Regression | Регрессия

Воскресенье, 29 декабря 2014 года — Гермиона Гермионе не следовало так нервничать. Ведь это был всего лишь обед. Обед двух взрослых людей, которые знакомы друг с другом уже много лет и собрались наверстать упущенное за вкусной едой... Кого она обманывала? Это было гораздо больше, чем просто обед. Гермиона стояла в небольшом маггловском кафе, изучая меню, и ждала бывшую подругу. Когда она прочитала письмо Джинни после празднования Рождества в Министерстве, её переполняли удивление, грусть и надежда. «Гермиона, Уже и не помню, когда мы в последний раз обедали только вдвоём. Как насчёт кафе «У Терри»? Скажем, в воскресенье в одиннадцать утра? Джинни. П.С. Никаких хорьков». Гермиона тут же приняла приглашение, не преминув воспользоваться возможностью помириться с подругой. Если Джинни готова протянуть оливковую ветвь, то было бы глупо не согласиться. Потеря дружбы с Джинни повлияла за эти годы на Гермиону больше, чем она могла предположить. Последствия разрыва с Роном, не говоря уже обо всей семье Уизли, нанесли ей бóльший ущерб, чем хотелось бы признать. Поскольку все предыдущие попытки примирения не увенчались успехом, любопытство подогревало её оптимизм. В нервном ожидании Гермиона крутила между пальцами тонкую золотую цепочку, которую подарил на Рождество Драко. Изящное золото переплеталось подобно листьям зубастой герани, а на застёжке была выгравирована надпись: «За второй шанс». Они отпраздновали Рождество в квартире Драко в тихом кругу. Тилли и Мопси приготовили изысканный ужин: глазированную ветчину со сладким картофелем и шоколадный трюфель на десерт. Драко и Гермиона поели в тишине и спокойствии, и их обмен подарками вышел таким же простым. При виде искусного золотого изделия и от понимания, что оно, вероятно, стоит больше, чем вся её квартира, у Грейджер расширились глаза. Когда Драко прошёлся пальцами по её коже, надевая украшение на шею, по спине пробежал приятный холодок. Он ничего не говорил, пока любовался цепочкой, да это и не требовалось. Его глаза чётко отображали все эмоции — Гермиона принадлежала ему. Возможно, когда-то она и сочла бы его собственничество отталкивающим, но сейчас? Было нечто интимное в том, что она стала его. Она, в свою очередь, купила Драко новые наручные часы, на задней крышке которых была выгравирована надпись: «На случай, если собьёшься с пути». Поначалу Гермиону удивило, насколько похожи и в то же время различны их подарки, но сейчас она не могла не улыбаться, когда прикасалась к простой цепочке или видела, как Драко с нежностью в глазах рассматривает своё запястье. Остаток вечера они посвятили просмотру классических рождественских фильмов, а эльфов и Драко она научила готовить фирменный мамин горячий шоколад. По правде говоря, это было лучшее Рождество за последние годы. Маленький колокольчик в кафе звякнул, вырывая Гермиону из воспоминаний. На пороге показались два пламени рыжих волос. Джинни вошла в помещение с примостившейся на бедре Лили, и неловкая, но небольшая улыбка расплылась по её лицу, когда они заметили Гермиону. Прошли месяцы с тех пор, как Грейнджер видела самую младшую из Поттеров, но, когда маленькая девочка встретилась с ней глазами, тревога, поселившаяся в груди, рассеялась. Девочка с визгом выскользнула из объятий матери. — Тётя Миона! Гермиона присела и широко раскинула руки, когда Лили бросилась к ней в объятия. Пока она прижимала к себе крестницу, глаза горели от непролитых слёз. Гермиона сделала глубокий вдох, наслаждаясь исходившим, несомненно, от Лили ароматом роз. Ей не хватало этого больше, чем она думала. Гермиона отстранилась и нежно провела рукой по щеке Лили. Веснушки на её изящном носике были более заметны, щёки раскраснелись от холода, а карие глаза ярко сияли. — Мамочка хотела, чтобы я осталась с бабулей, но папа разрешил мне прийти, — прошептала