбнулась, но продолжила смотреть на свой бокал. — Полумна была единственной, кто никогда не поддерживал наши отношения. Даже когда мы встречались, она всегда была такой загадочной, постоянно говоря о том, что у меня не было бундящих шиц, когда я была с Рональдом. Я была настолько полна решимости воплотить его мечты в реальность, что в процессе упустила из виду себя. Возможно, я не отдаю должное Лавгуд. — Мечты, как и сны, тоже могут быть кошмарами. Сместив голову с плеча Драко, Гермиона подняла на него глаза, и её улыбка стала шире. — Оскар Уайльд сказал это. — Может быть, я всё-таки тоже немного зубрила. Она хихикнула в ответ и убрала с его руки свою, чтобы поднести бокал к губам. — А после Уизела? — спросил Малфой, чувствуя, как сжимается челюсть. Грейнджер едва не поперхнулась напитком, но Драко успел заметить, как безошибочно потемнели её зрачки, когда она перевела дыхание. — Ты спрашиваешь, соблюдаю ли я целибат? Драко почувствовал странное ощущение, которое возникает только при использовании портключа, словно его зацепили за пупок и потянули назад, только вместо того, чтобы оторваться от земли, Гермиона втянула его в себя. Невысказанные между ними слова и медленно накапливающееся напряжение охватили Малфоя, но он проигнорировал желание быть всецело поглощённым, когда тихо произнёс: — Ну, это один из вариантов формулировки. Гермиона села немного прямее, и Драко приготовился к тому, что сейчас его будут отчитывать. Однако её женственное поведение не сравнится с кокетливой ухмылкой, появившейся на лице, когда она ответила: — За эти годы у меня было несколько мужчин. Последним был Виктор Крам, с которым я встречалась в начале этого года, так что нет, Малфой, я не соблюдаю целибат. Мне удавалось немного развлекать себя. Ощутив разгорающийся приступ ревности при мысли о том, что Гермиона может быть с другими, Драко изменил направление своих вопросов. — А Белл и Уизел... они всё ещё вместе? — Думаю, сейчас у них перерыв. Слышала, что он ныне в отношениях с Ромильдой Вейн, но, опять же, я не ставлю себе целью следить за личной жизнью Рональда. Драко откинул голову на спинку сиденья и задумался над признанием Гермионы. Её гнев был ощутимым, поскольку она тихонько кипела, используя бокал в качестве выхода для ярости. Она сжимала его так крепко, что Драко боялся, что тот разобьётся. Чувствуя себя виноватым за то, что он вообще поднял эту тему, Малфой решил, что будет уместно сменить настрой. — Потанцуешь со мной? — Ты хочешь, чтобы я с тобой потанцевала? — Гермиона оторвала взгляд от бокала, смущённая этим вопросом, но в глазах зажёгся огонёк. — Я провёл значительную часть детства в бальном зале, и хотелось бы представить, что эти мучительные часы не были проведены напрасно. — Драко убрал руку с её плеч и протянул ладонь. — Что скажешь, Грейнджер? Она поджала губы, улучив момент, чтобы рассмотреть остальных посетителей. Некоторые встали, чтобы потанцевать в зоне перед сценой, но большинство всё ещё сидели за столиками, потерянные в собственных признаниях. — Хорошо, — Гермиона слегка сжала руку Драко, и он повёл их на маленькую танцевальную площадку. Когда они нашли место среди других пар, Малфой взял одну руку Грейнджер в свою левую, а правую положил ей на поясницу, притянув ближе, чем считалось профессиональным. Когда они начали медленно раскачиваться взад и вперёд, она казалась скованной и смотрела куда угодно, только не на него. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, Грейнджер, — прошептал Драко в пространство между ними. Он почувствовал, как она расслабляется в его объятиях, опуская голову ему на грудь прямо под челюстью, — наконец-то она отказалась от всякого контроля, за который держалась. Малфой задался вопросом, слышит ли она биение его сердца в груди, или знает ли она, что за последние несколько недель его пульс начинал медленно учащаться всякий раз, когда она оказывалась рядом. — Всё хорошо. Я оставила этот период жизни в прошлом. Продолжая держать Гермиону за руку, Драко осторожно взял её за подбородок и расположил её лицо так, чтобы она смотрела на него снизу вверх. — Неверность — это никогда не «хорошо». Если он был так недоволен твоим выбором, то ему следовало расторгнуть помолвку. Я рад, что ты решила жить дальше, но не оправдывай его отвратительное поведение. — Мне вообще не следовало соглашаться на брак с ним или даже вступать в отношения. В двадцать шесть лет мы были уже совсем другими людьми, нежели в восемнадцать. Драко легонько погладил её подбородок большим пальцем, а затем снова вытянул их руки. — Возможно, для тебя это было неясно, но поверь мне, для тех, кто тебя даже не знал, было очевидно, что ты из другой породы гриндилоу. Вы никогда не были совместимы, и возраст этого не изменил бы. — Вероятно, ты прав. Драко грациозно закружил Гермиону, когда темп музыки изменился. Он поймал её и притянул к себе так, что теперь грудью прижимался к её спине. Наклонившись так, чтобы только она могла слышать его слова, он прошептал ей на ухо: — Я знаю, что прав. Грейнджер так быстро развернулась, что чуть не задела головой подбородок Малфоя, — он едва успел отодвинуться. — Заносчивая задница. — Своенравная ведьма. Гермиона издала смешок, снова прислонившись головой к его груди. — А что насчёт тебя? Разве ты не был помолвлен с Асторией Гринграсс? Драко напрягся при упоминании бывшей суженой. Он знал, что Гермиона должна была почувствовать это напряжение в его теле, так как она быстро отстранилась и, заглянув ему в глаза, прошептала: «Прости». Он смягчился, увидев, как выражение её лица превратилось в смущённое. Какое-то мгновение Малфой боролся сам с собой. Его бывшие возлюбленные были теми главами жизни, которыми он не особенно гордился, но Грейнджер рассказала ему о Уизеле. Будет лишь справедливо ответить ей тем же. — Это будет стоить тебе ещё одного танца, Грейнджер. Когда он снова закружил ее, Гермиона ответила улыбкой.