она. Гермиона сразу же заметила выпавшие зубы. — Только потому, что она любит пялиться на магглов и каждые пять секунд спрашивать «что это такое», — усмехнулась Джинни, стягивая с головы Лили кремовую шапочку и приглаживая рукой шелковистые пряди дочери. — Её любопытство чревато нарушением Статута о секретности буквально на каждом шагу. Гермиона встала, переплетая пальцы с пальцами Лили. — Не волнуйся, милая, тётя Гермиона ответит на все твои вопросы, если, конечно, ты сумеешь задать их тихо, — закончила она шёпотом, для большей наглядности приложив палец к губам. В ответ Лили одарила её широкой ухмылкой. — Позволь мне угостить вас, Джинни, — предложила Гермиона, передавая рыжеволосой меню. — Не стоит. Гарри дал мне в пользование ту самую маленькую карточку. — Глупости, — пожала плечами Гермиона, отмахиваясь от возражений подруги. Джинни задумалась и кивнула в знак согласия. — Я буду яйца бенедикт, а Лили — тосты с сыром. Спасибо, Гермиона. — Искренность, которой была наполнена эта благодарность, застала Гермиону врасплох — эмоции вновь угрожали задушить её. Она сжала маленькую ладошку Лили, а затем повернулась к ней. — Почему бы тебе и твоей маме не пойти и не выбрать для нас хороший столик, за которым мы могли бы посидеть, а я закажу нам еду? Лили радостно кивнула, отпуская ладонь Гермионы и хватаясь за руку Джинни. Грейнджер проследила за тем, как они выбирают кабинку в дальней части маленького кафе. Возможно, сегодняшний день всё-таки окажется удачным. Гермиона заказала и оплатила блюда. Пока она ждала у прилавка заказ, она наблюдала за тем, как Джинни помогает Лили разбирать набор для раскрашивания. На губах Гермионы промелькнула улыбка. Она никогда особо не задумывалась о собственных детях. Когда она пыталась представить будущее с Роном, ничего не получалось — она словно всегда знала, что такой жизни не существует. Но с Драко... Она не смогла унять прилив надежды, наполнивший грудь, когда представила себе будущее, в котором она возвращается домой к нему и их маленькой семье. Например, к нему и дочери... А может быть, сыну? Белокурые кудряшки и веснушки? Теперь она ясно представляла их. — Четвёртый заказ! Гермиона улыбнулась и взяла поднос, вытесняя из головы мысли о детях от Драко. Пока они ели, ни Джинни, ни Гермиона не проявляли особого желания говорить о последних двух годах. Вместо этого Джинни сосредоточилась на том, чтобы побольше рассказать Гермионе о выходках Джеймса в Хогвартсе и о том, что Альбус весной начнёт учиться в начальной школе. Разговор получился лёгким, и Гермиона благодарила Годрика за это. — Итак, ты и Хорёк, — ухмыльнулась Джинни, откусывая очередной кусочек яйца. Лили напевала себе под нос, держа в одной руке карандаш, а в другой — тост с сыром. Гермиона почувствовала, что её щеки вспыхнули. — Похоже на то... Джинни потянулась вперёд и положила ладонь на руку Гермионы. — Когда Гарри сказал, что мы рады за тебя, Гермиона, он действительно это имел в виду. — Она отпила коктейль «Мимоза». — Кроме того, вы с моим мужем слишком спокойные. А мне нужен кто-то, с кем можно постебаться. Гермиона рассмеялась, но воспользовалась возможностью перевести разговор в другое русло. — Кстати, о твоём муже, вы двое устраиваете что-нибудь весёлое на Новый год? Джинни поджала губы. — Мама и папа планируют поехать в Румынию, чтобы навестить Чарли. Их портключ активируется первого числа, поэтому она не сможет присмотреть за Лили и Альбусом. Мы не смогли найти няню... — Давай я присмотрю за ними. Глаза Джинни засияли, и она лишь на мгновение задумалась над предложением, прежде чем согласиться. — Мы можем окончательно всё решить с Гарри в понедельник, — предложила Гермиона, пробуя ещё немного каши. Джинни посмотрела на Лили, а затем снова перевела взгляд на подругу. — Думаю, Альбус и Лили с удовольствием проведут время со своей крёстной.

***

Среда, 31 декабря 2014 года — Гермиона В отношениях между Гермионой и Драко всё было хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Грейнджер показалось смешным, насколько лучше стало их общение, когда она сделала шаг назад и решила не анализировать происходящее между ними. Он забавлял её по утрам, когда был полусонным. Она всегда просыпалась с головой полной мыслей, готовая начать день, но Драко умел её тормозить. Понимая, чем всё закончится, Гермиона всё же открывала рот, чтобы заговорить, но вместо этого он останавливал её, обхватывая за талию и притягивая к себе. «Не сейчас, Грейнджер», — шептал он ей в волосы хрипловатым со сна голосом. Она вздыхала и продолжала лежать, наслаждаясь ровным стуком его сердца. Иногда по вечерам они ели тайскую еду и играли в различные карточные игры — чаще всего в покер на раздевание. Гермиона была уверена, что Драко использует легилименцию, чтобы выиграть, но, не имея никаких доказательств, она сдавалась. Впрочем, обижаться было сложно, особенно когда проигрыш заканчивался тем, что голова Драко оказывалась у неё между ног. Однако всё равно было странно, что три слова, которые Гермиона так хотела произнести, так и оставались удержанными на кончике языка. Она с трудом сдерживалась, чтобы не вымолвить их в самые немыслимые моменты, например, когда Драко выполнял самые пустяковые дела: когда его лицо сияло, если он успешно запекал блюдо, когда он беззаботно смеялся над тем, что она показала ему по телевизору, когда умиротворение опускалось на его лицо во время внесения вечерних записей в дневник. Тяжелее всего Гермионе становилось в конце дня, когда они вместе устраивались на её диване, каждый с книгой в руках, — тогда ей больше всего хотелось признаться. Их связь была необыкновенной, а отношения — лёгкими, к чему Гермиона не привыкла. Минули те времена, когда она отдавала себя людям, которые отказывались отвечать взаимностью. Ей было совершенно чуждо жить с человеком, который отдавал столько же, и который, по-видимому, настолько же сильно, насколько и она, хотел, чтобы их отношения сложились. С каждым днём привычный распорядок их жизней становился всё более и более переплетённым, но Гермиона поняла, что совсем не возражает против дополнительного времени, проведённого вместе. В прошлых отношениях её наверняка уже одолело бы чувство удушья. Раньше Гермиона дорожила своей независимостью, но теперь обнаружила, что тоскует по Драко в его отсутствие. Он смотрел на неё так, словно она была кем-то, кому следовало поклоняться, и это пробудило в ней давно забытое чувство. Гермиона окончательно согласовала с Гарри вопрос о присмотре за детьми в новогоднюю ночь и узнала, что они с Джинни решили встретить Новый год на небольшой вечеринке, устраиваемой Джорджем и Анджелиной. Грейнджер сообщила, что Драко останется ночевать в её квартире, и удивилась, когда поняла, что Гарри не возражает против того, чтобы его бывший враг присматривал за его детьми, но вздохнула с облегчением. Они собирались присмотреть за младшими Поттерами — Лили и Альбусом. Джеймс проводил ночь в доме Долгопупсов, чтобы отметить праздник с Душаном. Гермиона потратила весь вторник на подготовку к детскому развлечению, хотя и сомневалась, что кто-то из ребят досидит до полуночи. Тем не менее она солгала бы, если бы отрицала, что ей очень хочется встретить Новый год вместе с Драко. Было что-то волнующее в том, чтобы начать новый год вместе с ним — возможность оставить позади их бурное начало и сосредоточиться на совместном движении вперёд. Надежда, вспыхнувшая в её груди при этой мысли, была подобна сверхновой звезде, разгорающейся с несокрушимой силой. Драко попытался предложить Гермионе помощь Мопси или Тилли в украшении квартиры к вечеру, но она отмахнулась от него и его предложения. Она будет присматривать за крестниками впервые после разрыва отношений с Роном, и будь она проклята, если не испытает это на себе в полной мере. Она отправилась в маггловский магазин товаров для вечеринок и купила множество украшений. Теперь её небольшая гостиная была оформлена в золотых и серебряных тонах, а зачарованный серпантин танцевал в такт музыке, звучащей по телевизору. Гермиона усмехнулась, отходя назад, чтобы полюбоваться своей работой. Гостиная была завалена одеялами и подушками, чтобы Лили и Альбус могли возвести крепость. На кухонном столе были разложены настольные игры, а на острове под чарами стазиса стояли разнообразные закуски. Рёв камина привлёк внимание Гермионы, и она повернулась, чтобы увидеть, как Драко проходит через него, счищая остатки сажи. Она посоветовала ему удобно одеться на вечер, и, похоже, он принял её совет к сведению: чёрные спортивные штаны сидели низко на его бёдрах, а кашемировый джемпер такого же цвета облегал грудь. Гермиона ухмыльнулась. До сих пор было непривычно думать, что он принадлежит ей — насколько же быстро ей удалось завладеть стоящим перед ней волшебником. Для неё было очень интимно видеть его таким непринуждённым, таким расслабленным в её присутствии. Она знала, что он не часто позволяет себе подобную роскошь. Драко очень осторожно подходил к тому, кого подпускать к себе, и Гермиона понимала, почему. Время, проведённое в Париже, стало для него последней надеждой после многолетнего страдания из-за фамилии — ему нужен был чистый лист. Когда Драко позволил ей войти в свою жизнь, особенно учитывая, что речь шла о человеке из его прошлого, то для него это было настолько же значимо, насколько и для неё. У каждого из них была своя ноша, и обретение кого-то, с кем можно было бы разделить её, не боясь осуждения, стало для них обоих огромным достижением. Гермиона лелеяла это, берегла, словно дракон, охраняющий свои богатства. — Грейнджер, почему здесь всё выглядит так, словно произошёл взрыв приколов из «Зонко»? — проворчал Драко, переступая через гору подушек на полу. Под одним из одеял пронзительно завопил Живоглот, и угрюмый вид Драко только развеселил Гермиону. Бросив сумку на диван, он посмотрел на неё, вскинув бровь. Гермиона рассмеялась, собирая волосы на макушке и закрепляя их палочкой. Она тоже была удобно одета — в леггинсы для йоги и серую футболку с надписью «Стоматология Грейнджер». — Я хотела, чтобы сегодняшний вечер получился особенным... — она сделала паузу, — для всех нас. Драко подошёл ближе и крепко обнял её. Она почувствовала, как он поцеловал её в макушку. — Последние пять лет я проводил каждый Новый год в одиночестве. Мне очень нравится идея встретить этот с тобой, несмотря на то что меня будут окружать отпрыски самого дьявола. Гермиона фыркнула в грудь Драко, но он продолжил: — Как думаешь, маленькие монстры заметят, если мы улизнём, чтобы я смог втрахать тебя в матрас? — Драко... Несмотря на неумелую попытку укорить его, Гермиона не могла отрицать, что от знойного тона его голоса у неё в животе разлилось тепло. Он оказывал на неё совершенно невообразимое воздействие. — Это ты искушаешь меня этими чёртовыми леггинсами. Знаешь же, что твоя задница делает со мной. — Драко провёл ладонями по спине Гермионы и для пущей убедительности обхватил ими её ягодицы. Она шлёпнула его по груди, отстраняясь. — Драко Малфой. — А я как раз собирался предложить тебе поехать в Париж завтра, после того как маленькие гремлины уйдут. Глаза Гермионы округлились от этих слов, а ухмылка Драко стала ещё шире. — В Париж? Она очень давно не была в городе, последний раз — с родителями на летних каникулах. — Ты говорила, что хочешь увидеть квартиру. — Ты... ты серьёзно, Драко? Он шагнул вперёд и заключил Гермиону в объятия. — Я заказал нам портключ на завтрашний вечер. Мы можем остаться там до десятого числа. Гермиона не ответила. Вместо этого она приподнялась на носочки и, обхватив его за шею, впилась в него пылким поцелуем. Ей никогда не надоест целовать Драко. Его губы идеально подходили к её губам, и Грейнджер была уверена, что создана для этого — для него. Прежде чем ситуация успела накалиться до предела, Гермиона отстранилась. — Конечно, я поеду с тобой, но только из соображений исторической важности. Драко закатил глаза. — Ты не поможешь мне закончить на кухне? Гарри сказал, что придёт с Альбусом и Лили около восьми. — Разумеется. Гермиона повернулась и направилась в сторону кухни, а Драко двинулся за ней. — Мерлин, Грейнджер. Ты собираешься накормить нас какой-нибудь полноценной едой? Гермиона посмотрела на приготовленный ею стол. Там было всё для вечеринки, а не для изысканного рождественского ужина. Финики в беконе, тосты с сыром, попкорн, шоколадные эклеры, разнообразные орехи и сухофрукты — всё это было подготовлено для маленьких ручек, чтобы дети могли полакомиться в своё удовольствие. — О, успокойся. Ты просто расстроился, что я приготовила закуски без тебя, — возразила она и повернулась, чтобы взять бумажную посуду, которую купила для этого случая. Драко открыл было рот, чтобы парировать, но громкий треск трансгрессии заглушил его слова. Гермиона и Драко уставились друг на друга. Слишком рано для того, чтобы Гарри и Джинни привели детей, и, кроме того, они собирались переместиться с помощью камина, а не трансгрессии. Гермиона почувствовала, как сердце быстрее заколотилось в груди, а в голове завертелись мысли о том, кто бы мог трансгрессировать в её квартиру напрямую, минуя защитные барьеры. Должно быть, беспокойство отразилось на её лице, потому что Драко сунул руку в карман и достал свою палочку из боярышника. Гермиона проследила за тем, как он повернулся, приготовившись встретить того, кто проник в её дом, а потом движением руки поставил её позади себя. Она шла рядом, держа наготове свою палочку из виноградной лозы и очень крепко сжимая её в ладони — искусная резьба сильно врезалась в кожу. Тем не менее Гермиона не обращала внимания на резкую боль, поскольку была слишком озадачена вопросом «Кто?». Когда они повернули за угол и увидели Гарри, стоящего в гостиной, в ушах раздался гулкий стук сердца. Заметив лучшего друга, Гермиона поспешно выдохнула. Впрочем, когда она внимательнее присмотрелась к Гарри, на смену нахлынувшему облегчению пришло беспокойство. Он крепко стискивал челюсти, в одной руке держал палочку, в другой — аврорский значок. Был одет в чёрные брюки и бордовый джемпер — под стать вечеринке, но именно его глаза указывали на то, что что-то не так. Его привычные зелёные глаза были пусты, и вместо тёплой яркости в них плескалась холодная ярость. Та самая, которую Гермиона не видела со времён войны. Что-то случилось, что-то по-настоящему ужасное. — Гарри? — робко спросила Гермиона, обходя Драко и подходя к другу. Она двигалась осторожно, словно он был испуганным животным. Он молчал, но, когда Гермиона приблизилась, она заметила, что он дрожит. Она ещё больше нахмурилась, когда встала перед Гарри, и услышала, как Драко подошёл к ней со спины. — Поттер? — в голосе Драко не было характерного безразличия, которое он обычно использовал в разговоре с Гарри. Вместо этого он был пронизан тем же беспокойством, что и голос Гермионы. Молчание Гарри было оглушительным. Гермиона опустила взгляд и снова сосредоточилась на руках друга. С расстояния она не заметила, но вблизи рассмотрела хлопья ржавого цвета, которые могли быть только одним — кровью. По всей видимости, Драко тоже заметил это, потому что, когда его глаза округлились от ужаса, он спросил: — Поттер, чёрт возьми, чья это кровь? Гарри перевёл взгляд на Гермиону, и она увидела, что на его веках скопились слёзы. Его голос сорвался на душераздирающий всхлип, когда он вымолвил одно единственное слово: — Джинни.